Курсовая Техницизмы 05.04.2021. Техницизмы в романе Айзека Азимова Сами боги
 Скачать 0.81 Mb.
|
|
предполагает не просто негативно окрашенное описание потенциально возможного будущего, но именно спор с утопией, то есть изображение общества, претендующего на совершенство, с ценностно-негативной стороны. При определении более частных базовых черт антиутопии можно в определенном приближении руководствоваться характеристикой жанра, данной В. Браунингом (4). С его точки зрения, для антиутопии характерны: 1) Проекция на воображаемое общество тех черт современного автору общества, которые вызывают его наибольшее неприятие (у Азимова – милитаризм, невежество). 2) Расположение антиутопического мира на расстоянии - в пространстве или во времени (у Азимова – разные планеты и звездные системы). 3) Описание характерных для антиутопического общества негативных черт таким образом, чтобы возникало ощущение кошмара (у Азимова – доведение до крайности некоторых человеческих свойств или общественных явлений). Однако в реальных произведениях антиутопического жанра - именно в силу двойственности утопии - зачастую общество, представленное как в целом антиутопическое, одновременно раскрывается и со стороны своих обретений. В равной степени и произведения утопического жанра могут содержать в себе антиутопический элемент. Так «Основание» Азимова посредством антиутопических элементов (описание нескольких «крайне негативных» миров, как этапов мировой эволюции) стремится к утопическому жанру (образование идеального мира). Но так как описанию идеального мира уделено намного меньше внимания (упоминаются только отдельные его элементы), то более разумным кажется считать «Основание» ближе к антиутопии. В большинстве романов из серии «Основание» «антиутопические» общества показаны в период своего расцвета – и, тем не менее, дальнейшая селекция человеческого материала во имя высших целей в этих обществах продолжается. Антиутопическая линия в творчестве Азимова неразрывно связана с его Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 40 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf оптимистической концепцией мира, с его идеей возможности познания объективной действительности вообще и объективной основы любой ценности в частности. Объективное и субъективное содержание любой ценности в художественном мире Азимова едино. Отсюда – абсолютная вера в объективность общечеловеческого характера, в реальную ценность человеческого самосознания. Таким образом, атрибут «социально-философский» имеет достаточно оснований для своего применения в данном случае. Но невозможно четко определить «Основание» как утопия или антиутопия, так как элементы обоих присутствуют в романах данной серии. В общем, гражданин Селдон продолжает свой псевдонаучный эксперимент, но судя по всему - вполне искренне со стороны автора. А поскольку читатели склонны доверять популярным авторам и не все любят думать сами, придется привести контрпример из жизни одной обитаемой планеты. В ХХ веке масса людей на Земле возросла многократно, однако это не привело к возрастанию инерции развития, а наоборот - динамика социального развития, число качественных изменений лишь нарастает параллельно демографическому росту. Кроме того, другая идея Селдона – изолировать на отдаленной периферии учёное меньшинство, чтобы ускорить преодоление темного «переходного периода» для всей «галактики» - явно противоречит публичному разъяснению самого Селдона. Из этого мы не делаем никаких далеко идущих выводов, кроме признания всех этих пассажей Азимова о формах и методах будущей науки чистой воды условностью, необходимой для развития фантастического сюжета. Однако уже в третьей части первой книги, при описании приближения Основания ко второму кризису Азимов привносит критику своих изначальных взглядов: «Потому что даже фундаментальная психология Селдона имела свои ограничения. Она не могла учесть слишком большое число независимых переменных. Он не мог предусмотреть действия отдельных людей на коротких отрезках времени... Он брал в расчет массы, население целых планет. Причем только слепые массы, которые не ведают, что творят, и тем более не видят, к чему приведут их действия» (1). Во-первых, здесь теория Селдона названа уже не разделом математики, а «фундаментальной психологией». То есть Азимов исправил одну из фундаментальных ошибок. Во-вторых, дезавуирована статистическая природа «психоистории», в которой не могут не учитываться сознательные действия наиболее влиятельных групп и даже отдельных личностей. Электронный научный журнал «ИССЛЕДОВАНО В РОССИИ» 41 http://zhurnal.ape.relarn.ru/articles/2012/004.pdf Ответ на последний вопрос может подсказать вот эта цитата из той же главы: «У меня появились вот какие соображения... Видимо, внешние и внутренние силы должны войти в резонанс» (1). Это уже обсуждение условий приближения очередного кризиса. Это тезис о параллельном развитии общества как внешне (развитие общества как единого целого), так и внутренне (развитие отдельно взятой личности). Критик, специалист в области социальной фантастической литературы Карл Фридман считает, что «эволюция концепции психоистории в романах об Основании Айзека Азимова имеет множество идейных и временных параллелей с трудом Арнольда Тойнби «Постижение Истории», опубликованном в полном объеме в университетском издательстве Оксфорда в 1946 году» (8). Если учесть, что Азимов начал писать «Основание» в 1942 году, то момент его «прозрения» в конце первой книги вполне коррелирует с этим фактом. Влияние Тойнби, описавшего взлеты и падения исторических цивилизаций, вполне можно ощутить в драматических сюжетах всех последующих частей и книг серии «Основание». Взаимодействие исторического, научного и фантастического составило основу поэтики творчества Азимова. Уже первые три романа Азимова – «Основание», «Основание и Империя», «Второе Основание» показали, насколько самостоятельны его «космические романы», насколько сильна связь их тематики с проблемами, интересовавшими Азимова-ученого. Этот синтез проявил себя во всех крупных произведениях писателя, даже в тех, где тематика, казалось бы, привычно узка, например, в психоисторических повестях и рассказах. Концепция психоистории возникает в повести как результат интереса автора к социологии и истории. Но здесь, по замечанию Джеймса Ганна «художественный домысел преобладает над зарегистрированными фактами... Реконструкция воображаемой картины мира, намеченной учеными Основания, сближает психоисторический роман Азимова с историческим и психологическим романом. Как бы ни был велик... авторский домысел, он не вступает в противоречие с научной достоверностью" (10). Сочетание научного подхода с ярким художественным воображением |