История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
космополитические идеи, Сенека утверждал, что Вселенная — это естественное государство со своим естествен- ным правом, признание чего — дело необходимое и разумное. Членами (гражданами) этого вселенского государства (космо- полиса) по закону природы являются все люди, признают они это или нет. Что же касается отдельных государственных обра- зований, то они случайны и значимы не для всего человеческо- го рода, а лишь для ограниченного числа людей. «Мы, — писал Сенека, — должны представить в воображении своем два госу- дарства: одно — которое включает в себя богов и людей; в нем взор наш не ограничен тем или иным уголком земли, границы нашего государства мы измеряем движением солнца; другое — это то, к которому нас приписала случайность. Это второе мо- жет быть афинским или карфагенским или связано еще с ка- ким-либо городом; оно касается не всех людей, а только одной определенной группы их. Есть люди, которые в одно и то же время служат и большому, и малому государству, есть такие, которые служат только большому, и такие, которые служат только малому». 3. Римские стоики 95 Этически наиболее ценным и безусловным, согласно кон- цепции Сенеки, является «большое государство». Разумность и, следовательно, понимание «закона судьбы» (естественного пра- ва, божественного духа) как раз и состоят в том, чтобы, проти- водействуя случаю (в том числе и случайной принадлежности к тому или иному «малому государству»), признать необходи- мость мировых законов и руководствоваться ими. Эта космопо- литическая максима в равной мере значима как для отдельных людей, так и для их сообществ (государств). Сходные идеи развивали и другие римские стоики: Эпик- тет — раб, затем отпущенный на волю, и император (в — 180) Марк Аврелий Антонин. У призывы к личному нравственному совершенст- вованию и надлежащему исполнению той роли, которая ни- спослана каждому судьбой, дополняется резкой критикой бо- гатства и осуждением рабства. Акцент при этом делается на безнравственности рабства. «Чего не желаешь себе, не желай и другим, — поучал Эпиктет, — тебе не нравится быть рабом — не обращай и других в рабство. Раз ты не можешь обойтись без услуг рабов, ты, прежде всего, сам раб, — как не уживаются друг с другом добродетель и порок, так и свобода и рабство». Марк Аврелий Антонин развивал «представление о государст- ве с равным для всех законом, управляемом согласно равенству и равноправию всех, и царстве, превыше всего чтущем свободу подданных». В сочинении «К самому себе» он отмечал, что в силу общего всем людям духовного начала все мы — разумные существа. «Если так, рассуждал император-стоик, — то и ра- зум, повелевающий, что делать и чего не делать, тоже будет об- щим; если так, то и закон общий; если так, то мы граждане. Следовательно, мы причастны какому-нибудь гражданскому устройству, а мир подобен Граду. Ибо кто мог бы указать на какое-нибудь другое общее устройство, которому был бы при- частен весь род человеческий? Отсюда-то, из этого Града, и ду- ховное начало в нас, и разумное, и закон». Дух целого, полагал Марк Аврелий, требует общения, но не хаотического, а соответствующего стройному порядку мира. Отсюда вытекает и повсеместное в мире «подчинение и сопод- чинение», а среди людей («наиболее совершенных существ») — «единомыслие», достижению чего и служит стоическая филосо- фия. Глава 6. Древний Рим Некоторые идеи греческих и римских стоиков (в частности, отстаиваемый ими индивидуализм, а также естественно-право- вые положения) оказали влияние на взгляды римских юристов. 4. Римские юристы В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов, одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н. э. юриспруденция осво- бождается от понтификов. Начало светской юриспруденции, согласно преданию, связано с именем Флавия. Будучи вольноотпущенником и писцом видного государственного дея- теля Клавдия Цека, он похитил и опубликовал составлен- ный последним сборник юридических формул, употреблявших- ся по закону в процессе actiones). Эта публикация получи- ла civile (цивильное право Флавия). В 253 г. до н. э. первый верховный понтифик из плебеев Ти- берий Корунканий начал в присутствии учеников разбирать юридические вопросы и открыто высказывать свое мнение, по- ложив тем самым начало публичному обучению юриспруден- ции. В начале II в. до н. э. Секст Элий Пет, видный государст- венный деятель, дополнил сборник Флавия новыми исковыми формулами Он опубликовал и другую книгу, которой соединил Законы XII таблиц с комментариями юри- стов и исковыми формулами. В середине II в. до н. э. значительный вклад в развитие юриспруденции, особенно гражданского права, внесли Маний Манилий, Публий Муций Сцевола и Юний Брут. Первый ком- ментарий к преторскому эдикту написал Сервий Сульпиций Руф (консул 51 до н. э.). Его ученик Авл Офилий был автором многих книг по гражданскому праву и впервые составил под- робный комментарий к преторскому эдикту. О частном и пуб- личном праве писал ученик Офилия Квинт Элий Туберон. Деятельность юристов по разрешению правовых вопросов включала: 1) — ответы на юридические вопросы част- ных лиц, 2) cavere — сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок, 3) re —- сообщение формул для ведения дела в суде. Причем юристы оформляли свое мнение по делу в виде письменного обращения к судьям или в виде протокола, 4. юристы 97 который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Опираясь на источники действовавшего права (обычное право, Законы XII таблиц, законодательство народ- ных собраний, эдикты магистратов, сенатусконсульты и кон- ституции императоров), юристы при разборе тех или иных дел интерпретировали существовавшие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справедливости и в случае коллизий зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве {aequum ius). Подобная правопреобразующая (и нередко правообразую- щая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формулировки предписания, которую дал бы в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргу- ментированности и авторитета ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы права, а именно нормы ius civile (цивильного права), которое охватывало, кроме того, также обычное право, законодательство народных собраний, преторское право. Правопреобразующая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальнейшем его развитии и обновлении. Своего расцвета римская юриспруденция достигает в послед- ний период республики и особенно в первые два с половиной века империи. Уже первые императоры стремились заручиться поддержкой влиятельной юриспруденции и по возможности подчинить ее своим интересам. В этих целях выдающиеся юри- сты уже со времени правления Августа получили специальное право давать ответы от имени императора {ius respondendi). Та- кие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно (по мере укрепления власти принцепса, который вначале не был законодателем) стали обязательными для судей, а в III в. на отдельные положения юристов-классиков ссылались как на текст самого закона. Со второй половины III в. намечается упадок римской юриспруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобретение императорами законодательной власти прекрати- ло правотворческую деятельность юристов. Со времени Диок- летиана (284—305) императоры, получив неограниченную зако- нодательную власть, перестали давать юристам ius respondendi. 98 Глава 6. Древний Рим Правда, положения юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в новых условиях. Из большого числа известных юристов классического пе- риода наиболее выдающимися были Гай (II в.), (II— III вв.), П а в е л вв.), У л ь п и а н в в . ) и М о д е с т и н вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о цитировании юристов положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый за- кон признавал значение положений и других юристов, которые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким цити- руемым юристам прежде всего относились Сабин, Сцевола, Юлиан и Марцелл. Сочинения римских юристов стали важной частью кодифи- кации Юстиниана (Corpus iuris civilis), которая включала: 1) Ин- ституции, т. е. освещение римского права для начального обучения (для этой части были использованы «Институции» Гая, а работы Ульпиана, Флорентина и Марциана); 2) Дигесты (или Пандекты), т. е. собрание отрывков из сочине- ний 38 римских юристов (с I в. до н. э. по в. н. э.), причем извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют бо- лее 70% всего текста Дигест; 3) Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций). Руководил всей этой большой кодификационной работой, в том числе и составлением Дигест, выдающийся юрист VI в. Трибониан. Следует иметь в виду, что прежде всего именно собрание текстов римских юристов обес- печило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории права. Деятельность римских юристов была по преимуществу на- правлена на удовлетворение нужд правовой практики и при- способление действующих норм права к изменяющимся по- требностям правового общения. Вместе с тем в своих коммен- тариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля (институции и т. д.) они разрабатывали и це- лый ряд общетеоретических положений. Правда, к формулиро- ванию общеправовых принципов и определений римские юри- сты подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение де- тальной и филигранной разработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Отсюда известное изречение «всякое определение опасно», 4. юристы 99 ходящее к положению юриста вв. Яволена «В ци- вильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто». Такая осторожность в формулировке общих положений (пра- вил, диктовалась также и тем, что подобные ния юристов (правила) приобретали значение общих право- положений (правовых норм, правил и принципов). Иначе го- воря, непосредственное правовое значение теоретических формулировок было велико, и это требовало большой преду- смотрительности от юристов. Характерна в данной связи по- зиция Павла: «Правило — краткое выражение того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего права — правило». На ранней стадии развития древнеримской правовой мысли право, согласно господствовавшим религиозным представлени- ям, выступало как нечто богоданное (теономное) и обозначалось термином fas. В отличие от fas светское, человеческое право в дальнейшем получило наименование ius, под которым стали по- нимать право вообще, охватывающее как право естественное (ius naturale), так и позитивное право, — обычное право, закон (lex), эдикты магистратов, решения сената (сенатусконсульты), право юристов, установления принцепсов, конституции императоров и т. д. Римские юристы делили право на публичное (право, кото- рое «относится к положению Римского государства») и частное (право, которое «относится к пользе отдельных лиц»). При этом Ульпиан отмечал, что, в свою очередь, «частное право делится на три части, ибо оно составлено из предписаний, из (предписаний) народов, или (предписаний) цивильных». Названные «части» — это не изолированные и ав- тономные разделы права, а скорее взаимодействующие и взаи- мовлияющие компоненты и свойства, теоретически выделяе- мые в структуре реально действующего права в целом. Взаимопроникновение различных составных моментов («час- тей») права, невозможность их «чистого» выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. «Ци- вильное право, — отмечал он, — не отделяется всецело от есте- ственного права или права народов. Итак, если мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы созда- ем наше собственное право, то есть цивильное. Таким образом, 100 Глава 6. Древний Рим наше право является или писаным, или неписаным, как у гре- ков; из законов одни написаны, другие не написаны». Требования и свойства естественного права (ius пронизывают не только цивильное право (ius civile), но и право народов (ius gentium), которое означало право, общее у всех на- родов, а также отчасти и право международного общения. «Право народов, — писал Ульпиан, — это то, которым пользу- ются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех живых существ, а первое — только для людей в их отношениях между собой». Тем самым право народов у Ульпиана предстает как часть естественного права, причем различие между ними проводится не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу субъектов, подпадающих под их действие (все живые существа или только люди). Естественному праву, по Ульпиану, «приро- да научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только) человеческому роду, но является общим всем живот- ным, которые рождаются на земле, на море, а также птицам. Сюда относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком; сюда же рождение детей, сюда же воспита- ние; мы видим, что и животные, даже дикие, обладают опытом в этом праве». Отсюда, в частности, ясно, что и в человеческом обществе такие институты, как брак, воспитание детей и т. д., согласно Ульпиану, тоже находятся в сфере действия присуще- го людям естественного права, что, разумеется, не исключает наличия также и соответствующих, отвечающих требованиям естественного права и конкретизирующих их норм цивильного права о семье, браке, воспитании и т. д. Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. «Все на- роды, управляемые законами и обычаями, — писал он, — поль- зуются частью своим собственным, частью правом, общим всем людям». Причем это общее право, называемое им правом наро- дов, в своей основе и по существу является естественным пра- вом — «правом, которое естественный разум установил между всеми людьми». Идею взаимосвязи и единства различных составных момен- тов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точнее и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактов- ке вместо разных «частей» права (которые неизбежно ассоции- руются с представлением об их внешнем, механическом обо- 4. юристы 101 соблении друг от друга) речь идет о различных взаимосвязан- ных смысловых аспектах и единого в целом права (и общего понятия права вообще). «Слово «право», — по- яснял он, — употребляется в нескольких смыслах: во-первых, «право» означает то, что всегда является справедливым и доб- рым, каково естественное право. В другом смысле «право» — это то, что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право. Не менее правильно в нашем государ- стве «правом» называется ius honorarium (преторское право)». Важно иметь в виду, что все эти различные «смыслы» одно- временно присутствуют в общем понятии «право» (ius). Включение римскими юристами естественного права в сово- купный объем понятия права вообще соответствовало их исход- ным представлениям о праве как справедливом явлении. «Изучающему право, — подчеркивает Ульпиан, — надо пре- жде всего узнать, откуда происходит слово ius (право); оно по- лучило свое название от iustitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi (эквивалента, соразмерности, равномерности, равенства, спра- ведливости)». Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в пра- вопонимании римских юристов и используется ими, в частно- сти, для противопоставления ius (равного и справедли- вого права) ius iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости). Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественно- правовой справедливости, служила масштабом для корректи- ровки и оценки действовавшего права, руководящим ориенти- ром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при толковании и при- менении права. Aequitas, этимологически означая равное и рав- номерное, в своем приложении к правовым явлениям в рим- ской юриспруденции приобрела значение справедливости в специальном смысле (в смысле конкретизации понятия спра- ведливости — iustitia) именно потому, что понятие справедли- вости (iustitia) как общий принцип права вообще и естествен- ного права в особенности включает в себя — согласно воззре- ниям Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием также и римских юристов — момент равенства, со- 102 Глава 6. Древний Рим размерности, эквивалентности (от в человеческих взаи- моотношениях. «Iustitia (правда, справедливость), — отмечал Ульпиан, — есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право». Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводил следующие, более детальные «предписания права»: «жить честно, не чинить вреда другому, каждому пре- доставлять то, что ему принадлежит». В соответствии с этим и юриспруденцию он определял как «познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого». Сформулированное здесь требование «воздавать каждому свое право» является основным принципом естественного пра- ва в толковании не только римских юристов, но и многочис- ленных предшествующих и последующих представителей есте- ственно-правовой доктрины. Нормы ius (в их противо- поставлении к ius iniquum) как раз и представляют собой реализацию требований iustitia (правды и справедливости), кон- кретно-определенное преломление и выражение принципа ес- тественного права (и в то же время — права вообще) примени- тельно к изменчивым обстоятельствам, потребностям и интере- сам реальной жизни данного народа в соответствующее время. В целом для правопонимания древнеримских юристов ха- рактерно постоянное стремление подчеркнуть не только аксио- логические (ценностные) черты права, но и присущие понятию права качества необходимости и долженствования. Причем оба эти аспекта тесно связаны в определенное единство справедли- вого права. Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: «Говорится, что претор высказывает даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать». Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требо- ваний) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и поня- тию. Без соответствия справедливости право (в данном слу- чае — преторское право) дисквалифицируется в качестве ius aequum и предстает уже как ius iniquum: данное соответствие вы- ступает, таким образом, как необходимый момент самого поня- тия права вообще. Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юри- стов, распространяются на все источники права, в том числе и 4. Римские юристы 103 на закон (lex). Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценно- стно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разум- ного и общезначимого свойства закона (а не просто его фор- мально-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа). Так, Папиниан дает следующее определение закона: «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступ- лений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства». На более абстрактном языке последующего времени можно сказать, что в приведенном определении зако- на затрагиваются, в частности, такие его черты, как его обще- императивность, разумность, социальность (антикриминаль- ность), общегосударственный характер (и в смысле наделенно- сти закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства). Аналогичные характеристики закона содержатся и у Мар- циана, солидаризирующегося со следующим определением гре- ческого оратора Демосфена: «Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглаше- ние общины, по которому следует жить находящимся в ней». Присущий понятию закона момент долженствования (закон как критерий для различения должного и недолжного, запрет- ного) римские юристы освещали и развивали под заметным влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие «долг» («должное», «долженствование» и т. п.) играет существенную роль. Кроме того, определенная идеальность концепции закона (закон как должное и разумное), присущая соответствующим определениям римских юристов, тоже отражает воздействие на них представлений стоиков, называвших по сути своей идеаль- ное естественное право законом (общемировым, божествен- ным, разумным, естественным и т. п.). Также и во многих суж- дениях римских юристов понятием «закон» охватываются как характеристики определенного источника права (народного или императорского закона), так и его необходимые (идеально-пра- вовые, ценностно-содержательные, качественные) черты. Марциан, например, с большой похвалой приводит следую- щее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: «Закон 104 Глава 6. Древний Рим есть царь всех божественных и человеческих дел; нужно, он стоял во главе как добрых, так и злых, вождем и руководите- лем живых существ, которые по природе принадлежат к общи- не, мерилом справедливого и несправедливого; (закон) прика- зывает делать то, что должно быть совершено, и воспрещает совершать то, что не должно быть совершаемо». Отмеченные идеально-правовые качества закона подразуме- ваются и там, где римские юристы заняты юридико-техниче- ским анализом закона и иных источников права. Так, напри- мер, когда юрист Модестин пишет, что «действие (сила) права: повелевать, запрещать, наказывать» 1 , то при этом предполагает- ся, что подобные формализации и классификации правовой императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, по- скольку речь идет об императивах (велениях) именно права, т. е. справедливого права. Данное принципиальное обстоятель- ство ясно подчеркивали сами римские юристы. Так, Павел пи- сал: «То, что воспринято вопреки началам права, не может быть распространено на последствия». Иначе говоря, то, что противоречит принципам (началам) права, не имеет ской Ту же мысль развивал и Юлиан: «Тому, что установлено во- преки смыслу права, мы не можем следовать как юридическому правилу». Данные идеи получают свою дальнейшую конкретизацию в детально разрабатывавшихся римскими юристами правилах и приемах толкования норм права, призванных обеспечить адек- ватное установление смысла толкуемого источника. В области публичного права римские юристы разрабатывали правовое положение святынь и жрецов, полномочия государст- венных органов и должностных лиц, понятия власти гражданства и других институтов государственного и ад- министративного права. При переходе от республики к монархии римские юристы приложили немало усилий для правового оформления режима цезаризма и обоснования претензий императоров на законода- тельную власть. Так, законную силу императорских распоряже- ний отстаивал Гай. Акты императора являются законом также и У Цицерона речь шла о и запретах, у юриста Квинтилиана — о воздаянии, ограничении, наказании, запре- щении и дозволении. 4. Римские юристы 105 согласно Ульпиану. Ему принадлежат и следующие утвержде- ния: «принцепс свободен от соблюдения законов»; «что угодно принцепсу, то имеет силу закона». Следует, правда, иметь в ви- ду, что первое из приведенных суждений высказано Ульпианом не в качестве положения общего характера, а в специальном контексте — применительно к двум законам о наследственных правах патрона после смерти отпущенника, так что подразуме- вается, что принцепс свободен от соблюдения именно этих за- конов (т. е. может как-то изменить круг или права наследни- ков). Во всяком случае рассматриваемая формула для самого Ульпиана никак не означала признания какого-то права (прин- цепса) на произвол, хотя, вырванная из своего частного кон- текста, она приобретает более общее и несомненно более опас- ное звучание. Многие из юристов были доверенными советниками при императорах и занимали высокие должности в государстве. Не- которые из них, правда, сами становились жертвой произвола властей. Так, Ульпиан, в качестве префекта пытав- шийся бороться с произволом и распущенностью преториан- цев, после ряда покушений был в 228 г. убит ими в присутствии императора Александра Севера. Несколько раньше, в 212 г., при Каракалле был казнен Папиниан, тоже бывший префектом убив своего брата Гету, потребовал от знаменитого юриста оправдания своих действий. Папиниан от- казался от этого, сказав: «Оправдание убийства не легче, чем его совершение». Основное внимание римские юристы уделяли разработке проблем частного права, и прежде всего цивильного права. Юрист Гай трактовал цивильное право как право, установлен- ное (письменно или устно) у того или иного народа (например, у римлян, греков и т. д.). Эта трактовка дополняется у Папи- ниана указанием источников цивильного права — законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, поло- жений ученых юристов. В качестве источника «дополнения и исправления цивильного права» характеризуется им преторское право. В этом же духе Марциан называл преторское право «жи- вым голосом цивильного права». В области цивильного права римские обстоятельно разработали вопросы собственности, семьи, завещаний, до- говоров, правовых статусов личности и т. д. Особой тщательно- 106 Глава 6. Древний Рим стью отличается их освещение имущественных отношений с позиций защиты интересов частного собственника. Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юри- стов, также и рабы. «Важнейшее различие в правовом положении лиц, — писал Гай, то, что люди — или свободные, или рабы. Также из сво- бодных одни — свободно рожденные, другие — отпущенники». Такое же деление дает Ульпиан, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как «по естественному праву все рождаются свободными». Право народов, как его понимали римские юристы, включа- ло в себя как правила межгосударственных отношений, так и нормы имущественных и иных договорных отношений рим- ских граждан с неримлянами (перегринами). В своей значи- тельной части это право народов создавалось под влиянием эдиктов магистратов, обладавших правом юрисдикции в отно- шении перегринов, а также императорских конституций и пра- вотворческой деятельности юристов. Все это обеспечило взаи- модействие и взаимовлияние норм цивильного права и права народов, превращение последнего в такую ветвь римского пра- ва, которая защищала политические позиции римского госу- дарства и частные интересы римлян в их отношениях с нерим- скими народами и отдельными лицами. О круге вопросов, подпадавших под действие права народов, Гермогениан писал: «Этим правом народов введена война, раз- деление народов, основание царств, разделение имуществ, ус- тановление границ, полей, построение зданий, учреждены тор- говля, купля-продажа, наймы, обязательства, за исключением тех, которые были введены цивильным Право народов содержало целый ряд норм международно- правового характера (сам термин «международное право» у римлян отсутствует). Согласно праву народов море является «общим для всех». Понятие «враги» используется у Гая и Пом- пония для обозначения лишь тех, кому римлянами публично объявлена война или кто сам публично объявил войну римля- нам. Противник же в необъявленной войне — это «разбойники или грабители». Запрещались все сделки с врагами. Павел под- черкивал, что не дозволяется, под страхом смертной казни, продавать врагам камни, служащие для точки железа, так же, как железо, зерно и соль. Захваченный римлянами враг терял 5. христианство 107 свою правоспособность и становился рабом. О неприкосновен- ности послов врага писал: «Если кто-нибудь ударит посла врагов, то это действие признается противоречащим пра- ву народов, ибо послы считались святыми. И потому, если у нас были послы какого-либо народа и им была объявлена вой- на, то они остаются свободными, ибо это соответствует праву народов». Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (об- стоятельность и аргументированность анализа, четкость форму- лировок, обширность разработанных проблем общетеоретиче- ского, отраслевого и юридико-технического профиля и т. д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права (про- цесс его рецепции и т. д.) в дальнейшей истории права. Творческие достижения римских юристов, разработавших целый ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привле- кать пристальное внимание и современных исследователей. И это вполне закономерно и естественно уже потому, что мно- гие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам. 5. Раннее христианство В пределах Римской империи в начале нашей эры появляет- ся христианство, которое выступило с проповедью идей всеоб- щего равенства и свободы людей. Ранние христиане обрушивались с нападками и проклятия- ми на всех богатых и властвующих, клеймили порядки Римской империи, отвергали частную собственность, деление людей на свободных и рабов, богатых и бедных, отдавали свое в распоряжение своих сект и общин (церквей). В «Откровении Иоанна Богослова» («Апокалипсисе»), напи- санном в 68—69 гг., предрекается гибель Риму, «великой блуд- нице»; «яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы зем- ные разбогатели от великой роскоши ее» (Откр. 18, 2). Защита бедных и критика богатых отчетливо звучит в «Евангелии от Луки»: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь... Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение» (Лк. 6, 108 Глава 6. Древний Рим 21—24). Резкие выпады против богатых содержатся и в «Собор- ном послании святого апостола Иакова». В раннехристианских общинах, как об этом сообщается в «Деяниях святых Апостолов», никто не имел своего имущества, «и имели все общее», а средства для жизни члены общины де- лили между всеми «смотря по нужде каждого» (Деян. 2, 44—45). В своем новом подходе к вопросам собственности, труда и распределения ранние христиане проповедовали принципы всеобщей обязанности трудиться и каждого по его труду. Эти новые требования звучат в таких положениях, как: «Каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор. 3, 8); «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 3, 10). Для правопонимания ранних христиан, апеллировавших к божественному «закону свободы», характерно использование в духе требований новой религии целого ряда прежних естествен- но-правовых идей и представлений. Существенное значение при этом придавалось принципу равенства всех людей и соблю- дению такого равенства в различных сферах человеческих взаи- моотношений. Весьма энергично ранние христиане проповедо- вали (в общем контексте устремлений, идей и ценностей своей новой религии) основной принцип естественного права и ес- тественно-правовой справедливости — воздаяние равным за равное. Этому посвящен ряд максим раннехристианской пра- вовой идеологии: «Каким судом судите, таким будете судимы» (Мф. 7, 2); «Какою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6, 38). Появление и утверждение христианства как мировой рели- гии свободы и равенства людей стало важным фактором обнов- ления мира и оказало существенное влияние на все последую- щее историческое развитие. Но реальная практика и земные дела новой религии оказывались во многом иными, чем это представлялось энтузиастам раннего христианства. Уже во II в. жизнь в христианских общинах заметно изменя- ется. Усиливается власть руководителей общин, налаживается постоянная связь между ними, формируется церковная бюро- кратия (духовенство). Одновременно с этим идет процесс фор- мирования официального вероучения, канонизации христиан- ской литературы. Церковь начинает делать акцент на божествен- ном характере всякой власти, проповедуя покорность властям и осуждая сопротивление насилию. 6. Августин 109 Уже апостол Павел подчеркивал в своем «Послании к Рим- лянам»: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога уста- новлены. Посему противящийся власти противится Божию ус- тановлению; а противящиеся сами навлекут на себя осужде- ние». Павел отмечал, что «начальник есть Божий слуга», поэто- му «надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести». Процесс становления церковной иерархии, епископата и единой церкви, канонизации христианства сопровождался ост- рой борьбой против разного рода сект и ересей, отклонявшихся от «истинного» вероучения. Приверженцы этих сект и ересей во II в. (в частности, «монтанисты» в Малой Азии, «агонисти- ки» в Северной Африке) выступали за скорейшую реализацию идеалов раннего христианства, за уничтожение рабства, ной собственности и неравенства людей. В борьбе против ересей формировавшаяся и укреплявшая свои позиции христианская церковь нередко находила себе со- юзницу в лице официальной власти. Правда, во вв. сама церковь была на полулегальном положении и христиане неред- ко подвергались гонениям. Но уже в г. христианство было официально признано одной из равноправных религий в Рим- ской империи, а в 324 г. оно стало государственной религией. Видным выразителем официальной христианской доктрины и политической идеологии христианства в это время был Авре- лий Августин. 6. Августин Аврелий Августин (354—430) — один из видных идеологов христианской церкви и западной патристики. До принятия христианства (в 387 г.) он был сначала близок к движению ма- нихеев, увлекался скептицизмом, философией Платона и неоплатоников, произведениями Цицерона. Став христиани- ном, он принял деятельное участие в травле «еретиков». С 395 г. и до конца жизни он — епископ Гиппона (Северная Африка). Был плодовитым автором, разработавшим основные положения христианского учения. Его политические и право- вые взгляды изложены в работах «О граде Божием», «О свобод- ной воле» и ряде других сочинений. 110 Глава 6. Древний Рим В развиваемой Августином христианской концепции исто- рии человечества, опирающейся на библейские положения, все социальные, государственные и правовые учреждения и уста- новления предстают как следствие греховности человека. В ра- боте «О граде Божием» он отмечает, что «великое преступле- ние» Адама и Евы, от которых происходит весь человеческий род, привело к тому, что «изменилась в худшую самая природа человеческая и передана потомству повинная греху и неизбеж- ной смерти». Сама эта греховность предопределена замыслом Бога-Творца, наделившего человека свободной волей, т. е. спо- собностью жить по-своему, по-человечьи, а не no-Божьи. «Не тем человек сделался похожим на дьявола, — поясняет Авгу- стин, — что имеет плоть, которой дьявол не имеет, а тем, что живет сам по себе, т. е. по человеку... Итак, когда человек жи- вет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу». При этом само пожелание человека жить не «по человеку», а «по Богу» порождается лишь Божией благодатью, которая ниспосылается только «избранным». Разделяя человеческий род во все времена его существова- ния на два разряда (живущих по человеку и живущих по Богу), Августин замечает: «Эти разряды мы символически назвали двумя градами, т. е. двумя обществами людей, из которых од- ному предназначено вечно царствовать с Богом, а другому под- вергнуться вечному наказанию с дьяволом». Августин подчеркивает, что при всем многообразии и разли- чии народов, каждый из которых жил и живет «по особым уста- вам и обычаям», всегда существовало «не более как два рода че- ловеческого общения», «два града», состоящих соответственно из людей, живущих по плоти или также и по духу. «Мы, — пи- сал он, — находим в земном граде два вида: один — представ- ляющий самую действительность этого града, а другой — слу- жащий посредством этой действительности для предизобра- жения небесного града. Граждан земного града рождает испорченная грехом природа, а граждан града небесного рож- дает благодать, освобождающая природу от греха; почему те на- зываются сосудами гнева Божия, а эти — сосудами милосер- дия». В этом августиновском различении в рамках человеческого общежития двух противоположных типов общения в специфи- чески христианизированной форме проявляется определенное влияние на него предшествующих концепций, в частности: по- 6. Августин ложения Платона о наличии в каждом государстве, по сущест- ву, двух государств (государства богатых и государства бедных); представлений стоиков о двух полисах (отдельном полисе-госу- дарстве и мировом, космическом полисе); манихейских идей о борьбе двух начал (дьявольского и божественного). Греховность земной государственно-правовой жизни (отно- шений и установлений в «земном граде») проявляется, согласно Августину, в господстве «человека над человеком», в сущест- вующих отношениях управления и повиновения, господства и рабства. Такое положение дел, сложившееся вследствие перво- родного греха и сохраняющейся греховности природы челове- ка, Августин называет «естественным порядком» человеческой жизни. В этом смысле «естественным» (для жизни «по челове- ку») оказывается и рабство, хотя оно и противоречит первона- чально созданной Богом человеческой природе и жизни «по Богу». «Итак, — подчеркивает Августин, — грех — первая при- чина рабства, которому человек подчиняется человеку в си- лу состояния своего; и это бывает не иначе как по суду Божию, у которого нет неправды и который умеет распределять разли- чие наказания соответственно винам согрешающих». Естественно сложившийся порядок земного мира Августин критикует с религиозно-идеальных позиций божественного по- рядка и его земного прообраза, в жизни «из- бранных» и их общин (христианской церкви). Этот греховный порядок мира носит временный характер и продлится до второго пришествия Христа и судного дня, когда будет установлено «царство небесное», благочестивые получат «ангельскую жизнь», а нечестивые подвергнутся «вторичной смерти», ибо «все мы восстанем, но не все изменимся». Вместе с тем, пока еще не наступило проектируемое время, Августин берет под защиту земные социально-политические порядки, правда, с оговоркой, чтобы они не чинили препятст- вий христианской религии и церкви; в противном случае (т. е. при антихристианских политико-правовых порядках) власть превращается в насилие и господство шайки разбойников. «Итак, — пишет он, — этот небесный град, пока находится в земном странствовании, призывает из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в нравах, законах и учреж- дениях, которыми мир земной устанавливается или поддержи- вается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а, на- Глава 6. Древний Рим против, сохраняя и соблюдая все, что хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного ми- ра, если только не препятствует религии, которая учит нию единого высочайшего и истинного Бога». Причина зла, согласно Августину, в свободной воле и ее из- вращенности. «Злом, — отмечает он, — называется и то, что че- ловек совершает, и то, что он терпит. Первое — это грех, вто- рое — наказание... Человек совершает зло, которое хочет, и терпит зло, которого не хочет». Слабость воли человеческой стала наследственной после наказания за грех Адама. Единст- венная надежда человека теперь связывается с благодатью, ко- торая не уничтожает свободную волю, а оздоровляет ее: «Благо- дать излечивает волю». Идея связи зла в мире и в человеческих отношениях со свободной волей человека в теологической трактовке Августина разработана таким образом, чтобы пока- зать: Бог не отвечает за зло. В своей трактовке исторической эволюции Августин выде- ляет шесть периодов в жизни человечества: младенческий пе- риод, детство (время, когда развивается память), юность (зарож- дение «низшего разума», морального сознания), зрелость (рас- пространение религиозного сознания), начало старости (время, когда душа постигает Бога). Таким образом, торжество религи- озного начала Августин относил к зрелому и позднему возрасту человечества, по аналогии с нравственным взрослением отдель- ного человека. Последний период исторического движения к торжеству христианства — это, согласно Августину, время от рождения Христа и до второго его пришествия. В вопросе о различных формах человеческой общности Ав- густин с известной христианской модификацией разделяет воз- зрения Цицерона о наличии таких общностей, как семья, госу- дарство, общность языка, человеческое общество и, наконец, универсальная общность, объединяющая богов и людей. Вместе с тем у Августина встречаются суждения о том, что было бы лучше, если бы вместо мировой римской державы, охватываю- щей различные народы, возникло бы множество малых по раз- мерам «правлений народов», которые жили бы рядом друг с другом в мирном соседстве как различные семьи. Взгляды Августина на человеческую природу и человече- скую историю отличаются заметной новизной, в целом прису- щей его трактовке отношений человека и христианского Бога. Человек, согласно его воззрениям, существо немощное и со- 6. Августин вершенно неспособное своими силами избежать греха и создать на земле какое-либо совершенное общество. В конечном счете добро и справедливость должны возобладать благодаря предус- тановленному вечному порядку и неодолимому авторитету бо- жества. Божественный порядок (в том числе здесь, на земле) оказывается высшей целесообразностью и благом, абсолютной нормой всего, что должно быть, т. е. внешней и принудитель- ной силой по отношению к отдельному индивиду, грехи или добродетели которого предопределены заранее. Таким образом, отдельный индивид не цель в себе или для себя, а только сред- ство в осуществлении божественного порядка. Так же, по существу, обстоит дело и с такими божественно предусмотренными общностями, как семья, община и народ. По поводу определения государства у Цицерона Августин замечает, что оно больше подходит для определения церкви: союз людей только тогда основывается на праве, когда сочета- ется со справедливостью. Римляне как язычники, по его оцен- ке, не были народом и государством в подлинном смысле, так как не знали истинной справедливости: игнорируя единого Бо- га, они игнорировали и справедливость. Формы правления различаются Августином в зависимости от тех обязанностей, которые возлагаются на верховную власть. Главными среди них он считает моральные и религиозные обя- занности, в частности уважение к Богу и уважение к человеку. В противоположность аристотелевской традиции он не прояв- ляет интереса к утилитарным преимуществам или, напротив, неудобствам той или иной формы. Он более всего чуток к про- явлениям «опустошающей души смертных» «похоти господ- ствования» — таким как аморальность, несправедливость и жестокость. С этой позиции он дает новое толкование терминов антич- ных философов. Несправедливого правителя, как и несправед- ливый народ, он именует тираном, несправедливую аристокра- тию — кликой. Государство, в котором игнорируется право (как воплощение справедливости), предстает в его оценке как погибшее государство. Если в государстве сохраняются спра- ведливость и уважение к религии, то все формы правления, равно как авторитет и полномочия власти, становятся достой- ными того, чтобы Несмотря на появление христианизированных государств, Августин не отождествляет христианскую общину и государст- 114 Глава 6. Рим во, град Божий и церковь. Развивая вслед за своим учителем Амвросием Медиоланским идею верховенства церкви над госу- дарством, Августин, считаясь с политической реальностью сво- его времени, часто именует церковь пленницей, которая выну- ждена сносить несовершенство навязываемых ей человеческой властью законов, но в то же время признает право государства на поддержку церкви и вмешательство в борьбу церкви против еретиков или соперничающих религий. В обязанности христи- ан по отношению к христианскому правителю вменяется ло- яльность, а в обязанность церкви — быть наставницей в граж- данских добродетелях и в проповеди духа «братства». В целом сообщество божьих избранников — при всей его принципиальной оппозиции к порядку и нравам «земного гра- да» — все же оказывалось, по концепции Августина, способ- ным уживаться с последним во имя пользования «земным ми- ром» и ради упрочения «общего согласия в восприятии необхо- димого и неизбежного». В процессе обоснования и проповеди своих теологических воззрений Августин зачастую обращается и к правовым вопро- сам. При этом основополагающее значение в его подходе к праву занимают рассуждения о восходящем к Богу нерушимом вечном законе, действующем и в области человеческих отноше- ний. Правовая позиция Августина отчетливо обнаруживается и в тех случаях, когда Августин рассуждает об обязанностях, нала- гаемых законами естественными, божественными и человече- скими. Этим законам надлежит подчиняться, но люди их часто преступают. И все же, подчеркивает он, люди не в состоянии нарушить действия высокого и вечного закона, имеющего дело с «вещами как они есть». Августин считал юридические сообра- жения настолько неотъемлемой частью своих общерелигиозных и мировоззренческих представлений, что нередко включал об- суждение и толкование правовых вопросов в свои молитвенные обращения к церковной пастве. Представления Августина о праве в ряде моментов сходны взглядами римских стоиков, юристов и Цицерона, в частности с их трактовкой «естественного права». Учение о естественном праве как идеальной норме человеческих отношений и одновре- менно как всеобщем законе, вытекающем из неизменного по- рядка природы и всей вселенной, вполне согласовывалось с хри- стианско-теологическими представлениями Августина о едином 6. Августин . порядке, господствующем в природе и чело- веческих отношениях. Вечный закон как выражение божественного разума и воли определяет естественный порядок и, следовательно, естествен- ное право. Тем самым естественное право в учении Августина возводится к Богу и носит теономный характер. «Кто иной, как не Бог, — риторически вопрошал Августин, — вписал в сердца людей естественное право». Примечательно, что Августин, разделяя представления ряда предшествующих «языческих» мыслителей (Платона, Цицерона и др.) о естественно-правовом принципе как воздаянии каждо- му ему принадлежащего, в то же время подвергал этот принцип переработке, поскольку именно хрис- тианский Бог выступает у него источником этого правового принципа. С этих позиций он расходится и с цицероновской характеристикой народа как соединения многих людей, связан- ных между собой «согласием в вопросах права» и «общим пра- вопорядком». В языческом обществе и у языческих народов, согласно Августину, бог не воздает каждому ему принадлежа- щего, и там, следовательно, нет ни подлинного права и закона, ни народа как правовой общности. Критикуя начальствование и власть человеческую, Августин в то же время признавал за «избранными» (гражданами небес- ного града) право господствования над грешниками и в прин- ципе над всеми своими противниками, которых они в состоя- нии будут победить в «справедливой войне», ведущейся по все- вышнему «дозволению или указанию». Религиозно-этический подход, характерный для августинов- ского истолкования проблем государства и права, присущ и су- ждениям о законном и преступном. Общая христианско-теоло- гическая основа «законных» устремлений человека, по Августи- ну, такова: ему предопределено возвышаться до уподобления Богу, но сам он это сделать не в силах без Божьей помощи, а потому должен понять свое место в мире, подчиняться Богу и быть выше того, чему по природе положено быть в подчинении (власть над неразумными животными, временная власть над и т. д.). Различие между проступками и преступлениями проводится Августином следующим образом: «Когда неукротимая страсть портит душу и тело — это когда она действует во вред другому — это преступление». Глава 6. Древний Рим Наказание никогда не является внешним произволом, по- скольку справедливое наказание, согласно Августину, уже со- держится в самой вине и неизбежно вытекает из нее. «Ты по- велел ведь — и так и есть, — писал Августин, — чтобы всякая неупорядоченная душа сама в себе несла свое наказание». В другом произведении он уточняет: «Справедливейшее нака- зание за грех состоит в том, что человек утрачивает то, чем он не захотел хорошо пользоваться... тот, кто не захотел поступать правильно, когда мог, утрачивает эту возможность, когда захо- чет поступать правильно». Деликатный вопрос о том, как праведники должны отно- ситься к уже существующим государствам и законам у разных народов, Августин разрешает в духе компромисса с «земным миром» на условиях «почитания единого высочайшего и истин- ного Бога». При этом различия в законах, нравах и учреждени- ях уже не имеют принципиального значения. Учение Августина пользовалось большим влиянием уже в древности. Римско-католическая церковь широко использовала его положения для обоснования своих теократических пред- ставлений и претензий на власть. За заслуги перед церковью Августин был канонизирован и назван Блаженным. Заметную учение Августина сыграло в развитии хри- стианско-теологических концепций этики, политики и права. |