А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Феодор. Феодор из Кирены — автор книги О богах. Она имела хождение еще во времена Диогена Лаэртского в Ранней Римской империи. Диоген Лаэртский хвалит ее (весьма достойная внимания. При этом Диоген Лаэртский утверждает (II, 97), что Эпикур заимствовал из этой книги большинство своих положений. Феодор — ученик Аристиппа Младшего, внука Аристиппа Старшего — значительно отошел от крайнего гедонизма основателя школы. Он, конечно, тоже гедонист. И для него наслаждение, удовольствие — вьющее благо. Но феодоровское удовольствие и наслаждение действительно какое-то истинно эпикурейское. Высшая ценность не в кратковременном чувственном наслаждении, а в длительной и устойчивой душевной удовлетворенности. Высшая радость — радость познания. Высшее состояние — состояние мудрости. Она-то и есть истинное благо. Мудрости как благу противостоит глупость как зло. Удовольствия и страдания находятся посредине между мудростью и глупостью, но так, что удовольствие ближе к мудрости, а страдание ближе к глупости. Феодор думал, что важны и хорошие, усвоенные с детства, привычки. Он унаследовал от Сократа его веру во всемогущество воспитания и самовоспитания, в то, что даже укоренившиеся с детства дурные привычки и наклонности души можно преодолеть, побороть в себе. Вместе стем, если верить Диогену Лаэртскому, Феодор был довольно циничен в своем понимании мудреца. Истинный мудрец выше дружбы (он самодостаточен — дружат глупцы, но только из выгоды не будет выгоды — не будет и дружбы, выше законов, которые держат в узде неразумных глупцов, людскую массу. Еще более приближаясь к современному ему кинизму, этот киренаик утверждает, что мудрец не будет жертвовать собою за отечество. Это дело глупцов. Для мудреца отечество — весь мир. Таким образом, Феодор унаследовал космополитизм киника Диогена Синопского. И совершенно циничен (киничен) Феодор, когда он утверждает, что мудрецу все дозволено и кража, и ограбление (в том-числе и храма, и святотатство, и блуд. Здесь он даже превосходит Диогена Синопского. Возможно, что это наговоры на Феодора, который, вопреки своему имени («Феодорос», или «Теодорос» означает Одаренный богом, получил прозвище Атеист, потому что они в самом деле был таковым. В своем диалогическом трактате О природе богов (I, 2) Цицерон говорит так Большинство думает, что боги существуют, — это ведь и правдоподобно, и сама природа всех нас к этому приводит. Однако Протагор сомневался, а Диагор Мелосский и Феодор из Кирены считали, что вовсе нет никаких богов (Цицерон. Философские трактаты. С. 60). Также и Секст Эмпирик много позднее Цицерона в своем исследовании Против ученых (IX, 55) говорит о Феодоре Киренском как о безбожнике (атеисте, который разными методами поколебал в своем сочинении о богах эллинское богословие (СЭС. 254). Феодор Киренский был изгнан из своего родного города Кирены в Северной Африке и жил в Александрии. В старости Феодору было разрешено вернуться на родину, где они умер в конце IV в. дон. э. Диагор. Диагор Мелосский ( вторая половина V в. дон э .) перестал верить в богов, когда его предал лучший друг — и боги за это не наказали предателя Анникерид. Анникерид видел в разумности ив хороших, усвоенных с детства привычках высшую ценность. Как и Сократ, он был уверен, что человек сам способен себе сделать добро, перевоспитав себя и поборов в себе укоренившиеся с молодости дурные привычки. В отличие от Феодора Киренского, Анникерид высоко ценил дружбу, родство и отчизну и допускал ради друзей, родителей и отечества столь ненавистное киренаикам страдание. Гегесий. Гегесий (ок. 320 — ок. 280 гг.) — александрийский философ, проповедовавший массовое самоубийство, «смертепроповед- ник, убеждающий умирать («пейситанатос»), на том основании, что неудовольствия всегда так или иначе сопровождают удовольствие, что наслаждение и боль неразрывно связаны, чистого наслаждения нет. Поэтому у Гегесия гедонизм превращается в свою противоположность — вплоть до самоубийства. Чтобы жить безболезненно, надо жить без наслаждения чтобы не знать огорчения, надо не знать и любви. Но так как сохраняется старая киренская установка наслаждение — высшее состояние жизни, высшая ценность, то жизнь без наслаждения невыносима. Говорят, что после лекций Гегесия многие тут же кончали самоубийством. Таковы крайности гедонизма Гедонисты киренаики — максималисты. Это особенно видно у такого максималиста, как смер- теучитель Гегесий. Евгемер. К киренаикам примыкал Евгемер из сицилийской Мес- сены (ок. 360 — ок. 260) — автор Священной записи, которая дошла до нас в кратком пересказе Диодора Сицилийского. Евгемер рассказывает о своем плавании по Красному и Аравийскому морям в сторону Индии, в конце которого он попадает на некий остров Панхея. Описание счастливой жизни панхейцев без частной собственности образец эллинистической утопии. Но Евгемер известен более тем, что называют евгемеризмом, те. учением о происхождении религии из культа личности древних царей и вообще великих людей. Цицерон (О природе богов, I, 119) сообщает А те, которые учат, что богами после смерти становились или храбрые, или прославленные, или могущественные люди, и их-то мы имеем обыкновение чтить, молиться и поклоняться им, разве не чужды всякой религии Это учение более всего развивал Евгемер, а наш Энний стал первым из всех его переводчиков и последователей. У Секста Эмпирика мы читаем (Против ученых IX, 17): «Евгемер, прозванный безбожником, говорит Когда жизнь людей была неустроена, то те, кто превосходил других силою и разумом, так что они принуждали всех повиноваться их приказаниям, стараясь достигнуть в отношении себя большего поклонения и почитания, сочинили, будто они владеют некоторой изобильной божественной силой, почему многими были сочтены за богов. И далее «Евгемер говорил, что те, кто почитался богами, были теми или другими могущественными людьми и благодаря этому обстоятельству они, обожествляясь другими людьми, были сочтены богами». К этому открытию Евгемер пришел, обнаружив на острове Панхея надпись, в которой утверждалось, что на этом острове были последовательно цари с именами Уран, Кронос и Зевс, которые были обожествлены потомками за их благие дела. Надпись принадлежала третьему из этой плеяды — Зевсу, царю Панхеи. Впрочем, Евгемеру не надо было так далеко плавать. Передним был недавний пример Александра Македонского, обожествленного в качестве сына Амона ливийскими жрецами. Мегарики В центре внимания философов Мегарской школы проблема единичного и общего. В отличие от киников и киренаиков, утверждавших, что существует только единичное, мегарики учили, что существует только общее. Основателем школы был Евклид из Мегар (ок. 450 — 338 г, который ходил из Мегар в Афины за 40 км слушать Сократа. Он это делали вовремя столкновений между Афинами и Мегарам и. Он пробирался в Афины ночами, рискуя быть принятым за лазутчика. Евклид присутствовали при казни Сократа. Но Сократ — не единственный учитель Евклида. До знакомства с Сократом Евклид был близок к элеатам. Кроме того, на мегариков оказали некоторое влияние и софисты. В этике мегарики ближе к киникам, чем к киренаикам. Мегарская школа имела долгую историю. Учеником и последователем Евклида был Евбулид, который учил в Афинах уже во времена Аристотеля. Последователем Евбулида был Диодор Кронос, умерший около 307 г. до н.э. и живший в Египте при дворе Птолемеев. Известным мегариком был Стильпон. Общее. Евклид учил, что реально только общее. С логической точки зрения связка во всяком суждении означает полное отождествление. Поэтому все сливается водно. В конечном счете сливаются разум, добро, бог. Это высшее единое вечно, неподвижно и самотождественно. Только общее истинно, только оно одно и существует. Отдельное же неистинно. И высказано может быть тоже только общее. Таким образом, мегарики противопоставляли общее и отдельное, идею и вещь. За это их критиковал, не называя по имени, Платон. Платон тоже считал, что реально только общее, идея, но все же он не отрывал общего от единичного в такой степени как мегарики. Платон, как мы далее увидим, само единичное истолковал как проявление идеи. Сбфизмы Евбулида. Цель этих софизмов — доказать, что сфера единичного неистинна, что там мы неизбежно запутываемся в противоречиях. Для этого Евбулид предложил ряд примеров. Их называют софизмами, потому что там много надуманного. Эти софизмы дошли до нас в изложении Диогена Лаэртского. В числе этих софизмов Лжец, Рогатый, Лысый, Куча, Покрытый. В софизме Покрытый говорится, что Электра знает и не знает своего брата Ореста. Она знает Ореста как своего брата, ноне знает его как человека закрытого от нее покрывалом. В софизме Рогатый сказано То, чего тыне потерял, ты имеешь, тыне терял рогов, значит, ты их имеешь. В софизме Куча ставится вопрос о том, когда несколько предметов превращаются в неразличимое целое, в кучу. Ив софизме Лысый стоит этаже проблема перехода количественных изменений в качественные. Диалектику в последних двух софизмах подметил Гегель. Еще более теоретичен софизм Лжец если кто-либо говорит, что он лжет, то лжет ли он или говорит правду Это уже не софизма сложная логическая проблема. Диодор Крон. Этот ученик Евбулида — придворный философ Пто- ломеев. Его софизмы касались проблемы возможного и действительного. Он доказывал, что возможно лишь то, что действительно, а что недействительно, то и невозможно. Таким образом Диодор Крон как бы обращал время вспять. Мы думаем, что у нас был ряд возможностей, из которых одна реализовалась. Нона самом деле, возражает Крон, была возможна лишь та возможность, которая реализовалась. Те же возможности, которые не реализовались, на самом деле возможностями небыли. Это были мнимые возможности. Евклид-мегарик и Евбулид из Милета имели немало последователей Алексин из Элиды, оратор Демосфен, Евфант Олинфский, Ихтий, сын Металла, Клиномах Фурийский, Фрасимах Коринфский. Мегари- ки были отчаянными спорщиками — эристами. Алексин из Элиды, который спорил прежде всего со стоиком Зеноном, получил прозвище «Еленхинос» (Обличитель) или даже «Елероксин» («Укусин»). Алексин, острый на языки умер-то, наколовшись на тростник при купании. Близким к Евбулиду был также Евфант Олинфский — историк, трагики наставник царя Антигона, для которого Евфант написал рассуждение О царской власти, пользовавшееся известностью. Он умер в летах. Знатный человек Ихтий — ученик Евклида — известен нам только тем, что против него киник Диоген Синопский сочинил один из своих диалогов, таки названный «Ихтий». Клиномах Фурийский писал об аксиомах, категориях и тому подобном. Фрасимах — ученик уже не Евбулида, а мегарика и киника, «мегарокиника» Стильпона, ученика Евбулида, те. ученик ученика Евбулида. Такой же ученик Евбулида Аполлоний Кронос имел ученика, которого звали Диодор Яссоский, сын Аминия. Стильпон и Диодор Кронос (прозвище) были наиболее крупными эллинистическими мегариками. 11 Фи.юсофия лрсвис! о мира У этих поздних мегариков философия стала в еще большей степени игрой ума, чему ранних. Как правильно замечено водной старой книге, в излишнем умствовании часто теряется разум (Сокращенная история философии от начала мира до нынешних времен. МС, особенно если эта игра должна развлечь коронованную особу. Диодор Кронос. Он жил в IV в. до н.э. Родился он в Малой Азии, в Карии, в городе Яссы. Говорят, что Кроносом (именем бога Кроноса, одного из титанов, сына Геи и Урана и отца Зевса) Диодор Яссоский назвал себя сам, следуя примеру своего учителя Аполлония. Почти всю свою жизнь Диодор Кронос провел в Александрии в качестве придворного философа при Птолемее I. Там они умер. Причина его смерти была в том, что на очередном царском пиру он, заспорив о чем-то со Стильпоном, не смог решить его диалектические задачи, был высмеян царем и умер от огорчения, успев сочинить, однако, рассуждение по предмету спора. Так собственная диалектика подвела этого философа. Сочинения Диодора Кроноса канули в Лету, как и подавляющее большинство сочинений древнегреческих и римских философов. Диодор Крон, испытав, как и полагается мегарику, влияние элеатов, развивал возражения Зенона-элеата против движения, точнее — против его мыслимости. Секст Эмпирик (Против ученых X, 48) сообщает, что Диодор Кронос вполне согласен с Парменидом и Мелиссом, которых Аристотель называл «неподвижниками» (Зенон-элеат здесь почему-то не назван, так как они доказывали, что ничтане движется. Мнение Диодора Кроноса таково Нечто бывает подвинуто, но ничто не движется , те. углубляя учение элеатов о движении, Диодор Кронос допускал движение лишь в прошлом времени, ноне в настоящем.гО движении можно сказать, что оно произошло, но нельзя сказать, % о оно происходит. Это очень глубокая мысль. Иначе говоря, Диодор Кронос думал, что мыслим лишь результат движения, ноне самодвижение. Таким образом, греческий мыслитель был далеким предшественником французского мыслителя первой половины нашего столетия Анри Бергсона, который также считал движение и время немыслимыми, познаваемыми лишь интуитивно. Секст Эмпирик передает и другой аргумент Диодора Крона против движения (Против ученых X, 87): Если что-либо движется, то оно движется или в том месте, в котором находится, или в том, в котором не находится но оно не движется нив том, в котором находится поскольку оно в нем пребывает, нив том, в котором не находится поскольку оно не находится в нем следовательно, ничто не движется. Из тезиса, что ничто не движется, следует, что ничто не гибнет. Секст Эмпирик сообщает что Диодор доказывал, что если живое существо не умирает нив то время, когда оно живет, нив то время, когда оно не живет, то, следовательно, оно не умирает никогда Секст Эмпирик, считая рассуждения Диодора Кроноса нелепыми, в другой своей книге (Три книги Пирроновых положений II, 245) пишет о том, как однажды Диодор Кронос пришел к врачу с вывихнутым плечом и услышал Плечо либо вывихнулось в том месте, где оно было, либо в котором его не было ноне в том, в котором было, и не в том, в котором не было значит оно не вывихнулось». Диодор Крон доказывал также, что и множества нет. Таким образом, в обоих случаях он следовал за элеатами. Второй пакет проблем содержит в себе рассуждения Диодора Кроноса о возможности. Выступая против Аристотеля, Диодор Кронос утверждал, что о возможном нельзя говорить как о существующем. Если мы говорим о возможном как о существующем, то мы говорим о действительном, а не о возможном. А раз мы говорим о возможном, как о действительном, то возможности нет. В крайнем случае можно говорить только об одной возможности — о той, которая реализовалась. Других, нереализовавшихся, возможностей просто не было. Это нам только казалось, что они есть. Здесь Диодор Крон затрагивает глубокую диалектику прошлого, настоящего и будущего. Смотря из настоящего в будущее, мы видим ряд возможностей. Смотря из этого будущего, ставшего настоящим, назад, в прошлое, мы видим, что никаких возможностей не было, кроме той, что реализовалась. Но если так, то эта возможность была невозможностью, а действительностью. Итак, пучок возможностей всегда иллюзорен. Учение Диодора Кроноса о кажимости всякой альтернативы было сформулировано римским стоиком Эпиктетом в его Беседах через пятьсот лет после жизни Диодора Кроноса так Ничто не есть возможное, что не есть истинное, и не будет (Вестник древней истории. 1975. № 3. С. 250.) Стилытон. Стильпон — невольный виновник преждевременной смерти самолюбивого Диодора Кроноса — родился, жили учил в Мегарах, куда многие собирались его послушать. Диоген Лаэртский (II, ИЗ) говорит, что Стильпон настолько превосходил всех изобретательностью и софистикой, что едва не увлек в свою мегарскую школу всю Элладу». Он пользовался большой славой. Когда он был в Афинах, люди сбегались из мастерских поглядеть на него. При этом кто-то иронически сравнил Стильпона с редким зверем, на что тот ответил, что на него смотрят вовсе не как на редкого зверя, а как на настоящего человека. Действительно, нрава Стильпона был открытого, чужд притворства и умел разговаривать даже с простыми людьми (II, 117). Один их слушателей Стильпона в Мегарах философ Менедем сказало Стильпоне, что он истинно свободный человек (11,134). В самом деле. Стильпона держал себя независимо даже по отношению к великим мира сего. Когда Птоломей 1, завладев Мегарами (война диадохов, предлагал ему деньги и приглашал в Египет, Стильпон взял лишь их II* 323 малую часть, от поездки отказался и удалился на Эгину, пока египетский царь не отплыл прочь. Затем уже не диадох, а эпигон (сын диадоха А нтигон^ Деметрий Полиоркет захватил Мегары, снова подвергшиеся разграблению. Он приказал охранять дом Стильпона и, желая возвратит ему награбленное, спросил список убытков, но Стильпон гордо отказался от благодеяний захватчика, сказав, что он не понес никаких убытков, ибо воспитания у него никто не отняли знания его и разум остались при нем (II, 115— 116). Своими рассуждениями о благодеяниях он буквально пленил Антигона. Ау Птоломея I он все-таки побывал — на беду Диодора Кроноса. К сожалению, мы мало что знаем о мировоззрении Стильпона Мегарского. Возможно, что он сам ничего не писал. Диоген Лаэртский (1,16) относит Стильпона к числу тех философов, которые совсем ничего не писали. В этом ряду Сократ, Стильпон, Филипп, Менедем, Пиррон, Феодор, Карнеад, Брисон, возможно, Пифагор и Аристон Хиосский. Нов другой книге Диоген Лаэртский, специально говоря о Стильпоне Мегарском, называет девять его диалогов, наделяя их оценочным со своей стороны эпитетом вялые «Мосх», «Аристипп или Каллий», «Птолемей», «Херекрат», «Метрокл», «Анаксимен», Эпигон, К своей дочери (дочь Стильпона от гетеры Никареты была беспутной, «Аристотель». Даже если Стильпон все это написал, то все же он, видимо, был не писатель, а оратор, диалектик, эристик, те. устное слово было ему ближе, чем письменное. Скончался он в глубокой старости, намеренно ускорив свою смерть бокалом вина. Стильпон учился у кого-то из учеников мегарика Евклида, а то и самого Евклида, с одной стороны, ас другой — у самого Диогена Синопского (VI, 76). Это сказалось на взглядах Стильпона, которого мы выше назвали «мегарокиником». У Стильпона Мегарского мы встречаем киническое рассуждение, отвергающее общее. Диоген Лаэртский (II, 119) пишет Великий искусник в словопрениях, он (Стильпон. — А. Ч отвергал общие понятия ( ta eidfe). По его словам, кто говорит человек, говорит никто ведь это ни тот человек, ни этот человек (ибо чем тот предпочтительнее этого) — а стало быть, никакой человек. Или так овощ — это не то, что перед нами, потому что овощ существовали за тысячу лет до нас а стало быть, овощ перед нами — не овощ. Стильпона изгнали из Афин за высказывание, что Афина Фидия не богиня, ибо создана не Зевсом, а Фидием. Федон. К мегарской школе примыкала так называемая элидо-эрит- рейская школа. Ее основатель — Федон Элидский — из знатного рода. Вовремя войны Элиды и, возможно, Спарты (в 400 г. до н.э.) попал в плени был, как тогда было принято у греков обращаться с плененными греками, продан в рабство. Как сообщает Диоген Лаэртский, его выкупили по просьбе бедняка Сократа богатые Критий и Алкивиад. С тех пор он занимался философией как свободный человек (II, 105). Так что получается, что Федон Элидский — философ эпохи классической полисной Греции. Почти через тысячу лет Амбросий Феодосий Макробий (конец IV — начало V в) в своем не полностью дошедшем до нас сочинении Сатурналии (сатурналии — праздник в честь Сатурна-Кроноса) напишет «Федон из Сократовой когорты — настолько (близкий) товарищи Сократа, и Платона, что Платон назвал его именем ту (известную) божественную (Макробий был неоплатони ком и боготворил Платона А. Ч книгу о бессмертии души был рабом по облику, нос природой свободного (человека) (ingenio liberali). Говорят, что сократик Кебет (другая версия освобождения Федона из рабства А. Ч освободил его по увещеванию Сократа и помог в изучении философии. Впоследствии он стал известным философом, и его весьма изящные речи о Сократе читаются всеми». Преемником Федона был Плистен, тоже из Элиды, преемниками же Плистена — Асклепиад Флиунтский и Менедем Эритрейский, перешедшие сих школами к Плистену от Стильпона. Менедем Эритрейский. Менедем из Эритреи был знатным, но бедным человеком. Он пытался быть законодателем в народном собрании своего родного города, ноне имел успеха, что не помешало ему заниматься государственными делами, к чему он относился настолько серьезно, что бросил киника Кратета в тюрьму, когда тот, оказавшись в Эритреи, стал насмехаться над его увлеченностью хлопотами о государстве (тогда город Эритрея был еще суверенным полисом. Кратет же продолжал обзывать Менедема, как только видел его проходящим мимо тюрьмы, Агамемнончиком и градоначальничком. Менедем занимался также живописью и зодчеством, ноне достиг здесь большого успеха. Диоген Лаэртский (II, 125— 114) отводит Менедему довольно много места, но мало говорит о мировоззрении Менедема, характеризуя его больше как человека. По его отзывам, Менедем щепетилен и тщеславен, замкнут и суеверен, великодушен и благороден, воинствен в речах и разбирательствах на суде (отчего подчас уходил с подбитым глазом) и мягок в поведении, он хороший друг. Он высмеивает уже знакомого нам Алексина-мегарика и заботится о его жене. Он живет неприхотливо, считая, что надо желать только то, что действительно нужно. Его жизнь была полна превратностей. Назначенный эретрийцами в охранный отряд в Мегары, он посетил по дороге Платона в Академии л был так пленен им, что отстал от войска (II, 125— 126). Ясно, что первое время эритрейцы смотрели на него с презрением и обзывали пустозвоном и псом (II, 140). Однако затем стали им восхищаться и доверили ему свой город (вот тогда-то они посадил киника Кратета в тюрьму. Став главой города, Менедем ездил послом к Птолемею и Лисимаху, всюду встречая почет. От Деметрия он добился уменьшения городской подати в 4 раза (с 200 до 50 талантов в год. Участвовал они в посольстве к Деметрию Полиоркету по поводу города Оропа (второе посольство из-за этого яблока раздора будет направлено в Рим в середине II в. до н.э., о чем ниже. Антигон признавал себя учеником Менедема. За это Менедем и пострадал. Быть политическим деятелем трудно. И Менедема преследовала клевета. Сперва его обвинили в том, что он хочет передать Эритрею Птолемею, так что Менедему пришлось оправдываться перед Деметрием. Затем его обвинили в том, что он хочет продать город Антигону. Менедема запутали в той борьбе между диадохами и эпигонами, которая опустошала Грецию в конце IV ив началу III в. до н.э. Из-за клеветы в его адрес со стороны некоего Аристодема Менедему пришлось уйти в изгнание. Он жил в Оропе при храме Амфиария. Но и там ему не повезло. В храме пропали золотые сосуды — и Менедема изгнали. Пришлось Менедему с женой и дочерью уехать к Антигону, где они умер от огорчения. Поэтому скептик Тимон, высмеивая всех философов, кроме Ксенофана и Пиррона, сказал об академике Аркесилае, что тот имеет в сердце своем тяжелый свинец Менедема» (IV, Подругой версии Менедем прибыл к Антигону с намерением добиться освобождения своего города от захвативших там власть тиранов, но Антигон на это не пошел, а Менедем умер в семидневной голодовке. Диоген Лаэртский сказал так Мы о тебе, Менедем, проведали сам по доброй воле Жизнь угасил ты семидневным голодом. В этом — великая честь Эритреи, ноне Менедему: Отчаянье — дурной вожатый мудрому (II, 144). Последние слова здесь прекрасны. Менедем был вольнолюбив и однажды чуть было не погиб от гнева кипрского царя Никокреонта, заявив ему, что философов надо слушать не разв году и не разв месяц (кипрский царь устраивал ежемесячное празднество и приглашал туда философов, а каждый день. Менедем бежал от тирана морем вовремя бури со своим другом Асклепиадом, который сопровождал его повсюду. Как мегарский философ, Менедем был убежден в том, что благо едино. Человека, утверждавшего, что благо не едино, он (Менедем. — А. Ч спросил сколько же точным счетом имеется благ, стоили больше (II, 129). У Менедема была в Эритреи своя школа. Обычаев он не придерживался и о школе своей заботился мало ни порядка при нем не было заметно, ни сиденья не располагались по кругу, но каждый вовремя занятий сидел или прохаживался, где попало, и Менедем тоже (II. 130). И это несмотря на то, что Менедем был резок и остер на язык (как и полагается мегарику). Ведь как сообщает Цицерон (Ас. II, 42, 129), эритрейцы (сторонники Менедема) думали, что благо находится в разуме ив остроте ума, при помощи которой познавалась истина». Таковы два главных представителя элидо-эритрейской школы ПЛАТОН bЖизнь Платона. Афинский философ Платон родился вили г. 37 олимпиады, те. в 427 г. до н.э., нам году Пелопоннесской войны, и умер через 80 лет — в 347 г. до н.э., не дожив 9 лет до битвы При Херонее, положившей конец Элладе как совокупности суверенных полисов. Платон происходил из афинского аристократического рода. Настоящее имя Платона — Аристокл, Платон — прозвище (от «платюс» — широкий, широкоплечий. Аристокл был всесторонне одаренным в гимнастике, музыке, поэзии) юношей. Интересовался они философией. Его первым учителем на этом поприще был, по-видимому, Кратил, а другим — Сократ. После казни Сократа Платон, тяжело переживавший смерть своего учителя, надолго покинул Афины. Начались годы странствий, в течение которых Платон побывал в Мегарах у философа-сократовца Евклида-мегарика, в Кирене у киренаика Аристиппа и математика-пифагорейца Феодора, а также, по сведениям, в Египте, Финикии, Персии, Ассирии и Вавилонии. Достоверно одно после десятилетних странствий Платон в 399 г. до н.э. оказался в сицилийских Сиракузах при дворе тамошнего тирана Дионисия Старшего. Как и всякий тиран, Дионисий был непостоянен. Обласкав сначала Платона, Дионисий вскоре отправил его на общегреческий невольничий рынок для продажи в рабство. Выкупил Платона кире- наик Анникерид. Возвратившись в Афины, Платон открыл там свою школу — Академию. Название философской школы Платона случайно школа находилась в роще, посвященной аттическому герою Академу. Участники школы стали называться академиками. Платоновская академия просуществовала 915 лет (с 386 г. до н.э. дог. Платон придавал большое значение математике как пропедевтике к философии, и поэтому над входом в школу Платона висела надпись Не геометр да не войдет В Академии Платон провел вторую половину своей жизни. Платон еще два раза плавал в Сиракузы — к Дионисию Младшему — сыну Дионисия Старшего. Но сын был не лучше отца. В последний раз Платона спас пифагореец Архит Тарентский. Платон стремился побудить обоих Дионисиев к преобразованию их государства в соответствии со своим проектом. Однако этот проект, как далее увидим, был утопическим. Умер Платон в 1 год й олимпиады вдень своего рождения на брачном пиру- Сочинения. Почти все сочинения Платона целиком дошли до нас. Среди них есть и ряд таких, принадлежность которых Платону сомнительна. Под его именем сохранились один монолог — Апология Сократа, 34 диалога («диалогос» — беседа, из которых 23 подлинных, 11 сомнительных, а также 13 писем, из которых большинство считаются подложными. Почти все произведения Платона написаны в художест венно-диалогической форме. В большинстве их главное действующее лицо — Сократ. Диалоги писались для всех, ив принципе они экзо- теричны, те. рассчитаны на всех. Ноу Платона были и эзотерические сочинения, так называемые устные речи, например О благе, но они не сохранились. Они были рассчитаны на посвященных. Существует так называемый «Платонов вопрос — вопрос о подлинности и последовательности платоновских диалогов. Их можно разбить на группы. Первая из них — «сократические диалоги, те. написанные в 'основном в годы ученичества Платона у Сократа, диалоги, в которых Платоц, по-видимому, выражает более или менее объективно взгляды самого Сократа. Сюда относятся такие диалоги, как «Лахес» (о мужестве, «Хармид» (о благоразумии, «Лисис» (о любви и дружбе, «Кри- тон (о должном, «Евтифрон» (о благочестии, Ион (о природе художественного творчества, «Евтидем» и «Гиппий Меньший (критика софистов, «Протагор» (о добродетели, начало Государства (о справедливости к этой группе сочинений раннего Платона относится также монолог Апология Сократа». Во вторую группу входят диалоги, переходные от сократизма к платонизму. Это «Горгий» (борьба с софистикой, вопрос о добродетели, «Кратил» (рассматривается вопрос об искусственности или естественности имен человеческой речи, «Гиппий Больший, где впервые появляется платонЬвский термин «ейдос», «Менон», где формулируется весьма важная гносеологическая мысль платонизма. К третьей группе можно отнести диалоги, отражающие зрелую доктрину платонизма «Менексен», Пир «Федр», «Федон», Государство ( III — X книги. К этой группе примыкают также зрелые диалоги, в которых понятия берут верх над образами, дотоле широко используемыми Платоном «Теэтет», Софист, «Парменид», Политик, «Тимей», «Критий», «Филеб». Наконец следует назвать позднейшее и самое объемное сочинение Платона — его «Законы». Стиль диалогов Платона свободный, ход изложения подчинен как философским, таки художественным целям. Каждый диалог замкнут, смысловых связей между диалогами, как правило, нет. Учение Платона им самим не систематизировано, по крайней мере в его экзотерических сочинениях, которые сохранились. Следовательно, платонизм приходится реконструировать, что нелегко, а главное — не дает однозначного результата. |