Вва. Сказка о бочке
 Скачать 1.78 Mb.
|
|
КАК ЗЕМЛЯ ПРЕВРАТИЛАСЬ В СЕРЕБРО Ван Да любил хорошо поесть, любил поговорить с соседями, любил поспать, ноне очень-то любил работать Пока были живы отец с матерью, Ван Да ничего не делала если и работал, так разве что палочками для еды. Но отец и мать умерли. Некому стало кормить Ван Да. И все-таки за работу Ван Да таки не принимался. Он ходил в гости из фанзы в фанзу, и хозяевам приходилось из вежливости хоть чем-нибудь да угощать его. Пришла весна. Фанзы опустели. С раннего утра по позднего вечера все трудились на своих полях. Один Ван Да бродил по деревне. То пойдет на восточный конец селения и выпросит у сторожа кумирни кусок черствой лепешки, тона западный край — к хозяину винной лавки, который иногда давал ему остатки вина, недопитого другими. А пока Ван Да шагал с востока от кумирни — на запад к винной лавке или с запада от винной лавки — на восток к кумирне, он разговаривал сам с собой Ван Да, хорошо бы вкусно поесть, — бормотал он. — Но, чтобы поесть, нужны деньги. А чтобы были деньги, надо разбогатеть. Вот если бы кто-нибудь сказал тебе, Ван Да, как это сделать! В один прекрасный день, когда Ван Да брел, как обычно, из кумирни в винную лавку, на дороге ему повстречался старый крестьянин Чжао. Чжао остановился испросил Ван Дао чем это ты сам с собой разговариваешь О важных вещах, — ответил Ван Да. — О том, что хорошо бы вкусно поесть. Но, чтобы поесть, нужны деньги. А чтобы были деньги, надо разбогатеть. Старина Чжао, не знаешь литы, как это сделать Знаю, — сказал Чжао. — Видишь эту горсть земли с моего поля? Хочешь, я научу тебя, как превратить землю в чистое серебро? Услышав это, Ван Да очень обрадовался и стал просить Чжао: — Будь другом, научи меня поскорее Ну, нет, не так-то это просто, — покачал головой старый крестьянин. — Каждый комок земли на поле надо не один раз перебрать руками, прежде чем он станет серебром. Хочешь научиться — иди жить ко мне в фанзу. Только с условием что я тебе скажу, то и будешь делать. И на полдороге не останавливаться Учиться — так учиться до конца. Согласен Согласен, — ответил Ван Да. В тот же вечер он перебрался к Чжао. А ночью ему приснилось столько серебряных монет, что и сосчитать было невозможно. Как только большой белый петух взлетел на загнутый кверху конец крыши и громко закричал, старина Чжао разбудил Ван Да. Ван Да послушно встал, хотя вовсе не привык вставать так рано Чжао даже не позволил ему как следует потянуться. Он принес две мотыги, — одну взял себе, другую дал Ван Да и повел его в поле. В поле Чжао принялся взрыхлять землю, и Ван Да тоже стал взрыхлять землю. Так они поднимали и опускали мотыги до тех пор, пока Ван Да не натер мозолей Старина Чжао, — сказал он, — я не хочу больше учиться превращать землю в серебро. Лучше научи меня, как превратить ее в медь. Это, наверно, легче Хорошо, — ответил Чжао, — с этой минуты ты будешь превращать землю не в серебро, а в медь. И он опять взмахнул мотыгой. Со вздохом поднял свою мотыгу и Ван Да. На второй день и на третий Чжао таскал удобрения, я Ван Да приходилось не отставать от него. Уже целую неделю Чжао учил бездельника Ван Да. У того от усталости ныла поясница, болели ноги, горели ладони. Но старина Чжао покрикивал на него Ван Да, вспомни наш уговор на полдороге не останавливаться! Учиться — так учиться до конца. И Ван Да ничего не оставалось, как продолжать учиться. Прошло два месяца. Поясница у Ван Да уже не ныла, ноги-перестали болеть. Как-то, пропалывая рис, он сказал Знаешь, Чжао, я, пожалуй, готов поучиться еще немного, чтобы превратить землю все-таки не в медь, а в серебро. Старина Чжао согласился с Ван Да Конечно, серебро лучше меди. Наступила осень. В поле созрел рис. Чжао вместе с Ван Да собрали хороший урожай. Урожай продали и получили за него мешочек серебряных монет. Половину Чжао взял себе, половину отдал Ван Да. При этом он сказал Теперь ты знаешь, что весь секрет водном слове «лаодун!» — «трудись!» Получив деньги, Ван Да пошел на западный край селения к хозяину винной лавки. Хозяин увидел его и поморщился — опять явился этот бездельник за даровым угощением Однако Ван Да швырнул монету на прилавок и важно потребовал чашку самого лучшего вина. Хозяин подал ему вино и почтительно спросил Уважаемый Ван Да, откуда у вас завелись деньги? И Ван Да ответил — Это старина Чжао открыл мне секрет, как превращать землю в серебро. Потом Ван Да купил у мальчика-разносчика десять лепешек и отправился на восточный конец селения к сторожу кумирни. Увидев его, сторож сказал В плохой день ты пришел. Сегодня нечем тебя угостить Ну, так я тебя угощу, — весело ответил Ван Да и положил перед сторожем десять свежих лепешек Ты, я вижу, разбогател, — удивился сторож, — уж не нашел литы клад на поле, доставшемся от отца Нет, этот кладя нашел на поле старины Чжао. В будущем году постараюсь найти клади на своем поле. Для этого надо лишь помнить, волшебное слово — «лаодун!» ЧИНОВНИК И МАЛЬЧИК Состарился важный чиновники решил стать помещиком, чтобы дожить остаток дней на покое. Он купил себе землю и построил большой домна краю деревни. От нечего делать чиновник каждый день объезжал поля крестьян и то и дело давал им непрошенные советы. Вот едет он однажды, видит — крестьянин прореживает на своем маленьком поле риса выдернутые ростки бросает на межу. Чиновник остановил коня и начал смотреть. Смотрел, смотрели сказал Неправильно ты делаешь. Рвешь да бросаешь, рвешь да бросаешь. Нет того, чтобы сосчитать толком, что у тебя задень наработано. Вот скажи, — сколько ты вырвал ростков сутра до полудня? Крестьянин разогнулся, утер рукавом пот с лица и ответил, усмехаясь А ты, господин, можешь ли сосчитать, сколько твоя лошадь сделала сегодня шагов? Чиновник рассердился и уехал домой. И надо же так случиться, что через неделю поросенок того-самого крестьянина забежал в сад чиновника. Чиновник схватил поросенка за задние ноги и, как тот ни визжал, потащил в амбар и запер. Вечером крестьянин пришел за своим поросенком. Узнав крестьянина, чиновник решил отомстить ему за дерзкий ответ. Он принялся кричать Твой поросенок перепортил мне в саду больше деревьев, чем ты выдернул ростков на своем поле. Ты должен возместить мне убытки. Бери поросенка и выкорми для меня, чтобы он был весом вон с ту гору. Да смотри, поскорее, а не то тебе-худо придется. Крестьянин взял поросенка подмышку и, опечаленный, вернулся домой. Его маленький сын узнало беде и говорит Не горюй, отец. Я сам пойду к господину чиновнику. И он отправился в дом чиновника Что тебе нужно — спросил его чиновник. Мальчик вынул из рукава маленькие весы и сказал Почтенный господин, ты приказал моему отцу выкормить свинью весом с ту гору. Номы не знаем, сколько весит гора. Давай сначала взвесим ее. Чиновник покраснели ничего не мог ответить. Ему стало-очень стыдно, что даже маленький деревенский мальчик оказался умнее его. Поэтому он поскорее продал свой дом и переехал обратно в город. ПРОДАВЕЦ МАСЛА И ВОЕНАЧАЛЬНИК Стрелял однажды военачальник в цель из лука. А надо сказать, что слыл он отличным стрелком. Он нарисовал на дереве кружок и приготовил десять стрел. «Сао!» — пропела первая стрела и воткнулась в самую середину круга. Выпустил военачальник вторую стрелу, и та вонзилась рядом с первой. Одна за другой летят стрелы в цель. Вот уже восьмая, вот девятая. Одна, последняя, стрела осталась у военачальника, а круг на дереве ощетинился девятью стрелами, словно спина дикобраза. Наложил военачальник на лук последнюю стрелу, натянули спустил тетиву. Нов круге торчат все те же девять стрел — десятая пролетела мимо и упала где-то в стороне Девять из десяти — воскликнул военачальник. — Можно ли желать лучшего! Вдруг он услышал, что кто-то за спиной у него засмеялся. Оглянулся военачальник, видит — это старик, продавец масла. Верно, давно он здесь — опустил с плеч коромысло, поставил на землю кувшины, полные кунжутного и конопляного масла, стоит и посмеивается. Обидным показалось это военачальнику. Он сказал Над чем ты смеешься Неужели ты стреляешь лучше меня Нет, — ответил старый продавец масла, — я стрелять совсем не умею. Не моего ремесла это дело. Но посмотри, начальник Тут продавец взял пустую бутылку, положил на горлышко медную монету с квадратным отверстием посередине, потом зачерпнул из кувшина полную ложку масла, поднял высоко над головой и начал лить масло в бутылку. Тонкая струйка конопляного масла не колеблясь висела в воздухе, словно струна натянулась между ложкой и бутылкой. Продавец вылил одну ложку и зачерпнул другую. Десять ложек влил он так в бутылку, не расплескав ни капли. Потом снял с горлышка монету и поднес к глазам военачальника. Монета была суха, струя масла не коснулась даже краев отверстия Спасибо, старик, зато, что научил меня отличать совершенное от несовершенного. Теперь я не успокоюсь, пока не достигну истинного мастерства. Приходи на это место через год Я приду, — ответил продавец масла, поднял на плечи коромысло с тяжелыми кувшинами и пошел своим путем. А военачальник разыскал десятую стрелу, вытащил из дерева девять остальных и принялся снова стрелять в цель. ЛИСИЦА И ПЧЕЛЫ Эту правдивую историю я слышал от старого Тан Лин-цая, что живет в маленькой деревушке у самого подножия гор. Мне она показалась поучительной, поэтому я перескажу ее вам. Далеко-далеко в горах, в густом лесу, в дупле старого дерева устроили себе гнездо дикие пчелы. Все лето они летали от цветка к цветку, собирая сладкий соки душистую желтую пыльцу. Труды их не пропали даром, и к осени соты были доверху полны прозрачным душистым медом. Теперь пчелы могли не бояться холодной зимы, запасов хватит до следующего лета. И все-таки большая пчелиная семья не знала покоя. Слишком много любителей дарового угощения ходило вокруг да около. Мед любили все от лохматого лакомки медведя до крохотной серой мышки. Но отведать пчелиных запасов еще никому не удавалось. Пчелы- сторожа зорко несли охрану, и каждый непрошенный гость встречал дружный отпор. Три мышки, подобравшиеся к пчелиному гнезду, таки остались лежать поддеревом, насмерть зажаленные пчелами. Сам медведь махнул лапой на дупло сего вкусными запасами и маленьким свирепым народцем, после того как ему пришлось сутра до вечера обмакивать распухший нос вхолодную воду ручья. Не оставила своих затей только рыжая лисица. Сначала она делала широкие круги, потом все уже и уже запах меда, будто веревочкой, притягивал ее к дереву. А когда лиса приблизилась к дуплу на расстояние десяти лисьих шагов, она остановилась и потянула носом. Тут запахло медом так сильно, что лиса больше не могла вытерпеть и прямиком побежала к дереву. В тот же миг сторожевые пчелы подняли тревогу, в дупле загудело, и тысячи маленьких бойцов напали на грабителя. Плохо пришлось лисице. Если бы негустой мех да не лисья хитрость, тут бы ей и пропасть. Но лисица всегда остается лисицей — хитрости ее хватило бы на всех лесных жителей. Лиса повалилась на спину, лапы вверх, хвост в сторону, лежит, не шелохнется. Покружились над ней пчелы, пожужжали — сдохла лиса, да и только. Пчелы спели победную песню и вернулись в свое дупло. Вернулись домой даже сторожевые пчелы Сегодня можно и отдохнуть, — говорили пчелы друг другу. Такого врага одолели Сильнее нашего племени и на свете нет. Порадовались и легли спать. А лисица выждала, когда в дупле все утихнет, и подкралась к самому гнезду. Просунула в дупло хвост, повертела ими вытащила назад. Теперь ее пушистый хвост было и не угнать, он стал тонкий и некрасивый, но зато сладкий-пресладкий, липкий-прелипкий. Да еще вместе с медом пристало десятка три сонных пчел. Лиса слизала с хвоста меди съела пчел. Потом снова просунула хвост в дупло, опять облизала меди опять сунула хвост. Так потихоньку-полегоньку хитрая лиса съела весь меда заодно и всех, кто его собирал. Старый Тан Лин-цай рассказал мне все это, помолчали добавил Жалко пчел, такой дружный, работящий народец, а вот позволил съесть себя хитрой лисице. Ты расскажи про то, что слышал, другим, пусть побольше людей узнают эту историю и подумают над ней. Такое ведь и с людьми может случиться. КАК СЮЦАЙ ГАО ОКАЗАЛСЯ ПЕРВЫМ В СПИСКЕ В давние времена в Китае жил юноша из рода Гао. Однако никто в городе не осмеливался называть его просто Гао, потому что он был не какой-нибудь обыкновенный юноша, а очень умный. Несмотря на молодые годы, он уже успел сдать экзамены на первую ученую степень. А тот, кто сдает экзамен на первую ученую степень, получает звание сюцая. С тех пор все кругом, даже отец с матерью, именовали юношу не иначе как господин сюцай Гао. Когда господин сюцай Гао проходил по улице, ему низко кланялись и почтительно уступали дорогу. Ион вполне этого заслужил. Вот посудите сами. Сюцай Гао прочел столько книг, что если б их собрать вместе, они не поместились бы и на большой телеге. Он исписал столько бумаги, что если б сложить все листы, на которых Гао выводил кисточкой иероглифы, они заняли бы половину просторной комнаты. О чем бы ни зашел разговор, сюцай Гао к месту и не к месту приводил пять-шесть изречений из древних книг. При этом всякому было ясно, что он высказал лишь тысячную долю своих познаний. Словом, сюцай Гао достиг такого совершенства, что умел длинно и скучно рассуждать о любом предмете. Вдобавок ко всему Гао обладал великим поэтическим даром, и стоило ему пройти семь шагов по комнате, как в голове его складывались звучные стихи, словно две капли воды похожие на стихи старинных поэтов. С такой ученостью сюцаю Гао, конечно, ничего не стоило бы сдать экзамен и наследующую ученую степень. Поэтому, как только Гао узнал, что в главном городе провинции скоро будут экзаменовать на ученое звание цзюйжэня, Гао стал собираться в путь. Проводить его пришли все родные. В один голос они говорили Господин сюцай Гао! Ваше ученое имя наверняка будет стоять первым в списке. Как говорится водном из ваших изречений Одним шагом вы подниметесь на небо, и тогда остальным будет далеко до вас!» Соблюдая скромность, Гао только утвердительно кивал в ответ. Про себя же он думал С моими-то талантами да не получить степень цзюйжэня! Есть ли что-нибудь, чего я не вычитал в книгах Недаром гласит пословица Еще не вышел сюцай заворота, а уже знает все дела Поднебесной. Право, пословица будто про меня сложена“». И вот сюцай Гао прибыл в главный город провинции. Он сразу же отправился к большому зданию на площади, где уже толпились соискатели высокого звания цзюйжэня. Стражник обыскивал каждого входившего, чтобы тот не пронес с собой книг или заранее написанных сочинений. Когда дошла очередь до Гао и рука стражника коснулась его плеча, сюцай презрительно усмехнулся. Пусть обыскивают его, как хотят, он все равно пронесет с собой тысячи мудрых книги сотни ученых сочинений. Никакому стражнику их не обнаружить, потому что все они хранятся в голове Гао. В маленькой комнате, где уже были приготовлены все принадлежности для письма, экзаменатор объявил сюцаю Гао тему сочинения, ученый юноша рассмеялся. Но так как вслух смеяться было невежливо, он смеялся про себя — на такую легкую тему он мог написать сочинение еще десять лет тому назад. Правда, тогда ему пришлось бы смотреть, как рука выводит на бумаге иероглифы. А сейчас он может это сделать и с закрытыми глазами. Гао ив самом деле закрыл глаза и принялся размышлять. «Если император выбрал такую тему, — значит, она трудна для других экзаменующихся. А если она трудна для других экзаменующихся, то он, Гао, напишет лучше всех. Экзаменатор прочтет его сочинение и удивится его талантами познаниям. Он приколет к его халату знак отличия и поздравит с новым званием. Гао станет господином цзюйжэнем Гао. А это звучит значительно лучше, чем господин сюцай Гао. Но господин цзюйжэнь Гао звучит много хуже, чем господин цзиньши Гао. Чтобы достичь звания цзиньши, надо лишь сдать третий экзамен на третью ученую степень. Гао без труда сдаст и его. А если так, то почему бы ему не сдать и главные экзамены в императорской академии После этого слава о нем, несомненно, дойдет до ушей императора, и сам император, дивясь его мудрости, внесет своей кисточкой имя Гао в список лучших ученых Поднебесной. Тогда Гао получит право носить красный халат с зеленой оторочкой и гулять в императорских парках. А потом император выдаст за него замуж свою дочь. Гао и тут нисколько не возгордится — истинному ученому подобает быть скромным. Пусть за него гордятся жители города, в котором он родился и который он осчастливит своим возвращением. Он не станет обставлять слишком пышно это событие. Восемь носильщиков понесут его паланкин и десять скороходов побегут перед паланкином, держа разноцветные фонарики. На каждом фонарике будет начертан его полный титул, чтобы Гао самому не пришлось его повторять. Впрочем, невежественным горожанами не выговорить его полного титула. Но Гао не обидится достаточно итого, что они станут называть его Господин императорский зять. Гао украсит свой родной город великолепным дворцом, а над воротами повесит большой гонг. Народ станет толпиться на площади перед дворцом, надеясь хоть одним глазком поглядеть на прославленного земляка. И когда Гао захочется сказать какое-нибудь изречение или прочесть сложенные им прекрасные стихи, он выйдет к народу. Чтобы возвестить, что первый ученый Китая сейчас будет говорить, слуги ударят в гонг. Гонг загудит, призывая толпу к вниманию Данн! Данн…» Тут ив самом деле загудело — «данн! данн! данн!» — только не у ворот дворца императорского зятя, а в здании, где шел экзамен. Это означало, что время, отведенное для сочинения, истекло. На следующий день господин сюцай Гао прочел свое имя в списке экзаменовавшихся. Оно, и вправду, стояло первым, но только под красной чертой — в списке тех, кто не выдержал экзамена. ЛЕПЕШКА И ХВОРОСТ Послал как-то помещик батрака в город за хворостом. Поднял его на рассвете и сказал Завтрака дожидаться не стоит, вот тебе лепешка, чтоб не проголодался. И дал батраку туань — маленькую сухую лепешку Этой лепешкой и воробья не накормишь, — сказал батрак, — ведь пока до гор дошагаешь да обратно доберешься, целый день пройдет Дорога — не работа, — ответил Помещика хворост собрать недолгое дело. А что лепешка маленькая, так ведь она сухая. Размочишь ее вводе она разбухнет и станет большой. Вот ты и наешься. Батрак еще половины путине прошел — ему уже досмерти есть захотелось. Положил он лепешку в рот и сам даже не заметил, как ее проглотил. Вот пришел он в горы, отдохнул немного, затянул пояс потуже, чтоб не так сосало под ложечкой, потом подобрал три хворостины, сунул их подмышку и пустился в обратный путь. К закату вернулся батрак домой. Увидел помещик три хворостины и давай браниться Ах ты, бездельник, лепешку съела хворосту принес столько, что и очага не растопишь Так ведь он сухой, — ответил батрак, — ты размочи его в воде, хворосту и станет много. Что мог ответить на это помещик?! |