История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Глава 2 У 1. Мифологические воззрения о власти и законе Политические и правовые учения в строгом и специальном смысле этого понятия появились лишь в ходе довольно долгого существования раннеклассовых обществ и государств. В теоре- тико-познавательном плане генезис политических и правовых учений (теорий) проходил в русле постепенной рационализа- ции первоначальных мифических представлений. В своем возникновении политико-правовая мысль повсюду у древних народов на Востоке и на Западе — у египтян, инду- сов, китайцев, вавилонян, персов, евреев, греков, римлян и др. — восходит к мифологическим истокам и оперирует мифо- логическими представлениями о месте человека в мире. На ранней стадии своего развития воззрения, условно именуемые как политические и правовые, еще не успели отдифференциро- ваться в относительно самостоятельную форму общественного сознания и в особую область человеческого знания и представ- ляли собой составной момент целостного мифологического ми- ровоззрения. Космос в отличие от хаоса, выражаясь греческой термино- логией, упорядочен, согласно мифам, присутствием и усилия- ми богов. Земные же порядки (в том числе и порядок человече- ских взаимоотношений) — часть (и следствие) общемирового, космического порядка. Для мифов характерно тождество информативного (сообще- ние об имевших место событиях и знаменательных деяниях бо- гов) и императивно-нормативного (безусловная необходимость для людей считаться с этими событиями и т. д.) моментов по- вествования о мифических фактах. Земные порядки, согласно древним мифам, неразрывная часть общемировых, космических порядков, имеющих божест- Глава 2. У истоков политико-правовой мысли венное происхождение. В русле такого понимания и освещает- ся в мифах тема земной жизни людей, их общественного и го- сударственного устройства, их взаимоотношений между собой и с богами, их прав и обязанностей — словом, всего того, что им позволено и что им запрещено. Божественный первоисточник сложившихся социальных и политико-правовых порядков — основная идея и тема древних мифов по интересующим нас здесь аспектам их содержания. В мифах древних народов по-разному решается и освещается вопрос о способе и характере связи божественного начала с земными отношениями. Различные мифические версии этой связи по-своему отражают своеобразие того строя и тех соци- ально-политических порядков, мировоззренческое оправдание которых фиксируется в мифе: определенная мифическая вер- сия освящает высшим авторитетом и санкционирует соответст- вующий (наличный) порядок, являясь одновременно основой его происхождения и легитимации, оправданием его существо- вания и вечного, неизменного сохранения, принципом и нор- мой его функционирования. Та или иная версия божественного происхождения земной власти и порядка является, таким образом, общеобязательной моделью соответствующего их устроения и одновременно гос- подствующей идеологией, не имеющей конкуренции в лице иных представлений, взглядов, точек зрения и т. п.: сомнение в мифе есть начало его рационализации, но это, как правило, де- ло довольно позднее. Различные версии мифа представляют интерес прежде всего как познавательное отражение в форме мифа различных вари- антов упорядочения и регуляции соответствующих обществен- ных отношений. В мифах ряда народов говорится о первоначальном непо- средственном правлении богов, которые затем научили людей искусству управления и передали власть земным правителям. Так, в своей «Истории» Геродот сообщает, что, согласно источ- никам, со времени первого египетского царя до времени геро- дотовского посещения Египта (V в. до н. э.) прошло 341 поко- ление верховных жрецов и царей и в течение всего этого време- ни (11 340 лет) в Египте правили только смертные люди. До этого же, по словам жрецов, «в Египте царствовали боги, кото- рые жили совместно с людьми, и один из них всегда был са- мым могущественным». Сходные представления о богах как 1. Мифологические воззрения о власти и 19 первоначальных правителях и законодателях имеются и в древ- негреческой мифологии (мифы о правлении Крона, Зевса, Афины и т. д.). Согласно древневавилонским и древнеиндийским мифам боги, являясь источником власти правителя, вместе с тем и са- ми продолжают оставаться вершителями земных дел и людских судеб. Известное своеобразие присуще религиозно-мифологиче- ским представлениям древних евреев. По их версии, единый истинный Бог находится в особом договорном отношении со всем еврейским народом, является его главой и царем (верхов- ным законодателем, правителем и судьей). Заслуживает внима- ния используемое здесь представление о договорном характере власти. Законы еврейского народа, по священному учению евреев, получены Моисеем прямо от Бога (законодательство Моисея). В обычных условиях отправление власти осуществляется людь- ми от имени Бога, но в экстраординарных ситуациях он дейст- вует и непосредственно (через откровения, чудеса и т. п.). Весьма оригинален древнекитайский миф о божественном происхождении и характере земной власти, согласно которому именно персона верховного правителя Поднебесной (т. е. им- ператора Китая) является единственной точкой связи с высши- ми, небесными силами. Вся власть сконцентрирована, по этим воззрениям, в особе верховного правителя в качестве его лич- ной потенции и внутренней силы, а все остальные должност- лица и государственный аппарат в целом — лишь помощ- ники личностной власти правителя. Источники сообщают, что некоторые правители из-за слабости их личной потенции и на самом деле отказывались от власти. Приведенные мифические версии о божественном характере земных порядков лежат в основе более конкретных воззрений о власти, управлении, праве, справедливости, правосудии и т. д. В соответствии с мифическими и религиозными воззрения- ми древних египтян правду, справедливость и правосудие оли- цетворяет богиня Маат (Ма-ат). Судьи носили изображение этой богини и считались ее жрецами. Божественный характер земной власти (фараона, жрецов и чиновников) и официально одобренных правил поведения, в том числе и основных источ- ников тогдашнего права (обычаев, законов, судебных реше- ний), означал, что все они соответствуют (или должны по сво- 20 Глава 2. У истоков политико-правовой мысли ему смыслу соответствовать) ма-ат — естественно-божествен- ному порядку справедливости. Понятие «ма-ат» здесь несет, по существу, ту же смысловую нагрузку, что и понятия «рта» (ри- та) в Ригведе (священных гимнах индоариев), «дао» — в древ- мифологии, «дике» — у греков и т. д.; речь во всех этих случаях идет о «правде-справедливости», кото- рая в последующих естественно-правовых концепциях право- понимания стала обозначаться как естественное (или естест- венно-божественное) право. Восхваление божественной справедливости как основы зем- ных социально-политических порядков, законов и правил че- ловеческих взаимоотношений содержится в целом ряде египетских источников, в частности в «Поучении Птахотепа» (XXVIII в. до н. «Книге мертвых» (ок. в. до н. э.), «Поучении гераклеопольского царя своему сыну» (ок. XXII в. до н. э.) и др. В «Поучении Птахотепа» присутствует представление о естественном равенстве всех свободных («нет рожденного мудрым») и обосновывается необходимость соот- ветствия поведения человека принципу ка — своеобразному критерию добродетельного и справедливого поведения. В «По- учении гераклеопольского царя» наряду с многочисленными восхвалениями богов и божественной власти фараона содер- жится призыв не делать ничего несправедливого и противоза- конного, ибо только таким поведением можно добиться мило- сти богов в загробной жизни. В этом же «Поучении» правитель характеризуется как чело- век, «творящий правду» и стремящийся к справедливости. Об- ращаясь к своему сыну-наследнику, автор «Поучения» (царь Ахтой) советует ему: «Возвышай твоих вельмож, и да делают они твои законы». Приведенные положения о справедливости и законах отра- жают воззрения (во многом идеализированные) господствую- щих кругов древнеегипетского общества, заинтересованных в изображении существовавших порядков как божественных и справедливых, вечных и неизменных. Действительность, разу- меется, была весьма далека от подобных идеализированных представлений. Об этом свидетельствуют и выступления низов общества против знати. Об одном таком движении (ок. 1750 г. до н. э.), например, говорится в «Речении Ипусера». Описывая его, Ипусер, будучи сам вельможей, сетует на происшедшие «страшные перемены», содеянные «беззаконниками». Он с го- 1. Мифологические воззрения о власти и законе 21 рестью упоминает, в частности, о том, что судебные палаты бы- ли разграблены и разрушены, а хранящиеся в них свитки зако- нов выброшены на улицу и растоптаны. По древнешумерскому мифу, воспринятому в дальнейшем (во II тысячелетии до н. э.) также и в Вавилоне, в качестве по- кровителя справедливости, защитника слабых и теснимых фи- гурирует бог Шамаш, жестоко карающий все злое, лживое, несправедливое и неправое. Всякого, кто нарушит «стезю маша» — путь правды, справедливости и права, ждет, по тог- дашним правопредставлениям, неминуемая и суровая кара. Пе- реступить «стезю Шамаша» означало совершить преступление, нарушить право. Шумерские и вавилонские правители и законодатели на- стойчиво подчеркивали божественный характер своей власти и своих законов, их соответствие неизменным божественным ус- тановлениям и справедливости. Эти представления широко отражены в известном древнева- вилонском политико-правовом памятнике XVIII в. до н. э. — Законах Характеризуя свое законодательство как осуществление воли богов, Хаммурапи провозглашает: «По ве- лению Шамаша, великого судии небес и земли, да сияет моя справедливость в по слову Мардука, моего владыки, да не найдут мои предначертания никого, кто бы отменил их». Мифические представления древних персов нашли позже свое развитие и выражение в зороастризме. Основателем этого религиозно-этического течения был Заратустра (Зороастр), чья жизнь и деятельность относятся примерно к VIII в. до н. э. В дальнейшем идеи зороастризма получили довольно широкое распространение в Древнем мире (на Ближнем Востоке, в Пе- редней Азии, Индии, Греции) и оказали заметное влияние на становление христианской доктрины. Борьба в мире двух противоположных начал — добра и зла — является основным положением зорастризма. Начало до- бра олицетворяется царством светлого божества Ормузда, нача- ло зла — царством темного божества Аримана. Добро и свет предполагают активную деятельность, борьбу человека против зла и тьмы. В такой борьбе и состоят положительный смысл и цель бытия. В конечном счете, говорил Заратустра, победа бу- дет за добром, несмотря на временное торжество зла. Государство, согласно зороастризму, должно быть земным воплощением небесного царства Ормузда. Монарх — служитель 22 Глава 2. У истоков политико-правовой мысли Ормузда, он должен защищать подданных от зла и, борясь про- тив зла в государстве, насаждать добро. Персидская держава под началом подобного монарха, согласно зороастризму, будет постепенно ограничивать силу зла и расширять власть добра. Сословное деление общества, по зороастризму, основывается на свободном выборе каждым того или иного рода занятий. Во главе отдельных сословий должны стоять наиболее доброде- тельные люди. Заратустра призывал служителей Ормузда к вза- имной любви, прощению и миру. В Древней Персии мы не встречаем еще более или менее разработанного политико-правового учения. Здесь, по свиде- тельству Геродота, в спорах о различных видах правления в це- лом доминируют представления о преимуществах единоличной власти, что, по существу, означало оправдание сложившейся практики восточного деспотизма. 2. Процесс рационализации политико-правовых воззрений Процесс постепенной и рационализации исходных мифических представлений об общественной жизни, политике, государстве и праве и возникновения зачатков теоре- тических воззрений в разных областях социально-политическо- го знания у разных народов протекал с различной интенсивно- стью, принимал различные формы и имел несхожие последст- вия. Но в целом общая тенденция к рационалистической трактовке социально-политических явлений достаточно отчет- ливо проявляется в I тысячелетии до н. э. во всех культурных центрах тогдашнего мира. Распространенное обозначение этой тенденции как движе- ния человеческой мысли «от мифа к логосу» представляется не- точным. Синкретичный метод мифа вовсе не исключает «лого- са», поэтому представление об алогичности мифа ошибочно. Существо и специфика мифа не в ущербности его метода (в «алогичности» этого метода или в каких-то иных его дефек- тах) и не в произвольной выдуманности его предмета (поэтому миф — это не выдумка или фантазия, а предание), а в том, что знания мифотворца на много порядков ниже того уровня зна- ний, который необходим для адекватного понимания и изложе- ния мифообразующих событий и фактов. Это несоответствие придает мифу в целом характер недоразумения (в буквальном смысле этого слова). Искажение фактов и их недопонятость в 2. Процесс рационализации политико-правовых воззрений 23 мифе носят невольный характер — подобно нынешним мифам о «летающих тарелках». Мифические представления о земных порядках и в целом опыт мифического подхода к организации общественной жизни людей оказали громадное влияние на последующую политико- правовую мысль — как непосредственно в эпоху формирования религиозных, философских и зачаточно-научных концепций политики, государства и права, так и в периоды развития политических и правовых учений. Помимо всего про- чего, это обусловлено уже тем, что миф как исторически пер- вая, достаточно продуктивная и весьма долго господствовавшая форма духовного освоения действительности (в том числе и по- литико-правовой) заложил те исходные традиции в понимании и трактовке всех основных сфер жизни людей, с которыми в дальнейшем не могли не считаться искусство, религия, филосо- фия, наука. Для всех этих новых духовных образований мифы были компендиумом всего накопленного опыта, основным ис- точником представлений о прошлом и будущем, арсеналом ус- тоявшихся и привычных средств, форм и способов и объяснения мира, авторитетным сводом правил поведения. Значительную опосредующую и связующую роль между ми- фологическими представлениями и последующими рационали- стически ориентированными политико-правовыми воззрения- ми и концепциями сыграла религия. При всей своей специфике религия (как та или иная версия теизма) тематически и хронологически следует за мифом и яв- ляется по отношению к первичным (аутентичным) мифам о бо- гах последующим, вторичным образованием. Мифический те- изм (теогония) предшествует религиозному теизму и теологии. Проистекающая отсюда преемственность между мифом и рели- гией (преемственность, значимая также в области политико- правовых воззрений и прямо проявляющаяся, например, в виде религиозных учений о божественном характере власти и поряд- ка, о божественном праве и т. п.) очевидна. Главными персонами и вместе с тем основной темой и ми- фов, и религий являются боги. Но между богами мифа и бога- ми религии есть существенная разница. И дело тут не только в политеизме мифа и монотеизме мировых религий. Не менее важно то, что боги мифа (при всей их непонятной и таинствен- ной сверхчеловечности и т. д.) предстают как эмпирически ре- альные субъекты, а не в качестве сверхъестественных сущно- 2 История и учений 24 Глава 2. У истоков политико-правовой мысли стей, каковыми они становятся в религиозной обработке. Мо- мент эмпирического существования религиозного бога (т. е. мифологический остаток в религии) выступает в религии как чудо временного проявления божественной сущности в земном облике, как перевоплощение божественного духа человече- скую плоть и т. п. Отсюда и более тонкие, чем в мифе, спеку- лятивно-теоретические конструкции религиозной в числе в области политико-правовых учений. Теистический подход, воспринятый религией от мифа и ос- новательно в ней переработанный, повсеместно стал заметным и влиятельным направлением политико-правовой мысли, чье воздействие в модифицированных формах продолжается и в наши дни (различные политико-правовые концепции религи- озно-теологического характера, например неотомизм, христи- анские доктрины возрожденного естественного права и т. д.). Эта традиция, правда, питалась и продолжает питаться и из другого источника — тех политико-правовых учений древно- сти, которые сформировались под непосредственным влиянием мифа и его теистических представлений. 3 ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ МЫСЛЬ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ 1. Брахманизм Под заметным влиянием и религиозных представлений сформировалась и развивалась политико-право- вая мысль в Древней Индии. С этим связано и то доминирую- щее положение, которое на протяжении многих веков занима- ли жрецы (брахманы) в духовной и социально-политической жизни древнеиндийского общества. Зачатки идеологии брахма- низма встречаются уже в ряде древнеиндийских памятников IT тысячелетия до н. э., именуемых в целом Ведами (санскрит- ское слово «веды» означает «ведение», «знание»). В Ведах гово- рится о делении общества на четыре варны (сословия), которые созданы богами из (мирового тела и духа): ном стали его уста, руки — кшатрием, его бедра стали вайшьей, из ног возник шудра». Мировой закон (рта), согласно такой мифологически-орга- нической концепции, определяет конституцию (строение) об- щества, место, роль и положение (в том числе и правовое) раз- личных (сословий), а следовательно, права и обязанности также и членов этих варн. Члены всех раннеиндийских варн в принципе были свобод- ны, поскольку рабы находились вне варн, однако сами варны и их члены были неравноправны: первые варны (брахманов- жрецов и кшатриев-воинов) были господствующими, а две ос- тальные (вайшии, включавшие крестьян, ремесленников, торгов- цев; шудры, состоявшие из свободных низов) — подчиненными. Брахманизм получает свое дальнейшее развитие и конкрети- зацию в другом памятнике древнеиндийской мысли — в Упани- шадах, возникновение которых относится к вв. до н. э. Все варны и их члены должны, согласно Ведам и Упаниша- дам, следовать божественно предустановленной для них дхарме 26 Глава 3. Древняя Индия (дхамме) — закону, долгу, обычаю, правилу поведения. Причем господствующее положение брахманов в обществе и государст- ве предопределяло также и руководящее значение брахманист- ских толкований социального и политико-правового смысла дхармы применительно к членам различных Идеологией брахманизма пронизаны многочисленные дхар- масутры и — правовые сборники, которые со- ставлялись различными брахманистскими школами. Примерно ко II в. до н. э. относится письменное оформле- ние на основе более древних источников известного политико- правового памятника — Законов Ману. В Законах Ману воспроизводятся и защищаются соответст- вующие положения Вед и Упанишад о делении общества на варны, их неравенстве и т. д. Особое значение придается обос- нованию положения брахманов и исключитель- ному характеру их прав в вопросах установления, толкования и защиты дхармы: «Само рождение брахмана — вечное воплоще- ние дхармы... Ведь брахман, рождаясь для охранения сокро- вищницы дхармы, занимает высшее место на земле как влады- ка всех существ. Все, что существует в мире, это собственность брахмана; вследствие превосходства рождения именно брахман имеет право на все это». Примечательно, что при всем своем высоком и даже боже- ственном статусе царь, по «Законам Ману», должен чтить брах- манов, следовать их советам и наставлениям, учиться у них знанию Вед и «изначальному искусству управления». Главное назначение царя (вместе с его слугами) — быть охранителем системы варн и всех, кто следует присущей им дхарме. Существенная роль в «Законах Ману» отводится наказанию. Будучи сыном божественного владыки, наказание (данда) в своем земном облике буквально означает палку. Именно в этом своем значении наказание определяет смысл «искусства управ- ления» — данданити, означающего «руководство (во палкой». Законы Ману содержат настоящий панегирик наказа- нию как воплощенной дхарме и охранителю всех живых су- ществ, богов и людей: «Наказание — царь, оно — мужчина, оно — вождь и оно — каратель... Если бы царь не налагал неус- танно на заслуживающих его, более сильные изжа- рили бы слабых, как рыбу на вертеле... никто не имел бы собст- венности и произошло бы перемещение высших и низших. Весь мир подчиняется (только) посредством Наказания... Все 2. Буддизм 27 варны испортились бы, все преграды были бы сокрушены, и произошло бы возмущение всего народа от колебания в (нало- жении) Наказания. Где идет черное, красноглазое Наказание, уничтожающее преступников, там подданные не возмущаются, если вождь хорошо наблюдает». Неравенство прав и обязанностей членов различных включает и их неравенство перед лицом закона в вопросах пре- ступления и наказания. Особыми привилегиями и в этом отно- шении пользовались брахманы. Используя представления о переселении душ после смерти, Законы Ману наряду со многими земными наказаниями преду- сматривают и загробные кары, которым подлежат нарушители дхармы. 2. Буддизм С критикой ряда основных положений Вед, Упанишад и брахманистской идеологии в целом в VI в. н. э. выступил Сиддхартха Гаутама (623—544 до э.), прозванный Буддой (Просветленным). Он отвергает мысль о боге как верховной личности и нравственном правителе мира, первоисточнике за- кона. Дела человеческие, согласно Будде, зависят от собствен- ных усилий людей. С позиций признания нравственно-духовного равенства всех людей Будда и его последователи подвергли критике как саму систему варн, так и принцип их неравенства. «Брахман» для буддистов — это не член привилегированной варны, а всякий человек, который независимо от своей сослов- ной принадлежности достиг совершенства путем личных усилий. Так, в известном буддийском каноне вв. до н. э. «Дхамма- паде» («Стезе закона») подчеркивается: «Но я не называю челове- ка брахманом только за его рождение или за его мать». Традиционно-теологическому брахманистскому толкованию дхармы (дхаммы) буддизм противопоставил свой, во многом рационалистический подход к этому ключевому понятию то- гдашней политико-правовой мысли и идеологии в целом. В ин- терпретации буддистов дхарма выступает как управляющая ми- ром природная закономерность, естественный закон. Для ра- зумного поведения необходимо познание и применение этого закона. «Дхаммы, — подчеркивается в «Дхаммападе», — обу- словлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они со- 28 Глава 3. Древняя Индия творены...» Трактовка дхаммы, как и все мировоззрение ранне- го буддизма, пронизана проповедью гуманизма, доброго отно- шения к другим людям, злом и насилием. «Ибо, — утверждает «Дхаммапада», — никогда в этом мире не- нависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненавис- ти прекращается она. Вот извечная дхамма». В «Дхаммападе» отчетливо проявляется в целом присущая буддизму (в противоположность брахманизму) тенденция к ог- раничению роли и масштабов наказания. Специально подчер- кивается недопустимость применения наказания при отсутст- вии вины. Восхваление дхаммы в буддийском учении означает вместе тем восхваление законности, законного пути в жизни. Понимание и соблюдение этого требует соответствующих зна- ний, нравственных и умственных усилий: путь законности ока- зывается вместе с тем дорогой справедливости и мудрости. И мудрый «на незаконной стезе не возжелает себе успеха», под- черкивается в «Дхаммападе». Буддийская установка на индивидуальный путь спасения и достижения нирваны (состояния высшей просветленности) объ- ясняет и характерное для буддизма невнимание к реальным по- литико-правовым явлениям, которые в целом расценивались как часть общей цепи земных несчастий. Поэтому и учение будди- стов о дхамме было рассчитано прежде всего на «внутреннее» ис- пользование, на первоначально узкий круг приверженцев Будды. Но уже в начале своего зарождения многие идеи буддизма, по существу, имели актуальное социально-политическое значе- ние и звучание. С ростом числа сторонников буддизма и укреп- лением их позиций это значение все более усиливалось. Посте- пенно идеи буддизма (в том числе и концепция дхаммы) стали оказывать влияние на государственную политику и законода- тельство. Во время правления Ашоки (268—232 до н. э.), объе- динившего Индию, буддизм был признан государственной ре- лигией. Влияние буддизма постепенно распространилось и на многие другие страны Юго-Восточной Азии. Представления о естественном характере законов, управляю- щих как мирозданием в целом, так и общественными отноше- ниями, были наиболее последовательно развиты школой локая- ты (чарвака), сторонники которой уже в VI в. до н. э. с атеистиче- ских позиций критиковали основные положения брахманизма. Согласно воззрениям этой школы, «все в мире совершается в силу внутренней природы (свабхава) самих вещей». По сохра- 3. Политико-правовые «Артхашастры» 29 нившимся сведениям представителю данной школы Брихаспати принадлежит следующее положение: «Все явления естественны. Ни в опыте, ни в истории не находим мы никакого проявления сверхъестественной силы... Мораль естественна: она вызвана общественным соглашением и выгодностью, а не божествен- ным указанием». Подобные высказывания чарваков позволяют характеризо- вать их правопонимание, основанное на представлении о регу- лятивной роли «природы вещей» и естественности правил по- ведения, как один из ранних вариантов светской концепции ес- тественного права. 3. идеи «Артхашастры» Заметный отход от идеологии брахманизма в сторону свет- ских рационалистических представлений о государстве и праве наблюдается в трактате «Артхашастра» вв. до н. э.), ав- тором которого считается Каутилья (Чанакья), влиятельный со- ветник и министр Чандрагупты I. Относя к наукам философию, учение о трех Ведах, учение о хозяйстве и учение о государственном управлении, трактат подчеркивает, что философия при помощи логических дока- зательств исследует «в учении о трех Ведах — законное и не- законное, в учении о хозяйстве — пользу и вред, в учении о государственном управлении — верную и неверную поли- тику». В наряду с традиционным пиететом к дхарме и признанием того, что «закон основан на истине», явное пред- почтение все же отдается практической пользе (артхе) и обу- словленным ею политическим мероприятиям и администра- тивно-властным установлениям. Хотя в «Артхашастре» царю и рекомендуется отдаться любви, «не нарушая закона и пользы», однако именно полезность выступает в трактате в качестве оп- ределяющей основы и ведущего принципа политических дейст- вий, соответствующих задачам сильной, карающей власти и це- лям сохранения системы Выделение полезности в качестве самостоятельного начала политики означало заметный шаг в формировании светской доктрины политики и законодательства. Это дало определен- ные основания для встречающейся в литературе характеристи- ки автора трактата в качестве индийского Макиавелли. |