Тит Лукреций Кар о природе вещей философия и поэзия перед загадкой природы
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
[Существование пустоты: Стихи 329-417] Но не заполнено всѐ веществом и не держится тесно 330 Сплочѐнным с разных сторон: в вещах пустота существует. Знать это будет тебе полезно по многим причинам И не допустит тебя заблуждаться в бесплодных исканьях, Сущность вселенной познать, не давая словам моим веры. Вот почему несомненна наличность пустого пространства: Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Без пустоты никуда вещам невозможно бы вовсе Двигаться было; ведь то, что является признаком тела: Противодействовать и не пускать — препятствием вечным Было б вещам, и ничто бы тогда не могло продвигаться, Ибо ничто, отступив, не дало бы начала движенью. 340 В самом же деле в морях, на земле и в небесных высотах Многоразличным путѐм совершается много движений Перед глазами у нас; а не будь пустоты, то не только Вещи никак не могли б пребывать в непрестанном движеньи, Но и на свет никогда появиться ничто не могло бы, Ибо лежала б всегда материя стиснутой всюду. Кроме того, и при всей своей видимой плотности, вещи Всѐ ж, как увидишь сейчас, всегда будут пористы телом: Так, сквозь каменья пещер сочится текучая влага Вод, и слезятся они обильными каплями всюду; 350 Всюду по телу живых созданий расходится пища; Да и деревья растут и плоды в своѐ время приносят, Так как от самых корней растекается пища повсюду, Вверх по стволу проходя и по веткам везде пробегая; Звуки идут через стены домов и замкнутые двери, Внутрь пролетая; мороз до костей проникает жестокий Если б пустот никаких, по каким бы тела проходили, Не было, ты бы никак явлений таких не увидел. И, наконец, почему мы видим, что многие вещи Весом тяжеле других, по объему нисколько не меньших? 360 Ведь, коль в клубке шерстяном содержится столько же тела, Сколько и в слитке свинца, то и весить он столько же должен, Ибо всѐ книзу давить является признаком тела, Наоборот: пустота по природе своей невесома. Так что, коль что-нибудь легче другого того же размера, Больше в себе пустоты заключает оно очевидно. Наоборот: если что тяжелее, то, стало быть, больше Тела имеется в нѐм, а порожнего меньше гораздо. Значит, бесспорно к вещам примешано то, что стремимся Разумом чутким найти и что мы пустотой называем. 370 Здесь мне придѐтся тебя, чтобы от истины ты не отвлекся, Предостеречь от того, что иные порой измышляют. Так говорят, что вода, уступая чешуйчатым рыбам, Путь им во влаге даѐт, ибо сзади они оставляют Место, где могут опять сливаться отшедшие струи; Также и прочим вещам, взаимно меняясь местами, Двигаться можно, хотя и заполнено всюду пространство. Но основанье таких объяснений заведомо ложно, Ибо куда ж, наконец, в самом деле, продвинуться рыбам, Ежели места вода им не даст? И обратно: куда же 380 Смогут струи отступить, если двигаться рыбы не смогут? Так что иль надо тела лишить совершенно движенья, Или же надо признать, что в вещах пустота существует И что отсюда берут начало движения вещи. И в заключенье: коль два обширные тела, столкнувшись, Быстро отскочат одно от другого, то воздух, конечно, Должен всю ту пустоту захватить, что меж них получилась; Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Но, и врываясь туда отовсюду стремительным током, Всѐ-таки сразу всего заполнить пространства не сможет: Он непременно займѐт сначала ближайшее место, 390 Следом другое за ним, а затем уж и все остальные. Если же думает кто, что тела оттого разлететься Могут, что воздух тогда сжимается, — мыслит неверно. Ибо пустым тут становится то, что им не было раньше, И заполняется то, что прежде пустым пребывало; Да и не может никак таким образом воздух сгущаться; А если б даже и мог, то не мог бы он сжаться, считаю, Без пустоты и свои все части сплотить воедино. Сколько поэтому ты не медлил бы, мне возражая, Всѐ же придѐтся признать, что в вещах пустота существует. 400 Также и много других собрать бы я мог доказательств, Чтобы ещѐ подтвердить несомненность моих рассуждений; Но и следов, что я здесь слегка лишь наметил, довольно, Чтобы ты чутким умом доследовал всѐ остальное. Ибо, как гончие псы чутьем на горах открывают Логова диких зверей, густою укрытые чащей, Только на след нападут и на верную выйдут дорогу, Так же усмотришь и ты постепенно одно из другого В этого рода вещах и, повсюду по следу проникнув, Истину сам извлечѐшь, в потаѐнных сокрытую дебрях. 410 Если ж ты медлишь теперь и склонен ещѐ сомневаться, Вот что открыто тогда могу обещать тебе, Меммий: Столь изобильной струѐй, исходящей из мощных истоков Полного сердца, моя вдохновенная речь изольѐтся, Что прокрадѐтся, боюсь, тем временем дряхлая старость В наши с тобою тела и жизни нам узы расторгнет, Прежде чем я исчерпать успею запас доказательств Хоть для одной из вещей, что я здесь излагаю стихами. [Из атомов состоит всѐ: Стихи 418-482] Но продолжаю я нить своего рассуждения снова.25 Всю, самоѐ по себе, составляют природу две вещи: 420 Это, во-первых, тела, во-вторых же, пустое пространство, Где пребывают они и где двигаться могут различно. Что существуют тела — непосредственно в том убеждает Здравый смысл; а когда мы ему доверяться не станем, То и не сможем совсем, не зная, на что положиться, Мы рассуждать о вещах каких-нибудь тайных и скрытых. Если ж пространства иль места, что мы пустотой называем, Не было б вовсе, тела не могли бы нигде находиться И не могли б никуда и двигаться также различно, Как я на это тебе указал уже несколько раньше. 430 Кроме того, привести ничего ты не мог бы такого, Что и не тело и что к пустоте вместе с тем не причастно И оказаться могло б какой-нибудь третьей природы. Ибо наличное всѐ непременно быть чем-нибудь должно, Будь оно иль велико, или самых ничтожных размеров: Коль осязанью оно хоть несколько будет доступно, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Тел совокупность умножит собой и к итогу причтѐтся; Если же будет совсем недоступно оно осязанью И не поставит преград прохожденью любого предмета, Полостью будет оно, что мы пустотой называем. 440 Кроме того всѐ то, что само по себе существует, Действует или само, иль подвержено действию будет, Иль будет тем, где вещам находиться и двигаться можно. Действовать иль подвергаться воздействию тело лишь может, Быть же вместилищем тел может только пустое пространство, Так что самой по себе средь вещей оказаться не может, Вне пустоты и вне тел, какой-нибудь третьей природы, Иль ощутимой когда-либо помощью нашего чувства, Или такой, что она разуменью была бы доступна. Ибо всѐ то, что мы можем назвать, то окажется свойством 450 Этих обоих начал иль явлением, как ты увидишь. Свойство есть то, что никак отделить иль отнять невозможно Без разрушенья того, чему оно будет присуще: Вес у камней, у огня теплота, у воды еѐ влажность, Тел ощущаемость всех и неощутимость пустого. Рабство, напротив того, иль бедность, или богатство, Как и свобода, война и согласье, и всѐ, что природу, При появленьи своѐм иль уходе, отнюдь не меняет, Всѐ это мы, как и должно, явлением здесь называем. Также и времени нет самого по себе, но предметы 460 Сами ведут к ощущенью того, что в веках совершилось, Что происходит теперь и что воспоследует позже. И неизбежно признать, что никем ощущаться не может Время само по себе, вне движения тел и покоя. Также, когда говорят об увозе Тиндаровой дщери26 Иль поражении Трои сынов на войне, то не должно Думать, что сами собой существуют события эти, Так как людей, при которых явления эти свершились, Невозвратимо уже унесло миновавшее время. Ибо всѐ то, что свершится, явленьем быть названо может 470 Иль поколений людских, или мест, где всѐ это случится. Если б, к тому ж, у вещей ни материи не было вовсе, Ни пространства и места, в котором всѐ происходит, То никогда красотой Тиндариды раздутое пламя Страсти любовной, в груди Александра Фригийца пылая, Славных боев не зажгло бы на поприще брани свирепой И никогда бы и конь деревянный тайком от троянцев Ночью Пергама27 не сжѐг, извергнув грекорождѐнных. Ясно ты видишь теперь, что у всех без изъятья деяний Ни самобытности нет, ни сущности той, как у тела, 480 И не имеют они никакого сродства с пустотою; Но ты по праву скорей называть их явленьями можешь Тела, а также и места, в котором всѐ происходит. [Атомы плотны, вечны и неизменны: Стихи 483-634] Дальше, тела иль вещей представляют собою начала, Или они состоят из стеченья частиц изначальных. Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Эти начала вещей ничему не под силу разрушить: Плотностью тела своей они всѐ, наконец, побеждают. Правда, представить себе затруднительно то, что возможно Что-нибудь в мире найти с безусловною плотностью тела: Даже сквозь стены домов проникают небесные молньи, 490 Как голоса или крик; огонь раскаляет железо, Скалы трещат, рассыпаясь в куски от свирепого жара, Золото крепость свою теряет, в пылу расплавляясь, Жидким становится лѐд побеждѐнной пламенем меди, Сквозь серебро и тепло и пронзительный холод проходят. То и другое всегда мы чувствуем, взявши, как должно, Чашу рукою, когда она полнится влагой росистой. Видимо, нет ничего, таким образом, плотного в мире. Но коль и разум, а с ним и природа вещей принуждают Думать иначе, то здесь мы в немногих стихах истолкуем, 500 Что существуют такие тела, что и плотны и вечны: Это — вещей семена и начала в учении нашем, То, из чего получился весь мир, существующий ныне. Прежде всего, раз уж найдено здесь основное различье Между вещами двумя, по их двоякой природе, — Именно, телом и местом, в котором всѐ происходит, — То существуют они непременно вполне самобытно. Ибо, где есть то пространство, что мы пустотой называем, Тела там нет, а везде, где только находится тело, Там оказаться никак не может пустого пространства. 510 Значит, начальные плотны тела, и нет пустоты в них. Так как, затем, в производных вещах пустоту мы находим, Плотное должно еѐ вещество окружать непременно; Да и нельзя допустить на основе разумной, чтоб вещи В теле своѐм пустоту, сокровенно тая, содержали, Ежели плотность того отрицать, что еѐ заключает. Далее: только одно вещества сочетание может Быть в состояньи в себе заключать пустое пространство; И потому вещество, состоя из плотного тела, Может быть вечным, хотя разлагается всѐ остальное. 520 Далее, если б нигде никакой пустоты не встречалось, Плотным являлось бы всѐ; и напротив, коль тел бы известных Не было, чтобы заполнить места, что они занимают, Всѐ б оказалось тогда и пустым, и порожним пространством, Значит, везде пустота, очевидно, сменяется телом, Ибо ни полности нет совершенной нигде во вселенной, Ни пустоты, а тела существуют известные только, Что полнотой разграничить способны пустое пространство. Эти тела ни от внешних толчков разлагаться не могут, Ни, изнутри чем-нибудь поражѐнные, врозь распадаться, 530 Ни от воздействия силы иной уничтожиться вовсе, Как я на это тебе указал уже несколько раньше. Без пустоты ведь ничто, очевидно, разбиться не может Или же сломленным быть, или надвое быть рассечѐнным, Или же влагу вбирать, а равно и пронзительный холод, Или палящий огонь, от чего разрушаются вещи. Так что чем более вещи в себе пустоты заключают, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Тем и скорей это всѐ до конца уничтожить их может. Если ж начальные плотны тела, если нет пустоты в них, Как я учил, то должны они вечными быть непременно. 540 Если же, кроме того, не была бы материя вечной, То совершенно в ничто обратились давно бы все вещи, Из ничего бы тогда возрождалось и всѐ, что мы видим. Но, раз уж я доказал, что ничто созидаться не может Из ничего и всѐ то, что родилось, в ничто обращаться, Первоначалам должно быть присуще бессмертное тело, Чтобы все вещи могли при кончине на них разлагаться, И не иссяк бы запас вещества для вещей возрожденья. Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны. Иначе ведь не могли бы они, сохраняясь веками, 550 От бесконечных времѐн и досель восстанавливать вещи. И, наконец, не поставь никакого предела природа Для раздробленья вещей, тела материи ныне, Силой минувших веков раздробившись, дошли до того бы, Что ничему уж, из них зачатому, в известное время Было б пробиться нельзя до высшего жизни предела. Ибо, мы видим, скорей что угодно разрушиться может, Чем восстановленным быть; поэтому то, что доселе Долгие дни и века бесконечных времѐн миновавших Врозь разнесли, раздробив и на мелкие части расторгнув, 560 Вновь в остальные века никогда не могло б воссоздаться. Но, несомненно, предел раздробленью известный положен, Так как мы видим, что вещь возрождается каждая снова, И установлен вещам, сообразно с их родом, предельный Срок, когда могут они достигнуть жизни расцвета. Надо добавить сюда ещѐ то, что, хотя совершенно Плотны тела основные, однако вполне объяснимо, Как из них воздух, вода, и земля, и огонь — всѐ, что мягко, — Может возникнуть, какой созидается всѐ это силой, Если в составе вещей пустоты заключается примесь. 570 Если ж, напротив, вещей начала мягкими были б, Взяться откуда могли и твѐрдый кремень, и железо, — Это нельзя объяснить, потому что тогда изначальных Всех оснований своих совершенно лишится природа. Значит, начала вещей в существе своѐм просты и плотны. Бóльшая сплóченность их доставляет предметам возможность Более твѐрдыми быть и выказывать большие силы, Далее, если б совсем не положено было предела Для раздробления тел, то должны бы, однако, от века Даже доныне в вещах тела сохраняться, которых 580 Не постигала ещѐ до сих пор никакая опасность. Но если эти тела по природе дробленью доступны, То непонятно тогда, почему же они сохранились, Испоконь века всегда подвергаясь несчѐтным ударам. Так как затем, наконец, положены твѐрдые грани Каждому роду вещей для их разрастанья и жизни, Раз установлено, что, сообразно законам природы, Могут они породить и чего совершенно не могут, Раз перемен никаких не бывает, а всѐ неизменно, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Так что и птицы всегда в своѐм оперении пѐстром 590 Пятна на теле хранят, присущие каждой породе, То и материя вся должна пребывать неизменной В теле отдельных пород. Ведь, если б могли изменяться Первоначала вещей, подчиняясь каким-то причинам, Было б неясно для нас и то совершенно, что может Происходить, что не может, какая конечная сила Каждой вещи дана и какой ей предел установлен. И не могли б столько раз повторяться в отдельных породах Свойства природные, нрав и быт, и движения предков. Далее, так как есть предельная некая точка 600 Тела того, что уже недоступно для нашего чувства, То, несомненно, она совсем не делима на части, Будучи меньше всего по природе своей; и отдельно, Самостоятельно, быть не могла никогда и не сможет, Ибо другого она единая первая доля, Вслед за которой ещѐ подобные ей, по порядку Сомкнутым строем сплетясь, образуют телесную сущность; Так как самим по себе им быть невозможно, то, значит, Держатся вместе они, и ничто их не может расторгнуть. Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны, 610 Стиснуты будучи крепко, сцепленьем частей наименьших, Но не являясь притом скопленьем отдельных частичек, А отличаясь скорей вековечной своей простотою. И ничего ни отторгнуть у них, ни уменьшить природа Не допускает уже, семена для вещей сберегая. Если не будет, затем, ничего наименьшего, будет Из бесконечных частей состоять и мельчайшее тело: У половины всегда найдѐтся своя половина, И для деленья нигде не окажется вовсе предела. Чем отличишь ты тогда наименьшую вещь от вселенной? 620 Ровно, поверь мне, ничем. Потому что, хотя никакого Нет у вселенной конца, но ведь даже мельчайшие вещи Из бесконечных частей состоять одинаково будут. Здравый, однако же, смысл отрицает, что этому верить Может наш ум, и тебе остаѐтся признать неизбежно Существованье того, что совсем неделимо, являясь По существу наименьшим. А если оно существует, Должно признать, что тела изначальные плотны и вечны, Если бы всѐ, наконец, природа, творящая вещи, На наименьшие части дробиться опять заставляла, 630 Снова она никогда ничего возрождать не могла бы. Ведь у того, что в себе никаких уж частей не содержит, Нет совсем ничего, что материи производящей Необходимо иметь: сочетаний различных и веса, Всяких движений, толчков, из чего созидаются вещи. [Критика Гераклита: Стихи 635-704] Вследствие этого те, кто считал, что все вещи возникли Лишь из огня, и огонь полагали основою мира, Кажется мне, далеко уклонились от здравого смысла. Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Их предводителем был Гераклит, завязавший сраженье, По темноте языка знаменитый у греков, но больше 640 Слава его у пустых, чем у строгих искателей правды. Ибо дивятся глупцы и встречают с любовным почтеньем Всѐ, что находят они в изреченьях запутанных скрытым; Истинным то признают, что приятно ласкает им ухо, То, что красивых речей и созвучий прикрашено блеском. Как же, спрошу я, могли получиться столь разные вещи, Если единственно лишь из огня они чистого вышли? Ведь не могло бы помочь нимало, коль жгучий сгущался б Иль разрежался огонь, если б части огня сохраняли Ту же природу, какой обладает огонь в его целом. 650 Ведь, при стяженьи частей, только резче бы пыл становился, При разделеньи же их и рассеяньи — был бы слабее. Большего тут ничего, будь уверен, случиться не может, Не говоря уж о том, что никак не могло бы возникнуть Столько различных вещей из огней, то сгущѐнных, то редких, Также ещѐ, допускай в вещах пустоты они примесь, Было б возможно огням и сгущаться и делаться реже; «Музы»28 однако же их, замечая, что часто впадают В противоречья они, допускать пустоту избегают, В страхе пред трудным путѐм уклоняются с верной дороги, 660 Вовсе не видя того, что, не будь пустоты, непременно Всѐ бы сгуститься должно, из всего бы должно получиться Тело одно, ничего не способное выделить быстро, Как раскалѐнный огонь испускает и жар и сиянье, Изобличая, что в нѐм совершенно не сплочены части. Если ж считают они, что каким-нибудь образом может В соединеньи огонь потухать и менять свою сущность, То, очевидно (коль так доводить до конца рассужденье), Сгинет весь огненный пыл и в ничто обратится, и будет Из ничего возникать таким образом всѐ, что творится. 670 Ведь коль из граней своих что-нибудь, изменяясь, выходит, Это тем самым есть смерть для того, чем оно было раньше, А потому и должно пребывать нерушимое нечто, Ибо иначе в ничто у тебя обратятся все вещи, И возникать из него вещей изобилие будет. Так как, однако, тела несомненные есть, у которых Без изменений всегда остаѐтся всѐ та же природа, Коих уход, иль приход, или смена порядка меняют Всѐ существо у вещей и одно превращают в другое, То, очевидно, они и не огненной вовсе природы. 680 Было б, поверь, всѐ равно, что одни исчезали б, другие Вновь притекали б, и свой изменяли б иные порядок, Если б природу огня они все сохраняли при этом; Ибо всегда бы огнѐм оставались и все их созданья. Дело же, думаю, в том, что тела существуют, которых Встречи, движения, строй, положения их и фигуры Могут огонь порождать, а меняя порядок, меняют Также природу, и нет ни с огнѐм у них сходства, ни с вещью Кроме того никакой, способною к чувствам направить Нашим тела и касаньем своим осязанье затронуть. |