Билет лингвпоэтика. 1. Назовите определяющие признаки художественной литературы

• Название: 1. Назовите определяющие признаки художественной литературы
• Дата: 16.01.2018
• Размер: 355.72 Kb.
• Имя файла: Билет лингвпоэтика.docx
• Тип: Документы; #34290
• страница: 6 из 11

Задание. Выберите одно из определений штампа:

1. Штамп – свидетельство скудности мысли и бедности языка, лишающее высказывание простоты, яркости и самобытности.

2. (К вопросу об использовании иноязычных слов):

Штамп – атрибут дефектного интеллекта и дефицита лексикона, аннулирующий экспрессивность и индивидуальность фразы.

3. Штамп – утратившее характер необходимости, ясности и индивидуальности стиля изложения выражение, обнаруживающее отсутствие наличия активности по линии мыслительных процессов вследствие негативных показателей в вопросах освоения явлений лексического богатства языка и в деле укрепления эрудиции личности говорящего.

Примечательно, что в первом учебнике «Практическая стилистика современного русского языка» В.А. Мамонова и Д.Э. Розенталя, изданном в 1957 году, канцеляризмы определяются как «Слова и обороты, характерные для языка и стиля дореволюционных казенных учреждений» (с.32) – явно тенденциозная оценка языкового факта с идеологических позиций. Как бы опровергая это заблуждение, Б. Тимофеев замечает, что «подобный нежизненный, а порой и откровенно архаический язык проник в наше делопроизводство с первых лет революции», и вспоминает, как в те годы писали в удостоверениях и мандатах: «Дано сие такому-то в том, что он действительно является лицом, которым себя именует, что подписом и приложением печати удостоверяется» (см. 80, с.160).

К сожалению, это уродство нашей речи здравствует и даже прогрессирует и сегодня, так как борьбе с ним не уделяется достаточного внимания в школе и вузе.

Л.И. Скворцов выделяет 4 типа штампов:

1. Устойчивые словосочетания типа «включиться в борьбу (за что-нибудь)», «принять необходимые меры», «проявить инициативу», «достижения и успехи», «играть роль» и «иметь значение», «в этих условиях», «держать в поле зрения», «иметь место», «трудно переоценить», «нельзя не отметить», «в центре внимания», «на сегодняшний день» и т. п.

2. Постоянные определения, так называемые «слова-спутники», а еще лучше сказать, слова-паразиты. Мероприятия всегда бывают «практические», задачи – «конкретные», недостатки – «имеющиеся» (а могут ли быть «не имеющиеся» недостатки?), внимание – «постоянное» или «неослабное», забота – «настойчивая», размах – «широкий», поддержка – «активная», отклик – «горячий», сроки – «сжатые», критика – «резкая», массы – «широчайшие», почин – «ценный», вклад – «неоценимый» и т.п.

3. Так называемые «новые» предлоги, обороты типа «в деле», «в направлении», «по вопросу», «в связи» (с чем-нибудь) или «в этой связи», «в области», «в силу», «в целях», «по части», «по линии», «в свете», «в разрезе».

4. Нарочитое, чаще всего неуместное употребление таких книжных слов, как «труженик» и «труженица», «довелось», «иметься», «являться», «завоевания», «эпицентр», «форум», «увязать» и «согласовать», «инцидент», «данный», «осуществлять» и «осуществление» и многое другое (см. 76, с.29 – 30).

Штампы существуют как на уровне языковых единиц, так и на уровне текста. Подобный штампованный текст сатирически изобразили в романе «Двенадцать стульев» И. Ильф и Е. Петров при описании торжественного митинга в Старгороде по случаю открытия трамвайной линии:

Председатель Старкомхоза товарищ Гаврилин начал свою речь хорошо и просто.

– Трамвай построить, – сказал он, – это не ешака купить.

В толпе внезапно послышался громкий смех Остапа Бендера. Он оценил эту фразу. Одобренный приемом, Гаврилин, сам не понимая почему, вдруг заговорил о международном положении. Он несколько раз пытался пустить свой доклад по трамвайным рельсам, но с ужасом замечал, что не может этого сделать. Слова сами по себе, против воли оратора, получались какие-то международные. После Чемберлена, которому Гаврилин уделил полчаса, на международную арену вышел американский сенатор Бора. Толпа обмякла... Распалившийся Гаврилин нехорошо отозвался о румынских боярах и перешел на Муссолини. И только к концу речи он поборол свою вторую международную натуру и заговорил хорошими деловыми словами:

– И я так думаю, товарищи, что этот трамвай, который сейчас выйдет из депа, благодаря кого он выпущен? Конечно, товарищи, благодаря вот вам, благодаря всех рабочих, которые действительно поработали не за страх, а, товарищи, за совесть. А еще, товарищи, благодаря честного советского специалиста, главного инженера Треухова. Ему тоже спасибо!..

Стали искать Треухова, но не нашли. Представитель Маслоцентра, которого давно уже жгло, протиснулся к перилам трибуны, взмахнул рукой и громко заговорил... о международном положении!

Наконец, уже к вечеру, нашли и вывели на трибуну Треухова:

– Слово предоставляется главному инженеру товарищу Треухову! – радостно возвестил Гаврилин. – Ну, говори, а то я совсем не то говорил, – добавил он шепотом.

Треухов хотел сказать многое. И про субботники, и про тяжелую работу, обо всем, что сделано и что можно еще сделать. А сделать можно многое: можно освободить город от заразного привозного рынка, построить крытые стеклянные корпуса, можно построить постоянный мост вместо временного, ежегодно сносимого ледоходом, можно, наконец, осуществить проект постройки огромной мясохладобойни.

Треухов открыл рот и, запинаясь, заговорил:

– Товарищи! Международное положение нашего государства...

И дальше замямлил такие прописные истины, что толпа, слушавшая уже шестую международную речь, похолодела. Только окончив, Треухов понял, что и он ни слова не сказал о трамвае.

Еще А.Ф. Писемский, А.И. Герцен, А.П. Чехов, а затем К.И. Чуковский резко критиковали злоупотребление канцелярско-бюрократическими оборотами. Например, А.Ф. Писемский высмеивает бюрократическое пристрастие к отглагольным существительным и творительному падежу субъекта действия в пародийной фразе Влетение и разбитие стекол вороною. Ему вторит А.И. Герцен, воспроизводя название «важной» казенной бумаги: «Дело о потере неизвестно куда дома волостного правления и об изгрызении плана оного мышами». Но в то же время сами писатели не исключали подобных языковых средств из литературных произведений – в том случае, если эти элементы выполняют известную нам функцию отрицательной речевой характеристики персонажа. Например, передавая в рассказе «Анна на шее» речь чиновника-бюрократа, А.П. Чехов делает такое авторское замечание: «И потянулись длинные периоды: по мере того, исходя из того положения, ввиду только что сказанного». К. Паустовский продолжил эту сатирическую традицию в рассказе «Колотый сахар» («Говорил он косноязыко, как бесталанный хозяйственник: «лимитировать расходы на дорогу», «сделать засъемку», «организовать закуску», «перекрыть нормы по линии лесосплава») и в статье «Живое и мертвое»:

В одном из среднерусских сел, где мне пришлось жить, председателем сельсовета был некий Петин – маленький, милый, всегда чем-то взволнованный человек. Разговор Петина в обыденной жизни был полон метких слов, сравнений, прибауток, юмора. Но стоило ему подняться на трибуну для очередного доклада и выпить при этом – по примеру больших ораторов – стакан желтоватой кипяченой воды, как он преображался и, держась за несвойственный ему галстук, как за якорь спасения, начинал речь примерно так:

– Что мы имеем на сегодняшний день в смысле дальнейшего развития товарной линии производства молочной продукции и ликвидации ее отставания по плану надоев молока?

И вот умный и веселый человек, вытянувшись и держа руки по швам, нес два часа убийственную околесицу на неизвестном варварском языке, потому что назвать этот язык русским мог бы только жесточайший наш враг.

В статье Паустовского частично затронуты психологические причины возникновения штампа, которых, по мнению Л.И. Скворцова, немало. «Это – и боязнь аудитории, и опасность сказать что-то «не так», неправильно, и внутренняя неуверенность от недостаточной подготовленности, и своеобразное стремление к «плавности» речи во что бы то ни стало» (76, с.28). Однако есть и собственно лингвистические причины шаблонности и клишированности речи. И главная из них в том, что невозможно постоянно говорить о новом и выражаться оригинально. Такая речь выглядела бы манерной, ее трудно было бы слушать и понимать. В нормальной ситуации общения мы всегда подготавливаем незнакомое через обращение к уже известному. В речи опытного и искусного оратора «известное» и «новое» для слушателя должны быть сбалансированы

К.И. Чуковский, выступая на Втором Всесоюзном съезде писателей, очень едко и категорично отозвался о власти трафаретов и шаблонов в литературоведческих трудах:

В силу какого-то печального заблуждения многие авторы литературоведческих книг и статей полагают, что чем чаще они будут употреблять … казенные фразы, тем наукообразнее будут их книги, диссертации, статьи… Если ты … написал «отражают», нужно прибавить «ярко»… Если «протест», то «резкий», если сатира, то «злая и острая». Десятка полтора таких готовеньких формул зачастую навязываются учащимся ещё на школьной скамье… Я, например, знаю учебник по литературе для 9-го класса, где говорилось, что такой-то писатель создаёт такие-то «яркие» образы, а такой-то «ярко» отражает такую-то психику, а у такого-то «ярко» сказались такие-то качества, а у такого-то «ярко» обрисован такой-то характер, а такой-то сам по себе есть «яркий» выразитель чего-то. Мудрено ли, что уже на пятой странице эта «яркость» начинает ощущаться как «тусклость», а на шестой окончательно гаснет, и мы остаёмся во тьме, ибо кто же не почувствует, что за этим механически повторяющимся и потому омертвелым эпитетом скрывается равнодушие ленивых умов, даже не пытающихся сказать о замечательных русских писателях своё собственное, свежее, от сердца идущее слово…

Писатель, всегда остававшийся истинным патриотом и знатоком языка, бьет в набат, призывая всех гонителей заимствований, жаргонизмов и варваризмов, всех явных и мнимых борцов за чистоту родной речи переключить внимание на более опасный недуг, которым давно и тяжело болен русский язык, и диагностирует эту патологию так:

Гораздо серьезнее тот тяжкий недуг, от которого, по наблюдению многих, еще до сих пор не избавилась наша разговорная и литературная речь. Недуг этот в тысячу раз зловреднее всяких жаргонов, так как он может привести – и приводит! – нашу современную речь к худосочию, склерозу и хилости.

Имя недуга – канцелярит (я даю этой болезни такое название по образцу колита, дифтерита, менингита).

На борьбу с этим затяжным, изнурительным и трудноизлечимым недугом мы должны подняться сплоченными силами – мы все, кому дорого величайшее достояние русской народной культуры, наш мудрый, выразительный, геиально живописный язык (97, с.152).

Автор книги «Живой как жизнь» приводит множество примеров неуместного употребления канцеляризмов, в том числе заштампованные фразы типа «Какие мероприятия предпринимаете вы для активизации клёва?» (в обращении рыбака к соседу), «Не засоряйте тротуаров общественного пользования отходами курительного процесса», «Позор срывщикам кампании за борьбу по выполнению плана организации кампании борьбы за подметание улиц!»; псевдонаучные формулировки «Погребение принадлежало субъекту, ориентированному черепом на восток» (так в погоне за мнимой научностью изложил эту мысль археолог, вместо того чтобы написать: «В раскопанном мною кургане лежал покойник головой к востоку») или «По поводу характера изменения батиса эрозии и геоморфологической структуры района возможной Хорско-Анюйской бифуркации» (вместо простого и ясного заголовка научной статьи «Форма поверхности верховьев реки Анюй»); затертые трафареты «Желаем вам новых достижений в труде», «Желаем вам творческих удач и успехов…», «Смерть вырвала из наших рядов…», шаблонных названий, в которых конкретное понятие часто подменяется общим или сложносоставным: «Палочные изделия» (вместо палки), «Чулочно-носочные изделия», «Сувенирные изделия», «Мыломоющие средства», «зеленый массив» (вместо лес).

Чуковский уместно цитирует В.Г. Костомарова, который изобличает плеонастичность некоторых затасканных эпитетов:

У нас часто поздравляют с достигнутыми успехами, исправляют имеющиеся ошибки, рассматривают полученныепредложения, овладевают настоящим мастерством, обсуждают результаты проведенных выборов, горячо аплодируют приглашенным гостям и т.д., хотя никому не пришло бы в голову поздравить с успехами, которых не достигли, исправлять ошибки, которых нет, рассматривать неполученные предложения, овладевать ненастоящим мастерством, обсуждать результаты несостоявшихся выборов или аплодировать гостям, которых забыли пригласить.

Справедливое негодование К.И. Чуковского вызывают штампы и грубые речевые ошибки, возникающие в результате канцеляризации языкового сознания и нередко встречающиеся в литературоведческих работах: «Обстановку, в которой протекало детство поэта, нельзя не признать весьма неблагоприятной», «Полоса застоя и упадка отнюдь не шла по линии отсутствия талантливых исполнителей», «Необходимо ликвидировать отставание на фронте недопонимания сатиры», «Вследза этим пунктом следовал пункт следующего содержания, впоследствии изъятый» (очевидная многократная тавтология), «Мы убедились, что знания динамики образа Андрея Болконского учащихся экспериментального класса оказались…» (нагромождение существительных в Р.п.; ср.: дом племянника жены кучера брата доктора) и п.

Как бы дополняя наблюдения Чуковского, Б. Тимофеев иронизирует по поводу заштампованности речи некоторых ораторов:

…он скажет не «сегодня», а «на сегодняшний день», не «надо», а «надлежит», не «также», а «равно», не «в отношении», а «по линии», не «спросить», а «заострить вопрос» или «поставить вопрос со всей остротой».

Этот бюрократический язык любит громоздкие, составные, искусственные слова, такие, как «грузонаполняемость», «крысонепроницаемость», «недоразукрупнение», слова «обеспечить», «за счет», «согласовать», … «уложиться», «настоящие» и т.д. И уж истинные его любимцы – глагольные формы «имеется» и «является» и выражение «спустить директиву» (80, с.160).

В современном языке можно выделить некоторые слова, семантические поля которых провоцируют появление штампов, например: «вопрос – по вопросу…» (часто там, где нет никакого вопроса); «линия – по линии…» отсюда «линия» школьная, учебная, физкультурная, использования, обслуживания» и т.д.; ср. «дело» (в самых разных значениях), «момент» или «фронт» (по отношению к длительному процессу). Нужно быть предельно осторожными при употреблении в своей речи подобных штампоопасных слов и стараться избегать шаблонности при конструировании высказывания, хотя это порой очень трудно, так как все мы мыслим и говорим преимущественно готовыми формами. Следовательно, речь может идти только о том, чтобы эта форма не оценивалась вами и окружающими, как избитая и бесцветная (т.е. как штамп).
4. Анализ текста.

_____________________________________________________________

№ 8.
1.Определение термина «публицистика». Формы публицистики.

Понятие публицистика никогда не получало самостоятельного развития в зарубежных теориях массовых коммуникаций. Слово публицистикапоявилось в XIX веке. О его этимологии дает информацию известная статья В.Г. Березиной¹. По мнению автора, специфическим было первоначальное толкование слова публицист (выступающий о публичном праве). Березина раскрывает смысл этого слова, его трансформацию, обращает внимание на важность для характеристики публицистических произведений трех аспектов: о чем; как; для кого они созданы.

История происхождения термина приводит и к другим, не менее любопытным гипотезам. В.Г.Березина, например, указывает на возможно русское происхождение данного понятия, поскольку трудно найти эквивалентные термины в европейских языках².

Аналогичные предположения высказывает и Е.П.Прохоров: «В англо-американской литературе этот термин вообще не принят; в западногерманских исследованиях он употребляется для обозначения всех (кроме информации) произведений, распространяемых по каналам массовой коммуникации и рассчитанных на массовое воздействие»³.

В работах 1960-1980-х годов при характеристике публицистики как предмета литературной деятельности акценты ставились на идеологическом, политическом смысле любого публицистического произведения. Творчество публицистов расценивалось как «область общественно-политической деятельности» с целью «активного идеологического воздействия»⁴. По мнению В.М.Горохова, публицистика — это и вид литературы, и тип журналистской творческой деятельности.

М.С.Черепахов, считая публицистику особым родом литературы, рассматривал ее в жанровой (в широком смысле слова) парадигме литературного творчества. Ученый утверждает, что «любая тема, проблема — философская, морально-этическая, экономическая — получает в публицистике политическое осмысление»⁵.

В.В.Ученова объединяет в понятии публицистика специфический род деятельности и тип текстов⁶. Из этого определения становится очевидным родство журналистики и публицистики как форм общественного сознания и факторов общественной жизни.

Деидеологизация, характерная для нашего времени, касается в определенной степени и публицистики. Бесспорно, центральным в ней остается мировоззренческий аспект, не исчезает и не умаляется общественная значимость поднимаемых в ней нравственных проблем (моральные суждения являются одной из самых типичных черт отечественной публицистики), которые могут вместе с тем не иметь никакого отношения к политике.

Публицистике подвластны все и всякие события, явления, судьбы, характеры, проблемы современности (и даже прошлого и будущего в связи с современностью) при том условии, что они увидены и повернуты к широкой аудитории своим социальным смыслом и значением⁷. В публицистике размышления занимают главное место, выходят на первый план. Осмысление отношения к миру для публициста — специальная и профессиональная задача: человек и его бытие — это главный объект публицистического выступления в прессе.

Публицистика является интеллектуальной деятельностью, предмет которой — объективная реальность. Важно понимать, что «предметом деятельности могут быть не только вещи, но также общественные отношения, формы общественной жизни, различные организации, системы управления, виды деятельности, регулирующие их нормы и все компоненты общественного сознания, как то: знания, мнения, ценности или идеалы, а также сам человек в развитии своих сил, способностей и потребностей, т.е. любая область социальной действительности»⁸.

Предмет публицистики — история современности. При этом речь идет о познании исторического процесса в его развитии, об оценке происходящего, о коммуникативной деятельности. Предмет публицистики трансформируется при смене одной общественной системы и эпохи другими.

Сущностный признак публицистики — полемичность. Для формирования осознанной социально активной позиции людей необходимо, чтобы полемика опиралась на объективную, убедительную и обоснованную аргументацию.

Как известно, аргументация — это приведение доводов (аргументов) с целью изменения позиций или убеждений другой стороны. Аргументы строятся либо в форме связей, ассоциаций, либо, напротив, диссоциативно.

Для аргументации характерно то, что она

— всегда выражена в языке, имеет форму произнесенных или написанных утверждений;

— является целенаправленной деятельностью, в задачи которой входит усиление или ослабление чьих-то убеждений;

— является социальной деятельностью, поскольку направлена на другого человека или людей, рассчитана на диалог и активную реакцию противоположной стороны;

— предполагает разумность тех, кто воспринимает приводимые доводы.

Приемы аргументации бывают корректными и некорректными. При некорректной аргументации не соблюдаются требования, относящиеся к процессу коммуникации. Использование вопреки здравому смыслу некорректных аргументов является особенностью публицистики тенденциозной и экстремистской прессы. Некорректные аргументы чаще всего адресованы

— аудитории, как попытка опереться на ее мнения, чувства и
настроения вместо обоснования тезиса объективными доводами. Это манипулятивный прием с целью взвинтить эмоции, наэлектризовать аудиторию;

— личности, которой приписывают недостатки, реальные или мнимые, представляющие ее в смешном свете, бросающие тень на ее умственные способности, подрывающие доверие к ее рассуждениям. В этом случае сущность полемики уходит на второй план и предметом обсуждения становится личность оппонента.

Применение некорректных аргументов является манипулятивным приемом недобросовестных журналистов, цель которых создать иллюзию объективности. Важно помнить, что основная функция публицистики — объективное отражение мира. Так, исследователь теории журналистики, А.А.Тертычный, утверждает, что применительно к массовой аудитории основная функция публицистики заключается во всестороннем социальном ориентировании читателей, в формировании образа жизни. В этом аспекте она совпадает с функциями аналитической журналистики. Автор адресует свое выступление человеку действия, г. е. проявляющему свою личность, ищущему способы решения проблем. Явления, описываемые в тексте, интересуют читателя прежде всего с точки зрения той роли, которую они могут играть в его деятельности. Относительно этой роли все предметы могут быть разделены на две основные группы. Первая — предметы, явления, служащие, сопутствующие удовлетворению потребностей субъекта (их называют благами), вторая — предметы, явления, препятствующие удовлетворению его нужд, порождающие новые потребности. Явления первой группы могут выступать мотивами, целями, средствами деятельности, а второй — преградами, стоящими на пути достижения мотива деятельности, «ценой» за удовлетворение актуальной потребности тем или иным путем. «Умение ориентироваться в этих явлениях исключительно важно для аудитории»⁹, — подчеркивает исследователь.

Публицистике свойственны также информативная, директивная, фатическая, эстетическая, экспрессивная функции. Информативная функция проявляется в передаче информации, директивная — в оказании влияния на поведение или отношение аудитории, фатическая — в поддержании коммуникативных связей, эстетическая — в создании художественного эффекта, экспрессивная — в выражении эмоционально-оценочного отношения автора.

При директивной функции основной акцент делается на аудиторию (адресата), при информативной — на содержание, при фактической — на канал коммуникации, при эстетической — на форму сообщения, при экспрессивной — на автора (адресанта).

Директивная функция непосредственно связана с темой публицистического текста, которая рождается как непосредственная реакция на проблемы. Публицистика постоянно подсказывает, какие проблемы считать острыми и наболевшими, а какие — не стоящими внимания. Иными словами, публицистика задает набор тем и проблем, которые считаются наиболее важными на текущий момент. В этом смысле публицистика действует как прожектор, «высвечивая» то одну, то другую проблему. По определению В.В.Ученовой, проблемой называется отражение в человеческом сознании противоречивых моментов развития, конфликтных ситуаций действительности¹⁰. Решение их и выработка конкретной идеи — это и есть директивная функция публицистики.

В советское время публицистика через идею несла импульс действия, сегодня она лишь подсказывает читателю его роль. Представим такой эпизод. Задумавшись, идет по улице человек. Впереди проезжая дорога, зажегся красный свет. Но пешеход, не обращая внимания на светофор, пытается перейти на другую сторону улицы. И в этот миг слышит резкий окрик: «Машины!» Отпрянув, он избежал беды. Данный эпизод демонстрирует принуждающее воздействие, которое вызвано экстремальными обстоятельствами. Прохожий, окликнувший невнимательного человека, использовал средство, однозначно диктующее изменение поведения.

Аналогичные способы воздействия применялись в публицистике первых лет Советской власти, когда она была направлена на изменение социальных, политических и экономических взглядов людей. С начала девяностых, когда распался Советский Союз, публицистика уже не направлена на изменение, а только стремится изменить эстетические взгляды и поведение своих читателей¹¹. Авторитарно-управленческая функция публицистики сменилась ориентацией на совместный с аудиторией поиск решения сложных проблем. При этом публицистика на одних проблемах внимание общества концентрирует, а другие игнорирует.

Современное состояние общества таково, что по целому ряду проблем его члены вообще не могут составить никакого мнения. Более того, о существовании некоторых проблем ничего не было бы известно, если бы не публицистика, которая разъясняет, насколько важны эти проблемы. Сегодня публицистическая идея адресована читателю как социальной личности, склонной менять поведение на основе собственного решения, всегда связанного с выбором. Соответственно и принуждение как метод влияния уступило место внушению и убеждению.

Внушение и убеждение относятся к основным способам коммуникативного влияния, выработанным практикой социального общения. Воздействие с помощью внушения рассчитано «на некритическое восприятие сообщений, в которых нечто утверждается или отрицается без доказательства»¹². Для убеждающего воздействия характерно обращение прежде всего к интеллекту, критическому сознанию, формирование необходимого настроения.

Однако главное воздействие публицистики связано не с ее способностью к убеждению и внушению, а с информативной функцией, т. е. способностью привлекать общественное внимание к тем или иным проблемам и определять критерии, лежащие в основе оценки и принятия решений. Еще в 20-е годы XX века классик исследований массовой коммуникации Уолтер Липпман заметил, что только «законченные идеалисты могут воображать, что в современном обществе простой гражданин способен своим умом "дойти до самой сути" и самостоятельно составить суждение о важности происходящих где-то далеко событий или об актуальности сложных и не затрагивающих его непосредственно общественных проблем»¹³.

В публицистических произведениях, содержанием которых является критика на злобу дня, информативная функция сочетается с экспрессивной. Публицистическое произведение предстает как сложно организованная объективизация точки зрения автора, его взгляда на действительность, общей мировоззренческой концепции. Критика несет отпечаток авторских эмоций, делая текст оценочно-экспрессивным. Как известно, под экспрессией понимают выразительно-изобразительные качества речи, отличающие ее от обычной или стилистически нейтральной и придающие ей образность и эмоциональность. Своеобразие критики в публицистическом тексте в том, что автор здесь намеренно стремится к увеличению экспрессивного эффекта.

Публицистическая (или социальная) критика выполняет две функции: 1) разбор (анализ) единичного явления с целью дать оценку; 2) отрицательное суждение о чем-нибудь, указание недостатков.

В работах по теории критики оценка понимается как определение достоинств и недостатков объекта и общий вывод, причем оценка объекта противопоставляется его характеристике. Говоря об оценке, прежде всего надо разграничить два часто смешиваемых понятия, а именно оценку как мыслительный процесс и ее выражение средствами языка, т.е. вербализацию оценки.

Познание действительности сопровождается оцениванием ее; это означает, что в ходе познавательной деятельности в человеческом сознании, с одной стороны, отражаются предметы и явления такими, каковы они сами по себе, в их естественных связях и отношениях, с другой — эти предметы и явления человек оценивает под углом зрения определенных потребностей, стремлений и установок¹⁴. Естественно, что оценивание осуществляется субъектом и не может происходить без его участия.

В процессе познания существует две формы: чувственная и рациональная. Формами оценки на чувственной ступени являются чувства, на рациональной — оценочные представления и понятия. Такова структура оценки в плане познавательного аспекта.

Однако оценка может быть рассмотрена в коммуникативном аспекте, когда субъект оценивает окружающую его действительность на основе имеющихся у него оценочных представлений и понятий. Структура оценки как мыслительного действия включает четыре компонента: субъект, предмет, характер и основание оценки. Рассмотрим каждый из них.

Субъект оценки — это лицо, которое приписывает ценность предмету, т.е. тот, кто осуществляет оценку, выражает ее.

Предмет оценки — это объект или объекты, которым приписываются какие-либо ценности или наоборот отказывается в них, или ценности которых сопоставляются.

Характер оценки — это сам оценочный предикат. К характеру оценки относят такие предикаты, как «хорошо», «плохо», «добро», «зло» и т.п. По характеру оценки делятся на абсолютные и сравнительные.

Основание оценки определяется как та позиция, те доводы, которые склоняют субъект к одобрению, порицанию или выражению безразличия в связи с разными вещами¹⁵.

Оценки делятся на два вида в зависимости от того, какую основу они имеют: интеллектуальную (рациональную) или эмоциональную (чувственную).

Однако у этих двух видов оценки есть общее — они либо одобряют, либо дискредитируют объекты критики. В качестве базовых для создания экспрессивности текста можно принять чувства «одобрение/неодобрение».

Убеждением и оценкой традиционно занималась риторика. Под риторикой понимают коммуникативное начало в произведении, его изначальную обращенность к адресату, стремление автора поделиться с публикой своими идеями, представлениями о жизни, человеке и т.п. От адресата зависят подбор материалов и средств выразительности. Соответственно и публицистика носит риторический характер. При этом она является особой системой, в которой существенное значение для диалога с читателем имеет выбор жанра.

Следуя современной теории, «жанром можно условно считать группу литературных произведений, в которых теоретически выявляется общая "внешняя" (размер, структура) и "внутренняя" (настроение, отношение, замысел, иными словами — тема и аудитория) форма»¹⁶. Но жанры публицистики не просто литературные формы отображения реальности, а прежде всего способы и методы воздействия на аудиторию, построенные на авторском понимании и интерпретации сути отображаемых в тексте проблем, фактов, явлений через аналитико-художественное воспроизведение конкретных ситуаций.

В основу классификации публицистических произведений положены следующие признаки жанровой дифференциации:

1) характер объекта отражения;

2) целевое назначение;

3) масштабность выводов и обобщений;

4) характер языковых и стилистических средств.

На основе признаков дифференциации определены три группы публицистических жанров: информационные, аналитические и художественно-публицистические.

Жанр — понятие типологическое: он устанавливает характерный для всех входящих в его орбиту произведений тип отношения к действительности. «В строгом терминологическом смысле жанр не отражает непосредственно действительность так, как любое произведение искусства и литературы, — замечает профессор Г.Я.Солганик. — Будучи обобщенной категорией, жанр отражает не непосредственно действительность, а характер отношения к ней составляющих жанр произведений. Жанр -это всегда установка на определенный тип, способ изображения, характер и масштаб обобщений, вид подхода, отношения к действительности»¹⁷.

Наиболее оперативные жанры, не претендующие на детальный анализ:заметка — небольшое сообщение; интервью— материал, сделанный на основе беседы журналиста с интересным для аудитории человеком; репортаж — запись, отражающая ход какого-либо события.