Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
8. Падение ОснованияСтранная атмосфера царила во Временном Сейфе, атмосфера, которую невозможно было сразу определить. Здесь не было грязно, помещение хорошо освещалось, в нем работали кондиционеры, стены были обиты цветным пластиком, а удобные кресла предназначались, видимо, для вечного пользования. Помещение не выглядело и старинным, так как за три века мало что изменилось. Сам Сейф был очень просторным, и никакой другой мебели в нем не было, а примерно половину комнаты занимал пустой стеклянный куб. Четыре раза за три века живое изображение Хари Сэлдона появлялось в кубе. Дважды ученый говорил для пустой аудитории. Этот старик видел еще великие дни объединенной старой Империи, но он больше понимал в Галактике, нежели его пра‑пра‑пра‑правнуки, населявшие Галактику сегодня. В Сэлдона верили. На Сэлдона надеялись. Сэлдона ждали. И стеклянный куб тоже ждал. Первым прибыл мэр Индабур III, приехав на своем церемониальном автомобиле сквозь волнующиеся улицы, наполненные толпами людей. Вместе с мэром прибыло его собственное кресло, гораздо выше и шире тех, что находились в Сейфе. Кресло поставили впереди, и мэр Индабур возвышался перед всеми один на один перед экраном. Торжественный представитель слева от него смиренно наклонил голову. – Ваше превосходительство, все готово для скорейшего Вашего выступления по радио сегодня вечером. – Прекрасно. А тем временем продолжайте специальную межпланетную программу об открытии Временного Сейфа. Естественно, не должно быть никаких предсказаний и гаданий о том, что должно произойти. Реакция народа по‑прежнему удовлетворительна? – Ваше превосходительство, даже более того. Слухи, ранее распространявшиеся, прекратились. У всех появилась уверенность. – Прекрасно! Небрежным движением руки он отпустил представителя и тщательно расправил и без того идеально лежавший воротничок. Было без двадцати минут двенадцать. Избранная группа из служащих мэрии – лидеры самых крупных торговых организаций – появлялись по одному или по двое, согласно установленному этикету и отношению мэра. Они подходили к мэру, выслушивали несколько обращенных к ним приветственных слов и садились на заранее отведенные им места. Не замеченный в общей церемониальной шумихе появился Ренду с Убежища и без объявлений протолкался к мэру. – Ваше превосходительство, – прошептал он и наклонился. Мэр нахмурился. – Вам не было дано разрешения на аудиенцию. – Ваше превосходительство, я обратился с этим неделю назад. – Я сожалею, что государственные дела в связи с открытием Временного Сейфа Сэлдона помешали мне… – Ваше превосходительство, я об этом тоже сожалею, но должен просить Вас отменить приказ о том, что звездолеты независимых торговцев должны быть размещены между флотилиями Основания. При этом заявлении Индабур покраснел до корней волос. – Сейчас не время для подобного обсуждения. – Ваше превосходительство, это единственно возможное время, – настойчиво прошептал Ренду. – Как представитель независимых торговых миров, должен Вам заявить, что такому приказу невозможно будет подчиниться. Его следует отменить, прежде чем Сэлдон решит за нас эту проблему. Когда опасность минует, поздно уже будет что‑то решать и Ваша помощь растает как дым. Индабур холодно уставился на Ренду. – Вы понимаете, что я глава вооруженных сил Основания? Имею ли я право распределять свои силы как хочу или нет? – Ваше превосходительство, Вы имеете полное право, но некоторые вещи невозможно так делать. – Я не признаю невозможного. В нашем положении опасно отделять один флот звездолетов от другого. Это будет только на руку противнику. Мы должны объединиться, посол в военном положении, как и в политическом. Ренду от волнения весь напрягся и заговорил, нарочно опустив титул: – Вы чувствуете себя сейчас в безопасности перед выступлением Сэлдона. Вы хотите пойти против нас. Месяц назад Вы были мягким и уступчивым, когда наш флот победил Мула при Торелле. Я должен напомнить Вам, сэр, что флот Основания был побежден в битвах целых пять раз, а корабли независимых торговцев выигрывали битвы. Индабур угрожающе нахмурился. – Вы больше нежелательны на Терминусе, посол. Ваши бумаги будут подписаны сегодня же вечером. Более того, ваша связь с демократическими силами будет тщательно изучена. – Когда я уеду, – сказал Ренду, – вместе со мной отправятся и наши звездолеты. Я ничего не знаю о демократах. Я знаю только одно: звездолеты Основания сдавались в плен Мулу из‑за предательства их высших офицеров, а не наоборот. Я Вам говорю, что двадцать звездолетов Основания сдались в плен при Хорлеггоре по приказу их адмирала, причем противники даже не успели вступить в сражение. Этот адмирал был Вашим сподвижником – он председательствовал на процессе моего племянника, когда тот вернулся с Калгана. Это не единственный случай, о котором мы знаем, и наши звездолеты не собираются рисковать, оказавшись под командой потенциальных предателей. – Вас возьмут под стражу, прежде чем вы покинете это помещение, – ответил Индабур. Ренду повернулся и ушел. Его проводили презрительные взгляды правящей верхушки Терминуса. Было без десяти минут двенадцать! Бейта и Торан тоже прибыли. Они привстали с сидений, когда Ренду проходил мимо. Он мягко им улыбнулся. – Вы все‑таки здесь. Как это вам удалось? – Магнифико был нашим политиком, – усмехнулся Торан. – Индабур настаивает, чтобы он сочинил на Визи‑Сонаре композицию о Временном Сейфе, где мэр, несомненно, будет являться главным героем. Магнифико отказался прийти без нас, и его невозможно было уговорить. Эблинг Мис тоже с нами, вернее, был, он только что куда‑то отошел. Внезапно, почувствовав неладное, Торан встревоженно спросил: – Что случилось, дядя? Ты плохо выглядишь. Ренду кивнул. – Ты прав. Наступают плохие времена для нас, Торан. Боюсь, когда покончат с Мулом, придет наша очередь. Они заметили, что к ним направляется Притчер, строгий и торжественный, в белом костюме, приветствуя их легким поклоном головы. Бейта протянула руку, улыбаясь одними глазами: – Капитан Притчер! Значит, вас отпустили. Капитан пожал ей руку и поклонился еще ниже. – Ничего подобного. Доктор Мис, насколько я понял, настоял на моем присутствии здесь. Но это лишь временно. Завтра вновь под домашний арест. Сколько сейчас времени? – Без трех минут двенадцать! А на Магнифико жалко и больно было смотреть – казалось, что‑то его сильно угнетает. Все его тело изогнулось в чрезмерной и вечной попытке выглядеть как можно незаметнее. Ноздри длинного носа смешно раздувались, большие опущенные вниз глаза иногда бегали по сторонам. Он уцепился за руку Бейты и, когда она наклонилась, прошептал: – Как вы считаете, миледи, все эти могущественные люди присутствовали на концерте, когда я играл на Визи‑Сонаре? – Думаю, что все они там были, – заверила его Бейта и мягко потрясла за плечо. – Я уверена, что все считают тебя самым великим исполнителем на Визи‑Сонаре во всей Галактике. А твой концерт – самое изумительное из всего, что они слышали, так что выпрямись и сядь правильно. Ты должен вести себя с достоинством. Он слабо усмехнулся на ее шутливо‑грозное замечание и медленно выпрямился. Был ровно полдень! Стеклянный куб больше не пустовал. Вряд ли кто помнил сам момент появления Сэлдона. Это произошло как‑то слишком быстро: ничего не было – и вдруг все увидели ученого. Сэлдон сидел в кресле‑каталке, старый и сморщенный, одни глаза его сверкали. На коленях страницами вниз лежала книга. Голос его был стар и мягок. – Я – Хари Сэлдон, – произнес он в полной тишине, и его негромкий голос прозвучал как гром. – Я Хари Сэлдон. Я не знаю, присутствует ли кто‑нибудь сейчас в этом зале, но думаю, что это не имеет большого значения. У меня есть еще небольшое опасение, что план может сорваться. Для первых трех видов процентная вероятность успеха равнялась 94,2. Он помолчал, улыбнулся и мягко добавил: – Кстати, если кто‑то из вас стоит, сядьте, пожалуйста, и если вы хотите курить, я тоже не возражаю. Я нахожусь здесь не во плоти, и мое присутствие не требует формальностей. Давайте же перейдем к обсуждению насущной проблемы. Впервые Основание оказалось перед лицом настолько серьезной опасности и, быть может, перед последними приготовлениями к развязыванию гражданской войны. До сих пор нападения извне успеха не имели согласно математически строгим законам психоистории. Нападение, которое произошло сейчас, проведено слишком свободной группировкой Основания против слишком авторитетного центрального правительства. В этом назрела необходимость, и результат очевиден. Среди правящей верхушки аудитории произошло некоторое замешательство. Индабур приподнялся в своем кресле. Бейта наклонилась вперед, она почувствовала, что начинает волноваться. О чем это говорит великий Сэлдон? Она пропустила несколько его слов… – …выработанный компромисс был необходим в двух отношениях. Восстание независимых торговцев является следствием новой неопределенности в правительстве, которое, возможно, стало слишком самоуверенным. Восстанавливается элемент старательности. Хотя побежденное, но здоровое течение демократов… Теперь уже многие говорили вслух. Аудитория волновалась, начиналась паника. Бейта сказала Торану на ухо: – Почему он не говорит о Муле? И торговцы никогда не восставали. Торан пожал плечами. Сквозь нарастающий шум в зале все труднее было разобрать, о чем говорит великий старец. – …новая и более жесткая позиция правительства была необходимостью и прекрасным выходом из логически вытекающей гражданской войны, насильно навязанной Основанию. И сейчас только остатки старой Империи стоят на пути дальнейшей экспансии, а о них, по крайней мере, последующие несколько лет не надо будет и думать. Конечно, я не могу сообщить вам природу следующего кризиса, потому что вы ничего не должны знать о нем, иначе… Рев толпы непрерывно усиливался, великий Сэлдон беззвучно шевелил губами. Его никто не слушал. Эблинг Мис подбежал к Ренду. Лицо его было красным от возбуждения, он кричал: – Сэлдон сошел с ума. Он перепутал кризисы. Разве вы, торговцы, когда‑нибудь планировали войну? – Нет, конечно, – ответил Ренду. – Мы все отменили перед лицом новой опасности со стороны Мула. – Но тогда Мул – добавочный элемент непредставленной сэлдоновской психоистории. Что же теперь будет? Внезапно наступила полная тишина, и Бейта с ужасом обнаружила, что стеклянный куб вновь пуст. Атомное свечение стен померкло, кондиционеры отключились. Откуда‑то донесся звук сирены, резкий, нарастающий. Ренду произнес одними губами: – Атака из космоса! Эблинг Мис поднес к уху часы, которые были у него на руке, и заревел: – Клянусь Галактикой! Остановились! Есть ли здесь в комнате хоть одни часы, которые идут? Голос его резал как нож. Присутствующие разом прислушались – ни одни часы не работали. Эблинг заговорил, обнародуя свои страшные подозрения: – Что‑то основательно попортило Временной Сейф, значит, Мул атакует. Крик Индабура перекрыл поднявшийся шум: – Всем сесть на свои места. Иуда Мул в пятидесяти парсеках отсюда. – Это было, – вскричал Мис, – неделю назад. А сейчас Терминус бомбардируют. Бейта почувствовала большую усталость и горечь, у нее перехватило дыхание от отчаяния и боли. Снаружи раздавался шум волнующейся толпы. Двери распахнулись настежь, в них ворвался человек, стремительно направляясь к Индабуру. – Ваше превосходительство, – прошептал он. – В городе не двигается ни одна машина, нет внутренней и внешней связи. Получено сообщение о поражении десятого флота, а звездолеты Мула уже вошли в атмосферу. Индабур покачнулся и упал, оставшись неподвижно лежать на полу. Во всем зале стояла мертвая тишина. Даже толпа снаружи почему‑то умолкла, всех охватила страшная паника. Индабура подняли. Губы его смочили вином. Он пошевелился и, прежде чем открыть глаза, его губы произнесли только одно слово: – Сдавайтесь! Бейта ощутила, что сейчас заплачет не от унижения, а от безотчетного ненавистного отчаяния. Эблинг Мис дернул ее за рукав. – Пойдемте, девушка… Она почувствовала, как ее поднимают с места. – Мы уходим, – сказал Мис. – Только заберите с собой вашего музыканта. Лицо ученого покрылось мертвенной бледностью, губы дрожали. – Магнифико, – позвала Бейта слабым голосом. Клоун весь сжался от ужаса. Его глаза были мутными. – Мул! – взвизгнул он. – Мул пришел за мной. При ее прикосновении он начал дико махать руками. Торан наклонился к нему. Магнифико рухнул без сознания, и Торан взвалил его к себе на плечо, как мешок с картошкой. На следующий день уродливые черные звездолеты Мула стали один за другим опускаться на космодромы Терминуса. Генерал ехал по пустынным улицам Терминус‑сити в автомобиле с бензиновым двигателем, так как ни один атомный генератор в городе не работал. Объявление об оккупации было сделано двадцатью четырьмя часами позже выступления Хари Сэлдона перед бывшими правителями Основания. Из всех планет Основания только независимые торговцы все еще оставались непобежденными, и против них вся мощь Мула, теперь уже завоевателя Основания, была брошена в бой. |