Шнарх. 18Предупреждение в некоторых главах данной
 Скачать 4.08 Mb.
|
|
ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 319 Все пары с контрастными желаниями (то есть вообще все, у кого есть отношения) сталкиваются с трудным выбором между альтернативными тревогами. Петер мог проявить терпение и понимание – может быть, хорошее будущее ждет того, кто может просто подождать? Или же он мог поверить в зубную фею – и вообще навсегда остаться без секса? То, что он делал, было пониманием – или просто идиотизмом? Тот выбор, который мы в конце концов делаем, часто отражает лишь то, какая из тревог оказалась для нас наименее переносимой и какие варианты оказались наименее ценными. Мы редко принимаем тот факт, что нам нужно выбрать ту тревогу, с которой нужно дальше иметь дело. Мы хотим выбирать так, чтобы за это не надо было ничего платить, и решать при отсутствии тревожности. (Как сказал мне один клиент, наполовину в шутку: «Мало того, что мне приходится платить за эту терапию! Так тут еще и расти надо куда-то?!») Тревожность сама по себе проблемой не является. Тревожность – это то, что встроено в рост (сексуальный и любой другой). Она играет продуктивную необходимую роль в сексуальном развитии и удовольствии. Новизна в сексе всегда связана с тревожностью и неоднозначностью. Реальная проблема – это наша нестойкость и страх перед тревожностью. Долговременное решение (которое не убивает секс) связано с повышением зрелости. Это не означает, что нужно «проявлять непреклонное упрямство», но это и в самом деле связано с самоутешением. Одри, насколько я понимал, говорила о том, что отсутствие у нее сексуального желания происходит от тревожности и давления – тревожности по поводу будущего ее брака и необходимости делать то, чего она делать не хотела. Одри также ощущала, что было еще что-то, что доставляло ей эмоциональный «дискомфорт» во время секса. Она не была уверена, что это такое, но не собиралась ложиться в постель ради того, чтобы исследовать это внимательнее. Она хотела, чтобы все эти тревоги и давления исчезли до того, как она будет заниматься сексом. На поверхности такая логика кажется вполне разумной. Никто не отказался бы от секса, свободного от тревожности. К несчастью, желаемое далеко не всегда совпадает с реальным. Освобождение от давления и тревожности, возможно, является признаком хорошего брака – но не его предвестником. До нашей встречи Одри провела три года в другой терапии в поисках ускользающей причины ее низкого желания. У нее возникали разные теории и озарения по этому поводу, но в сексе улучшений не было. Однако она все же кое-чего «достигла»: ее терапевт сказал Петеру, что ему стоит отложить секс на потом, пока идут поиски того, что могло бы освободить Одри. То ли по невежеству, то ли преднамеренно – но тем самым этот терапевт аннулировал дилемму Одри. Избавившись от давления со стороны этой дилеммы, Одри была мало мотивирована к работе со своими тревогами. Так что было совершенно понятно, отчего Одри так долго оставалась в той терапии даже вопреки тому факту, что от нее было крайне мало толку – кроме откладывания неизбежного на потом. Прохождение через травму созревания – дифференцирование – открывает перед нами возможность стать взрослыми. Ограничения брака, заставляющие нас прорабатывать события и заниматься самоутешением, приводят к созреванию Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 320 близости и чувственности. Выбор между мучительными тревогами и вариантами делает нас более дифференцированными, более способными к истинной любви. В Главе 10 я упоминал о возможности метаболизирования агрессии в нечто полезное (в горючее для траха). Способность к такому вот «перевариванию» приходит благодаря дилеммам выбора. Это горькие пилюли – но проглатывание их и самоутешение повышают вашу способность к «перевариванию без запоров». Вскоре мы с вами обсудим, что происходит, если избегать этого процесса – и что происходит, если его задействовать. Возможно, теперь вы сможете увидеть и другие стороны моего «уравнивающего» (дифференцированного) отношения: людям не стоит заниматься сексом, которого они не хотят, точно так же, как тем, кто хочет секса, не стоит соглашаться на его отсутствие. Я не давлю на своих клиентов, потому что мне не нужно этого делать. Эффективнее всего это делают их собственные отношения. Конфликт интересов – это составная часть брака, и он может способствовать дифференциации и самоопределению. «Ты никогда не даешь мне шанса проявить инициативу!» Несколькими сессиями позже Одри и Петер были все там же. Словно мы медленно перебирали все системные заморочки Одри, проходясь по всему ее репертуару. Я начинал ее все больше уважать – глядя на то, что ей пришлось пережить. Потому что ее обработал профессионал. «Я не проявляю инициативу по вине Петера! Он никогда не дает мне такого шанса!» Петер закатывает глаза и качает головой, не веря своим ушам. «Это правда! Ты всегда стараешься перебить меня. Ты постоянно начинаешь первым!» «Да ты бы вообще никогда не занималась сексом, если бы я не начинал! И если бы я этого не делал, ты бы вообще никогда этого не сделала сама». «А ты попробуй!» В конце концов они самостоятельно достигли соглашения, без понуждения с моей стороны. В первую ночь Одри не проявила инициативы. Она чувствовала, что тогда она бы просто сделала это для галочки. Петер промолчал. Прошла вторая ночь. И третья. Неделей позже Петер наконец взорвался. «Ты так и не сделала этого! Несмотря на то, что я не сделал ни одного движения в твою сторону!» Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 321 «Я чувствовала давление! Я знала, что ты ждешь от меня инициативы, поэтому я ничего не делала! Время шло, и я знала, что ты ожидаешь от меня каких-то действий. И я просто не собираюсь заниматься сексом с тобой, когда у меня ощущение такого давления! Я не позволю тебе диктовать мне, когда я должна проявлять инициативу, посредством того, что ее не проявляешь ты!» «Я выполнил свою часть нашего соглашения!» Петер был вне себя от отчаяния и злобы. «Мне все равно! Я не буду заниматься сексом, когда чувствую давление!» Одри «использовала» систему рамок моногамного секса точно так же, как ее мать использовала систему зависимости в отношениях матери и ребенка. Одри проявляла такое же наплевательское отношение к мучениям Петера, какое проявляла мать по отношению к ней. Тема про детство обоих супругов возникала почти в каждой сессии нашей терапии. Мы определили, какие страдания пришлись на долю Одри, и дали им названия. И они никого из нас не удивили. Ее предыдущая терапия фокусировалась исключительно на том, как обижали ее. И Одри была так же не готова конфронтировать себя, как и ее мать (вероятно) – оставался лишь вопрос о том, было ли это пределом ее потенциала? Или она все же была способна и готова переварить тот факт, что она сама драматизировала ту же самую динамику, которую ей когда-то навязывали в её семье? Я решил это выяснить. «Ты заводишь себя в ловушку и давишь сама на себя. Петер тут вряд ли может что-либо сделать». «Ну вот, ты принимаешь его сторону!» «Я принимаю твою сторону. Насколько я понимаю, ты хочешь сохранить брак». «Каким это образом я давлю на себя?» Из этого вопроса Одри прямо-таки сочится сарказм. «Ваша договоренность о том, что ты будешь инициировать секс, если этого не будет делать Петер, является отличной демонстрацией. Да, ты ощущаешь «давление» – обязанность заниматься сексом. Но ты сама сделала выбор в пользу этого. Ты согласилась на моногамию – а не на целибат. И ты сама себя загоняешь в угол каждый раз, когда отказываешься инициировать. Я не говорю, что ты обязана это делать. Я просто описываю ту дилемму, которую ты сама себе сотворила: чем дольше ты ждешь, тем сильнее ты осознаешь, что Петер желает секса – и тем большее давление ты ощущаешь. Единственный способ убрать с себя это давление – это просто обязаться больше никогда не хотеть секса всю оставшуюся жизнь. Или неопределенно долго ждать, пока у тебя не возникнет нужное настроение!» «Он бы сделал это, если бы любил меня!» Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 322 «Если бы он пообещал, что будет ждать вечно, то он был бы либо идиотом, либо обманщиком – потому что даже если бы он дал тебе такие гарантии, то разве это означало бы, что ты будешь сильнее стремиться проработать все ваши вопросы по поводу секса?» «Да... ну... наверное, нет». «И если бы он пообещал ждать вечно, ты бы ему поверила?» «Нет!» «А если бы он был готов отказаться от секса на всю оставшуюся жизнь, ты бы действительно считала его сексуально привлекательным?» «... Думаю, нет». «Тогда никто не заинтересован в том, чтобы Петер отрицал свою заинтересованность в сексе. Я не говорю тебе, что ты обязана заниматься сексом; я просто описываю, как работает брак. Что ты будешь с этим делать – это тебе решать». Одри загнала Петера в угол. Она заводила его в ловушку каждый раз, когда сама заходила в тупик вследствие собственного избегания. Петер не мог снять с нее это давление, не отказавшись от собственных предпочтений. Одри полагала, что он, как обычно случалось в прошлом, просто отступит. Время само по себе все сильнее и сильнее давило на него с тем, чтобы он «дал ей еще больше времени» – то есть, дал самому себе возможность не смотреть на собственное растущее убеждение о том, что Одри недоступна для тех отношений, которых он хотел. Одри имела неоспоримое право не заниматься сексом, когда она его не хотела. Но она также хотела, чтобы Петер принимал это, оставался ее мужем, любил ее и проявлял щедрость в отношении нее. Как и все супруги, Одри заводила Петера в ловушку каждый раз, когда начинала избегать своей дилеммы выбора. Наибольший уровень садизма у нас проявляется как раз тогда, когда мы стремимся избежать собственного развития. «Почему ты постоянно фокусируешься на мне?!» «Потому что ты продолжаешь перетягивать фокус – и контроль – к себе». «Фокусируйся на Петере». «Я бы рад это сделать. Но у него с этим свои проблемы. Но если бы меня спросили: «Почему Петер просто сидит и изображает из себя хорошего парня?», – то я бы ответил – потому что ты и не позволишь ему выйти перед тобой. И это позволяет ему избежать неудобных для него положений, пока ты избегаешь своих». «Почему я должна быть первой?» Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 323 «Не я создаю эти правила. Это то место, куда ты сама себя поставила своей дилеммой. Кроме того, мы только что видели, что происходит, когда Петер «попробовал первым», отказавшись инициировать. Когда он так делает, ты ощущаешь давление обязанности реагировать. В конце концов все опять возвращается к тебе». Одри попыталась рассеять свою тревожность, переключая внимание на аспекты их отношений, не связанные с сексом. Она схватилась за проблемы за рамками постели, настаивая на том, что для того, чтобы у нее появилось желание, нужно сначала решить их. Иногда она подразумевала, что эти проблемы являются причиной отсутствия у нее желания. В другие моменты она утверждала, что они уменьшают ее мотивацию справляться со своей таинственной тревожностью во время секса. Это ничем не отличалось от того, как ее мать говорила ей, что она сама виновата в собственных разочарованиях, потому что «вовремя ей не напомнила» – и потом наказывала ее каждый раз за попытки напоминать – потому что это было «неуважением». Некоторые вещи, которые поднимала Одри в общении, Петеру было довольно трудно подтвердить. Другие вообще не имели к нему никакого отношения. Много было таких вопросов, которые они обоюдно с Петером принимали как данность, одновременно их избегая. И я не говорю, что все эти моменты были «необоснованными претензиями» со стороны Одри. Необоснованно было то, как она их использовала: она пыталась увязать их решение со своей готовностью, тем самым оттягивая время, и при этом никак это время не используя. Постепенно росла готовность Петера позволить Одри совершенно открыто говорить о том, что она вообще не желает никак улучшать их сексуальную жизнь. И у него появилось право делать свой собственный выбор на основе этого факта. Одри предприняла контрмеры. Ей было нужно, чтобы он хотел и надеялся. На поверхности она пыталась «разобраться», почему ей не хочется секса с Петером – но, «к сожалению», ей это «никак не удавалось понять». Однако ее поведение говорило о том, что при необходимости она сможет с этим справиться. А до тех пор надо просто ждать. Тебе все равно будет более дискомфортно, чем мне! Я думал, что то, что Одри делает сама с собой, куда серьезнее всего того, что она могла бы сделать с Петером. Кроме того, у него росла способность управлять собой. Я беспокоился за Одри. «Петер не верит, что я делаю все возможное для того, чтобы улучшить наш секс!» Это говорил не просто нарциссизм Одри – это говорила ее садистская часть, потому что эти обвинения были просто лживыми. «Если ты заинтересована в том, чтобы наконец преодолеть последствия насилия, то тебе не стоило бы принимать такую позицию». «Почему нет?» Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 324 «Ты ошибочно истолковываешь свое собственное положение. Если ты не хочешь секса, так тому и быть. Имей смелость открыто заявить, чего ты хочешь – или не хочешь – и в чем состоят твои намерения. Не надо пытаться прятаться за «Если б я только могла».» «Ты принимаешь его сторону!» «И не мечтай! Я говорю это потому, что я принимаю твою!» «Ты волнуешься, что у него просто не будет траха!» «Я волнуюсь, что ты нарушаешь собственную целостность! Если у него не будет траха – это его личная проблема, и я буду рад помочь ему с этим. Если ты будешь нарушать собственную целостность, то я не думаю, что ты захочешь с ним трахаться. А даже если и захочешь, вряд ли это будет что-то очень приятное... Интересно, как ты себя чувствовала, когда мама говорила тебе: «О, если бы я только могла!»?» Одри четко уловила, что я имел в виду. Эта ассоциация ее расстроила. Она не хотела быть похожей на свою мать. Она повернулась к Петеру. «Ты ведь знаешь, что я никогда бы не стала нарочно причинять тебе боль, дорогой!» Прежде чем Петер успел что-либо ответить, я сказал: «Стало быть, наша терапия закончена!» Одри была шокирована. Я продолжил: «Я не работаю с парами, которые отказываются подтверждать, что нарочно причиняют друг другу боль. Я не собираюсь потратить следующие шесть месяцев на растанцовки вокруг вопроса о том, ненавидите вы друг друга или нет, и делаете ли вы что-то такое, что причиняет боль другому. Вы оба до чертиков злитесь друг на друга. Из того, что я уже слышал, очевидно, что вы совершаете множество поступков – или воздерживаетесь от них – так, что это приносит боль другому. Но из того, что я вижу, я делаю вывод, что проблема не в этом». «А в чем?» «Проблема в том, что вы оба отрицаете, что это делаете. Вы не можете решиться посмотреть на того, кто рядом, или показать ему себя. Мы все нарочно делаем друг другу то, что причиняет боль. Я не говорю, что это правильно. Это просто часть ситуации. Если вы не можете признаться в этом, то вам будет очень трудно перестать это делать. И у вас будет крайне тяжкая брачная жизнь. Нельзя научиться контролировать то, существование чего вы отрицаете». Петер и Одри, стесняясь, смотрели друг на друга. «Почему я должна заниматься с ним сексом, когда он сам мне постоянно во всем отказывает? Есть куча вещей, которые я прошу его сделать, а он «забывает» или просто не делает. Он в точности как моя мать!» Русский перевод © 2013 Олег Матвеев olegmatv@gmail.com Все права сохранены ОМ-ответ 2013 http://olegmatv.livejournal.com/tag/ОМ-ответ 325 «Если Петер похож на твою мать, это его проблема. А вот если ты на нее похожа, то это твоя проблема. Думаю, что ты отказываешь сама себе. Ты используешь обнаруженные у него недостатки для того, чтобы оправдать свои отказы. Как в поговорке – готова себе глаз выколоть, чтобы у него жена была уродина». Одри недоверчиво ухмылялась. «Как это я отказываю сама себе?» «Я заранее извиняюсь, если я не прав. Насколько я понимаю, ты любишь секс. Я имею в виду, ты действительно любишь секс. Тебе нравится ебаться, не так ли?» Петер чуть не свалился с кресла! Он с недоверием взглянул на Одри, но промолчал. Одри посмотрела на него. Потом в сторону. Петер наивно полагал, что тревожность Одри связана с теми вещами, которых она никогда ранее не делала. Одри не могла посмотреть ему в глаза, потому что она сама поддерживала убеждение Петера в его извращенности. «Почему ты так решил?» Но в голосе Одри не было сильного отрицания. Она желала проверить, что мне известно, и что из этого я могу доказать. «Это было ясно с самой первой нашей встречи. Ты пожаловалась, что секс с Петером был не очень. Тот, кто ненавидит секс или вообще не хочет им заниматься, такого бы не сказал. Я начал задавать себе вопрос – откуда тебе знать разницу. И я подумал, что ты и на самом деле могла бы знать разницу между заводным сексом и сексом посредственным. Возможно, лучше, чем Петер. Думаю, что тебя бесит нерешительность Петера в постели – но ты при этом одновременно настаиваешь на этом. У меня есть ощущение, что тебя эта позиция нежелающей секса женщины сводит с ума». Одри ничего не сказала – но и не возражала. Что означало две вещи: мое восприятие ее дилеммы было точным, и она была готова работать с этим. Одри и правда еблась с «плохими» парнями до того, как вышла замуж за Петера – да и после тоже. За время брака у нее было два мимолетных любовника. В конце концов она раскрыла это Петеру. Она почувствовала себя «честной». Петер почувствовал себя ужасно. Она сказала Петеру, что поняла – эти измены были драматизацией насилия ее матери, да и секс был так себе. Одри заставила его пообещать, что он не будет рассказывать об этих изменах, и только на таких условиях она согласилась участвовать в терапии. То, что Одри не нравились те плохие парни, с которыми она заводила интрижки – было правдой. Но их неуважение и злость в адрес женщин придавали им сексуальную агрессивность и доминантность, а Одри это доставляло удовольствие. Странным образом она чувствовала безопасность, трахаясь с такими: она их считала «подонками». Петер же был «хорошим» человеком и гораздо более хорошим вариантом для замужества – но его она не уважала и не считала его пассивность сексуальной. Она правильно почувствовала, что он бы ощущал угрозу, знай он о ее прошлом опыте и сексуальных предпочтениях. И у нее были трудности с подтверждением этого самой себе. |