Учебник для высших учебных заведении. М. Аспект Пресс, 2001
 Скачать 1.86 Mb.
|
|
Глава 17. СОЦИАЛЬНАЯ УСТАНОВКА Исследования социальной установки в общей психологии При исследовании личности в социальной психологии важнейшее ме- сто занимает проблема социальной установки. Если процесс социализации объясняет, каким образом личность усваивает социальный опыт и вместе с тем активно воспроизводит его, то формирование социальных установок личности отвечает на вопрос: как усвоенный социальный опыт преломлен личностью и конкретно проявляет себя в ее действиях и поступках? Только при условии изучения этого механизма можно решить вопрос о том, чем же конкретно регулируется поведение и деятельность человека. Для того чтобы понять, что предшествует развертыванию реального дей- ствия, необходимо прежде всего проанализировать потребности и мотивы, побуждающие личность к деятельности. В общей теории личности как раз и рассматривается соотношение потребностей и мотивов для уяснения внут- реннего механизма, побуждающего к действию. Однако при этом остается еще не ясным, чем определен сам выбор, мотива. Этот вопрос имеет две сто- роны: почему люди в определенных ситуациях поступают так или иначе? И чем они руководствуются, когда выбирают именно данный мотив? Понятие, которое в определенной степени объясняет выбор мотива, есть понятие со- циальной установки (Обуховский, 1972). Оно широко используется в житей- ской практике при составлении прогнозов поведения личности: «Н., оче- видно, не пойдет на этот концерт, поскольку у него предубеждение против эстрадной музыки»; «Вряд ли мне понравится К.: я вообще не люблю мате- матиков» и т.д. На этом житейском уровне понятие социальной установки употребляется в значении, близком к понятию «отношение». Однако в пси- хологии термин «установка» имеет свое собственное значение, свою соб- ственную традицию исследования, и необходимо соотнести понятие «соци- альная установка» с этой традицией. Проблема установки была специальным предметом исследования в школе Д.Н. Узнадзе. Внешнее совпадение терминов «установка» и «соци- альная установка» приводит к тому, что иногда содержание этих понятий рассматривается как идентичное. Тем более, что набор определений, рас- крывающих содержание этих двух понятий, действительно схож: «склон- ность», «направленность», «готовность». Вместе с тем необходимо точно развести сферу действия установок, как их понимал Д.Н. Узнадзе, и сферу действия «социальных установок». Уместно напомнить определение установки, данное Д.Н. Узнадзе: «Установка является целостным динамическим состоянием субъекта, состо- янием готовности к определенной активности, состоянием, которое обуслов- ливается двумя факторами: потребностью субъекта и соответствующей объ- ективной ситуацией» (Узнадзе, 1901). Настроенность на поведение для удо- влетворения данной потребности и в данной ситуации может закрепляться в случае повторения ситуации, тогда возникает фиксированная установка в отличие от ситуативной. На первый взгляд как будто бы речь идет именно о том, чтобы объяснить направление действий личности в определенных усло- виях. Однако при более подробном рассмотрении проблемы выясняется, что такая постановка вопроса сама по себе не может быть применима в социаль- ной психологии. Предложенное понимание установки не связано с анализом социальных факторов, детерминирующих поведение личности, с усвоением индивидом социального опыта, со сложной иерархией детерминант, опреде- ляющих саму природу социальной ситуации, в которой личность действует.? Установка в контексте концепции Д.Н. Узнадзе более всего касается вопроса о реализации простейших физиологических потребностей человека.) Она трактуется как бессознательное, что исключает применение этого понятия к изучению наиболее сложных, высших форм человеческой деятельности. Это ни в коей мере не принижает значения разработки проблем на общепсихоло- гическом уровне, так же как и возможности развития этих идей примени- тельно к социальной психологии. Такие попытки делались неоднократно (Надирашвили, 1974). Однако нас интересует сейчас различие в самих осно- ваниях подхода к проблеме в школе Д.Н. Узнадзе и в ряде других концеп- ций, связанных с разработкой аналогичной проблемы. Сама идея выявления особых состояний личности, предшествующих ее реальному поведению, присутствует у многих исследователей. Прежде всего этот круг вопросов обсуждался И.Н. Мясищевым в его концепции от- ношении человека. Отношение, понимаемое «как система временных связей человека как личности-субъекта со всей действительностью или с ее отдель- ными сторонами» (Мясищев, 1960. С. 150), объясняет как раз направлен- ность будущего поведения личности. Отношение и есть своеобразная пре- диспозиция, предрасположенность к каким-то объектам, которая позволяет ожидать раскрытия себя в реальных актах действия. Отличие от установки здесь состоит в том, что предполагаются различные, в том числе и социаль- ные объекты, на которые это отношение распространяется, и самые разно- образные, весьма сложные с социально-психологической точки зрения ситу- ации. Сфера действий личности на основе отношений практически безгра- нична. В специфической теоретической схеме эти процессы анализируются и в работах Л.И. Божович (Божович, 1969). При исследовании формирования личности в детском возрасте ею было установлено, что направленность складывается как внутренняя позиция личности по отношению к социально- му окружению, к отдельным объектам социальной среды. Хотя эти позиции могут быть различными по отношению к многообразным ситуациям и объ- ектам, в них возможно зафиксировать некоторую общую тенденцию, кото- рая доминирует, что и представляет возможность определенным образом прогнозировать поведение в неизвестных ранее ситуациях по отношению к неизвестным ранее объектам. Направленность личности сама по себе может быть рассмотрена также в качестве особой предиспозиции — предрасполо- женности личности действовать определенным образом, охватывающей всю сферу ее жизнедеятельности, вплоть до самых сложных социальных объек- тов и ситуаций. Такая интерпретация направленности личности позволяет рассмотреть это понятие как однопорядковое с понятием социальной уста- новки. С этим понятием можно связать и идеи А.Н. Леонтьева о личностном смысле. Когда в теории личности подчеркивается личностная значимость объективных знаний внешних обстоятельств деятельности, то этим самым ставится вопрос также о направлении ожидаемого поведения (или деятель- ности личности) в соответствии с тем личностным смыслом, который при- обретает для данного человека предмет его деятельности. Не вдаваясь сейчас в подробное обсуждение вопроса о месте проблемы установки в теории дея- тельности, скажем лишь, что предпринята попытка интерпретировать соци- альную установку в. этом контексте как личностный смысл, «порождаемый отношением мотива и цели» (Асмолов, Ковальчук, 1977). Такая постановка проблемы не исключает понятие социальной установки из русла общей пси- хологии, как, впрочем, и понятия «отношение» и «направленность лично- сти». Напротив, все рассмотренные здесь идеи утверждают право на суще- ствование понятия «социальная установка» в общей психологии, где оно те- перь соседствует с понятием «установка» в том его значении, в котором оно разрабатывалось в школе Д.Н. Узнадзе (Асмолов, 1979), Поэтому дальней- шее выяснение специфики социальной установки в системе социально- психологического знания можно осуществить, лишь рассмотрев совсем дру- гую традицию, а именно: традицию становления этого понятия не в системе общей психологии, а в системе социальной психологии. Становление проблемы аттитюда в социальной психологии Традиция изучения социальных установок сложилась в западной со- циальной психологии и социологии (Дэвис, 19727С. 54). Отличие этой ли- нии исследований заключается в том, что с самого начала категориальный строй исследований, расставленные в них акценты были ориентированы на проблемы социально-психологического знания. В западной социальной пси- хологии для обозначения социальных установок используется термин «атти- тюд», который в литературе на русском языке переводится либо как «соци- альная установка», либо употребляется как калька с английского (без пере- вода) «аттитюд». Эту оговорку необходимо сделать потому, что для термина «установка» (в том смысле, который ему придавался в школе Д.Н. Узнадзе) существует другое обозначение в английском языке — «set». Очень важно сразу же отметить, что изучения аттитюдов есть совершенно самостоятель- ная линия изучение, идущих не в русле развития идей установки («set») и превратившихся в одну из самых разработанных областей социальной пси- хологии. В истории исследований аттитюдов в западной социальной психоло- гии выделяются четыре периода: 1) от введения этого термина в 1918 г. до второй мировой войны (характерная черта этого периода — бурный рост по- пулярности проблемы и числа исследований по ней); 2) 40 — 50-е гг. (харак- терная черта — упадок исследований по данной проблематике в связи с ря- дом обнаружившиихся затруднений и тупиковых позиций); 3) 50 — 60-е гг. (характерная черта возрождение интереса к проблеме, возникновение ряда новых идей, но вместе с тем признание кризисного состояния ис- следований); 4) 70-е гг. (характерная черта — явный застой, свя-, занный с обилием противоречивых и несопоставимых фактов) (Шихирев, 1979. С. 87 — 89). Рассмотрим некоторые детали этой общей картины. В 1918 г. У. Томас и Ф. Знанецкий, изучая адаптацию польских кре- стьян, эмигрировавших из Европы в Америку, установили две зависимости, без которых нельзя было описать процесс адаптации: зависимость индивида от социальной организации и зависимость социальной организации от инди- вида. Эти зависимости были лишь модификацией старой постановки про- блемы о взаимодействии личности и общества. Томас и Знанецкий предло- жили характеризовать две стороны описанного отношения при помощи по- нятий «социальная ценность» (для характеристики социальной организации) и «социальная установка», «аттитюд» (для характеристики индивида). Таким образом, впервые в социально-психологическую терминологию было внесе- но понятие аттитюда, которое было определено как «психологическое пере- живание индивидом ценности, значения, смысла социального объекта», или как «состояние сознания индивида относительно некоторой социальной ценности». Введение этого понятия в социальную психологию также опира- лось на определенные исследования в экспериментальной психологии, но тем не менее здесь оно получило новое, самостоятельное толкование. После открытия феномена аттитюда начался своеобразный «бум» в его исследовании. Возникло несколько различных толкований аттитюда, много противоречивых его определений. В 1935 г. Г. Олпорт написал обзор- ную статью по проблеме исследования аттитюда, в которой насчитал 17 де- финиций этого понятия. Из этих семнадцати определений были выделены те черты аттитюда, которые отмечались всеми исследователями. В окончатель- ном, систематизированном виде они выглядели так. Аттитюд понимался всеми как: а) определенное состояние сознания и нервной системы, б) выражающее готовность к реакции, в) организованное, г) на основе предшествующего опыта, д) оказывающее направляющее и динамическое влияние на поведе- ние. Таким образом, были установлены зависимость аттитюда от предше- ствующего опыта и его важная регулятивная роль в поведении. Одновременно последовал ряд предложений относительно методов измерения аттитюдов. В качестве основного метода были использованы раз- личные шкалы, впервые предложенные Л. Тёрнстоуном. Использование шкал было необходимо и возможно потому, что аттитюды представляют со- бой латентное (скрытое) отношение к социальным ситуациям и объектам, характеризуются модальностью (поэтому судить о них можно по набору вы- сказывании). Очень быстро обнаружилось, что разработка шкал упирается в нерешенность некоторых содержательных проблем аттитюдов, в частности, относительно их структуры; оставалось не ясным, что измеряет шкала? Кро- ме того, поскольку все измерения строились на основе вербального самоот- чета, возникли неясности с разведением понятии «аттитюд» — «мнение», «знание», «убеждение» и т.д. Разработка методических средств стимулиро- вала дальнейший теоретический поиск. Он осуществлялся по двум основным направлениям: как раскрытие функций аттитюда и как анализ его структу- ры. Было ясно, что аттитюд служит удовлетворению каких-то важных по- требностей субъекта, но надо было установить, каких именно. Были выделе- ны четыре функции аттитюдов: 1) приспособительная (иногда называемая утилитарной, адаптивной) — аттитюд направляет субъекта к тем объектам, которые служат достижению его целей; 2) функция знания — аттитюд дает упрощенные указания относительно способа поведения по отношению к конкретному объекту; 3) функция выражения (иногда называемая функцией ценности, саморегуляции) — аттитюд выступает как средство освобождения субъекта от внутреннего напряжения, выражения себя как личности; 4) функция защиты — аттитюд способствует разрешению внутренних кон- фликтов личности. Все эти функции аттитюд способен выполнить потому, что обладает сложной структурой. В 1942 г. М. Смитом была определена, трехкомпо- нентная структура аттитюда, в которой выделяются: а) когнитивный компонент (осознание объекта социальной уста- новки); б) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выяв- ление чувства симпатии или антипатии к нему); в) поведенческий (конатив- ный) компонент (последовательное поведение по отношению к объекту). Теперь социальная установка определялась как осознание, оценка, готов- ность действовать. Три компонента были выявлены в многочисленных экс- периментальных исследованиях («Иельские исследования» К. Ховланда). Хотя они дали интересные результаты, многие проблемы так и остались не- решенными. Прежде всего так и оставалось неясным, что измеряют шкалы: аттитюд в целом или какой-то один его компонент (складывалось впечатле- ние, что большинство шкал в состоянии «схватить» лишь эмоциональную оценку объекта, т.е. аффективный компонент аттитюда). Далее, в экспери- ментах, проведенных в лаборатории, исследование велось по простейшей схеме — выявлялся аттитюд на один объект, и было непонятно, что про- изойдет, если этот аттитюд будет вплетен в более широкую социальную структуру действий личности. Наконец, возникло еще одно затруднение по поводу связи аттитюда с реальным поведением. Это затруднение было обна- ружено после осуществления известного эксперимента Р. Лапьера в 1934 г. Эксперимент состоял в следующем. Лапьер с двумя студентами- китайцами путешествовал по США. Они посетили 252 отеля и почти во всех случаях (за исключением одного) встретили в них нормальный прием, соот- ветствующий стандартам сервиса. Никакого различия в обслуживании само- го Лапьера и его студентов-китайцев обнаружено не было. После заверше- ния путешествия (спустя два года) Лапьер обратился в 251 отель с письмами, в которых содержалась просьба ответить, может ли он надеяться вновь на гостеприимство, если посетит отель в сопровождении тех же двух китайцев, теперь уже его сотрудников. Ответ пришел из 128 отелей, причем только в одном содержалось согласие, в 52% был отказ, в остальных уклончивые формулировки. Лапьер интерпретировал эти данные так, что между атти- тюдом (отношение к лицам китайской национальности) ^реальным поведе- нием хозяев отелей существует расхождение. Из ответов на письма можно было заключить о наличии негативного аттитюда, в то время как в реальном поведении он не был проявлен, напротив, поведение было организовано так, как если бы совершалось на основании позитивного аттитюда. Этот вывод получил название «парадокса Лапьера» и дал основания для глубокого скеп- тицизма относительно изучения аттитюда. Если реальное поведение не строится в соответствии с аттитюдом, какой смысл в изучении этого фено- мена? Упадок интереса к аттитюдам в значительной мере был связан с обна- ружением этого эффекта. В последующие годы предпринимались различные меры для преодо- ления обозначившихся трудностей. С одной стороны, были сделаны усилия для совершенствования техники измерений аттитюдов (высказывалось предположение, что в эксперименте Лапьера шкала была несовершенной), с другой стороны, выдвигались новые объяснительные гипотезы. Некоторые из этих предложений вызывают особый интерес. М. Рокич высказал идею, что у человека существуют одновременно два аттитюда: на объект и на си- туацию. «Включаться» может то один, то другой аттитюд. В эксперименте Лапьера аттитюд на объект был негативным (отнишение к китайцам), но возобладал аттитюд на ситуацию — хозяин отеля в конкретной ситуации действовал согласно принятым нормам сервиса. В предложении Д. Каца и Э. Стотленда мысль о различном проявлении каких-то разных сторон аттитюда приобрела иную форму: они предположили, что в разных ситуациях может проявляться то когнитивный, то аффективный компоненты аттитюда, и ре- зультат поэтому будет различным. Возникло и еще много различных объяс- нений результатов эксперимента Лапьера, в частности, предложенных М. Фишбайном (и аттитюд, и поведение состоят каждый из четырех элементов, и соотносить следует не вообще аттитюд с поведением, а каждый элемент аттитюда с каждым элементом поведения. Возможно, тогда расхождение на- блюдаться не будет). Однако, поскольку исчерпывающих объяснительных моделей создать так и не удалось, вопрос упирается как минимум в две общие методологиче- ские трудности. С одной стороны, все исследования, как правило, ведутся в условиях лаборатории: это и упрощает исследовательские ситуации (схема- тизирует их), и отрывает их от реального социального контекста. С другой стороны, даже если эксперименты и выносятся в поле, объяснения все равно строятся лишь при помощи апелляций к микросреде, в отрыве от рас- смотрения поведения личности в более широкой социальной структуре. Изу- чение социальных установок вряд ли может быть продуктивным при соблю- дении лишь предложенных норм исследования. Иерархическая структура диспозиций личности Дальнейшее изучение аттитюда предполагает выдвижение таких идей, которые позволили бы преодолеть затруднения, встретившиеся на пу- ти исследования этого феномена. Одно из них заключается в том, что мо- мент целостности аттитюда оказался утраченным вследствие попыток найти все более и более детальные описания его свойств и структуры. Возвраще- ние к интерпретации социальной установки как целостного образования не может быть простым повторением ранних идей, высказанных на заре ее ис- следований. Восстанавливая идею целостности социальной установки, необ- ходимо понять эту целостность в социальном контексте. Попытка решения этих задач содержится в «диспозиционной концеп- ции регуляции социального поведения личности» (Ядов, 1975. С. 89). Основ- ная идея, лежащая в основе этой концепции, заключается в том, что человек обладает сложной системой различных диспозиционных образований, кото- рые регулируют его поведение и деятельность. Эти диспозиции организова- ны иерархически, т.е. можно обозначить более низкие и более высокие их уровни. Определение уровней диспозиционной регуляции социального пове- дения личности осуществляется на основании схемы Д.Н. Узнадзе, согласно которой установка возникает всегда при наличии определенной потребно- сти, с одной стороны, и ситуации удовлетворения этой потребности — с другой. Однако обозначенные Д.Н. Узнадзе установки возникали при «встрече» лишь элементарных человеческих потребностей и довольно не- сложных ситуаций их удовлетворения. В.А. Ядов предположил, что на других уровнях потребностей и в бо- лее сложных, в том числе социальных, ситуациях действуют иные диспози- ционные образования, притом они возникают всякий раз при «встрече» определенного уровня потребностей и определенного уровня ситуаций их удовлетворения. Для того чтобы теперь нарисовать общую схему всех этих диспозиций, необходимо хотя бы условно описать как иерархию потребно- стей, так и иерархию ситуаций, в которых может действовать человек (рис. 16). Рис. 16. Иерархическая схема диспозиционной регуляции социального по- ведения личности (В.А. Ядов) Что касается иерархии потребностей (П), то хорошо известны много- численные попытки построения их классификации. Ни одна из этих попыток сегодня не удовлетворяет всем требованиям классификации. Поэтому для нужд данной схемы целесообразно не апеллировать к каким- либо извест- ным (и уязвимым) классификациям, а дать специфическое описание воз- можной иерархии потребностей. В данном случае потребности классифици- руются по одному-единственному основанию — с точки зрения включения личности в различные сферы социальной деятельности, соответствующие расширению потребностей личности. Первой сферой, где реализуются по- требности человека, является ближайшее семейное окружение (1), следую- щей — контактная (малая) группа, в рамках которой непосредственно дей- ствует индивид (2), далее — более широкая сфера деятельности, связанная с определенной сферой труда, досуга, быта (3), наконец, сфера деятельности, понимаемая как определенная социально- классовая структура, в которую индивид включается через освоение идеологических и культурных ценно- стей общества (4). Таким образом, выявляется четыре уровня потребностей, соответственно тому, в каких сферах деятельности они находят свое удовле- творение. Далее выстраивается условная для нужд данной схемы иерархия си- туаций (С), в которых может действовать индивид и которые «встречаются» с определенными потребностями. Эти ситуации структурированы по дли- тельности времени, «в течение которого сохраняется основное качество данных условий». Низшим уровнем ситуаций являются предметные ситуа- ции, быстро изменяющиеся, относительно кратковременные (Г). Следующий уровень — ситуации группового общения, характерные для деятельности индивида в рамках малой группы (2'). Более устойчивые условия деятельно- сти, имеющие место в сферах труда (протекающего в рамках какой-то про- фессии, отрасли и т.д.), досуга, быта, задают третий уровень ситуаций (3'). Наконец, наиболее долговременные, устойчивые условия деятельности свойственны наиболее широкой сфере жизнедеятельности личности — в рамках определенного типа общества, широкой экономической, политиче- ской и идеологической структуры его функционирования (4'). Таким об- разом, структура ситуаций, в которых действует личность, может быть изоб- ражена также при помощи характеристики четырех ее ступеней. Если рассмотреть с позиций этой схемы иерархию уровней различ- ных диспозиционных образований (Д), то логично обозначить соответству- ющую диспозицию на пересечении каждого уровня потребностей и ситуаций их удовлетворения. Тогда выделяются соответственно четыре уровня диспо- зиций: а) первый уровень составляют элементарные фиксированные уста- новки, как их понимал Д.Н. Узнадзе: они формируются на основе витальных потребностей и в простейших ситуациях в условиях семейного окружения, и в самых низших «предметных ситуациях» (чему в западных исследованиях и соответствует термин «кет»); б) второй уровень — более сложные диспози- ции, которые формируются на основе потребности человека в общении, осуществляемом в малой группе, соответственно, — социальные фиксиро- ванные установки или аттитюды, которые по сравнению с элементарной фиксированной установкой имеют сложную трехкомпонентную структуру (когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты); в) третий уро- вень фиксирует общую направленность интересов личности относительно конкретной сферы социальной активности, или базовые социальные уста- новки (формируются в тех сферах деятельности, где личность удовлетворяет свою потребность в активности, проявляемой как конкретная «работа», кон- кретная область досуга и пр.). Так же, как и аттитюды, базовые социальные установки имеют трехкомпонентную структуру, но это не столько выраже- ние отношения к отдельному социальному объекту, сколько к каким-то бо- лее значимым социальным областям; г) четвертый, высший уровень диспо- зиций образует система ценностных ориентиаций личности, которые регу- лируют поведение и деятельность личности в наиболее значимых ситуациях ее социальной активности, в которых выражается отношение личности к це- лям жизнедеятельности, к средствам удовлетворения этих целей, т.е. к об- стоятельствам ; жизни личности, детерминированным общими социальными условиями, типом общества, системой его экономических, политических, идеологических принципов. Предложенная иерархия диспозиционных образований, взятая в це- лом, выступает как регулятивная система по отношению к поведению лич- ности. Более или менее точно можно соотнести каждый из уровней диспози- ций с регуляцией конкретных типов проявления деятельности: первый уро- вень означает регуляцию непосредственных реакций субъекта на актуальную предметную ситуацию («поведенческий акт») (!"), второй уровень регулиру- ет поступок личности, осуществляемый в привычных ситуациях (2"), третий уровень регулирует уже некоторые системы поступков или то, что можно назвать поведением (3"), наконец, четвертый уровень регулирует целост- ность поведения, или собственно Деятельность личности (4"). «Целеполага- ние на этом высшем уровне представляет собой некий «жизненный план», важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека — в области труда, познания, семейной и общественной жизни». (Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности, 1979.) Разработка предложенной концепции ликвидирует «вырванность» социальной установки из более широкого контекста и отводит ей определен- ное, важное, но ограниченное место в регуляции всей системы деятельности личности. В конкретных сферах общения и достаточно простых ситуациях повседневного поведения при помощи аттитюда можно понять предраспо- ложенность личности или ее готовность действовать таким, а не иным обра- зом. Однако для более сложных ситуаций, при необходимости решать жиз- ненно важные вопросы, формулировать жизненно важные цели, аттитюд не в состоянии объяснить выбор личностью определенных мотивов деятельно- сти. В ее регуляцию здесь включаются более сложные механизмы: личность рассматривается не только в ее «ближайшей» деятельности, но как единица широкой системы социальных связей и отношений, как включенная не толь- ко в ближайшую среду социального взаимодействия, но и в систему обще- ства. Хотя на разных уровнях этой деятельности включается определенный уровень диспозиционного механизма, высшие его уровни так или иначе — не обязательно в прямом виде, но через сложные системы опосредования — также играют свою роль в регуляции социального поведения и на низших уровнях. Особое значение имеет также и то, что на высших уровнях диспози- ций когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты проявляются в специфических формах, и, главное, удельный вес каждого из них различен. В относительно более простых ситуациях, при необходимости действовать с более или менее конкретными социальными объектами, аффективный ком- понент играет значительную роль. Иное дело — самые высшие уровни регу- ляции поведения и деятельности личности, где сама эта деятельность может быть освоена только при условии ее осмысления, осознания в достаточно сложных системах понятий. Здесь при формировании диспозиций преобла- дающее выражение получает когнитивный компонент. Нельзя представить себе систему ценностных ориентации личности, включающую отношение к основным ценностям жизни, таким, как труд, мораль, политические идеи, построенную по преимуществу на эмоциональных оценках. Таким образом, сложность иерархической системы диспозиций заставляет по-новому подой- ти и к пониманию соотношения между тремя компонентами диспозицион- ных образований. С позиции предложенной концепции появляется возможность по- новому объяснить эксперимент Лапьера. Расхождение между вербально за- явленным аттитюдом и реальным поведением объясняется не только тем, что в регуляцию поведения включены «аттитюд на объект» и «аттитюд на ситуацию», или тем, что на одном и том же уровне возобладал то когнитив- ный, то аффективный компонент аттитюда, но и более глубокими соображе- ниями. В каждой конкретной ситуации поведения «работают» разные уровни диспозиций. В описанной Лапьером ситуации ценностные ориентации хозя- ев отелей могли сформироваться под воздействием таких норм культуры, которые содержат негативное отношение к лицам неамериканского проис- хождения, возможно, ложные стереотипы относительно китайской этниче- ской группы и т.д. Этот уровень диспозиций и «срабатывал» в ситуации письменного ответа на вопрос, будет ли оказано гостеприимство лицам ки- тайской национальности. Вместе с тем, в ситуации конкретного решения во- проса об их вселении в отель «срабатывал» тот уровень диспозиций, кото- рый регулирует достаточно привычный и элементарный поступок. Поэтому между таким аттитюдом и реальным поведением никакого противоречия не было, расхождение касалось диспозиции высшего уровня и поведения в иной по уровню ситуации. Если бы с помощью какой-либо методики удалось вы- явить характер реального поведения на уровне принципиальных жизненных решений, возможно, что там было бы также продемонстрировано совпаде- ние ценностных ориентации и реальной деятельности, Продуктивность основной идеи, доказанной на материале большого экспериментального исследования (Саморегуляция и прогнозирование соци- ального поведения личности, 1979), не снимает ряда методических и теоре- тических проблем, которые еще предстоит решить. Одна из трудностей со- стоит в том, что при анализе факторов, преобразующих диспозиционную си- стему, необходимо наряду с учетом социально значимого материала иметь в виду и некоторые индивидуально-психологические особенности субъекта. Как они должны быть соотнесены между собой, во многом зависит от реше- ния более общего вопроса о соотношении личностных характеристик и ин- дивидуально-психологических особенностей человека, т.е. от решения одно- го из принципиальных вопросов общепсихологической теории личности. Изменение социальных установок Одна из главных проблем, возникающих при изучении социальных установок, это проблема их изменения. Обыденные наблюдения показыва- ют, что любая из диспозиций, которыми обладает конкретный субъект, мо- жет изменяться. Степень их изменяемости и подвижности зависит, есте- ственно, от уровня той или иной диспозиции: чем сложнее социальный объ- ект, по отношению к которому существует у личности определенная дис- позиция, тем более устойчивой она является. Если принять аттитюды за от- носительно низкий (по сравнению с ценностными ориентациями, например) уровень диспозиций, то становится ясно, что проблема их изменения осо- бенно актуальна. Если даже социальная психология научится распознавать, в каком случае личность будет демонстрировать расхождение аттитюда и ре- ального поведения, а в каком — нет, прогноз этого реального поведения бу- дет зависеть еще и от того, изменится или нет в течение интересующего нас отрезка времени аттитюд на тот или иной объект. Если аттитюд изменяется, поведение спрогнозировано быть не может до тех пор, пока не известно направление, в котором произойдет смена аттитюда. Изучение факторов, обусловливающих изменение социальных установок, превращается в прин- ципиально важную для социальной психологии задачу (Магун, 1983). Выдвинуто много различных моделей объяснения процесса измене- ния социальных установок. Эти объяснительные модели строятся в соответ- ствии с теми принципами, которые применяются в том или ином исследова- нии. Поскольку большинство исследований аттитюдов осуществляется в русле двух основных теоретических ориентации — бихевиористской и ко- гнитчвистской, постольку наибольшее распространение и получили объяс- нения, опирающиеся на принципы этих двух направлений. В бихевиористски ориентированной социальной психологии (иссле- дования социальных установок К. Ховланда) в качестве объяснительного принципа для понимания факта изменения аттитюдов используется принцип научения: аттитюды человека изменяются в зависимости от того, каким об- разом организуется подкрепление той или иной социальной установки. Ме- няя систему вознаграждений и наказаний, можно влиять на характер соци- альной установки, изменять ее. Однако, если аттитюд формируется на основе предшествующего жиз- ненного опыта, социального по своему содержанию, то изменение возможно также лишь при условии «включения» социальных факторов. Подкрепление в бихевиористской традиции не связано с такого рода факторами. Подчи- ненность же самой социальной установки более высоким уровням диспози- ций лишний раз обосновывает необходимость при исследовании проблемы изменения аттитюда обращаться ко всей системе социальных факторов, а не только к непосредственному «подкреплению». В когнитивистской традиции объяснение изменению социальных установок дается в терминах так называемых теорий соответствия: Ф. Хай- дер, Т. Ньюком, Л. Фестингер, Ч. Осгуд, П. Танненбаум (Андреева, Богомо- лова, Петровская, 1978). Это означает, что изменение установки всякий раз происходит в том случае, когда в когнитивной структуре индивида возника- ет несоответствие, например, сталкивается негативная установка на какой- либо объект и позитивная установка на лицо, дающее этому объекту пози- тивную характеристику. Несоответствия могут возникать и по различным другим причинам. Важно, что стимулом для изменения аттитюда является потребность индивида в восстановлении когнитивного соответствия, т.е. упорядоченного, «однозначного» восприятия внешнего мира. При принятии такой объяснительной модели все социальные детерминанты изменения со- циальных установок элиминируются, поэтому ключевые вопросы вновь остаются нерешенными. Для того чтобы найти адекватный подход к проблеме изменения со- циальных установок, необходимо очень четко представить себе специфиче- ское социально-психологическое содержание этого понятия, которое заклю- чается в том, что данный феномен обусловлен «как фактом его функциони- рования в социальной системе, так и свойством регуляции поведения чело- века как существа, способного к активной, сознательной, преобразующей производственной деятельности, включенного в сложное переплетение свя- зей с другими людьми» (Шихирев, 1976. С. 282). Поэтому в отличие от со- циологического описания изменения социальных установок недостаточно выявить только совокупность социальных изменений, предшествующих из- менению аттитюдов и объясняющих их. Вместе с тем, в отличие от обще- психологического подхода также недостаточно анализа лишь изменившихся условий «встречи» потребности с ситуацией ее удовлетворения. Изменение социальной установки должно быть проанализировано как с точки зрения содержания объективных социальных изменений, затрагива- ющих данный уровень диспозиций, так и с точки зрения изменений актив- ной позиции личности, вызванных не просто «в ответ» на ситуацию, но в си- лу обстоятельств, порожденных развитием самой личности. Выполнить обо- значенные требования анализа можно при одном условии: при рассмотрении установки в контексте деятельности. Если социальная установка возникает в определенной сфере человеческой деятельности, то понять ее изменение можно, проанализировав изменения в самой деятельности. Среди них в дан- ном случае наиболее важно изменение соотношения между мотивом и целью деятельности, ибо только при этом для субъекта изменяется личностный смысл деятельности, а значит, и социальная установка (Асмолов, 1979). Та- кой подход позволяет построить прогноз изменения социальных установок в соответствии с изменением соотношения мотива и цели деятельности, ха- рактера процесса целеобразования. Эта перспектива требует решения еще целого ряда вопросов, связан- ных с проблемой социальной установки, интерпретированной в контексте деятельности. Только решение всей совокупности этих проблем, сочетания социологического и общепсихологического подходов позволит ответить на поставленный в начале главы вопрос: какова же роль социальных установок в выборе мотива поведения? ЛИТЕРАТУРА Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная соци- альная психология на Западе. Теоретические ориентации. М., 1978. Асмолов А.Г. Ковальчук М.А. О соотношении понятия установки в об- щей и социальной психологии // Теоретические и методологические про- блемы социальной психологии. М., 1977. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М., 1979. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1969. Дэвис Дж. Социальная установка // Американская социология. Пер- спективы. Проблемы. Методы. Пер. с англ. М., 1972. Магун В.С. Потребности и психология социальной деятельности лич- ности. Л., 1983. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. Л., 1960. Надираишвили Л.А. Понятие установки в общей и социальной психо- логии. Тбилиси,1974. Обуховский К. Психология влечений человека. Пер. с польск. М., 1972. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л„ 1979. Узнадзе Д.И. Экспериментальные основы исследования установки // Психологические исследования. М., 1966. Шихирев П.Н. Социальная установка как предмет социально-психо- логического исследования // Психологические проблемы социальной ре- гуляции поведения. М.. 1976. Шихирев П.Н. Современная социальная психология США. М., 1979. Ядов В.А. О диспозиционной регуляции социального поведения лич- ности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975. |