Аргументы для сочинения. "Семья, общество, Отечество в жизни человека" для подготовки к итоговому сочинению
 Скачать 115.2 Kb.
|
Аргумент по пьесе А.П. Чехова «Вишнёвый сад» (отношение людей к переменам)Эпоха потрясений и перемен, даже если перемены приведут к улучшению жизни людей, – сложное время для любого человека. Люди по-разному относятся к изменениям в жизни и обществе: одни стремятся к переменам, другие – боятся их, третьи – не признают. Чувства и желания отдельных людей не способны ускорить или остановить ход истории, однако готовность к переменам помогает человеку приспособить к новой жизни, найти свое место в меняющемся мире. Героем, понимающим, что перемены необходимы, неотвратимы, является персонаж пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» Лопахин. Его дед и отец были крепостными крестьянами в имении Раневской. Социально-исторические перемены сильно повлияли на жизнь Лопахина: после отмены крепостного права его отец стал лавочником, а он впоследствии стал богатым человеком и «купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню». В образе Лопахина драматург хотел запечатлеть черты не темного, невежественного самодура, а нового, интеллигентного купца, умного и честного предпринимателя. Несмотря на недостатки своего воспитания, Лопахин остро ощущает несовершенство жизни. Его тревожит настоящее: «Надо прямо говорить, жизнь у нас дурацкая...» Он заглядывает в будущее: «О, скорее бы всё это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь». В отличие от других героев он не боится будущего, поскольку умеет приспосабливаться к переменам. Лопахин предлагает Раневской, имение которой хотят продать за долги, спасти Вишнёвый сад, сдав в аренду землю, но она отказывается. Раневская не понимает, что изменения неизбежны, она не желать их, хочет вернуться в прошлое, не осознавая, что это невозможно. В России она не была пять лет, проведя эти годы в Париже. Обстоятельства, заставившие её покинуть родину, были драматическими (в реке утонул сын Раневской, Гриша) Первые минуты пребывания Раневской в родном доме омрачены известием о продаже имения, назначена дата торгов. Свыкнуться с этой вестью Раневской ещё предстоит, но весь драматизм положения она ощутила. С продажей усадьбы для неё рушится мир. Выхода из создавшегося положения она не видит. Предложение Лопахина об отдаче земли в аренду под дачи она отвергает: «Дачи и дачники – это так пошло, простите». Раневская и мыслями и душой находится за пределами усадьбы, которую будут продавать, в её репликах заключено неосознанное желание отбросить от себя решение вопроса, нежелание принимать перемены. Наступает день, когда откладывать нельзя, но Раневская медлит. Трагичен финал жизни Раневской: она уезжает в Париж, где будет жить за счёт денег, отправленных бабушкой, которых надолго не хватит. В финале пьесы Раневскую ожидает разочарование и жизненный крах. Еще печальнее судьба Фирса – лакея в имении Раневской, старика 87 лет. Фирс Николаевич – слуга в имении Раневской и Гаева, он служил ещё их отцу и деду. После отмены крепостного права, по его словам, не согласился на волю («...воля вышла, я уже старшим камердинером был. Тогда я не согласился на волю, остался при господах... И помню, все рады, а чему рады, и сами не знают»). Дореформенная жизнь Фирса вполне устраивала. «...Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь всё враздробь, не поймёшь ничего». Отмена крепостного права для него – несчастье. Замирающий, печальный звук лопнувшей струны напоминает Фирсу время перед отменой крепостного права: «Перед несчастьем то же было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь». Герой не признает перемены, не может к ним приспособиться. В итоге больной старик остается в запертом доме, который все покидают, забыв о нем. Иначе воспринимает перемены Петя Трофимов. Кажется, что он понимает, как они необходимы, но на деле оказывается, что он не готов жить по-новому, действовать, приспосабливаться, герой ограничивается лишь мечтами о светлом будущем. Петя Трофимов – «вечный студент», бывший учитель Гриши, погибшего сына Раневской, представитель демократической интеллигенции. Он активно проповедует идею честного труда. Однако герой не способен к какой-либо серьёзной деятельности. Это человек без определённых занятий, «облезлый барин», как его дразнит Лопахин. Петя Трофимов искренне убеждён: надо жить и трудиться во имя России, во имя человечества. Понятия «Россия» и «человечество» стоят рядом в его взволнованных и пространных монологах: «Человечество идёт вперёд, совершенствуя свои силы. Всё, что недосягаемо для него теперь, когда- нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие» «Человечество идёт к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!» Петя Трофимов склонен к рассуждениям абстрактно-возвышенного толка: он оценивает прошлое, настоящее, будущее, делает обобщения. Обращаясь к Ане, он говорит о дворянстве: «Подумайте, Аня: ваш дед, прадед и все ваши предки были крепостниками, владевшими живыми душами, неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов... Владеть живыми душами – ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живёте в долг, на чужой счёт, на счёт тех людей, которых вы не пускаете дальше передней... Мы отстали по крайней мере лет на двести, у нас нет ещё ровно ничего, нет определённого отношения к прошлому, мы только философствуем, жалуемся на тоску или пьём водку. Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом...» Планы переустройства русской жизни на буржуазный лад Петя не принимает. Из реплик действующих лиц можно судить о темах бесед, в которых участвует Петя Трофимов: «о планетах», «о гордом человеке». Трофимова волнует судьба интеллигенции, ее роль в переустройстве России. «Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят "ты", с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьёзно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало. Все серьёзны, у всех строгие лица, все говорят только о важном, философствуют, а между тем у всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате, везде клопы, смрад, сырость, нравственная нечистота... И, очевидно, все хорошие разговоры у нас для того только, чтобы отвести глаза себе и другим. Укажите мне, где у нас ясли, о которых говорят так много и часто, где читальни? О них только в романах пишут, на самом деле же их нет совсем. Есть только грязь, пошлость, азиатчина... Я боюсь и не люблю очень серьёзных физиономий, боюсь серьёзных разговоров. Лучше помолчим!» |