А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Гиппархия и Метрокл. Непосредственными последователями Кра тета были брат и сестра — Метрокл и Гиппархия, оба родом из Маронеи. Гиппархия влюбилась в Кратета, в его речи и образ жизни, оставаясь равнодушной к домогательствам своих женихов, несмотря на их богатства, знатность и красоту. Для нее Кратет был всем. Она угрожала своим родителям наложить на себя руки, если они не выдадут ее за Кратета. Родители же умоляли его оставить в покое их дочь. Кратет делал все, что мог, и, не в состоянии убедить ее, в конце концов встал, снял передней все свои одежды и сказал Вот твой жених, вот все его богатство, решай Ведь брачный союз не состоится, если она не разделит и его образ жизни. Девушка сделала свой выбор, надела такое же платье, как ион, бродила повсюду вместе с мужем, делила с ним ложе на виду у всех и вместе с ним отправлялась на пиры (Анткин, 89). Из последнего видно, что суровый аскет Кратет, для которого и пустые бобы были сладкими, иногда давал себе послабление (хотя неизвестно, что он делал на таких пирах, участвовал ли в общей трапезе. Диоген Лаэртский, упоминая в своей книге нескольких женщин, только одну Гиппархию называет именем женщины- философа (VI, 98). Гиппархия стала легендой. Поэтому Диоген Лаэртский, который жил пять веков спустя после Кратета и Гиппархии, приведя рассказ, как Гиппархия одним софизмом сбила столку Феодора Атеиста, добавляет Вот какой рассказ есть об этой женщине-фило- софе, а есть и несчетное множество иных (VI, 98). Стобей в Антологии передает рассказ Метрокла о том, как изменился его образ жизни, когда он перешел от перипатетика Феоф- раста и академика Ксенократа к кинику Кратету. Метрокл, когда обучался у Феофраста и Ксенократа, хотя из дому получал богатые посылки, однако боялся умереть с голоду и всегда терпел недостаток и нужду. Потом, перейдя к Кратету, он мог бы еще и другого прокормить, хотя больше ему ничего не присылали (Анткин, Ведь будучи перипатетиком и академиком, Метроклу надо было иметь обувь, одежду из тонкой и мягкой шерсти, свиту рабов, дом, пригодный для приемов гостей, белый хлеб, изысканную пищу, дорогое вино, роскошные угощения. Ведь только такой образ жизни считался достойным свободного человека. Метроклу-кинику ничего этого не было нужно. Метрокл-киник жил как Кратет, те. довольствовался грубым плащом, кашей и самыми простыми овощами. Ион настолько радовался своему настоящему, что даже и не вспоминало своей прошлой роскошной жизни. Летом он спал в храмах, зимой — в банях. Он научился нив чем не нуждаться, нив чем не испытывать недостатка, умея довольствоваться тем, что есть. Так было со всеми, кто приходил в школу Кратета, кто не сбегала усваивал его философию, его образ жизни (философия Кратета, как и у всех киников, была прежде всего образом жизни киники жили своей философией. Стобей рассказывает, что Кратет так ответил человеку, спросившему его, какую пользу получит он от изучения философии не имея гроша за душой, не будешь желать ничего большего, но станешь жить, довольствуясь тем, что есть, не стремясь к тому, чего нет, вполне удовлетворенный действительностью (Анткин, Став последователем Кратета, Метрокл учил, что вещи. покупаются или ценою денег, например дом, или ценою времени и забот, например воспитание. Богатство пагубно, если им не пользоваться достойным образом (VI, 95). Свои сочинения — Метрокл создал новый литературный жанр — жанр хрии, короткого рассказа об исторической личности с назиданием, — Метрокл сжег. Умер он, задержав дыхание. Для этого требуется, конечно, большая сила воли. Кратет же умер в старости. К старости годы пригнули его к земле. Поэтому, чувствуя свою кончину, старик Кратет так ласково сказал самому себе: Идешь далече, милый мой горбун. Согбенный старостью, в Аид свой держишь путь (Анткин, Таково киническое трио Кратет, Гиппархия и Метрокл. Оиесикрит и Филиск. Другим последователем Диогена Синопского стал Онесикрит. Он жил то ли на острове Эгина, то ли на сравнительно далеком от Афин (но все в том же Эгейском море) острове Астипалея один из островов архипелага Спорады, мелкой сыпью протянувшегося вдоль юго-западного побережья Малой Азии. Диоген Лаэртский рассказывает, как Онесикрит стал учеником Диогена Синопского. Оне сикрит по какому-то делу послал в Афины своего младшего сына Андросфена, но тот, заслушавшись речами киника Диогена, не вернулся. Тогда Онесикрит послал в Афины потому же делу своего старшего сына Филиска. Но и тот по той же причине не вернулся. Тогда Онесикрит отправился в Афины сам. И стал киником. Таковы были чары Диогеновой речи (VI, 76). Онесикрит был моряком. Он участвовал в походе Александра Македонского в Азию, стал главным лоцманом построенного Александром флота на одном из главных притоков Индана Гидаспе. На кораблях этого флота некоторая часть забредшей слишком далеко на Восток армии Александра спустилась вниз по Инду до Эритрейского моря и прошла через Ормузский пролив и Персидский залив до устья Тигра и Евфрата, поднявшись затем вверх по Евфрату до Вавилона — новой столицы империи Александра В Индии Онесикрит познакомился с индийскими мудрецами. Поскольку они ходили голыми, то это, по-видимому, были джайны. Но греки и македоняне стали называть вообще всех индийских мудрецов и философов, а большинство из них принадлежало к другим школам, голыми мудрецами (гимнософистами). Онесикрит — один из историков похода Александра. Будучи киником, он по-своему представили образ македонского царя, превратив его в кинического героя. Подражая Ксенофонту, который ходил с персидским царем в военные походы и написал, кроме прочего, Воспитание Кира», Онесикрит описал воспитание Александра в духе, который почитал наилучшим Диоген Синопский. Все сочинения Оне- сикрита утрачены. Старший сын Онесикрита Филиск стал автором пародий на трагедии Эсхила и Софокла. Моним. Моним из Сиракуз был в Коринфе рабом у одного изменял они же были и банкирами. К этому коринфскому меняле часто приходил Ксениад, купивший Диогена, и своими рассказами о его добродетели, о его словах и делах возбудил в Мониме интерес к Диогену. Недолго думая, он притворился сумасшедшим, стал перемешивать на меняльном столе мелкую лихву с серебряными деньгами, пока, наконец, хозяин не отпустил его на волю. Тогда он тотчас явился к Диогену, стал следовать ему и кинику Кратету, жил, как они, а хозяин, глядя на это, все больше убеждался в его безумии (VI, 82). Моним написал Безделки, с которыми незаметно смешаны важные вещи, О порывах и Поощрение. Моним был выведен Менандром в комедии Конюший, где нищий и грязный, он ходит стремя сумами и все почитает тщетой, кроме самопознания. Как сообщает Стобей в своей Антологии, Моним говорил, что богатство — это блевотина судьбы (Анткин, 179). Бион Борисфенский. Кроме Метрокла и Гиппархии, Кратет Фи ванский склонил на свою сторону Биона Борисфенского (по-нашему Днепровского) из греческих колоний в Северном Причерноморье, переманив его от академика Кратета Афинского. Отец Биона был вольноотпущенником. Он торговал соленой рыбой, и было у него не лицо, а роспись по лицу — знак хозяйской жестокости (IV, 46). Мать Биона была гетерой и была взята в жены отцом Биона прямо из блудилища. Отец Биона совершил крупную растрату и снова оказался рабом, на этот раз вместе с сыном. Биона купил некий ритор, завещавший молодому и пригожему Биону свое состояние и свои сочинения. Как только ритор умер, Бион сжег его сочинения, наскреб денег и отправился из Приднепровья в Афины. Там он слушал академиков и перипатетиков, киренаиков и киников. Диоген Лаэртский говорит, что Бион не задержался у Кратета, а перешел к киренаику Феодору Атеисту, а от него к Феофрасту. Как и все киники, Бион был остроумен и остроязычен. Увидев завистника мрачным, он сказал ему Не знаю, то лис тобой случилось что-нибудь плохое, то лис другим — хорошее (IV, 51). На вопрос, стоит ли жениться, Бион сказал Уродливая жена будет тебе наказанием, красивая — общим достоянием (IV, 48). Бион — создатель особого литературного жанра. Это диатриба Ритор Гермоген определил диатрибу как краткое изложение какой-ли бо нравственной темы. Диатриба — форма популяризации философии, когда серьезному содержанию придается смешная форма, она просто речива и даже порой сатирична. Бион умел произвести впечатление и высмеять кого угодно, не жалея грубословия. Зато, что речь его была смешана из выражений разного стиля, Эратосфен, по преданию, сказал, что Бион первый нарядил философию в лоскутное одеяние (IV, 52). Как и полагается кинику сего «апайдеусиа», Бион подшучивал над музыкой и геометрией. В числе разнообразных высказываний Биона (например, великое несчастье — неумение выносить несчастье) (IV, 48) выделяется мысль о том, что красота и добро чужды друг другу (см. IV, 48). Эта мысль верна в том смысле, что эстетизация зла — самая опасная вещь, через красоту зло легче всего проникает в душу. Однако мысль Биона следовало бы ограничить чужды друг другу добро и недобрая красота, но красота бывает и доброй. Фрагменты из диатриб Биона сохранились в сочинениях Телета. Телег Мегарский. Расцвет деятельности Телета из Мегар приходится на сороковые годы III в. до н.э. Он автор многих диатриб: О явлении и сущности, Об автаркии, Об изгнании, О бедности и богатстве, О том, что удовольствие не является целью жизни, О превратностях судьбы, Об апатии и др. Они содержат в себе высказывания Диогена, Биона и других киников. Однако представляют интерес и собственные мысли Телета. Диатриба О явлении и сущности вовсе не метафизическое исследование. Там просто доказывается, что человеку лучше быть (справедливым, здоровым, сильным, разумным, храбрыми т. п, чем казаться. В диатрибе Об автаркии говорится, что не следует пытаться изменять обстоятельства, а лучше самому подготовить себя к любому обороту событий, как это делают моряки. Ведь они не прилагают усилий, чтобы изменить ветры или состояние морей, но готовы к тому, чтобы примениться к ним. Таки ты. Приспосабливайся к обстоятельствам (Анткин, 182). И Телет продолжает Но, к сожалению, мы не умеем довольствоваться наличным, пока для нас так много значат жизненные удобства, работу же мы считаем позором, а смерть - худшим из зол (Анткин, В диатрибе Об изгнании говорится о том, что изгнание не отнимает у человека способности принимать решения, благоразумие способности правильно мыслить и делать добрые дела, мужество, чувство справедливости и т. п. Каких же благ лишает человека изгнание, причиной каких несчастий оно является Что касается меняя этого не знаю. Это мысами часто себя закапываем, независимо оттого, находимся ли мы в изгнании или на родине (Анткин, 186). В диатрибе О бедности и богатстве говорится, что плохие люди всегда ненасытны (Анткин, 193). Не бедность, а богатство мешает заниматься философией философией увлекаются главным образом люди несостоятельные (Анткин, 194), тогда как богачи именно по вине. своего богатства постоянно пребывают в тревогах и заботах (там же. В диатрибе О том, что удовольствие не является целью жизни показывается, что жизнь полна огорчений, из чего следует выводя не понимаю, как можно прожить счастливую жизнь, если считать счастьем одни лишь удовольствия (Анткин, 197). В диатрибе О превратностях судьбы Телет говорит Разумный человек должен хорошо играть любую роль, которую она (Тиха — судьба. — Л.Ч.) ему предназначит (Анткин, 197). Приходится тебе переживать войну, нужду, болезнь — питайся разв день, обслуживай сам себя, надевай плащ философа, в крайнем же случае ступай в царство Аида (Анткин, 198). Киники, аза ними и стоики допускали самоубийство. В диатрибе Об апатии Телет утверждает, что счастлив только тот, кто не знает страстей и тревог (Анткин, 199), что тот должен быть счастлив, кто не станет горевать из-за кончины друга или даже ребенка, тем более из-за собственной смерти (там же. Телет приводит слова одной спартанской эпитафии Жизнь сама по себе, как и смерть, ни дурна, ни прекрасна. Жизнь прекрасно прожить и-умереть ты сумей (Анткин, Феникс из Колофона. Этот поэт ненавидел богатство и богатых, что они выразил в своих обличительных стихах ныне многие из. честных и достойных людей вынуждены подыхать с голоду, а те, кто. гроша ломаного не стоит, купаются в богатстве (Анткин, 202). И далее Всему предпочитая самое ничтожное в жизни — презренную выгоду и богатство, они не прислушиваются к разумным речам, которые сделали бы их души мудрее и научили распознавать добро и справедливость (Анткин, Аноним. К стихам Феникса из Колофона примыкают по содержанию анонимные стихи, направленные против стяжательства людей покинула Совесть, и они, как Гарпии с крючковатыми пальцами. Готовы из каждого камня выдавив прибыль. Каждый ищет, где бы пограбить, И бросается стремглав вводу и плывет К своей добыче, готовый утопить На своем пути друга, брата, жену. Лишь бы спасти свою трижды жалкую шкуру. Для этих людей нет ничего святого — Они не задумаются превратить море в сушу, а сушу в море (Анткин, 205). Такие люди поучают Везде ищи только выгоду, никого и ничего не стыдясь (там же. Ведь Богатого тебя и боги полюбят. Если же ты беден, то и мать-родительница возненавидит тебя. Нищий, не будешь нужен и родственникам (там же. Безвестный поэт далее говорит я проклинаю Нынешнюю жизнь и всех людей. Живущих такой жизнью ненавижу и еще больше буду ненавидеть, они, эти люди, перевернули нашу жизнь. Ведь некогда священная и еще до сих пор почитаемая Справедливость ушла и никогда больше не вернется. Процветает неверие, а вера покинула землю. Бесстыдство стало сильнее Зевса. Святость клятв умерла, и боги терпят все это. Низость буйствует повсюду среди людей. Которые соленой слюной плюют на благородство (Анткин, 205— На другом папирусе мы читаем они тащат, откуда только могут, И нет для них ни близкого, ни дальнего. Закон их не страшит, как люди могут жить среди таких зверей, Никто никому не верит (Анткин, 206). В противовес этим людям, которые стараются урвать себе побольше, безымянный поэт говорит я знаю только одну правду Не быть рабом удовольствий и желудка, А довольствоваться самым необходимым (там же. В заключение говорится Ведь есть, есть же такое божество, которое наблюдает над всем этими не допустит, чтобы оскорблялись божьи законы без конца, и каждому назначит заслуженную участь (Анткин, 207). Ио себе я предпочитал бы иметь только самое необходимое и считаться честным человеком, а не зарабатывать кучу денег (Анткин, 207). Все это звучит весьма современно. Мешпш. Современником Телета был финикиец Менипп из палестинской Гадары (середина III в. до н.э.). Менипп был рабом, а затем вольноотпущенником. Если Диоген Синопский имел менялу отцом, а Моним хозяином, то финикиец Менипп сам стал менялой и ростовщиком (менялы были ростовщиками. Киник-ростовщик — , конечно, странное явление. Это уже перерождение кинизма. Как ростовщик Менипп ссужал деньги надень за проценты. Кроме того, он ссужал деньги корабельщикам, брал страховку и накопил большое богатство. В этом отношении Менипп оказался анти-киником. Но они здесь сослужил хорошую службу кинизму, доказав своей судьбой, что бедным быть лучше, чем богатым. Мениппа ограбили — ион, забыв о кинизме, от огорчения повесился. Диоген Лаэртский сказал об этом так Раб финикийский, пес лакейской выучки. Прослывший поделом менялой суточным, / — Вот пред тобой Менипп; Нов Фивах вором дочиста ограбленный, Ио собачьем позабыв терпении. Дух испустил он в петле (IV, 100). Менипп создал свой литературный жанр — мениппеи. Мениппея — сатирическая пародия. Мениппова сатира — жанр античной литературы, характеризуется свободным соединением стихов и прозы, серьезности и комизма, философских рассуждений и сатирического осмеяния, общей пародийной установкой, а также пристрастием к фантастическим ситуациям (полет на небо, нисхождение в преисподнюю, беседа мертвецов и т. п, создающим для персонажей возможность свободного от всяких условностей поведения. В сочинении Нисхождение в Аид содержится пародия на посещение Аида Одис сеем. У Мениппа получается, что в Аиде бедняков уважают, а богачей презирают. Все мениппеи Мениппа погибли. Нам известно о них косвенно. В этом жанре затем работали Варрон, Сенека Младший, Петроний, Лукиан и др. Традиции кинизма во II—I вв. нашли свое выражение в сатирах и эпиграммах Мелеагра из палестинского Гадара. Киреиаики Аскетизму киников противостоял гедонизм киренаиков. «Гэдонэ» — наслаждение. Гедонизм этическое учение о наслаждении как высшей ценности в жизни. Гедонизм разновидность эвдемонизма. «Эвдемониа» — счастье. Гедонизм, следовательно, видит смысл жизни в счастье, а счастье понимает как наслаждение. Киренаики видели смысл жизни в наслаждении. Цицерон пишет о киренаиках так «(Ac. II, 42, 131) Некоторые философы) решили, что удовольствие ( voluptatem) является пределом (finem) блага. Первый из них — Аристипп, который слушал Сократа. От него (пошли) киренаики. (45, 139) Аристипп замечает только тело, словно у нас вовсе нет души. (7, 20) Что (сказать) о чувстве (tactu), и о том именно (чувстве) боли или удовольствия, которое философы зовут внутренним (interiorem) чувством Киренаики думают, будто лишь в нем заключается мерило (iudicium) истины, с которым все соглашаются. Разве может кто-нибудь сказать, что нет никакой разницы между тем, кто болеет, и тем, кто наслаждается. (24, 76) Они отрицают, будто существует то, что можно воспринять извне...». Таким образом, можно сказать, что киренаики были античными субъективными идеалистами, отрицающими возможность познания объекта в его объективности. И не знают они того, — продолжает Цицерон, — что находится в каком-нибудь цвете ив каком-нибудь звуке (Основателем Киренской школы был Аристипп из города Кирены (Кирена — греческий полис на североафриканском побережье в Ливии, в Киренаике). Аристипп был немного моложе Антисфена, он родился ок. 435 г. и умер около 360 г. Учился у Протагора и Сократа. При казни Сократа Аристипп не присутствовал. Вернувшись в Кирену, он основал там свою философскую школу. Сочинения Аристиппа не сохранились Этический гедонизм киренаиков покоился на их сенсуализме. Аристипп учил, что ощущения — единственный источник знания. В своем сенсуализме киренаики вплотную подошли к субъективному идеализму, который, вообще говоря, не был характерен для античной философии. Аристипп учил, что человек ничего не может познать, кроме своих ощущений, причины которых неизвестны. Поэтому следует отказаться от познания природы и ее законов. Однако киренаики не отрицали объективности природы. Если Антисфен-киник говорил, что он скорее повесится, чем испытает удовольствие, то Аристипп видел в чувственном наслаждении высшее благо. Хотя при этом делалась оговорка, что удовольствия должны быть разумными и что не следует быть рабом наслаждения, киренаики все же были и рабами удовольствий, и рабами тех, от кого эти удовольствия зависели. В анекдоте о встрече Аристиппа и Диогена-киника (Аристипп был на тридцать лет старше Диогена) это подмечено. Когда Диоген мыл в ручье какие-то скромные овощи, Аристипп насмешливо сказал ему Если бы ты умел обходиться, как нужно, с Дионисием, тебе не пришлось бы довольствоваться таким обедом. На что Диоген хладнокровно ответил А если бы ты умел довольствоваться таким обедом, то тебе не пришлось бы заискивать у Дионисия». Проповедь гедонизма вела к аморализму, когда критерием добра и зла оказывалось наслаждение. Хорошо все то, что дает нам наслаждение, плохо все то, что нас его лишает, а тем более приносит страдание. Гедонизм уязвим в том отношении, что он легко превращается из проповеди радости жизни в проповедь смерти. Киренская философско-этическая традиция, начало которой положил один из учеников Сократа Аристипп из африканской Кирены, продолжала существовать и приносить плоды ив эпоху эллинизма. Его ученики — Антипатр Киренский, Эфиоп и др. Ученицей Аристиппа была его дочь Арета. Она учила своего сына Аристиппа Младшего который получил прозвище Матродидакт — обученный матерью, а тот — Феодора. Антипатр учил Эпитимида Киренского, а тот — Паребата, которого презирал Менедем, отдавая предпочтение Стиль- пону. Паребат же учил Анникерида и Гегесия. Анникерид, Гегесий и Феодор образовали три разновидности ки ренского гедонизма. |