Главная страница

Парсонс Т. О структуре социального действия, монография. Талкотт Парсонс. О структуре социального действия


Скачать 5.67 Mb.
НазваниеТалкотт Парсонс. О структуре социального действия
АнкорПарсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
Дата21.08.2017
Размер5.67 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаПарсонс Т. О структуре социального действия, монография.doc
ТипДокументы
#8413
КатегорияСоциология. Политология
страница19 из 77
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   77

Маршалл


Маршалл5 сделал только один шаг, причем он сде­лал его без четкого осознания того, что делает.

5 Анализ его работ содержится в IV главе.

Он унас­ледовал концептуальную схему утилитарной традиции. И именно те элементы этой схемы, которые нас здесь инте­ресуют, были главными для дальнейшего развития этой схемы, которое он осуществил в своей «теории пользы». Концепция пользы, побочной пользы и принцип замеще­ния полностью зависят от схемы «средства—цель», от представлений о выборе и аналитической независимости целей. Одного этого уже достаточно для того, чтобы по­нять, почему он неспособен был двигаться в направлении, которое было столь популярно в его время, — в направ­лении радикального позитивизма.

Но при этом ему была совершенно ясна неадекват­ность строго утилитарной точки зрения для объяснения некоторых фактов экономической жизни, а именно, фак­тов, относящихся к явлениям свободного предпринима­тельства. Тот путь, по которому он пошел, был отчасти детерминирован его глубокой эмпирической проница­тельностью, а отчасти — его собственными этическими склонностями. Он вышел за рамки строго утилитарной теории экономической жизни в двух пунктах. Во-первых, он отказался принять постулат о независимости потреб­ностей даже для эвристических целей экономической те­ории. Это допущение он считал применимым только к одному типу потребностей, которые он весьма пренебрежительноназывал «искусственными потребностями». Для того же класса потребностей, которыми он интере­совался в первую очередь, а именно для «потребностей, увязанных с действительностью», — он не считал это до­пущение применимым. Во-вторых, он отказался признать, что конкретные действия, характерные для экономичес­кой жизни, следует рассматривать только как средства удовлетворения потребностей, даже в рамках экономи­ческой науки. Они в то же время и «поле для применения способностей » и для «развития характера ».

Эти два отклонения от утилитарной схемы Маршалл вместил в понятие «деятельность». Оно не очень четко определено Маршаллом; по сути, в заимствованной им у утилитаристов концептуальной схеме оно играет главным образом роль остаточной категории. Но кое-что по ее по­воду все же можно сказать. Совершенно очевидно, что это в общем не новая форма констатации элемента наслед­ственности и среды. Эксплицитное различение потребно­стей, увязанных с деятельностью, и биологических нужд исключает такую интерпретацию; другая интерпретация — в сторону гедонизма — исключается, потому что Маршал­ла невозможно причислить к теоретикам гедонизма, а тре­тья возможность также исключается, поскольку он совер­шенно неспособен поставить под вопрос рациональность действия во имя иррациональной психологии.

Следовательно, невозможно сомневаться в том, что деятельность образует остаточную категорию, тяготею­щую к истолкованию в терминах ценностей. Как потреб­ности, увязанные с деятельностью, так и сами виды дея­тельности под углом зрения нашего исследования Должны рассматриваться преимущественно как проявле­ния единой довольно хорошо интегрированной системы Ценностных установок. Исключительно сильное сходство этих установок с установками, которые Вебер вычленил в «Духе капитализма», особенно в его аскетическом ас­пекте, мы уже отмечали.

«Деятельность» в таком смысле слова становится для Маршалла важным эмпирическим элементом экономи­ческого порядка. Наряду с ростом рациональности и на-

коплением эмпирических знаний развитие этой ценност­ной системы становится для него главной движущей си­лой социальной эволюции. Но на этом Маршалл останав­ливается. Его трактовка интегрированной ценностной системы как чего-то отличного от случайных целей огра­ничивается этой системой. Он не смог воспользоваться логическими возможностями, которые предоставляет гипотеза существования в других обществах иных цен­ностных систем. Он также не исчерпал теоретических возможностей, открываемых связью ценностей с конк­ретным действием, ограничившись только теми двумя ас­пектами, где эта связь непосредственно касается его те­ории выгоды. Таким образом, теоретическое значение его отклонения от утилитаристской традиции и эмпиричес­кие следствия дальнейшего движения в этом направле­нии остались скрытыми как для него самого, так и для его последователей. Но, несмотря на свою ограничен­ность, он сделал решающий шаг, введя интегрированную систему ценностей, разделяемую большими совокупнос­тями людей, чему не было места ни в утилитарной, ни в радикально позитивистской схеме.

Парето


В трактовке Парето та же самая проблема была рассмотрена с другой точки зрения. Во-первых, его общие методологические постулаты расчистили путь для эксплицидного построения волюнтаристической теории действия. Скептицизм Парето освободил науч­ную методологию от скрытой посылки, согласно кото­рой теория для того, чтобы быть методологически при­емлемой, должна быть позитивистской. Действительно, из всех четырех рассматриваемых нами ученых Паре-то в своих общих методологических требованиях, предъявляемых к научной теории6, ближе всего был к формулировке такой точки зрения, которая может быть использована в нашем исследовании.

6 В отличие от требований, предъявляемых к теории действия.

Прежде все­го он самым последовательным образом выявил и обошел ошибку неверно рассматриваемой конкретности, характерную для позитивистской социальной теории. Парето был также выдающимся экономистом, и как экономист разработал такую же теорию пользы (вы­годы), как и Маршалл. Более того, он, как и Маршалл, считал ее неадекватной для научного объяснения кон­кретного человеческого действия даже в сфере эконо­мики. Но дальнейшие его шаги в этой области были со­вершенно отличными от подхода Маршалла. Строго ограничив экономическую теорию элементом пользы, он дополняет эту теорию более широкой синтетичес­кой социологической концепцией.

В своей эксплицитной концептуальной схеме он де--лает это с помощью двойного использования остаточных категорий. Исходный пункт — позитивно определенное понятие логического действия. Это конкретное действие, поскольку оно содержит «операции, логически связан­ные с их целью », как с точки зрения актора, так и на взгляд постороннего наблюдателя. С другой стороны, нелоги­ческое действие — явно остаточная категория; т.е. это такое действие, которое по любым причинам не отвечает логическим критериям. Наконец понятие логического действия явно шире понятия экономического действия, но нет позитивной, систематической трактовки неэконо­мических логических элементов. Они перечислены, но не определены. Главная задача дальнейшего анализа трудов Парето заключается в том, чтобы проследить, что про­исходит с остаточными категориями в структурном кон­тексте.

Следует, во-первых, суммировать эксплицитный ана­лиз, которому Парето подвергает нелогическое действие7.

7 Разбиралось нами в V главе.
Это индуктивный анализ, и начинается он с различения Двух видов конкретных данных — явных поступков и язы­ковых выражений. Непосредственно он имеет дело толь­ко с последними и в качестве результата анализа ненауч­ных в этом смысле «теорий» получает категории «остатков » и «производных », т.е., соответственно, постоянных и переменных элементов этих теорий. Таким обра­зом, «остаток» есть не что иное, как постулат.

Парето строит свою концепцию остатков и произ­водных элементов в теоретической системе без явной свя­зи с проблемой структуры. Эксплицитно определив эти понятия, он переходит к классификации их ценности, не пытаясь (разве только на самой последней стадии) рас­сматривать конкретные системы действия.

Задачей же данной работы было выявить следствия его концепции для структуры систем, к которым прило­жим анализ элементов, проделанный Парето.

Во-первых, мы показали, что его способ определе­ния понятий таков, что он рассекает главную дихото­мию нашего исследования: различение в системах дей­ствия нормативных аспектов и аспектов, связанных с условиями. В частности, в остаток должны входить эле­менты не одной, а обеих этих категорий. В результате оказывается необходимым, исходя из логики самого Парето, дополнить его классификацию остатков други­ми основаниями для деления, пересекающимися с теми, которыми пользовался он сам. Многие позднейшие ин­терпретаторы Парето считали, что его «чувства» были скорее не чувствами, а импульсами или инстинктами ан­тирационалистической психологии. Но изучение того пути, которым он идет в своем анализе, показывает, что логика его точки зрения не дает оснований для такой интерпретации. Более того, такая интерпретация совер­шенно не совместима с некоторыми очень важными по­ложениями его работ, в частности, с его трактовкой со­циального дарвинизма и с ответом на вопрос о соответствии остатков фактам8.

Это общее раздвоение структурных элементов и яв­ляется основой нашего дальнейшего анализа9. Концеп­ция логического действия была исходной точкой для ис­следования более общего вопроса: каковы его следствия для структуры всей системы действия, в которой оно име-

8 Рассмотрено у Парето в главе VI.
9 См. у Парето, глава VI.
ет место. Во-первых, один из элементов, содержащихся в остатках, — это конечная цель действия в цепи «сред­ства—цель», которая на полюсе рациональности четко сформулирована как недвусмысленный принцип10, руко­водящий действием.

10 «Принцип, существующий в человеке», как сам Парето характеризует его в одном месте (см. глава VI).
То, что конечные цели являются со­ставной частью в нелогической категории, дает возмож­ность интерпретировать логическое действие как средний отрезок цепи «средства—цель». Оказалось возможным верифицировать эту интерпретацию одного элемента ос­татков в терминах той роли, которую Парето приписы­вает «вере» в классе остатков, именуемом им «устойчи­выми агрегатами». Никакой другой гипотезой, с точки зрения автора данной работы, этот аспект его цикличес­кой теории объяснить нельзя.

Во-вторых, совершенно очевидно, что ценностный элемент не исчерпывается этим особым видом остатков, которые представляют собой лишь рационализирован­ный крайний случай. Отступив от этого полюса, мы об­наруживаем менее определенный ценностный элемент, различаемый в чувствах. Он проявляется в других произ­водных, остатках и различным образом в явном поведе­нии. Чтобы обозначить этот элемент и отличить его от других элементов чувств, Парето вводит термин «конеч­ные ценностные установки ». Точно так же, для того что­бы отличить остатки, образуемые принципами, управля­ющими рациональным действием, от всех других, он называет их конечными целями. Здесь обнаруживается различие двух элементов внутри более широкой катего­рии ценностей, которого нет в понятии деятельности Маршалла.

В-третьих, оказывается, что логическое действие или некоторый серединный отрезок в цепочке «средства— Цель» не является в системах действия структурно одно-Родным и его следует подразделить. На основе анализа следствий, вытекающих из введенного Парето понятия логического действия для таких систем, были выделены три элемента серединного сектора. По принципу посте­пенного введения все более широких отношений данного акта к остальной системе действия различаются техни­ческий, экономический и политический подсекторы. Ока­залось возможным самым поразительным образом про­верить истинность такого разграничения у Парето в анализе его же теории социальной пользы. Иерархичес­кие ряды различных уровней, на которых, как он считал, можно рассматривать проблему пользы — это констата­ция того же самого различения, только в другой форме. Показательно, что это различение возникло в синтети­ческой части работы Парето, где он рассматривает сис­темы действия в целом, и в то же время его нет в экспли­цитной аналитической схеме, где рассматриваются только единичные изолированные акты. Таким образом, вместо простого перечисления составляющих логическо­го действия вводится схема систематически связанных структурных элементов. Наконец, для того, чтобы завер­шить иерархию, связанную с той же теорией социальной пользы, возникла, как мы обнаружили, своеобразная ло­гико-социологическая теорема. На рационализирован­ном полюсе, с которым здесь имеет дело Парето, она при­нимает форму концепции «цель, которую общество должно осуществлять средствами логико-эксперимен­тального рассуждения». Иными словами, действия чле­нов общества в значительной степени ориентированы на общую интегрированную систему конечных целей, раз­деляемых этими членами. В еще более общей формули­ровке ценностный элемент — в виде как конечных целей, так и ценностных установок — в большой степени явля­ется общим для всех членов данного общества. Это одно из существенных условий равновесия социальных систем. Таким образом, в результате явно непозитивистской ме­тодологии Парето и очень большой доли исторического релятивизма, заключенного в его эмпирических наблю­дениях, в его представлениях имплицитно присутствует дифференциация структурных элементов систем дей­ствия, идущая гораздо дальше той черты, на которой ос­тановился Маршалл. Последний не делал даже аналитически четкого различения норм внутренней рациональ­ности и ценностных элементов. В его концепции свобод­ного предпринимательства они рассматриваются смешан­но. У Парето это различение явно: первые — логичны, вторые — нет. Отсюда ясная дифференциация конечных целей от среднего сектора «средства—цели». Последний, в свою очередь, дифференцируется на три подсектора, разграничение которых не было четко проведено Мар­шаллом, у которого была тенденция смешивать все эти элементы с деятельностью в экономической категории и тем самым полностью затушевывать элемент принужде­ния.

Наконец, элемент конечной ценности у Парето сам дифференцируется на три различных аспекта — конеч­ные цели, как таковые, ценностные установки и степень признанности обоих этих элементов членами данной об­щности. Наконец, на горизонте брезжут некоторые яв­ления, не проанализированные в явной форме, но имею­щие для Парето большое практическое значение; они затем выходят на первый план в анализе Дюркгейма. Речь идет о ритуале. Следовательно, хотя исходный пункт Парето существенно не отличается от исходного пункта рассуждений Маршалла, тем не менее, анализируя при­менительно к задачам нашего исследования то, чего он достиг, можно констатировать, что им был сделан огром­ный шаг в направлении, обозначенном Маршаллом, но гораздо дальше последнего.
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   77


написать администратору сайта