История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В.С Учебник 2004 -944с. История политических и правовых учений под ред Нерсесянца В. В. С. Нерсесянца
 Скачать 5.72 Mb.
|
|
Глава 7 ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ В СРЕДНИЕ ВЕКА 1. Общая характеристика В истории Западной Европы Средние века заняли громад- ную, более чем тысячелетнюю эпоху вв.). Экономиче- ский строй, взаимоотношения классов, государственные по- рядки и правовые институты, духовный климат средневекового общества являлись теми факторами, которые оказывали воз- действие на содержание, дифференциацию, социальную на- правленность политико-юридических идей западноевропейско- го Средневековья. Политические и правовые учения в Западной Европе рас- сматриваемой эпохи постоянно трансформировались. Происхо- дившие в них перемены, существенные сдвиги являлись в ко- нечном счете закономерным следствием серьезных изменений, сопровождавших эволюцию социально-экономических и поли- тических систем феодального общества в странах Западной Ев- ропы. Три крупных исторических этапа включает в себя эта эво- люция. Первый — раннефеодальный (конец V — середина XI в.); феодализм только еще консолидируется и упрочивается как новая общественно-экономическая формация; в рамках данного этапа государственность сначала организуется в боль- шие, но весьма слабо интегрированные в единое целое монар- хии, а потом распадается на конгломераты раздробленных по- литических образований. Второй этап — пора полного разви- тия феодального строя, фаза его расцвета (середина XI — конец XV в.); для этого периода типичны централизованные сословно-представительные монархии. Третий — позднее Средневековье (конец XV — начало XVII в.); полоса заката, упадка феодализма и зарождения капиталистических общест- Глава 7. Западная Европа в Средние века венных отношений; государственность на этом, последнем этапе феодальной формации строится по преимуществу как абсолютная монархия. Поэтапный характер развития феодаль- ного общества во многом предопределял особенности и дина- мику средневековой западноевропейской политико-юридиче- ской Своеобразие последней придавал также факт исключительно сильного влияния на нее христианской религии и римско-като- лической церкви. Эта церковь практически безраздельно гос- подствовала в сфере духовной жизни на протяжении почти всех Средних веков. Средневековая христианская религия была ядром мировоззрения феодального общества, стержнем единой христи- анской культуры. В руках священнослужителей политика и юриспруденция, как и все остальные науки, оставались при- кладными отраслями богословия. Известную библейскую фор- мулу «Нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены» богословы превратили в непререкаемую догму феодального строя. На протяжении всей политической истории западноевро- пейского Средневековья шла ожесточенная борьба между рим- ско-католической церковью, папством и светскими феодалами (в первую очередь монархами) за главенствующую роль в обще- стве. Соответственно и одной из центральных проблем тогдаш- него политико-юридического знания оказался вопрос о том, какая власть (организация) должна иметь приоритет: духовная (церковь) или светская (государство). Обосновывая политические притязания церкви, ее идеологи утверждали, что могущество государей происходит от церкви, а она получила свой авторитет непосредственно от Христа. От- сюда проистекает безусловная обязанность христианских госу- дарей подчиняться главе христианской церкви. Например, со- гласно доктрине «двух мечей», разрабатывавшейся в XIII вв., основатели церкви имели два меча. Один они вложили в ножны и оставили при себе. Другой церковь вручила госуда- рям, чтобы те могли вершить земные дела. Самой церкви ис- пользовать обнаженный меч, держать кровавое оружие не при- стало. Однако она пускает его в ход, но при помощи государей, наделяемых церковью правом повелевать людьми и карать их. Как утверждали богословы, государь есть слуга церкви, служа- щий ей в таких делах, которые недостойны духовного лица. 1. Общая Показательно, что и те, кто противился стремлению церкви подчинить себе государей, светских феодалов, кто сопротив- лялся ее настойчивым попыткам руководить политической жизнью в обществе, кто выступал за примат государства над духовной властью, в целом разделяли принципы христианского вероучения. Апелляция к текстам Священного Писания как к решающим доказательствам правоты, схоластическая манера обосновывать защищаемые тезисы, язык богословия и т. д. — все это обычно присутствовало в выступлениях представителей каждого из враждовавших между собой лагерей. Различные идейные течения, в которых выражался протест против засилья официальной церкви, эксплуатации и произвола светских фео- далов (плебейские и бюргерские ереси), тоже в общем не вы- ходили за рамки религиозного мировоззрения. Правда, соци- ально-политические программы, рождавшиеся в лоне этих оп- позиционных движений, резко отличались от общественно- классовых установок идеологов феодализма. Складываясь и развиваясь на почве феодальных отношений, под колоссальным воздействием христианства, католической церкви, политико-юридическое знание средневековой Запад- ной Европы вместе с тем восприняло и по-своему в новых ис- торических условиях продолжило ряд существенных идей ан- тичной политической и правовой мысли. К числу подобного рода идей следует отнести, в частности, представление о госу- дарстве как о некоем организме, положение о правильных и неправильных государственных формах и об их круговороте, идею естественного права как нормы, вытекающей из природы вещей, положение о высокой значимости закона для устройст- ва нормальной государственной жизни и др. В методе средневекового политико-юридического мышле- ния, разрабатывавшемся в рамках богословской схоластики, был весьма велик удельный вес религиозного догматизма. Но присутствовала в нем и ярко выраженная тенденция обеспе- чить строгость рассуждения, последовательность, непротиво- речивость и ясность получаемых выводов. Схоласты проявля- ли большой интерес к вопросам логической техники: приемам классификации, формам ведения споров, искусству аргумен- тации и проч. При соответствующих обстоятельствах акценти- рование на собственно логических аспектах исследования от- крывало возможности перехода к рациональному изучению объектов, к обоснованию рационалистической методологии, 5 История и учений 120 Глава 7. Западная Европа в Средние века блистательно проведенному в XVII в. Ф. Бэконом, Р. Декар- том, Т. Гоббсом, Б. Спинозой, Г. Лейбницем. Изменявшиеся и усложнявшиеся нужды производства, об- щения и обмена, потребности политического и правового раз- вития не давали пребывать политико-юридическим учениям за- падноевропейского Средневековья в состоянии покоя, стиму- лировали постепенное расширение и углубление знаний о политике, государстве и праве. Медленно, отнюдь не прямоли- нейно и просто, но эти знания прогрессировали во многих на- правлениях. Они явились необходимой и важной частью исто- рии мировой политико-юридической 2. Фома Вершины могущества как в политической, так и в духовной жизни средневековой Европы папство достигло в XIII в. Тогда же завершилось создание системы схоластики — католицист- ской теологии, ориентированной на оправдание постулатов веры средствами человеческого разума. В ее построении чрезвычайно большую роль сыграл доминиканский монах, ученый-богослов Фома Аквинский (Аквинат) (1225—1274), чьи сочинения явились своего рода энциклопедией официальной церковной идеологии Средних веков. Наряду с массой других предметов, трактуемых в этих сочинениях, Аквинат касается, конечно, и вопросов го- сударства, закона, права. О них речь идет в труде «О правлении властителей» (1265—1266), в произведении «Сумма теологии» (1266—1274) и в иных работах. В своих произведениях ученый-богослов пытается приспо- собить взгляды Аристотеля к догматам католической церкви и таким путем еще более укрепить ее позиции. Представления Фомы Аквинского о государстве — первая попытка развить христианскую доктрину государства на базе аристотелевской «Политики» (кстати говоря, переведенной на латинский язык и тем самым вошедшей в научный оборот лишь в конце 1250-х гг.). От Аристотеля Аквинат перенял мысль о том, что человек по природе есть «животное общительное и политическое». В людях изначально заложено стремление объединиться и жить в государстве, ибо индивид в одиночку удовлетворить свои потребности не может. По этой естественной причине и возникает политическая общность (государство). Процедура же 2. 121 учреждения государственности аналогична процессу сотворе- ния мира Богом. При акте творения сперва появляются вещи как таковые, потом следует их дифференциация сообразно функциям, которые они выполняют в границах внутренне рас- члененного миропорядка. Деятельность монарха схожа с ак- тивностью Бога. Прежде чем приступить к руководству миром, Бог вносит в него стройность и организованность. Так и мо- нарх первым делом учреждает и устраивает государство, а за- тем начинает управлять им. Цель государственности — «общее благо», обеспечение ус- ловий для достойной, разумной жизни. По мнению Аквината, реализация данной цели предполагает сохранение феодально- сословной иерархии, привилегированное положение облечен- ных властью лиц и богачей, исключение из сферы политики земледельцев, мелких ремесленников и торговцев, соблюдение всеми предписанного Богом долга повиноваться высшему со- словию — правителям, олицетворяющим собою государство. Идеолог, считавший, будто «совершенство вселенной требует, чтобы в вещах присутствовало неравенство, дабы осуществи- лись все степени совершенства», и не мог видеть иными пред- посылки достижения «общего блага» в государстве. Защита интересов папства и устоев феодализма методами схоластики порождала определенные трудности. Например, гическое толкование тезиса «всякая власть от Бога» допускало возможность абсолютного права светских феодалов князей и др.) на управление государством, т. е. позволяло обра- щать этот тезис против политических амбиций римско-католи- ческой церкви. Стремясь подвести базу под вмешательство клира в дела государства и доказать превосходство духовной власти над светской, Аквинат ввел различение трех следующих моментов (элементов) государственной власти: 1) сущности, 2) формы (происхождения), 3) использования. Сущность власти — это порядок отношений господства и подчинения, при котором воля лиц, находящихся наверху чело- веческой иерархии, движет низшими слоями населения. Дан- ный порядок заведен Богом. Таким образом, по своей искон- ной сути власть есть установление божественное. Потому она неизменно добро, всегда нечто хорошее, благое. Конкретные же способы ее происхождения (точнее, завладения ею), те или иные формы ее конституирования, устройства могут иногда яв- ляться дурными, несправедливыми. Не исключает Аквинат и Глава 7. Западная Европа в Средние века ситуаций, при которых пользование государственной властью вырождается в злоупотребление ею. Стало быть, второй и тре- тий элементы власти в государстве подчас оказываются лишен- ными печати божественности. Это случается тогда, когда пра- витель либо приходит к кормилу власти при помощи неправед- ных средств, либо властвует несправедливо. И то и другое — результат нарушения заветов Бога, велений римско-католиче- ской церкви как единственной власти на земле, представляю- щей волю Христа. Насколько действия правителя отклоняются от воли Божь- ей, насколько они противоречат интересам церкви, настолько подданные вправе, с точки зрения Аквината, оказывать этим действиям сопротивление. Правитель, который властвует во- преки законам Бога и основоположениям морали, который превышает свою компетенцию, вторгаясь, например, в область духовной жизни людей или облагая их чрезмерно тяжелыми на- логами, — тот правитель превращается в тирана. Так как тиран печется только о своей выгоде и не хочет знать общей пользы, попирает законы и справедливость, народ (в понимании Фомы Аквинского) может восстать и свергнуть его. Однако оконча- тельное решение вопроса о допустимости крайних методов борьбы с тиранией принадлежит по общему правилу церкви, папству. Тиранию Аквинат отграничивал от монархии, которую оце- нивал как лучшую форму правления. Он отдавал предпочтение именно монархии по двум причинам. Во-первых, ввиду ее сходства с мирозданием вообще, устроенным и руководимым одним Богом, а также из-за ее подобия человеческому организ- му, разнообразные части которого объединяются и направля- ются одним разумом. Во-вторых, вследствие показаний истори- ческого опыта, демонстрирующего (как был убежден теолог) устойчивость и преуспевание тех государств, где властвовал один, а не множество. Фома Аквинский, тщательно изучавший Аристотеля, имел, конечно, достаточное понятие и о других политических фор- мах: аристократии, олигархии, демократии, смешанном правле- нии. Но среди всех них в качестве высшей им отмечалась мо- нархия. Причем он выделял две разновидности монархического устройства — абсолютную монархию и монархию политиче- скую. В сравнении с первой вторая, на взгляд Аквината, обла- дает рядом несомненных преимуществ. В ней весомую роль иг- 2. Аквинский 123 рают крупные феодалы (светские и духовные, «князья церк- ви»). Власть государей тут зависит от закона и не выходит за его рамки. К этой второй разновидности монархии склонялись идеологические симпатии Аквината. Их глубинные обществен- но-исторические истоки — интенсивно совершавшийся в За- падной Европе в XIII в. (и, вероятно, воспринятый богословом как неизбежная тенденция) процесс образования феодальных сословно-представительных монархий. В христианстве (как и в любом другом вероучении) основную социально-практическую функцию выполняет содержащаяся в нем этика. Сердцевину религиозной этики составляет проблема должного. Должным здесь выступает определенный тип нормативного отношения индивида к людям, человеческим институтам в целом, изобра- жаемый как самого Бога. Аквинат широко применял ка- тегорию «закон» для объяснения различных явлений, свойст- венных политически оформленному обществу. Он разработал особую теорию закона. Согласно Фоме Аквинскому, все законы связаны между со- бой нитями субординации. Пирамиду законов венчает вечный закон — универсальные нормы, общие принципы божествен- ного разума, управляющего вселенной. Вечный закон заключен в тождествен ему; он существует сам по себе, и от него производны иные виды законов. Прежде всего — естественный закон, который есть не что иное, как отражение вечного закона в человеческом разуме, в сознании мыслящих существ. Естест- венный закон предписывает стремиться к самосохранению и продолжению рода, обязывает искать истину (Бога) и уважать достоинство людей. Конкретизацией естественного закона служит человеческий (позитивный) закон. Его предназначение — силой и страхом принуждать людей (создания по природе несовершенные) из- бегать зла и достигать добродетели. В отличие от закона есте- ственного человеческий (позитивный) закон — это императив с меняющимся содержанием. Нормы человеческого закона мо- гут быть в разных странах весьма несхожими. То, в чем они оказываются одинаковыми, образует «право народов». Специ- фическое в них интегрируется в «право граждан» каждого от- дельного государства. Легко заметить, что эти рассуждения Ак- вината повторяют уже знакомые нам конструкции римских юристов. 124 Глава 7. Западная Европа в Средние Говоря о человеческом (позитивном) законе, Аквинат фак- тически вел речь о феодальном законодательстве. Классово-по- литический подтекст сопряжения человеческого закона — через закон естественный — с законом вечным вполне ясен: законо- дательство феодальных государств надлежит соблюдать в прин- ципе столь же неукоснительно, сколь указания божественного разума. Однако очень важно учесть, что Фома Аквинский отри- цал значение человеческого (позитивного) закона именно как закона за теми актами светской власти, которые противоречили предписаниям закона естественного. Для него не являлись за- конами установления, шедшие вразрез с потребностями само- сохранения, семейной жизни и воспитания, поиска истины (Бога) и достойного людей общения. Наконец, еще один вид закона — божественный. Он дан в Библии и необходим по двум причинам. Во-первых, человече- ский (позитивный) закон не способен полностью истребить зло. Во-вторых, из-за несовершенства человеческого разума люди сами не могут прийти к единому представлению о правде; помочь им достичь его и призвано такое авторитетнейшее в глазах христиан руководство, как Библия. На фундаменте этики Аквинат построил и концепцию пра- ва. Для него оно было прежде всего сферой правды, справедли- вости. Вслед за римскими юристами он считал справедливо- стью постоянное стремление воздавать каждому свое. Действие, воплощающее подобное стремление и уравненное с другим действием, есть право. Уравнивание двух этих действий, проис- ходящее на основе их внутренней природы, дает естественное право. Если уравнивание совершается в соответствии с челове- ческими установлениями, то имеет место право позитивное. Как в своей теории закона, так и в концепции права Фома на- стойчиво проводил мысль: правовым (вернее, позитивно-пра- вовым) человеческое установление является только тогда, когда оно не противоречит естественному праву. Фома Аквинский — незаурядный и воинствующий защит- ник папства, феодально-монархического строя, непримиримый по отношению к их врагам. Особенно яростно обрушивался он на еретиков, призывая власти безжалостно расправляться с ни- ми. «Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, го- раздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, ко- торая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и дру- 3. Средневековые ереси 125 гих злодеев, светские государи справедливо наказывают смер- тью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они ули- чены в ереси...» Усердие Фомы Аквинского было оценено римско-католиче- ской церковью, присвоившей ему титул «ангельский доктор». В 1323 г. его причисляют к лику святых, а в г. схоластиче- ская система Фомы объявляется энцикликой «Aeterni па- пы Льва XIII «единственно истинной философией католициз- ма». Это кладет начало неотомизму. 3. Средневековые ереси Эксплуатация и насилие, произвол и неравенство, которые имели место в Средние века, вызывали протест угнетенных. При доминирующем положении религии в общественном соз- нании Средневековья такой классовый протест не мог не об- лечься в религиозную оболочку. Он принял в Западной Европе форму различных отклонений от доктрины и практики римско- католической церкви, папства. Течения, оппозиционные либо прямо враждебные официальному вероучению, получили на- именование ересей. На первом этапе эволюции феодальных отношений (конец V — середина XI в.) существовавшие в Западной Европе ереси еще не имели массовой базы. В вв. произошел подъем еретических движений. В них стали принимать участие уже до- вольно значительные группы людей. Районами их распростра- нения явились Северная Италия, Южная Франция, Фландрия, отчасти Германия — места интенсивного развития городов. В вв. поток оппозиционных еретических движений не был строго дифференцирован по социально-сословным при- знакам. Позднее, в вв., отчетливо выделились в само- стоятельные течения плебейско-крестьянские и бюргерские (городские) ереси. Одно из первых крупных еретических движений, имевших европейский резонанс, — богомильство (Болгария, вв.). Богомильское учение отражало настроения закрепощаемых болгарских крестьян, которые выступили против феодально- церковной эксплуатации и национального угнетения страны Византийской империей. Взгляды, аналогичные богомильским и выраставшие примерно на одинаковой (с богомильством) со- 126 Глава 7. Западная Европа в Средние века циальной почве, проповедовали в Западной Европе в XI— XIII вв. катары, патарены, альбигойцы, вальденсы и др. Оппозиционный характер упомянутым ересям придавала прежде всего содержавшаяся в них острая критика современ- ной им католической церкви. Резко осуждались ее иерархиче- ская структура и пышная обрядность, неправедно нажитые ею богатства и погрязшие в пороке священнослужители, извра- тившие, по убеждению еретиков, подлинное учение Христа. Пафос большинства этих ересей заключался, в частности, в том, что они клеймили установившееся и все усиливавшееся неравенство (особенно имущественное), отвергали собствен- ность, порицали наживу. Для богомилов, катаров, вальденсов была неприемлема не только официальная церковь и ее инсти- туты; они отрицали также государственность, весь строй соци- альной Программы еретических движений, выразившие интересы самых обездоленных, плебейско-крестьянских масс, призывали верующих вернуться к раннехристианской организации церкви. Библия стала в руках еретиков грозным и мощным орудием в их борьбе против римско-католической церкви. Тогда последняя просто-напросто запретила мирянам (булла папы Григория IX, 1231 г.) читать главную книгу христианства. Самые радикальные из еретических течений восприняли еще и некоторые идеи манихейства. Манихеи объявляли весь телесный мир (природно-космический и социальный, челове- ческий) порождением дьявола, извечным воплощением зла, заслуживающим лишь презрения и уничтожения. Подобное огульное поношение мира в целом, равно как и отнесение чае- мого идеала к прошлому, искажало действительные обществен- но-политические потребности народных масс того времени; оно ослабляло притягательную силу еретических движений. Как уже было сказано, в общем потоке оппозиционных ере- тических движений вв. отчетливо вырисовывались два самостоятельных течения: бюргерская и ереси. Первая отразила общественно-политические интересы зажиточных слоев горожан и примыкавших к ним социальных групп. Бюргерская ересь тесно соприкасалась с бюргерскими же концепциями государства, в которых теоретически осмыс- ливалась назревшая потребность образования единой нацио- нальной государственности. Политический лейтмотив этой ере- си — требование «дешевой церкви», означавшее установку на 3. Средневековые ереси 127 упразднение сословия священников, ликвидацию их привиле- гий и богатств, возврат к простому строю раннехристианской церкви. Видные представители бюргерской ереси — доктор богосло- вия и профессор Оксфордского университета в Англии Джон Уиклиф (ок. 1330—1384) и чешский теолог Ян Гус (1371 — 1415). Дж. Уиклиф настаивал на независимости английской церкви от римской курии и возражал против вмешательства церковных кругов в дела государства. Вместе с тем он отклонял уравни- тельные лозунги крестьянско-плебейских идеологов, полагая наличную частную собственность и деление общества на сосло- вия идущими от бога. Ян Гус был последователем Уиклифа. Неортодоксальное содержание проповедей Гуса совпадало с мотивами национально-освободительной борьбы широких масс Чехии против немецких феодалов. Однако в основном идейные платформы Уиклифа и Гуса мало отличались друг от друга. еретические движения вв. представлены в истории выступлениями лоллардов (нищенст- вующих священников) в Англии и таборитов в Чехии. Лоллар- ды, желали передачи земли крестьянским общинам и освобождения земледельцев от пут крепостничества, пытались на практике реализовать простой, аскетический образ жизни ранних христиан. Таборитский лагерь сформировался в ходе национально-чешской крестьянской войны, разгоревшейся против немецкого дворянства и верховной власти германского императора после жестокой казни Гуса. Будучи выразителями интересов крестьянства, городских низов, обедневшего мелкого рыцарства, табориты не только боролись с римско-католиче- ской церковью, но и добивались также осуществления мер соб- ственно антифеодального характера (отмены исключительных прав дворянства, феодальных повинностей и др.). Они надея- лись на наступление «тысячелетнего царства» и думали, что в нем-то утвердится наконец равенство и общие дела станут ре- шаться людьми совместно. В таборитском движении проступа- ла даже республиканская тенденция. Ни лоллардам, ни табори- там не удалось добиться своих целей. Они были разгромлены объединенными усилиями духовных и светских феодалов. Петля, топор палача, костер всегда были последними аргу- ментами церкви и тогдашнего государства в борьбе с Однако со смертью еретиков вовсе не погибали и не исчезали бесследно с исторической сцены оппозиционные, бунтарские 128 Глава 7. Западная Европа в века еретические идеи. Часть бюргерских ересей, например, вошла в духовный арсенал бюргерско-церковной Реформации XVI в. Немало элементов крестьянско-плебейских ересей, в свою оче- редь, вошло, включилось в идеологию революционных масс, участвовавших в ранних буржуазных революциях вв. (Германия, Голландия, Англия). 4. Марсилий Падуанский В вв. в Западной Европе происходил быстрый рост производительных сил. Он значительно интенсифицировал об- щение и оживил торговлю, обусловил активное развитие горо- дов и ремесел в них, ускорил формирование внутреннего рынка в странах региона. Закономерно стала складываться обществен- ная группа, которую образовала по преимуществу зажиточная верхушка бюргерства: купцы и банкиры, предприниматели, владельцы мастерских, руководители цеховых корпораций, со- стоятельные ремесленники и проч. Эта общественная группа весьма нуждалась в устранении всякого рода междоусобиц, подрывавших элементарный порядок в государстве, в твердом централизованном управлении, могущем гарантировать от при- хотей и своеволия различных феодалов. Удовлетворение таких нужд она связывала с королевской властью и потому начала тя- готеть к ней, поддерживать ее. Одно из наиболее разработан- ных политико-юридических обоснований этой ориентации бюргерства дал Марсилий Падуанский (ок. — ок. 1343). В своем пространном сочинении «Защитник мира» (1324— 1326) Марсилий Падуанский возлагает на церковь ответствен- ность за все беды и несчастья мира. Они устранимы, если толь- ко впредь церковники будут заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. Церковь должна быть отделена от госу- дарства и подчинена светской политической власти. Эта власть и представляющее ее государство возникли, как считал Марсилий, в процессе постепенного усложнения форм человеческого общежития. Поначалу семьи во имя общего бла- га и с общего согласия соединяются в роды, роды в племена. Затем таким же путем и во имя той же цели консолидируются города; завершающая стадия — появление государства, бази- рующегося на общем согласии всех составляющих его лиц и преследующего их общее благо. В этом описании происхожде- 4. Марсилий 129 ния и природы государства легко распознать следы соответст- вующих аристотелевских идей. Марсилий отстаивал очень смелый (по тем временам) тезис о том, что настоящий источник всякой власти — народ. От него исходит как власть светская, так и духовная. Только он один — ее носитель и верховный законодатель. Правда, под народом Марсилий Падуанский разумел отнюдь не все население госу- дарства, а лишь лучшую, достойнейшую его часть. Сколь глубо- кой оставалась в XIV в. убежденность в естественности нера- венства людей, говорит тот факт, что и Марсилий делил членов общества на две категории: высшую и низшую. Высшая (воен- ные, священники, чиновники) служит общему благу; низшая (торговцы, земледельцы, ремесленники) заботится о своих част- ных интересах. Государственная власть действует прежде всего посредством издания законов. Они суть веления, подкрепляемые угрозой ре- ального наказания или обещанием реальной награды. Этим за- коны государства отличаются от законов божеских, сопровож- даемых посулами наград или наказаний в загробной жизни. Право издавать юридические законы имеет народ. Исходя из политической практики итальянских того периода, Марсилий конкретизирует эту фундаментальную пре- рогативу в том смысле, что законодательствовать должны наи- более заслуживающие выполнять подобную миссию люди, вы- бираемые народом. Законы обязательны как для самого народа, так и для издающих их лиц. Ясно выражена у Марсилия мысль о необходимости обеспечить такое положение, при котором властвующие непременно были бы связаны издаваемыми ими же законами. Автор «Защитника мира» одним из первых стал проводить четкое различие между и исполнительной вла- стями государства. Притом он писал, что власть законодатель- ная определяет компетенцию и организацию исполнительной власти. Последняя вообще действует благодаря тому авторите- ту, которым ее наделяет законодатель, и призвана строго дер- жаться рамок закона. Эта власть может быть устроена по-раз- ному. Но в любом случае она должна осуществлять волю зако- нодателя — народа. Обобщая опыт функционирования политических институ- тов, существовавших во многих современных ему итальянских республиках, Марсилий важное место отводил выборности как 130 Глава 7. Западная Европа в Средние века принципу конституирования учреждений и подбора должност- ных лиц государства всех рангов. Даже в условиях монархии, которая казалась ему наилучшим государственным устройст- вом, должен был действовать этот принцип. Избираемый мо- нарх, полагал Марсилий, как правило, наиболее подходящий правитель, а потому избирательная монархия гораздо предпоч- тительнее монархии наследственной. В истории политико-правовых учений «Защитник мира» — яркое явление. Марсилий Падуанский без обиняков и доказа- тельно отстаивал самостоятельность государства (его независи- мость от церкви) в вопросах, связанных с отправлением пуб- личной власти. Его мысли о народе-суверене, о соотношении законодательной и исполнительной властей, об обязательности закона для всех лиц в государстве (в том числе и для правите- лей) и т. п. благотворно повлияли на формирование в эпоху Возрождения и Новое время представлений о демократическом политическом строе общества. 5. Средневековые юристы Юриспруденция, столь пышно расцветшая в античном Риме и затем своеобразно продолженная византийскими правоведа- ми, возродилась в Западной Европе в XII в. Начало этому про- цессу положило основание школы глос- саторов в Болонье. Целью данной школы являлось изучение по первоисточникам собственно римского права без наслоивших- ся на него в последующем иных юридических норм. Интерес к римскому праву стимулировали прежде всего обстоятельства сугубо практические. Как только промышленность и торговля активизировали хозяйственную деятельность, развили дальше частную собственность, имущественный оборот, было восста- новлено и вновь получило силу авторитета тщательно разрабо- танное римское частное право. Потребности развития феодаль- ной государственности обусловили тот факт, что в некоторых отношениях рецепции подверглось и публичное право Древне- го Рима. В западноевропейском Средневековье кроме реципированно- го римского права действовали также право каноническое (цер- ковное) и обычное. Каждая из этих ветвей права своих приверженцев. 5. Средневековые юристы 131 Приверженцы римского права (получившие «леги- сты») не ограничивались одним только его штудированием и комментированием, но занимались еще и тем, что приспосаб- ливали таковое к экономическим и политическим изменениям, которые объективно происходили в феодальном обществе. Как противники системы привилегий (чуждой римскому частному праву), они добились, например, получения лицами из бюргер- ского сословия легальной возможности приобретать недви- жимость (в том числе имения феодалов). Многое было пред- принято ими для того, чтобы изъять дело правосудия из рук отдельных сеньоров, римско-католической церкви и сосредото- чить его в руках королевской, общегосударственной власти. В своей поддержке государей, боровшихся с сепаратизмом фео- далов и притязаниями папства на светскую власть, юристы рас- сматриваемого направления доходили до оправдания абсолю- тизма и признания воли монарха силой более высокой и авто- ритетной, нежели право. Сторонники обычного права тоже являлись союзниками ко- ролевской власти. Однако у них в целом было намерения считать эту власть абсолютной и подчинять ей закон. По их мнению, долг государя — повиноваться закону, стоящему над ним. Законы же, которыми государю надлежит руководство- ваться при управлении страной, следует создавать не единолич- ным повелением монарха. Английский правовед Генри де Брэк- тон в трактате «О законах и обычаях Англии» (ок. 1256) прямо писал: закона имеет то, что по справедли- вости постановлено и одобрено высшей властью короля или князя, по совету и с согласия магнатов и с общего одобрения государства». В этой юридической конструкции нетрудно рас- познать отражение процесса формирования сословно-предста- вительной монархии, лимитировавшей публично-властные полномочия государей. Приверженцы обычного права активно собирали, изучали и систематизировали юридически значимые нормы, традиции, обыкновения, которые спонтанно зарожда- лись в общественной жизни, создавались судебной практикой. Некоторые из них выдвигали прогрессивные социально-поли- тические требования. Так, видный французский правовед Фи- липп де (1250—1296), автор произведения «Кутюмы Бовези», протестовал против сохранения в современном ему обществе крепостничества, поддерживал идею правовой консо- лидации страны. 132 Глава 7. Западная Европа в Средние века Иные общественно-политические позиции занимали право- веды, которые отдавали предпочтение каноническому праву, регулировавшему отношения как внутри самой церковной ор- ганизации, так и между церковью и мирянами. Юристы этого направления старались выстроить единый и эффективный (по их понятиям) правовой комплекс, объединяя в нем ряд предпи- саний Библии, решения церковных соборов, извлечения из папских энциклик и булл, отрывки из трудов «отцов церкви», некоторые нормы римского и обычного права. Первый свод ка- нонического права — «кодекс Грациана» — составил в XII в. монах Грациан. Теоретической посылкой канонического права служило представление о том, что церковь законно обладает юрисдикцией судить и вершить дела, носящие не только нрав- ственно-религиозный, но и чисто светский характер. Каждое из направлений юридической мысли западноевро- пейского Средневековья изучало свой самостоятельный объект, решало свои непосредственно практические задачи, имело свой конкретный социальный смысл. Вместе с тем в методологиче- ском плане у них было немало общих черт. Эти черты шли от схоластики, определявшей стиль мышления подавляющего большинства ученых Средневековья. Речь идет в первую оче- редь о манере доказывать истинность выдвигаемых положений ссылками на авторитеты (Бога, римского права, старины, при- знанных мыслителей и т. п.). Средневековые юристы использо- вали в основном приемы обработки изу- чавшегося ими материала. Особое пристрастие питали они к разного рода классификациям, расчленениям понятий, опреде- лениям, детализациям и т. д. Правовое сознание средневекового общества было поверну- то в прошлое: давно минувшее виделось идеальным состояни- ем, древние порядки почитались в качестве образцов для подра- жания. Поэтому даже фактическое обновление системы юриди- ко-нормативного регулирования воспринималось как желаемый и необходимый возврат к существующим от века правилам. Од- нако каким бы образом субъективно ни расценивали сами сред- невековые юристы свою практическую и теоретическую дея- тельность, объективно она (за некоторыми исключениями) со- действовала прогрессу законодательства, обогащала политико- правовое знание. На закате Средневековья в развитии западноевропейской юридической мысли намечаются две тенденции. Одну характе- 5. юристы 133 ризует внимание к проблематике естественного права, подня- той еще в римской юриспруденции и осваиваемой преимущест- венно философскими методами. Другую отличает интерес к нормам, принципам, системе позитивного права, изучаемого в основном посредством приемов историко-филологического анализа. Обе эти тенденции «наследуются» юридико-теоретиче- ским знанием Нового времени. Первая из них ощутимо чувст- вуется в трудах Г. Гроция, иных виднейших представителей школы естественного права, расцвет которой наступил в XVII— XVIII вв. Вторая особенно отчетливо проявилась в построениях и исследовательских методиках исторической школы права (ко- нец XVIII - начало XIX в.). Подводя итог обзору бытовавших в западноевропейском Средневековье воззрений на государство и право, нужно заме- тить, что они лишь фрагмент более общей картины политико- юридической мысли эпохи феодализма, который пережили (кроме Западной Европы) также многие другие страны и регио- ны мира. Если мы хотим вполне понять самобытность содержания и формы этих воззрений, выяснить место и значение таковых в целостном комплексе исторически развивающегося знания о государстве и праве, то надо будет их рассматривать в опреде- ленной системе хронологических координат. По «вертикали» по- требуется сопоставлять западноевропейские средневековые воз- зрения на государство и право с соответствующими учениями античности и Нового времени, а по «горизонтали» — с полити- ко-юридическими идеями средневековой Руси, феодальных Индии, Китая, Японии, стран Средней Азии, Арабского Восто- ка и т. д. С некоторыми из упомянутых идей нам представится возможность ознакомиться ниже. |