Флиер - Культурология для культурологов. Учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей 2 издание, исправленное и дополненное Москва 2009 удк ббк ф

• Название: Учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей 2 издание, исправленное и дополненное Москва 2009 удк ббк ф
• Анкор: Флиер - Культурология для культурологов.docx
• Дата: 25.01.2018
• Размер: 1.47 Mb.
• Имя файла: Флиер - Культурология для культурологов.docx
• Тип: Учебное пособие; #14872
• страница: 14 из 41

ЛОКАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ – представляют собой целостные композиции (или конфигурации) культурных черт и форм, исторически сложившиеся в практике той или иной исторически автономной и устойчивой человеческой общности, т.е. являются конкретно-историческими культурами какого-либо народа, сословия, конфессии и т.п. Локальные культурные образования относятся к числу тех объектов, историография которых практически «безразмерна». По существу нет историка, этнолога, культуролога, антрополога и т.п., который, изучая ту или иную культуру, не касался бы вопросов ее локализации и черт ее самобытности (которые и очерчивают границы данного локуса).

Локальные культурные образования можно изучать как организационные структуры, как функциональные системы или как своеобразные «культурные тексты». Одним из наиболее интересных аспектов исследования подобных объектов является выявление доминирующих в них более или менее универсальных форм социокультурного бытия (чем занимаются история и культурология) или, напротив, доминирующих признаков уникальности (чем занимается этнография). Вместе с тем не следует забывать про то, что в категорию локальных культурных образований входят не только этнические конфигурации культурные (см.), но и социально-сословные культуры и конфессиональные культуры (см.). Главное в том, что любое локальное культурное образование непременно является и системой культурной (см.) и включает в себя весь набор признаков, присущих культурной системе.

Таким образом, анализируя феномен локальных культурных образований, мы выделяем такие черты, как более или менее выраженную универсальность образования каждого типа (этнического, сословного, конфессионального) – вопрос, хорошо проработанный эволюционистами: Г.Спенсером, Л.Морганом, Ф.Энгельсом, Л.Уайтом, Э.С.Маркаряном; целостность – основательно изученную в рамках теории цивилизаций Н.Я.Данилевским, О.Шпенглером, А. Тойнби, Б.С.Ерасовым; выраженную структурную организованность – аспект, изучавшийся структурными функционалистами Б.Малиновским, А.Радклифф-Брауном, Т.Парсонсом, Р.Мертоном, Э.А.Орловой; преобладание внутренних связей над внешними – «классический» вопрос этнологов: Л.Уайта, К.Кребера, Ю.Арутюнова, Ю.Н.Бромлея, Н.Н.Чебоксарова, и др.; неравномерность внутреннего распределения разных элементов культуры между разными группами – тема социологии культуры: М.Вебера, Э.Дюркгейма, П.А.Сорокина, И.Г.Ионина; динамику изменчивости, способность к самопорождению, саморазвитию, регенерации и самовоспроизводству в следующих поколениях – проблема культурной антропологии в целом и в частности школы «Культура и личность»: Ф.Боаса, Р.Бенедикт, М.Мид и неоэволюционистов: Э.Салинза, А.Харриса.

Помимо этого локальные культурные образования следует различать по признакам их масштабности: субкультуры малых социальных групп, члены которых лично знакомы между собой, регулярно взаимодействуют и коммуницируют, локальные культуры, образующиеся преимущественно по территориальному признаку, социальные культуры, являющиеся преимущественно интернациональными (хотя и имеющие свои национальные сегменты общего движения) и образующиеся в основном по основаниям разделения функций и статусов (специальности, сословия, классы) и идеологические культуры, образующиеся на основе общности мировоззрения, к категории которых можно отнести конфессии, крупные политические партии и общественные движения и др.

КОНФИГУРАЦИЯ КУЛЬТУРНАЯ – категория, с позиций которой своеобразие той или иной конкретно-исторической локальной культуры рассматривается не столько в ракурсе уникальности каких-либо ее черт, сколько в плане неповторимой композиции составляющих ее элементов, паттернов, форм и т.п., среди которых могут встречаться черты и уникальные, и распространенные в других культурах (термин и объяснение принадлежат М.Мид). Важнейшим операционным принципом использования категории конфигурация культурная в качестве аналитического инструмента является представление о ней как о динамичном феномене, сохраняющем большую или меньшую устойчивость в некоторых своих базовых традиционных параметрах, но относительно изменчивом в разнообразных частных проявлениях и формах.

Конфигурация культурная как научная категория близка понятию система культурная (см.). В принципе конфигурация культурная – эта та же система, но рассмотренная в несколько ином ракурсе. Если понятие культурная система, как упорядоченная совокупность культурных элементов, отражает черты универсальности рассматриваемого образования, то культурная конфигурация (применительно к тому же объекту) – это неповторимый способ связи его элементов, их уникальная композиция. Таким образом, под культурной системой мы понимаем комплекс черт и форм с точки зрения их типичности, а под конфигурацией – композиционной неповторимости этого комплекса. Конфигурация может быть составлена и из элементов, сравнительно тривиальных в культурной практике многих народов, те или иные ее формы порой распространены во многих культурах, но в данном случае сложившиеся в совершенно неповторимую комбинацию.

Конфигурация культурная, по определению, не может быть «ничейной», но только системной и динамичной совокупностью культурных черт того или иного конкретно-исторического общества (народа). Специфика такой конфигурации порождается главным образом в процессе адаптации сообщества к природным и историческим условиям его существования (а двух абсолютно тождественных исторических судеб разных сообществ в принципе быть не может), специализируется посредством селекции социального опыта, накапливаемого в ходе этой адаптации, и закрепляется включением наиболее удачных образцов подобного опыта в систему ценностей и традиций данного общества. Как правило, чем более своеобразна историческая судьба общества, тем большей самобытностью отличается и его конфигурация культурная. В обыденной лексике конфигурацию культурную обычно называют национальной культурой какого-либо народа, хотя на самом деле – эти понятия отнюдь не тождественны.

Структурно конфигурация культурная представляет собой довольно сложную иерархическую систему, стратифицированную на различные социальные сегменты (социальные субкультуры), нередко с включением отдельных иноэтничных культурных фрагментов или подсистем. Как правило, в конфигурации культурной можно выделить некое общенациональное ядро (обычно в виде наиболее институционализированных элементов культуры), а также более частные субкультурные композиции, распределенные по разным социальным, конфессиональным и этническим группам и подгруппам сообщества, специфичность которых определяется множеством различных природных и исторических факторов.

В обществах, существующих в схожих природно-климатических условиях или имеющих схожую историческую судьбу, формируются сравнительно однотипные конфигурации культурные, которые могут быть похожи теми или иными чертами или комплексами черт. Тем не менее, несмотря на те или иные элементы сходства с соседями, всякая конфигурация культурная остается уникальной композицией своих конкретно-исторических черт, что, в конечном счете, и является ее основной идентифицирующей характеристикой.

СУБКУЛЬТУРЫ – наиболее крупные сегменты целостных локальных культур (этнических, национальных, социальных), отличающиеся определенной местной спецификой тех или иных черт (или комплексов черт). В принципе любая культурно-специфическая группа в своих культурных особенностях может быть названа субкультурой (вплоть до «субкультуры императорской фамилии»), но, как правило, наука до таких крайностей не доходит и определяет в качестве субкультур лишь культуры сравнительно крупных, компактно и относительно изолированно поселенных или иным образом выделяющих себя групп. Происхождение субкультур, их накопление преимущественно на окраинах основного ареала проживания этноса практически всегда связано с историческими условиями, сложившимися в данном регионе.

Основной признак того, что мы имеем дело именно с субкультурой, а не с полностью независимой культурой, заключается в том, что всякая культура состоит из многих элементов, составляющих ее специфику (язык, религия, обычаи, нравы, искусство, хозяйственный уклад и т.п.), а субкультура по основной массе этих элементов идентична или очень близка базовой, отличаясь лишь одной-двумя чертами (как культура французских католиков и гугенотов).

Существование субкультур связано с тем, что практически каждое конкретно-историческое сообщество внутренне неоднородно, включает в себя помимо основного этнического и социального ядра и определенные вкрапления – группы со специфическими этнографическими, сословными, конфессиональными, функциональными и иными признаками. Специфика этих признаков может быть порождена и накоплена в связи с относительно изолированным от основного ядра проживанием данной группы (например, русские камчадалы), особым вероисповеданием (русские же старообрядцы), особыми сословно-профессиональными функциями (степные казаки волжско-азиатского района), тем же самым, но еще и в условиях сильного хозяйственно-культурного влияния соседей (донские и терские казаки, архангельские поморы), иным этническим происхождением (кубанские казаки – потомки запорожцев), незавершенным слиянием племенных групп, составляющих этнос (как в Грузии и Азербайджане) и т.п.

Помимо субъкультур, отличающихся от основной культуры какими-либо этническими, лингвистическими или конфессиональными признаками, существует множество субкультур, основанных на социальной, возрастной или какой-то иной специфике. Например, молодежная субкультура, субкультура пенсионеров и людей пожилого возраста, субкультура среды инвалидов, субкультура гомосексуалистов и т.п.

Уровень специфичности тех или иных субкультур по отношению к основной национальной культуре в каждом конкретном случае уникален, так же, как и тенденция сближения или еще большего размежевания с базовой культурой. Например, еще три века назад Франция фактически состояла из двух десятков этносов со своеобразными культурами, а собственно французской была лишь субкультура города Парижа и его окрестностей. Гасконец д'Артаньян по дороге в Париж, наверное, учил французский язык, поскольку в начале XVII века на юге Франции говорили на собственном гасконском языке. Сегодня от этого местного своеобразия почти что не осталось следа; все слилось в единую национальную французскую культуру. Обратный пример: Югославия, в которой сербская, хорватская, македонская, словенская и пр. культуры по уровню своих различий являются преимущественно субкультурами единой славянской культуры зоны среднего течения Дуная; тем не менее, результат взаимоотношений этих народов хорошо известен.

ТРАНСЛОКАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРНЫЕ ОБРАЗОВАНИЯ – выделяемые наукой группы этнических культур, близких по тем или иным признакам. Транслокальные культурные образования за редкими исключениями не представляют собой реальных целостных социальных организмов, а являются продуктом чисто научной систематизации, выделяющей их по тем или иным основаниям. Совершенно очевидно, что сословные или профессиональные культуры не могут быть локально этническими (а если и обладают подобными чертами, то речь идет о национальных фрагментах более широких по распространению явлений), а среди конфессиональных культур встречаются как национальные (синтоизм, зороастризм, иудаизм, племенные культы), так и интернациональные мировые, которые как тип попадают в категорию транслокальных культурных образований и будут рассмотрены здесь. Вместе с тем, далеко не все этнические культуры могут быть распределены по подобным группам; в состав транслокальных культурных образований входит не больше половины существующих на Земле этнических культур.

Транслокальные культурные образования не следует путать с языковыми семьями, хотя нередко случается и так, что принадлежность к одной языковой семье является результатом культурно-этнографического родства – одной из форм транслокальных культурных образований. Но язык является наиболее подвижным элементом культуры, легко заимствуемым у народа-доминанта, поэтому многие народы, родственные лингвистически не имеют ничего общего в своих культурах и даже принадлежат к разным расам. Например, якуты, с одной стороны, киргизы и уйгуры, с другой, волжские татары и башкиры, с третьей, турки и азербайджанцы, с четвертой, говорящие на близкородственных тюркских языках, принадлежат к разным расам и практически не родственны в своих культурах.

К основным типам транслокальных культурных общностей могут быть причислены цивилизации, хозяйственно-культурные типы, культурно-этнографические и конфессиональные общности (см.).

ЦИВИЛИЗАЦИИ (от лат. civilis – гражданский) – межэтнические культурно-исторические общности людей. Основания и критерии для выделения цивилизаций, как правило, разнятся в зависимости от контекста и целей применения этого термина. Понятие «цивилизации» появилось еще в Античности как определение качественного отличия античного (гражданского) общества от варварского окружения. Позднее, в эпоху Просвещения и в XIX в., термин «цивилизация» также использовался как характеристика высшей стадии социокультурного развития (понятийная иерархическая триада «дикость-варварство-цивилизация»).

В середине XIX в. в работе Н.Данилевского «Россия и Европа», а позднее в первой половине ХХ в. в трудах О.Шпенглера, а затем А.Тойнби сформировалось иное значение этого термина как локальной моно- или полиэтнической общности с выраженной культурной спецификой, заметно отличающей ее от соседей, т.е. концепция «исторических цивилизаций» (древнеегипетской, вавилонской, греческой, римской, китайской, индийской, византийской, мусульманской, средневековой западноевропейской и т.п.). Были разработаны теории и концепции исторического процесса на основе идей саморазвития и саморазрушения автономных и самодостаточных локальных цивилизаций, противопоставляемые теориям глобальной исторической эволюции всего человечества. Именно в подобном значении термин «цивилизация», как правило, используется в современной научной литературе.

Вместе с тем, несмотря на наличие определенных эмпирических оснований для выделения локальных цивилизаций, в науке до сих пор не сложились единые методологические основания и критерии для классификации той или иной исторической общности в качестве автономной цивилизации, что представляется наиболее очевидной слабостью цивилизационных теорий (см. цивилизационизм).

В последние годы получает распространение определение цивилизации как локальной межэтнической общности, формирующейся на основе единства исторической судьбы народов, проживающих в одном регионе, длительного и тесного культурного взаимодействия и культурного обмена между ними, в результате чего складывается высокий уровень сходства в институциональных формах и механизмах их социальной организации и регуляции (правовых и политических системах, специализированных компонентах и формах хозяйственного уклада, религиозно-конфессиональных институтах, военной организации, в философии, науке, системах образования, стилистике литературного и художественного творчества и т.п.) при сохранении большей или меньшей самобытности в чертах этнографических культур народов, составляющих ту или иную цивилизацию (классический пример: восточнохристианская цивилизация, где между этническими культурами русских и православных арабов трудно найти что-либо общее, но базовые ценностные основания у всех православных народов, несомненно, весьма близки). Чаще всего такого рода цивилизации складываются на основании длительного вхождения разных народов в состав единого многонационального государства (Римской или Византийской империи или в круг лимитрофных зон их культурного влияния), что задает всем им однотипную традицию институтов социальной регуляции (например, цивилизация «римского мира», китайская цивилизация, российская цивилизация) или на основании религиозного единства, формирующего такого же рода единообразие системы ценностей и механизмов регуляции социальной практики (мусульманская цивилизация, средневековая восточно- и западнохристианская цивилизации) и т.п. Так или иначе, но во всех перечисленных случаях элементы культурного единообразия складываются не стихийно, а под направленным воздействием единых институциональных средств социальной организации и регуляции, детерминируюших и специфику ценностных ориентаций, и принципы социальной консолидации, и пр., действовавших в период, кода данная цивилизация составляла целостный политический (государство) или религиозный (конфессия) организм. На более позднем этапе, когда соответствующий организм распадается, некоторые общие институты социальной регуляции остаются у народов, ранее входивших в это образование (например, римская система права – у большинства западноевпропейских государств).

Однако с таким подходом к понятию «цивилизация» согласны далеко не все ученые, апеллируя к инфернальной духовной общности, лежащей в основе цивилизационного единства (Б.С.Ерасов, А.Н.Панарин и многие другие сторонники этой теории). И хотя крупнейший американский полит-футуролог С. Хантингтон в своей знаменитой работе «Столкновение цивилизаций» сыграл весьма значимую роль в возрождении теории цивилизаций в наши дни; его исследование касалось априорной исторической несовместимости иудео-христианской и мусульманской цивилизаций, одна из которых однажды уничтожит другую, что очень мало кореллирует с русским цивилизационизмом. Русский цивилизационизм пророчит тотальную победу Востока над Западом, что ставит главную загадку в том, как при этом сохранится русское православие?

Так или иначе, но при любой трактовке цивилизация выступает как сугубо культурная общность. Использование категории «цивилизации» представляется наиболее операциональным при проведении компаративных и кросскультурных исследований различных региональных исторических обществ как культурно-исторических типов.

ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНЫЕ ТИПЫ. Многообразие природно-климатических зон на Земле порождает столь же много так называемых «экологических ниш» существования человеческих сообществ. Особенности природных условий и климата в каждой из них в существенной мере диктуют людям возможные, допустимые и наиболее эффективные способы выживания на данном ландшафте, формы жизнеобеспечения, конструкции орудий труда и охоты, строительства жилищ, покроя одежды и т.п. К сожалению, мы плохо знаем историю микроклиматических изменений на Земле, которые бы очень много нам объяснили в социальной истории людей. Совершенно очевидно, что все эти, казалось бы, сугубо бытовые особенности образа жизни неизбежно определяют и общую социальную организацию сообществ, тип взаимоотношений между его членами, их мировоззрение, мифологию, надежды и фобии, художественные образы мировосприятия и т.п., т.е. по существу общий тип культуры (по крайней мере, обыденной, сельскохозяйственной).

Ясно и то, что сообщества, оказавшиеся соседями, живущими в одинаковых природно-климатических условиях, вырабатывают более или менее общие приемы адаптации на ландшафте и регулярно обмениваются наиболее эффективными способами этой деятельности. Но порой и народы, которые живут на разных концах Земли, но в столь схожих природных условиях, что однотипные элементы культур у них складываются совершенно независимо друг от друга. Мы можем рассматривать культуры этих народов (по каждой экологической зоне отдельно) как более или менее однотипные, по крайней мере, по основным характеристикам их систем жизнеобеспечения. Подобные ситуации природно-детерминированного культурного сходства в этнографии получили название хозяйственно-культурных типов.

Нет сомнений в том, что у народов, живущих в соседстве и постоянно обменивающихся некоторыми приемами более эффективного выживания, уровень культурной близости существенно выше, хотя в принципе можно выделить общие типологические черты в культурах всех горских народов, таежных охотников, арктических оленеводов, кочевников степей, кочевников пустыни и т.п.

Надо заметить, что подобная природно-детерминированная культурная близость характерна: а) для народов, уровень развития которых можно определить как позднепервобытный или как раннюю стадию аграрного (именно на этих стадиях культура более всего зависит от природно-климатических условий проживания); б) народов, живущих в более или менее экстремальных природных условиях (в арктической зоне, на высокогорье, в степях и полупустынях, в джунглях); в) у народов, живущих сравнительно изолированно от более развитых соседей или поддерживающих с ними отношения невмешательства в жизнь друг друга. Случается и так, что часть народов, объединяемых в тот или иной хозяйственно-культурный тип, являются еще и родственниками на генно-популяционном уровне (как, например, большинство финно-угорских народов, включая собственно финнов, эстонцев и венгров). Хотя давно уже установлено, что в вопросе хозяйственно-культурного сходства такое родство не имеет принципиального значения. Достаточно сравнить между собой две пары народов: таймырских ненцев и алеутов Аляски, совершенно не родственных между собой, но очень близких по хозяйственно-культурной типологии, с одной стороны, и горных киргизов и таежных якутов, культурно очень далеких друг от друга, но генетически являющихся близкими родственниками – потомками восточной ветви древних тюрок, с другой.

Так или иначе, но хозяйственно-культурный тип – это особый тип межкультурного сходства и единства социальной типологии, имеющий природно-географическую детерминацию.

КУЛЬТУРНО-ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ОБЩНОСТИ. Культурное сходство народов, входящих в такие образования, обусловлено их этническим родством, происхождением от общего предка, из культуры которого его потомкам переходят многие черты, а так же и лингвистические основы национальных языков. Причем степень культурной близости в большой степени зависит от того, сколь давно произошло разделение народов-братьев. Например, культурное сходство восточнославянских народов – великороссов, украинцев, белорусов и карпатских русинов, разделение которых произошло в XIV-XVI вв., – значительно большее, чем сходство восточных, южных и западных славян, разделившихся в VI-VIII вв. и сейчас представляющих собой уже самостоятельные культурно-этнографические группы. Примерно таким же уровнем сходства/различия обладают и культуры сохранившихся кельтских народов – шотландцев, ирландцев и валлийцев, – территориально и этнически разделенных тоже в первые века нашей эры и которых уже трудно рассматривать как единую культурно-этнографическую группу. А вот французские бретонцы, тоже генетически являющиеся кельтами, уже совершенно утратили черты прежней кельтской культуры. Еще сложнее была история тюркских народов, разделившихся в конце I тысячеления до н.э. на несколько культурно-этнографических групп – восточно-тюркскую (уйгуры и киргизы), сельджукскую (туркмены, азербайджанцы и турки), кипчакскую (волжские и крымские татары, башкиры, узбеки, кара-калпаки, балкарцы, ногайцы, гагаузы, а также сошедшие с исторической сцены хазары, половцы, печенеги и др.) и несколько народов, не входящих ни в одну из этих групп (казахи, алтайцы, якуты). В рамках каждой из перечисленных групп культуры, входящих в них народов, очень близки; на более далеком «этническом расстоянии» некоторые элементы сходства обнаруживаются (особенно в языке). Но при желании можно обнаружить отдельные элементы сходства между культурами любых народов, живущих в одном регионе (скажем, между всеми европейцами), но это еще не основание для объединения их в культурно-этнографическую общность.

Таким образом, можно заключить, что культурно-этнографические общности составляют близкородственные народы, разделение которых произошло по историческим меркам сравнительно недавно (на более тысячи лет назад).

КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ.В мире существуют десятки национальных религий и три так называемые мировые религии, имеющие распространение между многими народами: буддизм, христианство и ислам. В свою очередь каждая из этих мировых религий, распадается на несколько течений. Например, христианство – на католицизм, православие, протестантизм, монофизитство и несколько совсем мелких направлений; ислам – на суннитов, шиитов, вахаббитов, исмаилитов, алавитов и множество мелких течений; буддизм – на течения махаяны, представленное в основном ламаизмом и чань (или дзен) буддизмом, и хинаяны, распространенной в основном на Цейлоне и в Индокитае. Конечно, принадлежность народов к какой-то из названных мировых религий обусловливает много элементов общности в их культурах (общие «священные тексты», которые детерминируют единство мировоззрения, общие нормы социального поведения, многие общие ценностные и нравственные принципы). Но это все – наиболее общие установки культуры. Гораздо большей культурной близостью обладают народы, принадлежащие к одному из течений в рамках какой-либо мировой религии.

Разумеется, степень культурной близости в каждом конкретном случае определяется историческими обстоятельствами. Например, в христианстве наибольшей культурной близостью обладают народы католической Европы, что обусловлено их полуторатысячелетним близким соседством и тесными контактами. Католики Америки (особенно Латинской) в культурном отношении уже заметно отличаются от европейских. Еще больше отличаются католики-азиаты: филиппинцы, корейцы (исповедующие католицизм). Та же картина и в православии. Культурно очень близки восточнославянские и южнославянские народы – русские, украинцы, белорусы, сербы, черногорцы, болгары. А вот греки и грузины – такие же православные – культурно заметно отличаются от православных славян. Почти никакого сходства не обнаруживается между национальными культурами монофизитов – армян, египетских коптов и эфиопов – в силу практического отсутствия контактов между этими народами.

Напротив, народы, принадлежащие к течениям буддизма, обнаруживают заметную культурную общность (впрочем, и ламаистов в культурном отношении стоит разделить на горных – тибетцев и непальцев – и степных – монголов, бурятов и калмыков). Много общего в культурах народов, исповедывающих хинаяну (Шри Ланка и Индокитай), чань-буддизм (часть японцев и китайцев).

Еще большей культурной общностью отличаются исламские народы. В политическом смысле их рассматривают и как единую цивилизацию, уровень религиозной солидарности которой существенно превышает подобную солидарность христиан и буддистов. Мусульман, очевидно, следует группировать не по течениям ислама, а по этническим корням: арабо-мусульмане (египтяне и жители Ближнего Востока), берберо-мусульмане (от Ливии до Мавритании), тюрко-мусульмане (все тюркские народы Поволжья, Средней Азии, Кавказа и Закавказья, а так же собственно турки), кавказские мусульмане (аборигенные северокавказские народы, кроме осетин-христиан), ирано-мусульмане (иранцы, афганцы и таджики), индо-мусульмане (пакистанцы, бенгальцы и мусульмане-индусы), дальневосточные мусульмане (индонезийцы, бутанцы, часть филиппинцев), мусульмане Тропической Африки и др. Особую группу составляют мусульмане-эмигранты, постоянно живущие в странах Западной Европы и в США. Их культура представляет из себя некоторое смешение европейских гражданских норм и мусульманских традиций, исполняемых в приватной жизни. То же можно сказать и о российских татарах.

Таким образом, вопрос о конфессиональных группах как транслокальных культурных общностях пока еще остается открытым в науке, не имеющим универсальных оснований для систематизации, впрочем, как и вопрос о цивилизациях.

ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРНОЕ – понятие, в котором следует различать два основных его смысла. Географическое или физическое пространство распространенности той ли иной локальной культуры, с одной стороны, и его функциональное членение на те или иные культурные зоны (жилую, хозяйственную, сакральную, погребальную и др.), с другой. Помимо того можно выделить и инфернальное потустороннее пространство, которое вне зависимости от своей физической реальности всегда реально в культуре.

Близким к пространству культурному является понятие культурного ареала, обычно используемое для выделения в пространстве распространения той или иной культуры, более локальной зоны распространения каких либо черт, форм, диалектов и т.п. Отдельной темой являются вопросы о границах размежевания разных культурных пространств и зоны их стыка, в пределах которых часто имеет место смешение элементов разных локальных культур.

В эпоху первобытности физическим культурным пространством была территория жизнедеятельности того или иного рода – «пространство обитания», которое делилось на собственно жилое пространство (стоянка) и пространство кормления (охоты и собирательства). Где-то выделялось еще и сакральное пространство (обычно пещера и площадка перед ней, где хранились предметы почитания и совершались магические обряды). Такая пещера могла располагаться поблизости от стоянки (но никогда не в ее пределах) или в отдалении от нее; именно в этих пещерах и выполнялись наскальные рисунки, хранились сакральные реликвии и в них (или на ритуальных площадках перед ними) совершались коллективные ритуальные обряды. Видимо, эти пещеры олицетворяли собой в первобытной культуре и потустороннее пространство – зону обитания духов и предков. Вместе с тем четкого разделения на сакральную и профанную зоны не отмечается; ритуальная утварь или магические предметы (статуэтки) изготовлялись на территории стоянки и, видимо, часть ритуалов совершалась там же. Жилище по определению имело сакральный статус и олицетворяло собой мир – модель вселенной. Захоронения осуществлялись, как правило, на территории стоянки, а нередко и в самих жилых постройках. Современные исследования народов, сохранившихся на первобытном уровне развития, подтверждают, что и сама стоянка имела двойной статус профанного и сакрального пространства одновременно.

В эпоху аграрных цивилизаций в этой схеме произошли некоторые изменения. Границы распространения той или иной локальной культуры, с одной стороны, стали в основном совпадать с государственными границами моноэтнических государств или с этническими границами территории расселения отдельных народов, с другой стороны, появление мировых религий создало обширные зоны их распространения среди многих народов. Начали формироваться первые образования цивилизационного характера, в которые входили народы с многими общими элементами культуры. Развитие межнациональных торговых, военных и культурных контактов привело к появлению анклавов чужих культур (иностранных слобод) в крупных городах. Вообще города стали местом концентрации светской культуры, как монастыри – религиозной культуры. На эпоху эллинизма приходятся первые попытки смешения культурных форм разных народов, а на стык Средневековья и Нового времени (Ренессанс) – первые попытки синтезации культурных форм разных эпох. Жилище постепенно начало утрачивать свой сакральный статус (при сохранении очень высокого символического статуса). Появились и светские общественные и административные сооружения, иногда являвшиеся местом жительства властвующих особ. Сакральное пространство стало воплощаться в культовых постройках и прилегающих к ним территориях; сакральный статус получили и кладбища, под которые стали выделять специальные площади. Культовые объекты стали местом сосредоточения искусства, грамотных людей, местом создания и хранения интеллектуальных и художественных произведений. Особыми сакральными пространствами стали места массового религиозного паломничества. Потустороннее пространство иногда олицетворялось какими-то земными территориями (греческий Элизиум, иудейский Эдем, тибетская Шамбала), но затем начало определенно манифестироваться как «мир небесный» (Рай, Небесный Иерусалим) и «мир подземный» (Ад).

Эпоха индустриальной цивилизации значительно увеличила номенклатуру специализированных культурных пространств. Отделение искусства, книгоиздательства и образования от религии привели к образованию особых культурных пространств – художественных: мастерских, театров, выставок, концертных залов, музеев, позднее киностудий и кинотеатров, радио- и телестудий; книжных: книгоиздательств, книжных магазинов, библиотек; образовательных: школ, разнопрофильных высших учебных заведений, учреждений дошкольного воспитания. Появились новые области культурной деятельности и соответствующие культурные пространства: система охраны культурного наследия и охраняемые объекты и территории, а так же музеи нехудожественного профиля и общедоступные архивы; это же пространство и стало зоной активного туристического посещения; система организованного досуга и соответствующие учреждения: клубы, дома культуры и т.п. Помимо того формирование системы национальных государств привело к тому, что государственные границы стали более точно соответствовать зонам расселения тех или иных этносов и пределам распространения их локальных культур. Одновременно, благодаря интенсификации международных культурных контактов, развитию массового образования, печатных и электронных СМИ, существенно расширилось пространство знания разных народов друг о друге и о культурах всего мира. С ХIX-XX вв. литература и искусство всех народов превратились в международное культурное достояние, расширив зону своего распространения практически до общечеловеческой.

Постиндустриальная эпоха унаследовала достижения индустриальной, технически усовершенствовав и интенсифицировав прежде всего процессы международного распространения знаний о культуре и мультикультурации – создания культурных явлений на базе смешения культурных форм разных народов и эпох.

Помимо того в иносказательном смысле под пространством культурным может иметься в виду и круг людей, среди которых распространена та или иная локальная культура или субкультура. Пространство культурное, понимаемое в этом смысле, может быть дифференцировано на: пространство (круг людей) распространения той или иной социальной культуры, этнической, политической, религиозной и иной культуры.

В данной статье намеренно не рассматривалось пространство культурных смыслов, относящееся уже к области культурной герменевтики.