Умберто ЭкоПять эссе на темы этикиУмберто ЭкоПять эссе на темы этики
 Скачать 419.65 Kb.
|
|
Кто выдумывает сенсации? Журнал «Эспрессо» нередко выступал инициатором кампаний, определявших стиль времени, к примеру давняя и знаменитая «Коррупция столицы – нездоровье нации». Как, в техническом смысле, Умберто Эко Пять эссе на темы этики организуютсяподобные кампании? У меня дома есть только один полный комплект «Эспрессо» – за 1965 год, и на днях я перелистал и просмотрел его. С номера 1 до номера 7 основные статьи посвя- щены то политике, то нравам. Ничего экстраординарного. В номере 7 помещен репортаж Яннуцци «Гроссбух св. Петра», где Ватикан обвинен в укрытии сорока миллиардов лир, причитавшихся в каз- ну Италии в качестве налогов за последние три года. Все это печатается в период проведения Вати- канского собора, то есть момент выбран довольно острый. В номере 8 тема налогов не возникает. Но вместо этого помещается статья о пьесе Хохгута «Викарий», представление которой было запрещено римской квестурой, и статья Скальфари на ту же тему. Еще есть статья без подписи о некоторых ас- пектах Ватиканского собора. Ненавязчиво, даже почти незаметно разговор о пьесе «Викарий» снова возникает в театральном разделе, где напечатана заметка Сандро Де Фео. В номере 9 начинается се- рия репортажей Камиллы Чедерна о закулисных играх вокруг Ватиканского собора, и серия эта тя- нется вплоть до номера 13. Только в номере 13, то есть почти два месяца спустя, журналист Ливио Занетти программной статьей открывает политическую дискуссию (о необходимости изменить условия конкордата с Вати- каном) и только в самом конце снова затрагивает тему предположительных нарушений Ватиканом налогового законодательства. Новое эхо этой проблемы – в номере 14, но на первую полосу она не вынесена. В номере 15 тема Церкви звучит в статье Фалькони о священниках-диссидентах и в сооб- щении о новом по тем временам явлении – церкви Барбиана. 16 Только в номере 16, в статье от редак- ции, на первой полосе речь идет ополитической подоплеке визита Ненни в Ватикан. Как Итальян- скому государству добиться уважения к законам и правам Италии? С номера 18 главное внимание уделяется новой кампании, посвященной судопроизводству. Журнал в те времена несомненно имел четкую стратегию, было ясно, что «Держи вора!» можно кричать не каждую неделю, так что пафос дозировался, информацию подавали продуманно, читате- лям предоставляли выработать собственную позицию постепенно, правящая прослойка могла про- чувствовать всю важность ненавязчивого, но настойчивого анализа, и журнал давал ощутить, что при необходимости вполне способен снова вынести тему на первый план. Могли бы какой-то еженедельник в наше время повести себя аналогично? Нет, не мог бы. Во- первых, «Эспрессо» в те времена был нацелен, что видно и по тиражу, и по графическому оформле- нию, на правящую прослойку. Сейчас у него читателей по крайней мере впятеро больше. Теперь он не может использовать технику тонкого, поступательного и размеренного убеждения. Во-вторых, на первой же фазе сенсационный материал был бы подхвачен и раздут другими изданиями и средствами коммуникации, и, чтоб иметь возможность вернуться к теме, журналу пришлось бы тут же подни- мать планку, находить еще более горячие факты, а следовательно, выдавать недостаточно проверен- ную информацию. В-третьих, в политической среде и на телевидении эта тема неминуемо переросла бы в скандал. Предметом обсуждения выступало бы не предполагаемое уклонение от налогов, и не проблематика папского конкордата, а живописное рукоприкладство, вспыхнувшее из-за этой про- блематики; да и журнал бы сообщал только о том, как высказались другие журналы и тележурналы на данную тему. В-четвертых, наконец, нельзя не учитывать, что одной из главных перемен в жур- нальном и газетном деле явилось принципиально новое взаимоотношение с судебным следствием. Раньше печать выявляла то, что замалчивалось политическими структурами и не лежало в поле зре- ния прокуратуры. В ходе антикоррупционной борьбы последних лет наши следователи и прокуроры настолько усилили обвинительную активность на всех уровнях, что прессе почти что нечего выяв- лять. Ей остается только перепевать (или предвосхищать, алчно вынюхивая любую утечку информа- ции) обвинения, идущие от прокуратуры, или же, в противном случае, клеймить ту же прокуратуру, тащась при этом в кильватере телепередач. Раз так, взаимодействие сторон становится конвульсив- ным. А эти конвульсии выхолащивают его содержательное наполнение, иными словами, единствен- ным суммарным его содержанием становится опошление политического процесса. Если в старые времена газеты засылали лазутчиков в кулуары римских дворцов власти с целью выудить хоть какие-то осторожные полупризнания у информированных людей, то сейчас, коль на то пошло, газетам приходится отбиваться от тех, кто по собственному почину приносит им аппетит- нейшие досье, которые, если напечатать их без скрупулезной проверки, превратят издание в громко- говоритель вранья и подорвут его авторитет. Играть приходится почти всегда в защите, отбивать по- дачи извне. Стиль Пекорелли (игравшего на площадке между хроникой, политикой, анализом и 16 Церковь Барбиана – новаторскийдля1960-xгг. педагогический эксперимент – приходская школа дона Лоренцо Мила- ни для беднейших крестьянских детей. Умберто Эко Пять эссе на темы этики сенсацией) одержал верх над стилем Арриго Бенедетти, который видел в журналистике суверенную «четвертую власть». Под иными небесами положение вещей, в сущности, такое же, как у нас. Во Франции недавно с горечью наблюдали, как в погоне за сенсацией были взломаны самые интимные секреты президента Республики. Что же до реальных результатов этой беготни за скандальными фактами, знаменательно сопоставление Никсона с Клинтоном. До появления уотергейтских публикаций в газете «Вашингтон Пост» история не знала прямых нападок на честь и на личность резидента США, допускались лишь нападки политические. В случае Никсона характер инкриминируемого злодеяния позволял ему легко откреститься, спихнув вину на ретивых сотрудников. Однако он крупно ошибся, прибегнув с самого начала ко лжи. Ухватившись за это, журналисты грохнули в колокола: президент Соединенных Штатов – обманщик! Вот Никсон и пал, не потому что был опосредованно виновен в нарушении прав человека, а потому что попался на вранье. Нападающие выбрали позицию четко, уверенно, обдуманно и именно поэтому одержали ус- пех. И соответственно, кампания против Клинтона гораздо слабее и отрывочнее: ей потребно по скандалу в день; чтоб раздобыть скандал, печать приписывает Клинтону и Хилари все смертные гре- хи – от спекуляций недвижимостью до кормления кошки на казенный кошт. И теряет меру. Общест- венное мнение всем этим травмировано и воспринимает факты скептически. Результатом и в этом случае является опошление политической борьбы: теперь лидера можно поменять, только посадивши его в каталажку. Что делать? Для выхода из этого противоречия печать может избрать одну из двух дорог, в равной степени нелегких, так как видим, что даже и за границей издания, избравшие эти пути, сейчас вынуждены менять тактику в соответствии с новыми временами. Первый путь условно назову «Фиджийский вариант». В 1990 году я провел почти целый месяц на островах Фиджи, а в прошлом – месяц на Карибах. В тех широтах единственное чтение – местная газета. Восемь-десять страниц, почти целиком заполненных рекламой ресторанов и новостями мест- ного масштаба. А между тем, когда я был на Фиджи, начиналась война в Персидском заливе, а на Ка- рибы я попал, когда в Италии должен был приниматься декрет Бьонди. 17 Что вам сказать? Обо всех крупнейших новостях планеты меня уведомили! Нищие листки, жи- вущие нахватыванием фактов из телеграфных агентств, умудрялись каждый день печатать сводку всех первостепенных новостей, появлявшихся в мире. И из моего далека я сознавал, что то, о чем га- зета острова Фиджи умолчала, не может быть такой уж сногсшибательной новостью. Фиджийский путь, несомненно, обрекает газету на катастрофическое падение продаж. Газета становится бюллетенем для элиты в духе биржевки, ибо, чтобы оценить новость, поданную в теле- графном стиле, нужен наметанный глаз. Жуткий урон наносится политикам, они лишаются критиче- ского внимания печати. Самые поверхностные из них могут, конечно, ответить на это, что им и теле- видения довольно. Однако телевидение, как и любое зрелище, затрепывает людей. Фанфани 18 продержался значительно дольше Ниллы Пицци. 19 Политики должны зреть и расти под воздействием критики, квалифицированной, спокойной и рассудительной, которую только газета принимает и раз- мещает. И из-за нынешнего положения, когда ежедневная печать сведена к еженедельнику и задав- лена телевидением, страдает в первую очередь прослойка политиков. Может, бывают и кое-какие плюсы, но лишь для немногих, самых отъявленных и ненадолго. Второй вариант я в начале этого очерка условно поименовал «путь расширенного внимания». Пусть ежедневная газета не стремится к модели еженедельника, занятого бытом и нравами. Пусть она станет четким, авторитетным источником информации обо всем, что делается в мире. Пусть она не только оповещает читателей, что вчера в государстве третьего мира случилась революция, а уде- 17 Постановление правительства Берлускони (лето 1996) о прекращении расследования дел о коррупции; вызвало про- тест итальянского общества и привело к падению правительства. 18 Аминторе Фанфани (род. в 1908) – с 1954 г – секретарь христ. – дем. партии, многократно – министр правительства Италии, председатель Сената Итальянской Республики. 19 Нилла Пицци (род. в 1919) – популярная на телевидении 50-х гг. эстрадная певица. Умберто Эко Пять эссе на темы этики ляет развитию дел в этой стране постоянное, ровное внимание, в том числе на этапе, когда события только начинают назревать, и поясняет при этом читателю, из каких экономических или политиче- ских интересов, в том числе существенных для нашей нации, следовало бы присматриваться к опре- деленным фактам, имевшим место там у них. Но этот тип газеты взыскует и от читателей определен- ной выучки. А у нас в Италии, прежде чем переучишь читателей, потеряешь их всех до единого. Даже у «Нью-Йорк Тайме», имеющего весьма подготовленный контингент читателей и работающего в Нью-Йорке практически в режиме монополии, сейчас завелся яркий пестрый и гораздо более лег- кий конкурент «US Today», который оттягивает на себя читателей. Однако имеется еще один прогноз. С развитием информатики и интерактивного телевидения в скором будущем любой из нас сможет выпускать и печатать в собственной квартире, нажавши кно- почку дистанционного управления, собственную ежедневную газету, куда он подберет материал из миллиона компьютерных источников. Это будет смерть ежедневным газетам – хотя, наверное, не пе- ремрут издатели, которые продолжат торговать информацией, пусть и по иным расценкам. Но такая домашней выпечки газета способна говорить только о том, чем читатель уже и прежде интересовал- ся, и исключает потребителя из всего того оборота новостей, суждений, предостережений, который необходим для оформления его кругозора. Не перелистывая газеты от корки до корки, читатель ли- шается новостей неожиданных или нежеланных. Так выделится элита высокоинформированных по- требителей, знающих, откуда и когда надо получать информацию, и останется масса информацион- ных люмпен-пролетариев, которые жаждут знать обстоятельства рождения в их околотке двухголового кабана, но не ведают, что делается в подлунном мире. Примерно такова уже и сейчас картина в американских газетах, кроме центральных: нью-йоркских, сан-францискских, лос- анджелесских, вашингтонских и бостонских. В этом случае опять же главную подножку получили бы политики, отогнанные на телевидение: установился бы режим плебисцитарной республики, в которой избиратели чувствительны исключи- тельно к эмоциям текущего момента, от передачи к передаче и от часа к часу. Некоторым такая си- туация может показаться идеальной, однако в подобном случае не только отдельным политическим персонажам, но и группировкам и политическим движениям сужден бы был век короче, чем у мане- кенщицы. Будущее остается, разумеется, за Интернетом, и такие политики, как Эл Гор, уже давно это осознали. В сети информация распространяется по несчетным независимым каналам, система не имеет головы и не подвластна контролированию, все полемизируют со всеми, каждый в отдельности не только реагирует на любые опросы в реальном времени, но принимает сообщения, в том числе высококвалифицированные, вовлекается в ритм узнавания; каждый устанавливает отношения и уча- ствует в дискуссиях в гораздо более живой форме, нежели позволяла парламентская диалектика, не говоря уж о дряхлой традиции журнальной полемики. Но следует заметить, что и сегодня и еще довольно долгие годы: а) информационные сети останутся достоянием окультуренной, молодой элиты, недостижимым ни для богомольной домохозяйки, ни для тех социально обделенных, к которым апеллирует наша нынешняя компартия, ни для пенсионеров, к которым взывает «Партия левых», ни для буржуазки, ходящей на митинги правоцентристского «Полюса». Шутка, шутка, не пугайтесь, но есть в ней доля истины: информационная сеть на нынешнем этапе скорее всего даст власть вовсе не вам и не вашему традиционному электорату, а студентам моего семинара, которые в две минуты наладят компьютер- ный мост с «яппи» с Уолл-Стрит; б) никем не доказано, что эти сети так и останутся безголовыми и никак не контролируемыми сверху. Уже и сейчас в Интернете хватает перенаселенности и пробок, а завтра некий Большой Брат может наложить лапу на каналы доступа, и тогда дискутируй не дискутируй о политической квоте участия… в) великое множество информации, которой нафаршированы электронные сети, само собой вы- нудит к цензурированию из-за перенасыщения. Воскресная «Нью-Йорк Таймс» собирает в себе дей- ствительно all news that's fit to print – «абсолютно все, что годно к публикации», то есть не сильно от- личается от «Правды» сталинских времен, потому что, раз все равно невозможно прочитать всю ее даже и за семь дней, это вроде как если бы информация уже прошла цензуру. Перенасыщенность ин- формацией приводит или к явной случайности отбора, или к сугубо квалифицированной селекции, которая по плечу, опять-таки, лишь высокообразованной элите. Чем завершить эту тему? Я полагаю, что печать в ее традиционном виде, то есть газета или журнал на бумажной основе, добровольно покупаемая нами в киоске, все еще выполняет свою пер- востепенную функцию, основную не только для нормального развития цивилизованного общества, Умберто Эко Пять эссе на темы этики но и для нашего удовольствия и для услаждения нас, вот уже несколько столетий полагающих вместе с Гегелем, что прочтение газеты – утренняя молитва современного человека. Но при нынешнем развитии событий итальянская печать отражает своими страницами неблаго- получие, не зная, как от него спасаться. Поскольку альтернативные варианты, как мы видели, труд- ноорганизуемы, следует уповать на медленную трансформацию, которая не может не затронуть и политический мир. Нельзя требовать, чтоб печать полностью заблокировала процесс «ожурналива- ния» газет; но нельзя поощрять ее в публикации одних только придворных сплетен или в описании живописных скандалов. Ибо в обоих случаях есть опасность коллапса. Далее, бывает, что от политических деятелей приходят в газеты письма и их помещают под грифом «Редакция получила письмо и с удовольствием печатает». Чудно. Таким образом до нас до- ходит информация к размышлению, а политик принимает на себя ответственность за все свои выска- зывания. Попросим политиков читать все приписываемые им интервью и визировать фразы в кавыч- ках. Возможно, интервью станут короче и реже, но относиться к ним станут серьезнее. От этого выиграют и газеты, уделом которых перестанет быть фиксация перепадов настроения, улавливаемых между глотками кофе. А чем прикажете печати заполнять пустоты? Наверное, пусть ищет новую ин- формацию, ищет во всем мире, за пределами квартала, ведущего от верхней палаты итальянского парламента к нижней палате. Этот квартал для сотен миллионов человек не имеет никакого значения. Но эти сотни миллионов, напротив, имеют значение для нас, и газеты должны были бы нам о них по- больше рассказывать, и не только потому, что несколько тысяч наших соотечественников решили строить где-то там у них что-то в стране, а потому, что от их развития в этой стране зависит будущее нашего общества. Вот к чему я призываю и нашу печать, и наших политических деятелей, пусть побольше вгля- дываются в мир и поменьше в зеркало. Миграция, терпимость и нестерпимое 1. Миграции третьего тысячелетия Год 2000-й приближается. Не будем здесь дискутировать о том, когда наступит новое тысяче- летие – в полночь ли 31 декабря 1999-го или в полночь 31 декабря 2000 года, как подсказывают ма- тематика и хронология. В области символов и математика, и хронология – это не более чем мнения. Число 2000 несомненно выглядит магически, трудно отрешиться от его очарования после всех рома- нов прошлого века, где предвкушались чудесные свершения 2000 года. С другой стороны, нас извещали, что, кстати о хронологии, все компьютеры сойдут с ума (по- тому что перепутаются даты) именно 1 января 2000 года, а вовсе не 1 января 2001-го. Так что, хотя наши ощущения и неуловимы и сумбурны, компьютеры-то не ошибаются, даже когда они ошибают- ся: и коль они ошибаются 1 января 2000 года, значит, безошибочен именно этот год. Для кого магичен год 2000-й? Для христианской цивилизации, естественный ответ, так как именно она отмечает два тысячелетия с предполагаемого момента рождения Христа (хотя мы знаем, что Христос не родился в год 0-й нашей эры). Нельзя говорить «для западного мира», потому что христианство распространяется и на некоторые восточные страны, и в то же время к «западному ми- ру» относится Израиль, который учитывает нашу систему летосчисления (Common Era), но по суще- ству ведет нумерацию лет совершенно иным образом. С другой стороны, в XVII столетии протестант Исаак де ла Пейрер обнаружил, что китайские хронологии восходят ко временам гораздо более стародавним, чем еврейская история, и выдвинул гипотезу, согласно которой первородный грех ложится только на потомство Адама, но не на иные народы, рожденные задолго до того. Де Пейрера, разумеется, объявили еретиком, но, прав ли он был или крив с теологической точки зрения, он сумел подметить то, что ныне никем не ставится под со- мнение: разное для разных цивилизаций летосчисление отражает разность теогонии и историогра- фии, и христианство – это лишь один из вариантов. (Хочу добавить, что традиционная помета «Анно Домини» не настолько уж старинна, как принято полагать, потому что даже еще в Высокое средневе- ковье события датировали не от Рождества Христова, а от предполагаемого сотворения мира.) Убежден, что двухтысячный год будет праздноваться и в Сингапуре, и в Пекине, поскольку ев- ропейская модель воздействует на прочие модели. Все, скорее всего, будут прославлять наступление года 2000-го, при этом большинство народов Земли тем самым воздаст дань коммерческой условно- сти, а не искренней убежденности. Если в Китае имелась цветущая цивилизация еще до нашего нуле- |