билеты по истории русской литературы 18 век. 1. Повести петровского времени особенности сюжета, связь с традициями рукописных повестей xvii века и фольклором новизна содержания тип героя
 Скачать 389.57 Kb.
|
|
2. ЖАНР СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ ПОВЕСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.М. КАРАМЗИНА, «БЕДНАЯ ЛИЗА». Наиболее полно черты сентиментальной прозы Карамзина: пафос гуманности, психологизм, субъективно – чувствительное, эстетизированное восприятие действительности, лиризм повествования и «простой» язык – проявились в его повестях. В них отразилось повышенное внимание автора к анализу любовных чувств, душевных переживаний героев, усилилось внимание к психологическим действиям. «Бедная Лиза» была напечатана в «Московском Журнале» в 1792 году. Сюжет повести: любовь бедной девушки и молодого дворянина. В основе карамзинской повести – жизенная ситуация. Социальное неравенство крестьянской девушки и дворянина предопределило трагический исход от любви. Однако для Карамзина важно прежде всего передать психологическое состояние героев, создать соответствующее лирическое настроение, способное вызвать ответное эмоциональное чувство читателя. Симпатии автора на стороне бедной девушки, однако поступок Эраста он пытается объяснить обстоятельствами, характером героя. Эраст был наделён «добрым сердцем, добрым от природы, но слабым и ветреным от природы». У Карамзина нет резких оценок, нет пафоса негодования, он и в страдании герое ищет утешения, примирения. Драматические, а подчас трагедийные события призваны вызвать не возмущение, гнев, а грустное, меланхолическое чувство. Несмотря на жизненность ситуации, авторское субъективно – эмоциональное восприятие действительности мешало подлинной типизации. Большое место в повести занимают авторские лирические отступления, диалог, монолог героев. Лирическая манера повествования создаёт определённое настроение. Этому в повести служит пейзаж, на фоне которого развивается действие, пейзаж, созвучный настроениям героев, и особенно интонационный строй речи, делающий прозу Карамзина мелодичной, музыкальной, ласкающей слух и действующий на душу читателя. В начале повести «Бедная Лиза» даётся как бы экспозиция – описание окрестностей Москвы неподалёку от Симонова монастыря, которое своим элегическим тоном предопределяет трагическую развязку. Впервые в прозе Карамзина пейзаж стал средством сознательного эстетического воздействия. Прозвучавший в повести призыв к человеколюбию, утверждение Карамзина, что и «крестьянки любить умеют», были важны и отвечали требованиям времени. Карамзин показал, что и простым людям свойственны высокие и благородные чувства. « Литература в первый раз стала выражением общества и потому начала оказывать на него сильное нравственное влияние». https://studwood.ru/1423087/literatura/povesti_karamzina ПОДХОД К ИЗОБРАЖЕНИЮ ВНУТРЕННЕГО МИРА ГЕРОЯ В повести Карамзина «Бедная Лиза» важную роль играет описание состояний природы. Окружающий мир вторит чувствам главной героини. По времени года и погоде можно понять, какие эмоции одолевают девушку и самого автора, и даже предугадать, куда повернет сюжет. исатель с первых страниц разграничивает город и сельскую местность. Ему не нравится суета в тесном скоплении домов, где нет места красотам русской земли. Зато с любовью и обожанием он описывает долины около Москвы-реки. Там живет трудолюбивая и добросердечная девушка Лиза, которая находится в гармонии с окружающим миром. По мнению автора, только в такой красивой и незатейливой обстановке может родиться прекрасная и непосредственная натура. Описывая рассвет в лесной глуши, он намекает на то, что героиня – одна из тех цветов, которые раскрываются навстречу солнцу. Так и Лиза отдает всю себя свету первой и единственной любви. Когда отношения между героями оставались все еще непорочными и честными, сама природа была столь же целомудренна и мила. Пруд автор называет «чистым», солнце – «светлым», утро – «прекрасным». Но после грехопадения и разлуки Лиза видит гром и молнию. Восход уже не прекрасен, а окрашен в цвет крови. Даже дуб, под которым располагается ее могила, уже не столетний и твердый великан, а «мрачное» дерево. Таким образом, оттенки природы меняются вместе с эмоциями, которые испытывают читатели от прочитанного отрывка. Пейзаж в повести «Бедная Лиза» отображает человеческие чувства и настраивает публику на нужный лад. ОБРАЗ АВТОРА Главным героем повести становится повествователь, который с грустью и сочувствием рассказывает о судьбе бедной девушки. Образ сентиментального повествователя стал открытием в русской литературе, поскольку прежде повествователь оставался «за кадром» и был нейтральным по отношению к описываемым событиям. Повествователь узнает историю бедной Лизы непосредственно от Эраста и сам нередко приходит грустить на «Лизину могилку» . Рассказчик «Бедной Лизы» душевно вовлечен в отношения героев. Уже заглавие повести построено на соединении собственного имени героини с эпитетом, характеризующим сочувственное отношение к ней повествователя. Автор-повествователь — это единственный посредник между читателем и жизнью героев, воплощенной его словом. Повествование ведется от первого лица, постоянное присутствие автора напоминает о себе периодическими обращениями его к читателю: «теперь читатель должен знать... » , «читатель легко может вообразить себе... » . Эти формулы обращения, подчеркивающие интимность эмоционального контакта между автором, героями и читателем, весьма напоминают приемы организации повествования в эпических жанрах русской поэзии. Карамзин, перенося эти формулы в повествовательную прозу, добился того, что проза приобрела проникновенное лирическое звучание и начала восприниматься так же эмоционально, как поэзия. Для повести «Бедной Лизы» характерны короткие или развернутые лирические отступления, при каждом драматическом повороте сюжета мы слышим голос автора: «сердце мое обливается кро-вию... » , «слеза катится по лицу моему» . В своем эстетическом единстве три центральных образа повести — автор-рассказчик, бедная Лиза и Эраст — с невиданной для русской литературы полнотой реализовали сенти-менталистскую концепцию личности, ценной своими внесо-словными нравственными достоинствами, чувствительной и сложной. ЧУВСТВЕННОЕ НАЧАЛО В ПОВЕСТИ «НАТАЛЬЯ, БОЯРСКАЯ ДОЧЬ» Статья: А. М. Скабичевский: "...Впечатление крайней несообразности сентиментализма с допетровскою стариною производит первая историческая повесть Карамзина - "Наталья, боярская дочь", написанная им в 1793 г. В начале повести Карамзин препосылает своему рассказу вступление, в котором он высказывает свое умиление перед старою Русью и любовь к давно прошедшим временам. <...> Но иное дело умиляться перед русскою стариною, иное дело знать и понимать ее... Карамзин... на деле показывает только, какое смутное представление имели в то время об этой старине даже такие люди, как Карамзин... <...> ...При чем тут старая русская жизнь и древность. Единственные хоть сколько-нибудь исторические черты заключаются разве в том, что сентиментальная барышня в духе современниц Карамзина живет в тереме, встречается со своим любимым не иначе как в церкви, и затем этот любезный, Алексей Любославский, подкупивши нянюшку, пронимает в терем для того, чтобы объясниться ей в любви опять-таки во вкусе 90-х годов прошлого столетия. <...> Но если до сих пор рассказ очень мало имел точек соприкосновения с допетровской стариною, то далее он совершенно выходит из исторических рамок. Возгорается война с литовцами... <...> В конце концов русские побеждают и победой своей оказываются обязанными исключительно Алексею. Он с триумфом въезжаеь в Москву и затем следует трогательная сцена всеобщего примирения и прощения. Как ни кажется нам все это курьезно, но до какой степени в свое время эта первая историческая повесть на Руси производила в продолжении, по крайней мере, тридцать лет глубокое и обаятельное впечатление..." Автор пытался вникнуть в ее душевные переживания, разобраться в возникшем чувстве любви, восхищения и одновременно удивления, живописать своеобразную «борьбу» застенчивости Натальи и ее желания взглянуть еще раз на прелестного юношу. «Она потупила глаза свои, но не надолго; снова взглянула на красавца, снова запылала в лице своем и снова затрепетала в своем сердце». «Любезный призрак», прельщавший ее воображение и днем и ночью, представился ей, наконец, образом «сего молодого человека». Изображение внутреннего мира героев в развитии, в динамике было большой заслугой писателя и его новаторством. Но настойчивое стремление Карамзина раскрыть перед читателем внутренний облик действующих лиц его повести ведет к модернизации их в психологическом отношении. Так, совсем в духе сентиментализма описаны любовные отношения Алексея с Натальей: при встречах «любовники» бледнеют, доходят почти до обморочного состояния, а из глаз их беспрестанно льются слезы. Наталья оказывается персонажем, наделенным всеми атрибутами героинь сентиментальных повестей конца XVIII зека, а не москвитянкой допетровской Руси. И не удивительно, что Наталья- почти двойник «бедной Лизы». В этом нетрудно убедиться, сопоставив между собой обе повести. Сходству Лизы и Натальи не мешает даже большое различие в их социальном положении. Языково-стилистические особенности «Натальи, боярской дочери» находятся в неразрывной связи с ее содержанием, идейной направленностью, с ее системой образов и жанровым своеобразием. В произведении отражены характерные черты стиля, свойственные беллетрической прозе Карамзина в целом. Субъективизм творческого метода Карамзина, повышенный интерес писателя к эмоциональному воздействию на читателя обусловливают в его произведении изобилие перифразов, сравнений, уподоблений и т. п. Из различных художественных приемов прежде всего тропы (ив первую очередь сравнения) дают автору большие возможности высказать свое личное отношение к предмету, явлению (т. е. показать, какое впечатление автор испытывает или с чем может быть сравнимо впечатление, производимое на него каким-либо предметом, явлением). Вот как описывается в повести появление «призрака прапрабабушки» автора: «Очи твои сияют, как солнца; уста твои алеют, как заря утренняя, как вершина снежных гор при восходе дневного светила ты улыбаешься, как юное творение в первый день бытия своего улыбалось». Здесь каждый упоминаемый предмет непременно сопровождается сравнением. Употребительны в «Наталье, боярской дочери» и перефразы, вообще характерные для поэтики сентименталистов. Так, вместо того чтобы сказать, что боярин Матвей был стар, близок к смерти,- Карамзин пишет: «Уже тихое трепетание сердца возвещало наступление жизненного вечера и приближение ночи»; жена боярина Матвея не умерла, а «заснула вечным сном». Встречаются в повести субстантивированные прилагательные, не являющиеся таковыми в обычной речи: «Что ты делаешь, безрассудная!»; «Не сватается ли за прекрасную какой-нибудь жених, богатый и знатный?». В использовании эпитетов Карамзин идет по преимуществу двумя путями. С одной стороны, он ищет такие эпитеты, которые должны оттенить внутреннюю, «психологическую» сторону предмета, с учетом того впечатления, которое предмет производит непосредственно на сердце автора (и, стало быть, на сердце читателя). Эпитеты этого ряда как бы лишены реального содержания. Такие эпитеты - характерное явление в системе изобразительных средств писателей-сентименталистов. В повести встречаются «вершины нежных гор», «любезный призрак», «чувствительные души, имеющие сию сладкую перу», «сладкие слезы»; у боярина Матвея -«чистая рука и чистое сердце»; Наталья «становится пасмурнее». Любопытно, что Карамзин одни и те же эпитеты прилагает к различным предметам и понятиям. «Жестокий! (думала она) жестокий!» этот эпитет относится к Алексею, а в следующем эпизоде Карамзин называет жестоким мороз. Так создается им декоративная живопись. Вот портрет Натальи, озаренной лучами восходящего солнца: «Юная кровь, разгоряченная ночными сновидениями, красила нежные щеки ее алейшим румянцем; солнечные лучи играли на белом лице ее и, проникая сквозь черные, пушистые ресницы, сияли в глазах ее светлее, нежели на золоте. Волосы, как темно-кофейный бархат, лежали на плечах и на белой, полуоткрытой груди». Здесь все подано в ярких, контрастных красках: «темно-кофейные волосы» и «белая грудь», «черные ресницы» и «алейший румянец на белом лице». В глазах Натальи «бриллиантовая слеза», а солнце рассыпает по снегу «миллионы блестящих диамантов». Читатель вместе с автором любуется «пестрою гвоздичкою или беленьким ясмином». Многократно встречаются в «Наталье, боярской дочери» обращения, характерные для многих произведений Карамзина. Их функция - придать повести более эмоциональный характер и внести в рассказ элементы интимности, более тесного общения автора с читателем, что обязывает читателя с большим доверием отнестись к событиям, изображаемым в произведении. Надо ведь иметь в виду, что почти всем событиям в рассказах Карамзин стремился придать наиболее полную иллюзию реальности и уверить читателя в истине происходящего. Так, в «Наталье, боярской дочери»,.встречаем: «Милостивые государи! я рассказываю, как происходило самое дело: не сомневайтесь в истине, не сомневайтесь в силе того взаимного влечения, которое чувствуют два сердца, друг для друга сотворенные». ОСОБЕННОСТИ ОБРИСОВКИ ПЕРСОНАЖЕЙ Своеобразие первой исторической повести Карамзина состоит в том, что в ней прошлое показано не с парадной, официальной стороны, а в его домашнем облике. Героиня повести Наталья - единственная дочь престарелого вдовца боярина Матвея Андреева. Изображается уединенная теремная жизнь молодой девушки, ее скромные забавы вместе с соседками-подругами. Главное содержание повести - любовные переживания героини, начиная с непонятных ей самой тревожных томлений и кончая всепоглощающей страстью, овладевшей ею при встрече с избранником ее сердца. Наталье разрешалось появляться за пределами дома только в церкви и то под присмотром мамки. Здесь-то и происходит ее знакомство с Алексеем Любославским, сыном опального боярина, вынужденным скрываться в подмосковных лесах. По убедительной догадке А. Старчевского, отправной точкой при создании повести послужил "брак царя Алексей Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, воспитанницей боярина Матвеева". Но от этой исторической основы в повести, кроме имен, ничего не осталось. Историзм произведения носит пока еще поверхностный характер и ограничивается предметами быта, одежды, оружия XVII в. В повести Карамзина факты биографии А. С. Матвеева(воспитатель матери Петра I боярин Артамон Сергеевич Матвеев) поделены между двумя героями. Первая, благополучная часть его жизни послужила материалом для образа отца Натальи - боярина Матвея Андреева. История опалы и ссылки А. С. Матвеева вместе с малолетним сыном Андреем отразилась в судьбе боярина Любославского и его сына Алексея. Карамзинский боярин Матвей представлен мудрым и нелицеприятным наставником царя, защитником всех обиженных. Он выступает как посредник между народом и верховной властью. Не боясь опалы, говорит царю все, что думает, справедливо разрешает судебные споры, всегда стоит только за правду. Особое место отведено хлебосольству и нищелюбию отца Натальи; филантропия всегда была одним из краеугольных камней общественной программы Карамзина. Семейные, домашние добродетели служат у Карамзина надежной опорой для общественных. Боярин Матвей - идеальный отец и столь же идеальный гражданин. Алексей Любославский - нежный сын, образцовый супруг и вместе с тем отважный воин. Даже в Наталье любовь к мужу пробуждает воинский пыл, и вместе с Алексеем она выходит на ратное поле. Разумеется, не следует видеть в этом произведении верное отражение социальных и семейных отношений XVII в. Перед нами типичная утопия дворянского просветителя конца XVIII в., перенесшего на прошлое свое представление об идеальном сословно-монархическом государстве и противопоставившего этот идеал общественным отношениям своего времени. Безусловно, основной акцент делается Карамзиным на изображении главных героев, Натальи и Алексея Любославского, из которых ведущая роль принадлежит дочери московского боярина, Наталье. Знакомство с героиней писатель начинает с описания ее внешности. При создании портрета Натальи Карамзин использует различные художественные приемы: средства устного народного сказа, зрительные эпитеты, подобранные по принципу контраста: белое лицо и черные пушистые ресницы и др. Так, Наталья воспринимается читателем не древнерусской боярышней, а скорее сентиментальной барышней ХVIII века, "с чувствительной, тонко чувствующей душой, с тревожным сердцем. Если портрет Натальи рисует сам писатель, то появление Алексея, знакомство читателя с ним дается через восприятие героини. Доминирующим для Карамзина является психологический тип представлений, при помощи которого писатель стремится воздействовать на читателя, создать у него определенное настроение. Как уже отмечалось, все характеристики Натальи даются самим писателем, а образ Алексея Любославского – через восприятие героини; именно она называет его: призрак, незнакомец, любовник и др. В повести можно различить следы литературной традиции, направления, восходящего к классицизму: дидактическое противопоставление добродетели и чувства. Карамзин очень тонко изображает происходящую в душе Натальи борьбу между любовью к Алексею и долгом (и тоже любовью) по отношению к отцу. Наталья понимает, что совершает большой грех, уезжая из дома без благословения отца, поэтому чувство вины не дает ей спокойно наслаждаться счастьем. В повести Карамзина есть еще одно важное действующее лицо, вернее, наблюдатель, помогающий раскрыть психологию душевной жизни героев, – это автор. Экзаменационный билет № 7 1. Торжественные (похвальные) и духовные оды М.В. Ломоносова. 143-й псалом и его трансформация в трех одах парафрастических В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова. 2. Новаторство произведений Н.М. Карамзина «Остров Борнгольм», «Сиерра-Морена». Тема «новгородской вольности» в повести «Марфа- посадница, или Покорение Новагорода». ТОРЖЕСТВЕННЫЕ(ПОХВАЛЬНЫЕ) И ДУХОВНЫЕ ОДЫ ЛОМОНОСОВА Торжественные оды М.В.Ломоносова. Поэтическая деятельность М.В. Ломоносова протекала в ту эпоху, когда все европейские литературы находились в большей или меньшей степени под властью классицизма. И, конечно, поэт не мог не подчиниться влиянию этого могучего стиля. Ломоносов вошел в историю русской литературы прежде всего как поэт-одописец. Ода — лирический жанр. Она перешла в европейскую литературу из античной поэзии. В русской литературе XVIII в. известны следующие разновидности оды: победно-патриотическая, похвальная, философская, духовная и анакреонтическая. В системе жанров русского классицизма ода относилась к «высоким» жанрам, в которых изображались «образцовые» герои — монархи, полководцы, которые могли служить примером для подражания. Оды в России XVIII в. заказывались правительством, и их чтение было частью праздничного церемониала, но содержание и значение похвальных од Ломоносова намного шире и важнее их официально-придворной роли. Наделенные злободневным содержанием, его оды ставили на разрешение вопросы большой общественно-государственной значимости. Ломоносов посвящал свои оды Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III» Екатерине II, и в каждой из них он развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского народа. Но адресовались эти оды не только коронованным особам, но и через их головы должны были «сердца народов привлещи». Нужно указать, что устойчивый характер Ломоносовских од с их специфическим тематическим строем, с их устойчивой строфой из десяти стихов 4-стопного ямба, с их своеобразным величественным и напряжённым стилем, был собственным созданием Ломоносова. Жанр торжественной оды – это центральный жанр поэтического наследия Ломоносова, которым он оказал мощное влияние на русскую литературу. Политическая концепция од Ломоносова. Основой политического мышления Ломоносова была идея «просвещённого абсолютизма». Он полагал, что абсолютный монарх стоит выше заинтересованности в делах любой из социальных групп подвластного ему государства, что государственный уклад страны зависит от воли и разума монарха-законодателя. Поэтому стоит монарху освободиться от влияния попов-мракобесов и феодалов-угнетателей, стоит ему понять подлинные задачи государства, и он сможет издавать мудрые, хорошие, справедливые законы, и государство будет благоденствовать. Темы од Ломоносова. Величие Петра, величие идеального монарха вообще было для Ломоносова как бы символом величия самой России. Слава и польза России – вот, в сущности, главная, в конце концов, единственная обобщающая тема почти всего поэтического творчества Ломоносова. Также любимая его тема прославления наук была одновременно темой прославления будущего прогресса России. Причём Россия – это не просто страна. В некотором роде это весь мир («пятая часть всей земли», т.е. пятая часть света). Стиль од Ломоносова, величественно-торжественный, приподнятый, пышный, ответствовал тому чувству национального подъёма, гордости, тому ощущению величия и победы русской государственности, которые явились результатом петровского времени в сознании лучших людей середины 18 в. Ломоносов считал, что о возвышенных идеалах государственного строительства нельзя говорить так, как говорят об обыденных, повседневных вещах. Поэтому он отличал высокую поэтическую речь от практически-бытового привычного языка. Достоинствами поэтической речи он считал «важность», «великолепие», «возвышение» и т.д. Согласно с таким заданием Ломоносов подробно разрабатывает в своей «Риторике» (1748) учение о развитии словесных тем. Он полагает, что необходимо всеми способами обогащаться речь, «распространять» её. Ломоносов даёт практические советы, как составлять обширную фразу-период. Каждое слово-тема должно обрасти сетью зависимых словесных тем, служащих материалом для правильного построения рисунка разветвлённой фразы, создающих впечатление всеобъемлющего величия. Торжественные оды создавались с установкой на чтение вслух перед адресатом; поэтический текст торжественной оды рассчитан на то, чтобы быть звучащей речью, воспринимаемой на слух.. Прежде всего это прикреплённость тематического материала торжественной оды к определённому «случаю» - историческому происшествию или событии, государственного масштаба. Ломоносов начал писать торжественные оды с 1739 г. – и его первая ода посвящена победе русского оружия – взятию турецкой крепости Хотин « на взятие Хотина». Где главный защитник родной земли, победитель на полях сражения – это русский народ. Она написана после захвата русскими войсками турецкой крепости Хотин, расположенной в Молдавии. В оде Ломоносова можно выделить три основные части: вступление, изображение военных действий и прославление победителей. Картины боя даны в типичном для Ломоносова гиперболизированном стиле с массой развернутых сравнений, метафор и олицетворений, воплотивших в себе напряженность и героику батальных сцен. Луна и змея символизируют магометанский мир; орел, парящий над Хотином, — русское воинство. Вершителем всех событий выведен русский солдат, «росс», как называет его автор. Напряженность, патетический тон повествования усиливается риторическими вопросами, восклицаниями автора, обращенными то к русскому воинству, то к его неприятелю. Есть в оде и обращение к историческому прошлому России. Над русским воинством появляются тени Петра I и Ивана Грозного, одержавших в свое время победы над магометанами: Петр — над турками под Азовом, Грозный — над татарами под Казанью. Такого рода исторические параллели станут после Ломоносова одной из устойчивых черт одического жанра. Он создал 20 торжественных од. Ода на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны, 1747 года» написана высоким штилем и прославляет дочь Петра 1. отдав должное добродетелям императрицы, ее «кроткому гласу», «доброму и прекрасному лику», стремлению расширять науки, поэт заводит речь о ее отце, которого наз. «человеком каков не слыхан был от века». П.1 – идеал просвещенного монарха, который все силы отдает своему народу и государству. В оде Л. дается образ России с ее необъятными просторами, огромными богатствами. ДУХОВНЫЕ ОДЫ Наряду с одами торжественными в творчестве Ломоносова имеются произведения подлинно лирические, гораздо более ''личные", индивидуальные по своему содержанию, эмоциональному строю и проблематике - это переложения псалмов. Традиция стихотворных переложений псалмов в русской поэзии восходила к Симеону Полоцкому, но Ломоносов и в этой области явился подлинным новатором. Он отбирал только те из псалмов, которые соответствовали его переживаниям. Исследователями творчества Ломоносова отмечено, что центральной темой переложений псалмов является "борьба с врагами". "Переложения" отражают и эмоциональную жизнь поэта, и судьбу человека, один на один ведущего борьбу со злом. Чтобы полнее выразить свои мысли и чувства, Ломоносов вводит в свои "Переложения" целый ряд образов, а иногда и дополнительные строки, которых нет в подлиннике (к примеру, это касается переложений 143 и 145 псалмов). Новым словом в русской литературе явились "Утреннее размышление о божием величестве", "Вечернее размышление" и "Ода, выбранная из Иова". Эти произведения впервые стали формой выражения философских идей автора. "Ода, выбранная из Иова" представляет собой монолог бога, обращенный к человеку вообще, а не к конкретному лицу, как это было в книге Иова, Бог оды - воплощенное светлое начало разума и закономерной творческой воли. Он проявляет себя через законы природы и сам им подчиняется. В мире исключается все случайное, хаотическое. Даже чудо удивительно для человека, но внутренне закономерно. Оба "Размышления" - это оригинальные произведения Ломоносова, не связанные с духовными текстами. В них звучит мысль о возможности познания тайн природы на пути научного исследования. Не богословы, а ученые способны дать ответы на волнующие человечество вопросы. Во всех явлениях природы действует, с точки зрения Ломоносова, все "та же сила естества". В этих одах наука и поэзия образуют гармоничное единство, что дает исследователям творчества Ломоносова право называть их образцами научной поэзии. 143 ПСАЛОМ И ЕГО ТРАНСФОРМАЦИЯ В ТРЁХ ОДАХ В 1743 г. между В. К. Тредиаковским, Ломоносовым и молодым А. П. Сумароковым шел спор о художественно-выразительных возможностях различных стихотворных размеров. Ломоносов и принявший в ту пору его сторону А. П. Сумароков считали ямб наиболее подходящим для важных материй размером. В. К. Тредиаковский же совершенно справедливо полагал, что «ни которая из сих стоп сама собою не имеет как благородства, так и нежности, но что все сие зависит токмо от изображений, которые стихотворец употребляет в свое сочинение». Этот теоретический спор попытались решить посредством своеобразного поэтического состязания. Все трое переложили 143-й псалом русскими стихами (Ломоносов и Сумароков — ямбом, Тредиаковский — хореем). Так появилась книжка «Три оды парафрастические», в предисловии к которой Тредиаковский, назвав имена «трех стихотворцев», умолчал о том, «который из них которую оду сочинил». Ответить на этот вопрос предлагалось читателям: «Знающие их свойства и дух, тотчас узнают сами, которая ода через которого сложена». Несмотря на то что в теории Тредиаковский оказался гораздо ближе к истине, чем Ломоносов (последний несколько лет спустя тоже попробовал переложить один псалом хореем: см. «Преложение псалма 14»), на практике в 1743 г. безусловную художническую победу одержал Ломоносов. Его переложение 143-го псалма лаконичнее, торжественнее. Именно от ломоносовского переложения 143-го псалма берет свое начало мощная традиция русской философской и гражданской лирики — традиция переложения псалмов, представленная в дальнейшем именами Г. Р. Державина, поэтов-декабристов, Н. М. Языкова и др. Что же касается позиции Тредиаковского в споре о выразительных возможностях стихотворных размеров, то она получила свое высшее художественное оправдание в философских стихотворениях А. С. Пушкина («Жил на свете рыцарь бедный…»), Ф. И. Тютчева, переводах В. А. Жуковского, которые по-настоящему реабилитировали хорей с точки зрения его способности вмещать в себя не только легкое, шутливое, но и серьезное содержание. Псалом Ломоносова: http://stih.su/prelozhenie-psalma-143/ НОВАТОРСТВО «ОСТРОВА…» И «СИЕРРЫ-…» https://studbooks.net/743261/literatura/predromanticheskie_tendentsii_proze_nmkaramzina_povesti_ostrov_borngolm_sierra_morena 2. В повести «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода» мы узнаём о событии XV века: покорении Новгорода великим князем Московским Иоанном III. Вот они, именитые новгородцы и простые горожане, спешат на площадь на зов вечевого колокола — решать судьбу Новгорода. Перед ними выступают два оратора. Холмский, посланник Иоанна III, призывает новгородцев присоединиться к Москве для освобождения от татарского ига. И Марфа, вдова посадника Исаака Борецкого, доказывает, что новгородский народ независим и не может потерять свою вольность. Марфа защищает на Вече интересы новгородцев: Речь обоих ораторов поражает высоким слогом, обилием архаичных старославянских слов, таких как». Употребление причастных оборотов. В «Истории Государства Российского» Карамзин пишет, что после поражения Марфа была направлена в ссылку в Нижний Новгород, пострижена в монахини. Но в повести он отступает от правды, потому что Автор как историк, всегда выступавший за монархический строй, с сочувствием преклоняется перед стойкостью этой свободолюбивой женщины. Николай Михайлович Карамзин писал, что «творец всегда познаётся в творении, и часто против воли своей». Великий художник слова отвечает на вопрос, мучивший многих просветителей XVIII века: в чем суть русского национального характера? О политических взглядах Карамзина в начале XIX в. лучше всего свидетельствует новая историческая повесть «Марфа Посадница» (1803), в основу которой положены события XV в. — борьба Новгородской республики с московским самодержавием за свою самостоятельность. Эта тема в конце XVIII — начале XIX в. имела не только исторический интерес. Старый феодальный монархический строй распадался буквально на глазах, и на его обломках то в одной, то в другой стране возникали молодые республики. Так, в 1775-1783 гг. разразилась революция в Америке, и бывшие колонии монархической Англии объявили себя самостоятельным государством. Несколькими годами позже революционный пожар охватил Францию, и многовековой монархический порядок уступил место республиканскому. Но если Америка сохранила свою политическую систему, то Французская республика очень скоро переродилась в наполеоновскую империю. Все это создавало впечатление шаткости, зыбкости не только старых, но и новых политических отношений и, естественно, заставляло современников задумываться о путях, по которым европейский мир пойдет дальше. Своеобразие политической позиции Карамзина в «Марфе Посаднице» состоит в том, что в ней в одинаковой степени возвеличены и прославлены и республиканские и монархические принципы, что полностью соответствует мировоззрению Карамзина, сумевшего в своих взглядах соединить оба эти начала. Эту же двойственность он переносит и на взгляды новгородского «летописца» — вымышленного автора «Марфы Посадницы». Поэтизация республиканских доблестей древнего Новгорода в «Марфе Посаднице» особенно очевидна в случаях, когда Карамзин умышленно отходит от фактов, Скрыть объявление хорошо известных ему как историку. Однако своеобразие повести Карамзина состоит в том, что симпатии к Новгороду и республиканским порядкам не мешали автору оправдывать завоевание его Москвой, а прославление политики Ивана III не исключает сочувствия новгородцам. Карамзин защищает монархический строй в России не потому, что считает его единственно возможной формой государства, а вследствие того, что на русской земле утвердилась именно эта форма правления. Он враг гражданских бурь, противник революционных потрясений. Конечно, порядки, которые защищали новгородцы, тоже складывались столетиями, а не были узурпированы у «законной» власти. Однако цели защитников Новгорода не идут ни в какое сравнение с той величественной задачей, которую ставила перед собой Москва. Так во имя национальных интересов всего русского народа оправдывается завоевание Новгорода. Поэтому в повести идеализированы не только новгородцы во главе с Марфой, но и Иван III. Исторический конфликт между республиканским Новгородом и самодержавной Москвой выражен в повести прежде всего в противопоставлении двух сильных характеров: Марфы и Иоанна. Но для того чтобы один из этих принципов восторжествовал, необходимо деятельное вмешательство народа. Поэтому за народное мнение все время ведется отчаянная борьба. В самом начале повести даны два обращения к новгородцам — сначала князя Холмского, потом — Марфы. В сущности, каждый из говорящих стремится и логикой, и красноречием, и гражданской страстностью склонить на свою сторону народ, и после каждой речи Карамзин сообщает о реакции на нее слушателей. Народ, по мысли Карамзина, большая сила, но требующая постоянного руководства. Это исполин, наделенный детской душой и детским разумом еволюционные события во Франции убедили его в том, что в истории решающую роль играет не любовь, а политические страсти и сила. В «Марфе Посаднице» тема сентиментальной любви Ксении и Мирослава занимает очень скромное место и не определяет ход событий. И напротив, пафос государственности, гражданский долг, подавление личного начала во имя политических принципов — все это заставило Карамзина обратиться к художественным средствам писателей-классицистов. Повесть построена по строгим геометрическим линиям: в ней два стана, во главе каждого свой вождь — Марфа и Иоанн. Обращают на себя внимание пространные монологи (диспут Марфы и Холмского) , построенные по образцам торжественных, ораторских речей. Даже там, где по законам эпического жанра Карамзин мог бы от лица автора описывать военные действия, он обращается к помощи пресловутого классического вестника. Но и «классикой» не исчерпывается художественное своеобразие повести, которая несет в себе пока еще слабо выраженное романтическое начало. История нанесла жестокий удар просветительскому мышлению, и Карамзин выдвигает иррациональное, романтическое объяснение событий, управляемых роком, фатумом, судьбой. Отсюда в повести таинственность, загадочность некоторых эпизодов. Загадочны история рождения Мирослава и причина благоволения к новгородскому юноше московского государя. Таинственностью отмечена и судьба Марфы. Еще при рождении финский волхв предсказал ей славную жизнь и, по-видимому, трагическую кончину, но о последнем приходится только догадываться, поскольку автор обрывает предсказание на половине фразы. В связи с этим чрезвычайно ценными оказались для Карамзина легенды и предзнаменования, почерпнутые из новгородских летописей XV в.: разрушение башни Ярослава, на которой находился вечевой колокол; появление над Новгородом огненной тучи, тревога, овладевающая животными и птицами. Здесь религиозное сознание древних книжников своеобразно перекликалось с мыслями Карамзина о высшем промысле, управляющем событиями. |