Дождев_Владение. Владение в системе гражданского права
 Скачать 247.01 Kb.
|
|
§ 855 <36>. -------------------------------- <36> § 855. Besitzdiener. Ubt jemand die tatsachliche Gewalt uber eine Sache fur einen anderen in dessen Haushalt oder Erwerbsgeschaft, oder in einem anlichen Verhaltnis aus, vermoge dessen er den sich auf die Sache beziehenden Weisungen des anderen Folge zu leisten hat, so ist nur der andere Besitzer. Слуга владения. Если кто-либо осуществляет фактическую власть над вещью для другого лица в его домохозяйстве или на предприятии или в сходном отношении, если при этом оно применительно к вещи должно следовать указаниям этого лица, то только это другое лицо является владельцем. Различение владения "на себя" и держания для другого лица восходит к римскому праву <37>. Нельзя не отметить устойчивость нормативной конфигурации института, общей всем континентальным правопорядкам вопреки изменениям в понимании и законодательном регулировании владения в Новое время. Определение этого понятия и соответствующего правового положения исходит из формального начала, которым выступает правооснование, титул (causa possessionis). Список прекарных держателей или владельцев для другого лица (Fremdbesitzer) остается традиционным, претерпевая лишь незначительные модификации (так, в Германском кодексе к "непосредственным владельцам" причислен залогодержатель), так что голландский законодатель может ограничиться - не умаляя нормативный смысл критерия - ссылкой на общепринятые воззрения оборота, поскольку известно, что арендатор, подрядчик, ссудополучатель, поклажеприниматель, поверенный, лицо, действующее в чужом интересе без поручения, и даже субъекты вещного права, обладающие вещью на праве узуфрукта, пользования, проживания <38>, не являются юридически самостоятельными владельцами, владельцами на себя. Осмысление этого факта затемняется распространением посессорной защиты за пределы собственно юридического владения, как и соображениями охраны порядка, которые требуют защиты любого факта держания от насилия. Признание владения фактом в самой влиятельной теории также предполагает, что значимого различия между владением и держанием быть не может. Владение на себя (posseder pour soi, Eigenbesitz), в отличие от держания (на чужое имя), признается реквизитом приобретательной давности, но приобретательная давность не является определением владения, так что для объяснения узкого круга владельческих ситуаций в римском праве требуются специальные доводы. -------------------------------- <37> См.: Kaser M. Das romische Privatrecht. Bd. I. Munchen: C.H. Beck, 1971. S. 390; Дождев Д.В. Римское частное право. 3-е изд. М.: Норма, 2008. С. 376 сл. <38> Владение суперфициария и эмфитевты (как и владение залогодержателя в свете отмеченной специфики германского права) может как признаваться, так и не признаваться (как в римском праве - см.: Kaser M. Op. cit. Bd. I. S. 390). Впрочем, уже Виндшейд (Windscheid B. Op. cit. S. 506 A.7) причислял их к юридическим владельцам, подобно залогодержателю. Савиньи усматривал признак владения в особом намерении (воле) субъекта - animus domini <39>. Такое объяснение игнорировало нормативную волю арендатора или узуфруктуария <40>, а также вступало в противоречие с такими фигурами, как залогодержатель, секвестр и прекарист, которые признавались в римском праве владельцами (D. 41, 3, 16; 41, 2, 1, 15; 41, 2, 39; 16, 3, 17, 1; Gai, 4, 151; D. 41, 2, 3, 5; 43, 26, 4, 1), несмотря на отсутствие у них animus possidendi. -------------------------------- <39> Savigny F.C. v. Das Recht des Besitzes. Eine zivilistische Abhandlung. 7. Aufl. / A.F. Rudorff (Hg.). Wien: C. Gerolds Sohn, 1865. S. 109. Распространенное выражение "animus rem sibi habendi" (намерение обладать вещью для себя) не имеет соответствий в источниках (см.: Kaser M. Das romische Privatrecht. Bd. II. Munchen: C.H. Beck, 1975. S. 253 A. 7). <40> Эти фигуры Савиньи практически игнорирует, констатируя у держателей отсутствие воли владеть (Savigny F.C. v. Op. cit. S. 129 sq.; 283, 191). Ему следует Брунс, трактуя владение как внешнее воплощение воли владеть: ссудополучатель и арендатор не имеют прав на вещь, но только требование к ссудо- и арендодателю, так что у них нет воли непосредственно подчинить себе вещь. Такая позиция грешит тавтологией (см.: Bruns C.G. Die Besitzklagen des romischen und heutigen Rechts. Weimar: Hermann Bohlau, 1874. S. 493 sq.). Савиньи объяснял эти владения, "аномальность" которых заключается также в том, что они не дают приобретательной давности, особым переносом владения по воле собственника (translatio possessionis), усматривая в этих случаях некое "производное владение" (abgeleiteter Besitz - S. 119 - 120). Брунс легко находил опровержение: воплощение воли во внешнем явлении возможно, только если воля самостоятельна <41>. Надуманность этой конструкции очевидна и в сравнении с ситуациями голого держания: собственник, очевидно, желает, чтобы у поклажепринимателя, например, была возможность прибегнуть к посессорной защите в случае посягательства на взятую на хранение вещь. Однако конструкция отношения в римском праве исключает владение на стороне хранителя. Вопрос в том и состоит, чтобы найти единое объяснение, которое бы оправдывало отказ в признании владения у голых держателей вопреки возможной воле собственника и наделение владением залогодержателя, секвестора, прекариста, а также наследственного арендатора общественного имущества, во владении которых собственник не заинтересован. Признавая владение фактом, Савиньи не объясняет, почему владение признается не во всех ситуациях фактического держания. Личность, воля, свобода, порядок - координаты нормативной системы, и их приложение к владению показывает, что это факт, интегрированный системой отношений, формально преобразованный факт. -------------------------------- <41> Bruns C.G. Op. cit. S. 494. Изменение точки зрения с позитивной - поиска причин наделения владением "аномальных" владельцев - на негативную - в попытке объяснить отказ в признании владением ситуаций держания на чужое имя, как это сделал Иеринг, - оставляет исследователя в том же порочном кругу. По Иерингу, арендатор и наниматель должны пребывать в зависимости от хозяина <42> - отсюда различие во владении: "держатель держит лишь затем, чтобы владелец владел, он беззащитен лишь в интересах владельца" ("der Detentor detiniert nur darum, damit der Besitzer besitze, er ist schutzlos nur in dessem Interesse" (S. 126)). Постулируемая зависимость - не что иное, как экспликация отказа держателям во владении; это не объяснение, а перифраз. Утилитарные мотивы неизбежно предполагают более узкое основание, чем нормативные явления, которые они пытаются "объяснить". Единого критерия владения на этом пути найти не удается. -------------------------------- <42> Jhering R. v. Uber den Grund des Besitzschutzes. Eine Revision der Lehre vom Besitz. Jena: H. Dupt, 1869. S. 116 sqq. Напротив, единый подход к исторически засвидетельствованной конфигурации института предполагает, что держание следует отличать от владения. Изучение держания, "фактического" обладания, не имеет отношения к изучению владения как юридического явления. Избирательность в признании владением ситуаций фактического обладания, господства, контроля - держания - ориентирует на признание формальной природы владения. Gai, Inst., 4, 153: Possidere autem videmur non Считается, что мы владеем, не solum si ipsi possideamus, sed только когда владеем мы сами, но и etiam si nostro nomine aliquis in если другой находится во владении possessione sit, licet is nostro от нашего имени, хотя бы он не был iuri subiectus non sit, qualis est подчинен нашей власти, каковы colonus et inquilinus; per eos арендатор и квартиросъемщик; quoque apud quod deposuerimus, aut считается также, что через тех, у quibus commodaverimus, aut quibus кого мы оставили вещь на хранение, gratuitam habitationem или кому сдали в ссуду, или кому praestiterimus, ipsi possidere предоставили бесплатное жилье, - videmur. Et hoc est quod vulgo владеем мы сами. И это то, о чем dicitur retineri possessionem обычно говорят, что владение можно posse per quemlibet, qui nostro удерживать посредством любого, кто nomine sit in possessione. пребывает во владении от нашего имени. Этот текст из "Институций" Гая (II в. н.э.), свободный от позднейших переработок, сохранил классическое противопоставление владения (о котором только и говорится "possidere") и "пребывания во владении от чужого имени" ("nomine alieno in possessione esse") - положения, которое владением не признается <43>. Та же оппозиция во фрагменте из "Комментария к провинциальному эдикту" Гая, дошедшем до нас в составе юстиниановской кодификации. -------------------------------- <43> Показательно употребление этой оппозиции (применительно к лицу, введенному во владение от своего имени - missus in possessionem, которое владельцем также не признавалось) в цитате из преторского эдикта дошедшей в D. 39, 2, 7 pr. См. также D. 41, 2, 10, 1: "...est autem longe diversum: aliud est enim possidere, longe aliud in possessione esse" ("...ведь велика разница: одно владеть, совсем другое - пребывать во владении"). Gai, 25 ad ed.prov., D. 41, 2, 9: Generaliter quisquis omnino Вообще, кто бы ни находился во nostro nomine sit in possessione, владении полностью от нашего имени, veluti procurator hospes amicus, например управляющий, гость, друг, nos possidere videmus. - считается, что владеем мы. Лицо, пребывающее во владении от чужого имени, подобно подвластному ("Nostro iuri subiectus"), который не может владеть из-за дефекта правосубъектности. По этому вопросу великий Папиниан (конец II в. н.э.) оставил примечательное обобщение, сопроводив его пояснением (argumentatio). Pap., 2 def., D. 41, 2, 49, 1: Qui in aliena potestate sunt, Те, кто пребывают в чужой rem peculiarem tenere possunt, власти, могут держать вещь habere pos sidere non possunt, quia пекулиарно, обладать и владеть не possessio non tantum corporis, sed могут, потому что владение это не et iuris est. просто физическое, но правовое явление. Технически выверенная терминология - "tenere" противопоставляется "habere possidere" - придает соответствующее звучание и оппозиции в пояснении: " Ulp., 69 ad ed., D. 43, 16, 1, 22: Quod servus vel procurator vel Считается, что тем, что держит colonus tenent, dominus videtur раб, или управляющий, или арендатор, possidere, et ideo his deiectis владеет господин, и поэтому, если ipse deici de possessione videtur, их изгонят из владения, считается, etiamsi ignoret eos deiectos, per что изгнали его самого, даже если quos possidebat. Et si quis igitur он не знает, что изгнали тех, через alius, per quem possidebam, кого он владел. И следовательно, deiectus fuerit, mihi competere если другое лицо, через которое я interdictum nemini dubium est. владел, будет изгнано, нет сомнения, что интердикт следует мне. Владелец через другое лицо считается физически (!) изгнанным из имения, хотя фактически насилие применялось к другому лицу, находившемуся в физическом контакте с вещью. Эта схема прилагается не только к рабу, владение которого можно было считать продолжением личности господина (так, Павел (D. 41, 2, 3, 12) говорит о том, что через рабов владение приобретается господину и намерением, и телом рабов ("eorundem et animo et corpore possidere")), но и к независимым лицам - управляющему и арендатору (ibid.: "animo nostro corpore alieno possidemus"). Сомнения, о которых говорится в тексте (в форме решительного опровержения) применительно к легитимации на посессорную защиту (интердикт unde vi), снимаются сходным рассуждением Лабеона (I в. до н.э. - I в. н.э.), одного из основателей классического римского права. Lab., 3 pith. a Paulo epit., D. 43, 16, 20: Si colonus tuus vi deiectus Если твой арендатор был est, ages unde vi interdicto. Idem насильно изгнан, ты подаешь si inquilinus tuus deiectus fuerit. интердикт о применении силы. То PAULUS: idem dici potest de coloni же самое - если будет насильно colono, item inquilini inquilino. изгнан твой квартирант. Павел: то же самое можно сказать и об арендаторе арендатора, а также о квартиранте квартиранта. Текст дошел в эпитоме (сокращении) Павла (II - III в.), в которой добавление самого эпитоматора ясно отделено, подтверждая подлинность приведенной цитаты Лабеона. Владение существует и в таком проявлении, как посессорная (интердиктная) защита. Признание владения в лице арендодателя влечет закономерное предоставление интердикта unde vi ему, а не физически изгнанному с участка колону. Можно сказать, что личность собственника - в ее физическом масштабе - распространяется как за счет подвластных и домочадцев, так и за счет арендаторов. Так, владение не считается утраченным, если при изгнании хозяина из имения там остаются его подвластные. Ulp., 69 ad ed., D. 43, 16, 1, 4: Non alii autem, quam ei qui Интердикт о применении силы possidet, inter dictum unde vi следует только тому, кто владеет, и competere argumentum praebet, quod тому есть доказательство, которое apud Vivianum relatum est, si quis приводится у Вивиана: если кто-либо me vi deiecerit, meos non изгонит меня силой, а моих deiecerit, non posse me hoc домочадцев нет, я не могу interdicto experiri, quia per eos предъявлять интердикт, так как я retineo possessionem, qui deiecti удерживаю владение через тех, кто non sunt. не был изгнан. Это не следует понимать как подавление личности держателя, которая просто игнорируется отношением владения: при наличии договорной связи с держателем его личность выявляется как равнозначная. Держатель исключен именно из отношений владения - юридической конфигурации связи лица с вещью как фактической. Арендатора, следуя идее Иеринга <44>, нередко считают зависимым от собственника лицом <45>, полагая, что владение через колона (арендатора сельскохозяйственного имения) или инквилина (квартиросъемщика) близко к владению через подвластных. Эта схема не может быть распространена на отношения, основанные на дружбе (amicitia), - поклажу, ссуду, поручение и подобные, поскольку дружеские отношения исключают личную зависимость <46>. Прямые указания источников опровергают такой упрощенный подход и к древнему арендатору. -------------------------------- <44> Jhering R. v. Uber den Grund des Besitzschutzes. S. 116 sq. <45> Zimmermann R. The Law of Obligations. Roman Foundations of the Civilian Tradition. Cape Town; Wetton; Johannesburg: Juta & Co. Ltd., 1990. P. 348 (там же литература). <46> См. подробнее: Дождев Д.В. Основание защиты владения. М.: ИГП РАН, 1996. С. 150 сл. Ulp., 69 ad ed., D. 43, 17, 3, 3: Cum inquilinus dominion aedes Если квартирант запрещает reficere volentem prohiberet, aeque собственнику вторгаться, когда тот competere interdictum uti хочет произвести ремонт здания, possidetis placuit testarique решено, что собственнику тоже dominum non prohibere inquilinum, следует интердикт "как вы ne habitaret, sed ne possideret. владеете", и он тогда заявляет жильцу, не чтобы тот не проживал, но чтобы не владел. В этом тексте обсуждается распространенный конфликт интересов: ремонт по договору аренды жилья возлагается на арендодателя, тогда как квартиросъемщик не желает терпеть связанные с этим неудобства. По договору аренды арендодатель обязан обеспечить нанимателю квартиры возможность в ней проживать: пользоваться тем, что он арендовал (D. 19, 2, 9 pr: "frui quod conduxit licere"). Сервий Сульпиций (I в. до н.э.), мнение которого, видимо, приводит его ученик Алфен Вар (D. 19, 2, 27 pr), считал, что квартиросъемщик должен претерпеть свою небольшую долю неудобств ("aliquam partem parvulam incommodi"); сходное распределение "рисков" предлагал и Лабеон в случае повреждения дома (D. 19, 2, 28 pr-2). В нашем случае квартирант выступает как сторона договора аренды, выдвигая требования в качестве кредитора, которым арендодатель как должник должен подчиняться. Юрист предлагает арендодателю защиту по интердикту о защите владения недвижимостью (uti possidetis), отличая спор о владении от конфликта по договору. Арендатор не владеет не потому, что он социально зависим от арендодателя, а потому, что такова конструкция отношения. Круг держателей на чужое имя определяется не социальной иерархией, а спецификой основания (causa possessionis). Уместно привести еще два текста, в которых арендатор, отстаивая свои интересы, нарушает владение арендодателя. Marcell., 19 dig., D. 43, 16, 12: Colonus eum, cui locator fundum Арендатор не пустил на участок vendiderat, cum is in possessionem того, кому арендодатель продал missus esset, non admisit: deinde имение; затем другой изгнал colonus vi ab alio deiectus est: арендатора с участка силой; quaerebatur, quis haberet спрашивалось, кто управомочен на interdictum unde vi. Dixi nihil интердикт о применении силы. Я interesse, colonus dominum ingredi сказал, что нет разницы, отказал ли volentem prohibuisset an emptorem, арендатор собственнику, когда тот cui iussisset dominus tradi хотел войти на участок, или не possessionem, non admisit. Igitur пустил покупателя, которому interdictum unde vi colono собственник приказал передать competiturum ipsumque simili участок. Следовательно, арендатор interdicto locatori obstrictum будет управомочен на интердикт о fore, quem deiecisse tune применении силы и он же будет videretur, cum emptori possessionem отвечать перед арендодателем по non tradidit [nisi forte propter такому же интердикту, поскольку iustam et probabilem causam id считается, что он изгнал его в тот fecisset]. момент, когда отказался передать участок покупателю, <если только он так поступил не на правомерном и извинительном основании>. Здесь конфликт острее: римское право, как известно, не признавало права следования при аренде - действовал принцип emptio tollit locatum <47>. Арендодатель отчуждает имение третьему лицу, которое не связано с арендатором договором и само решает, оставлять арендатора на участке или нет. Арендодатель, естественно, отвечает перед арендатором за нарушение своих обязательств. Речь идет, таким образом, не о распределении неудобств, связанных с эксплуатацией вещи, а о полном изгнании арендатора. Последняя фраза в тексте интерполирована. Решение Марцелла (II в.) вполне однозначное: арендатор не имеет права не впустить того, кто вторгается на участок по воле арендодателя, поскольку это равносильно нарушению владения самого арендодателя. Т. Майер-Мали усматривает здесь проблему наделения посессорным интердиктом арендатора (и даже предполагает, что речь здесь идет об интердикте о применении вооруженной силы - de vi armata, будто этот интердикт мог иметь более широкий режим применения и распространяться не только на владельцев, как unde vi - D. 43, 16, 1, 4, цит. выше) <48>. Вопрос разрешается в следующем тексте Папиниана, где рассматривается та же ситуация. -------------------------------- <47> Zimmermann R. Op. cit. P. 378 sqq. <48> Mayer-Maly Th. Locatio conductio. Wien; Munchen: Verlag Herold, 1956. S. 53 sq. Pap., 26 quaest., D. 43, 16, 18 pr: Cum function qui locaverat Когда тот, кто сдавал имение в vendidisset, iussit emptorem in аренду, продал его, он приказал vacuam possessionem ire, quern покупателю вступить во владение, но colonus intrare prohibuit: postea колон воспрепятствовал вторжению; emptor vi colonum expulit: de затем покупатель силой выгнал interdictis unde vi quaesitum est. колона; встал вопрос об интердиктах Placebat colonum interdicto о применении силы. Было решено, что venditori teneri, quia nihil колон отвечает по интердикту перед interesset, ipsum an alium ex продавцом, поскольку нет разницы, voluntate eius missum intrare препятствовал ли он войти ему prohibuerit: neque enim ante самому или другому, направленному omissam possessionem videri, quam по его воле; ведь не считается, что si tradita fuisset emptori, quia владение утрачено покупателем nemo eo animo esset, ut прежде, чем оно было ему передано, possessionem omitteret propter так как ни у кого не может быть emptorem, quam emptor adeptus non намерения утратить владение ради fuisset. Emptorem quoque, qui покупателя, пока покупатель его не postea vim adhibuit, et ipsum получил. И сам покупатель, раз он interdicto colono teneri: non enim впоследствии применил силу, также ab ipso, sed a venditore per vim отвечает по интердикту перед fundum esse possessum, cut колоном: но участком завладел силой possessio esset ablata. Quaesitum не он сам, а продавец, у которого est, an emptori succurri debeat, si было отнято владение. Спрашивается, voluntate venditoris colonum следует ли оказать содействие postea vi expulisset. Dixi non esse покупателю, если он затем по воле iuvandum, qui mandatum illicitum продавца выгнал колона силой. Я susceperit. сказал, что не следует поддерживать того, кто принял к исполнению недозволенное поручение. До того, как покупатель вступил во владение участком, владельцем признается арендодатель (продавец), поэтому воспрепятствование вторжению покупателя рассматривается как нарушение арендатором владения арендодателя. Это нарушение делает арендатора владельцем, так что покупатель, изгоняя его с участка, сам несет перед ним ответственность по интердикту <49>. В отсутствие сопротивления изгнание колона не считалось бы нарушением, так как владельцем он не является. Таким образом, арендатор, нарушив владение арендодателя (тем, что отказался пустить на участок лицо, направленное туда по воле владельца), перестал быть арендатором и стал лицом, насильственно завладевшим чужой вещью, неправомерным владельцем. Такое владение порочно по отношению к предшественнику, перед которым владелец беззащитен, но действенно по отношению ко всем третьим лицам <50>. -------------------------------- <49> D. 43, 16, 1, 30: "Qui a me vi possidebat, si ab alio deiciatur, habet interdictum" ("Если тот, кто владел от меня с применением силы, изгнан другим лицом, он получает интердикт"). <50> D. 41, 2, 53: "Adversus extraneos vitiosa possessio prodesse solet" ("Порочное владение всегда действенно против посторонних"). Подобная ситуация возможна и при договоре ссуды. Marcell., 19 dig., D. 41, 2, 20: Si quis rem, quam utendam Если кто-либо продаст вещь, dederat, vendiderit emptorique которую он дал в пользование, и tradi iusserit nec ille tradiderit, прикажет передать ее покупателю, а alias videbitur possessione dominum ссудополучатель не передаст, одни intervertisse, alias contra. Nam будут считать, что собственник nec tunc quidem semper dominus утратил владение, другие - amittit possessionem, cum наоборот. Ведь не всегда тогда reposcenti ei commodatum non собственник утрачивает владение, redditur: quid enim si alia когда ему по требованию не quaepiam fuit iusta et rationabilis возвращается ссуда: что если была causa non reddendi, non utique ut другая какая-нибудь правомерная и possessionem eius interverteret? обоснованная причина не возвращать, а не только та, чтобы нарушить его |