Учебное пособие СанктПетербург Издательство Политехнического университета 2012
 Скачать 1.93 Mb.
|
|
7.4. Философская герменевтика. Проблема понимания Г е р м е н е в т и к а – философская наука, исследующая проблемы понимания, (от греч. hermeneuein – толковать, интерпретировать; Гермес – посланник Зевса, который должен был разъяснять людям смысл его требований). Она зародилась в эпоху раннего средневековья и была призвана истолковывать библейские тексты, помогать постигать смысл божественного Слова. Позже, в эпоху Нового времени, герменевтические методы начинают применяться не только в рамках теологии, но и в филологии, истории, юриспруденции. Философская герменевтика обязана своим возникновением Фридриху Шлейермахеру (1768–1834). Он впервые начал рассматривать герменевтику в качестве универсального метода постижения уникальных культурно-исторических целостностей. Герменевтический подход критикует рационалистическое рассмотрение человека как существа прежде всего разумного. Герменевтика стремится сохранить в нем индивидуальное начало, проявляющееся, главным образом, в тех или иных текстах. Шлейермахер выделял два вида понимания – основанное на мышлении (понимание текста) и основанное на «вчувствовании», интуитивном проникновении в суть (интерпретация сознательной и бессознательной сторон творчества автора). Цель герменевтики, по мысли Шлейермахера, – понять автора и его произведение лучше, чем он сам. Для этого интерпретатор должен мысленно перенестись и осознать все особенности исторической ситуации, создавшей условия для возникновения интерпретируемого текста, а также перипетии личной судьбы автора, наложившие отпечаток на его творение. Мысли Шлейермахера продолжил развивать Вильгельм Дильтей (1833–1911). Он разделил все науки на два больших класса – науки о природе и науки о культуре. Предметом познания первых является внешняя реальность, общие законы природы; данные науки исследуют закономерные, стабильные, неизменные причинно-следственные связи. Предмет познания вторых – индивидуальные, единичные, неповторимые события и их взаимосвязи, значимые для истории. Первые призваны познавать единообразные, устойчивые законы природы, вторые – 120 единичные исторические события через их отнесение к ценности. Соответственно и методы исследования наук о природе и наук о культуре коренным образом отличаются друг от друга: в рамках наук о природе познание осуществляется благодаря генерализирующим методам (обобщение, наблюдение, объяснение), в рамках наук о культуре – с помощью индивидуализирующих методов (описание, анализ, симпатическое проникновение в суть, понимание). Таким образом, герменевтика становится у Дильтея основополагающим методом гуманитарных дисциплин. Конечной целью герменевтики, по Дильтею, является понимание «целостной связности жизни» и внутреннего мира людей. При этом исследователь не может претендовать на абсолютную полноту своего понимания, так как, просто суммировав разнообразные жизненные проявления, невозможно прийти к постижению смысла целого. В ХХ в. развитие герменевтики связано с именами Эдмунда Гуссерля, Густава Шпета, Мартина Хайдеггера и Ганса-Георга Гадамера. В их трудах происходит синтез герменевтики и феноменологии. Сутью понимания оказывается постижение смысла. Герменевтика занимается анализом возможностей понимания, феноменология – анализом смысла и способов его образования. Главным объектом понимания является текст (в широком смысле слова), в качестве которого может выступать любая знаковая информационная система. В нем находят свое отражение особенности исторического периода, в котором жил его создатель. Текст одновременно выступает порождением языка (сложившегося объективно, на основе всеобщих законов речевой деятельности) и данной исторической эпохи, к которой принадлежит его автор с присущим ему стилем мышления. Язык и стиль мышления анализируются в качестве предпосылок понимания. В философии Хайдеггера субъектом речи (и, следовательно, главным предметом внимания) оказывается язык, который формирует все особенности восприятия человеком мира. Герменевтика приобретает в его философии онтологический статус, становится способом истолкования бытия. Г.-Г. Гадамер, развивающий идеи Хайдеггера, уделяет большое внимание проблеме «герменевтического круга» (процесс понимания текста от частей к целому, и обратно). Всякий исследователь того или иного 121 текста, прежде чем приступить к истолкованию, уже имеет некое предварительное понимание, обусловленное традицией, в которой он живет и мыслит. В его сознании имеется предварительный набросок смысла, определяющий отношение исследователя к данному тексту и задающий горизонт его понимания. Полностью освободиться от своих «предрассудков» и тем самым абсолютно точно, адекватно постичь смысл текста не представляется возможным. Понимание движется по кругу, становясь все более глубоким благодаря «слиянию горизонтов», обретению «взаимопонимания» между интерпретатором и интерпретируемым. Герменевтика, согласно Гадамеру, представляет собой не просто один из методов наук о культуре, но важнейший аспект философии. 7.5. Особенности проблематики и способа философствования на рубеже ХХ–XXI веков Философия рубежа ХХ–XXI столетий начинается с критики «тотализирующего проекта модерна». Суть этой критики сводится к переосмыслению установок, главенствующих во всей деятельности человека. Под сомнение ставится вера в возможность воплощения абсолюта в истории человечества, а также сам этот абсолют; целостность и упорядоченность мира; наличие некоторого центра, организующего вокруг себя мир и сообщество людей. Пересмотру подлежат основополагающие понятия, в которых западный человек мыслил о мире и представлял свое место в нем. На смену вере в прогрессивное линейное историческое развитие, венчающееся торжеством разума, порядка, справедливости, приходит разочарование в прошлых идеалах, недоверие к метанарративам (системам самооправдания общества). Возникает недоверие к «великим историям»: идеи эмансипации личности, просветительские представления о знании как средстве установления всеобщего равенства, свободы, счастья перестают быть ориентирами для человечества. Ведь попытки воплощения этих идей в действительность, по мнению большинства современных философов, привели к прямо противоположным результатам – идея всеохватывающей рациональной силы, призванной упорядочить жизнь общества, привела к господству тоталитарных режимов (Ж.-Ф. Лиотар); благодаря идее всеобщего равенства и свободы человечество пришло ко 122 всеобщей стандартизации мышления и поведения (Г. Маркузе, М. Хоркхаймер, Т. Адорно); прогресс науки и техники привел к отчуждению человека от своей подлинной сущности. Современные мыслители переосмысляют главные понятия новоевропейской философии. В основании мира они усматривают не рациональное начало, а некую иррациональную силу – вечно переменчивую, непостижимую (М. Фуко, Р. Барт). Сам мир представляется не систематически упорядоченным целым, а хаотичным образованием. Образом мира в современную эпоху становится «ризома» (Ж. Делёз, Ф. Гваттари) – лишенная структуры и иерархии «грибница», не имеющая начала и конца, верха и низа, левого и правого, в которой невозможно отыскать какой-то единый замысел или основу, которая постоянно воспроизводит (с незначительными различиями) саму себя, не имея ни малейшей необходимости в некоей внешней по отношению к ней организующей силе. Ничто в действительности не отсылает к некоему «смыслу», изначальному «замыслу», потаенному где-то в глубине, за пределами чувственно воспринимаемой реальности. Смысл теряет свою легитимность, перестает быть оправдательным принципом ценностной иерархии. Действительность лишается «вертикали» и «глубины», предстает исключительно как «горизонталь» и «поверхность». Утрата веры в наличие единого смысла, «истины» мира приводит к разрыву между означаемым и означающим. «Современность разворачивается в ускользании реального» (Ж.-Ф. Лиотар). В качестве реальности перед человеком предстает теперь не природа и не некий трансцендентный мир, но исключительно «гиперреальность», сфабрикованная средствами массовой информации, искусственно создаваемая – и без конца пересоздаваемая – ими (Ж. Бодрийяр). Главной тенденцией современной культуры является виртуализация всех ее сфер: произведения искусства не отражают реальность, не подражают ей, но маскируют отсутствие реальности; в сфере экономики вследствие кризиса перепроизводства происходит «развеществление» продуктов потребления – отныне человек потребляет не вещи, а знаки, символы определенного социального статуса, престижа; в науке критерий истинности сменяется критерием пользы, любое знание, полученное в рамках той или иной науки, осмысляется как относительное, носящее вероятностный характер. 123 Человек в современной философии также лишается своего величия. Отныне он не только не является «господином природы», но не властен даже в себе самом – в нем нет ничего такого, что не было бы ему навязано (извне – языком, образованием, системой норм и запретов, господствующих в данном обществе; изнутри – диктатом бессознательного). Рациональное начало в человеке не является главенствующим, поскольку оно вступает в противоречие с иррациональной сутью мира. Человека перестают осмыслять в качестве субъекта познавательной и преобразующей деятельности. Единственным достойным способом его существования и самоосуществления становится игра, в том числе игра в культуру (Ж. Деррида); творчество, понятое не как создание чего-то принципиально нового, а как свобода интерпретации – бытия, отдельных культурных норм, произведений искусства. Глава 8 ТРАДИЦИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ (РУССКОЙ) ФИЛОСОФИИ 8.1. Особенности становления и развития философии в России Истоки отечественной философской мысли восходят к тем далеким временам, когда на Русь вместе с христианской религией пришли письменность и литературное наследие Античности. Обращает на себя внимание поразительное быстрое освоение Киевской Русью мирового культурного наследия. Как известно, христианство на Руси было введено в конце X в. А уже через полвека, в середине XI столетия, митрополит Илларион создает оригинальное сочинение «Слово о законе и благодати», в котором размышляет о взаимодействии личности и государства, ставит вопрос о месте Руси в мировом историческом процесса, производит сравнение Ветхого и Нового Завета. Русская культура со времени появления первых письменных памятников и вплоть до реформ Петра I развивалась иначе, чем западноевропейская. В западной культуре с древних времен доминировало индивидуальное начало, теоретическая мысль придавала большое значение обоснованию свободы и самостоятельности отдельной человеческой личности. Личность противопоставлялась коллективному и 124 государственному началу, духовная или церковная власть – светской государственности. Русское мировосприятие отличалось целостностью: личность не противопоставлялась коллективу, церковная власть государственной, вера разуму. В определенной мере такое мировоззрение было характерно для Византийской империи, откуда на Русь пришли христианство и письменность, но в российских условиях оно получило дальнейшее развитие и определило особенности русской общественной и философской мысли на протяжении многих столетий. В силу отмеченных особенностей отечественной культуры философия на Руси долго не складывалась в отдельную, самостоятельную форму знания. Философские идеи фактически были рассыпаны в летописях, разного рода богословских и морально-назидательных сочинениях. Идеалы русского православия гармония, соразмерность, уравновешенность были идеалами традиционного общества. Поэтому, когда на Западе начали складываться буржуазные отношения, вносящие динамику в социальную и культурную жизнь этих стран, контраст между российским обществом и западным стал особенно резким. XVIII в. в русской истории период попыток преодоления этого разрыва, сближения с европейской культурой. Но делалось это зачастую ценой забвения собственных святынь и традиций. В XIX в. на почве усвоенной европейской образованности складываются условия для создания новой отечественной культуры, находящейся на уровне исторических требований того времени. Это выразилось в формировании литературы мирового уровня, а также музыки, живописи, а затем и философии. 8.2. Религиозно-этическая направленность русской философской мысли Созревание философской мысли в России приходится на вторую половину XIX в. К этому времени западноевропейская философия завершила цикл, связанный с разработкой научного метода с постановкой и решением различного рода гносеологических проблем. Философия на Западе, за исключением позитивистских направлений, совершает так 125 называемый антропологический поворот, отходя от строгой системности и ориентации на гносеологическую проблематику. В принципе нечто аналогичное мы наблюдаем и в русской философской мысли середины и второй половины XIX в. Здесь, как и на Западе, было подвергнуто критике рационалистическое видение мира, превращение реального человека в гносеологического субъекта. Достаточно, например, сравнить воззрения славянофилов с идеями немецких романтиков, а также с философией жизни от Шопенгауэра до Ницше и Дильтея. Специфика заключалась в том, что антропологические вопросы многие русские философы обсуждали в рамках религиозных понятий. Западная Европа к тому времени прошла длительный путь секуляризации в области экономики, политики и философской мысли. Религиозная тематика была вытеснена на периферию общественного сознания. В Россию секуляризация была занесена извне, и потому она оказалась поверхностной и непоследовательной. Основная часть населения оставалась религиозной. Религия не исчерпала свой нормативный потенциал, тогда как на Западе ее функции стали выполнять политическая и правовая система. Русская философия в ее религиозном варианте отражала эту особенность своей страны. После преобладания в среде образованной публики идей нигилизма, материализма и позитивизма начинается так называемый религиозно-философский Ренессанс. Кроме того, сказалась неразработанность собственно теоретических основ православия, что побудило русских мыслителей восполнить этот мировоззренческий пробел. Поэтому если С. Н. Трубецкой ставит задачу «возродить веру отцов», то В. С. Соловьев стремится «оправдать веру отцов», т. е. поднять православную и, шире, христианскую теорию на современный уровень. Для большинства русских философов, как материалистов, так и идеалистов, характерно преобладание антропологической и этической проблематики. В их поле зрения – цельная личность, в которой гармонично сочетаются все духовные силы: чувственные, рациональные, религиозные, нравственные и эстетические. Особо следует отметить нравственную проблематику, которая была в значительной мере обусловлена стремлением к преображению социального и природного 126 бытия; т. е. преодолению эксплуатации, отчуждения от Бога и своей сущности, к победе над смертью. 8.3. Проблема места России во всемирно-историческом процессе Для русской общественно-политической и философской мысли характерна историософская тематика. Это означает, что в ее поле зрения постоянно присутствуют вопросы о смысле исторического процесса и месте в нем России. Уже митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати» (XI в.) касается этих вопросов в связи с оценкой решения князя Владимира о крещении Руси. В предельно четкой форме эта тема звучит в концепции псковского монаха Филофея «Москва – Третий Рим», согласно которой Московское государство является наследником и преемником двух мировых империй – Римской и Византийской. В XV–XVII вв. идеологи православной церкви создают учение о Святой Руси – защитницы и носителя единственно верной формы христианства – православия. В XVIII в. в результате реформы Петра и в начале процесса секуляризации на смену этому учению приходит идея Великой России. По мере роста могущества русского государства и его вхождения в контекст европейской политики все большую остроту приобретает вопрос о взаимоотношении России и Западной Европы. Полярные точки зрения по этому вопросу были выражены славянофилами и западниками, однако начало полемики было связано с публикацией первого «Философического письма» П. Я. Чаадаева (1836). Попытки определить место России в мировой истории содержатся в книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», в статьях В. С. Соловьева «Три силы» и «Русская идея», в многочисленных публикациях К. Леонтьева, Н. Бердяева, Л. Карсавина и других русских мыслителей. Последний по времени оригинальный ответ на данный вопрос мы находим в движении евразийцев, во главу угла поставивших евро-азиатское «месторазвитие» нашей страны. 8.4. Славянофильство Отрицание П. Я. Чаадаевым какого-либо вклада России в мировую культуру вызвало бурную полемику в русской общественной мысли и 127 положило начало двум идейным течениям: славянофильству и западничеству. С деятельностью славянофилов обычно связывают рождение самосознания русской культуры и формирование оригинальной национальной философии. Основателями славянофильства были А. С. Хомяков (1804–1860) и И. В. Киреевский (1806–1856). Славянофилы, в противовес Чаадаеву и западникам, стремились указать на преимущества русской жизни, культуры, политики в сравнении с Западной Европой. Эти преимущества они усматривали в общинном устройстве, православной вере, самодержавном принципе. Русской жизни и культуре, по их мнению, присущи органичность и целостность. И, напротив, они осуждали европейскую культуру и образ жизни за чрезмерный рационализм, индивидуализм и дехристианизацию. По мнению славянофилов, историческое призвание России состоит в указании должного пути для всех народов и, в первую очередь, западноевропейских. Славянофилы создали оригинальное учение о «цельном знании», гармонично сочетающем веру и разум. Вера рассматривалась как главное условие целостности человеческого духа. В воззрениях славянофилов важное место занимает понятие соборности. В узком смысле оно подразумевает особый характер христианских догматов, которые формируются и хранятся не отдельными представителями церковной иерархии, а соборным, т. е. общим, сознанием всех членов церкви. В более широком смысле соборность означает такой принцип общественной жизни, который гармонизирует интересы отдельной личности, социальной группы и общества в целом. Соборность в интерпретации Н. Бердяева – это «общение в любви». В этом смысле славянофилы противопоставили соборность западному индивидуализму, который, по их мнению, пагубен для нормальной жизни общества. В своей критике чрезмерных притязаний рационализма, в поиске духовных основ жизнедеятельности нации славянофилы опирались на идеи немецких романтиков и на философию Шеллинга. |