Мясищев В.Н. Личность и неврозы. В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга

• Название: В. М. Бехтерева в. Н. Мясищев личность и неврозы издательство ленинградского университета 1960 Книга
• Анкор: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Дата: 18.02.2018
• Размер: 4.12 Mb.
• Имя файла: Мясищев В.Н. Личность и неврозы.rtf
• Тип: Книга; #15682
• страница: 41 из 57

Психогении представляют собой болезненные изменения выс­шей нервной деятельности, вызванные перенапряжением, возни­кающим вследствие различных обстоятельств и требований жизни. Патогенное переживание, которое клиницисты считали основой психогении, и является выражением этого перенапряже­ния при неврозе во всех трех инстанциях'нервной деятельности, которыми, по И. П. Павлову, являются реакции эмотивно-ин-стинктивпые (сложнобезусловнорефлекторные), конкретно-образ­ные (первая сигнальная система) и смысловые (вторая сигналь­ная система). Условие перенапряжения — высокая значимость задачи и трудность ее разрешения. Поэтому соматогенное, вы­званное инфекцией, интоксикацией и т. п. астеническое состояние ни клинически, ни генетически нельзя отождествить с неврасте­нией, несмотря на значительное сходство обоих состояний. Мы уже не говорим о том, что истерические и обсессивные состояния не удается вызвать чисто соматогенным путем.

Экспериментальные исследования на животных и наблюдения над человеком позволили установить условнорефлекторный меха­низм не только возникновения, но и дальнейшего развития болез­ненной картины. Особенно важно то, что определенное общее функциональное состояние, возникшее в известных условиях, может в дальнейшем вызываться условнорефлекторно.

Известны опыты А. О. Долина и других, вызывавших условно-рефлекторную эпилепсию и иные сложные болезненные состоя­ния. Нужно ли указывать на хорошо известное клиницистам условнорефлекторное возникновение истерических припадков? Истерический припадок, возникая как фазовое состояние при слабой в целом, легко возбудимой и тормозимой под влиянием сверхсильного раздражения коре, представляет типичный пример возбуждения при развитии торможения в коре и «буйстве под­корки» (И. П. Павлов). В дальнейшем течении выступает роль стойкой условнорефлекторной фиксации припадка. Истерическая

19 В Н Мясищев 289

реакция при этом переходит в истерическую привычку, патологи­ческий фиксированный стереотип.

Характерным моментом развития картины невроза является генерализация его проявлений. Известно, что истерический при­падок, возникший при определенных условиях, в дальнейшем вызывается все легче и начинает возникать при поводах, лишь весьма отдаленно сходных с первоначальными. Известно, что со­стояния навязчивости, например, фобии, также генерализуются. В частности, боязнь загрязнения, первоначально связанная с ка­ким-либо одним предметом, постепенно переносится на другие и в конце концов превращается в универсальную боязнь загрязне­ния. В этом процессе существенную роль играет вторая сигналь­ная система, в которой отражаются, анализируются, обобщаются и закрепляются патогенные раздражения первой сигнальной системы.

Вторая сигнальная система благодаря ее способности к уни­версальной замене непосредственных раздражителей может вы­ступать в качестве патогенного раздражителя, вызывая различ­ные болезненные состояния. Однако вторая сигнальная система выступает также в качестве фактора сопротивления болезни (за­щиты, исцеления), содействуя правильному отражению условий действительности, разрушению образовавшихся неправильных связей и фактической переделке внешних условий болезненного состояния.

Психическая травма вызывает преходящее острое нарушение высшей нервной деятельности, острый срыв. Так, сильный испуг и связанное с ним сильнейшее нарушение высшей нервной дея­тельности проходят. Поэтому клиника различает острые психо­генные реакции: эмоцию шок, психогенный ступор и т. п.

Неправильно было бы приписывать И. П. Павлову создание какой-либо классификации в области неврозов. Но ряд указаний его в этом отношении очень важен. Так, И. П. Павлов подчерки­вал, что невроз представляет собой более или менее длительную болезнь; это, естественно, заставляет поставить вопрос о разгра­ничении острых и затяжных психогенных заболеваний.

Можно говорить о двух клинических формах течения невроза, различающихся по длительности, патогенезу, характеру почвы и соотношению ее с патогенным фактором: о форме реактивного невроза, при которой человек со здоровым преморбидным типом высшей нервной деятельности (полноценная почва) заболевает в силу особенно тягостных и трудных жизненных обстоятельств, и о форме невроза развития, представляющего хроническое бо­лезненное формирование личности в неблагоприятных условиях длительного перераздражения, подавления или изнеживания, об­разования патологически стойких временных связей. В последнем случае болезненность проявляется даже в таких условиях, кото­рые не представляют никакой трудности и не являются травми­рующими для здорового человека. Больше того, патологические

290

черты характера служат источником множества трудностей; та­ковы претенциозность, агрессивность и эгоцентризм при истерии и болезненная неуверенность, сомнения, нерешительность при психастении.

Из многочисленных проблем, связанных с понятием невроза развития, отметим лишь вопрос о взаимосвязи невроза развития, реактивного, нереактивного невроза и психопатии.

Между реактивным неврозом и неврозом развития существует тесная патогенетическая связь, которая может быть прослежена даже при экспериментальном неврозе животного. При этом бо­лезненное состояние складывается как бы из двух моментов: из патологической специальной реакции и из патологического об­щего функционального фона. Это особенно демонстративно было показано И. П. Павловым и сотрудниками на процессе экспери­ментального образования фобий. Перенапряжение тормозного процесса вызывало у собак боязнь в отношении определенного раздражителя, связанного с обстановкой эксперимента, но, на­ряду с этим, изменялось все поведение собаки. Вместо агрессив­ности она проявляла робость, т. е. наряду с возникновением бо­лезненного «пункта» и частной реакции, произошло изменение общего функционального состояния, изменилось все поведение животного в целом.

Таким образом, фобия перерастает в боязливость. Здесь, воз­можно, находится ключ к ответу на один существенный вопрос, пока еще слабо освещенный. Клиницисты часто недостаточно различают психастению и обсессивный невроз, но И. П. Павлов показал патофизиологическое различие этих болезненных состоя­ний. Из указанных опытов становится понятной склонность боль­ных психастенией к развитию обсессивных состояний. В связи с этим, учитывая клинические данные, можно считать, что в пси­хастении как неврозе, к которому предрасположены люди с отно­сительно более слабой первой сигнальной системой, с преоблада­нием второй и общим слабым типом нервной деятельности, важ­ным моментом является инертность нервных процессов. Точно так же острая истерическая реакция по чрезвычайному поводу превращается в истерическое реагирование по всяким поводам, вызывающим нервное напряжение.

Как известно, выдающиеся русские психиатры, например В. М. Бехтерев, не проводили резкой грани между нервными и психическими болезнями; И. П. Павлов также стоял на этой по­зиции. Неправильность тенденций к абсолютному разграничению более всего видна на примере невроза развития и психопатии.

Теория психопатии, не опиравшаяся на павловское учение, была лишена генетического основания. Но мы боремся и с кон­ституциональным фатализмом концепций, связанных с непра­вильным применением павловского учения о типах нервной дея­тельности как врожденных особенностях. Подчеркивая пластич­ность мозга, необходимо указывать и на роль жизненных условий.

19Л 291

Психопатии как неврозы развития представляют собой не просто уродство типа, но патологическое развитие, т. е. не только недо­развитие или уродливую гипертрофию отдельных врожденных свойств и систем высшей нервной деятельности, но и наличие новообразованных патологических инертных связей и патологи­ческих болезненных пунктов в коре головного мозга. Только с по­зиций единства врожденных свойств нейродинамики и образо­вавшихся патологических связей можно патофизиологически расшифровать сложную мозаику динамического стереотипа пси­хопатической личности.

Патологическое развитие может начаться не от рождения, оно может получить почву и вследствие повреждения мозга инфек­цией, травмой и другими вредностями, изменяющими функцио­нально-приспособительные возможности без явного повреждения мозгового субстрата, и вследствие сложившихся с известного мо­мента непосильно тяжелых обстоятельств жизни. Разделение невроза развития и психопатии лишь относительно, причем о пер­вом можно говорить тем скорее, чем неблагоприятнее внешние обстоятельства и чем меньше роль индивидуальной почвы, о вто­рой— чем больше процесс развития опирается на сочетание внешних неблагоприятных условий и на болезненную врожден­ную и приобретенную почву, чем более зафиксирован сформиро­ванный патологический стереотип, чем более утрачивается его связь с условиями жизни и чем меньше сохраняется у человека способность корректировать этот стереотип.

Важнейший вопрос соотношения общего и местного возни-' кает и при так называемых неврозах органов (сердца, желудка, половой сферы и др.) и местных двигательных неврозах. Клиника и опыт учеников И. П. Павлова (М. К. Петровой, К- М. Быкова и др.) показывают, что изменения функционального состояния коры головного мозга сопровождаются нарушением деятельности всех органов. Работами К. М. Быкова и его сотрудников уста­новлена роль интероцептивных раздражений в отношении общего функционального состояния мозга, деятельности самого органа, показана роль нарушения сочетания интеро- и экстероцептивных раздражений, которое лежит в основе изменения выделительных и двигательных функций органов, а также трофических рас­стройств при невротических состояниях.

На основе опытов школы И. П. Павлова можно объяснить значение ряда условий для возникновения так называемых невро­зов органов. Невроз органа представляет собой общий невроз, наиболее отчетливо проявляющийся в органе, например же­лудке, или системе — сосудистой, половой, пищеварительной и т. п.

Важно определить источник заболевания локального харак­тера. Этим источником могут быть незначительные местные из­менения ткани органа как местное следствие заболевания инфек­ционной или другой природы. Эти изменения выражаются

292

парабиотическим характером местных реакций и являются источником нарушения висцеро-кортикальных и кортико-висце-ральных отношений, образования и фиксации патологических связей.

Таким же источником служат начинающиеся изменения в ор­гане, связанные с медленно, исподволь возникающим болезнен­ным состоянием: хроническое катаральное состояние, местное из­менение сосудистой динамики, трофики и т. д. Необходимо при этом иметь в виду, что трофическая иннервация органов может изменяться вследствие местных нарушений на разных этапах на пути их от коры до периферии, например, в подкорковых и спи-нальных отделах, костном вместилище мозга и нервов, в других окружающих нервные проводники тканях, что приводит к сдав-лению, раздражению этих проводников и влечет за собой патоло­гическую реакцию иннервируемых органов. При этом играет роль комбинация местного раздражения и корковых импульсов. В местном нарушении имеет также значение возникновение мест­ного фазового парабиотического состояния и его закрепление в наиболее активно-функционирующей системе, например, в сердце при его «неврозах», вызванных волнением. «Местные неврозы» могут возникать вследствие столкновения возбужде­ния с торможением в корковом представительстве органа. Ярким примером этого служат различные формы сексуальных неврозов

Наконец, еще одним источником может явиться ряд местных вазомоторных дискинезий, местных вазопатий и дистрофий, свя­занных с местными раздражениями, включающимися в условно-рефлекторный механизм нарушения нормальной деятельности органа или системы.

Перечисленные «составные части» патогенеза невроза высту­пают как звенья, которые синтезируются в болезненной кар­тине.

При исследовании больных неврозами у них обнаруживают психопатологические и патофизиологические нарушения, но пато­физиологический механизм невроза не есть его патогенез, хотя здесь и существует тесная связь. Патогенез представляет собой историю образования патофизиологического механизма и клини­ческой картины болезни, научно осветить которые позволяет уче­ние И. П. Павлова.

На основании клинико-экспериментальных данных и изучения истории личности больного следует признать, что первым звеном всякого невроза нужно считать патогенное раздражение, обстоя­тельство, которое вследствие своей сложности и силы (значимо­сти) вызывает нарушение уравновешивания или взаимоотноше­ний организма с внешней средой, а в самой центральной нервной системе — нарушение сложнейшей мозаики процессов возбужде­ния и торможения и проявляется различными симптомами невроза.

293

При длительном действии патогенных условий, особенно при комбинации их с другими неблагоприятными ослабляющими выс­шую нервную деятельность обстоятельствами, образуются за­стойные болезненные пункты, изменяется весь тонус коры, возни­кают фазовые изменения реактивности, которые в дальнейшем начинают вызываться условнорефлекторно, и фиксируются патологические временные связи. Преморбидные особенности, включая сюда особенности темперамента, характер личности в целом, содействуют или противодействуют возникновению невроза. Только знание патогенеза невроза вооружает нас основ­ными средствами его лечения и профилактики.

СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О НЕВРОЗАХ1

Введение

О неврозах и нервности много говорят и пишут. В этой обла­сти собран огромный фактический материал, теоретически и прак1ически значимый, вызывающий живой и разносторонний интерес не только у врачей. Широкие массы населения интере­суются вопросами нервного здоровья прежде всего потому, что зачастую встречаются с более легкими нервными нарушениями, обычно называемыми нервностью, еще не представляющими бо­лезни, но создающими ряд жизненных затруднений и отражаю­щимися решительно на всех сторонах деятельности организма.

Каждому приходилось слышать о том, что не только раздра­жительность, плохое настроение, снижение работоспособности, головные боли, ослабление памяти объясняются состоянием нервной системы, но что на так называемой «нервной почве» на­рушается деятельность сердца и сосудов, органов дыхания, же­лудочно-кишечного тракта, возникают нарушения половых функ­ций, обмена веществ и т. п. В силу этого пресловутая и вместе с тем загадочная «нервная почва» является предметом актив ного и нередко тревожного интереса самых широких кругов.

Действительно, каждому человеку не только интересно, но и весьма важно иметь правильное представление о величайшей ценности — нервном здоровье, о причинах его нарушения и о не­врозах, как часто встречающихся, нередко пограничных между здоровьем и болезнью, формах этих нарушений. Однако до по­следнего времени относительно природы неврозов как нервного заболевания, очень близкого к наблюдаемой в условиях повсе­дневной жизни нервности, не было единого, достаточно обосно­ванного научного представления, позволяющего осветить формы проявления, причины неврозов и средств борьбы с ними.

1 М., Изд. «Знание», 1956.

295

В советских условиях достигнуты значительные успехи в этом направлении. Им главным образом и посвящена данная работа.

Первым заболеванием из группы неврозов, выделенным уже в древние века, была истерия. Описанная еще в древней Греции, эта болезнь до XIX в. большинством медиков наивно связы­валась с заболеванием матки. Лишь во второй половине XIX в. ряд крупных французских невропатологов, особенно Шарко, а потом и другие выдающиеся невропатологи и психиатры (упо­мянем Бабинского, Соллье, Жанэ, Бехтерева) дали настоящую клиническую характеристику этого заболевания.

Бесконечно разнообразны болезненные проявления этого страдания. Истерия названа Шарко «grande simulatrice — это великая притворщица». Она может имитировать любое заболе­вание. Ее проявления необычно многообразны: судорожные при­падки, боли, судороги и параличи с нарушением чувствительно­сти, колебаниями температуры, всевозможные расстройства желудочно-кишечного тракта (рвоты, запоры, вздутия живота с явлениями, похожими на заворот кишок), сердечно-сосудистой деятельности, дыхания, мочеотделения, потоотделения и т. д. Существует ряд особенностей, характеризующих это заболева­ние. Сюда относятся:

1. Роль острых переживаний (конфликтов, неудач, других потрясений, разочарований) в возникновении этого заболевания.

2. Роль особенностей характера заболевших, у которых часто отмечаются избалованность, эгоизм и эгоцентризм, склонность привлекать внимание, склонность к преувеличению, тщеславие и властолюбие, болезненное безволие, неустойчивость, упрямство и негативизм. Эти черты сделали термин «истерия» обидной ьличкой.

3. Роль воображения, внушения и самовнушения в развитии болезненного состояния.

4. Легкая податливость гипнозу и устранение болезненных явлений, по крайней мере временное, под влиянием психотера­пии, особенно внушения.

Другой невроз был впервые описан во второй половине XIX в. американцем Бердом и назван им неврастенией. Неврастения иначе обозначается как раздражительная слабость нервной си­стемы. Раздражительность, неустойчивое или подавленное на­строение, утомляемость, слабость, жалобы на головную боль, плохую память, плохой сон и аппетит. К этому нередко присо­единяются боли в различных частях тела, повышение сердечно­сосудистой возбудимости, половая слабость, нарушения со сто­роны желудочно-кишечного тракта. Еще Берд различал две формы неврастении — раздражительную и вялую— в зависимо­сти от преобладания раздражительности или слабости. Причи­ной неврастении обычно считалось перенапряжение, связанное с волнением, переутомлением или соматическим заболеванием как ослабляющим фактором.

296

В начале XX в. известным французским психологом и пси­хиатром Жанэ был выделен невроз, названный им психастенией. В своей большой работе «Обсессии и психастения» Жанэ объеди­нил две формы неврозов, ранее описывавшиеся раздельно. Обсессии, или навязчивые состояния, были описаны еще в древ­ности, но лишь в первой половине XIX в. они были подробно изучены в условиях клиники. Основным для обсессивного невроза являются навязчивые представления, мысли, воспоминания, эмоции, особенно разнообразные формы навязчивых страхов, так называемых фобий, и навязчивые действия.