Мясищев В.Н. Личность и неврозы. В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга

• Название: В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга
• Анкор: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Дата: 18.02.2018
• Размер: 4.12 Mb.
• Имя файла: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Тип: Книга; #15682
• страница: 44 из 57

В соответствии с этим мы уже давно указывали, что источ­ником невроза служат различные формы противоречивых отно­шений, в которые вступает человек с окружающей его действи­тельностью, и неуменье правильно, рационально их пре­одолеть.

В ряде случаев при возникновении болезненных состояний как истерического, так и навязчивого характера обнаруживаются и более простые механизмы. Например, обсессивный, или фикси­рованный симптом возникает нередко при патогенном воздей­ствии на человека, находящегося в состоянии перехода от сна к бодрствованию, представляя собой зафиксированный патоло­гический условный рефлекс.

Например, больная не переносит звука приближающихся ша­гов: у нее начинается истерический припадок. Заболевание воз­никло в связи с тем, что проникшие в квартиру бандиты убили ее мужа, "а ее только оглушили, ударив каким-то тяжелым предме­том. Однако, она быстро пришла в сознание и услышала, как один бандит сказал другому, чтобы тот добил их, если они еше не умерли. Замерев от ужаса, она слышала приближающиеся шаги бандита, который, приняв ее за мертвую, отошел. Она по­теряла после этого сознание на несколько часов, и с тех пор звук приближающихся шагов вызывает у нее припадки. Источником закрепления болезненного рефлекса в дальнейшем было само воспроизведение, воспоминание болезненно травмирующей об­становки, сопровождающееся эмоциональными подкорковыми реакциями.

Чаще по мере развития болезни симптомы закономерно изме­няются, они могут генерализоваться, например: боли, которые относились к одному месту, начинают возникать повсюду (тач называемая паналгия); боязнь заражения, возникшая по кон­кретному поводу, начинает проявляться в самых различных усло­виях и в отношении к разным предметам. Далее, первичное бо­лезненное состояние вызывает за собой вторичные реакции, например: нарушение сердечной и желудочно-кишечной деятель­ности, боязнь болезни и смерти, боязнь движения, отказ от пищи

311

и т. п. la кой ход рашшми болешп iрсбует для em финиши пче ского объяснения тщательного клинического изучения.

В последнее время многочисленные исследования были по­священы вопросу типа высшей нервной деятельности с болезнен­ным состоянием, в частности неврозом. Они не только подтвер­дили выдвинутые И. П. Павловым положения, но в некоторой мере развили их. Вместе с тем возник ряд задач, связанных с дальнейшим углублением этой проблемы. Сюда относится оценка типа высшей нервной деятельности не по свойствам одного вида рефлексов, а по свойствам основных видов деятель­ности. Так, сила и подвижность нервных процессов обнаружи­вается отнюдь не всегда равномерно во всех сторонах высшей нервной деятельности. Например, умственно подвижный может быть мало подвижным в смысле движения, умственная работо­способность может сочетаться с физической слабостью. В соот­ветствии с этим оказывается, что жизненные трудности могут предъявлять чрезмерно высокие требования к слабой стороне нервной деятельности, а не просто к слабому типу в целом.

Поэтому источники невроза мы должны искать не столько во врожденных особенностях нервной системы, в частности ее сла­бости или неустойчивости, сколько в истории и условиях форми­рования человеческой личности, ослабивших или сделавших не­устойчивой ту или иную сторону нервной системы.

Клиника издавна говорит о связи невроза и характера. В на­стоящее время настала пора рассмотреть эту последнюю про­блему в свете павловского учения о высшей нервной деятель­ности.

И. П. Павлов заложил основы физиологического, научного понимания характера. Очередная задача заключается в том, чтобы осветить особенности характера как подвижной системы свойств человека, определяющей способ реализации его отноше­ний, показать, что характер не исчерпывается приобретенными изменениями типа высшей нервной деятельности или темпера­мента, хо\я и развивается на его основе.

В связи с этим необходимо уделить особое внимание во­просу о так называемом «складе» нервной деятельности и спе­циально у человека — становлению его характера.

У собак были отмечены два противоположных типа, или, как Павлов называл их, склада приобретенных реакций — пассивно-оборонительный и агрессивный, которые, возникая на основе особенностей общего типа высшей нервной деятельности, опреде­ляются условиями развития. У человека важно выражение в ха­рактере двух диаметрально противоположных склонностей — общественной и индивидуалистической, эгоистической, в соответ­ствии с чем причины возникновения и течение неврозов у чело­века существенно меняются.

Приведем пример противоречия между внешним и вну­тренним.

312

Поученная мною совместно с Е. К. Яковлевой больная X. по­ступила с жалобами на приступы бешенства. В такие минуты она выла, как собака, а кроме того, у нее обнаруживалось на­вязчивое влечение зарубить топором маленького сына, которого она очень любила. Происхождение этого состояния, конечно, вскрытое не сразу, таково.

Больная — любимая дочь родителей, привыкшая командо­вать в семье. По окончании вуза въшлла замуж по любви и была счастлива. Она работала, дома была полновластной хозяйкой. Во время Отечественной войны муж был мобилизован, она с ре­бенком эвакуирована. Дом их был разрушен, вещи погибли. После демобилизации мужа п реэвакуации она вместе с семьей вынуждена была поселиться у сестры мужа. Из-за властного характера больной трудно было занимать подчиненное положе­ние по отношению к хозяйке дома. Часто в силу этого возникали конфликты. Муж и сын, обычно во всем подчинявшиеся ей, в таких случаях были не на ее стороне. Она часто страдала от одиночества и от все нараставшего раздражения. Когда ей хоте­лось все и всех уничтожить, она уходила в лес, там расстегивала на себе одежду, царапала грудь, кидалась на землю и выла. Тогда же у нее начало возникать навязчивое влечение убить ребенка. В последнее время при раздражении она падала на пол и выла уже дома. Безудержная властность больной при внеш­них препятствиях выразилась в приступах ярости. Достаточно владея собой, она не ломала вещей и не дралась, но не могла ни справиться с аффектом, ни изменить своего поведения, пока ей не удалось это при содействии лечащего врача.

Психотерапевтическая и одновременно социально-педагогиче­ская помощь заключалась в том, чтобы объяснить больной истинные причины конфликта, заключающиеся прежде всего в ее неумении и нежелании считаться с окружающими, подчи­няться справедливым требованиям близких людей. Выключенная из обстановки раздражения, постепенно осознавая свою ошибку, больная постепенно изменила свое отношение к себе и требова­ния к жизни. Болезненный же стереотип в форме приступов ярости, с одной стороны, не подкреплялся в обстановке клиники, с другой, — разрушался при помощи убеждения и разъяснения, т. е. через образование новых связей во второй сигнальной системе.

При разработке проблемы характера в связи со специально человеческими типами (по Павлову, художественным, мысли­тельным и средним) едва ли можно сомневаться в том, что эти типы представляют не только различные умственные склады, но и склады характеров, особенно, если учесть указание Павлова о таких свойственных художественному типу чертах, как непо­средственность, цельность, эмоциональность. Вместе с тем надо учесть, что такие черты, как непосредственность и цельность,

313

являклся сложным продуктом индивидуального ра шнтни, клип ний воспитывающей среды.

Крайне важно учитывать особенности характера в той об­ласти, где психология и медицина граничат с педагогикой, — в вопросах воспитания таких морально-волевых качеств, как самообладание, самоконтроль, требовательность к себе, ответ­ственное отношение к людям.

Эти качества не представляют собой плод субъективно-пси­хологического измышления, а являются реальным фактом, тре­бующим правильной психологической и физиологической трак­товки. Мы знаем, что при невротических состояниях часто обнаруживается недостаточность именно этих сложных качеств. Но учение И. П. Павлова о человеке как высшем саморегули­рующемся механизме, в котором волевые качества определяются силой, уравновешенностью основных нервных процессов и ролью второй сигнальной системы в высшей нервной деятельности, позволяет искать решения вопроса об образовании и роли этих свойств не только с психолого-педагогических, но и с нейрофи­зиологических позиций.

' Роль характера в развитии невроза — это часть проблемы, почвы, на которой вырастает болезнь. Проблема почвы требуег учета относительно устойчивых свойств личности и всего орга­низма и меняющихся, вплоть до кратковременных ослаблений и переходных состояний, значение которых в возникновении и про­текании невроза справедливо отмечалось рядом авторов. Зна­чение ослабления организма подтверждено в опытах на живот­ных сотрудниками А. Г. Иванова-Смоленского, показавшими роль инфекций и интоксикаций как ослабляющего и предраспо­лагающего к развитию невроза фактора.

Все перечисленные моменты только подготовляют почву, но не определяют причину развития невроза и потому исключают представление о соматогенном неврозе, т. е. неврозе, вызывае­мом якобы соматическими, или телесными, причинами. Тем не менее, учитывая роль общесоматического состояния и заболе­вания внутренних органов, надо решить вопрос о том, как стойки и глубоки эти изменения при неврозах и как они отличаются от собственно соматических заболеваний.

Работы сотрудников Института имени В. М. Бехтерева (А. И. Шапиро), исследовавших несколько сот больных, стра­дающих неврозами, показали, что содержание нормальных анти­тел в крови, характеризующих иммуногенную, защитную спо­собность организма, при неврозах оказывается нормальным или слегка сниженным.

При острых же психозах, травматической энцефалопатии, сосудистых нарушениях содержание этих веществ в крови за­метно изменяется. Отсюда ясно, что самые глубокие защитные функции при неврозе, как-правило, не нарушаются. Вместе с тем отсюда проистекает важный практический вывод: там, где при

314

предположении невроза обнаруживаются значительные измене нпя антител, нужно искать другое заболевание, либо осложняю­щее его, либо замаскированное невротической картиной. Это имеет очень большое значение, ибо, как уже говорилось, за невроз могут ошибочно приниматься другие заболевания, по­зднее распознавание которых может быть связано с опасностью для жизни.

В исследованиях последнего времени, посвященных вопросу об изменениях внутренних органов при неврозах, например в ра­ботах М. $., Жилинской и др. (клиника неврозов имени Пав­лова), было показано, что при неврозах человека обнаружи­ваются нарушения секреторно-двигательной функции желудка-инертный, тормозной или астенический тип секреции (по И. П. Курцину), утрата, понижение или повышение двигатель­ной способности желудка. Установлена даже некоторая связь между типом двигательных расстройств желудка, клинической формой и типом нервной системы больного. Точно так же у боль­ных, страдающих неврозами, при наличии вегетативных нару­шений обнаруживают изменения электрокардиограммы (изме­нение автоматизма синусового узла и предсердно-желудочковой проводимости).

В последнее время крупнейшие отечественные терапевты сближают начальные фазы ряда внутренних болезней с невро­зами (Г. Ф. Ланг, М. В. Черноруцкий, А. Л. Мясников, Т. С. Истаманова). Как известно, к заболеваниям такого рода относят, прежде всего, гипертонию и язвенную болезнь.

Поэтому особый интерес представляет изучение изменении деятельности органов в самых начальных стадиях заболевания, правильное решение вопроса о том, являются ли изменении в органе выражением общего невротического состояния или за­болевания органа как такового. Однако следует возражать про­тив отождествления этих заболеваний, например, гипертонии, с неврозами даже в начальной стадии. Это относится и ко всем другим заболеваниям (язвенная болезнь, холецистит, базедова болезнь и т. п.). Поэтому при разграничении невроза и внутрен­него заболевания нужно особенно учитывать относительно боль­шую роль в первом случае корковых (условнорефлекторных) влияний в возникновении и течении заболевания.

Это позволяет вместе с тем правильно понять и природу на­рушений при так называемых неврозах органов, вегетативных и профессиональных неврозах. В последнее время правильно ука­зывают, что неврозы представляют корковые заболевания, по­этому не может быть неврозов органов. Однако в каждом отдель­ном случае заболевания, которое называлось раньше вегетатив­ным неврозом или неврозом органа, мы выясняем моменты в истории жизни и состоянии организма больного, вызвавшие на фене общего невротического состояния наиболее выраженное и выступающее на первый план изменение в деятельности данного

315

органа или системы органов. Это может быть ранее перенесенное заболевание, например: сыпной тиф, отразившийся на сердце, дизентерия, понизившая устойчивость желудочно-кишечного тракта; расстройство деятельности органа или системы вслед­ствие перенапряжения или нарушения режима работы; острая психическая травма, связывающаяся с деятельностью органа. Это может быть, наконец, комбинация перечисленных моментов. При неврозах наблюдаются нарушения работы как целого орга­низма, так и отдельных частей его, но подобно тому, как воз­можны «изолированные болезненные пункты в коре головного мозга» (И. П. Павлов), возможны и относительно изолирован­ные нарушения деятельности органов. При этом патогенное действие осуществляется через кору головного мозга, а почвой является ранее приобретенная недостаточность системы орга­нов, становящаяся явной при перенапряжении коры головного мозга.

Наша сотрудница Е. М. Креслинг, изучая водный обмен при неврозах у человека, показала, что изменение этого обмена, в частности диуреза (отделения мочи), его соотношения днем и ночью, его изменения под действием лекарственных веществ, например, кофеина и фенамина, находятся под влиянием коры головного мозга. Ее исследования показали, что нарушение диуреза при более легких формах неврозов может быть устра­нено кофеином, восстанавливающим задерживающее диурез действие питуитрина Р (препарата задней доли гипофиза). При более тяжелых формах неврозов кофеин не оказывает этого дей­ствия. Антидиуретическое действие питуитрина Р при неврозе часто в начале болезни отсутствует и восстанавливается с улуч­шением состояния или под влиянием кофеина или фенамина, т. е. при повышении тонуса коры. При более глубоких степенях нарушения ни питуитрин Р, ни кофеин не оказывают действия на диурез. Отсюда ясно, что диурез, динамика которого клини­цистами часто неправильно рассматривалась как регулируемая только подкорковой областью, зависит также от деятельности коры головного мозга. В связи с этим, не отрицая роли подкор­ковых образований в течении ряда соматических процессов, нужно подчеркнуть значение корковой регуляции последних и первенствующую роль коры в их нарушении при неврозах.

Изменение системы понятий влечет за собой изменение ме­тода. В последнее время широко развернулось эксперименталь­ное исследование нервно-психических заболеваний. Сюда отно­сятся многочисленные электрофизиологические исследования (хронаксиметрия, в частности адекватная, оптическая, исследо­вания кожногальванических рефлексов, электроэнцефалогра­фия). Существенные данные о функциональном состоянии цен­тральной нервной системы дает применение фармакологических веществ. Имеются данные и по исследованиям с помощью рече-двигательной методики и плетизмографии.

316

Разработка метода чрезвычайно важна в связи с вопросом глубокого и объективного изучения невроза. В последнее времт широко, но, может быть, не всегда достаточно критически вне­дряется метод экспериментального исследования. Надо учесть, что эксперимент может лишь в незначительной части осветить проблему патогенеза невроза у человека; в гораздо большей сте­пени опыт помогает изучить патофизиологические механизмы, лежащие в основе симптомов болезни. При этом правильное изучение патофизиологии невроза требует, чтобы эксперимен­тальному исследованию максимально подвергалась речевая (мыслительная) деятельность человека. Это требование отно­сится не только к двигательным методам, которые в последнее врем.я все больше и больше учитывают роль речи — мышления, т. е. второй сигнальной системы, но и к вегетативным реакциям, таким, как плетизмографическая, кожногальваническая и к элек­троэнцефалографии.

Вместе с тем нами давно показана при исследовании, напри­мер, кожногальваничёской условнорефлекторной реакции важ­ность соотносительного изучения различных систем реакций (ре­чевой, двигательной, дыхательной и др.) и нарушения их соот­ношения при неврозах.

Проведенные в последнее время работы по электроэнцефало­графии позволяют установить особенности изменений биотоков мозга при неврозах и связь этих изменений с другими реакциями и клиническими данными.

Данные клиники в сочетании с указанными объективными приемами исследования позволяют глубже проникнуть в физио­логическую природу невроза. При этом тщательное клинико-пси-хопатологическое исследование наряду с изучением соматиче­ских изменений позволяет полнее и конкретнее вскрыть источ­ники патологического состояния и особенности его болезненной ситуации, установить весьма важное для понимания болезни болезнетворное взаимоподкрепление соматических изменений и социально-психологических условий.

Примером этого может служить больная Л., 46 лет, поступив­шая в институт на носилках с жалобами на боли в позвоночнике, ногах и сердце.

С детства Л. отличалась хорошими способностями. Ее бало­вали, восхваляли, безотказно удовлетворяли ее желания. С ран­них лет она обнаруживала физическую слабость, перенесла все детские инфекции, страдала с детства бессонницей, плохо перено­сила боли. Поступила в университет, но не окончила его из-за недостаточной трудоспособности, обусловленной изнеживающим воспитанием и болезненностью. Замужем с 23 лет. После тяже­лых родов с операцией постоянно болела и проводила жизнь преимущественно в больницах и на курортах, меньше дома.

Больная умна, развита (пишет стихи, рисует), но избалована а изнежена. К моменту поступления в перечень заболеваний,

317

которыми она страдает, входят воспаление придатков матки, хронические гастрит и энтероколит, холецистит, закрытая форма туберкулеза легких, воспаление тройничного нерва, пояснично-крестцовый радикулит, функциональное заболевание нервной си­стемы с вегетативной дистонией. Больная приписывала все бо­лезням, не понимала роли неправильного воспитания, получен­ного ею, особенностей своего характера, психологически и социально нездорового отношения к жизни. В своей ситуации она никаких неблагоприятных моментов не отмечала. Однако при более глубоком изучении обнаружилось, что ее травмирует неверность мужа. В ходе лечения основное усилие было направ­лено на то, чтобы выработать у больной правильное критическое отношение к себе и своей болезни. Больную лечили, заставляли двигаться, преодолевать свое болезненное состояние, правильно разбираться в этом состоянии, его причинах, помогали больной перевоспитывать себя. Больная была выписана в хорошем со­стоянии.