Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
15. Смерть психологаЭблингу Мису оставалось жить три недели. И за это время Бейта три раза навещала его. Первый раз ночью, после того как у них побывал полковник Притчер. Второй раз – неделей позже. И в третий раз – в последний его день, в тот день, когда Мис умер. Полковник Притчер ушел; Торан и Бейта угрюмо сидели и не знали, что им делать. – Тори, – заговорила наконец Бейта, – давай найдем Эблинга и все расскажем ему. – Ты думаешь, он сможет нам помочь? – безнадежно спросил Торан. – Мы все равно не знаем, что делать. Может быть, он что‑нибудь придумает. – Он изменился, – сказал Торан, – потерял в весе. От него словно один скелет остался, и, по‑моему, он немного не того. Торан покрутил пальцем у виска. – Иногда я думаю, что он никогда не сможет нам помочь. – Прекрати! – голос Бейты сорвался на крик. – Тори, не надо. Когда ты говоришь так, мне кажется, что Мул добрался и до нас! Пойдем и расскажем все Эблингу. Эблинг Мис поднял голову от большого стола и невидящими глазами посмотрел на них. Его редеющие волосы были всклочены, губы причмокивали. – А? – сказал он. – Вам что‑нибудь нужно? Бейта опустилась на колени. – Вы спали? Мы разбудили вас? Может, нам лучше уйти? – Уйти? Как это? А, Бейта! Нет, нет, оставайтесь. Разве тут нет кресел я их видел… Он неуверенно помахал рукой в воздухе. Торан придвинул к столу два кресла. Бейта села и взяла руки психолога в свои. Они казались безжизненными. – Можем ли мы поговорить с вами, доктор? Она редко обращалась к нему, прибавляя титул. – Что‑нибудь не в порядке? Слабая искорка зажглась в его безжизненных синих глазах. На обвисших щеках появилось подобие румянца. – Вы помните капитана Притчера? Он недавно нас навестил, – сказала Бейта. – Да… да… Мис затеребил пальцами губы, потом отпустил их. – Такой высокий человек? Демократ? – Да, он. Он открыл секрет мутации Мула. Он был здесь, доктор, и сказал нам. – Но ведь это уже давно не новость. Мутация Мула давно мне известна. Мис смотрел взглядом, полным изумления. – Разве я вам не говорил? Неужели я забыл сказать? – О чем вы забыли нам сказать? – быстро спросил Торан. – Ну, конечно же, о мутации Мула. Он влияет на эмоции. Эмоциональный контроль. Неужели я вам не сказал? Интересно, как же это я позабыл. – Он медленно сосал свою верхнюю губу и снова задумался. Затем постепенно в его голосе появилась сила, глаза заискрились, словно затуманенный его мозг попал в хорошо известную ему колею. Он говорил как бы во сне, глядя не на слушателей, а мимо них. – Это ведь, оказывается, так просто. И не надо никаких специальных знаний. В психоисторической математике это легко получается через уравнения третьего уровня, извлекающего… Впрочем, это не важно. Все это можно выразить конечными словами, правда, грубо и приблизительно, но это будет понятно. – Спросите сами себя: что может нарушить тщательно продуманный план Хари Сэлдона? С волнением он перевел свой взгляд с одного слушателя на другого. – Каковы были первоначальные предположения Сэлдона? Во‑первых, в ближайшую тысячу лет не должно произойти в Галактике чего‑либо, что фундаментально ее изменит. Например предположим, что произошли колоссальные изменения в технологии Галактики, допустим, открыт новый принцип сохранения энергии или какое‑нибудь сверхоткрытие в области электронной нейробиологии. Такие изменения сделали бы первоначальные и известные уравнения Сэлдона устаревшими. Но этого не произошло. Или вдруг новое страшное оружие было бы создано вне Основания, способное уничтожить любое оружие Основания. Это вызвало бы ужасные отклонения, хотя и с меньшей долей вероятности. Но и этого не произошло. Атомный «гаситель поля» Мула – неуклюжее оружие, и его с легкостью можно обезвредить. А это единственно новое оружие, которое он внес в битву – ничего более. Но было сделано второе предположение, куда более тонкое. Сэлдон считал, что человеческая реакция на стимул остается постоянной. Если учесть, что первое его предположение оправдалось, ЗНАЧИТ, НАРУШЕНО ВТОРОЕ! Какой‑то фактор нарушил эмоциональное равновесие человеческих существ, или Плану Сэлдона ничего бы не грозило. И Основание не могло бы проиграть. Таким фактором и явился МУЛ! Я прав? Или моих рассуждениях есть ошибка? Мягкой рукой Бейта потрепала его по плечу. – Ошибки нет, Эблинг. Мис радовался, как ребенок. – Не только это, но и многое другое удалось узнать мне совсем легко. Говорю вам, я иногда и сам удивляюсь, что такое со мной делается. Я вспоминаю еще то время, когда ничего не понимал, а сейчас туман рассеялся и мне все стало понятным. Проблем больше не существует. Я вдруг начинаю все осознавать внутри себя. И все мои догадки, все мои теории вдруг раскрываются. Меня что‑то влечет… всегда вперед… и я не могу остановиться… я не хочу есть и спать… но все время идти вперед… вперед… вперед. Его голос сорвался на шепот, его исхудавшая, дрожащая, с выступившими венами рука прикоснулась ко лбу. Какой‑то страх мелькнул и пропал в его глазах, затем более спокойном голосом он произнес: – Так, значит, я вам не говорил о мутации Мула? Но ведь вы сказали, что узнали об этом сами? – От капитана Притчера, Эблинг, – вздохнула Бейта. – Помните. – Он знает об этом? Эблинг Мис явно был озадачен новостью. – Но откуда? – Мул поменял ему эмоции. Он сейчас полковник, служит у Мула, и прилетел нам посоветовать сдаться Мулу. Он сказал нам то же, что и вы сейчас. – Значит, Мул знает, что мы здесь. Я должен торопиться. Где Магнифико? Разве он не с вами? – Магнифико спит, – нетерпеливо ответил Торан. – Сейчас уже далеко за полночь, знаете ли вы? – Вот как? Но тогда… Скажите, я спал, когда вы вошли? – Да, – решительно ответила Бейта, – и вы тоже не будете больше работать, а ляжете в постель. Пойдем, Торан, помоги мне. Перестаньте отталкивать меня, Эблинг, потому что еще ваше счастье, что я не отвела вас сначала под душ. Сними с него ботинки, Тори, а завтра утром ты придешь сюда и вытащишь его погулять, прежде чем он весь сойдет на нет. Посмотрите на себя, Эблинг, вы совсем, как паук в паутине. Вы голодны? Эблинг Мис покачал головой и посмотрел на нее со своей кровати со стыдливым смущением. – Я хочу, чтобы вы завтра прислали ко мне Магнифико, – пробормотал он. Бейта подоткнула под него одеяло. – Завтра утром я приду сюда с чистым бельем. Вы примете хорошую ванну, а потом прогуляетесь до фермы и немного позагораете. – Некогда, – слабо ответил Мис. – Вы меня слышите? Я занят. Его редкие волосы раскинулись по подушке, и казалось, что это серебряный ореол вокруг головы. Он говорил загадочным шепотом: – Вы ведь хотите помощи Второго Основания? Торан быстро повернулся и сел на кровать рядом с ним. – Что вы узнали о Втором Основании? Психолог высвободил свою руку из‑под одеяла и схватил руку Торана. – Оба Основания были созданы на Большой психологической Конференции под председательством Хари Сэлдона. Торан, я нашел опубликованные отчеты этой конференции. Двадцать пять длинных фильмов. Я уже просмотрел множество выводов. – Ну? – Понимаете, очень просто определить местонахождение Первого Основания, если хоть немного понимать математическую психоисторию. На него часто ссылаются. Правда, нужно хорошо разбираться в уравнениях. Но только никто не упоминает о Втором Основании. Нигде нет на него ссылок. Торан задумчиво нахмурил брови. – Оно не существует? – Ну, конечно, оно существует, – Мис начинал злиться. – Кто сказал, что нет? Но просто о нем меньше разговоров. Его значение и все с ним связанное лучше скрыто, тщательно запутано и затуманено. Разве вы не понимаете? Оно самое главное из всех двух. Оно – критическое. ТОЛЬКО ОНО И ИМЕЕТ СМЫСЛ! У меня есть отчеты Сэлдона, Мул еще не победил… Бейта спокойно выключила свет. – Спите. Торан и Бейта молча прошли в свою комнату. На следующий день Эблинг Мис выкупался и оделся во все новое. Сидя на солнышке Трантора, он дышал воздухом в первый раз после их прилета на планету. И в последний. К вечеру он зарылся в отчетах библиотеки и уже больше не вылезал из нее. Следующую неделю жизнь текла в обычном ритме. Солнце Неотрантора спокойной яркой звездой светило на небе Трантора. На ферме были все заняты весенним севом. Университет все так же пустовал. Сама Галактика казалась опустевшей. Хотелось верить, что Мула никогда и не было. Бейта думала об этом, глядя, как Торан осторожно зажигает сигару и смотрит на голубое небо, видимое между двумя гигантскими шпилями, окружавшими горизонт. – Хороший выдался денек, – сказал он. – Очень. Ты сделал список, Тори? – Конечно. Полфунта масла, дюжина яиц, бобы – я все записал, Бей, не спутаю. – Хорошо. И проследи, чтобы овощи были свежими, а не из музея. Кстати, ты давно не видел Магнифико? – С самого завтрака. Я думаю, он пошел к Эблингу и просматривает какой‑нибудь бульварный роман. – Ну, хорошо. Не теряй времени, потому что к обеду мне нужны будут яйца. Торан ушел, улыбнувшись на прощание и помахав рукой. Когда он скрылся из виду, Бейта отвернулась. Она поколебалась, стоя перед кухонной дверью, а затем медленно пошла вдоль длинной колоннады к эскалатору, ведущему в библиотеку. Там был Эблинг Мис, склонивший голову над читальным аппаратом, – безжизненное, замерзшее тело. Рядом с ним сидел Магнифико, согнувшись в кресле, наблюдая за психологом зорким взглядом, – мешок гнущихся рук и ног с лицом, на котором торчал птичий клюв вместо носа. Бейта мягко позвала: – Магнифико. Магнифико вскочил на ноги. Заговорил он приглушенным шепотом: – Миледи!.. – Магнифико, – сказала Бейта, – Торан ушел на ферму, и некоторое время его не будет. Можно тебя попросить сбегать за ним и передать записку? – С радостью, миледи. Все, что я только могу сделать, принадлежит вам, о какой бы мелочи вы не попросили. Она осталась наедине с Эблингом Мисом, который так и не пошевелился. Твердым жестом она положила руку ему на плечо. – Эблинг… Психолог вздрогнул и вскрикнул. – В чем дело? Он поморгал глазами. – Это вы, Бейта? Где Магнифико? – Я услала его. Я хотела остаться с вами наедине. Каждое слово она произносила с нарочитой отчетливостью. – Я хочу поговорить с вами, Эблинг. Психолог сделал движение вернуться к аппарату, но она твердо держала его за плечо. Под пиджаком прощупывались его кости. Казалось, вся плоть сошла с его тела с тех пор, как они поселились на Транторе. Его лицо было совсем исхудавшим, желтого оттенка и с пучками немытых волос, торчавших в разные стороны. Плечи его заметно поникли и похудели, что было видно, даже когда он сидел. – Магнифико не мешает вам, Эблинг? Кажется, он торчит здесь день и ночь, – сказала Бейта. – Нет, нет, нет, вовсе нет. Я даже не обращаю на него внимания. Он сидит и молчит, и никогда не раздражает меня. Иногда он приносит мне фильмы и уносит использованные, он, кажется, знает, чего я хочу, даже когда я этого не говорю. Оставьте его в покое. – Хорошо… но, Эблинг, разве он вас не удивляет? Вы слышите меня, Эблинг? Разве он вас не удивляет? Она рывком придвинула свой стул ближе к психологу и посмотрела ему прямо в глаза, как бы пытаясь прочесть в них ответ. Эблинг Мис покачал головой. – Нет. Что вы имеете в виду? – Я имею в виду, что вы оба, вы и полковник Притчер утверждаете, будто Мул может контролировать эмоции человеческих существ. Но вы в этом уверены? Или Магнифико – исключение? Наступило молчание. Бейта подавила в себе сильное желание потрясти психолога за плечи. – Что с вами, Эблинг? Магнифико был клоуном Мула. Почему ему не внушили любовь и веру? Почему он, единственный из всех контактировавших с Мулом, ненавидит его? – Но… но он был не обращен. Ну, конечно, Бей. Казалось, чем больше он говорил тем большую чувствовал уверенность. – Неужели вы думаете, что Мул будет обращаться со своим шутом так, как он обращался со своими генералами. Ему требуется вера и преданность в последних, но от клоуна он хотел только страха. Разве вы не заметили, что страх Магнифико патологичен по своей природе? Неужели вы считаете, что для человеческого существа характерно все время бояться так, как он? Бояться в такой степени, что становится смешно. Комично. Возможно, это было смешно и Мулу, а также и полезно, потому что из‑за этого страха мы ничего и не смогли узнать о Муле. – Вы хотите сказать, что информация Магнифико о Муле была неверной? – Она уводила нас в сторону. Она была окрашена патологическим страхом. Мул вовсе не такой гигант, как думает Магнифико. Вероятнее всего, это обычный человек, если не считать ментальных способностей. Но ему доставляло удовольствие быть суперменом для Магнифико… Психолог пожал плечами. – В любом случае, сведения Магнифико были не важны. – А что же важно? Но Мис уже стряхнул с плеча ее руку и вновь уткнулся носом в аппарат. – Так что же важно? – повторила она. – Второе Основание? Психолог вздрогнул и вновь внимательно посмотрел на нее. – Разве я вам что‑нибудь говорил об этом? Не помню, чтобы сообщал вам какие‑либо сведения. Я еще не готов. Что я вам сказал? – Ничего, – ответила Бейта. – Ох, Галактика, вы ничего мне не говорили, но как мне вас упросить, чтобы вы сказали хоть что‑нибудь. Потому что я смертельно устала. Скоро ли это кончится? Эблинг Мис, глядя на нее, испытал что‑то вроде чувства жалости. – Э‑э‑э… моя… моя дорогая, я не хотел обидеть вас. Я иногда забываю… кто мои настоящие друзья. Иногда мне кажется, что я вообще ни о чем не должен говорить. Необходимо хранить тайну, но от Мула, а не от вас, моя дорогая. Он потрепал ее по плечу, стараясь выглядеть дружелюбным. – Так как же насчет Второго Основания? – вновь спросила Бейта. Его голос тут же перешел на шепот, так что иногда его было еле слышно. – Знаете ли вы, с какой тщательностью Сэлдон скрывал все следы? Фильмы Сэлдоновской Конвенции были для меня вообще бесполезны… всего лишь месяц назад, до того как ко мне пришло какое‑то внутреннее зрение. И даже сейчас… мне очень трудно. Документы, изданные Конвенцией, кажутся не к месту запутанными, значение их затуманено. Очень часто я задумывался над тем, знали ли сами члены Конвенции, что было на уме у Сэлдона. Иногда мне кажется, что он использовал Конвенцию просто как ширму, а всю гигантскую структуру создал собственноручно. – Обоих Оснований? – настойчиво спросила Бейта. – Второго Основания! С нашим Основанием было все просто. Но Второе Основание не более чем название. Оно упоминается, но если и были какие‑то другие сведения, то они глубоко спрятаны в уравнениях. Есть много того, что я даже не начал понимать. Но за эти семь дней обрывки уже складываются в картину. Первое Основание было миром ученых. Оно представляло собой концентрацию науки Галактики при условиях, необходимых, чтобы вновь возродиться к жизни. Ни один психолог не был включен в состав ученых. Это очень странно и, наверняка, сделано с определенной целью. Дело в том, что психоистория Сэлдона могла функционировать только тогда, когда индивидуумы, то есть отдельные люди, не могли предугадывать будущее и, таким образом, совсем естественно вели себя во всех ситуациях. Вы понимаете, что я хочу сказать, моя дорогая? – Да, доктор. – Тогда слушайте внимательно. Второе Основание было миром ментальных ученых. Оно было зеркальным отражением нашего мира. Но только психология, а не физика была там основной наукой. Победным голосом он воскликнул: – Вы понимаете? – Нет. – Но думайте же, Бейта, шевелите мозгами. Хари Сэлдон знал, что психоистория может предсказывать только вероятности, а не определенности. Всегда существовала возможность ошибки, и со временем она возрастала в геометрической прогрессии. Естественно, Сэлдон старался предохраниться от этого всеми возможными методами. Наше Основание было технически блестящим и процветающим. Оно могло создавать новое оружие и побеждать армии. Оно могло противопоставить силу силе. Но что получилось при ментальной атаке одного мутанта? – С этим могут справиться психологи Второго Основания! – продолжила его мысль Бейта и почувствовала, как внутри у нее все задрожало от возбуждения. – Да, да, да, конечно! – Но ведь они пока что ничего не сделали. – Откуда вы это знаете? Бейта задумалась. – Я не знаю. А у вас есть доказательства обратного? – Нет. Существует множество факторов, о которых я не имею ни малейшего представления. Второе Основание тоже не могло быть сразу создано полноценным – не более чем наше. Мы развивались, медленно набирая силу, видимо, так же, как и они. Одни звезды знают, на какой они сейчас высоте. Достаточно ли сильны, чтобы бороться с Мулом? Знают ли они вообще об опасности? Есть ли у них способные вожди? – Но если они следовали Плану Сэлдона, тогда Мул должен проиграть Второму Основанию. – Ах, – сказал Эблинг Мис, и его лицо нахмурилось, выявляя все морщинки. – Опять та же песня. Но Второе Основание было создано с гораздо большими трудностями, чем первое. Второе Основание по сути сложнее первого, следовательно, увеличивается и вероятность ошибки. И если Второе Основание не победит Мула, тогда конец всему. Может быть, конец всей человеческой расе, такой, какой мы ее знаем. – Не может быть. – Может. Если потомки Мула унаследуют его ментальные способности… хомо сапиенс не выдержит конкуренции. Будет новая доминантная раса – новая аристократия, а хомо сапиенс будут рабами, низшей расой. Вы понимаете? – Да, доктор. – И даже если каким‑нибудь чудом Мул не оставит наследников, он все же организует новую Империю. Она будет держаться только на его власти, власти одного человека, она умрет вместе с его смертью. Но Галактика сразу же отбросится далеко назад, откуда все началось. Кроме того, в ней не будет больше Оснований, на которых могла возникнуть новая Вторая Империя. Это означает тысячи лет варварства. Причем конца этому варварству не будет видно. – Но что мы можем сделать? Сможем ли мы предупредить Второе Основание? – Нужно это сделать, ведь они действительно могут ничего не знать. Нельзя так рисковать, но, к сожалению, у нас нет возможности предупредить их. – Никакой? – Я не знаю, где они обосновались. Они на другом конце Галактики, а это значит, что придется выбирать из миллионов миров. – Но, Эблинг, неужели здесь ничего об этом не говорится? И, она указала на стол, заваленный лентами. – Нет, я еще ничего не обнаружил. К этой тайне должен быть какой‑нибудь ключ. Наверное, были причины… Внезапно новая мысль поразила ученого, и он отсутствующим взглядом окинул Бейту: – Но все‑таки лучше бы вы ушли, я и так уже потерял слишком много времени, а его все меньше и меньше… все меньше и меньше… Он сердито нахмурился и углубился в окуляры аппарата. Раздались мягкие шаги Магнифико. – Ваш супруг дома, миледи… Эблинг Мис не обратил на клоуна никакого внимания. Он неотрывно смотрел в аппарат. В тот же вечер, внимательно выслушав Бейту, Торан сказал: – И ты думаешь, он прав, Бей? Ты думаешь, он не… Торан заколебался. – Он прав, Тори. Он болен, и я знаю это. Перемена, которая с ним произошла, потеря веса, странная речь – все это говорит о том, что он болен. Но как только речь заходит о Муле, о Втором Основании или о чем угодно, над чем он работает, ты только послушай его. Его мысль точна и ясна. Он знает, о чем говорит, и я ему верю. – Тогда, значит, есть надежда? Это был скорее вопрос, чем утверждение. – Я… дай мне подумать. Может – да! Может – нет. Но с настоящей минуты я никуда не хожу без бластера. Она взяла в руки небольшой бластер со сверкающим дулом и рукояткой. – На всякий случай, Тори. На всякий случай. – На случай, скажи, чего? Бейта засмеялась, и не по себе становилось от этого истерического смеха. – Неважно, Тори, может быть, я немного помешалась, как Эблинг Мис. А Эблингу Мису оставалось жить всего семь дней, и эти семь дней тихо прошли один за другим. Для Торана время протекало впустую. Теплые дни и тишина навевали сон и скуку. Казалось, вся жизнь замерла в ожидании неизвестно чего. Мис никому не показывался на глаза и лихорадочно работал. Он забаррикадировался. Ни Торану, ни Бейте никак не удавалось увидеть его. Только по тому, что Магнифико приходил и уходил, они догадывались: Мис еще жив. Магнифико тоже стал молчалив и задумчив, на цыпочках подносил и выносил подносы с едой и тихо сидел в уголке, наблюдая. Бейта взяла себя в руки, ее яростные вспышки больше не повторялись, и она, казалось, почувствовала в себе уверенность. Она тоже старалась быть побольше одна. Как‑то Торан набрел на нее и снова увидел как она вертит в руках бластер. Быстро спрятав его в карман, она выдавила улыбку. – Что ты с ним делаешь, Бей? – Просто держу. Разве это преступление? – Ты прострелишь свою глупенькую головку. – Значит, прострелю. Небольшая потеря. Женатая жизнь научила Торана, что спорить с женщиной, когда она в плохом настроении, бесполезно. Он пожал плечами и ушел от нее. В последний день Магнифико, задыхаясь, вбежал к ним в комнату. Испуганный, он стал хватать их за руки. – Ученый доктор зовет вас. Ему нехорошо. Ему действительно было нехорошо. Он лежал на кровати и смотрел прямо глазами, как блюдца, и неестественно яркими. Он был грязен, трудно было узнать ученого. – Эблинг! – закричала Бейта. – Дайте мне сказать, – прохрипел психолог, с трудом приподнимая на локте свое исхудалое тело. – Дайте мне сказать, со мной покончено, и я хочу передать вам свою работу. Я не сохранил никаких записей, все свои вычисления я уничтожил Никто другой не должен знать, все должно остаться только в вашем мозгу. – Магнифико! – неожиданно грубо, глядя прямо на клоуна, сказала Бейта. – Выйди наверх. Неохотно клоун поднялся и сделал шаг назад. Его печальные глаза смотрели на Миса. Мис слабо махнул рукой. – Он не помешает, пусть остается. Оставайся, Магнифико. Клоун быстро сел на место. Бейта глядела на пол. Медленно‑медленно она закусила нижнюю губу. Хриплым голосом Мис продолжал: – Я уверен, Второе Основание может выиграть, если оно преждевременно не будет атаковано Мулом. Оно держало свое существование в тайне, и эту тайну надо сохранить. Потому что она имеет определенную цель. Вы должны отправиться туда, ваша информация жизненно важна… Она может помочь им выиграть. Вы меня слушаете? В нетерпении Торан воскликнул: – Да, да! Скажи, как нам попасть туда, Эблинг? Где это? – Я скажу, – раздался слабый голос. Но он ничего не сказал. Бейта, смертельно бледная, подняла бластер и выстрелила. Эхо выстрела пронеслось по комнате. Верхней части тела у Миса больше не было. А в стене зияла огромная дыра. Из онемевших пальцев Бейты бластер выскользнул и со стуком упал на пол. |