Учебник для высших учебных заведении. М. Аспект Пресс, 2001
 Скачать 1.86 Mb.
|
|
Глава 14. ПСИХОЛОГИЯ МЕЖГРУППОВЫХ ОТНОШЕНИЙ История исследований Логическим продолжением рассмотрения групп является область психологии межгрупповых отношений. Эта проблематика до недавнего вре- мени оставалась недостаточно исследованной. Одной из причин является, по-видимому, маргинальность проблемы межгрупповых отношений, ее весьма сильная и очевидная включенность в систему социологического зна- ния и других гуманитарных наук, приведшая к тому, что и собственно пси- хологические проблемы области рассматривались в значительной мере вне контекста психологии. Вместе с тем, когда интерес к этим проблемам все же возникал и в сфере социальной психологии, они не отождествлялись здесь с особой предметной областью, но были как бы растворены в других разделах данной науки. Примером могут служить исследования межгрупповой агрес- сии в концепции Г. Лебона, негативных установок на другую группу в рабо- те Т. Адорно и др., враждебности и страха в психоаналитических теориях и т.д. Второстепенное положение проблематики межгрупповых отношений породило отсутствие разработки вопроса о том, что же специфичного в под- ходе к данной проблеме привносит именно социальная психология. В значи- тельной степени этому способствовал и гипертрофированный интерес к изу- чению малых групп, который был характерен для развития социальной пси- хологии в 20 — 30-е гг.: вся исследовательская стратегия строилась таким образом, чтобы сконцентрировать внимание на динамических процессах, происходящих внутри них. Конкретным выражением утраты социального контекста соци- альной психологией явилась, в частности, недооценка проблематики меж- групповых отношений. Не случайно поэтому, что ситуация резко изменилась с тех пор, как начала складываться критическая ориентация по отношению к традицион- ной социальной психологии. Необходимость выделения области межгруппо- вых отношений, конечно, диктуется прежде всего усложнением самой обще- ственной жизни, где межгрупповые отношения оказываются непосредствен- ной ареной сложных этнических, классовых и других конфликтов. Но наря- ду с этим и внутренняя логика развития социально- психологического зна- ния, уточнение предмета этой науки требуют всестороннего анализа этой сложнейшей сферы. Прямым следствием критики неопозитивистской ориен- тации в социальной психологии явился призыв к детальному изучению пси- хологии межгрупповых отношений; предполагалось, что на этом пути удаст- ся преодолеть дефицит причинного объяснения внутригрупповых процессов, отыскать их подлинные детерминанты. Переломным моментом можно считать начало 50-х годов, хотя окон- чательное оформление принципиальная позиция, призывающая к утвержде- нию самостоятельной области межгрупповых отношений в социальной пси- хологии, получила позднее, когда она была сформулирована в работах А. Тэшфела. Большое внимание этой проблеме уделено также в работах В. Дуа- за и в концепции «социальных представлений» С. Московиси и др. (Донцов, Емельянова, 1987). Однако ранее всего экспериментальные исследования в этой области были проведены М. Шерифом (1954) в американском лагере для подростков. Эксперимент состоял из четырех стадий. На первой подросткам, приехав- шим в лагерь, была предложена общая деятельность по уборке лагеря, в ходе которой были выявлены стихийно сложившиеся дружеские группы; на вто- рой стадии подростков разделили на две группы так, чтобы разрушить есте- ственно сложившиеся дружеские отношения (одна группа была названа «Орлы», другая «Гремучие змеи»). При этом было замерено отношение од- ной группы к другой, не содержащее враждебности по отношению друг к другу. На третьей стадии группам была задана различная деятельность на условиях соревнования и в ее ходе был зафиксирован рост межгрупповой враждебности; на четвертой стадии группы были вновь объединены и заня- лись общей деятельностью (ремонтировали водопровод). Замер отношений «бывших» групп друг к другу на этой стадии показал, что межгрупповая враждебность уменьшилась, но не исчезла полностью. ' Важно подчеркнуть тот принципиалный вклад, который был сделан в изучение области межгрупповых отношений. В отличие от «мотивацион- ных» подходов, свойственных фрейдистски ориентированным исследовате- лям, когда центральным звеном оставалась отдельная личность в ее отноше- ниях с представителями других групп, Шериф предложил собственно «груп- повой» подход к изучению межгрупповых отношений: источники межгруп- повой враждебности или сотрудничества отыскиваются здесь не в мотивах отдельной личности, а в ситуациях группового взаимодействия. Это было новым шагом в понимании межгрупповых отношений, но при предложен- ном понимании взаимодействия были утрачены чисто психологические ха- рактеристики — когнитивные и эмоциональные процессы, регулирующие различные аспекты этого взаимодействия. Не случайно поэтому, что впо- следствии критика исследований Шерифа велась именно с позиции когнити- вистской ориентации. В рамках этой ориентации и были выполнены эксперименты А. Тэшфела, заложившего основы принципиального пересмотра проблематики межгрупповых отношений в социальной психологии. Изучая межгрупповую дискриминацию (внутригрупповой фаворитизм по отношению к своей груп- пе и внегрупповую враждебность по отношению к чужой группе), Тэшфел полемизировал с Шерифом по вопросу о том, что является причиной этих явлений. Настаивая на значении когнитивных процессов в межгрупповых отношениях, Тэшфел показал, что установление позитивного отношения к своей группе наблюдается и в отсутствие объективной основы конфликта между группами, т.е. выступает как универсальная константа межгруппо- вых отношений. В эксперименте студентам показали две картины художников В. Кан- динского и П. Клее и предложили посчитать количество точек на каждой картине (поскольку это позволяла манера письма). Затем произвольно разде- лили участников эксперимента на две группы: в одну попали те, кто зафик- сировал больше точек у Кандинского, в другую — те, кто зафиксировал их больше у Клее. Группы были обозначены как «сторонники» Кандинского или Клее, хотя, в действительности, их члены таковыми не являлись. Немед- ленно возник эффект «своих» и «чужих» и были выявлены приверженность своей группе (внутригрупповой фаворитизм) и враждебность по отношению к чужой группе. Это позволило Тэшфелу заключить, что причина межгруп- повой дискриминации не в характере взаимодействия, а в простом факте осознания принадлежности к своей группе и, как следствие, проявление враждебности к чужой группе. Отсюда был сделан и более широкий вывод о том, что вообще об- ласть межгрупповых отношений — это преимущественно когнитивная сфе- ра, включающая в себя четыре основных процесса: социальную категориза- цию, социальную идентификацию, социальное сравнение, социальную (меж- групповую) дискриминацию. Анализ этих процессов и должен, по мнению Тэшфела, представлять собой собственно социально-психологический ас- пект в изучении межгрупповых отношений. По мысли Тэшфела, независимо от объективных отношений, наличия или отсутствия противоречий между группами факт группового членства сам по себе обусловливает развитие этих четырех когнитивных процессов, приводящих в конечном счете к меж- групповой дискриминации. Этим и заканчивается в его концепции процесс объяснения определенного типа отношений между группами. И хотя при та- ком объяснении выявлен действительно важный факт отношения между группами — их восприятие друг другом, одно важнейшее звено анализа ока- зывается опущенным. Это вопрос о том, насколько адекватной является фиксация межгрупповых различий, т.е. насколько воспринимаемые различия соответствуют действительному положению дел. Отсутствие ответа на этот вопрос привело к тому, что восстановление в правах когнитивного под- хода (учет фактора межгруппового восприятия) вновь обернулось известной односторонностью позиции. Преодоление ее следовало искать на путях но- вого методологического подхода. Что же касается несомненной заслуги Тэшфела, поднявшего на щит саму проблематику межгрупповых отношений в социальной психологии, то она должна быть оценена по достоинству. С точки зрения Тэшфела, именно область межгрупповых отношений, будучи включена в социальную психо- логию, обеспечит ее перестройку в действительно социальную науку. Утрата социального контекста в американской традиции рассматривается как след- ствие ее ориентации только на «межличностную» психологию. Принимая полностью эти аргументы, остается лишь сожалеть о том, что переоценка чисто когнитивного подхода обернулась препятствием для реализации обри- сованной программы: выяснение причинно-следственных зависимостей в области межгрупповых отношений оказалось оторванным от детерминиру- ющей их более широкой системы общественных отношений. Проблема межгрупповых отношений в рамках принципа дея- тельности Чтобы стало ясным содержание этого принципа в данном контексте, необходимо сделать несколько предварительных замечаний относительно общего понимания проблемы межгрупповых отношений в отечественной социальной психологии (Агеев, 1983). Первое из таких замечаний касается определения предмета соб- ственно социально-психологического исследования проблемы. Как видно из ее анализа, вопрос этот может решаться по-разному, в зависимости от общей теоретической ориентации: для интеракционизма — это область непосред- ственного взаимодействия, для когнитивизма — когнитивные процессы, со- провождающие взаимодействие. Однако при том и другом подходах два узла проблемы остались не вполне ясными: отношения каких именно групп должна исследовать социальная психология и что именно в отношениях этих групп должно быть подвергнуто изучению. Оба этих узла возникли в связи с промежуточным положением социальной психологии между психологией и социологией. В самом деле, если вся область больших социальных групп должна быть включена в предмет социологии, то в области межгрупповых отноше- ний объектом социально-психологического анализа должны остаться лишь малые группы. Такой подход был долгое время достаточно типичным. Но критика переоценки малых групп в системе социально-психологическом знания привела к следующему: в ряде работ стал преобладать акцент на то, что в сфере социальной психологии необходимо рассматривать взаимоотно- шения именно больших групп, так как только в этом случае можно повысить социальную значимость самой дисциплины. Но подобное ограничение обла- сти межгрупповых отношений (только анализом отношений больших групп) представляется также неправомерным. Подобно тому, как проблема группы в социальной психологии вклю- чает в себя анализ и малых, и больших групп, область межгрупповых отно- шений должна предполагать изучение отношений как между большими, так и между малыми группами. Специфика социальной психологии не в том, ка- кие «единицы» анализа имеются в виду, а в том, каков тот угол зрения, кото- рый характеризует ее подход. Отсюда — содержание второго узла: что же именно исследует соци- альная психология в области межгрупповых отношений? Принципиальное отличие социально-психологического угла зрения на проблему заключается в том, что здесь в центре внимания (в отличие от социологии) стоят не меж- групповые процессы и явления сами по себе или их детерминация обще- ственными отношениями, а внутреннее отражение этих процессов, т.е. ко- гнитивная сфера, связанная с различными аспектами межгруппового взаи- модействия (Агеев, 1983). Социально-психологический анализ концент- рирует внимание на проблеме отношений, возникающих в ходе взаимодей- ствия между группами, как внутренней, психологической категории. Однако в отличие от когнитивистской ориентации такое понимание предполагает не только самую тесную связь субъективного отражения межгрупповых отно- шений с реальной деятельностью исследуемых групп, но и детерминацию ею всех когнитивных процессов, сопровождающих эти отношения. Так же, как и при интерпретации самой группы, здесь причинно-следственные зави- симости, обусловленность когнитивной сферы параметрами совместной групповой деятельности выступают главным направлением изучения всей области. В данном случае уместно рассуждение по аналогии: группы суще- ствуют объективно, и для социальной психологии важно, при каких услови- ях группа превращается для индивида в психологическую реальность; точно так же межгрупповые отношения существуют объективно (их исследование с этой точки зрения — дело социологии), и для социальной психологии важ- но, как этот факт отражается в сознании членов групп и предопределяет их восприятие друг другом. Второе замечание касается самого термина «перцептивные процессы межгрупповых отношений». Выше уже был обсужден вопрос о том, в каком смысле в социальной психологии употребляется термин «социальная пер- цепция»: отмечались его известная метафоричность и значительно более бо- гатое содержание по сравнению с термином «перцепция» в общей психоло- гии. В предложенной нами схеме перцептивных процессов был отмечен и тот наиболее трудный случай, с которым приходится иметь дело в области межгрупповых отношений, а именно: та модель социально-перцептивного процесса, когда и субъектом, и объектом восприятия выступает группа. По- нимание группы как целого в качестве субъекта социальной перцепции означает конституирование совершенно нового межгруппового уровня ана- лиза социально-перцептивных процессов, и это заставляет проделать огром- ную работу по сопоставлению привычного для исследования межличност- ного восприятия и межгруппового восприятия. Природа межгруппового восприятия заключается в том, что здесь мы имеем дело с упорядочением индивидуальных когнитивных структур, свя- зыванием их в единое целое; это не простая сумма восприятия чужой группы индивидами, принадлежащими к субъекту восприятия, но именно совершен- но новое качество, групповое образование. Оно обладает двумя характери- стиками: для группы-субъекта восприятия это «целостность», которая опре- деляется как степень совпадения представлений членов этой группы о дру- гой группе («все» и так-то или «не все» думают о другой группе так-то). От- носительно группы-объекта восприятия это «унифицированность», которая показывает степень распространения представлений о другой группе на от- дельных ее членов («все» в другой группе такие или «не все») (Агеев, 1981). Целостность и унифицированность — специфические структурные характе- ристики межгруппового восприятия. Динамические его характеристики так- же отличаются от динамических характеристик межличностного вос- приятия: межгрупповые социально-перцептивные процессы обладают боль- шей устойчивостью, консервативностью, ригидностью, поскольку их субъ- ектом является не один человек, а группа, и формирование таких процессов не только более длительный, но и более сложный процесс, в который вклю- чается как индивидуальный жизненный опыт каждого члена группы, так и опыт «жизни» группы. Диапазон возможных сторон, с точки зрения которых воспринимается другая группа, значительно более узок по сравнению с тем, что имеет место в случае межличностного восприятия: образ другой группы формируется непосредственно в зависимости от ситуаций совместной меж- групповой деятельности (Агеев, 1983. С. 65-66). Эта совместная межгрупповая деятельность не сводится только к непосредственному взаимодействию (как это было в экспериментах Шери- фа). Межгрупповые отношения и, в частности, представления о «других группах», могут возникать и при отсутствии непосредственного взаимодей- ствия между группами, как, например, в случае отношений между большими группами. Здесь в качестве опосредующего фактора выступает более широ- кая система социальных условий, общественно-историческая деятельность данных групп. Таким образом, межгрупповая деятельность может выступать как в форме непосредственного взаимодействия различных групп, так и в своих крайне опосредованных безличных формах, например, через обмен ценностями культуры, фольклора и т.п. Примеров такого рода отношений можно найти очень много в области международной жизни, когда образ «другого» (другой страны, другого народа) формируется вовсе не обязатель- но в ходе непосредственного взаимодействия, но на основе впечатлений, по- черпнутых из художественной литературы, средств массовой информации и т.п. Как сама природа межгруппового восприятия, так и зависимость его от характера культуры обусловливает особо важную роль стереотипов» этом процессе. Восприятие чужой группы через стереотип — явление широко распространенное. В нем необходимо различать две стороны: стереотип по- могает быстро и достаточно надежно категоризировать воспринимаемую группу, т.е. отнести ее к какому-то более широкому классу явлений. В этом качестве стереотип необходим и полезен, поскольку дает относительно быстрое и схематичное знание. Однако, коль скоро стереотип другой группы наполняется негативными характеристиками («все они такие-то и такие-то»), он начинает способствовать формированию межгрупповой враждебности, так как происходит поляризация оценочных суждений. Как уже отмечалось, особенно жестко эта закономерность проявляется в межэтнических отноше- ниях. Уместно поставить вопрос о том, какова роль непосредственного межгруппового взаимодействия в формировании и функционировании таких стереотипов? Еще в 50-х гг. Д. Кэмпбеллом была сформулирована «гипотеза контакта», суть которой заключается в следующем: чем больше благоприят- ных условий для контактов между группами, чем дольше и глубже они взаи- модействуют и обмениваются индивидами, тем выше удельный вес реаль- ных черт в содержании стереотипа (Стефаненко, 1987. С. 244). Как видно, развитие исследований в области психологии межгрупповых отношений все в большей степени требует включения в анализ факторов совместной дея- тельности. Предлагаемый подход к анализу межгрупповых отношений является дальнейшим развитием принципа деятельности: межгрупповое восприятие, которое было выделено как специфически социально-психологический предмет исследования в области межгрупповых отношений, само по себе интерпретируется с точки зрения конкретного содержания совместной дея- тельности различных групп. Разработка этой проблемы на эксперименталь- ном уровне позволяет по-новому объяснить многие феномены, полученные в традиционных экспериментах. Экспериментальные исследования психологии межгрупповых отношений В серии экспериментов, выполненных в рамках изложенного подхо- да, проверялось предположение о зависимости межгруппового восприятия, в частности, его адекватности, от характера совместной групповой деятельно- сти. В первой серии экспериментов, проведенных на студенческих груп- пах одного техникума в период экзаменационной сессии (Агеев, 1983), в ка- честве конкретных показателей адекватности межгруппового восприятия выступали: 1) прогнозирование групповой победы в ситуации межгруппово- го соревнования; 2) объяснение причин победы или поражения своей и чу- жой групп в этом соревновании; 3) представление о потенциальных успехах своей и чужой групп в различных сферах деятельности, не связанных непо- средственно с экспериментальной ситуацией. Мерой адекватности служила степень предпочтения по указанным параметрам, которая демонстрируется по отношению к своей группе. Эксперимент заключался в следующем: две группы студентов должны были одновременно сдавать зачет по одному и тому же предмету одному и тому же преподавателю. В двух эксперимен- тальных группах студентам сообщалось, что та группа, которая продемон- стрирует в процессе семинарского занятия хорошие знания, получит «авто- матический» зачет, члены же другой группы останутся и будут сдавать зачет обычным путем (каждый будет отвечать индивидуально). Им объяснялось также, что общая групповая оценка будет складываться в ходе семинарского занятия из оценок индивидуальных выступлений, каждое из которых полу- чит определенную сумму баллов. Однако в ходе эксперимента сумма баллов оставалась для испытуемых неизвестной; экспериментатор лишь называл лидирующую группу. Причем в первой ситуации экспериментатор умыш- ленно называл лидирующей все время одну и ту же группу, а во второй ситу- ации — обе группы попеременно. В третьей группе (выступавшей в качестве контрольной) студентам сообщалось, что автоматический зачет получит не та или иная группа в целом, а лишь часть наиболее успешно выступивших на семинаре студентов независимо от их групповой принадлежности. Результаты этой серии экспериментов в целом подтвердили выдвину- тые гипотезы: экспериментальные ситуации по сравнению с контрольной показали, что в условиях межгруппового соревнования наблюдалось: а) зна- чительно большее количество выступлений и реплик в поддержку членов своей группы; б) значительно большее количество попыток регуляции выбо- ра выступающих (стимулирование выступлений тех членов группы, которые увеличивают ее шансы на победу, и, напротив, стимулирование наиболее слабых выступлений представителей другой группы); в) давление на экзаме- натора (на его выбор выступающих). Кроме того, в экспериментальных си- туациях, т.е. в условиях межгруппового соревнования, гораздо чаще по сравнению с контрольной ситуацией употреблялись местоимения «мы» и «они», что само по себе является показателем идентификации с группой. По всем трем параметрам межгруппового восприятия данные двух первых ситуаций значимо отличались от контрольной. Особенно показа- тельно это было при объяснении причин победы или поражения своей и чу- жой групп: успех своей группы объясняли, как правило, внутригрупповыми факторами, а неудачи — факторами внешними (случайными), успех и неуда- чи чужой группы объясняли строго противоположным образом. В экспери- менте было установлено, что присутствует феномен внутригруппового фа- воритизма. Пока из этого можно было сделать вывод о том, что меж- групповое восприятие зависит от характера совместной групповой деятель- ности; в ситуациях соревнования обе экспериментальные группы выбрали стратегию внутригруппового фаворитизма, т.е. их восприятие другой группы оказалось неадекватным. В определенном смысле результаты подтвердили данные Шерифа. Теперь нужно было ответить на вопрос о том, при всяких ли условиях межгрупповой деятельности будет избрана такая стратегия во взаимодей- ствии. Ведь в первой серии экспериментов совместная межгрупповая дея- тельность была организована по принципу «игры с нулевой суммой» (одна группа полностью выигрывала, другая — полностью проигрывала); кроме того, внешние критерии оценки достижений группы носили амбивалентный характер (не были достаточно ясными для участников, поскольку каждому не сообщался балл его успешности и давалась лишь общая неаргументиро- ванная оценка деятельности группы). Во второй серии экспериментов условия межгрупповой совместной деятельности были существенно изменены. В этот раз эксперимент прово- дился в пионерском лагере, где отрядам два раза задавались ситуации сорев- нования с различной его организацией: в первом случае в середине лагерной смены дети участвовали в спортивном соревновании, во втором случае в конце лагерной смены совместно трудились, оказывая помощь соседнему совхозу. Параллельно с осуществлением двух этапов эксперимента вожатые отрядов по просьбе экспериментатора проводили определенную повседнев- ную работу с детьми: перед спортивным соревнованием всячески подчерки- вали состязательные моменты, а перед работой в совхозе этот акцент был снят. В результате проведенных экспериментов было выявлено, что в усло- виях спортивного соревнования наблюдался резкий рост внутригруппового фаворитизма, а на этапе совместной деятельности в совхозе, напротив, его резкое уменьшение. При интерпретации этих результатов было принято во внимание сле- дующее: 1) тип межгруппового соревнования на обоих этапах второй серии отличался от типа межгруппового соревнования в первой серии — здесь не имела места модель «игры с нулевой суммой», поскольку не было однознач- ной победы или однозначного поражения (отряды просто ранжировались по степени успеха). Кроме того, на каждом этапе критерии оценки были оче- видными и наглядными; 2) два этапа второй серии также различались между собой: на втором этапе межгрупповая деятельность (труд в совхозе) приоб- рела самостоятельную и социально-значимую ценность, не ограничиваю- щуюся узкогрупповыми целями в межгрупповом соревновании. Отсюда можно заключить, что важнейшим фактором, который привел к снижению уровня внутригруппового фаворитизма и тем самым неадекватности меж- группового восприятия, явилась не сама по себе ситуация межгруппового взаимодействия, но принципиально новая по своей значимости деятель- ность, с отчетливо выраженным содержанием и стоящая над узкогруппо- выми целями. При сравнении данных второй серии с данными первой серии можно заключить, что негативная роль такой формы межгруппового взаимодей- ствия, которое организовано по принципу «игры с нулевой суммой» (что приводит к неадекватности межгруппового восприятия), может быть ком- пенсирована иным характером совместной межгрупповой деятельности. Средством такой компенсации являются более общие («надгрупповые») це- ли, ценности совместной социально значимой деятельности. При этом имеет значение и такой факт, как накапливаемый группами опыт совместной жиз- недеятельности. Понятным становится расхождение полученных данных с данными А. Тэшфела, ибо в его экспериментах фигурировали искусственно созданные лабораторные группы, не знакомые ранее друг с другом, между тем феномен внутригруппового фаворитизма был представлен как «универ- сальный». На основе предложенного подхода принципиальная схема генезиса межгрупповых процессов может выглядеть следующим образом: Объективные условия совместной межгрупповой деятельности Характер непосредственного межгруппового взаимодействия Параметры процессов межгруппового восприятия Наличие трех звеньев в этой схеме позволяет по-новому объяснить соотношение внутригруппового фаворитизма как стратегии межгруппового взаимодействия и как характеристики межгруппового восприятия. Меж- групповое восприятие оказывается неадекватным (феномен внутригруппово- го фаворитизма) в таком межгрупповом взаимодействии, которое оторвано от социально значимой совместной деятельности групп. Стабилизация не- адекватных представлений о других группах может, следовательно, быть преодолена, если группы включить в деятельность с общими для них целями и ценностями. Методологическое и практическое значение проблематики меж- групповых отношений Все сказанное позволяет обсудить в более широком плане вопрос о соотношении когнитивных и социальных аспектов межгруппового взаимо- действия. Как мы видели, вывод об универсальности внутригруппового фа- воритизма, полученный Тэшфелом, в значительной мере обусловлен тем, что эти два аспекта не были достаточно четко разведены. Это хорошо осознают сторонники концепции социальных представлений во французской социаль- ной психологии. Так, в примыкающих к этому направлению работах В. Дуа- за, хотя и подчеркивается влияние субъективного фактора на процессы меж- групповых отношений, признается социальное содержание когнитивных ка- тегорий. Пытается выйти за узкие рамки когнитивизма и М. Кодол, который рассматривает не просто когнитивные структуры, возникающие в процессе межгрупповых отношении, но влияние этих структур на изменение самих отношений. Особенности формирования представлении о другой группе в условиях объективно существующего конфликта изучал М. Плон. Обобщая эксперименты этих исследователей, С. Московиси близко подходит к выво- ду о том, что межгрупповая дискриминация не имеет абсолютного характера и не является атрибутом любых межгрупповых отношений (Донцов, Емелья- нова, 1987). Разработка проблемы межгрупповых отношений на основе принципа деятельности вносит существенный вклад в развитие этих идей: теперь мож- но констатировать не просто тот факт, что социальные отношения могут способствовать развитию межгрупповой дискриминации лишь при опреде- ленных условиях, но и назвать средство, при помощи которого она вообще может быть снята. Таким средством выступает совместная деятельность групп. При ее наличии межгрупповая дифференциация, проявляющая себя на когнитивном уровне как констатация различий между «моей» и «чужой» группами, совсем не обязательно в реальном взаимодействии приводит к внегрупповой враждебности. Этими принципами необходимо руководство- ваться, решая практические проблемы межгрупповых отношений. Так, на уровне малых групп может быть усовершенствован поиск оптимальных форм сотрудничества, на уровне больших групп — сняты некоторые вопро- сы межэтнических отношений, отношений между народами разных госу- дарств. Может быть вычленен и своеобразный «средний» уровень рассмот- рения проблемы — взаимоотношение профессий, различных ведомств меж- ду собой и др. В чисто научном плане введение проблематики межгрупповых отно- шений в социальную психологию имеет большое значение для обогащения наших знаний о самих группах. Совершенно очевидно, что характер меж- группового взаимодействия влияет и на внутригрупповые процессы: пред- принята серия исследований о влиянии межгруппового взаимодействия на такие внутригрупповые процессы, как удовлетворенность от принадлежно- сти к группе, характер межличностных отношений в группе, точность их восприятия членами группы, групповые решения и др. Проводились экспе- рименты, выявлявшие сравнительные характеристики групповых процессов в зависимости от места, занимаемого группой в межгрупповом соревнова- нии, и от восприятия группой этого места (т.е. от субъективной оценки меры собственного успеха). Соответственно были получены данные, касающиеся и неуспешных групп. В частности, удалось установить, что в случае ста- бильной неудачи группы в ней значительно ухудшается качество межлич- ностных отношений: уменьшается число связей по типу взаимной симпатии, увеличивается число негативных выборов, наблюдается сдвиг в сторону по- вышения числа конфликтов. В качестве косвенного результата было обна- ружено, что сам интерес к проблемам межличностных отношений более ин- тенсивно выражен в «неуспешных» группах. Это является показателем того, что недостаточная интегрированность группы совместной деятельностью снижает показатели ее эффективности: внимание членов группы концентри- руется не столько на отношениях деятельностной зависимости, сколько на отношениях межличностных. Констатация подобного сдвига может служить диагностическим средством для определения уровня группового развития (Агеев, 1983). В более широком, методологическом плане эти данные важны для понимания того, что малая группа не может ни при каких обстоятельствах рассматриваться как изолированная система: для объяснения любого внут- ригруппового процесса необходимо выйти за рамки малой группы. Тезис о детерминированности всех процессов малой группы более широкой систе- мой общественных отношений получает свое раскрытие и конкретизацию: ближайшей сферой таких отношений являются отношения между группами. Возникает своеобразный «межгрупповой контекст», который есть разновид- ность социального контекста. Перспектива исследований психологии меж- групповых отношений должна включить в себя два сечения: отношения между группами «по горизонтали», т.е. между группами, не связанными от- ношениями подчинения, а существующими как бы «рядом» (школьный класс со школьным классом, бригада с бригадой, если речь идет о малых группах, или нация с нацией, демографическая группа с демографической группой, если речь идет о больших группах, и т.д.). Вариант этого сечения — взаимоотношения разных, но не соподчиненных групп: семья, школа, спортивная секция и т.д. Второе сечение — отношения между группами «по вертикали», т.е. в системе некоторой их иерархии: бригада, цех, завод, объ- единение и т.п. Этот второй случай логично позволит включить в проблема- тику межгрупповых отношений также относительно новый раздел социаль- ной психологии — психологию организации (рис. 15). Реализация такой перспективы будет важным фактором «до- страивания» социальной психологии, поскольку расширит в значительной мере сферу ее практического применения, включит ее в более широкий круг социальных проблем. В условиях современного этапа развития нашего об- щества это — важная социальная функция науки, способствующая стабили- зации общественных отношений. Рис. 15. Два направления исследований психологии межгрупповых отно- шений Раздел психологии межгрупповых отношений логически завершает изучение психологии групп и предваряет более полное и всестороннее ис- следование проблемы личности. ЛИТЕРАТУРА Агеев В.С. Перцептивные процессы межгруппового взаимодействия. — Межличностное восприятие в группе. 1981. Агеев В.С. Психология межгрупповых отношений. М., 1983. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологичес- кие проблемы. М., 1990. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М., 1987. Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы и межэтнические отноше- ния // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987. |