Учебник для высших учебных заведении. М. Аспект Пресс, 2001
 Скачать 1.86 Mb.
|
|
Глава 2. ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО- ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИДЕЙ Предпосылки возникновения социальной психологии Изучение истории социально-психологической мысли имеет большое значение не только с точки зрения повышения эрудиции психолога или со- циолога, но и для более углубленного и четкого представления о существе науки, ее проблематике и, наконец, о ее предмете. История социальной пси- хологии как науки значительно «моложе» истории того, что можно назвать «социально-психологическим мышлением» (Гибш и Форверг, 1972. С. 31). Потребность осознать характер совместной деятельности, форм общения, складывающихся в ней, по-видимому, так же стара, как и сама эта совмест- ная деятельность людей. История первобытного общества свидетельствует, что люди уже на заре человечества сталкивались с социально-психо- логическими явлениями и каким-то образом пытались использовать их. Так, например, в различных системах древних религий использовались такие формы массовых настроений, как подверженность психологическому зара- жению, приводящему к воздействию толпы на индивида. Из поколения в по- коление передавались обряды, табу, и это выступало своего рода нравствен- ным регулятором человеческого общения. Определенные секреты воздей- ствия на публику были известны и древним ораторам. В таких своеобразных формах «социально-психологическое мышление» насчитывает тысячелетия, в то время как история социальной психологии как научной дисциплины — относительно молодая отрасль знания. Трудность создания научной истории социальной психологии заклю- чается в том, что дисциплина эта формировалась из многих источников, и сложно определить, на каких рубежах внутри той или другой науки обосо- бились элементы социально-психологического знания. Но еще большую трудность представляет тот факт, что в период, когда социальная психология наиболее определенно заявила о себе как о самостоятельной дисциплине, сразу же сложились различные традиции в ее развитии, опирающиеся на раз- личные философские школы, в том числе марксистская традиция, которая предлагала специфическое решение ряда проблем. Следовательно, история социальной психологии должна включать в себя рассмотрение всех этих традиций, равным образом как и выявление коренных методологических и теоретических различий в их современных формах. При возникновении социальной психологии как самостоятельной от- расли знаний, как и при возникновении любой другой научной дисциплины, сыграли свою роль причины двоякого рода: как социальные, так и чисто теоретические. Анализ теоретических причин требует разделить вопрос на две части. Первая часть касается того, каким образом социально- психологические идеи вызревали в «недрах» других отраслей знания и лишь подготовили самостоятельную фазу в развитии данной науки. По выраже- нию Б.Д. Парыгина, здесь должны быть проанализированы работы «предше- ственников» социальной психологии, в отличие от работ ее «зачинателей», т.е. исследователей, впервые попытавшихся создать первые «образцы» соб- ственно социально-психологических концепций (Парыгин, 1971. С. 21). Процесс создания предпосылок социальной психологии не отличает- ся в целом от процесса развития любой научной дисциплины, его содержа- ние — это зарождение социально-психологических идей первоначально в лоне философии, а затем постепенное отпочкование их от системы фило- софского знания. Правда, отпочкование это осуществлялось не непосред- ственно, а через отпочкование двух других дисциплин, давших непосред- ственно жизнь социальной психологии — психологии и социологии. Многие исследователи отмечают наличие элементов социально- психологических знаний в лоне самых разных философских концепций. Так, американский исследователь О. Клайнберг считает, что большинство про- блем социальной психологии, именно как проблем, зародилось в философ- ских системах древности. Г. Олпорт еще более точно указывает адрес: с его точки зрения, родоначальником этих проблем следует считать Платона. Дей- ствительно, через все эпохи развития философского знания можно просле- дить, как внутри него разрабатывались идеи социальной психологии. В ан- тичной философии — это не только философия Платона, но и философия Аристотеля. В философии нового времени нельзя опустить такие имена, как Гоббс, Локк, Гельвеций, Руссо, Гегель. Как видно, социально- психологические идеи присутствовали в системах как идеалистической, так и материалистической философии. В целом они были неразрывно связаны с трактовкой более общих психологических идей и «чисто» социально- психологические аспекты выделить здесь весьма трудно. С другой стороны, идеи эти разбросаны буквально по крупицам, и вряд ли есть смысл приво- дить простой перечень примеров, тем более что история психологии в недрах философского знания изучена достаточно подробно (см.: Ярошев- ский, 1976). Выделение социальной психологии в самостоятельную область знания Гораздо продуктивнее рассмотреть подробно вторую часть вопроса, а именно период непосредственного выделения социальной психологии в са- мостоятельную дисциплину. Для этого нужно сконцентрировать внимание на трех моментах: на «запросах» по решению социально-психологических проблем, которые возникают в различных смежных науках, на процессах подготовки к вычленению социально-психологической проблематики внут- ри двух основных «родительских» дисциплин: психологии и социологии, наконец, на характеристике первых форм самостоятельного социально- психологического знания. Период, о котором идет речь, относится к середине XIX в. К этому времени можно было наблюдать значительный прогресс в развитии целого ряда наук, в том числе имеющих непосредственное отношение к различным процессам общественной жизни. Большое развитие получило языкознание. Его необходимость была продиктована теми процессами, которые происхо- дили в это время в Европе: это было время бурного развития капитализма, умножения экономических связей между странами, что вызвало к жизни ак- тивную миграцию населения. Остро встала проблема языкового общения и взаимовлияния народов и соответственно проблема связи языка с различны- ми компонентами психологии народов. Языкознание не было в состоянии своими средствами решить эти проблемы. Точно так же к этому времени были накоплены значительные факты в области антропологии, этнографии и археологии, которые для интерпретации накопленных фактов нуждались в услугах социальной психологии. Английский антрополог Э. Тейлор завер- шает свои работы о первобытной культуре, американский этнограф и архео- лог Л. Морган исследует быт индейцев, французский социолог и этнограф Леви-Брюль изучает особенности мышления первобытного человека. Во всех этих исследованиях требовалось принимать в расчет психологические характеристики определенных этнических групп, связь продуктов культуры с традициями и ритуалами и т.д. Успехи, а вместе с тем и затруднения харак- теризуют и состояние криминологии: развитие капиталистических обще- ственных отношений породило новые формы противоправного поведения, и объяснение причин, его детерминирующих, приходилось искать не только в сфере- социальных отношений, но и с учетом психологических характери- стик поведения. Такая картина позволила американскому социальному психологу Т. Шибутани сделать вывод о том, что социальная психология стала независи- мой отчасти потому, что специалисты различных областей знания не в со- стоянии были решить некоторые свои проблемы (Шибутани, 1961). Несмот- ря на шуточный характер этого утверждения, в нем в общем точно подмече- на потребность выделения какого-то нового класса проблем, которые не подведомственны никакой из ранее существовавших дисциплин. Еще более определенно эта потребность проявила себя в развитии тех двух наук, кото- рые считаются непосредственными «родителями» социальной психологии: психологии и социологии. Психология в середине XIX в. в интересующем нас плане ха- рактеризовалась тем, что она по преимуществу развивалась как психология индивида. Лишь в отдельных ее частях, прежде всего в патопсихологии, пробивались на свет ростки будущих концепций о специфических формах взаимодействия людей, их взаимовлияния и т.д. Особый толчок в этом от- ношении дало развитие психиатрической практики, в частности использова- ние гипноза как специфической формы внушения. Был вскрыт факт зависи- мости психической регуляции поведения индивида от управляющих воз- действий со стороны другого, т.е. исследование вплотную подошло к про- блеме, относящейся к компетенции социальной психологии. В основном же русле того, что сегодня называется общей психологией, господствовали идеи ассоцианизма, недостаточность которого постепенно начинает становиться очевидной, что и порождает попытки его преодоления. Яркой фигурой в этом течении является немецкий психолог Г. Гербарт. Стремясь перейти от описательной психологии к объяснительной (что было продиктовано нуж- дами педагогической практики), Гербарт считает исходным феноменом пси- хологии представление («первичное единство души»), с точки зрении кото- рого можно построить объяснительные модели. Это было попыткой осо- знать новые формы детерминации психических явлений, но попытка оказа- лась непродуктивной. Поэтому программа перестройки психологии, вклю- чающая в себя поиск новых подходов к объяснению человеческого поведе- ния, еще только складывалась, в целом же тяга к социально-пси- хологическим проблемам в психологии оставалась пока не слишком значи- тельной, по крайней мере в русле основных теоретических концепций. Первоначально прообраз будущей социальной психологии за- рождается на боковых путях развития психологии, а не на магистральной линии развития (Ярошевский, 1976). По-иному складывался интерес к социально-психологическому зна- нию в области социологии. Социология сама выделилась в самостоятель- ную науку лишь в середине XIX в. (ее родоначальником считается француз- ский философ-позитивист Огюст Конт). Почти с самого начала своего суще- ствования социология стала строить попытки объяснения ряда социальных фактов посредством законов, почерпнутых из других областей знания (Очерки по истории теоретической социологии XIX — нач. XX вв., 1994). Исторически первой формой такого редукционизма для социологии оказался биологический редукционизм, особенно ярко проявившийся в органической школе (Г.. Спенсер и др.). Однако просчеты биологической редукции заста- вили обратиться к законам психологии как объяснительной модели для со- циальных процессов. Корни социальных явлений начали отыскивать в пси- хологии, и внешне эта позиция казалась более выигрышной: создавалась ви- димость, что в отличие от биологического редукционизма здесь действи- тельно учитывается специфика общественной жизни. Факт присутствия пси- хологической стороны в каждом общественном явлении отождествлялся с фактом детерминации психологической стороной общественного явления. Сначала это была редукция к индивидуальной психике, примером чего может служить концепция французского социолога Г. Тарда. С его точки зрения, элементарный социальный факт заключен не в пределах одного мозга, что есть предмет интрацеребральной психологии, а в соприкосновении несколь- ких умов, что должно изучаться интерментальной психологией. Общая мо- дель социального рисовалась как взаимоотношение двух индивидов, из ко- торых один подражает другому. Когда объяснительные модели такого рода отчетливо проде- монстрировали свою несостоятельность, социологи предложили более сложные формы психологического редукционизма. Законы социального ста- ли теперь сводить к законам коллективной психики. Окончательно оформля- ется особое направление в системе социологического знания — психологи- ческое направление в социологии. Родоначальником его в США является Л. Уорд, но, пожалуй, особенно ярко идеи этого направления были сформули- рованы в трудах Ф. Гиддингса. С его точки зрения, первичный социальный факт составляет не сознание индивида, не «народный дух», но так называе- мое «сознание рода». Отсюда социальный факт есть не что иное как соци- альный разум. Его исследованием должна заниматься «психология обще- ства», или, что то же самое, социология. Здесь идея «сведения» доведена до ее логического конца. Психологическое направление в социологии оказалось весьма жизне- способным, по-видимому, потому, что в принципе психологизация обще- ственных отношений легко и органично согласуется с любыми попытками более углубленного истолкования общественной жизни (Смелзер, 1994. С. 18). Психологизм прочно обосновался в социологии, что в дальнейшем в значительной степени запутало вопрос о специфике социально- психологического знания: чрезвычайно легко оказалось смешать психологи- ческое направление в социологии и социальную психологию. Поэтому на- ряду с интересными находками, касающимися отдельных характеристик психологической стороны социальных явлений, психологическое направле- ние в социологии принесло много вреда становлению социальной психоло- гии как науки. Однако на поверхности явлений дело выглядело таким обра- зом, что внутри социологии был зафиксирован большой интерес к развитию социально-психологического знания. Таким образом, в развитии двух наук психологии и социологии — обозначилось как бы встречное движение, ко- торое должно было закончиться формулированием проблем, ставших пред- метом новой науки. Первые исторические формы социально-психологического зна- ния Эти взаимные устремления реализовались в середине XIX в. и дали жизнь первым формам собственно социально-психологического знания. Прежде чем приступить к их характеристике, необходимо сказать о той об- щей атмосфере развития научного знания, в которой эти первые теории ро- дились. Они еще не могли базироваться на какой бы то ни было исследова- тельской практике, но, напротив, весьма походили на конструкции универ- сальных энциклопедических схем, свойственных социальной философии той эпохи. Концепции эти неизбежно создавались в канонах философского зна- ния, были спекулятивны, умозрительны и социальная психология приобрела в этом виде характер крайне описательной дисциплины. Из всего много- образия первых социально-психологических теорий обычно выделяют три, наиболее значительные: психологию народов, психологию масс и теорию ин- стинктов социального поведения. Принципом или критерием их различения является способ анализа взаимоотношения личности и общества. При реше- нии этой проблемы принципиально возможны два подхода: признание при- мата личности или примата общества. Тогда примером первого решения явятся психология масс и теория инстинктов социального поведения, а при- мером второго решения — психология народов. Оба эти решения найдут свое продолжение в истории социальной психологии в последующие этапы ее развития, и потому нужно особенно внимательно рассмотреть, как обе эти тенденции формировались. Психология народов как одна из первых форм социально-пси- хологических теорий сложилась в середине XIX в. в Германии. С точки зре- ния выделенного нами критерия, психология народов предлагала «коллекти- вистическое» решение вопроса о соотношении личности и общества: в ней допускалось субстанциональное существование «сверхиндивидуальной ду- ши», подчиненной «сверхиндивидуальной целостности», каковой является народ (нация). Процесс образования наций, который осуществлялся в это время в Европе, приобретал в Германии специфическую форму в связи с необходимостью объединения раздробленных феодальных земель. Эта спе- цифика получила отражение в ряде теоретических построений немецкого обществоведения той эпохи. Определенное влияние она оказала и на психо- логию народов. Теоретическими источниками ее послужили: философское учение Гегеля о «народном духе» и идеалистическая психология Гербарта, которая, по выражению М.Г. Ярошевского, явилась «гибридом лейбницев- ской монадологии и английского ассоцианизма» (Ярошевский, 1976. С. 238). Психология народов попыталась соединить эти два подхода. Непосредственными создателями теории психологии народов высту- пили философ М. Лацарус (1824 — 1903) и языковед Г. Штейнталь (1823 — 1893). В 1859 г. был основан журнал «Психология народов и языкознание», где была опубликована их статья «Вводные рассуждения о психологии народов». В ней сформулирована мысль о том, что главная сила истории — народ, или «дух целого» (Allgeist), который выражает себя в искусстве, ре- лигии, языке, мифах, обычаях и т.д. Индивидуальное же сознание есть лишь его продукт, звено некоторой психической связи. Задача социальной психо- логии — «познать психологически сущность духа народа, открыть законы, по которым протекает духовная деятельность народа». В дальнейшем идеи психологии народов получили развитие во взгля- дах В. Вундта (1832 — 1920). Впервые свои идеи по этому поводу Вундт сформулировал в 1863 г. в «Лекциях о душе человека и животных». Основ- ное же развитие идея получила в 1900 г. в первом томе десятитомной «Пси- хологии народов». Уже в «Лекциях» на основании курса, прочитанного в Гейдельберге, Вундт изложил мысль о том, что психология должна состоять из двух частей: физиологической психологии и психологии народов. Соот- ветственно каждой части Вундтом были написаны фундаментальные работы, и вот именно вторая часть была изложена в «Психологии народов». С точки зрения Вундта, физиологическая психология является экспериментальной дисциплиной, но эксперимент не пригоден для исследования высших психи- ческих процессов — речи и мышления. Поэтому именно с этого «пункта» и начинается психология народов. В ней должны применяться иные методы, а именно анализ продуктов культуры: языка, мифов, обычаев, искусства. Вундт отказался от неопределенного понятия «духа целого» и придал психологии народов несколько более реалистический вид, что позволило ему даже предложить программу эмпирических исследований для изучения языка, мифов и обычаев. Психология народов в его варианте закреплялась как описательная дисциплина, которая не претендует на открытие законов. В России идеи психологии народов развивались в учении известного лингви- ста А.А. Потебни. Несмотря на различия в подходах Лацаруса, Штейнталя, Вундта и Потебни, основная идея концепции является общей: психология сталкивается с феноменами, коренящимися не в индивидуальном сознании, а в сознании народа, и поэтому должен быть как минимум специальный раз- дел этой науки, который и будет заниматься названными проблемами, при- меняя особые, отличные от обычной психологии, методы. Несмотря на из- вестные упрощения, эта концепция поставила принципиальный вопрос о том, что существует нечто кроме индивидуального сознания, характеризую- щее психологию группы, и индивидуальное сознание в определенной степе- ни задается ею. Психология масс представляет собой другую форму первых со- циально-психологических теорий, ибо она, по предложенному выше крите- рию, дает решение вопроса о взаимоотношении личности и общества с «ин- дивидуалистических» позиций. Эта теория родилась во Франции во второй половине XIX в. Истоки ее были заложены в концепции подражания Г. Тар- да. С точки зрения Тарда, социальное поведение не имеет другого объясне- ния, кроме как при помощи идеи подражания. Официальная же, интеллекту- алистически ориентированная академическая психология пытается объяс- нить его, пренебрегая аффективными элементами, и потому терпит неуспех. Идея же подражания учитывает иррациональные моменты в социальном по- ведении, поэтому и оказывается более продуктивной. Именно эти две идеи Тарда — роль иррациональных моментов в социальном поведении и роль подражания — были усвоены непосредственными создателями психологии масс. Это были итальянский юрист С. Сигеле (1868 — 1913) и французский социолог Г. Лебон (1841 — 1931). Сигеле в основном опирался на изучение уголовных дел, в которых его привлекала роль аффективных моментов. Ле- бон, будучи социологом, преимущественное внимание уделял проблеме про- тивопоставления масс и элит общества. В 1895 г. появилась его основная ра- бота «Психология народов и масс», в которой и изложена суть концепции. С точки зрения Лебона, всякое скопление людей представляет собой «массу», главной чертой которой является утрата способности к наблюде- нию. Типичными чертами поведения человека в массе являются: обезличи- вание (что приводит к господству импульсивных, инстинктивных реакций), резкое преобладание роли чувств над интеллектом (что приводит к подвер- женности различным влияниям), вообще утрата интеллекта (что приводит к отказу от логики), утрата личной ответственности (что приводит к отсут- ствию контроля над страстями) (Лебон, 1896). Вывод, который следует из описания этой картины поведения человека в массе, состоит в том, что масса всегда по своей природе неупорядочена, хаотична, поэтому ей нужен «вождь», роль которого может выполнять «элита». Выводы эти были сдела- ны на основании рассмотрения единичных случаев проявления массы, а именно проявления ее в ситуации паники. Никаких других эмпирических подтверждений не приводилось, вследствие чего паника оказалась един- ственной формой действий массы, хотя в дальнейшем наблюдения над этой единственной формой были экстраполированы на любые другие массовые действия. В психологии масс ярко проявляется определенная социальная окрас- ка. Конец XIX в., ознаменованный многочисленными массовыми выступле- ниями, заставлял официальную идеологию искать средства обоснования различных акций, направленных против этих массовых выступлений. Боль- шое распространение получает утверждение о том, что конец XIX — начало XX в. — это «эра толпы», когда человек теряет свою индивидуальность, подчиняется импульсам, примитивным инстинктам, поэтому легко поддает- ся различным иррациональным действиям. Психология масс оказалась в русле этих идей, что позволило Лебону выступить против революционного движения, интерпретируя и его как иррациональное движение масс. Что же касается чисто теоретического значения психологии масс, то оно оказалось двойственным: с одной стороны, здесь был поставлен вопрос о взаимоотношении личности и общества, но, с другой стороны, решение его было никак не обосновано. Формально в данном случае признавался извест- ный примат индивида над обществом, но само общество произвольно своди- лось к толпе, и даже на этом «материале» выглядело весьма односторонне, поскольку сама «толпа», или «масса», была описана лишь в одной- единственной ситуации ее поведения, ситуации паники. Хотя серьезного значения для дальнейших судеб социальной психологии психология масс не имела, тем не менее проблематика, разработанная в рамках этой концепции, имеет большой интерес, в том числе и для настоящего времени. Третьей концепцией, которая стоит в ряду первых самостоятельных социально-психологических построений, является теория инстинктов со- циального поведения английского психолога В. Макдугалла (1871 — 1938), переехавшего в 1920 г. в США и в дальнейшем работавшего там. Работа Макдугалла «Введение в социальную психологию» вышла в 1908 г., и этот год считается годом окончательного утверждения социальной психологии в самостоятельном существовании (в этом же году в США вышла книга со- циолога Э. Росса «Социальная психология», и, таким образом, достаточно символично, что и психолог и социолог в один и тот же год издали первый систематический курс по одной и той же дисциплине). Год этот, однако, лишь весьма условно может считаться началом новой эры в социальной пси- хологии, поскольку еще в 1897 г. Дж. Болдуин опубликовал «Исследования по социальной психологии», которые могли бы претендовать тоже на первое систематическое руководство. Основной тезис теории Макдугалла заключается в том, что причиной социального поведения признаются врожденные инстинкты. Эта идея есть реализация более общего принципа, принимаемого Макдугаллом, а именно стремления к цели, которое свойственно и животным, и человеку. Именно этот принцип особенно значим в концепции Макдугалла; в противовес бихе- виоризму (трактующему поведение как простую реакцию на внешний сти- мул) он называл созданную им психологию «целевой» или «гор-мической» (от греческого слова «гормэ» — стремление, желание, порыв). Гормэ и вы- ступает как движущая сила интуитивного характера, объясняющая социаль- ное поведение. В терминологии Макдугалла, гормэ «реализуется в качестве инстинктов» (или позднее «склонностей»). Репертуар инстинктов у каждого человека возникает в результате определенного психофизического предрасположения — наличия наслед- ственно закрепленных каналов для разрядки нервной энергии. Инстинкты включают аффективную (рецептивную), центральную (эмоциональную) и афферентную (двигательную) части. Таким образом, все, что происходит в области сознания, находится в прямой зависимости от бес- сознательного начала. Внутренним выражением инстинктов являются глав- ным образом эмоции. Связь между инстинктами и эмоциями носит система- тический и определенный характер. Макдугалл перечислил семь пар связан- ных между собой инстинктов и эмоций: инстинкт борьбы и соответ- ствующие ему гнев, страх; инстинкт бегства и чувство самосохранения; ин- стинкт воспроизведения рода и ревность, женская робость; инстинкт приоб- ретения и чувство собственности; инстинкт строительства и чувство созида- ния; стадный инстинкт и чувство принадлежности. Из инстинктов выводятся и все социальные учреждения: семья, торговля, различные общественные процессы, в первую очередь война. Отчасти именно из-за этого упоминания в теории Макдугалла склонны были видеть реализацию дарвиновского под- хода, хотя, как известно, будучи перенесен механически на общественные явления, этот подход утрачивал какое бы то ни было научное значение. Несмотря на огромную популярность идей Макдугалла, их роль в ис- тории науки оказалась весьма отрицательной: интерпретация социального поведения с точки зрения некоего спонтанного стремления к цели узакони- вала значение иррациональных, бессознательных влечений в качестве дви- жущей силы не только индивида, но и человечества. Поэтому, как и в общей психологии, преодоление идей теории инстинктов послужило в дальнейшем важной вехой становления научной социальной психологии. Таким образом, можно подытожить, с каким же теоретическим бага- жом осталась социальная психология после того, как были выстроены эти ее первые концепции. Прежде всего, очевидно, положительное значение их за- ключается в том, что были выделены и четко поставлены действительно важные вопросы, подлежащие разрешению: о соотношении сознания инди- вида и сознания группы, о движущих силах социального поведения и т.д. Интересно также и то, что в первых социально-психологических теориях с самого начала пытались найти подходы к решению поставленных проблем как бы с двух сторон: со стороны психологии и со стороны социологии. В первом случае неизбежно получалось, что все решения предлагаются с точки зрения индивида, его психики, переход к психологии группы не прорабаты- вался сколько-нибудь точно. Во втором случае формально пытались идти «от общества», но тогда само «общество» растворялось в психологии, что приводило к психологизации общественных отношений. Это означало, что сами по себе ни «психологический», ни «социологический» подходы не да- ют правильных решений, если они не связаны между собой. Наконец, пер- вые социально-психологические концепции оказались слабыми еще и пото- му, что они не опирались ни на какую исследовательскую практику, они во- обще не базировались на исследованиях, но в духе старых философских по- строений были лишь «рассуждениями» по поводу социально- психологических проблем. Однако важное дело было сделано, и социальная психология была «заявлена» как самостоятельная дисциплина, имеющая право на существование. Теперь она нуждалась в подведении под нее экспе- риментальной базы, поскольку психология к этому времени уже накопила достаточный опыт в использовании экспериментального метода. Следую- щий этап становления дисциплины мог стать только экспериментальным этапом в ее развитии. Однако, прежде чем перейти к характеристике этого следующего эта- па, надо сказать и о зарождении совершенно новой традиции в развитии тео- ретических основ социальной психологии. Речь идет о создании предпосы- лок социально-психологического знания внутри марксизма. Развитие предпосылок социально-психологического знания - в системе марксизма Середина XIX в. была ознаменована созданием марксистского миро- воззрения и система обществоведения оказалась включенной в полемику между ним и буржуазными теориями общественного развития. В социологии эта полемика с марксизмом немедленно приняла открытый характер. Не- сколько по-иному складывалась ситуация в социальной психологии. По- скольку она в меньшей степени, чем социология, находилась под влиянием идеологии, непосредственная дискуссия с марксизмом здесь не была столь острой, хотя «встреча» социальной психологии с марксизмом, конечно, была неизбежной. В 1913 г. Дж. Болдуин назвал «Капитал» К. Маркса в числе тех работ, под воздействием которых произошел коренной переворот во взгля- дах на соотношение индивидуального и общественного сознания. Однако переворот этот не привел к восприятию идей марксизма профессиональной социальной психологией. Напротив, она встретила марксистские идеи враж- дебно. Неприятие методологических принципов марксизма привело многих авторов социально-психологических теорий к крайней вульгаризации, из- вращению идей марксизма. Сложились две самостоятельные традиции в развитии социально-психологического знания: одна, продолжающая линию выделения этой дисциплины из общей системы науки, и другая, формули- рующая принципы социально-психологического знания внутри марксизма. Развитие этой марксистской традиции в системе социально- психологического знания обладает рядом специфических черт. В определен- ных отношениях социальная психология выступает как общественная наука, что означает возможность непосредственного принятия ею фундаменталь- ных теоретических положений марксизма относительно сущности обще- ственных явлений, природы человека и общества. Марксистская традиция в данном случае может быть прослежена на том, как эти положения воплоща- ются в конкретное изучение отдельных социально-психологических фено- менов. В других отношениях социальная психология, подобно естественным наукам, может принимать лишь общефилософские принципы марксизма. Проследить развитие марксистской теории здесь — значит исследовать лишь методологический арсенал социальной психологии, выявить, насколь- ко сами принципы организации научного знания, предлагаемые марксизмом, реализуются в исследовательской практике. Несомненно, что важнейшие теоретические основания социально- психологического знания могут быть найдены в работах К. Маркса, Ф. Эн- гельса, В.И. Ленина, а также Г.В. Плеханова, А.В. Луначарского, А. Грамши, А. Бебеля, А. Лабриолы и др. Речь идет здесь не только о разработке и изло- жении общей концепции общественного развития как исходного принципа для социальной психологии, но и о постановке более конкретных вопросов этой области знания, хотя бы и в общем плане. Анализ социально-психологических явлений в системе марксизма осуществлялся на основе материалистического понимания истории. Это означало прежде всего, что сама социальная жизнь рассматривалась как обоснованная материальными условиями. Такой подход коренным образом отличался от интерпретаций влияния социальных факторов на развитие пси- хики в других версиях традиционного социально-психологического подхода, хотя в принципе не противоречил их основной направленности. Так, со сто- роны социологии предложения о признании примата социального в отноше- ниях индивида и общества исходили, например, из концепции Э. Дюркгей- ма. Однако даже в этом, наиболее «сильном» варианте «социальность» не была связана с идеей первичности материальных условий жизни общества. Место психологической стороны общественных явлений во всей системе отношений общества трактовалось в марксизме весьма специфично. Акцент был поставлен так, что роль этой психологической стороны ни в коем случае не отрицалась. Г.В. Плеханов отметил даже, что «для Маркса проблема ис- тории была также психологической проблемой». Подчеркивался лишь факт детерминации этой психологической стороны более глубокими процессами материальной жизни людей. Именно на этих принципах были раскрыты важнейшие зако- номерности социально-психологических явлений. Основной упор был сде- лан прежде всего на выявлении места общественной психологии классов и других социальных групп в системе общественного сознания. Она была ин- терпретирована как определенный уровень (низший по сравнению с идеоло- гией) общественного сознания, который, однако, играет большую роль в общественном развитии. На основании этого определения была проанализи- рована общественная психология различных классов капиталистического общества. Вместе с тем изучалась структура массовых побуждений людей, таких, как общественные настроения, иллюзии, заблуждения. Это было важ- но в связи с анализом подлинных движущих сил исторического процесса. Особое место уделялось характеристике массового сознания в период боль- ших исторических сдвигов, в частности тому, как взаимодействуют в этих ситуациях идеология и обыденное сознание масс. Как видно из этого кратко- го перечня, преимущественное развитие в марксизме получили проблемы, непосредственно включенные в разработку теории революционного процес- са. Естественно, что постановка всех этих проблем была вплетена в общую ткань социальной теории марксизма и не выступала в виде готовых положе- ний социальной психологии как особой научной дисциплины. Но само включение анализа психологической стороны социальных процессов в кон- текст общесоциологической теории могло быть использовано в социальной психологии как определенный методологический норматив. По существу это была попытка отыскать, включить «социальный контекст» в систему соци- ально-психологического знания. Такие же принципиальные решения были найдены и для других разделов социальной психологии, связанных с изуче- нием личности, микросреды ее формирования (того, что впоследствии стало именоваться проблемой малой группы), способов общения, механизмов со- циально-психологического воздействия. И в этих случаях речь, разумеется, шла не о конструировании специальных социально-психологических теорий или разработке конкретных методов исследования, а о формулировании фи- лософских оснований социально-психологического знания, которые могли быть использованы в качестве общей методологии социально-психологи- ческого исследования. Естественно, что освоение конкретной наукой способов анализа, за- данных философской программой, — дело добровольного выбора каждого исследователя, так же как усвоение профессиональными учеными — соци- альными психологами — определенного философского мировоззрения. В этом смысле право на выбор марксистской философской ориентации в соци- альной психологии не может быть оспорено. Хорошо известно, что и в за- падной традиции многие исследователи апеллируют к ряду положений Маркса при анализе социально-психологических явлений. Другое дело — принудительный диктат науке следовать одной, и только одной, идеологиче- ской доктрине, что произошло с социальной психологией в нашей стране (как, впрочем, и с другими науками). Еще болезненнее проблема прямого вплетения в ткань социально-психологических исследований положений, непосредственно разработанных в социально-политической системе марк- сизма. В каждом конкретном случае необходимо разграничение права со- циального психолога обращаться к любой, в том числе марксистской, фило- софской ориентации при разработке собственного исследовательского под- хода и навязывания ему идеологических (или политических) нормативов. При соблюдении этого условия нет необходимости отрицать возможность марксистской ориентации в социальной психологии. Экспериментальный период развития социальной психологии В целом же в конце XIX — начале XX в. экспериментальная практика складывалась в рамках традиционной социальной психологии, развивавшей- ся вне марксистской традиции. Начало XX в. и особенно время, наступившее после первой мировой войны, считается началом превращения социальной психологии в экспериментальную науку. Официальной вехой послужила программа, предложенная в Европе В. Мёде и в США Ф. Олпортом, в кото- рой были сформулированы требования превращения социальной психологии в экспериментальную дисциплину. Основное развитие в этом ее варианте социальная психология получает в США, где бурное становление ка- питалистических форм в экономике стимулировало практику прикладных исследований и заставило социальных психологов повернуться лицом к ак- туальной социально-политической тематике. Особое значение такая практи- ка приобретала в условиях развернувшегося экономического кризиса. Бес- помощность старой социальной психологии перед лицом новых задач стала очевидной. В теоретическом плане преодоление старой традиции приняло форму критики концепции Макдугалла, которая в наибольшей степени отражала слабости социальной психологии предшествующего периода. В развитии психологии к этому времени четко обозначились три основных подхода: психоанализ, бихевиоризм и гештальт-теория, и социальная психология ста- ла опираться на идеи, сформулированные в этих подходах. Особый упор был сделан на бихевиористский подход, что соответствовало идеалу построения строго экспериментальной дисциплины. С точки зрения объектов исследования главное внимание начинает уделяться ладой группе. В определенной степени этому способствует увле- чение экспериментальными методиками: применение их прежде всего воз- можно лишь при исследовании процессов, протекающих в малых группах. Сам по себе акцент на развитие экспериментальных методик означал несо- мненный прогресс в развитии социально-психологического знания. Однако в тех конкретных условиях, в которых эта тенденция развивалась в США, та- кое увлечение привело к одностороннему развитию социальной психологии: она не только утратила всякий интерес к теории, но вообще сама идея теоре- тической социальной психологии оказалась скомпрометированной. По свидетельству ряда американских авторов, вкус отдельных ученых к теоретическим работам грозил утратой веры в их научную компентент- ность, вызывал сожаление, а порой и презрение. Подобно тому, как это по- чти одновременно происходило и в американской социологии, очень сильно стало звучать противопоставление исследования как оптимальной формы организации научного процесса спекуляции как простому рассуждению по поводу предмета. Само по себе рациональное требование — рассматривать исследование в качестве основной формы организации научного знания — обернулось отлучением от ранга исследований теоретических работ, они стали отождествляться со «спекуляцией». Поэтому экспериментальный пе- риод в развитии социальной психологии, в частности в ее американском ва- рианте (а именно этот вариант стал доминирующим на Западе), очень быст- ро стал обрастать целым рядом достаточно острых противоречий. С одной стороны, именно в рамках этого периода социальная психо- логия набрала силу как научная дисциплина, были проведены многочислен- ные исследовании в области малых групп, разработаны методики, которые позднее вошли во все учебники в качестве классических, был накоплен большой опыт в проведении прикладных исследований и т.д. С другой сто- роны, чрезмерное увлечение малыми группами превратило их в своеобраз- ный «флюс» социальной психологии, так что проблематика, связанная с особенностями массовых процессов, их психологической стороны оказалась практически исключенной из анализа. Вместе с критикой примитивной фор- мы анализа этих явлений в первых социально-психологических концепциях были сняты и сами проблемы. Социальная психология дорого заплатила за эти противоречия. Весь пафос экспериментальной ориентации заключался в том, чтобы дать достоверное знание о реальных проблемах общества, а вме- сте с тем конкретное воплощение этой ориентации окончательно выхоло- стило какое бы то ни было социальное содержание из весьма искусно прово- димых лабораторных исследований. Все это привело к тому, что начиная с 50-х гг. XX в. резко стали воз- растать критические тенденции в социальной психологии. Одним из выра- жений кризисного состояния дисциплины (а констатации именно такого ее состояния в современной социально-психологической литературе более чем достаточно) явилось оживление интереса к теоретическому знанию. Нельзя сказать, что в период 30-х годов, т.е. во время наибольшего бума экспери- ментальных исследований, теоретические исследовании вообще исчезли. Они были непопулярны, малочисленны, но продолжали существовать. Сей- час интерес к ним явно возрастает. В основном они концентрируются вокруг четырех направлений: бихевиоризма, психоанализа, так называемых когни- тивных теорий и интеракционизма (Андреева, Богомолова, Петровская, 1978; Шихирев, 1979). Из четырех названных направлений три представля- ют собой социально-психологические варианты основных течений пси- хологической мысли, а четвертое направление — интеракционизм — пред- ставляет социологический источник. Бихевиоризм в социальной психологии использует сейчас те вариан- ты этого общепсихологического течения, которые связаны с необихевио- ризмом. Как известно, в нем выделяются два направления, отождествляемые с именами К. Халла (введение идеи промежуточных переменных) и Б. Скин- нера (сохранение наиболее ортодоксальных форм классического бихевио- ризма). В рамках подхода Халла в социальной психологии разработан ряд теорий, прежде всего теория фрустрации — агрессии Н. Миллера и Д. Дол- ларда. Кроме того, в рамках этого же подхода разрабатываются много- численные модели диадического взаимодействия, например, в работах Дж. Тибо и Г. Келли. Характерным для работ этого рода является использование, в частности, аппарата математической теории игр. Особняком стоят в соци- ально-психологическом необихевиоризме идеи так называемого социально- го обмена, развиваемые в работах Д. Хоманса. Весь арсенал бихевиорист- ских идей присутствует во всех названных теориях, причем центральной идеей является идея подкрепления (в вариантах классического или опе- рантного обусловливания). Необихевиоризм и в социальной психологии претендует на создание стандарта подлинно научного исследования, с хоро- шо развитым лабораторным экспериментом, техникой измерения. Основной методологический упрек, который обычно делается бихевиоризму и который состоит в том, что большинство работ выполнено на животных, социальные психологи этого направления пытаются преодолеть (А. Бандура, например, выполнил большинство исследований, в которых испытуемыми были люди). Однако сама стратегия исследования несет на себе черты прин- ципиальной позиции бихевиоризма (в частности, почти исключается анализ групповых процессов, а сами группы в лучшем случае рассматриваются как диады). Поэтому именно в рамках этого течения меньше всего улавливается «социальный контекст», и социальная психология имеет наименее «соци- альный» вид. Психоанализ не получил столь широкого распространения в соци- альной психологии, как бихевиоризм. Однако и здесь есть ряд попыток по- строения социально-психологических теорий. Обычно в этих случаях назы- вают неофрейдизм и, в частности, работы Э. Фромма и Дж. Салливана. Вме- сте с тем существует и другой ряд теорий, более непосредственно включаю- щих в орбиту социальной психологии идеи классического фрейдизма. При- мерами таких теорий являются все теории групповых процессов: теории Л. Байона, В. Бенниса и Г. Шепарда, Л. Шутца. В отличие от бихевиоризма здесь предпринимается попытка уйти от только диадического взаимодей- ствия и рассмотреть ряд процессов в более многочисленной группе. Именно в рамках этого течения зародилась практика создания так называемых Т- групп (т.е. групп тренинга), где используются социально-психологические механизмы воздействия людей друг на друга. В целом же названные теории нельзя считать системно реали- зующими основные идеи психоанализа: скорее всего они представляют со- бой так называемый рассеянный психоанализ, т.е. содержат вкрапление его отдельных положений в исследовательскую практику. Ярким примером это- го является работа под руководством Т. Адорно «Авторитарная личность», где использована идея фрейдизма о фатальной предопределенности лично- сти взрослого опытом детства для выявления психологических предпосылок появления фашизма. Психоанализ дал толчок и сравнительно новому психо- логическому течению гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс), которая в значительной степени опирается на теорию и практику групп тре- нинга и строит на этой основе свою, достаточно разветвленную проблемати- ку. В настоящее время гуманистическая психология претендует на одно из ведущих мест по своей популярности (Петровская, 1983). Когнитивизм ведет свое начало от гештальтпсихологии и теории по- ля К. Левина. Исходным принципом здесь является рассмотрение социаль- ного поведения с точки зрения познавательных, когнитивных процессов ин- дивида. Бурное развитие когнитивистской ориентации в социальной психо- логии связано с общим ростом «когнитивных» идей в психологии, в частно- сти со становлением особой отрасли психологического знания, так назы- ваемой «когнитивной психологии» (Величковский, 1982). Особое место в когнитивистской социальной психологии имеют так называемые теории ко- гнитивного соответствия, исходящие из положения о том, что главным мо- тивирующим фактором поведения индивида является потребность в уста- новлении соответствия, сбалансированности его когнитивной структуры. К этим теориям относятся: теория сбалансированных структур Ф. Хайдера, теория коммуникативных актов Т. Ньюкома, теория когнитивного диссо- нанса Л. Фестингера и теория конгруэнтности Ч. Осгуда и П. Тан-ненбаума. Кроме того, в общем ключе когнитивизма работают такие известные амери- канские исследователи, как Д. Креч, Р. Крачфилд и С. Аш. Во всех этих теориях сделана попытка объяснить социальное поведе- ние личности. Однако специфика основной объяснительной модели — идея о том, что все поступки и действия совершаются ради построения связанной, непротиворечивой картины мира в сознании человека, — делает эту модель крайне уязвимой. Абстрактное «соответствие», достичь которого стремится индивид, никак не связано с противоречиями реального мира. Вместе с тем когнитивистская ориентация в настоящее время получа- ет все более широкое распространение. Это объясняется тем, что в отличие от бихевиористски ориентированной социальной психологии она подчерки- вает с особой силой роль и значение «менталистских» образований в объяс- нении социального поведения человека. Эта позиция не проводится доста- точно последовательно, поэтому сам когнитивистский подход попадает в сложный круг противоречий, поскольку подлинно человеческие проблемы как проблемы общественного активно действующего человека здесь не по- ставлены. Однако внимание к проблемам рационального поведения челове- ка, роли знания для объяснения окружающего мира делают когнитивист- скую ориентацию также чрезвычайно популярной и богатой на исследования фундаментальных проблем социальной психологии (Трусов, 1983). Интеракционизм как единственная социологическая по проис- хождению теоретическая ориентация имеет своим источником теорию сим- волического интеракционизма Г. Мида. Однако в современной социальной психологии интеракционизм включает не только развитие идей Мида (что осуществляется в двух школах: чикагской — Г. Блумером и айовской — М. Куном), но и ряд других теорий, объединенных под этим же именем, а имен- но теорию ролей (Т. Сарбин) и теорию референтных групп (Г. Хаймен, Р. Мер-тон). В русле интеракционизма развиваются и идеи так называемой со- циальной драматургии Э. Гофмана. В интеракционизме в большей мере, чем в других теоретических ориентациях, сделана попытка установить именно социальные детерминанты человеческого поведения. Для этого вводится в качестве ключевого понятие «взаимодействие» (откуда и название ориента- ции), в ходе которого и осуществляется формирование личности. Однако констатацией «взаимодействия» и ограничивается анализ социальных де- терминант поведения. Широкий спектр подлинно социальных причин ока- зывается исключенным из анализа: индивид и здесь по существу не включен в систему общественных отношений, в социальную структуру общества. По- этому большая «социологичность» интеракционистской ориентации оказы- вается в значительной степени внешней, коренные методологические про- блемы включения «социального контекста» в исследования остаются нере- шенными и здесь. Хотя выделенные здесь четыре основные теоретические ориентации и имеют различные источники, границы между ними не являются слишком жесткими. Сегодня особенно характерным для американской социальной психологии является теоретический эклектизм, который особенно очевиден в практике экспериментальных исследований, когда зачастую в одном и том же исследовании переплетаются различные теоретические ориентации. И это обстоятельство, а также тот факт, что многие экспериментальные работы по-прежнему полностью игнорируют теорию, свидетельствуют лишний раз о явлениях глубокого кризиса, который переживает социальная психология. Важной чертой современного развития социальной психологии на За- паде является развитие критических тенденций по отношению к тому «обра- зу» социальной психологии, который сложился на американской почве со свойственной американской общественной мысли ориентацией на филосо- фию позитивизма. Эти критические тенденции развиваются как среди ряда американских и канадских исследователей, так и особенно среди их коллег в странах Западной Европы (Шихирев, 1985). Особое значение при этом при- обретают усилия европейских социальных психологов, объединенных в Ев- ропейскую ассоциацию экспериментальной социальной психологии (ЕАЭСП). Именно для этого научного сообщества характерна идея необхо- димости большей ориентации социальной психологии на реальные социаль- ные проблемы и тем самым обеспечение «социального контекста» исследо- ваний (Андреева, Богомолова, Петровская, 1978). Ключевые идеи разрабо- таны в трудах таких видных европейских социальных психологов, как А. Тэшфел (Великобритания) и С. Московиси (Франция) и др. А. Тэшфел видит выход из кризиса для социальной психологии на путях введения в ее про- блематику психологии межгрупповых отношений. Ее основой является раз- работанная Тэшфелом теория социальной идентичности, в рамках которой и рассматривается вопрос о социальной обусловленности осознания челове- ком себя и своего поведения в социальном мире. С. Московиси является гла- вой французской школы социальной психологии, автором теории «социаль- ных представлений» (Донцов, Емельянова, 1987). Как общий анализ состоя- ния социальной психологии (в частности, американской), предпринятый Московиси, так и разработка теории «социальных представлений» служат все той же, настойчиво проводимой идее: социальная психология может до- стичь успеха только на путях ее большей «социологизации», т.е. отступле- ния от канонов индивидуальной психологии и усиления меры и степени ее «социальности» — вплетения в ткань реальных проблем общества. Вопросы социальной психологии задает общество, социальная психология лишь отве- чает на них, — таково credo Московиси и всей европейской школы социаль- ной психологии (Современная зарубежная социальная психология. Тексты, 1983. С. 217). Такая постановка проблемы представляется особенно близкой позициям этой науки в нашей стране. ЛИТЕРАТУРА Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная соци- альная психология на Западе (Теоретические ориентации). М., 1978. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1982. Гибш X, Форверг М. Введение в марксистскую социальную психоло- гию. Пер. с нем. М., 1972. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М.,1987. Очерки по истории теоретической социологии XIX — нач. XX вв. М., 1994. Парыгин Б.Я. Основы социально-психологической теории. М., 1971. Петровская Л.А. Теоретические и методологические основы социально- психологического тренинга. М., 1982. Смелзер Н. Социология. Пер. с англ. М.: Феникс, 1994. (Компьютер- ная копия, библиотека Плешкова № 00000078) Современная зарубежная социальная психология. Тексты, М., 1983. Тард Г. Законы подражания. Спб., 1892. Трусов В.П. Когнитивные процессы в социальной психологии. Л., 1983. Шибутани Т. Социальная психология. Пер. с англ. М., 1961. Шихирев Л.Н. Современная социальная психология США. М., 1979. Шихирев П.Н. Социальная психология в странах Западной Европы М., 1985. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1985. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. М., 1974. |