Дольник Непослушное дитя. Дольник Непослушное дитя биосферы. В. Р. Дольникнепослушноедитябиосферыбеседы о поведении человека
 Скачать 7.76 Mb.
|
|
82 Такое долгое, никем не понятое детство КНУТ И ПРЯНИК Ужас и отчаяние, поражающие бедных обезьянок, у которых отнимают мать, — наказание за то, что они что-то не так сделали, выполняя инстинктивную программу «не теряй мать». Мы уже говорили, что инстинктивная машина вовсю пользуется эмоциями. За правильное выполнение инстинктивной программы животное вознаграждается чувством удовольствия. Его продуцирует особый центр удовольствия в мозгу. За ошибки, напротив, животное наказывается неприятной эмоцией. Принцип кнута и пряника. Если животное что-то сделало не так, программа обычно останавли- вает его на месте сбоя и заставляет повторить все сначала. Если вы наблюдали когда-нибудь за птицей, впервые в жизни строящей гнездо, вам временами становилось ее жалко: она десятки раз отрывала травинку и, поперебирав ее в клюве, бросала. Потом десятки раз приносила травинки на место будущего гнезда, пыталась их сплести и вдруг отбрасывала. И так на всех этапах строительства. Как будто какой-то незримый контролер следил за каждым действием птицы. А если животное попало в не предусмотренную программой ситуацию (например, вы посадили жука в стеклянную банку), этот «кто-то», заставляющий беднягу без конца повторять одни и те же действия, выглядит как нечто беспощадное. Когда совсем маленький ребенок криком и плачем требует от вас что-то, он тоже способен орать с энергией и упорством жука в банке. Не будь у инстинктивных программ упорства и упрямства, они бы не достигали своей цели. Ведь если что-то не получается, для программы неясно: то ли особь ошибается в ее осуществлении, то ли неверно узнана ситуация, в которой программа должна осуществиться, то ли в самой программе есть опечатки. Если животное раз за разом терпит неудачу, у него что-то не получается, то дальнейшее применение программы запирается при помощи страха. Теперь всякий раз, когда нужно выполнить не получившееся раньше инстинктивное действие, животному становится страшно, и оно пытается как-нибудь уклониться от его выполнения. Психологи хорошо знают подобные явления у человека и называют их фобиями, а самооценку фобии — комплексом неполноценности. Дети подвержены фобиям и по поводу своих инстинктивных программ (страх потерять мать, 83 ЭТОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА Игры необходимы детям. Выращенный в изоляции от матери и сверстников детеныш макака (справа) не способен вести себя нормально в обществе: он то пугается, то кусается. боязнь сверстников, боязнь чужих, страх быть осмеянным, наказанным), и по поводу всего, что у них не получается, обстановки, в которой такое случилось, а также конкретных обидчиков. Среди психоаналитиков есть целое направление, счита- ющее, что даже взрослого человека можно изба- вить от фобий и комплексов неполноценности, обратившись к его детским воспоминаниям и проведя их коррекцию путем внушения иного, благополучного варианта исхода тревожного воспоминания. ИГРЫ Молодые животные очень много играют — между собой, с роди- телями, с детенышами других видов, с предметами. Даже те виды, которые всю взрослую жизнь живут угрюмыми одиночками — медведи, дикие кошки, например, — в детстве очень общительны и игривы. Игры не только приятное провождение времени, они необходимы для полноценного развития особи как физического, так и психического. Лишенные игр детеныши вырастают агрес- сивными, трусливыми. Их реакции на ситуации, особенно при контактах с другими особями, часто ошибочны. Им трудно образо- вывать пары, жить в мире в стае; достается и их детенышам. Фактически это как бы преступники в мире животных. Этологи видят в играх тренировку, проверку выполнения врожден- ных программ поведения — как подходить к своим, как действовать с половым партнером, детенышами, объектами охоты, как убегать от хищника, как драться, как побеждать и как уступать, как рыть, строить, прятать. В играх можно нарушать личную дистанцию, вступать в телесный контакт с партнером, бороться — словом, узнать, что такое другая особь, чего от нее можно ожидать и как себя вести. Большинство игр — вариации на три главные темы: «хищник — жертва» (один убегает, другой ищет, догоняет, ловит), «брачные партнеры» (разыг- рываются ритуалы знакомства, ухаживания, сопровождения, спаривания, борьбы за самку, строительства гнезд), «родители — дети» (один делает вид, что кормит другого, защищает, согревает, чистит, переносит с места на место и т.п.). 84 Такое долгое, никем не понятое детство ДЛЯ игр обязательна смена ролей. Сначала один изображает хищника, а другой — жертву, потом — наоборот. Молодой самец выполняет ритуалы то самца, то самки, самка выполняет ритуалы самца. Молодая особь проверяет не только те действия, которые ей всерьез предстоит производить в будущем, но и те, которые будет выполнять партнер, объект охоты или враг. Очень интересно, что в детстве воспроизводятся и такие программы, которыми взрослые уже не пользуются, но которые были у предков. Наша взрослая кошка охотится двумя способами: подкарауливает, затаившись, или прыгает, под- кравшись. Она прижимает добычу двумя лапами к земле. А котята, играя, демонстрируют еще несколько способов: догоняя, ударяют в конце лапой по спине жертвы (как львы), догоняя, хватают двумя передними лапами (как гепарды), прыгая сверху, вцепляются зубами в загривок жертвы (как леопарды и рыси). Играя на гладком полу шариком, они, согнув лапу крючком, резким движением поддевают его снизу и подбрасывают вверх. Это ловля рыбы из воды, так охотится кошка-рыболов. Что это, запасные программы или программы предков? Присмотримся, во что играют наши дети, во что играли в детстве мы сами, что нам нравилось, к чему нас тянуло. Игры в догонялки, прятки, пап и мам, мнимое кормление кукол, уход за ними, борьбу, коллективную борьбу (игры в войну) — все знакомые темы, общие с животными. Поэтому дети так легко находят общий язык и играют со щенками, котятами, козлятами. Конечно, дети играют в неменьшей степени и в чисто человеческие игры, в которые со щенком не поиграешь, подражают труду взрослых, играют в специально разработанные родителями, воспитателями игры, в игры, развивающие память, эрудицию и т.п. Но здесь речь не о них. У многих приматов есть врожденные программы строить себе убежища (обычно настил из веток на деревьях) или занимать подходящие места — дупла, пещеры. И дети проходят период увлечения строительством примитивных настилов, шалашей, а к дуплам, пещерам и похожим на них искусственным выемкам их тянет очень сильно. И неверно думать, что они подражают взрослым, строящим дома. На оборудованной Даже став взрослым, такой макак испыты- вает трудности при образовании пары. 85 ЭТОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА Около 25 млн лет назад наши общие с гиббонами пред- ки занимались бра- хиацией. Потом пути разошлись. Линия гиббонов продолжала совер- шенствоваться в полетах на ру- ках, а остальные человекообразные перешли к лазанию по деревьям. площадке для игр могут стоять очень удобные домишки, большие кубики, из которых можно построить дом, но, если где-нибудь в углу площадки растет дерево с большим дуплом, оно гораздо сильнее притягивает детей, нежели подготовленные взрослыми сооружения. СТРАХИ ВО СНЕ И НАЯВУ Дети очень любят качели, и в этой страсти они нашли бы общий язык с детенышами обезьян или медведей, но ни щенку, ни жеребенку качели не доставляют удовольствия. Потому что у них нет врожденных программ брахиации (перепрыгивания с ветки на ветку, раскачавшись на руках), а у нас эти программы наших предков сохранились. И один из загадочных мотивов снов почти у всех людей — полет во сне. Полет брахиатора. И отсюда же ночные кошмары, воспроизводящие ощущение при падении в бездну,— столь частый для брахиатора страх промахнуться и разбиться. Если вы не склонны согласиться со мной, то объясните мне: почему людям не снится другая опасность — утонуть? Потому, что для наших предков при их образе жизни она не была актуальна. Мы вместе с обезьянами, в отличие от большинства животных, не имеем даже врожденной программы, позволяющей плавать не обучаясь. И все мы знаем, что темноты мы тоже боимся инстинктивно (как все дневные животные), а не в силу каких-то реальных опасностей, которых она для нас уже давно не таит ни в лесу, ни в пустом доме. Все животные наделены ин- стинктом самосохранения, стра- хом смерти — программами, обеспечивающими узнавание главных, стандартных опасно- стей с первого предъявления. Для гусенка или индюшонка это летящий темный крест с укоро- ченной передней перекладиной (образ хищной птицы). У очень многих птиц и зверей врожден- ный образ хищника — совы, кошачьих — это овал с острыми ушами, круглыми, нацеленными Круглый глаз — сигнал опасности. Кобра, пугая, встает, сплю- щивает горло и показывает на нем два больших круглых глаза. А ошейнииовая змея свивает глаз из хвоста. 86 Такое долгое, никем не понятое детство на вас глазами (и оскаленными зубами). Если вы будете в Зоологическом музее в Санкт-Петербурге, посмотрите в отделе насекомых, сколько видов бабочек имеет на крыльях снизу маскировочную окраску, а на крыльях сверху — четкий «глаз- чатый» рисунок. Если маскировка не помогла и враг обнаружил сидящую на стволе дерева со сложенными крыльями бабочку, она распахивает крылья. И птица (да и мы с вами) на столь нужный для бабочки, чтобы улететь, миг парализованы испугом. Самый страшный хищник для наземных приматов и наших пред- ков — леопард. Его окраска — желтая с черными пятнами — самая яркая для нас, наиболее приковывающая наше внимание (это используют в рекламе, в дорожных знаках). Вы едете ночью на машине, и в свете фар на обочине дороги вспыхнули два огонька — глаза всего лишь кошки, а вы вздрагиваете. Как же вздрогнете вы, в упор наткнувшись ночью в лесу на два желтых горящих кружка с черными зрачками! Или, увидев днем в листве маску — морду леопарда, учиться узнавать которую нам не нужно, дети пугаются ее сразу. Усиливая эти «хищные признаки» в облике животных, художники-иллюстраторы и мультипликаторы создают потря- сающие по воздействию образы кровожадных хищников. Зачем? Чтобы дети пугались. Зачем же пугать их? Да потому, что это им нужно, они этого сами хотят — страшных волков, тигров- людоедов, чудовищ, страшных мест в сказках. Если их не даем мы, они придумывают их сами, то есть по сути сами устраивают для себя игровое обучение узнавать хищников и проверять свои врожденные реакции на них. Эти хищники уже в Красной книге, давно они не едят людей, давно самая большая опасность для детворы — автомашины, но наши врожденные программы о зверях, а не об автомашинах. Для животных их хищник — это тот, кто в конце концов окончит их дни. Но пусть лучше он подождет. Он страшен — это понятно. Но отвратителен ли он? Нет! Оказывается, он завораживающе прекрасен. Таким его заставляет видеть программа: увидев хищ- ника издалека, с безопасного расстояния, или сидя в безопасном месте — не будь равнодушен, внимательно наблюдай его, все его движения, все его повадки; готовься к той встрече с ним, которая может стать последней, если ты недостаточно изучил врага. Эта программа есть у очень многих животных. И для нас наши бывшие У хищников, чтобы точно оценивать расстояние до жер- твы, глаза, уши, усы и ноздри направле- ны вперед. По этим признакам их узна- ют инстинктив- ные программы. Ис- пользуя эти же при- знаки, некоторые безобидные виды пугают врагов. 87 ЭТОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА А как прекрасны хищные птицы, не опасные для нас и наших прямых пред- ков, но очень опас- ные для более дале- ких предков — мел- ких обезьян! Наши главные ес- тественные хищ- ники — крупные кошачьи — кажутся нам очень красивыми совсем не случайно. Врожденный образ (стимул) хищника. Программа гласит: «Для тебя нет ничего важнее, чем вовремя заметить это, любой кусочек этого, скрытый солнечными бли- ками в листве». Нам кажется, что даже губы леопарда искривлены в дьявольской насмешливой ухмылке. Леопард — главный охотник на обитав- ших в Африке прямых предков человека, наша естественная смерть. Парадокс?! Наша смерть не только страшна, но и со- вершенна и прекрасна. 88 Такое долгое, никем не понятое детство пожиратели — крупные кошачьи — одни из самых ловких, граци- озных, привлекательных для наблюдения животных. (Для кон- траста вспомните, почему нам противны обезьяны.) Спок выделяет в развитии духовной жизни детей период после четырех лет как период интенсивного раздумья о смерти, ее причинах и способах избежать ее. Не только разговоры взрослых или смерть кого-нибудь из них, но в большой мере наблюдения гибели мелких зверьков, птиц, насекомых, цветов питают размыш- ления ребенка. В конце концов маленький человек осознает, что скорее всего тоже смертен, но он уверен, что ему удастся пере- хитрить смерть. Это как раз тот возраст, в котором у матери его предка-собирателя рождался следующий ребенок, а старшему приходилось заботиться о себе все более самостоятельно. И современный счастливый ребенок, окруженный заботой роди- телей, подчиняясь древней программе, упорно анализирует то, о чем, казалось бы, ему лучше пока что совсем не знать. Кстати, именно в этом возрасте дети часто возмущают нас внешне беспри- чинным, жестоким убийством мелких животных. Потребность своими глазами увидеть смерть — одна из причин этого. Как обмануть смерть Один из способов перехитрить смерть — это заключить с ней союз. Вы знаете, что многие виды заключают между собой союзы, что можно, вступив в особые отношения с хищником, не только не быть съеденным, но и получить защиту. «Механика» тут простая, она воспроизводится в мультфильмах. Маленький зверек (в мульт- фильмах это мышь или заяц), улепетывая от хищника средних размеров (скажем, кота), бежит к крупному зверю (медведю, собаке) и пробегает рядом с ним. Что видит крупный зверь в первую очередь? Пробежавшая рядом мышь его не волнует, а вот кот, мчащийся прямо на него, — это неслыханная на- глость. И он угрожает коту или даже атакует его. Переключен- ный на наглеца крупный зверь не обращает на мышь внима- ния, она может за него спря- Обретение мнимого покровителя. Юный песец, преследуемый более настырным собратом, проскакивает между двумя морскими котиками и избавляется от преследователя. 89 ЭТОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА Змеи, если наблюдать их движения, действуют на человека заво- раживающе. Даже в научной классификации их движений пользу- ются музыкальными терминами. Смесь страха и восхищения— питательная среда для обожествления. таться. Малыши недаром любят эти мультфильмы: они соответ- ствуют их врожденной программе. У взрослых та же мечта о союзе с сильным и страшным хищником порождает попытку внушить себе и другим, что такой союз заключен. И это удается! Все первобытные религии искали и находили животных-покровителей. Сны разума рождают химер Человекообразным обезьянам из-за крупных размеров хищные птицы и змеи не опасны. Но небольшие древесные обезьяны (а наши отдаленные предки были и такими) очень боятся и хищных птиц, и сов, и змей, охотящихся на приматов среди ветвей. Наша неосознанная иррациональная боязнь змей, ночных и дневных хищных птиц — наше генетическое наследство. И подсознательная тяга и повышенный интерес к ним — оттуда же. Из прочитанного ранее вы можете вывести, как естественно было детям скотоводов начать обожествлять быка и корову. Позднее вы убедитесь, что можно признать священными жука и павиана. Быка и жука обожествляют на разных подсознательных основах. Третья инстинктивная основа, о которой здесь речь, адресована кошачьим, 90 Такое долгое, никем не понятое детство Могущество дре- внегреческого бога Вакха бесспорно: он запросто ездит верхом на леопарде. Среди подвигов древнегреческого героя Геракла были победы и над львом, и над хищными птицами; а двух змей он задушил еще в детском возрасте. В этом образе гри- фона слились воеди- но обезьяньи стра- хи — кошка, змея и хищная птица. Как сказал Гойя, «сон разума порождает чудовищ». У многих народов Африки, Азии и Америки среди обожествленных животных второе место после кошачьих занимают змеи и хищные птицы. По сравнению с челове- ком их размеры малы. Но они были вто- рыми (после кошачьих) пожирателями мелких приматов — далеких предков человека, живших десятки миллионов лет назад. Мы выросли, а инстинктив- ный страх и почтение к пожирателям остались. Боги — покровители двух могущественных держав: кобра — Северного Египта и гриф — Южного. Все же для подсознания примата «сильнее кошки зверя нет». Поэтому бог солнца Ра, изображаемый в виде хищной птицы сокола, чтобы победить могучего змея Ими-Ухенеф, претендовавшего на полми- ра, обернулся котом. У Ра есть и свой змей-защитник Мехен. Папирус Древнего Египта. 91 ЭТОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА Этот орел символизировал могущество одной из американских цивилизаций. Древнеегипетский фараон стоит под защитой сокола — бога Ра. Обычно египтяне изображали фараона большим. Здесь же он изображен маленьким, чтобы подчеркнуть, какой у него большой и сильный защитник. хищным птицам и змеям — самым популярным мнимым покровителям всех народов на всех материках. Вспомните хотя бы гербы и геральди- ческие знаки, всех этих львов и орлов. Этологу особенно забавны химеры — совмеще- ние в одном теле животного-защитника частей, взятых от нескольких животных. В химере всегда есть кусочки льва, орла или змеи — трех врож- денных образов врагов приматов. Кусочки можно «приклеить» и к быку, и к человеку, но этологи- чески чистая химера — это грифон, жуткая помесь льва, орла и змеи. Тут мне слышатся возмущенные голоса специа- листов-этнографов, начинающих перечислять, как сложно и запутанно, через многоступенчатую символику объясняли и объясняют все это сами народы — носители подобных религий — и совре- менные специалисты по ним. Успокойтесь. Я не посягаю на ваш хлеб. Бог с ним, с особым «перво- бытным сознанием». Я уже не раз говорил, что весь фокус в том, что человек объясняет свои поступки, если в них есть инстинктивная основа, крайне путано. Иначе и быть не может. Если же мы выясняем путем сравнения с другими живот- ными, в чем суть инстинктивной программы, мы проникаем к истокам подсознания. А они очень просты и рационалистичны для тех условий, когда их создавал отбор. Вы только что познакомились с программой «везде ищи глаз, бойся глаза». И теперь понятно, почему такое место во многих религиях отводится глазу, почему для нас глазасты и Солнце, и Луна (кстати, на Луне мы, как младенец, пытаемся увидеть лицо «матери»). Невозможно понять человека, изучая только человека, без его генетических корней. Это все равно что пытаться понять историю человечества, изучив все газеты за сегодня, вчера и позавчера. У биологии иной масштаб времени. |