ЕГОРЛЫКСКАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА. Воспоминания
 Скачать 1.24 Mb.
|
|
и действиями, и что же? А то, что дело сдвинулось с места, но не так далеко, как бы хотелось и не так, как того желал народ. То, как все происходило и, что, в конце концов, стало, поговорим после. А сейчас главное – учеба. . Время летело быстро, и что главное – незаметно. Вот уже наступили осенние холода. Зима предвещала быть холодной и длительной. В наших местах, я имею в виду Сальский район, Целинский и Егорлыкский – юг Ростовской области, всегда приподносил какие либо сюрпризы в погоде. То стоит знойное и сухое лето, то холодные ветреные и безснежные зимы, то весенние пыльные бури. И так каждый год, что нибудь, да повторяется. Чаще всего жаркое лето и весенние бури с пылью. На этот раз быстро наступили холода без снега. Это самое плохое время года было для меня. Но тут ничего не поделаешь, и приходилось терпеть. К этому времени наша семья приоделась. У меня была своя фуфайка и туфли. Костюм был неплохой для того времени. Да и шапка-ушанка на меху. Мне ее подарил отец. Хотя она и была уже поношенной, но имела приличный вид. Одним словом, я уже не мог пожаловаться на бедность. Мы жили чуть лучше бедных. Но были и такие, которые жили хорошо, я имею в виду - был сыт и одет. Словом, равенства не было, как того обещала революция. Но жить было сносно, был хлеб и крупа, были соленья, да и в подсобном хозяйстве было что. В частности мы держали птиц – кур, гусей и уток, около десятка каждого вида. Это считалось по тем временам хорошо. На многое мы не претендовали и поэтому не перебирали в пище, что давали тому и рады были. Главное для нас была учеба. И я к этому времени был целиком и полностью ею поглощен. Наступило время, когда школа- дом, дом- школа для меня слилось воедино. Приятным для меня в это время было то, что я стал ладить с математикой. Как то незаметно для меня она, математика, я имею в виду алгебру, геометрию, тригонометрию, как то стала понятной и интересной. Это мне придавало сил. История пошла более современной. Литература стала сложней и многозначительней. Пошли сочинения. И все это требовало осмысления и понимания. Конечно, гуманитарные науки были построены так, что они как бы вплетались в общую политику и диктовали незаметно, но твердо, проводимую политику. Многое можно было понимать иначе, и было на самом деле подругому. Особенно я не согласен был с линией партии, утверждающей классовое развитие общества. Весь материал изложен был так, как будто все было предрешено историей. Однако, моего мнения не спрашивали, а я высказать его не имел права, так как существовала диктатура государства. И так, с полной уверенностью можно было в это время сделать вывод, что частная власть сменилась государственной. Что было нового и что осталось по старому, я в то время сделать выводов еще не мог. Однако, меня все это еще больше заинтересовало. Я полностью погрузился в смежную науку. Уроки проходили одни за другими. Я только успевал ориентироваться. Вот мы уже перешли к теме «Бином Ньютона». Тут тебе и синус и косинус. А что творилось по физике! Электричество - это же реальная фантазия! А химия? Нет, с химией я так и не подружился. Я просто ее не стал изучать, потому, что эта наука серьезная, а у меня не хватало памяти. Как не пошла она у меня с 8-го класса, так и хромала всю дорогу. Я и не стал ее мучить. Сразу после уроков – кружки. И везде надо было изучать что то. Естественно, я больше внимания уделял мотокружку. Мне хотелось ездить на технике, хотя и знал, что вряд ли это будет осуществлено. Как проходили уроки в первой четверти в 9-м классе? Я бы сказал, как и обычно в начальных классах. Единственное что изменилось, так это то, что мы чуть-чуть повзрослели и более серьезными стали уроки. Вот и все. В остальном все попрежнему, как отвлекались раньше на уроках, так и сейчас, как раньше вызывали родителей, так и сейчас. Все так же Зайцева Сашку на математике поднимали и заставляли положить на стол папиросы. Только теперь все это выглядело повзрослому и на все это смотрели солиднее чуть-чуть и сдержанней. Попрежнему Зайцев был заводилой, не сорви головой, но организатором так и остался. Теперь мы подросли и уже были чуть ниже десятиклассников. Сравнивалась разница между десятым классом. Когда то так хотелось быстрее быть в 9-10-м классе. А теперь я этой разницы почти не ощущаю. Раньше мне казалось, что 10-й класс, это недостижимое что-то для меня, точно также как и 7-й класс, в свое время, не говоря уже о ВУЗе. Для меня это было в то время что-то уму не постижимое. Я это просто ощущал всем телом. Вот почему для меня отличники в то время казались людьми особенными. Хотя рядом же, в нашем классе, была ученица, которая подавала признаки на отличницу. Это была Рита Белоусова и еще Шивинская Лида. Но Рита была, наверное, сильнее, потому что все времяее ставили в пример ее. Учителю, конечно же, было видней, кто сильней. Однако, глядя со стороны, никогда не подумаешь, что она отличница. Ее отличала скромность и застенчивость. Это сразу борсалось в глаза. Так что отличники ничем не отличались от обычных учеников. Но вот я не мог с этим смириться. Для меня они казались какими то особенными, умеющими использовать мышление, или просто они на много лучше, вернее больше понимали из того, что мы изучали, соответственно и быстрее могли ориентироваться в том, что знали. А это не маленький факт. И все же я духом не падал. Учился степенно и ровно. Вперед не торопился, но и не отставал. Шел ровно, на государственную оценку. И вот мне наш классный руководитель Перцев Алексей Григорьевич, учасник Отечественной войны, перед окончанием первуй четверти, поручил изго- товить доску для класса. В ней обачно отображалась жизнь класса. В душе мне не хотелось ее делать, но отказаться я не посмел. И вот я взялся за выполнение поручения. Задумка была, конечно, большая. Но когда взялся, сделать оказалось трудно. Долго возился с ней, но к концу четверти так и не сделал. Купил даже строганок и пилу, но работа не получалась. Извел множество досок, а работа не шла, то там ошибусь, то не так вырежу, а времени в обрез. А учитель все спрашивает, когда я ее сделаю. Как мне было стыдно, что я не могу справиться с такой работой, если бы знал об этом учитель. Я готов был провалиться сквозь землю. Но отступать было некуда и я только отвечал, что скоро сделаю. К моему удивлению, вместо того чтобы выругать меня, он поручил мне сделать еще и геометрические фигуры из бумаги. Я вообще сел в лужу. Нет, сделать то я сделал, но так плохо, что самому было стыдно, когда их хотели отбирть как экспонаты для показа. Правда, мой «конус» прошел, но с большим трудом и то, наверне, потому чтобы мой труд не пропал даром. После этого я, наверне, так никогда не краснел, как при сдаче работы. А тут я еще получил письма от :друзей, а еще и от Валентины Острижной, сестры Николая Острижного, моего товарища по школе №54 в селе Новый Егорлык, котрого я решил разыскать через нее. И вот долгожданное письмо и фото (80). Я торжествовал, получив наконец письмо с Родины. От нее и узнал, что Николай учится в ФЗО. Эта школа была очень распространена в сельских районах. С этого времени и пошла у меня переписка с Валей. Я ей сразу написал ответ, она мне, так завязалась переписка. В это же время я получил письмо и фото (№31) от Зины Фоменко. Она мне выслала адрес Лены Селидевской. Лена училась в школе №4 Луначарска/в параллельном классе. Посколько у меня сейчас не было никого, кто бы мне нравился, я от нечего делать , решил с ней переписываться. Когда я по окончании школы №4 полюбил Чуркину Надю, а это случилось незадовго до окончания 7-го класса, я до этого хотел серьезно познакомиться с Леной Селидевской. Она мне не нравилась, но надо же было хоть с кем либо познакомиться. Но вот то обстоятельство, что я влюбился, и не позволило мне познакомиться в свое время с Леной. Так я решил теперь с ней начать переписку. А мне, как назло, опять никто из них не нравился. Я уже хорошо изучил, что такое любовь, но вот как раз этих чувств я к ним и не испытывал. А что было делать? Надо же было заполнить вакуум отсутствия у меня девушек. И вот я решил это сделать. Лена быстро дала ответ. Теперь у меня ко всему добавились и письма от товарищей. Жизнь завертелась. Мне так понравилось, что я занят мыслями и это доставляло мне огромное удовольствие. В ходе этого круговорота, я незаметно для себя разыскал бывших соседей – Евсеева Владимира и Галицкого Вову. Они мне выслали фото ( №34). Так я узнал, что Евсеев по окончании семилетки остался работать в совхозе. Галицкий пошел учиться в ФЗО на тракториста (фото 33). Вот так я узнал, как идет жизнь в бывшем совхозе. Правда, мы в основном касались вопросов судьбы каждого из нас и совсем не трогали политику, так как политика все еще вела нас и мы шли за ней. Да мы, собственно, еще и не разбирались в ней. Да и какая политика в эти наши годы, хотя в революции наши годки принимали активное участие. В наше же время ритм жизни был определен: школа-производство, или школа- ВУЗ- производство. Так что нам оставалось только учиться и наслаждаться своим временем. Поэтому же и мысли у нас были простые: как живешь?, чем занимаешься?, с кем встречаешься? Это как раз было такое время, когда только начинаешь понимать окружающий мир. Хотя некоторые в это время уже задумувались и о жизни. Ну вот мы и интересовались этой жизнью. А тот, кто хотел жить иначе- жил, ну не так как бы хотелось, но все же жил. Так вот, такой жизнью жил и я. Я ее понимал как и все по стране, но еще я ее понимал и как восстановление разрушенного войной хазяйства. Этому было подчинено все, в том числе и школа. ( но так как думал я, думали не все, но об этом после). Мое стремление было таким, чтобы как можно больльше узнать о жизни. Все это я черпал от своих товарищей. Посколько я связь держал с теми, кто примерно жил как и мы или чуть хуже, но не лучше, то и вопросы мы подимали примерно одни и те же и понимали их одинаково. В основном спрашивали друг друга: как живешь, чем занимаешься? На этом и была построєна вся переписка. А о чем мы еще могли писать, если жили в одной стране, в одних условиях и ничего не видели. Все,что происходило за границей, мы узнавали только из газет и журналов. Все было построено на собственном материале и пропаганде. ( И все это скажется потом, но об этом после.) Однако, не только этим я в то время занимался. Я уже имел « профессию», умел фотографировать. Фотографировал все, что попадалось. Поскольку я обладал плохой памятью, то памятью для меня было документальное фото. Хоть времени у меня было мало, уже в то время писал историю свого рода. Возьмем фото 35-40. Это пам'ять тех. лет, когда отцу еще не было 40 лет. А вот и памятная школа, вернее здание, где меня впервые принимали в 1-й класс и где чинили мне препятствия (фото 40). А возьмите фото 41-41а. Все это моя работа, которая теперь проявлялась и осталась мертвой памятью тех. времен. Брат мой Вова тоже не сидел сложа руки. Он тоже, как и я, принимал самое активное участие в своем самопознании и тоже тянулся к жизни. Однако не могу сказать, копировал ли он меня или нет, об этом знает только он, но то что он занимался всем тем, чем и я – это точно. Правда, при этом он выбирал, как правило, другие виды увлечения. Общим у нас было то, что мы стремились к чему то. Жаль, что я не жил его жизнью и не знаю о чем он думал и как решал свои проблемы. Поэтому получается, что жизнь, которую мы прожили, я пишу со своей точки зрения. Но я буду надяться, что брат скажет слово и за себя. А сейчас я не буду на этом прерывать общего диалога, о развитии отдельно взятой личности, с тем чтобы поетапно рассмотреть сознательное развитие человека в обществе в силу своих способностей и возможностей. А вот уже на носу и конец первуй четверти. Все учителя подводят итоги успеваемости. Тот, кто твердо учился в четверти, им уже были выведены оценки, кто плохо – того надо было переспросить, кого еще не спрашивали, надо было спросить. Одним словом, все готовились к отдыху. Правда, на каникулы давалось мало времени. Мы, ученики, ждали этого отдыха. От себя скажу, что такого времени нужно было бы побольше. Кстати, по этому поводу у меня есть недоразумение. Как это получается, по радио говорять, что в городе уже отдыхают, а у нас все еще нет? А вот кончаются у всех одновременно. Это для меня было загадкой. Успехи в учебе у меня были не ахти важные, но не так уж и плохи, чтобы унывать. Были тройки, но были и четверки. Однако, меня это не огорчало. Я учился по своим способностям. Меня уже по всем предметам спрашивали, так что я был вне поля подозрения, и больше спрашивать не должны были, но я знал об уловке учитилей, потому, на всякий случай, с материалом знакомился, если вдруг кто вздумает спросить, учу ли я уроки. А такие случаи были как со мной так и с другими учениками. Как то, по моему в 3-й четверти 8-го класса, я забросил учебу. Это было по зоологи. А меня возьми, да и спроси. В результате….Так я имел четверку. А когда получил двойку, в четверти оказалась тройка. Вот потому я и держал ухо востро, не давал возможности меня больше поймать. На этот раз все обошлось благополучно. Получилось так как я и расчитывал. Меня спросили только по немецкому язику. Получил тройку и в четверти тройка. Все загалдели, зашумели когда прозвучал звонок окончания четверти. Однако, расходиться не стали. Нам предстояло убрать класс, а потом с другими классами помыть коридор второго этажа, а потом школьный вечер и каникулы… Нас, учеников, всячески приобщали к коллективному труду. Особенно большое внимание этому уделялось с 9-го класса. До этого за нас все делали уборщицы, так назывемый технический персонал, поддерживающий чистоту в школе. Раньше, до 9-го класса, ученики только и знали, что учились. Теперь же организовывались коллективные походы, коллективные ученические бригады. Что касается нашей школы, то у нас все это только вводилось. Об этом можно ознакомиться в пропагандистской литературе того времени. И посколько я считаю своим долгом донести до вас, потомки, неофициальную часть, так как официально все контролировалось советской властью и многие недостатки и ошибки в прессе не сообщались. Поэтому я знакомлю читателя с тем, чего нигде не найдешь в литературе в таком виде, как было на самом деле. Естественно, всех событий по стране я довести не могу, но общее состояние дела было типичным для всей страны. Конечно, все недостатки можно узнать из прессы, если систематизировать ее и проанализировать. Эти функции я не собираюсь брать на себя, поскольку речь идет о том, какова была на самом деле обстановка в отдельно взятом районе. Это напоминает в отдельных чертах работу Радищева «Путешествие…..», или можно сопоставить с Некрасовским «Кому на Руси…». Но если вышеперечисленные авторы выступали как критики общественного строя, то в мою задачу входять другие обязанности, на примере одной личности показать как строится, формируется жизнь каждого, а заодно донести пам'ять о членах нашого племени, канувших в небытие, и результатов их деятельности, естественно не общественной, а сугубо семейной. Вот потому мне и приходится делать отступления, с тем чтобы связать воедино личкую и общественную жизнь, поскольку эти вещи не разделимы в том обществе, в котором ты живеш или будеш жить. Но ценнее всего, на мой взгляд, помочь вам, потомки, предостеречь вас от ошибок и оказать помощь в том, как лучше прожить свою жизнь. И еще хочется отметить, что я уделяю много внимания общественной жизни потому в это время, что приближалось время, когда ты должен был вступить в самостоятельную жизнь. Это то время, корда ты своим мнением будеш формировать общественное мнение. Особенно я это ощутил, когда помыв полы в школе и быстро отнеся портфель домой, возвращался на вечер, в котором я имел право принять такое же участие, как и 10-и классники. Мы так же как и они готовили программу для выступления. Правда, наш драматический кружок, в который я вступил, должен был подготовить пьесу Фонвизина «Недоросль». Фото 96. Однако, кружок просуществовал всего один месяц. Мы успели только распределить роли. Потом он распался, посколько участники пасивно отнеслись к нему. Учительница по литературе Галина Ивановна разволновалась и прервала репетицию. Так постановка спектакля не состоялась и я волновался когда шел на вечер, мне было стыдно от того, что мы сорвали выпуск. Но на вечер я пошел, чтобы не упустить такое время. Некоторые наши ребята на вечере чувствовали себя уже взрослыми и вели себя как полноправные члены школы, с некоторым, я бы сказал, превосходством. Восьмые классы, кроме участников, на вечер не допускались. Что касается меня, то в мои функции превосходство или хотябы равенство, не входило в мои обязанности и я все воспринимал таким как было, т.е. я знал, что я еще в 9-м классе и я все еще ученик. С этими чувствами я и вошел в здание школы под звуки музыки. Кстати, музыку эту с проигрывателя через мощный усилитель организовал Шевченко Николай из 9-го «Д» класса. Это тот самый, который учавствовал в общественной жизни школы, и еще занимался в радиокружке в Доме пионеров. Пожалуй он был единственным в это время в школе, кто так грамотно разбирался в радиотехнике. Нет, я не хочу сказать, что кроме него не было ребят, кто бы так хорошо освоил технику. Конечно же нет, были другие ребята , занимавшиеся раннее в технических кружках, но они в других областях- кинотехнике и мотокружках. Но вот Шевченко Николай занимался именно радиотехникой и в этом надо было ему отдать должное. Он многое сделал в школе до окончания учебы. И вообще, школа в это время держалась только на энтузиазме. Это было тяжелое время для школы, когда от нее требовали организацию кружков и в то же время не финансировали ее для поддержания работы на высоком уровне. Что касается других, поселковых школ, то там положение было еще хуже. Мы хоть считались школою района, то нет, нет, да и выделят средства. В это время много говорили об оказании материальной помощи школам. Да этого требовало и время. И в самом деле, до 1954-го года школа как бы готовила теоретически подготовленных учащихся для поступлення в ВУЗ, остальная молодежь вынуждена была сама себе пробивать дорогу. Поэтому правительство стало уделять этому явлению внимание. Причем, все это происходило как бы залатыванием дыр. Как только появилась эта проблема, все силы были брошены на то, чтобы решить проблему молодежи. Несмотря на то, что хазяйство было плановым, все это можно было предусмотреть. Однако, этого не случилось и подобные явления стали лихорадить страну. То в одном месте появлялась дыра, то в другом. И вот власти то и дело бросались штопать дыру то в одном, то в другом месте. |