Ануфриева Бекяшев международное право. Учебник ответственный редактор Заслуженный юрист рф, доктор юридическихнаук, профессор

• Название: Учебник ответственный редактор Заслуженный юрист рф, доктор юридическихнаук, профессор
• Анкор: Ануфриева Бекяшев международное право.doc
• Дата: 29.01.2017
• Размер: 5.52 Mb.
• Имя файла: Ануфриева Бекяшев международное право.doc
• Тип: Учебник; #1136
• страница: 3 из 73

§ 3. Правотворчество в международном праве

Понятие международно-правовой нормы. Общая теория права опре­деляет формально-юридические признаки правовой нормы. Среди них: а) непосредственная связь норм права с государством (издаются или санкционируются государством); б) выражение ими государственной воли; в) всеобщий и представительно-обязывающий характер правовых норм; г) строгая формальная определенность предписаний, содержащих­ся в нормах права; д) многократность применения и длительность дейст­вия правовых норм; е) их строгая соподчиненность и иерархичность; ж) охрана норм права государством; з) применение государственного принуждения в случае нарушения содержащихся в нормах права веле-ний³. Эти признаки mutatis mutandis присущи также и нормам междуна­родного права.

Любая международно-правовая норма юридически на-

рушение ее влечет различного рода санкции. Норма международного права выступает в качестве своеобразной меры равного масштаба, при­меняемого при оценке поведения субъектов этого права. Она является

ОппенгеймЛ. Указ. соч. С. 52.

Cassese A International Law. Oxford. 2001. P. 150—151.

Марченко М. Н. Теория государства и права. М., 2004. С. 569—570.

критерием определения правильности или неправильности действий различных субъектов международного права.

Степень обобщенности норм международного права различна. Наи­более общий характер имеют нормы, содержащиеся в Уставе ООН. В нем закреплены семь общепризнанных принципов международ­ного права (например, принципы равноправия и самоопределения наро­дов, суверенного равенства государств, мирного разрешения споров). Если какая-либо норма международного права противоречит Уставу ООН, то она объявляется ничтожной, а субъекты международного права не могут руководствоваться ею.

Менее общий характер по сравнению с нормами Устава ООН имеют нормы международного права, относящиеся к его отраслям и институ­там, а также нормы, обращенные к конкретным субъектам (государст­вам, межправительственным организациям и др.).

Как отмечает М. Н. Марченко, к отличительным чертам нормы пра­ва как сходной ячейки всей системы права относятся содержание и вы­ражение в ней государственной воли¹. Нормы международного права яв­ляются продуктом согласования воль соответствующих субъектов, и пре­жде всего государств.

Нормы международного права делятся на диспозитивные и импера­тивные. От диспозитивных норм субъекты могут отступать по взаимному соглашению. Например, в соответствии со ст. 16 Конвенции о преступ­лениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных су­дов 1963 г. преступления, совершенные на воздушном судне, зарегистри­рованном в каком-либо договаривающемся государстве, рассматривают­ся для целей выдачи, как если бы они были совершены не только на месте их совершения, но также и на территории государства регистрации воздушного судна. Однако ничто в этой Конвенции не считается обязы­вающим осуществлять выдачу. Иными словами, нормы Конвенции носят диспозитивный характер.

Императивными называются такие нормы, от которых государства не могут отступать даже по взаимному соглашению, а договор, противо­речащий таким нормам, является юридически ничтожным. Такие нормы в соответствии со ст. 164 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. называются нормами jus cogens. Согласно данной ста­тье если возникает новая императивная норма общего международного права, то любой существующий договор, который оказывается в проти­воречии с этой нормой, становится недействительным и прекращается. Императивная норма может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер.

Российская наука международного права считает, что императивны­ми нормами прежде всего являются основные принципы современного международного права².

В зависимости от содержания, целевого назначения и характера из­ложения нормы международного права подразделяются на:

Марченко М. Н. Указ. соч. С. 571. Курс международного права. М., 1989. Т. 1. С. 28.

• 
  нормы-принципы. Таковыми являются семь основных принципов международного права, закрепленные в ст. 1 и 2 Устава ООН. Например, принцип воздержания в международных отношениях от угрозы силой или ее применения, принцип мирного разрешения споров, принцип не­вмешательства во внутренние дела государства, принцип сотрудничества государств, принцип равноправия и самоопределения народов, принцип суверенного равенства государств, принцип добросовестного выполне­ния государствами своих обязательств. Три общепризнанных прин­ципа — нерушимости границ, территориальной целостности, уважения прав человека и основных свобод — закреплены в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г.;
  
• 
  нормы-определения. Они содержатся в различных статьях между­народного договора или составляют отдельный раздел (статью) договора. Например, в ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. даны определения таким терминам, использованным в договоре, как «ратификация», «полномочия», «оговорка», «договор», «участник», «международная организация» и др.;
  
• 
  нормы-цели, закрепляющие и задачи, на достижение кото­рых должна быть направлена деятельность субъекта или субъектов меж­дународного права. Например, государства — участники Соглашения о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1979 г. по­ставили перед собой цель «не допустить превращения Луны в район ме­ждународных конфликтов».
  

Нормам международного права присущи самые разнообразные санк­ции, т. е. меры принуждения, которые применяются к нарушившему за­прет или же исполнившему веление нормы права. Например, согласно ст. 41 Устава ООН к нарушителям решений Совета Безопасности могут быть применены такие санкции, как полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио- или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений.

По справедливому мнению Г. И. Тункина, одной из важных особен­ностей международного права является то, что его нормы создаются са­мими субъектами этой системы права. Международный договор и меж­дународный обычай являются двумя основными способами создания норм международного права¹.

Договорная норма. Общепризнано, что основным способом создания норм международного права является международный договор. Напри­мер, крупнейший юрист-международник Ф. Ф. Мартене еще в конце XIX в. отмечал, что международный договор «устанавливает известные обязательные отношения между государствами, которые его заключили, и всегда служил одним из лучших средств для выяснения и определения правовых отношений, даже принципов права, которые должны господ­ствовать в области международных отношений»-.

Договоры, как правило, заключаются в письменной форме. Соглас­но ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.

Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970. С. 101, 162 и 188. Мартене Ф. Ф. Указ. соч. С. 393 договор означает международное соглашение, заключенное между госу­дарствами в письменной форме и регистрируемое международным пра­вом независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном доку­менте, в двух или нескольких связанных между собой документах, а так­же независимо от его конкретного наименования. Международным договором является также учредительный акт международной организа­ции.

В международно-правовой литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что не все международные договоры являются нормоуста-навливающими. По мнению многих специалистов, имеется большое ко­личество договоров, не создающих нормы международного права. Эта точка зрения высказана в трудах русских и зарубежных ученых: Ф. Мар-тенса, Н. Коркунова, С. Бергбома, Г. Трипеля, Дж. Фицмориса, А. Ул-лоа, А. Фердросса, Э. Аречаги, Ч. Руссо, П. Гуггенхайма и др.¹

Вместе с тем в российской литературе распространенным является мнение о том, что любой международный договор имеет нормоустанови-тельное значение. Например, Ф. И. Кожевников писал: «Все договоры в принципе имеют в той или иной степени нормообразующий характер, поскольку они устанавливают правила поведения, которые их участники обязаны соблюдать»².

Данную точку зрения детализирует польский профессор М. По его мнению, «международный договор, как двусторонний, так и многосторонний, представляет собой источник прав и обязанностей, причем даже в том случае, когда он регулирует самые заурядные вопро­сы повседневной жизни»³. Опираясь на это суждение, М. Ляхе предла­гает следующую классификацию международных договоров: 1) догово­ры, подтверждающие или формулирующие в целях большой точности некоторые являющиеся уже обязательными принципы и нормы права; 2) договоры, создающие новые принципы и нормы; 3) договоры, при­меняющие ad casum существующие принципы или нормы права⁴.

Важной функцией договоров является систематизация как конвен­ционных, так и обычных норм. Например, в преамбуле Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. указано, что ее цель заключается в кодифика­ции и прогрессивном развитии морского права. Примерно такую же цель преследует Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. (см. преамбулу). «Недостаточная системность — одно из самых слабых мест обычного правотворчества, — отмечает И. И. Лукашук. — Договор определяет взаимосвязи не только между содержащимися в нем нормами, но и последних с другими нормами международного права»⁵.
Анализ литературы по данному вопросу см.: Тункин Г. И. Указ. соч. С. 102-108.

Кожевников Я. И. Учебное пособие по международному публичному праву. М, 1947. С. 117.

Ляхе М. Многосторонние договоры. М., 1960. С. 263.

4

Там же. С. 264.

Лукашук И. И. Нормы международного права. М, 1997. С. 276.

Договор может воспроизводить и подтверждать нормы действующего международного права, конкретизировать их, развивать, создавать новые и ликвидировать старые нормы¹. Например, в Конвенции ООН по мор­скому праву 1982 г. закреплен принцип суверенитета прибрежного госу­дарства над территориальным морем, равно как на его дно и недра (ст. 2). В этой Конвенции закреплен, конкретизирован и дополнен принцип свободы открытого моря (ст. 87), являющийся высшим, импе­ративным принципом международного морского права. Конвенция кон­кретизирует статус континентального шельфа (ст. 76) и определяет его режим (ст. 77—85). Она развивает действующие ранее нормы относи­тельно сохранения живых ресурсов открытого моря и управления ими (ст. 116—120), режима проливов, используемых для международного су­доходства (ст. 34—44), защиты и сохранения морской среды (ст. 192—212). Наконец, Конвенция создает огромное количество новых норм, в частности нормы, относящиеся к статусу и режиму исключи­тельной экономической зоны (ст. 55—75), архипелажных вод (ст. 46—54), международного района морского дна за пределами конти­нентального шельфа (ст. 33—283), режима морских научных исследова­ний (ст. 238—244), разработки и передачи морской технологии (ст. 266-278).

Договор может вступить в силу и до его ратификации. Однако дейст­вие такой нормы носит временный характер, поскольку возможен отказ от его ратификации. Согласно ст. 25 Венской конвенции о праве между­народных договоров 1969 г. договор или часть договора применяются временно до вступления договора в силу, если: а) это предусматривается самим договором или б) участвовавшие в переговорах государства дого­ворились об этом каким-либо иным образом. Например, 15 июня 1990 г. США и СССР подписали Соглашение о разграничении морских про­странств. В ст. 7 Соглашения сказано, что оно подлежит ратификации и вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами. При подписании стороны обменялись нотами о временном применении это­го Соглашения. В Договоре о торговле и мореплавании между СССР и Ираном 1940 г. говорится, что Договор будет ратифицирован, но он вводится временно в действие в день его подписания.

Договоры заключаются только субъектами международного права, и прежде всего суверенными государствами, межправительственными организациями, нациями и народами, борющимися за свое освобожде­ние, государственно-подобными образованиями. Процедуру заключения договоров между государствами регламентирует Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г., а между государствами и меж­правительственными организациями или между самими такими органи­зациями — Венская конвенция о праве договоров между государствами и международными организациями или межлу международными органи­зациями 1986 г. В этой Конвенции под договором понимается междуна­родное соглашение, регулируемое международным правом и заключен­ное в письменной форме: а) между одной или несколькими международ­ными организациями; или б) между международными организациями
¹ Тункин Г. И. Указ. соч. С. 108.

независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном докумен­те, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования. Договоры международ­ных организаций создают обязательные для их участников нормы.

Процесс заключения международного договора проходит ряд этапов: переговоры, согласование текста, парафирование его, принятие на меж­дународной (дипломатической) конференции, подписание, ратификация (присоединение), вступление в силу, регистрация в Секретариате ООН, опубликование в книге «Treaty Series».

Как отмечает Г. И. Тункин, процесс заключения международного договора есть процесс согласования воль государств, результатом кото­рого является соглашение, воплощающееся в нормах договора¹.

Международно-правовой обычай. В отличие от договорных норм ме­ждународно-правовой обычай не является результатом согласования воль субъектов международного права.

По мнению Г. И. Тункина, opinio juris (правовой принцип) означает, что государство рассматривает то или иное обычное правило как норму международного права, как правило, юридически обязательное в между­народном плане. Это выражение воли государства. Когда другие государ­ства также выражают волю в том же направлении, образуется молчали­вое соглашение о признании обычного правила в качестве международ­но-правовой нормы².

«В современном международном праве существуют два вида обыч­ных норм, — отмечает И. И. Лукашук. — Одни представляют собой сло­жившееся в практике неписаное правило, за которым субъекты призна­ют юридическую силу. Другие также являются неписаными правилами, за которыми признается юридическая сила, но создаются они не в результате длительной практики, а путем признания нескольких или даже одного предшествующего акта»³.

Международно-правовой обычай может быть универсальным, отрас­левым или локальным. Например, на наличие норм международного обычного права в праве внешних сношений указывается в Венской кон­венции о дипломатических сношениях 1963 г. (преамбула), а на наличие норм международного обычного права в праве международных догово­ров — в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. (преамбула). Постоянная палата международного правосудия еще в 1928 г. констатировала, что в международном праве сложился обще­признанный принцип, правовая концепция, согласно которой каждое государство, нарушившее свое международное обязательство, обязано возместить причиненный ущерб. Такое обязательство не только госу­дарств, но и других субъектов международного права основывается на международно-правовом обычае.

Общепризнанными международно-правовыми обычаями, например, являются запреты, касающиеся агрессии, геноцида, рабства, расовой дискриминации, преступлений против человечности и пыток, а также
Тункин Г. И. Указ. соч. С. 110.

2

Там же. С. 152. ³ Лукашук И. И. Указ. соч. С. 219.

право на самоопределение¹. В ст. 38 Венской конвенции о праве между­народных договоров 1969 г. указано, что статьи данной Конвенции не препятствуют какой-либо норме, содержащейся в договоре, стать обяза­тельной для третьего государства в качестве обычной нормы междуна­родного права, признаваемой в качестве таковой.

В деле о проливе Корфу (спор между Албанией и Великобританией) Международный суд ООН в 1949 г. констатировал, что обязанность при­брежного государства предупреждать суда о минировании пролива осно­вывается не на Гаагской конвенции относительно установки автомати­ческих контактных подводных мин 1907 г. (Конвенция № 8), примени­мой исключительно во время войны, «а на некоторых общих и широко признанных принципах, таких как элементарные соображения гуманно­сти, носящих еще более абсолютный характер в мирное время, чем в во­енное, принцип свободы сообщений и обязанность, действительная для каждого государства, не позволять использовать свою территорию в це­лях совершения действий, нарушающих права других государств»².

Международный суд ООН неоднократно признавал «существование идентичных норм в международном договорном праве и обычном пра­ве», в частности, в споре о континентальном шельфе Северного моря 1969 г. и в споре между Никарагуа и США о военной и паравоенной (по­лувоенной) деятельности 1986 г. В последнем деле Международный суд не мог применить никакой многосторонний договор из-за оговорки США, но применил нормы соответствующих международных договоров в качестве обычных. Например, Суд сослался на отдельные положения Конвенции № 8 1908 г. и на ст. 3, общую для всех четырех Женевских конвенций о защите жертв войны 1949 г.

Согласно подп. п. 1 ст. 38 Статута Международного суда ООН для признания международно-правового обычая необходимы два усло­вия: всеобщая практика и признание обычая в качестве правовой нормы.

В одном из своих решений Международный суд ООН заметил, что «материалы обычного международного права следует искать прежде все­го в реальной практике». Г. Кельзен (США) отмечал: «Основой обычно­го права является общий принцип, согласно которому мы должны дей­ствовать так, как другие люди обычно действуют и действовали в тече­ние определенного времени. Если этот принцип приобретает характер нормы, обычай становится правообразующим фактором. Это относится и к отношениям между государствами. Здесь обычай — давно установив­шаяся практика — создает право»³. По мнению Дж. Кунца (США), при применении практики должно существовать убеждение в том, что она является юридически обязательной⁴.
См. подробнее: Доклад Комиссии международного права о ее работе на пять­десят третьей сессии. Нью-Йорк, 2001. С. 209—210.

International Court of Justice. Reports. 1949 P. 22.

³ Keben H. Principles of International Law. N.Y.. 1967. P. 441.

Kunz J. The Nature of Customary International Law // American Journal of International Law. 1953. Vol. 47. № 3. P, 667

Р. Хиггинс (Великобритания) справедливо отмечает, что практика большинства государств является решающей .в становлении новой обыч­ной нормы, ее развитии, изменении и возможной отмене. По ее мнению, любая новая норма, прежде чем стать международно-правовым обычаем, должна быть признана практикой как таковой и стать opinio juris¹.

Как правило, обычная норма международного права формируется постепенно. Она возникает в результате повторяющихся действий всех субъектов международного права, а не только государств. Большинство авторов считает, что повторение определенных действий в аналогичных ситуациях является основным качеством обычной нормы международ­ного права. Важную роль в доказательстве наличия обычной нормы име­ет элемент времени.

Как отмечал А. Фердросс, в зависимости от обстоятельств обычная норма может складываться в течение длительного времени или может образоваться быстро². Как это, например, имело место с нормами меж­дународного космического права³.

Международный суд ООН в решении по делу о континентальном шельфе Северного моря 1969 г. отметил, что «короткий период времени не является обязательным или сам по себе препятствием для образова­ния нового международно-правового обычая»⁴.

Признание или принятие субъектом международного права обычая в качестве нормы международного права означает выражение воли субъ­екта права рассматривать такое обычное правило как норму междуна­родного права. По справедливому мнению Г. И. Тункина, не всегда воз­можно и, может быть, даже в большинстве случаев невозможно опреде­лить с математической точностью, что та или иная обычная норма международного права признана всеми без исключения государствами⁵.

Наличие обычной нормы может быть подтверждено заявлениями го­сударств, судебными решениями, практикой. При признании обычной нормы не допускаются оговорки.

Изменение или отмена обычной нормы международного права мо­жет совершаться как договорным путем, так и путем обычая, считает Г. И. Тункин. В том и другом случае имеет место формирование нового соглашения между государствами. Изменение нормы путем обычая со­стоит в том, что происходит изменение «всеобщей практики, которое со­провождается признанием в качестве международно-правовой нормы. Такое признание подразумевается в тех случаях, когда новая практика, отклоняющаяся от действующей нормы международного права, не вы­зывает возражений со стороны других государств⁶.

¹Higgins R. Op. cit. P. 22. ФердроссА. Международное право. М., 1959. С. 154.

Международное космическое право / отв. ред. Г. П. Жуков, Ю. М. Колосов. М., 1999. С. 12.

4

International Court of Justice. Reports. 1969. P. 42—43.

⁵ТункинГ. И. Указ. соч. С. 149.

⁶ Там же. С. 153.

Активную роль в формировании международно-правового обычая играют межправительственные организации. Практику организаций в этой области И. И. Лукашук подразделяет на два вида: практика орга­низаций как субъекта международного права и практика организаций как коллективных органов государств¹.

Международный суд ООН выясняет содержание обычных норм, содействует становлению одних норм и прекращению других.

Иные способы создания норм международного права. Нормотворчест­во в международном праве не ограничивается договором и обычаем. Нормы международного права могут быть созданы и иными способами, например решениями межправительственных организаций. Последние могут также ускорить процесс создания, совершенствования или отмены международно-правовой нормы.

В соответствии со ст. 10—14 Устава ООН Генеральная Ассамблея уполномочена делать членам Организации рекомендации по вопросам, входящим в ее компетенцию. Однако часто такие рекомендации носят обязательный характер. Например, Генеральная Ассамблея 27 октября 1966 г. приняла решение о прекращении мандата на управление Юго-За­падной Африкой и лишении Южной Африки права управлять этой тер­риторией. Совет Безопасности в 1969 г. призвал Южную Африку вывес­ти свою администрацию с территории, а 30 января 1970 г. объявил, что продолжающееся присутствие на этой территории властей Южной Аф­рики является незаконным и все акты, принятые правительством Юж­ной Африки после прекращения действия мандата (от имени или касаю­щиеся Намибии), являются незаконными и недействительными. Совет Безопасности призвал также все государства воздерживаться от ка­ких-либо контактов с правительством Южной Африки, которые несо­вместимы с этим заявлением. Совет Безопасности 29 июля 1970 г. при­нял решение просить Международный суд ООН вынести консультатив­ное заключение по вопросу о правовых последствиях для государств продолжающегося присутствия ЮАР в Намибии. В своем консультатив­ном заключении от 21 июня 1971 г. Суд нашел, что продолжающееся присутствие Южной Африки в Намибии является незаконным и ЮАР обязана немедленно вывести с этой территории свою администрацию. Таким образом, Суд признал обязательными рекомендации Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН.

В своем заключении Суд подчеркнул, что хотя Генеральная Ассамб­лея в принципе обладает рекомендательными полномочиями, все же в отдельных случаях в рамках своей компетенции она вправе одобрять ре­комендации, которые содержат обязательные решения-.

Международный суд ООН в ряде своих решений (например, Ника­рагуа против США) сослался на резолюции Генеральной Ассамблеи ООН как доказательство opinio juris³.

Обязательной для всех государств является резолюция «Определение агрессии», принятая XXIV сессией Генеральной Ассамблеи ООН

Лукашук И. И. Указ. соч. С. 229

International Court of Justice. Reports. 1971. P. 50.

См. подробнее: Higgins R. Op. cit. P. 37.

14 декабря 1974 г. Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала Совету Безопасности учитывать это определение в качестве руководства при установлении в соответствии с Уставом ООН наличия агрессии. Решения Совета Безопасности являются обязательными для членов Организации (ст. 25 Устава).

При определенных условиях обязательными являются рекомендации «технических» специализированных учреждений ООН. Например, со­гласно ст. 8 Конвенции Всемирной метеорологической организации (ВМО) 1947 г. Всемирный метеорологический конгресс дает членам Ор­ганизации рекомендации по вопросам, касающимся целей ВМО. Участ­ники этой Организации должны прилагать все усилия для выполнения решений Конгресса. Однако если какой-либо член ВМО не находит воз­можным выполнить то или иное требование, содержащееся в принятой Конгрессом резолюции технического характера, то он должен сообщить Генеральному секретарю Организации, является ли его отказ от выпол­нения этого требования временным или окончательным, и изложить причины отказа.

Санитарные регламенты, принимаемые Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), становятся обязательными для государств-чле­нов, если они не сообщили Организации о своем отказе принять соот­ветствующий регламент или об оговорках к этому регламенту (ст. 22 Конвенции ВОЗ). Вопрос о принятии оговорок решается Всемирной ас­самблеей ВОЗ. Если оговорка не принята Ассамблеей, государство, ко­торое ее сделало, не считается связанным соответствующим регламен­том.

В соответствии со ст. 42 Международной конвенции электросвязи 1982 г. административные регламенты, утверждаемые Международным союзом электросвязи, являются обязательными для всех членов Органи­зации.

Другая группа рекомендаций международных организаций носит декларативный (необязательный) характер. В них содержится призыв к государствам к совершению определенных действий юридического ха­рактера, выражается удовлетворение по поводу вступления международ­ных договоров в силу, подтверждаются итоги всемирных конференций, созываемых ООН и другими международными организациями, содер­жится поручение вспомогательным органам совершить определенные действия и т. д.

Например, Генеральная Ассамблея ООН на своей LVT сессии 19 де­кабря 2001 г. приняла резолюцию № 56/131 «Насилие в отношении тру­дящихся женщин-мигрантов». В ней подтверждаются итоги Всемирной конференции по правам человека, Международной конференции по на­родонаселению и развитию (1994 г.), четвертой Всемирной конференции по положению женщин (1995 г.) и Всемирной встречи в интересах спе­циального развития (1995 г.). В резолюции содержится призыв к государствам-членам рассмотреть вопрос о подписании и ратификации соответствующих конвенций Международной организации труда или о присоединении к ним и рассмотреть вопрос о подписании и ратифика­ции Международной конвенции о защите прав всех трудящихся-мигран­тов и членов их семей, а также Конвенции о рабстве 1926 г. или о при­соединении к ним. Резолюция приветствует принятие Генеральной Ас-
2-7178

самблеей Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее и Протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху, дополняющих Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступ­ности, и призывает правительства рассмотреть вопрос о подписании и ратификации этих протоколов или присоединении к ним. В резолюции содержится поручение Комитету по ликвидации дискриминации в отно­шении женщин рассмотреть вопрос о разработке общей рекомендации о положении трудящихся женщин-мигрантов,

В другой резолюции — «Всеобъемлющая и единая международная конвенция о поощрении и защите прав и достоинства инвалидов», при­нятой на LVI сессии 19 декабря 2001 г., содержится поручение Гене­ральной Ассамблее рассмотреть вопрос о разработке всеобъемлющей и единой международной конвенции о защите и поощрении прав и досто­инств инвалидов, включая особые положения, касающиеся затрагиваю­щей их дискриминационной практики обращения. В данной резолюции Генеральная Ассамблея ООН постановила учредить Специальный коми­тет, открытый для участия всех государств-членов и наблюдателей при ООН, для рассмотрения предложений относительно всеобъемлющей и единой международной конвенции о поощрении и защите прав и дос­тоинства инвалидов на основе комплексного подхода к работе в области социального развития, прав человека и недискриминации и с учетом ре­комендаций комиссий ООН по правам человека и социального разви­тия.

Таким образом, содержание данной резолюции можно квалифици­ровать как начальный этап правотворческого процесса. Она содержит нормы так называемого мягкого права. Нормы «мягкого» права не созда­ют четких, конкретных прав и обязанностей, а дают лишь общую уста­новку. Для подобных норм, указывает И. И. Лукашук, типичны форму­лировки «добиваться», «стремиться», «принимать все необходимые меры» и т. п.¹

В учредительных актах некоторых международных организаций тер­мин «рекомендация» отражает свое истинное значение. Например, ст. 19 Устава Международной организации труда (МОТ) предусматривает при­нятие конференцией рекомендации, если вопрос, стоящий на обслужи­вании, или какой-либо его аспект не позволяют принять по нему в этот момент решения в форме конвенции. Такая рекомендация сообщается всем членам МОТ для рассмотрения ее с целью придания ей силы путем принятия закона или другими путями. Каждый член Организации обязу­ется в течение года с момента закрытия сессии конференции предста­вить рекомендацию на рассмотрение власти или властей, в компетенцию которых входит этот вопрос, для принятия мер другого порядка. Кроме представления рекомендации на рассмотрение компетентной власти или властей, член Организации не несет никаких других обязательств, за ис­ключением обязательства сообщать Генеральному директору МОТ в со­ответствующие периоды, когда этого потребует Административный со­вет, о состоянии законодательства и существующей практике в его стра­не по вопросам, которых касается рекомендация.
Лукашук И. И. Указ. соч. С. 124—125

Рекомендации МОТ (а их около 200) также относятся к категории «мягкого» права.

Нормы международного права развиваются, уточняются и конкрети­зируются Международным судом ООН и другими судебными учрежде­ниями. Советская доктрина международного права в целом отрицала нормотворческую роль Международного суда ООН. Например, в одной из авторитетных работ по международному праву советского периода от­мечается, что решения этого Суда лишь «влияют на процесс формирова­ния норм международного права»¹. Западная доктрина (X. Лаутерпахт, У. Дженкс), наоборот, преувеличивает нормотворческую роль Междуна­родного суда.

Прежде всего решения Суда являются доказательством существова­ния нормы международного права как обычной (что особенно ценно), так и договорной. Приведем ряд примеров.

В 1935 г. Норвегия издала декрет, в соответствии с которым опреде­ленные рыболовные зоны, расположенные за пределами ее северного побережья, отводились в исключительное пользование норвежских ры­баков. Спорный вопрос заключался в следующем: соответствует ли меж­дународному праву этот декрет, устанавливающий метод определения исходных линий, от которых должна отсчитываться ширина территори­альных вод Норвегии. В решении от 18 декабря 1951 г. «Дело о рыболов­стве (Соединенное Королевство против Норвегии)» Суд нашел, что, несмотря на представленные Соединенным Королевством аргументы, ни метод, ни существующая исходная линия, предусмотренная декретом 1935 г., не противоречат международному праву. Речь в решении Суда, разумеется, шла о наличии обычной нормы международного права.

Другой пример. В связи с делимитацией континентального шельфа Северного моря возник спор между Данией и ФРГ, а также между Ни­дерландами и ФРГ. Дела были переданы в Международный суд путем представления специальных соглашений. Стороны просили Суд устано­вить принципы и правила международного права, применимые к вопро­сам делимитации, и обязались впоследствии проводить делимитацию на их основе. В решении, вынесенном 20 февраля 1969 г., Суд заявил, что пограничные линии должны проводиться в соответствии с соглашения­ми, заключенными между заинтересованными сторонами, и принципа­ми справедливости, так что каждой стороне будут принадлежать участки континентального шельфа, являющиеся естественным продолжением ее территории под водой. Суд отклонил утверждение, что делимитация должна проводиться в соответствии с принципом равного отстояния, предусмотренным в Женевской конвенции о континентальном шельфе 1958 г. Суд принял к сведению то обстоятельство, что ФРГ не ратифици­ровала эту Конвенцию, и постановил, что принцип равного отстояния не является обязательным следствием основной концепции правового режима континентального шельфа, как не является и международ­но-правовым обычаем.

Можно предположить, что другие судебные учреждения также вне­сут вклад в развитие норм международного права. Речь прежде всего идет о Международном уголовном суде ООН.
Курс международного права. М., 1989. Т. I. С. 217.