История логопедии. Селиверстов. Селиверстов В. И
 Скачать 1.62 Mb.
|
|
Задания для самостоятельной работы
РОССИЯ. XVIII - СЕРЕДИНА XIX ВВ. XVIII век в нашей стране, так же как и в других странах Европы, в основном был периодом быстрого развития. Это было связано, с одной стороны, с правлением великого преобразователя Петра I, а с другой — с влиянием идей Великой Французской революции, проникавших в Россию. Создавая и укрепляя мощную Российскую империю, ее вооруженные силы, армию и флот, насаждая в России промышленность и ремесла, развивая торговлю и просвещение, перестраивая, нередко весьма круто и беспощадно, весь быт, начиная с верхушки боярства, Петр I много внимания уделял вопросам здравоохранения и вопросам воспитания подрастающего поколения (можно вспомнить в связи с этим, что Петр I сам не расставался с набором хирургических инструментов; в 1718 г. издает указ «О монстрах или уродах», о покупке их для анатомического музея, который сохранился до сих пор). В 1706 г. архиерей Иов на монастырские доходы образовал три больницы на реке Волхов, гостиницу для прохожих и «дом для незаконнорожденных и всяких подкидных младенцев». Для этого дома был выделен целый монастырь в Колмове. В 1714 г. у Иова было уже десять странноприимниц, пятнадцать нищепитательниц или больниц и домик для подкидышей. Неоднократно Петр I приводил эти мероприятия в пример другим иерархам и воеводам, лично давал указания Иову о их дальнейшем развитии, видя в них не случайные проявления христианской благотворительности, а важное государственное дело. Тем самым Петр I боролся с миграцией, противопоставлял проводимые мероприятия эпидемиям, нищенству, разбоям, характерным для того периода, стремился произвести строгий учет людских ресурсов в России. В Указе от 16/1 1712 г. Петр I писал: «По всем губерниям учинить шпиталеты для увечных, а также прием незазрительный и прокормление младенцев, которые от незаконных жен рождены, по примеру новгородского архиерея». В Указе от 4 ноября 1715 г. говорится: «...избрать искусных жен для сохранения зазорных младенцев, которых жены и девки рожают беззаконно и стыда ради отметывают в разные места, отчего оные младенцы безгодно помирают, а иные от тех же, коих рождают, умертвляются. И для того объявить указ, чтобы таких младенцев в непристойные места не отметывали, но приносили вышеозначенным госпиталям и клали тайно в окно, дабы приношенных было не видно» 1. По указу Петра некоторые из монастырей были специально выделены для приема всех сирот и подкидышей. Так, например, Андреевский монастырь был, по существу, превращен в воспитательный дом. Здесь даже было училище, куда «зазорных детей» переводили с семи лет. В Москве при Новодевичьем монастыре числилось 252 беспризорных младенца. Петром I был издан ряд подобных указов, которые в большинстве не были осуществлены при его жизни, но они интересны, как формирующие назревшую в то время потребность и воспитательных домах. Реализация этого начинания выпала на долю Бецкого, в период правления Екатерины II. Петр много внимания уделял общественному воспитанию дворянской молодежи. В многочисленных указах, артикулах, уставах и пр. неизменно содержатся санитарно-педагогические наставления и назидания. Характерным образцом такого типа наставления является, например, следующая выдержка из выпущенного в 1717 г. руководства для молодых дворян: «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхождению, собранные от разных авторов, повелением царского величества». «...14. Когда прилучится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке по сему правилу: во-первых, обрежь себе ногти, да не явятся оные якобы бархатом обшитые. Умой руки и сиди благочинно, сиди прямо, не хватай первым блюдо, не жри, как свинья, и не дуй в ушное, чтобы везде брызгало; не сопи, егда яси. Первый не пий, будь воздержан, избегай пьянства; пий и яждь, сколько тебе потребно, в блюде будь последний. Когда что тебе предложат, то возьми часть из того, прочее отдай другому и возблагодари его. Руки твои да не лежат долго на тарелке, ногами везде не мотай; когда тебе пить, не утирай рта, губ рукою, но полотенцем, и не пий, пока еще пищи не проглотил. Не облизывай перстов и не грызи кости, но обрежь ножом. Зубов ножом не чисти, но зубочисткою, и одного рукою прикрой рот, когда зубы чистишь; хлеба, приложа к грудям, не режь, ешь что перед тобою лежит, а инде не хватай. Ежели перед кого положить хощешь, не примай перстами, как некоторые народы ныне обыкли; над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чещи; не проглотя куска, не говори, ибо так делают крестьяне. Часто чихать, сморкать и кашлять непригоже. Когда яси яйцо, отрежь напредь хлеба и смотри, чтобы притом не вытекло, и ешь скоро. Яичной скорлупы не разбивай, и пока яси яйцо, не пий, меж тем не замарай скатерти, и не облизывай перстов; около своей тарелки не делай забора из костей, корок хлеба и прочего. Когда перестанешь ясти, возблагодари бога, умой руки и выполощи рот». Здесь же есть указания о том, как должен молодой дворянин держать себя в разговоре со старшими: «3. У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить, и их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят. Часто одного дела не повторять; на стол, на скамью или на что иное не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, который на солнце валяется, но стоять должны прямо...» В середине и в особенности к концу XVIII в. все большее внимание на передовую научную и общественную жизнь нашей страны оказывает так называемая просветительская европейская литература и философия XVIII в., в первую очередь французская. Ибо XVIII в. был веком приближения и назревания великой буржуазной революции во Франции, которая оказала большое влияние на последующее развитие во всех без исключения областях. Мировоззрение шедшей к революции буржуазии оформлялось в многогранном литературном творчестве и деятельности Вольтера, Руссо, Дидро, Гельвеция, Гольбаха и многих других, сыгравших передовую роль в широком просветительском движении того времени. Период конца XVIII — начала XIX вв. характеризуется в России, с одной стороны, все усиливающимся процессом разложения крепостнического строя, развитием самосознания народа в связи с Отечественной войной 1812 года, вооруженным выступлением декабристов в 1825 году. С другой — постепенным развитием и утверждением самобытной культуры и науки в противовес насаждавшемуся самодержавием механическому заимствованию зарубежного опыта. В первой половине XIX в. Россия утверждает свой приоритет и достижения в ряде отраслей научного знания. Это время связано с именами Лобачевского, Пирогова, Глинки, Кипринского, Мочалова, Щепкина, Пушкина, Гоголя и многих других наших выдающихся соотечественников. В это время в России развивается общественно-педагогическая мысль (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, несколько позднее — Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов). Многие русские просветители, педагоги, писатели, общественные деятели уделяли значительное внимание вопросам воспитания подрастающего поколения, проблемам сохранения здоровья и борьбы с болезнями. Среди них: М.В. Ломоносов, И.И. Бецкой, Н.И. Новиков, А.Н. Радищев, В.Г. Белинский, К.Д. Ушинский, Н.А. Добролюбов, Н.Р. Чернышевский и многие другие. Изучение литературного наследия русских мыслителей XVIII — XIX вв. позволяет обнаружить особенности их взглядов на разные проблемы воспитания и обучения детей. В их числе немалое место занимают и проблемы правильного формирования и развития речи у детей. Михаил Васильевич Ломоносов Михаил Васильевич Ломоносов (1711 — 1765) — великий реформатор русского языка и стиха, создатель первой научной русской грамматики — положил начало той работе над созданием нашего литературного языка, которую продолжили писатели XVIII и начала XIX вв. до Пушкина. Задачи, стоявшие перед Ломоносовым в области языка, определялись потребностями его времени. Петровская эпоха способствовала развитию новой, светской культуры и литературы, разрушила старые языковые традиции, но не создала единых литературных норм. Своей теорией «трех стилей», изложенной в «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» (1757)1, Ломоносов способствовал нормализации литературного языка. Ломоносов выдвинул здесь задачу построения системы литературного языка на основе синтеза церковно-книжных и народных русских форм речи. Теория ученого способствовала очищению литературного языка от обветшалых церковнославянизмов и беспорядочных иностранных заимствований. Она определила нормы словоупотребления в русской литературе XVIII в. и продолжала сохранять свое значение вплоть до Карамзина. М.В. Ломоносов был одним из основателей отечественного языкознания. В 1755 году вышла его «Российская грамматика». В своих многочисленных лингвистических работах ученый явился основоположником почти всех разделов изучения русского языка его грамматики, истории, фонетики, стилистики. В своих исследованиях М.В. Ломоносов предвосхитил некоторые идеи позднейшего сравнительного языкознания. Все высказывания и специальные работы выдающегося ученого проникнуты высоким патриотическим духом. Ломоносов первым высказал мысль об исключительном богатстве русского языка и его преимуществах перед другими языками, которую разделили все последующие представители русской культуры. М.В. Ломоносов любил свой родной язык и восторженно отзывался о нем. Ему принадлежат ставшие крылатыми слова о русском языке, которые он пишет в предисловии к «Российской грамматике»: «Карл V, римский император, говаривал, что испанским языком с богом, французским с друзьями, немецким с неприятелем, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно. Ибо нашел бы в нем великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того — богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка» (5, с. 391). Он говорил, что язык, которым Российская держава повелевает великой частью света, по его могуществу «имеет природное изобилие, красоту и силу», в чем ни единому европейскому языку не уступает. И что нет сомнения в том, что российское слово не может не быть приведено «в такое совершенство, каковому в других удивляемся» (5, с. 92). Говоря о значении речи в целом, М.В. Ломоносов писал, что каждый достаточно легко может усмотреть зависимость «блаженства рода человеческого» от слова; как бы могли собраться рассеянные народы в общежитие, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и совершать другие, требующие объединенных сил дела, если бы люди не имели способа и возможности сообщать свои мысли друг другу. Дар разума и дар слова, по мнению Ломоносова, ниспосланы человеку Всевышним. Значение слова было замечено уже в древние времена и искус ство слова трудами древних было возвышено и украшено. В настоящее время, хотя нет такого великого потребления украшенного слова, какое было у древних греков и римлян, однако уровень развития языка «в исправлении нравов человеческих, в описании славных дел великих героев и во многих политических поведениях коль оное полезно, ясно показывает состояние тех народов, в которых словесные науки процветают» (5, с. 91-92). В предисловии к «Российской грамматике» М.В. Ломоносов пишет о значении речи, слова, анализирует человеческий голос, описывает артикуляционный аппарат и способы образования гласных и согласных звуков. Главнейшим фактором, «которым человек прочих животных превосходит», является разум, для которого первейшим условием развития «есть слово, данное для сообщения с другими своих мыслей». Польза его столь велика, что если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, то мы были бы не только лишены общих дел, но едва были бы мы не хуже «диких зверей, рассыпанных по лесам и пустыням». При этом Ломоносов предполагает возможность (но и ограниченность) передачи мыслей людьми не только словом, но и через «разные движения очей, лица, рук и прочих частей тела» (5, с. 394 — 395). Говоря о том, из чего состоит человеческая речь, о ее своеобразии, он обращает внимание, прежде всего на главные изменения голоса человека. Голос, по мнению Ломоносова, изменяется, во-первых, «выходкою» (попеременное усиление и ослабление голоса, выражающиеся то ударением, то отсутствием его в слове); во-вторых — «напряжением»; в-третьих — «протяжением»; в-четвертых — «образованием». «Выходка» характеризуется высотой голоса и его понижением, «напряжение» — громкостью и тихостью, «протяжение» — долготою и краткостью. «Образование», по его мнению, состоит в «отменах» (изменениях) голоса, которое от повышения, напряжения, протяжения не зависит. Такие изменения замечаются в сиповатом, звонком, «тупом» и других разных голосах. «Отмена» их столь многочисленна, что из великого множества знакомых людей мы каждого узнаем по голосу. К «образованию» принадлежит и выговор человека, голос которого отличается от различных звуков и криков разных животных (5, с. 395 — 398). Касаясь «выговора и неразделимых частей человеческого слова», Ломоносов пишет о столь «хитро устроенных» органах речи человека, о чем «невозможно и помыслить без удивления». Устроенными для выговора органами речи являются: губы, зубы, язык, небо и гортань с расположенными близ нее частями, т. е. с язычком и «со скважинами в ноздри». В зависимости от движения органов речи Ломоносов различает звуки (и соответствующие им буквы) гласные и согласные. Причем всем народам и каждому человеку, по его мнению, легче произносить звук «простым отверстием рта, который обозначается буквой «а» (поэтому не удивительно, что она ставится у всех известных пародов в начале азбуки). Разные положения рта (расширение, стеснение, округление и протяжение) производят разные «отмены», которые изображаются гласными е, и, о, у и другими (5, с. 399). Ломоносов различает гласные тонкие, или острые, и дибелые, или тупые. Причем первые возникают от «удара» воздуха в переднюю часть рта — ближе к губам, вторые — во внутреннюю, ближе к гортани. К дибелым относятся: а, э, ы, о, у, к тонким — я, и, е, ю. Согласные звуки образуются от расположения или движения частей. От расположения зависит произношение звуков: в, ф, ж, з, с, ш, ч, х. Движение может быть двояко: это ударения, или трясения. Ударением производятся: б, г, д, к, л, м, н, п, т, ц, ч; трясением — р (5, с. 399-401). Ломоносов делает попытку разделить согласные звуки на твердые и мягкие, ошибочно предполагая их разницу в напряжении органов артикуляции и силе выдыхаемого воздуха при их произношении. Поэтому к твердым губным звукам он относит: п, ф; к мягким — б, в; к твердым зубным — с, ш; мягким — ж, з; к твердым язычным — in; мягким — д, и т. д. (5, (с. 401 — 402). В сочинении М.В. Ломоносова «Российская грамматика» (1757 г.) одним из важных практических достоинств является то, что она была критическим сводом сложившихся к тому времени правил изменения, а отчасти и сочетания русских слов; грамматика построена им на основе глубокого изучения современной ему устной и письменной речи. В условиях послепетровского времени, при смешении литературных стилей, при неряшливости, с которой часто разрешались проблемы литературного языка, твердые грамматические предписания Ломоносова имели важное значение. Большую значимость М.В. Ломоносов придавал обязательным упражнениям, вырабатывающим правильную и красивую речь. Желающий быть подлинным ритором «в приличном слову произношении должен часто упражняться» и соблюдать ряд правил. К числу таких правил он относит управление силой голоса. «Слово произносить должно голосом чистым, непрерывным, не грубым, средним, то есть не очень кричным или весьма низким... не надлежит вскрикивать вдруг весьма громко и вдруг книзу опускаться» (5, с. 77 — 79). Красивая речь требует правильной интонации и необходимой выразительности. «...Неприлично произносить одним тоном без всякого повышения или понижения, но, как произносимый разум требует, умеренно повышать и понижать должно и голос. В вопрошениях, в восклицаниях и в других сильных фигурах подлежит оный возносить с некоторым отрывом и стремлением. В истолковании и нежных фигурах должно говорить ровнее и несколько пониже; радостную, высокую великолепным и гордым, сердитую произносить гневным тоном» (5, с. 78). Словом, Ломоносов указывает на необходимость сознательного управления голосом. Касаясь характеристики необходимых пауз, темпа речи, Ломоносов указывает, что каждый период необходимо произносить отдельно от прочих, т. е., окончив один, сделать паузу. «Части его, разделенные двоеточиями и запятыми, отделять малою переменою голоса и едва чувствительною остановкою». Каждую фразу и звук выговаривать «чисто и ясно и в один дух излишно не захватывать, ибо сие понуждает часто в непристойном месте остановиться или, несколько складов не говоря, пропустить. Не надобно очень спешить или излишнюю протяжность употреблять, для того что от первого слова бывает слушателям невнятно, а от другого скучно» (5, с. 78). Характеризуя свои требования к упражнениям в правильной и красивой речи, Ломоносов обращает внимание на жестикуляцию и речевое поведение говорящего. Когда ритор использует обыкновенные слова, не отражающие страстей человеческих, необходимо стоять прямо, без лишних движений. Когда же доказывают сильными доводами, речь свою украшают «стремительными и нежными фигурами», тогда оправданны движения «руками, очами, головою и плечьми». Перед почтенной публикой необходимо выступать весьма умеренно (как в жестикуляции, так и в самой речи), «а особливо не должно много руками размахивать, но лучше стоять прямо, тихо и благочинно» (5, с. 78 — 79). Красота речи, считает М.В. Ломоносов, заключается «в чистоте штиля, в течении слова, в великолепии и силе оного». Первое зависит от основательного знания языка, от частого чтения и «от обхождения с людьми, которые говорят чисто». Чистому произношению («штилю») способствует прилежное изучение правил грамматики. Великолепию слова способствует «выбирание из книг хороших речений, пословий и пословиц». Силе слова помогает «старание о чистом выговоре при людях, которые красоту языка знают и наблюдают» (т. е. под наблюдением опытных учителей). «Кто хочет говорить красно, — пишет Ломоносов, — тому надлежит сперва говорить чисто и иметь довольно пристойных и избранных речений к изображению своих мыслей» (5, с. 236-237). Таким образом, М.В. Ломоносов в своих трудах коснулся целого ряда вопросов, относящихся к развитию русского языка. Восхваляя и утверждая силу и красоту русского языка, он пишет о значении речи в целом для человеческого общества и для отдельного человека в частности. Определяет, из чего состоит человеческая речь и ее своеобразие. Говорит о выговоре, об органах речи, об образовании различных звуков в зависимости от разного положения органов речи. Усматривая прямую зависимость чистой, правильной, красивой речи от специальных речевых упражнений, Ломоносов утверждает необходимость таких упражнений с соблюдением определенных правил. В частности, он считает обязательным часто упражняться в управлении силой голоса, следить за выразительной интонацией, разумным использованием речевых пауз, умеренностью темпа речи, целесообразностью применения жестикуляции и речевым поведением выступающего в целом. Определяя характерные черты красивой речи, он подчеркивает ее зависимость от изучения человеком языка, частых упражнений, подражания правильным образцам, контроля и руководства знающих красоту русского языка людей. |