Тит Лукреций Кар о природе вещей философия и поэзия перед загадкой природы
 Скачать 1.7 Mb.
|
|
Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru 690 А говорить, что все вещи — огонь и что истинной вещи Между вещей ни одной помимо огня не бывает, Как утверждает опять всѐ он же, ведь это безумье! Ибо он сам восстаѐт против чувств, отправляясь от чувства, И потрясает он то, на чем зиждется вся достоверность, Сам же постигнув из них и то, что огнѐм называет. Чувства, он верит, огонь постигают вполне достоверно, А остальное, что нам не менее явно, — нисколько. Мненье такое пустым я считаю и прямо безумным. Ибо на что же ещѐ полагаться нам? Что достоверней 700 Чувств может быть для того, чтобы правду и ложь разграничить? Кроме того, почему, отвергнувши всѐ остальное, Нам предпочтенье отдать одной только пыла природе, А не отринуть огонь и что-то иное оставить? То и другое, поверь, одинаково будет нелепо. [Критика Эмпедокла: Стихи 705-829] Вследствие этого те, кто считал, что все вещи возникли29 Лишь из огня, и огонь полагали основою мира, Так же, как те, кто почел за основу всего мирозданья Воздух, равно как и те, кто думал, что влага способна Вещи сама созидать, или мнил, что земля образует 710 Всѐ, превращаясь сама в природу вещей всевозможных, Кажется мне, далеко от истины в сторону сбились. К этим прибавь ещѐ тех, кто начала вещей удвояет, С воздухом вместе огонь сочетая иль воду с землѐю, Иль за основу всего принимает четыре стихии,30 Именно: землю, огонь, дыхание воздуха, влагу. Первым из первых средь них стоит Эмпедокл Акрагантский,31 Коего на берегах треугольных32 вырастил остров, Что омывают кругом Ионийские волны и горькой Солью зелѐных валов орошают его побережье, 720 Узким проливом стремясь, и проносятся вдоль побережья, От Италийской земли границы его отделяя. Дикая здесь и Харибда,33 и здесь же глухие раскаты Огненной Этны грозят разразиться накопленным гневом, Чтоб, изрыгая опять из жерла могучее пламя, Снова она к небесам взнесла огненосные молньи. Но, хоть и много чудес представляется взору людскому В этой стране, и слывет она посещенья достойной, Полная всяких богатств, укреплѐнная силой народа, Не было в ней ничего, что достойнее этого мужа 730 И драгоценней, святей и славней бы его оказалось; И песнопенья его из глубин вдохновенного сердца Так громогласно звучат, излагают такие открытья, Что и подумать нельзя, что рождѐн он от смертного корня. Всѐ же и он, и все те, о которых мы раньше сказали, Что и ничтожней его и во многом значительно ниже, Хоть вдохновенно открыть удавалось им ценного много, И из святилищ сердец изрекать приходилось ответы Много священней и тех достоверней гораздо, какие Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Пифия34 нам говорит с треножника Феба под лавром, 740 Всѐ же, дойдя до начатков вещей, потерпели крушенье, И велико для великих падение тяжкое было. Прежде всего, потому, что они допускают движенье Без пустоты, вместе с тем принимая и мягкость, и редкость Воздуха, влаги, огня, земли, плодов и животных, Но пустоту в их тела не желают примешивать вовсе, Дальше, не знают они и пределов деления тела И никогда никакой границы дробленью не ставят, Предполагая, что нет у вещей величин наименьших, Хоть мы и видим, что есть в каждой вещи предельная точка, 750 Что представляется нам наименьшей для нашего чувства. Можешь из этого ты заключить, что предельная точка В том, что увидеть нельзя, и есть наименьшее нечто. Так как к тому же ещѐ они полагают, что мягки Первоначала вещей, каковыми рождѐнные вещи С телом, подверженным смерти, мы видим, то, значит, должна бы Вся совокупность вещей давно уж в ничто обратиться, И возникать из него должно бы вещей изобилье. То и другое, как ты убедишься, от правды далѐко. Эти стихии, затем, во многом враждебны, и ядом 760 Служат одни для других, и поэтому или погибнут, Вместе сойдясь, или врозь они все разбегутся, как, видим, Молнии, ветер и дождь разбегаются, бурей гонимы. И, наконец, если всѐ из стихий четырѐх создаѐтся, Если все вещи затем на них разлагаются снова, То почему же считать, что они представляют собою Первоначала вещей, а не те им началами служат? Ведь и родятся они друг от друга и цветом взаимно 768 Да и природою всей меняются испоконь века. 770 Если ж подумаешь ты, что, входя в сочетанья друг с другом, Тело огня и земли или воздух и жидкая влага Соединяются так, что природы своей не меняют, То ничего у тебя из них получиться не сможет: Ни оживлѐнных вещей, ни бездушных, подобно деревьям. Ибо природу свою в разнородном смешении этом Всѐ обнаружит, сойдясь: ты увидишь, как вместе с землѐю Воздух мешается там, и огонь остаѐтся во влаге. А между тем, при созданьи вещей, ведь должны непременно Первоначала вносить потаѐнную, скрытую сущность, 780 Чтоб не являлось ничто препятствием или помехой Всяким созданьям иметь свои самобытные свойства. Больше того: от небес и огней их они начинают И говорят, что сначала огонь обращается в токи Воздуха, воздухом дождь порождается, дождь образует Землю, и снова затем из земли всѐ выходит обратно: Влага сначала, а там уж и воздух и сызнова пламя. И непрерывно всѐ это сменяет друг друга, нисходит С неба к земле и с земли обратно к светилам небесным, Но невозможно никак так действовать первоначалам, 790 Ибо должно пребывать всегда неизменное нечто, Чтобы не сгинуло всѐ совершенно, в ничто обратившись. Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Ведь, коль из граней своих что-нибудь, изменяясь, выходит, Это тем самым есть смерть для того, чем оно было раньше, И потому, если то, о чем только что мы говорили, Вечно сменяется так, то оно состоит из другого, Что измененьям совсем подвержено быть уж не может, Ибо иначе в ничто у тебя обратятся все вещи. Так не признать ли скорей, что тела есть с такою природой, Что, породивши огонь как-нибудь, точно так же способны, — 800 При удаленьи из них немногих, с прибавкой немногих, Коль изменился их строй и движение, — воздух составить, И что таким же путѐм всѐ одно из другого выходит? «Но, возразишь ты, гласит сама очевидность, что в токи Воздуха всѐ из земли вырастает и кормится ею, И коль дождей не пошлет в надлежащую пору погода, Чтобы под ливнем из туч закачались, согнувшись, деревья, И если солнце всего не согреет теплом благодатным, То ведь не смогут расти ни деревья, ни злаки, ни звери». Правильно. Да и коль нас не питала бы твѐрдая пища 810 С нежною влагой, то жизнь, покидая нас с гибелью тела, Все бы и мышцы тогда и все кости оставила наши. И несомненно, что мы подкрепляем себя и питаем Пищею, свойственной нам, а иные созданья — иною. Ведь коль во многих вещах однородные первоначала Смешаны многих вещей в сочетании многообразном, Разные вещи должны и питаться различною пищей, Часто имеет ещѐ большое значенье, с какими И в положеньи каком войдут в сочетание те же Первоначала и как они двигаться будут взаимно. 820 Те же начала собой образуют ведь небо и землю, Солнце, потоки, моря, деревья, плоды и животных. Но и смешения их, и движения в разном различны. Даже и в наших стихах постоянно, как можешь заметить, Множество слов состоит из множества букв однородных, Но и стихи, и слова, как ты непременно признаешь, Разнятся между собой и по смыслу, и также по звуку, Видишь, как буквы сильны лишь одним измененьем порядка. Что же до первоначал, то они ещѐ больше имеют Средств для того, чтоб из них возникали различные вещи. [Критика Анаксагора: Стихи 830-920] 830 Анаксагора35 теперь мы рассмотрим «гомеомерию», Как еѐ греки зовут; а нам передать это слово Не позволяет язык и наречия нашего скудость, Но тем не менее суть его выразить вовсе не трудно. Прежде всего, говоря о гомеомерии предметов, Он разумеет под ней, что из крошечных и из мельчайших Кости родятся костей, что из крошечных и из мельчайших Мышцы рождаются мышц и что кровь образуется в теле Из сочетанья в одно сходящихся вместе кровинок. Так из крупиц золотых, полагает он, вырасти может 840 Золото, да и земля из земель небольших получиться; Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Думает он, что огонь — из огней и что влага — из влаги, Воображая, что всѐ таким же путѐм возникает. Но пустоты никакой допускать он в вещах не согласен, Да и дроблению тел никакого предела не ставит, А потому несомненно, что так же двойную ошибку Делает он, как и те, о которых мы раньше сказали. Первоначала, к тому ж, у него неустойчивы слишком, Ежели только считать допустимо за первоначала То, что природы такой же, как вещи, что так же страдает 850 И погибает и что уберечь от конца невозможно. Что же могло бы из них удержаться под натиском мощным И от кончины бежать под самыми смерти зубами? Воздух, вода иль огонь? Или что ещѐ? Кровь или кости? Нет, я уверен, ничто. Ибо все одинаково вещи Смертными будут вполне, как и то, что, мы видим, открыто Гибнет на наших глазах, какой-нибудь сломлено силой. Но невозможно вещам ни в ничто отходить, ни, обратно, Из ничего вырастать, как я то доказал уже раньше. Кроме того, так как пища растит и питает нам тело, 860 Надо считать, что и вся наша кровь, наши жилы и кости 860а Из чужеродных вещей должны состоять непременно, Если же тут возразят, что всякая пища имеет Смешанный, сложный состав и что в ней заключаются тельца Мускулов, части костей и кровинки, и мелкие жилки, Выйдет, что надо считать, будто всякая твѐрдая пища, Так же, как жидкость, сама состоит из вещей чужеродных: Из сухожилий, костей, и гноя, и крови в смешеньи. Далее, если всему, что растѐт из земли, заключаться Надо в самой же земле, то земля состоит непременно Из чужеродных вещей, что на свет из земли возникают. 870 То же ты можешь сказать и о прочем, коль будет угодно: Если таятся в дровах и пламя, и дым вместе с пеплом, Из чужеродных вещей и дрова состоят несомненно, 874 Из чужеродных вещей, что из дров, выходя, возникают. Здесь остаѐтся одна небольшая возможность увѐртки, Анаксагор за неѐ и хватается, предполагая, Будто все вещи во всех в смешеньи таятся, но только То выдаѐтся из них, чего будет большая примесь, Что наготове всегда и на первом находится месте. 880 Правдоподобия нет никакого в таком объясненьи,36 Ибо тогда и зерно, дробимое камнем тяжѐлым, Крови следы оставлять должно бы на нѐм постоянно Или ещѐ что-нибудь, что в нашем питается теле; Были б и травы должны подобным же образом часто Кровь источать из себя при треньи их между камнями; Стали бы воды струить такие же сладкие капли, Как молоко, что течѐт из сосцов у овец густорунных; Было бы видно тогда, как и в комьях земли размельчѐнных Разного рода трава и хлебные злаки, и листья 890 В маленьком виде в земле потаѐнно рассеяны всюду; И, наконец, расколовши дрова, мы увидеть могли бы Пепел и дым, и огни потаѐнные в маленьком виде. Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Но, очевидно, раз нет подтвержденья тому никакого, Надо считать, что в вещах не бывает такого смешенья, А сокровенно должны в вещах семена заключаться, Общие многим вещам в сочетании многообразном. «Но на высоких горах, — возражаешь ты, — часто бывает, Что у громадных стволов вершины соседние трутся, Если их ветры гнетут могучею силой, и, ярко 900 Вспыхнув, взвивается тут языками горящими пламя». Правильно. Но не огонь заложѐн в деревьях, а только Множество жара семян, и они-то от сильного тренья, Вместе друг с другом сплетясь, порождают лесные пожары. Если же было б в лесах потаѐнным готовое пламя, То не могли б ни на миг, скрываясь, огни оставаться, Но сокрушали б везде все леса и деревья сжигали б. Видишь ли ты, наконец, о чѐм только что мы говорили, Что постоянно имеет большое значенье, с какими И в положеньи каком войдут в сочетание те же 910 Первоначала и как они двигаться будут взаимно; Как, лишь слегка изменив сочетанья, они порождают Дерево или огонь? И подобным же образом так же, При изменении лишь сочетания букв, создаются Разного рода слова совершенно различного смысла. И, наконец, если всѐ, что в вещах наблюдаешь ты явных, Может, по-твоему, быть не иначе, как если представить, Что и у тел основных такая же точно природа, — Первоначала вещей у тебя совершенно погибнут: Выйдет тогда, что они заливаются хохотом звонким, 920 И по лицу и щекам текут у них горькие слѐзы. [Задачи поэмы: Стихи 921-950] Что остаѐтся теперь, — ты узнай и внимательно слушай. Я не таю от себя, как это туманно, но острый В сердце глубоко мне тирс вонзила надежда на славу И одновременно грудь напоила мне сладкою страстью К Музам, которой теперь вдохновляемый, с бодрою мыслью По бездорожным полям Пиэрид37 я иду, по которым Раньше ничья не ступала нога. Мне отрадно устами К свежим припасть родникам и отрадно чело мне украсить Чудным венком из цветов, доселе неведомых, коим 930 Прежде меня никому не венчали голову Музы. Ибо, во-первых, учу я великому знанью, стараясь Дух человека извлечь из тесных тенѐт суеверий, А во-вторых, излагаю туманный предмет совершенно Ясным стихом, усладив его Муз обаянием всюду. Это, как видишь ты, смысл, несомненно, имеет разумный: Ведь коль ребѐнку врачи противной вкусом полыни Выпить дают, то всегда предварительно сладкою влагой Жѐлтого мѐда кругом они мажут края у сосуда; И, соблазнѐнные губ ощущеньем, тогда легковерно 940 Малые дети до дна выпивают полынную горечь. Но не становятся жертвой обмана они, а, напротив, Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru Способом этим опять обретают здоровье и силы. Так поступаю и я. А поскольку учение наше Непосвящѐнным всегда представляется слишком суровым И ненавистно оно толпе, то хотел я представить Это ученье тебе в сладкозвучных стихах пиэрийских, Как бы приправив его поэзии сладостным мѐдом. Может быть, этим путѐм я сумею твой ум и вниманье К нашим стихам приковать до тех пор, пока ты не познаешь 950 Всей природы вещей и законов еѐ построенья. [Бесконечность пространства: Стихи 951-1007] 38Раз уже я доказал, что плотны тела основные И что летают они нерушимые в вечном движеньи, То мы рассмотрим теперь, бесконечна ли их совокупность Или же нет; а затем, бытие пустоты доказавши Или пространства и места, где все созидаются вещи, Выясним, есть ли конец у пространства во всѐм его целом Или безмерно оно и зияет бездонною бездной. Нет никакого конца ни с одной стороны у вселенной, Ибо иначе края непременно она бы имела; 960 Края ж не может иметь, очевидно, ничто, если только Вне его нет ничего, что его отделяет, что б видно Было, доколе следить за ним наше чувство способно. Если ж должны мы признать, что нет ничего за вселенной, Нет и краев у неѐ и нет ни конца ни предела. И безразлично, в какой ты находишься части вселенной: Где бы ты ни был, везде, с того места, что ты занимаешь, Всѐ бесконечной она остаѐтся во всех направленьях. Кроме того, коль признать, что пространство вселенной конечно, То если б кто-нибудь вдруг, разбежавшись в стремительном беге, 970 Крайних пределов достиг и оттуда, напрягши все силы, Бросил с размаху копьѐ, то, — как ты считаешь? — оно бы Вдаль полетело, стремясь неуклонно к намеченной цели, Или же что-нибудь там на пути бы ему помешало? То иль другое признать придѐтся тебе неизбежно, Но ни одно не даѐт тебе выхода, и согласиться Должен ты, что без конца распростѐрто пространство вселенной. Ибо мешает ли тут что-нибудь и препятствием служит, Не допуская копьѐ до намеченной цели домчаться, Или летит оно вон, — оно пущено всѐ же не с края. 980 Так я и дальше пойду и повсюду, где б ты ни наметил Крайних пределов, спрошу: «Что ж с копьѐм, наконец, этим будет?» Выйдет лишь то, что нигде никакого конца не поставить, И для полѐта всегда беспредельно продлится возможность. Кроме того, если всѐ необъятной вселенной пространство Замкнуто было б кругом и, имея предельные грани, Было б конечным, давно уж материя вся под давленьем Плотных начал основных отовсюду осела бы в кучу, И не могло бы ничто под покровом небес созидаться: Не было б самых небес, да и солнца лучи не светили б, 990 Так как материя вся, оседая всѐ ниже и ниже Тит Лукреций Кар «О природе вещей» 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru От бесконечных времѐн, лежала бы сбившейся в кучу. В самом же деле, телам начал основных совершенно Нету покоя нигде, ибо низа-то нет никакого, Где бы, стеченье своѐ прекратив, они оседали. Все в постоянном движеньи всегда созидаются вещи, Всюду, со всяких сторон, и нижние с верхними вместе Из бесконечных глубин несутся тела основные. И, наконец, очевидно, что вещь ограничена вещью, Воздух вершинами гор отделяется, воздухом — холмы, 1000 Морю пределом — земля, а земле служит море границей, Но бесконечной всегда остаѐтся вселенная в целом. И по природе своей настолько бездонно пространство, Что даже молнии луч пробежать его был бы не в силах, В долгом теченьи чреды бесконечных веков ускользая Дальше вперѐд, и никак он не смог бы приблизиться к цели. Вот до чего для вещей необъятны повсюду просторы, Всяких границ лишены и открыты во всех направленьях. |