|
|
билеты по истории русской литературы 18 век. 1. Повести петровского времени особенности сюжета, связь с традициями рукописных повестей xvii века и фольклором новизна содержания тип героя
Экзаменационный билет № 5 1. В.К. Тредиаковский и реформа русского стихосложения. Какие литературные жанры разрабатывал в своем творчестве Тредиаковский? Переводные романы: «Езда в остров Любви», «Тилемахида».
2. «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина и их роль в литературе и культуре конца XVIII века. Образы стран Западной Европы в книге. Карамзин о Французской революции 1789 года. Фигура автора в письмах.
1.
Книга Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735) имеет огромное культурно-историческое Значение. Несомненна пионерская роль Тредиаковского в реформировании национального стихосложения. Он находчиво нашел замену долгим и кратким гласным древнегреческого языка — на чередовании которых были основаны античные хореи, ямбы и т. д. — в русских ударных и безударных гласных; он разработал, основываясь на свойствах нашего языка, национальное Силлабо-тоническое стихосложение, объективно противопоставленное силлабике и вскоре ставшее стиховой системой появившихся а литературе русских классицистов, дружно его принявших; сам предпочитал хорей и ямб трехсложным размерам, пытался даже теоретически обосновать это личное пристрастие, на субъективность Которого ему вскоре справедливо указал Ломоносов — своим «Письмом о правилах российского стихотворства» дополнив реформу стихосложения Тредиаковского.
Подробная статья: https://myfilology.ru/russian_literature/russkaya-literatura-xviii-veka/reformy-stikhoslozheniia-trediakovskogo/
Из лекции:
Тредиаковский решился на реформу стиха потому, что в его представлении создание новой, единой общенациональной литературы требовало и соответствующей формы, связанной с коренными традициями национальной культуры. Тот разрыв с допетровской Русью, который совершил Петр в общегосударственном масштабе, Тредиаковский хотел осуществить в литературе. Начал он со стихосложения и системы поэтических жанров, поскольку новая система стиха могла реализоваться только в конкретных жанровых формах, в свою очередь нуждавшихся в системе стиха как в опоре, основанной на истории и на разуме.
Одна из своеобразных черт русского просветительства 1730-х годов — это его неразрывная связь с классицизмом, эстетика и практика которого в наибольшей мере могли быть пригодны для создания литературы общенациональной, освещающей все проблемы жизни нации с точки зрения ее общих, а не частных интересов. Именно поэтому Тредиаковский по приезде в Россию взялся за разработку жанра оды, того жанра, который оставался основным видом поэтической продукции русских поэтов в течение всего XVII первого столетия.
Таким образом, новая русская литература получила новое стихосложение, полную систему жанров, образцы их на русском языке, и все это было воодушевлено просветительской идеей непрерывного общенационального культурного прогресса, орудием которого, как предполагалось, будет просвещенный монарх, покровитель наук и искусств, а средством — просвещение: науки и искусства. Так русское просветительство в лице молодого Тредиаковского сделало первый шаг по пути создания литературы общенациональной.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЖАНРЫ, КОТОРЫЕ РАЗРАБАТЫВАЛ В СВОЁМ ТВОРЧЕСТВЕ ТРЕДИАКОВСКИЙ
Любовная поэзия Тредиаковского явно испытывала влияние французской анакреонтической поэзии, традиция которой была прочно им усвоена в Европе. По замечанию Н. П. Большухиной, в начале XVIII века любовная (и шире — светская) песня находилась за пределами представлений о стихотворстве, поэзии. Именно Тредиаковский осознал её как определённый жанр и включил в систему лирических жанров русской литературы. Сильное влияние французской песенной лирики заметно в раннем стихотворении «Песенка любовна» (1730). Стихотворение написано в куплетной форме, а две завершающие строки каждого куплета образуют рефрен. Присутствует характерное для французской поэзии наличие мужской рифмы рядом с женской. Любовь в стихотворении рассматривается как порыв, неосознаваемая и не поддающаяся рефлексии. Лирический герой «гибнет от любви», не в силах разобраться, что с ним происходит.
В 1730-е годы это была единственная печатная книга такого рода и одновременно — единственный светский роман русской литературы того времени. По выражению Ю. М. Лотмана, «Езда в остров Любви» стала «Единственным Романом». По сути, Тредиаковский своим переводом заложил и первооснову будущей модели романного повествования, объединяющий жанрообразующие признаки эпоса странствий и эпоса духовной эволюции, но при этом эпистолярный роман Тальмана сосредоточен на внутренней духовной жизни персонажей. Согласно О. Лебедевой, перевод Тредиаковского предложил русской литературе своеобразную исходную жанровую модель романа «воспитания чувств».
Тредиаковский выпустил в виде приложения к роману отдельный поэтический сборник, озаглавленный «Стихи на разные случаи». Новаторство автора проявилось и здесь: по сути, он оказался первым авторским лирическим сборником с чёткой тенденцией циклической организации текстов. Стихи, написанные Тредиаковским в 1725—1730-х годах, были им подобраны так, что жанрово-стилевые и тематические особенности образовывали систему внутренних перекличек, аналогий и противоположностей. Признаки, по которым между собой соотносились стихотворения, явились циклообразующим началом, то есть лирическим сюжетом сборника в целом. Здесь примечателен набор текстов — в сборнике 13 стихотворений на русском языке, 18 — на французском и 1 латинская эпиграмма. В современных переизданиях публикуются переводы, выполненные М. Кузминым. Это показывает адресата поэзии Тредиаковского — образованного носителя и русского, и французского языков. Это также показывает, насколько быстро и в совершенстве он смог освоить язык и слагать на нём стихотворения, не уступающие по качеству публиковавшимся во Франции в эпоху Регентства.
Тредиаковский усваивает основные доктрины классицизма: рационалистичность, следование правилам, подражания образцам. 1:Ода о сдаче города Гданска" являет собой пример одного из самых основных стихотворных жанров русской литературы XVIII века - торжественной "похвальной'' оды. К оде автор приложил теоретическое "Рассуждение об оде вообще", в котором впервые дается жанровое определение оды. Позднее Тредиаковским были написаны теоретические рассуждения о жанре эпической поэмы ("Предъизъяснения об ироической пииме") и комедии ("Рассуждения о комедии вообще"). Тредиаковский ввел е литературный обиход и ряд других жанров - послание, любовную элегию, оду, стансы, эпиграмму, мадригал, рондо, сонет. Впервые дано у нас Тредиаковским переложение басен Эзопа. В 1752 году он издал первое и единственное собрание своих сочинения в 2-х томах — "Сочинение как стихами, так и прозой".
ЕЗДА В ОСТРОВ ЛЮБВИ
http://www.philol.msu.ru/
tezaurus/library.php?view=d&course=2&raz=3&pod=3&par=2
Езда в остров Любви" - перевод полупрозаического, полустихотворного
романа французского писателя Поля Тальмана (1642-1712) "Le voyage a l'ile
d'Amour" (1663). Впервые - отдельным изданием, СПб., 1730. Перевод был сделан Тредиаковский во время пребывания за границей и закончен не позднее лета 1730 г. (в сентябре поэт был уже в России). В предисловии Тредиаковский объясняет обстоятельства перевода: "Когда я был в Гамбурге по случаю чрез
несколькое время, где не имея никакого дела со скуки я пропадал. Между тем
его сиятельство князь Александр Борисович Куракин, который отеческую и
щедрую свою милость и поныне мне кажет, повелел мне чрез одно свое письмо из
Москвы перевесть какую-нибудь книжку французскую на наш язык, и то для того,
дабы всуе мое время не тратилось". Тредиаковский вспомнил о книге Тальмана,
прочитанной еще в Париже, и вскоре перевел ее "в месяц еще и меньше".
Изданная осенью 1730 г. книга, в которую входил перевод романа и
оригинальные произведения Тредиаковского "Стихи на разные случаи", произвела
большое впечатление на русских читателей того времени (см. вступит, статью,
стр. 14). Роман Тальмана представляет собой аллегорическое изображение
различных фаз любовного чувства и поведения любящих. Герой романа Тирсис,
очутившись на острове Любви, влюбляется в Аминту и, предводительствуемый
Купидоном, странствует по острову, попадая то в поместье Беспокойности, то в
город Надежды, около которого расположена пещера Жестокости, то в замок
Искренности и в замок Прямыя Роскоши, знаменующий апофеоз любовного чувства.
Первая часть романа, посвященная искренней, страстной любви к Аминте,
завершается описанием страданий от роковой разлуки с возлюбленной. Во второй
части (роман написан в форме двух писем Тирсиса к другу Лициде) описываются
любовные похождения Тирсиса, разочаровавшегося в Аминте и волочащегося за
разными красавицами. В заключение Тирсис, познавший любовь, покидает остров
Любви, посвятив себя отныне делам славы.
http://www.infoliolib.info/philol/lebedeva/tred.html
ТИЛЕМАХИДА
http://www.philol.msu.ru/
tezaurus/docs/2/articles/3/3/6
Впервые - отдельное издание, СПб., 1766. Поэма Тредиаковского - вольный
стихотворный перевод прозаического романа Фенелона "Похождения Телемака,
сына Улисса". Франсуа де Салиньяк де ла Мот Фенелон (1651-1715) был одним из
предшественников французского Просвещения. Как сторонник идеи просвещенной
монархии, он критиковал нравы, царившие при Людовике XIV, и по существу
противопоставил знаменитой формуле короля "Государство - это я" свою точку
зрения о монархе как слуге народа. Фенелон закончил свою жизнь в опале.
Роман о Телемаке был опубликован в 1699 г. и в том же году выдержал 20
изданий. Тредиаковского привлекли в романе Фенелона его прогрессивные
общественные идеи, весьма актуальные для России XVIII в. Сам Тредиаковский
более всего подчеркивал в "Тилемахиде" ее позитивное нравственное
содержание. В предисловии к "Тилемахиде" он писал: "Ироическая, инако
эпическая, пиима и эпопиа есть крайний верх, венец и предел высоким
произведениям разума человеческого"; высшее назначение героической поэмы -
подавать "твердое наставление человеческому роду, научая сей любить
добродетель..." ("Предызъяснение об ироической пииме", стр. 1 и II).
Тредиаковский резко полемизирует с политическими теориями Маккиавелли и
Гоббса, которые "под суетным и ложным предлогом, что будто польза общества
не имеет ничего общего с существенным добром человека, то есть с
добродетелью, полагают за правила державствования одну только хитрость,
коварство, обман, тиранию, неправду и злочестие. Но автор Тилемаха соединил
самую совершенную политику с прекрайнею добродетелию ("Предызъяснение...",
стр. XXXI). Тредиаковский перевел роман дактило-хореическим гекзаметром и
тем самым впервые ввел этот классический размер в русскую литературу. В
предисловии поэт обращает особое внимание на то, что французский оригинал
написан был "прозою, за неспособностью французского языка к ироическому
еллино-латинскому стиху; а так называемый на том языке александровский стих
есть не стих, но прозаическая простая строчка, рифмою токмо на конце в лад
гудущая, которая уже и всего нестройнее примешается к течению слова в пииме
самоначальной. Что ж до нашего языка, то он столько ж благолепно
воскриляется дактилем, сколько и сам еллинский и римский, и так же преизящно
употребляет пренесение речей с места на другое, не пригвождаясь к одному
определенному, как и оный еллинский с латинским: природа ему даровала все
изобилие и сладость языка того еллинского, а всю важность и сановность
латинского. На что ж нам претерпевать добровольно скудость и тесноту
французского, имеющим всякородное богатство и пространство
славенороссийское?" ("Предызъяснение...", стр. LI). Уже в 1735 г., в
"Эпистоле от российския поэзии к Аполлину" и других стихотворениях,
Тредиаковский, как отмечалось выше, стал тщательно расставлять знаки
ударения на всех иностранных словах, а нередко и на русских. Но до
"Тилемахиды" Тредиаковский писал двухсложными размерами - хореем и ямбом.
Трехсложные размеры, и тем более такой, как в "Тилемахиде", классический
дактилохореический гекзаметр, поставили еще более сложную задачу: правильно
определить не только ударение в многосложном слове, но и силу ударения в
односложном слове, иначе говоря, указать, какие односложные слова в
стихотворной речи становятся слабоударяемыми или безударными. Пытаясь решить
эту задачу, Тредиаковский изобрел так называемые "единитные палочки",
которые в русском стихосложении не удержались. "Единитной" в XVIII в.
называлась черточка, употребляющаяся при переносе слова с одной строки на
другую. Тредиаковский применил этот знак для соединения двух, трех или даже
четырех слов в одну группу, в которой отмечается лишь один сильно ударяемый
слог. Впервые это было предложено в 1755 г. (см. "О древнем, среднем и новом
стихотворении российском"), В "Предызъяснении" к "Тилемахиде" Тредиаковский
пишет: "Односложные речения (по естеству своему всегда долгие, как не
могущие отнюдь произнестись без напряжения голоса, и следовательно без
возвышения, или, по обычному имени, без ударения) надлежит почитать общими,
то есть и долгими и краткими, смотря по надобности и нужде; инако превесьма
трудное и едва возможное будет составление стиха нашего, тоническим
хождением высящегося и низящегося. Ведомо сие довольно обращающимся в нашем
стихосложении. Итак, при восприятых мною односложных речениях за краткие, на
различение от положенных долгими, начертавал я здесь всюду ифен (единитную
по нашему названию), то есть оризонтальную палочку, иногда справа, а иногда
слева" ("Предызъяснение...", стр. LVI-LV1I). Расстановка ударений и
единитные палочки в стихе Тредиаковского имеют сейчас лишь историческое
значение, как попытки графически отразить некоторые закономерности живой
речи.
"Древня размера стихом пою отцелюбного сына..." - Из кн. 1, ст. 1-21.
Пою. По канонам классицизма, героическая поэма должна была начинаться
обращением к музе, призывающим воспеть героя и его подвиги. Прозаический
роман Фенелона, естественно, такого вступления не имел. Тредиаковский создал
его сам и ввел в свой перевод, который он рассматривал как героическую
поэму. Палладою Ментора в виде. Афина Паллада сопровождала Телемака, приняв
вид его наставника - Ментора. За любострастных сея утех презор с омерзеньми
- за пренебрежение и отвращение к сладострастным утехам Афродиты.
Прикровенна премудрость-Афина. Рождшего - т. е. Одиссея, отна Телемака. Пыщ
- "дутик" (прим. Тредиаковского), т. е. надменный, надутый человек. Вне
постоянства превратен - т. е. "вертушка" (прим. Тредиаковского)). Слог
"Одиссии" - т. е. гекзаметр.
Тредиаковский перелагает в стихи прозу Фенелона полностью, не пропуская ничего, но его литературная цель иная, чем у Фенелона. Через голову Фенелона он возвращается к Гомеру и Виргилию и часто вставляет знаменитые стихи «Илиады» и «Энеиды», о которых у Фенелона и помину нет. Так, например, Фенелон говорит: «Нас обволокла глубокая ночь». Тредиаковский это переводит расширенно и пользуется случаем вставить знаменитый стих Виргилия о наступлении ночи на море:
День светозарный померк, тьма стелется по Океану.
Короче говоря, стиль эпигона Тредиаковский систематически переводит на язык его первоисточников. Впрочем, сам автор заявил об этом методе в стихотворном вступлении к своему труду (это вступление в 21 стих прибавлено им от себя), представляющем традиционное воззвание к музе:
А воскрыляя сама, утверди парить за Омиром, –
за Омиром, а не за Фенелоном. Итак, Тредиаковскому совершенно ясно, что он пишет, по каркасу Фенелона, поэму гомеровскую. Отсюда и знаменательное изменение заглавия: не «Похождения Телемака», а «Тилемахида», не романное заглавие, а гомеровское и эпическое. Отсюда же и переложение прозаического романа в стихи, представляющие в совокупности целый свод русского гомеровского языка. Вот почему «Тилемахиду» надо соотносить с будущей «Илиадой» Гнедича и «Одиссеей» Жуковского.
В сравнении с реформой стихосложения, созданием гексаметра, усвоением русской литературой западного государственного романа и созданием русского гомеровского стиля, заслугами исторического значения прочие труды Тредиаковского, критические, научные и переводные, решающей роли не сыграли, но все они без исключения имели для него принципиальное значение, выражали определенную литературную и научную позицию, и насмешки над Тредиаковским, с 1750-х годов превратившиеся в печальную традицию, как раз это подтверждают.
«Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина и их роль в литературе и культуре конца XVIII века. Образы стран Западной Европы в книге. Карамзин о Французской революции 1789 года. Фигура автора в письмах.
РОЛЬ ПИСЕМ В ЛИТЕРАТУРЕ И КУЛЬТУРЕ КОНЦА XVIII ВЕКА.
В 1791 г. в "Московском Журнале" Карамзина стали печататься "Письма русского путешественника", написанные под непосредственным впечатлением автора от виденного им за границей, когда он "вырвался из объятий своих друзей и отправился один со своим чувствительным сердцем".
Форма писем - литературная условность, но писатель старается создать иллюзию их подлинности. Эпистолярная форма предоставляет максимум возможностей для непосредственного выражения настроений и эмоций. Все, о чем говорится в романе , - окружающий мир, природа, люди, события, - показано через восприятие главного героя. Ю.М. Лотман отмечал, что Карамзин вводит в "Письма" то, чего не было ни у одного из авторов "путешествий" раньше - эволюцию души героя, поскольку наивный юноша, севший в коляску, возвращается значительно менее сентиментальным в своих суждениях, и называл "Письма" романом о формировании души молодого русского дворянина, столкнувшегося с политической и культурной жизнью современной ему Европы.
н же первый сознательно ввел в нашу литературу «Kleinmalerei» – художественный прием «описывать» не в общих чертах, а в подробностях – в «типичных случайностях». Благодаря такому приему, в «описания» вносилась детальность, вносились характерные мелочи в обрисовку лица и в пейзаж. Вот почему особенно ценны в «Письмах» описания природы, – описания, живые и разнообразные, далеко отошедшие от шаблонных «олицетворений» псевдоклассической поэзии. В описаниях своих он сумел уловить даже couleur locale, т. е. типичность, своеобразность пейзажа, свойственную каждой определенной стране.
В «Письмах» встречаем мы и «лирический» элемент, и «повествовательный». Попадаются и «рассуждения». Между повестями, вошедшими в «Письма», встречаются и сентиментальные, и юмористические, и исторические, – в них можно видеть зачатки будущих повествовательных произведений Карамзина.
«Письма» отразили ясно настроения тогдашнего русского общества. Мировоззрение их автора сложилось под влиянием оппозиционного духа Москвы вообще, и взглядов Новикова, в частности. Отсюда холодное отношение Карамзина к Екатерине II, слишком заметное в тот век, когда принято было пред императрицею кадить «мглистыми фимиам» лести. Развенчивая Фридриха Великого, он этим самым косвенно метил на Екатерину, которую он тоже не считал «великой». «Просвещенному» веку Карамзин отдал дань своими обличениями иезуитов и католиков, нападениями на «фанатизм», защитой веротерпимости, восхвалениями «свободы», преклонением перед швейцарскими республиками
Все подобные идеи, определенно выраженные в «Письмах», появившихся в «Московском Журнале» при Екатерине, в самый разгар «реакции» последних лет её царствования, во время преследований Новикова и Радищева, и не уничтоженные в отдельном издании, вышедшем в первые годы царствования Павла, обеспечили за этим произведением Карамзина большое значение. «Письма» были единственной «вольномысленной» книгой, уцелевшей от погрома павловской цензуры.
Широкая популярность этого произведения сделала его любимой книгой молодежи – оттого юный поклонник Радищева и Княжнина читал «Письма» Карамзина с «жаром», оттого ими зачитывались в отрочестве будущие декабристы. При помощи «Писем» русское общество легче пережило павловские дни, а чуткая молодежь сумела рассмотреть в них искорки того света, которому суждено было озарить первые годы царствования Александра I. Поэтому произведение Карамзина было связью, соединяющей лучшие дни екатерининского царствования с царствованием Александра I.
«Письма» были встречены с энтузиазмом. Это сказалось не только в похвалах современников, но и в появлении многочисленных литературных подражаний, близких к «Письмам» по духу и по содержанию.
«Письма русского путешественника», единственная написанная им до «Истории» крупная по объему вещь. Записки путешествий были одним из наиболее распространенных жанров литературы сентиментализма во всей Европе. «Письма» Карамзина существенно отличаются от жанрового типа «Путешествия» Радищева. Фактичность, научность выделяют его книгу из ряда других сентиментальных путешествий, иностранных и русских. «Письма русского путешественника» явились для русского читателя целой энциклопедией западной жизни и культуры. Карамзин обстоятельно рассказывает в своей книге о политической жизни западных государств, например, об английском парламенте, о суде присяжных в Англии, об английских тюрьмах, он показывает и общественную жизнь Германии, Швейцарии, Франции, Англии; он говорит о западной науке и об ученых, о современных течениях философской и вообще общественной мысли.
«Письма русского путешественника», единственная написанная им до «Истории» крупная по объему вещь. Записки путешествий были одним из наиболее распространенных жанров литературы сентиментализма во всей Европе. «Письма» Карамзина существенно отличаются от жанрового типа «Путешествия» Радищева. Фактичность, научность выделяют его книгу из ряда других сентиментальных путешествий, иностранных и русских. «Письма русского путешественника» явились для русского читателя целой энциклопедией западной жизни и культуры. Карамзин обстоятельно рассказывает в своей книге о политической жизни западных государств, например, об английском парламенте, о суде присяжных в Англии, об английских тюрьмах, он показывает и общественную жизнь Германии, Швейцарии, Франции, Англии; он говорит о западной науке и об ученых, о современных течениях философской и вообще общественной мысли.
Карамзин-историк, по мнению Н.Я. Эйдельмана, начинался в Париже 1790 года, поместив в "Письмах русского путешественника" важнейшее пророчество, обращенное как бы к другим: "Больно, но должно по справедливости сказать, что у нас до сего времени нет хорошей Российской истории, т. е. писанной с философским умом, с критикою, с благородным красноречием. Тацит, Юм, Робертсон, Гиббон - вот образцы! Говорят, что наша история сама по себе менее других занимательна: не думаю, нужен только ум, вкус, талант. Можно выбрать, одушевить, раскрасить, и читатель удивится, как из Нестора, Никона и проч. могло выйти нечто привлекательное, сильное, достойное внимания не только русских, но и чужестранцев… У нас был свой Карл Великий - Владимир; свой Людовик XI - царь Иоанн; свой Кромвель - Годунов; и еще такой государь, которому нигде не было подобных - Петр Великий".
ДРУГИМИ СЛОВАМИ
Смысл, роль, значение «Писем русского путешественника» Н.М. Карамзина по-разному оцениваются исследователями. Распространенным является восприятие «Писем» в качестве «беллетризованного Бедекера», в котором, согласно оценке Ф. И. Буслаева, высказанной в третьей четверти XIX в., «отразилась вся европейская цивилизация»4. Это «своего рода «окно», прорубленное Карамзиным для русского читателя в культурно-историческую жизнь западноевропейских стран»5. «Письма» Н. Карамзина дают богатейшую возможность реконструировать настроения автора в период европейского вояжа, выявить его политические и философские, в том числе эстетические, симпатии6. Согласно Ю.М. Лотману и Б.А. Успенскому, для автора «Писем» важно было показать общность путей Европы и России («Россия есть Европа для Карамзина»7), подчеркнуть, что России предстоит пройти долгий путь приобщения к цивилизованности, главной ценностью которой должна стать идея свободы. Так, по мнению этих авторов, для Карамзина «сегодняшний день Европы представлялся завтрашним днем России», – это во-первых, а во-вторых, он «понял, что цивилизация современной Европы в ее высших достижениях, материальных и культурных, создалась не за один день, появилась не внезапно, не по мановению просвещенного властителя, а в результате длительной борьбы за свободу, как необходимое условие цивилизованного существования»
«Карамзин отправился в путешествие, чтобы заглянуть в лицо европейской культуры. Его интересовали не знаменитости. Он не был туристом, спешащим увидеть неизвестное. Ему надо было увидеть хорошо известное, проверить впечатление от книг личным знакомством»9. Думается, это замечание чрезвычайно важно. Главное в «Письмах» – передача личного, непосредственного знакомства с европейской культурой периода перехода от одной историко-культурной парадигмы к другой.
ОБРАЗЫ СТРАН ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
«Письма», передающие непосредственные впечатления Карамзина о странах, которые он посетил, отличаются свободной композицией, в которой перемеживаются объединённые воедино личностью автора разнообразные картины политической и культурной жизни западных государств, царящих там нравов и обычаев; встречи автора с известными философами, литераторами, государственными деятелями. В книге много философских и нравственно – эстетических размышлений самого автора, вызванных увиденным и услышанным.
Основная установка — это 1) показ общества и природы сквозь призму личных переживаний автора-путешественника 2) показать Запад русскому читателю, тк не было достоверных сведений.
В центре книги оказывается проблема соотношения России и Европы, заданная уже в заглавии. Впервые именно Карамзин в 18 веке рассматривал Россию, как полноправную часть европейского культурного пространства.
|
|
|
Скачать 389.57 Kb.