Тадевосян. Учебное пособие к читателям

• Название: Учебное пособие к читателям
• Анкор: Тадевосян
• Дата: 11.09.2021
• Размер: 1.04 Mb.
• Имя файла: Тадевосян.doc
• Тип: Учебное пособие; #231364
• страница: 12 из 17

Глава 6

Социальные изменения
Как уже отмечалось, общество — не мертвый, застывший, а живой, подвижный социальный организм, постоянно испытывающий воздействие как внутренних, так и внешних сил, неизменно подвергающийся более или менее существенным переменам и развивающийся в опре­деленном направлении. Уже из самого понимания обще­ства как системного объединения, базирующегося на мно­гообразных и сложных связях и взаимодействиях, статусах и ролях его неоднородных структурных единиц, с необхо­димостью вытекает, что реальное общество не может су­ществовать вне постоянного взаимодействия его структур­ных элементов. Это в свою очередь закономерно ведет к тем или иным социальным изменениям.

В данной главе с позиций макросоциологической тео­рии анализируются сущность, факторы, формы и общее направление социальных изменений. Имея в виду этот по­следний аспект изучения общества в социологии, круп­нейший современный английский социолог Э.Гидденс в книге «Социология» отмечает, что данная наука начина­лась с попыток понять первоначальное влияние измене­ний, сопутствовавших индустриализации на Западе, что сегодняшний мир радикально отличается от предшество­вавших веков и что задача социологии состоит в том, что­бы помочь понять этот мир и его вероятное будущее.

С сожалением приходится констатировать: пока что со­циология, как и социальная философия и все обществове­дение, весьма далеки от выполнения этой сложнейшей за­дачи. Неопровержимым фактом является то, что даже та­кие глубокие и фундаментальные перемены, которые про­изошли за последнее десятилетие в мире, в Европе и быв­шем СССР, не были спрогнозированы ни нашими, ни за­рубежными социологами, политологами и другими обще­ствоведами даже в самом общем плане. Да и сегодняшнее социально-философское, социологическое, политологи­ческое и иное осмысление произошедшего остается во многом нерешенной, открытой проблемой, стоящей как перед нашим, так и мировым обществоведением.
§ 1. Сущность, причины и факторы социальных изменений

Социолог не может и не должен ограничивать­ся констатацией самого факта динамики общественной жизни. Его задача, опираясь на социальную философию, конкретнее определить суть социального развития, его движущие силы, формы, пути и перспективы.

Изменение и развитие

Находясь в постоянном движении, общество претерпевает соответствующие социаль­ные изменения в процессе перехода соци­альных явлений, их элементов и структур, связей, взаимо­действий и отношений из одного состояния в другое, воз­никновения или исчезновения того или иного явления, его элемента и т.д. Но изменения изменениям рознь. Одни мо­гут происходить на микроуровне (т.е. быть связаны с более или менее существенным изменением положения или роли отдельной личности, например, со вступлением в какую-нибудь общественную организацию или партию, с выходом из нее или переходом из одной в другую), а другие — на макроуровне (т.е. быть связаны с определенными изме­нениями в целых социальных группах и общностях и даже во всем обществе). Социальные изменения различаются не только по масштабам, но и по своей глубине. Одно дело, когда эти изменения происходят в рамках сохранения ка­чества данного социального явления, а другое, когда они выходят за пределы этого качества.

В обыденном сознании понятия «изменение» и «разви­тие» чаще всего отождествляются, в связи с чем любое из­менение в обществе рассматривается как его развитие. В этом случае развитие общества понимается в широком смысле, т.е. как его движение, изменение. Но поскольку, как отмечалось выше, происходящие в обществе измене­ния могут носить и действительно носят качественно раз­личный характер, постольку это должно найти отражение в понятийном аппарате. В связи с этим, строго говоря, по­нятия «движение», «изменение» должны рассматриваться как более широкие по сравнению с понятием «развитие». Социальное изменение может привести к развитию обще­ства и его структурных элементов, а может и не привести.

Социальное развитие в узком, строгом смысле слова — это не всякое движение, не любое его изменение, а лишь та­кое, которое связано с более или менее глубинными, струк­турными его изменениями, ведущими к появлению новых об­щественных отношений, институтов, норм и ценностей.

Многие социологи исходят из того, что изменения в объ­екте составляют содержание развития, а его сущность со­стоит в изменении структуры целого, что категория разви­тия применима только к объектам, имеющим внутреннюю структуру. Интересна в этой связи и позиция Т.Парсонса, разрабатывавшего теорию социальных изменений с пози­ций системно-функционального анализа. Он подразделял социальные изменения на «изменения равновесия», т.е. из­менения в рамках сохранения данной социальной системы и ее основных структур, и «изменения структуры», т.е. из­менения, когда качественно преобразуются важнейшие структуры общества, а тем самым и оно само. При этом Т.Парсонс выделяет особые «эволюционные универсалии» в качестве таких социальных структур, появление которых указывает на качественные изменения общества как соци­альной системы. Последнее, т.е. структурное изменение об­щества, рассматривается Т.Парсонсом, по сути дела, не как нормальное, естественное состояние социальной системы, а как отклонение от него, как нарушение равновесия.

Одна из отличительных черт социального развития со­стоит в том, что происходящие в его рамках социальные из­менения имеют определенную направленность, исключаю­щую хаотическое, произвольное, невзаимосвязанное нагро­мождение таких изменений. И хотя среди социологов есть и такие, кто отрицает необратимость социального развития, кто и попятное, и цикличное, и маятниковое движения об­щества рассматривает как его развитие, большинство со­циологов и социальных философов не только признают ту или иную направленность общественного развития, но и характеризуют его как движение от низшего к высшему, от простого к сложному и т.д., о чем подробнее речь ниже.

Заслуга признания объективности, закономерности и поступательного характера развития общества принадлежит теории социальной эволюции, получившей особенно широ­кое распространение во второй половине XIX столетия в связи с появлением дарвинизма. Согласно этой теории ис­торическое развитие происходит на основе постепенных со­циокультурных изменений вплоть до коренных, качествен­ных преобразований общества в направлении перехода от простого, однородного к сложному, неоднородному. Это нашло свое отражение, в частности, в социологических взглядах О.Конта и особенно Г.Спенсера (см. гл. 3, § 1), ув­леченных социальным дарвинизмом. Несколько меньшее, хотя и достаточно сильное влияние эта теория имела и в первой половине XX в. Позже ее место и роль в современ­ной социологии серьезно снизились в связи с усложнением процессов общественного развития и его результатов. Принцип эволюции уже не считается универсальным и не распространяется на все социальные явления. Более того, само понимание социальной эволюции претерпевает суще­ственное изменение, опирается не столько на биологиче­ские, сколько на обществоведческие основы. Во второй по­ловине XX в. идеи классического эволюционизма получили модернизацию в неоэволюционизме (например, в указан­ной концепции Т.Парсонса, теории модернизации, неодар­винизме), применяющем более сложные и гибкие способы отображения социальной эволюции.

Признавая сам факт объективного, естественноистори­ческого характера общественного развития, социологи во многом по-разному представляли себе суть и основное содержание исторического процесса. О.Конт, как известно, видел их в прогрессе знаний, что нашло свое отражение в его «теоретическом законе двойной эволюции» — интел­лектуальной и социальной. Г.Спенсер сущность социаль­ной эволюции видел в переходе общества от однородности к неоднородности, в его усложнении, внутренней диффе­ренциации при одновременном росте его интегрирован­ности. Марксизм главную суть и содержание обществен­ного развития связывал с ростом производительных сил и соответствующим изменением производственных отноше­ний, со сменой общественно-экономических формаций. Э.Дюркгейм основой движения общества считал переход от механической солидарности к солидарности органиче­ской, базирующейся на углублении разделения труда и со­циальной дифференциации. П.А.Сорокин в основу своей теории социальной динамики положил широкие инте­гральные социокультурные факторы, определяющие, по его мнению, экономическое и политическое развитие. Обо всем этом уже шла речь выше (см. гл. 3).

В рамках современной социологии поступательное движение общества связывается прежде всего с достигну­тым уровнем промышленного или научно-технического, научно-технологического, научно-информационного раз­вития, определяющим все другие стороны жизни общест­ва. Таковы и «теория индустриального общества» Р.Арона, а также «стадии экономического роста» У.Ростоу (50-х — 60-х годов), и «теория постиндустриального (сверхиндуст­риального, технотронного) общества» Д.Белла, З.Бжезин­ского, А.Турена, О.Тоффлера и других (70-х годов и после­дующих десятилетий), включая новейшую концепцию «информационного общества».

Причины и факторы изменений

Плюрализм взглядов на общество, его структуру и развитие неразрывно связан и с неоднозначным решением в социологии вопроса об источниках социальных измене­ний, их движущих силах. Одни ученые (хотя их явное мень­шинство) переносят источник социальных изменений во­вне общества (абсолютная идея объективно-идеалистиче­ской философии истории Гегеля; природно-географиче­ская среда в географическом направлении в социологии — Монтескье, Мечников и др.), а иные видят его в самом об­ществе. Именно последние представляют особый интерес для социологии, поскольку причины и факторы изменения и развития общества ищутся ими в том или ином взаимо­действии его различных сторон, сфер, структур и т.д.

Особенно пристальное внимание рассматриваемой про­блеме уделило и дало наиболее четкий и развернутый ответ на вопрос об источнике социальных изменений конфликто­логическое направление в социологии (см. гл. 3, § 2 и 5), ко­торое исходит из признания решающей или очень важной роли социального конфликта в развитии общества. К этому направлению, как известно, относится и марксистская со­циология, хотя собственно «теория социального конфликта» в современной социологии выделилась лишь в 50-х годах на­шего столетия (Л.Козер, Р.Дарендорф, Д.Белл и др.).

Движение общества марксизм всегда рассматривал как самодвижение, поскольку главный источник социальных изменений он видел в единстве и борьбе противоположно­стей внутри любого социального явления или процесса. В экономической сфере это — борьба таких двух противопо­ложных сторон единого способа производства, как произво­дительные силы и производственные отношения; в социаль­но-политической — борьба противоположных классов и их партий; в духовной — борьба противоположных идеологий, выражающая непримиримость соответствующих классовых интересов. Поэтому вся или почти вся социальная история человечества представлена в марксизме как история борьбы классов — рабов и рабовладельцев, крепостных и феодалов, пролетариев и капиталистов. Социальные противоречия, по марксизму, были и будут всегда (хотя не всегда они прини­мают форму классовой борьбы), а потому и изменение и раз­витие общества, его частей — это не аномальное, а нормаль­ное его состояние. Эти и другие идеи марксизма по вопросу об источниках и факторах общественных изменений оказа­ли серьезное влияние на дальнейшее развитие социологии (Г.Зиммель и др.), в том числе и современной немарксист­ской, хотя это и не всегда признавалось открыто.

Сторонники современной немарксистской конфликто­логической теории (Л.Козер, Р.Дарендорф и др.), хотя и по-разному трактуют причины и суть социальных конфликтов, тем не менее чаще всего признают социальные конфликты неотъемлемой чертой любого общества, главной или одной из главных движущих сил социального развития.

Значение конфликта современные конфликтологи ви­дят в том, что он предотвращает консервацию и загнивание общества и ведет к его обновлению. При этом если в «закрытых» обществах социальный конфликт ведет к по­ляризации социально-политических сил, революционно­му взрыву и разрушению социальной системы, то в «от­крытых», «плюралистических» обществах накопившаяся социальная напряженность получает свой своевременный выход, не ставя под вопрос существование самой социаль­ной системы. Р.Дарендорф считал, что подавление соци­ального конфликта невозможно, бессмысленно и способ­но вести лишь к его обострению, в то время как «рацио­нальная регуляция» ведет к «контролируемой эволюции». В этом плане современная немарксистская конфликтоло­гия регуляцию социального конфликта рассматривает, по сути дела, как путь достижения социальной стабильности (согласия, порядка), которая рассматривается в конечном счете как обычное, нормальное состояние общества.

Следует отметить, что само понимание социального кон­фликта в современной социологии неоднозначно. Одни (большинство современных конфликтологов) трактуют это понятие очень широко, подразумевая под ним любое (в том числе и неантагонистическое) социальное противоречие на любой ступени (стадии, фазе) его развития. Л.Козер рассмат­ривает социальный конфликт как идеологическое выраже­ние устремлений и чувств социальных групп и индивидов в борьбе за объективные цели (власть, доходы, статус, ценно­сти и др.). Э.Гидденс под социальным конфликтом понима­ет «реальную борьбу между действующими людьми или груп­пами, независимо от того, каковы истоки этой борьбы, ее способы и средства, мобилизуемые каждой из сторон». Дру­гие исходят из того, что социальный конфликт — это не вся­кое социальное противоречие в обществе, вытекающее из его социальной неоднородности и социального неравенства, а лишь определенная достаточно высокая стадия (в том числе и антагонистическая) его вызревания и развития.

Нам представляется, что не следует отождествлять соци­альное противоречие и социальный конфликт: первое шире второго. Социальное противоречие приобретает характер социального конфликта, когда борьба противоположных его сторон приобретает достаточно ясный, открытый и ост­рый характер, когда социальная напряженность достигает достаточно высокого уровня. Многие считают, что социаль­ный конфликт предполагает осознанность людьми проти­воположности интересов представляемых ими социальных групп. Так, вряд ли правомерно говорить о конфликте меж­ду буржуа и пролетариями до превращения последних из «класса в себе» в «класс для себя», хотя объективно социаль­ные противоречия между ними имели место, несомненно, с самого начала возникновения этих классов. Все это говорит о тем, что различение понятий «социальное противоречие» и «социальный конфликт» имеет свой смысл.

Но в социологии немало и таких концепций, которые исходят из иных парадигм (нежели парадигма конфликто­логии) при решении вопроса об источниках и факторах со­циальных изменений. Правда, внимание, которое уделяется этому вопросу в других социологических направлениях, обычно значительно меньше. Так, структурный функцио­нализм, видя в обществе самоорганизующуюся и самораз­вивающуюся систему, именно стабильность системы, кон­сенсус в области ценностных ориентации считает естест­венным состоянием общественной жизни. Для нее, полагал Т.Парсонс, более характерны «взаимная выгода и мирная кооперация, чем взаимная враждебность и уничтожение».

Источник социальных изменений функционалисты ви­дят прежде всего во внутреннем взаимодействии тесно связанных элементов социальной системы, а также во взаимодействии разных систем. Стабильность и консенсус в рамках «социального равновесия» не означает идеально­го равновесия социальной системы и не исключает соци­альных изменений, в том числе и радикальных. Социаль­ные изменения, по Парсонсу, следует рассматривать как «подвижное равновесие», которое может относиться и к той или иной части общества, и к нему в целом. Задача об­щества как социальной системы состоит в том, чтобы пре­жде всего с помощью правовых норм упорядочивать обще­ственные отношения и тем самым предотвращать или сни­жать вероятность возникновения конфликта, а если он все же возник, то урегулировать его так, чтобы это не дезин­тегрировало всю социальную систему.
§ 2. Виды и формы социальных изменений

Выяснив сущность и источники социальных изменений, надо получить ответ и на вопрос о том, как, каким образом осуществляются эти изменения, каковы их виды и формы.

Эволюция и революция

В истории социологии отчетливо просле­и живается явное преобладание эволюцио­низма, стоящего на позициях признания оптимальным постепенного, более или менее плавного и медленного изменения и развития общества и рассматри­вающего революционные общественные преобразования как отклонение от нормального, естественного хода исто­рии, как ее аномалию. Это нашло свое выражение в том, что за более чем полуторастолетнее развитие данной науки лишь социология марксизма твердо и последовательно от­стаивала решающую роль социальных революций в обще­ственном прогрессе, видя в них «локомотивы истории», «праздники для трудящихся» и т.д. Даже те современные социологи, которые, как и марксисты, разрабатывали и разрабатывают свои взгляды в русле конфликтологическо­го направления, не связывают их, как показано выше, с признанием необходимости, неизбежности и прогрессив­ности социальных переворотов, революций.

Социология марксизма не отрицает, конечно, роль и значение эволюционной формы развития общества, спра­ведливо считая, что нет революции без эволюции, что по­следняя подготавливает первую и подводит к ней точно так же, как количественные изменения приводят к коренным качественным. И этим она принципиально отличается от теории катаклизмов, исходящей из признания катастрофи­ческого, взрывного, спонтанного, внезапного и необъясни­мого характера глубоких и широких социальных измене­ний. Но при этом центр тяжести в социальном развитии пе­реносится марксизмом на революцию, которая, по его мне­нию, необходима и неизбежна в любых условиях и во все времена. Именно она выражает глубинную и подлинную сущность исторического развития, понимаемого как зако­номерная смена общественно-экономических формаций. Это и приводило к серьезному преувеличению и даже к из­вестной абсолютизации социальной революции в ущерб со­циальной эволюции. Отсюда и столь резкая и непримири­мая критика социального эволюционизма, социал-рефор­мизма со стороны марксизма и особенно ленинизма.

Эволюционисты-реформисты в свою очередь не могли не замечать, игнорировать качественные, революционные общественные преобразования. Но они считали револю­цию побочным, случайным, нежелательным, противоесте­ственным явлением, без которого можно обойтись, поскольку и с помощью эволюции, реформ, по их мнению, можно осуществлять глубокие социальные преобразова­ния. Такое негативное отношение к социальным револю­циям во многом определялось тем, что они чаще всего со­провождались массовыми бедствиями населения, гибелью людей, грубым насилием, хаосом и беспорядками в обще­стве. Отсюда — абсолютизация эволюции, реформ и рез­кая, непримиримая критика революционного марксизма.

На наш взгляд, недопустимо односторонне преувеличи­вать и тем более абсолютизировать место и роль любой из двух основных форм социальных изменений и социально­го развития — эволюционной или революционной. Соци­альная эволюция и социальная революция — это две различные, но необходимо взаимосвязанные, взаимообусловленные, сопря­женные стороны социального развития. Они неразделимы и теряют смысл друг без друга точно так же, как и парные фи­лософские категории: количество и качество, содержание и форма, сущность и явление, причина и следствие.

Другое дело, что нередко социальная революция пони­мается слишком узко, т.е. не как более или менее широкий исторический период, в рамках которого сравнительно ус­коренно (относительно предшествующей социальной эво­люции) происходит качественное, сущностное, структур­ное и всестороннее преобразование общества, а как толь­ко политическая революция и даже как только момент за­хвата власти, вооруженное восстание и т.д. Ясно, что при таком неоправданно суженном толковании социальной революции она не может рассматриваться как закономер­ная и неизбежная форма общественного развития, по­скольку здесь одна из возможных форм (видов, способов) осуществления социальной революции неправомерно ото­ждествляется с ее сущностью, с ней самой. Так, совершен­но очевидно, что переход от индустриального к постинду­стриальному обществу связан с глубоким качественным, революционным изменением общества, но происходит он обычно без политических переворотов, восстаний и т.д.

Вместе с тем нельзя не видеть, что соотношение как эволюции и революции в развитии общества, так и различ­ных форм осуществления самих революций не остается неизменным на различных ступенях истории и в разных условиях различных стран. Современный исторический опыт все сильнее убеждает в том, что в развитых странах современной цивилизации многие социальные проблемы, которые в более или менее отдаленном прошлом могли ре­шаться и действительно решались лишь на путях острей­ших социальных конфликтов вплоть до революционных выступлений, сегодня успешно преодолеваются на путях эволюционного, реформаторского развития, в связи с чем прошлые классовые антагонизмы потеряли былое значе­ние. Точно так же становится все более очевидным, что в современном подлинно демократическом гражданском обществе и правовом государстве открываются широкие возможности современной модернизации общественной жизни, ее различных сторон, способной путем более или менее серьезных реформ предотвращать и решать острые социальные конфликты, не доводя их до выступлений против социальной системы в целом. Другое дело в тота­литарных и авторитарных обществах и государствах, где твердолобая и бескомпромиссная, а чаще всего и грубо на­сильственная политика и практика властей способны, как показывает и наш и зарубежный опыт, превратить сравни­тельно небольшой и вполне разрешимый социальный конфликт в революционный взрыв.

Следовательно, революционные, качественные изме­нения в развитии общества столь же закономерны и неиз­бежны, как и эволюционные, количественные. Формы, способы их проявления зависят от конкретно-историче­ских условий данной эпохи и данной страны. Революци­онные политические взрывы, широта и частота их воз­никновения — следствие, результат прежде всего объек­тивно складывающегося соотношения и характера взаи­модействия противоборствующих социально-политиче­ских сил, а также политики властных структур. Если по­следние готовы с помощью более или менее глубоких и радикальных реформ провести назревшие социальные преобразования, пойти на компромисс, не допустить мас­сового применения насилия и т.д., то почва для револю­ционных потрясений в обществе резко сужается и даже качественные социальные изменения оказывается воз­можным осуществлять без таких потрясений, постепенно, планомерно, регулируемо, преемственно. И наоборот, ес­ли стоящие у власти силы не готовы реформировать об­щество, идти на компромисс, проводят негибкую, дале­кую от учета сложившихся реальностей реакционную по­литику и готовы применять социальное и политическое, в том числе и вооруженное, насилие ради сохранения отжившего режима, то социально-политические потрясе­ния неизбежны и нередки. В прошлом типичным был по­следний вариант социального развития. Сегодня, по крайней мере в части мира, складывается иная обстанов­ка, когда достижение целей более или менее серьезного обновления общества может осуществляться по первому варианту, хотя и второй вариант отнюдь не исключается, особенно в сравнительно отсталой части мира.
§ 3. Проблема социального прогресса и типизации обществ

Даже если бросить самый общий и беглый взгляд на происходящие в современном мире события и процессы, то нетрудно заметить их необычайную пестроту, неоднород­ность и разнохарактерность. Одни страны и народы бурно развиваются и вырываются вперед, а другие отстают, нахо­дятся в положении стагнации, кризиса или даже бедствия. В одних странах успешно формируется или развивается граж­данское общество, утверждается и расширяется подлинная демократия, укрепляется социальная и политическая ста­бильность, а в других — серьезно нарушаются права и свобо­ды человека и гражданина, усиливается социальная напря­женность, а то и происходят гражданские, межнациональ­ные, расовые и религиозные столкновения и войны. В одних частях мира происходят интенсивные интеграционные про­цессы, а в других — дезинтеграция государств и народов. Ес­тественно, возникает вопрос: куда идет мир, в каком направ­лении движется человечество (регион, страна, общество), есть ли равнодействующая всех действующих на историче­ской сцене сил и общий знаменатель, вектор происходящих в жизни многообразных, разнородных и разнонаправлен­ных перемен? Это один из сложнейших и труднейших во­просов социальной теории, на который далеко неоднознач­но отвечают социальные мыслители.

Прогресс или регресс?

Как социальные эволюционисты, так и социальные революционисты исходили из то­го, что изменения в обществе происходят не хаотично, а имеют определенную направленность: оно раз­вивается от простого к сложному, от низшего к высшему, т.е. прогрессивно, поступательно. Конечно, критерии соци­ального прогресса, как и самого социального развития, у различных социологов и философов (это показано выше) были далеко не одинаковыми (уровень знаний; степень дифференциации и интеграции общества; характер и уро­вень социальной солидарности; рост производительных сил и степень освобождения личности от зависимости от дейст­вия стихийных сил природы и общества; уровень и характер производства и потребления и т.д.). Но почти все из них ви­дели, что с каждой новой исторической эпохой человечест­во поднимается на все более высокую ступень познания природы, развития орудий труда, удовлетворения своих по­требностей, совершенствования организации обществен­ной жизни. Они верили, что при всех сложных поворотах, зигзагах истории «золотой век» человечества находится не в прошлом, а в будущем, к которому и надо стремиться.

Спору нет, в обществе действуют не только прогрессив­ные, но и консервативные и реакционные силы, препятст­вующие социальным инновациям и даже стремящиеся об­ратить историю вспять. Более того, история знает и за­стойные периоды и попятные движения, когда эти послед­ние силы берут верх, особенно если речь идет об отдельной стране или группе стран, а также о более или менее крат­ковременном периоде в развитии многих стран и даже все­го человечества. Только старый, традиционный, «пло­ский» социальный эволюционизм мог представлять ход истории гладкой, ровной, непрерывно восходящей линией социального развития, не знающей поворотов, изломов, зигзагов и т.д.. Но все это не определяет общую линию ис­торического развития в целом на достаточно длительный период, не ставит под вопрос в общем положительную, прогрессивную направленность этого развития.

Но тут возникает сложный вопрос: каковы критерии социального прогресса и могут ли они носить объектив­ный характер? В социологии и социальной философии не­редко можно встретить позицию, согласно которой крите­рии социального прогресса носят не объективный, а чисто субъективный характер. При этом ссылаются на то, что термин «прогресс» отражает изменение в желательном на­правлении и, следовательно, выражает ценностное мне­ние. Иными словами, так как суждения «лучше — хуже», прогрессивно — реакционно», «положительно — отрица­тельно» в решающей мере зависят от ценностной ориента­ции, то и критерий общественного прогресса не может быть объективным и является сугубо субъективным.

На наш взгляд, с такой позицией нельзя безоговороч­но согласиться. Да, различные классы, социальные груп­пы и их представители имеют различную ценностную ориентацию и поэтому могут не одинаково и даже диа­метрально противоположно оценивать одно и то же со­циальное явление или процесс. Но разве этот бесспор­ный факт снимает вопрос о том, какая из этих оценок ис­тинна, т.е. правильно, адекватно отражает объективную действительность, объективные социальные связи и от­ношения, содержит объективную истину. Если, напри­мер, фашизм и его сторонники оценивают переход от де­мократии к тоталитаризму как прогресс, то разве можно признать, что такая оценка правильно отражает объек­тивный ход общественного развития? Конечно, нет. Ибо есть общечеловеческий критерий общественного прогресса — степень объективного соответствия или несоответствия общественного строя подлинной природе человека, его по­требностям и интересам свободного и всестороннего разви­тия личности.

Югославский социолог РЛукич, например, следую­щим образом характеризует общественный прогресс: «Можно считать, что прогрессирует то общество, в кото­ром все большее число людей все дольше и лучше живет... и в то же время создается такой общественный строй, ко­торый дает возможность каждому жителю получать все большее количество общественного продукта и тем самым все дольше и лучше жить».

Для каждого, кто признает объективный и поступа­тельный характер общественного развития, кто признает личность самоцелью такого развития и стоит на позиции гуманистического критерия общественного прогресса, только то социальное изменение может быть признано прогрессивным, которое отвечает этому критерию, объ­ективно приближает человечество к подлинной гармо­нии личности, общества и природы. Именно поэтому важными вехами в прогрессивной истории человечества были и Великая Французская революция конца XVIII в., несмотря на все сложные зигзаги ее хода, и победа анти­гитлеровской коалиции над фашистской Германией в 1945 г., несмотря на связанные с этим многочисленные жертвы и разрушения, и создание ООН в итоге этой по­беды как органа обеспечения коллективной безопасно­сти в мире, несмотря на всю сложность и противоречивость ее истории, многие другие социальные явления и процессы.

Таким образом, оценочные суждения «прогрессивно — реакционно» сами по себе действительно субъективны, как и всякое суждение, мнение, оценка. Но если они не ложные суждения, то по своему содержанию не могут не отражать объективно складывающиеся в реальном обще­стве социальные связи и взаимодействия, их соотношения с такими же связями и взаимодействиями на предшест­вующих этапах человеческой истории. В этом смысле они не только субъективны, но и объективны. В этом же плане можно и нужно говорить о таких чаще всего выделяемых сегодня объективных критериях общественного прогрес­са, как уровень развития: производства, распределения и услуг; науки и информатизации; жизненного стандарта; социального равенства; демократизации; социальных и политических прав и свобод личности; средней продолжи­тельности жизни и др.

Однако не все социологи и историки признают посту­пательный, прогрессивный характер развития общества. Примером этого может служить теория культурно-истори­ческих типов Н.Я.Данилевского, о которой речь шла выше (см. гл. 3, § 4). Концепция культурно-исторических типов развития общества получила своеобразное отражение и в западной социологии. Так, О.Шпенглер (1880—1936) исхо­дил из цикличного, общественного развития народов и их групп (всего он выделял восемь культурно-исторических типов), в рамках которого они проходят два предопреде­ленных основных этапа, цикла — восходящая («культура») и нисходящая («цивилизация») ветви развития. Позднее его английский последователь А.Тойнби (1889—1975) не­сколько модернизировал циклическую модель историче­ского процесса в направлении смягчения предопределен­ности и признания объединяющей роли мировых религий (ислама, христианства, буддизма), которые, по его мне­нию, и представляют собой высшие ценности и ориенти­ры исторического развития. Сама же динамика историче­ского процесса, начиная с появления и роста цивилизации и кончая ее разложением и гибелью, связана, по А.Тойн­би, с действием «закона вызова и ответа», согласно кото­рому движение общества основывается каждый раз на аде­кватных ответах на вызовы складывающихся историче­ских ситуаций.

На позициях своеобразной концепции культурно-исторических типов стоял и П.А.Сорокин, у которого речь шла об идеальных социокультурных суперсистемах, различаю­щихся главенствующим мировоззрением и типом воспри­ятия действительности. В отличие от Шпенглера и Тойн­би, Сорокин не отрицал общественного прогресса и вел речь о формировании, а в перспективе и утверждении но­вой единой цивилизации в масштабах всего человечества. Эта последняя идея П.Сорокина, как и тесно связанная с ней его концепция конвергенции различных социальных систем (см. гл. 2, § 7), получила широкое признание и дальнейшее развития в современной социальной филосо­фии, социологии, культурологии и политологии.

Это нашло свое отражение, в частности, в возникнове­нии и резком расширении влияния концепций современ­ного глобализма. Об их распространенности среди социо­логов мира говорит хотя бы тот факт, что именно сторон­ники этих концепций доминировали на XIII Всемирном социологическом конгрессе в Германии летом 1994 г. С позиций глобализма разрабатывались и разрабатываются сегодня многообразные концепции постиндустриального общества.

Глобализм (от лат. globus — шар) в свете указанных кон­цепций означает, что современное человечество рассмат­ривается не как простая сумма (собрание) более или менее обособленных стран и народов, а как единое целое, как принципиально новая социальная суперсистема, все структурные элементы (страны, народы) которой находят­ся в теснейшей и неуклонно углубляющейся взаимосвязи, взаимозависимости. Глобализация мира обусловлена по­стоянно прогрессирующей интернационализацией всех сторон жизни стран и народов. Глобализация экономиче­ских, политических, социальных и культурных отношений и процессов находит свое выражение не только и не столь­ко в том, что те или иные черты, моменты, проблемы об­щественного развития становятся повсеместными, приоб­ретают планетарные масштабы, что появляются и растут так называемые глобальные проблемы современности, а в том прежде всего, что достигается такой уровень единства человечества, при котором существование и успешное раз­витие каждой страны, каждого народа оказывается все больше в прямой и решающей зависимости от состояния и изменения мира в целом. И наоборот, успех и решение …
Нет страниц

Косалс Л.Я., Рывкина Р. В. Социология перехода к рын­ку в России. — М., 1998.

Осипов Н. В. Национальная идея. Социальные интересы и приоритеты. — М., 1997.

Римашевская Н. М. Социальные последствия экономиче­ских трансформаций в России. — Социс. — 1997. — № 6.

Россия: новый этап неолиберальных реформ. — М., 1997.

Рукавишников B.C. Социологические аспекты модерни­зации России и других посткоммунистических обществ. — Социс. — 1995.-№ 1.

Соарес К. С. Общество в процессе изменения. — Социс. — 1991. — №12.

Социология / Под ред. Г.В. Осипова и др. — М., 1996. Гл. 10.

Тойнби А. Постижение истории. — М., 1991.

Фролов С. Ф. Социология: сотрудничество и конфликты. — М., 1997.

Штомпка П. Социология социальных изменений. — М., 1996.

Контрольные вопросы

Что такое социальное развитие и каково его соотношение с соци­альными изменениями?

В чем смысл и значение теории социальной эволюции?

Как решается в социологии проблема источников и факторов со­циальных изменений?

В каких основных формах происходят социальные изменения и каково соотношение между ними?

Можно ли говорить об общей направленности социальных изме­нений в мире?

Есть ли объективный критерий общественного прогресса? Если Да, то каков он?

Как решается в социологии проблема исторических типов обществ?

Что такое аграрное, индустриальное и постиндустриальное общества?

Темы докладов и рефератов

Социальная динамика и ее источники. Эволюционное и революционное в социальном развитии. Возможен ли объективный критерий социального прогресса? Проблема типизации современных обществ. Современный прогресс и глобализм.
Часть III

Отраслевые и специальные социологии
Помимо общей социологии, изучающей, как уже отмечалось (см. гл. 1), общество в целом, социоло­гическое знание включает в себя также многочисленные частные (отраслевые и специальные) социологии, непо­средственно исследующие отдельные сферы, области социальной реальности (отраслевые социологии: социо­логии политики, экономики, культуры и др.) или от­дельные явления, процессы (специальные социологии: социологии личности, семьи, труда, науки, образова­ния, религии, средств массовой информации). Таких социологий уже насчитываются десятки, и число их продолжает расти. В них особенно наглядно проявляют­ся взаимосвязь и взаимодействие социологии и других отраслей научного знания. В данном пособии взяты для примера лишь ряд частных социологий, отраслей со­циологии. При этом главное внимание сосредоточива­ется на общем и по необходимости кратком разъясне­нии сущности и специфики каждой из них и ее значе­ния. Для более широкого и глубокого ознакомления с разными отраслями социологии рекомендуется исполь­зовать прежде всего учебное пособие Ж.Т.Тощенко «Со­циология» (М., 1998), специально посвященное част­ным социологиям.