Сухомлинский В.А. Сто советов учителю. Вместо предисловия
 Скачать 477.26 Kb.
|
|
«ДВЕ ПРОГРАММЫ ОБУЧЕПИЯ», РАЗВИТИЕ МЫШЛЕНИЯ ШКОЛЬНИКА У учителя не хватает времени прежде всего потому, что детям трудно учиться. Много лет я думал над тем, как облегчить труд школьника. Практическими умениями как фундаментом знаний эта проблема только начинается. Запоминание и сохранение знаний в памяти – продолжение проблемы. Я советую каждому учителю: анализируя содержание знаний, четко выделяйте в них то, что ученики должны твердо запомнить и прочно хранить в памяти. Очень важно умение учителя правильно определить в программе те «узлы» знания, от крепости которых зависит развитие мышления, умственных способностей, умение пользоваться знаниями. Эти «узлы» – важные выводы и обобщения, формулы, правила, законы и закономерности, отражающие специфику предмета. У опытных педагогов ученики ведут специальные тетради для записи материала, который надо твердо запомнить и прочно хранить в памяти. Чем сложнее материал, который надо запомнить, чем больше обобщений, выводов, правил, которые необходимо хранить в памяти, тем значительнее должен быть «интеллектуальный фон» процесса учения. Другими словами, чтобы прочно запоминались формулы, правила, выводы и другие обобщения, ученику надо прочитать, продумать много материала, не подлежащего запоминанию. Чтение должно быть тесно связано с учением. Если оно является углублением в факты, явления, предметы, представляющие собой основу для обобщений, сохраняемых в памяти, то такое чтение помогает запоминанию. Это чтение и можно назвать созданием интеллектуального фона, необходимого для учения, для запоминания материала. Чем больше ученик читает только из интереса к материалу, из желания узнать, продумать, осмыслить, тем легче ему запомнить обязательный для заучивания и сохранения в памяти материал. Учитывая эту очень важную закономерность, я в своей практической работе всегда имею в виду две программы обучения: первая – это обязательный для заучивания и сохранения в памяти материал, вторая – внеклассное чтение, а также другие источники информации. Физика – один из предметов, самых трудных для запоминания, сохранения в памяти, особенно в VI–VIII классах. Программа на этом этапе обучения содержит множество понятий. В течение шести лет я преподавал этот предмет и всегда стремился к тому, чтобы каждому вновь усваиваемому понятию соответствовало внеклассное чтение. Чем сложнее понятие, которое изучается в данный момент, тем интереснее, увлекательнее должны быть книги, которые читает ученик. При изучении законов электрического тока я составил специальную библиотечку для внеклассного индивидуального чтения. Она включала 55 книжек о явлениях природы, в основе которых – самые разнообразные электрические свойства материи. Я добивался подъема, большой интенсивности мышления ребят. Они буквально засыпали меня вопросами: что? как? почему? Среди всех заданных вопросов примерно 80% начинались словом почему? Дети очень многого не понимали. И чем больше в окружающем миро было для них непонятного, тем ярче выражалось желание знать, тем острее проявлялась восприимчивость к знаниям. Дети буквально «схватывали на лету» все, что я рассказывал им. Когда пришло время дать первое научное понятие об электрическом токе как потоке свободных электронов, оказалось, что у подростков – множество вопросов именно об этом сложном физическом явлении. Ответы на них представляли собой как бы кирпичики для тех пустот, которые были в картине мира, уже сложившейся в представлении школьников на основе чтения, а также на основе другой информации, полученной ранее. Три года я преподавал биологию в старших классах. Этот курс изобилует множеством теоретических понятий, очень трудных для понимания и, конечно, тем более трудных для запоминания, сохранения в памяти. В те моменты, когда ученики изучали первые научные понятия жизнь, живое вещество, наследственность, обмен веществ, организм и др., я подбирал для них специальный материал из научных и научно-популярных журналов, книг, брошюр. «Вторая программа обучения» включала в себя чтение таких брошюр, книг, статей, ознакомление с которыми вызывало волну интереса к ряду сложных вопросов науки, а следовательно и к новым книгам. У юношей и девушек, изучавших биологию, пробуждался интерес к явлениям окружающей природы, в частности, к такому явлению, как исключительное разнообразие форм обмена веществ. Чем больше было вопросов, тем глубже были знания моих воспитанников. Не было у них ни одного ответа, который оценивался бы баллом ниже «4». Советую всем учителям: создавайте интеллектуальный фон для запоминания, заучивания, сохранения в памяти программного материала. Ученик прочно усваивает лишь тогда, когда on думает. Думайте над тем, как сделать предметом мышления, анализа, наблюдения то, что в данный момент изучается или будет скоро изучаться па уроках. О РАБОТЕ С ШКОЛЬНИКАМИ Вряд ли кто из учителей не согласится с тем, что один из наиболее «крепких орешков» нашего педагогического творчества – работа с «трудными» школьниками. С теми, кому надо в три-пять раз больше времени для осмысливания и запоминания материала, чем основной массе учащихся, кто на второй день забывает изученное, кому упражнения для предотвращения забывания надо выполнять не через три-четыре месяца после изучения материала, а через две-три недели. Свыше тридцати лет педагогического труда убедили меня в том, что для этих детей как раз «вторая программа», о которой шла речь выше, играет исключительно важную роль. Для этих детей ограничение обучения материалом, обязательным для заучивания, особенно губительно – оно отупляет их, воспитывая привычку к зубрежке. Я испытывал много средств облегчения умственного труда этих школьников и пришел к выводу, что наиболее эффективным средством является расширение круга чтения. Да, этим детям необходимо как можно больше читать. Работая с III–IV и V–VIII классами, я всегда заботился о том, чтобы для каждого «трудного» ребенка подобрать книги и статьи для чтения, в наиболее яркой, занимательной, увлекательной форме раскрывающие смысл понятий, обобщений, научных характеристик. У этих детей должно возникнуть как можно больше вопросов о вещах и явлениях окружающего мира, с этими вопросами они должны обратиться ко мне – это очень важное условие их умственного воспитания. В том, что читает «трудный» ребенок, с чем он встречается в окружающем мире, время от времени должно открываться что-то такое, что удивляло бы, изумляло его. Этого требования я всегда придерживался в воспитательной работе с «трудными» детьми и это мой совет всем учителям. Вялость, инертность, хилость нервных клеток коры полушарий головного мозга можно излечить удивлением, изумлением, как вялость мускулов излечивают физическими упражнениями. Трудно сказать, что происходит в голове ребенка, когда перед ним открылось что-то изумившее, удивившее его. Но сотни наблюдений привели к выводу: в момент удивления, изумления вступает в действие какой-то могучий стимул, как бы пробуждающий мозг, заставляющий его усиленно работать. Я никогда не забуду маленького Федю. Мне довелось учить его пять лет – от III до VII класса. Камнем преткновения для него были арифметические задачи и таблица умножения. Я убедился, что ребенок просто не успевает запомнить условие задачи, в его сознании не успевает сложиться представление о предметах, вещах, явлениях, положенных в основу условия: как только ребенок мысленно пробует перейти к последующему, забывает предыдущее. Дети, в чем-то похожие на Федю, были и в других классах, хотя их было в общем и не так много. Я составил специальный задачник для этих детей. В нем – около двухсот задач, взятых, главным образом, из народной педагогики. Каждая из этих задач – это увлекательный рассказ. Подавляющее большинство из них не требует арифметических действий; решить такую задачу означает прежде всего размышлять, думать. Вот две задачи из моего «Задачника для рассеянных и невнимательных». Три пастуха, уставшие от летнего зноя, легли под деревом отдохнуть и уснули. Шаловник-подпасок вымазал спящим лбы дубовыми «чернильными шариками». Проснувшись, все трое стали смеяться. Но каждый думал, что два других смеются друг над другом. Вдруг один пастух перестал смеяться – он догадался, что и его лоб также вымазан. Как он мыслил? В широких украинских степях недалеко одно от другого были в старые времена два села – Правдуны и Брехуны. Жители Правдунов всегда говорили правду, а жители Брехунов – всегда лгали. Если бы кому-нибудь из вас удалось вдруг перенестись в древние времена и попасть в одно из этих сел, вы могли бы, поставив лишь один вопрос к первому встретившемуся местному жителю, узнать, в какое село вы попали. Какой вопрос вам надо было бы поставить? Сперва мы просто читали задачи, как маленькие увлекательные рассказы о птицах и животных, насекомых и растениях. Прошло немало времени, пока Федя понял, что рассказы – задачи. Над одной из самых простых мальчик задумался и с моей помощью решил ее. Его изумила простота решения. «Значит, каждую из этих задач тоже можно решить?»– спрашивал Федя. Он целые дни не расставался с задачником. Каждое решение переживал как большую победу. Решенную задачу переписывал в специально заведенную для этой цели общую тетрадь, рядом с текстом рисовал задачу – птиц, животных и растения. Для Феди я укомплектовал специальную библиотечку. В ней было около ста книжек и брошюр, которые мальчик читал с III по VII класс. Потом была создана другая библиотечка (около двухсот книжек), которой, кроме Феди, в течение двух лет пользовались еще три ученика. Одни книжки и брошюры имели прямую связь с содержанием того, что изучалось на уроках, в других непосредственной связи не было, и их чтение я рассматривал как своеобразную гимнастику ума. Уже в V классе успеваемость Феди выровнялась: он стал решать такие же арифметические задачи, как и другие школьники. В шестом классе у мальчика неожиданно появился интерес к физике. Федя стал одним из активистов кружка юных конструкторов. Чем больший интерес вызывал у мальчика творческий труд, тем больше он читал. У него встречались затруднения в учении и дальше, особенно по истории, литературе. И каждое затруднение облегчалось чтением. После окончания VII класса Федя поступил в техникум, стал хорошим специалистом высокой квалификации – мастером по наладке станков. Никогда, ни разу я не проводил ни с этим, ни с такими же другими учениками дополнительных занятий, цель которых сводилась бы к выучиванию того, что не усвоено на уроках. Я учил ребенка читать и думать. Чтение как бы индуктировало, пробуждало мысль. Помните, что чем труднее ребенок, чем больше, казалось бы, непреодолимых затруднений встречает он в учении, тем больше ему надо читать. Чтение учит его мыслить, мышление становится стимулом, пробуждающим силы разума. Книга и живая мысль, пробужденная книгой, являются самыми сильными средствами, которые предупреждают зубрежку – большое зло, отупляющее разум. Чем больше ученик думает, чем больше видит в окружающем мире непонятного, тем восприимчивее становится он к зданиям, тем легче вам, учителю, работать. ЗНАНИЯ – И ЦЕЛЬ, И СРЕДСТВО Я тысячу раз убеждался: одной из причин трудностей, которые встречают дети в учении, является то, что знания остаются часто для них неподвижным грузом, накапливаются как бы «про запас», «не идут в оборот», не применяются {прежде всего с целью добывания новых знаний). В практике учебно-воспитательной работы для многих учителей понятие знать означает уметь отвечать на поставленные вопросы. Такой взгляд толкает учителя на одностороннюю оценку умственного труда и способностей учащихся: способным и знающим считается тот, кто умеет хранить знания в памяти и по первому требованию учителя «выложить» их. К чему это ведет на практике? К тому, что знания как бы отчуждаются от духовной жизни школьника, от его интеллектуальных интересов. Овладение знаниями превращается для школьников в тягостное, надоедливое занятие, от которого хочется поскорее освободиться. Надо прежде всего изменить взгляд на сущность понятий знания, знать. Знать – это значит уметь применять знания. О знаниях можно говорить лишь тогда, когда они становятся фактором духовной жизни, захватывают мысль, пробуждают интерес. Активность, жизненность знаний – это решающее условие того, чтобы они постоянно развивались, углублялись. Знания лишь тогда и живут, когда развиваются и углубляются. Только при условии развития знаний осуществляется закономерность: чем большими знаниями обладает ученик, тем легче ему учиться. На практике, к сожалению, нередко бывает наоборот: с каждым годом ученику учиться все труднее и труднее. Какой же практический совет вытекает из этих истин? Стремитесь к тому, чтобы знания учащегося были не конечной целью, а средством, чтобы они не превращались в неподвижный, мертвый багаж, а жили в умственном труде школьника, в духовной жизни коллектива, во взаимоотношениях между школьниками, в том живом и непрерывном процессе обмена духовными богатствами, без которого нельзя себе представить полноценного интеллектуального, нравственного, эмоционального, эстетического развития. Что и как практически делать для этого? В начальных классах, уже с первых шагов обучения наиболее важным элементом знаний становится слово, точнее, реальный, окружающий мир, выражающийся в слове, которое открывается перед ребенком новыми, совершенно не знакомыми ему до поступления в школу, гранями. Первые и, на мой взгляд, самые широкие шаги по лестнице знания ребенок делает, познавая мир через слово. Как важно, чтобы слово жило, трепетало в сознании ребенка, чтобы оно стало инструментом, с помощью которого ребенок овладевает знаниями. Если вы хотите, чтобы знания не превращались в мертвый, неподвижный багаж, сделайте слово одним из самых главных инструментов творчества. В практической работе опытных учителей эта направленность обучения и воспитания выражается в том, что в умственном труде учащихся на первом месте стоит не заучивание, не запоминание чужих мыслей, а размышление самого ученика как живое творчество, как познание предметов, вещей, явлений окружающего мира с помощью слова, как познание в связи с этим тончайших оттенков самого слова. Мы с детьми пришли в осенний сад. Яркий, солнечный день «бабьего лета», ласковые лучи греют землю и неподвижные деревья, ветви яблонь, груш, вишен в разноцветном убранстве. Я рассказываю детям о золотой осени, о том, как готовится к долгой и холодной зиме все живое в природе: деревья, упавшие на землю семена, зимующие у нас птицы, насекомые. Убедившись, что дети переживают, чувствуют богатство смысла и эмоциональной окраски слов и словосочетаний, я предлагаю малышам рассказать о том, что они видят и чувствуют. На моих глазах, вот сейчас рождаются изумительно тонкие и яркие мысли об окружающей природе: «В голубом небе растаяла стая белых лебедей...», «Дятел стучит по коре дерева, и дерево звенит...», «У дороги цветет одинокая ромашка...», «Аист стоит в гнезде и смотрит куда-то далеко, далеко...», «На цветок хризантемы села бабочка, греется на солнышке...» Дети не пересказывают мои слова, а высказывают свое. Мысль живет, обогащается, у ребенка вырабатывается умение думать, он испытывает ни с чем не сравнимое чувство радости мышления, наслаждения от познания. Он чувствует себя мыслителем. Приходилось ли вам наблюдать (пли слышать от других учителей), что ребенок бывает безразличным, равнодушным к слову учителя? Вы ему рассказываете что-нибудь интересное, а он сидит с потухшим взглядом, ваше слово не доходит до его сердца. Вы имеете все основания беспокоиться: это равнодушие, невосприимчивость к слову – большая беда в учении; если эта беда пустила глубокие корни, человек как бы отчуждается от учения. Отчего бывает эта беда, где ее корни? Ребенок становится безразличным, равнодушным, невосприимчивым к слову, если слово не живет в, его душе„ как средство творчества, если оп только заучивает чужие мысли и не творит своих и не выражает их словами. Бойтесь равнодушия, бойтесь потухшего взгляда ребенка! Научите его активно, страстно относиться к слову! О ДОБЫВАНИИ ЗЗДНИЙ Об активности умственного труда учащихся говорят много и часто. Но активность может быть разная. Ученик бойко отвечает, заучив прочитанное или запомнив рассказанное учителем – это тоже активность, но вряд ли она может способствовать .развитию умственных способностей. Педагогу надо стремиться к активности мысли ученика, к тому, чтобы знания развивались благодаря их приме- пению. Учить так, чтобы знания добывались с помощью уже имеющихся знаний – в этом, на мой взгляд, заключается высшее мастерство дидактика. Посещая и анализируя уроки, я делаю вывод о педагогическом мастерстве учителя как раз по этой черте умственного труда школьников. Как же достигнуть того, чтобы учение было работой мысли – добыванием знаний? Что здесь наиболее важно? Добывать знания – это значит открывать истину, отвечать на вопрос. Добивайтесь того, чтобы ученики ваши увидели, почувствовали, ощутили непонятное – чтобы перед ними предстал вопрос. Если вам удалось этого достигнуть – налицо половина успеха. Но достигнуть этого не просто. Готовясь к уроку, надо продумывать материал под этим углом зрения – найти те незаметные с первого взгляда узелки, где происходит сцепление причинно-следственных связей, из которых и рождаются вопросы. Ведь вопросы пробуждают желание знать. Вот передо мной материал урока «Фотосинтез». Надо рассказать ученикам, что происходит в зеленом листке растения. Можно все это изложить с научной достоверностью, теоретической и дидактической последовательностью, но не будет выполнена задача: достигнуть определенной умственной активности школьников. Я вдумываюсь в материал: где узелки сцепления причинно-следственных связей? Вот он, самый главный узелок – превращение неорганического вещества в органическое. Изумительная, таинственная картина: растение берет из почвы и воздуха неорганические вещества и превращает их в своем сложном организме в вещества органические. Что представляет собой этот процесс строительства органического вещества? Что происходит в растительном организме, этой непостижимо сложной лаборатории, превращающей на солнечном свету мертвое вещество минеральных удобрений в сочную мякоть помидора, в благоухающий цветок розы? Я рассказываю так, чтобы подвести учеников к осознанию этого вопроса, чтобы каждого взволновало: как же это так – все происходит на моих глазах, а я и не задумывался над этим? Как подвести учеников к вопросу? Для этого необходимо знать, что надо рассказать, а что оставить недосказанным. Недосказанное – это как бы «затравка» для мышления школьников. Здесь пет никаких рецептов, подходящих на все случаи. Все зависит от содержания конкретного материала и от фактических знаний, уже имеющихся у школьников. В одном классе надо недосказать одно, в другом – другое (по тому же самому материалу). Но вот перед сознанием школьников предстал вопрос. Дальше я стремлюсь к тому, чтобы из всего запаса знаний, которыми овладели ученики и па предыдущих уроках биологии, и в процессе труда, и при чтении книг – извлечь знания, необходимые для получения ответа на вопрос. Вот это привлечение уже имеющихся знаний для ответа на вопрос и есть добывание знаний. Здесь не обязательно вызывать одного за другим школьников и выслушивать, кто что говорит, чтобы из разрозненных ответов складывался общий ответ. При таком подходе к делу есть видимость активности, но не всегда есть действительная мыслительная активность каждого ученика: одни припоминают, отвечают, другие же только слушают. Мне же надо, чтобы думали, напрягали умственные силы все. Поэтому чаще всего бывает так, что, подводя учеников к вопросу, я объясняю материал сам, без вызовов для ответа на отдельные частные («маленькие») вопросы. Для того, чтобы ученики добывали знания думая, учителю надо хорошо знать их знания. Один очень хорошо помнит изученное, другой кое-что забыл. Вот здесь мне надо быть таким руководителем умственного труда, чтобы каждый, вслушиваясь в мое объяснение, следовал своим путем, извлекал из кладовых сознания то, что там хранится, а если в ином месте этих кладовых – пустота, если нить мысли у кое-кого обрывается, мне надо заполнить пустоту дополнительным объяснением, устранить разрыв в мысли. Но это тоже требует большого искусства и мастерства. Я искал такие формы повторного объяснения уже изученного раньше, чтобы самый сильный ученик находил здесь что-то новое. Там же, где никаких пустот и разрывов в знаниях нет, я прибегаю к сокращенному объяснению. Здесь нет показной активности, ученики молчат, не отвечают на вопросы, не дополняют друг друга, по это – добывание знаний. Такую форму их добывания я бы назвал экскурсом школьника в собственные мысли, «исследованием» своей кладовой знаний. |