Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
16. Конец поисковНе было произнесено ни одного слова. Эхо выстрела прокатилось по соседним комнатам и замерло в отдалении. В самом конце оно слилось со стуком выпавшего из рук Бейты бластера, пронзительным криком Магнифико и ревом Торана. Затем наступила резкая тишина. Бейта наклонила голову, и слезы потекли по ее лицу. Никогда раньше она не плакала. Мускулы Торана скрипели от напряжения, но он не расслабился, и ему казалось, что он теперь уже никогда не сможет разжать сжатых зубов. Лицо Магнифико было увядшей безжизненной маской. Наконец Торан выдавил: – Значит, ты женщина Мула? Он добрался и до тебя? Бейта подняла голову, рот ее исказила болезненная улыбка. – Я? Женщина Мула? Это даже не смешно. Она снова улыбнулась, что далось ей с трудом, и откинула назад свои волосы. Постепенно ее голос стал нормальным или, по‑крайней мере, близким к нормальному. – Все кончилось, Торан. И теперь я могу говорить спокойно. Не знаю, долго ли мне удастся прожить. Но я могу начать… Напряжение Торана прошло, уступив место полной апатии. – О чем, Бей? О чем здесь говорить? – О несчастьях, которые нас преследовали. Мы уже отмечали это раньше, Торан. Ты помнишь, как поражение всегда следовало за нами по пятам и никогда не настигало нас. Мы были на Основании, и оно пало, в то время как независимые торговцы все еще боролись. Но мы успели вовремя скрыться. Когда мы оказались на Убежище, оно тоже пало, в то время как остальные еще боролись. И вновь нам удалось ускользнуть. Мы отправились на Неотрантор, а к тому времени он уже несомненно присоединился к Мулу. Торан слушал и качал головой. – Я не понимаю. – Тори, так не бывает в жизни. Мы с тобой – мелкие сошки, мы не можем перемещаться в гуще политических событий, то тут, то там на протяжении целого года, если, конечно, ЦЕНТРАЛЬНАЯ ФИГУРА ЭТИХ СОБЫТИЙ НЕ НАХОДИТСЯ ВМЕСТЕ С НАМИ! Теперь ты понял? Губы Торана сжались. Он с ужасом остановил свой взгляд на кровавых останках психолога и на лице его появилось болезненное выражение. – Пойдем отсюда, Бей. Пойдем на свежий воздух. По небу плыли облака. Ветер растрепал волосы Бейты, закинув их за спину. Магнифико, согнувшись, шел за ними и становился невольным свидетелем разговора. – Ты убила Эблинга Миса, – жестко сказал Торан, – потому что считала; он и есть этот человек? Взгляд ее глаз поразил его. Он прошептал: – Мис был… Мул? Торан и сам не верил в то, о чем говорил Бейта резко рассмеялась. – Бедный Эблинг – Мул? Великая Галактика! Конечно, нет. Я не смогла бы убить его, если бы он был Мулом. Он бы разгадал эмоцию, сопровождавшую такое желание, и тут же переменил бы во мне ее на любовь, поклонение, обожание, ужас – на все, что ему взбрело бы в голову. Нет, я убила Эблинга Миса потому, что он НЕ БЫЛ Мулом, но знал, где расположено Второе Основание, и ровно через две секунды выдал бы Мулу этот секрет. – Выдал бы Мулу этот секрет, – глупо повторил Торан, – выдал бы. Мулу этот секрет… А затем он громко вскрикнул, повернулся и с ужасом уставился на шута, скорчившегося за колонной, и непонятно было, слышал он это или нет. – Но ведь Мулом не может быть Магнифико? Торан задал этот вопрос шепотом. – Послушай, Тори, – сказала Бейта. – Ты помнишь, что произошло на Неотранторе? Ох, подумай, Тори. Но он покачал головой и, все еще не понимая, смотрел на Бейту. Она продолжила голосом слабым и тихим: – На Неотранторе умер человек. Хотя к нему никто и пальцем не прикоснулся. Разве это не странно? Магнифико играл на Визи‑Сонаре, а когда кончил принц был мертв. Разве это не подозрительно? Создание, которое так всего боится, что теряет голову от страха, обладает способностью убивать? – Музыка и световые эффекты, – сказал Торан, – способны на глубокое эмоциональное воздействие… – Да, влияние на эмоции! И достаточно сильное. Кстати, эмоциональный эффект – главная способность Мула. Я не думаю, что случайно создание, с головы до ног заполненное страхом, обладает способностью убивать по желанию. Ну допустим, Мул специально развил в нем эту эмоцию. Но, Торан, во время его игры на Визи‑Сонаре меня охватило такое же отчаяние, как и во Временном Сейфе и затем на Убежище. Это чувство я ни с каким другим не смогла спутать. Лицо Торана помрачнело. – Но… я почувствовал… то же самое. Я забыл… я никогда не думал… – А мне именно тогда пришла в голову эта мысль. Мной овладело странное состояние: Интуиция подсказывала: здесь что‑то не так, но мне не за что было зацепиться. А когда Притчер сказал нам, кто такой Мул и в чем заключается его мутация, мне все стало ясно. Мул вызвал отчаяние во Временном Сейфе, Мангифико – такое же чувство на Неотранторе. Абсолютно одинаковая эмоция. Следовательно, Мул и Магнифико – одно лицо. Разве не так, Тори? Это похоже на геометрическую аксиому: два треугольника, каждый из которых равен третьему, равны между собой. Казалось, с Бейтой сейчас случится истерика, но она заставила себя успокоиться, собрав всю силу воли, и продолжала: – Это открытие перепугало меня до смерти. Если Магнифико – Мул, значит, он может понять мои эмоции и переделать их в такие, какие ему захочется. Я не могла этого допустить и старалась избегать его. К счастью, он тоже меня сторонился: был слишком занят Эблингом Мисом. Тогда у меня появился план – убить Эблинга, прежде чем он заговорит. Чтобы план не сорвался, я даже сама себе не осмеливалась признаться в нем. Если бы можно было убить самого Мула, но нельзя было рисковать. Он мог что‑либо заподозрить, тогда вообще ничего бы не вышло. Бейта остановилась, казалось, она сейчас лишится чувств. Резко, тоном, не вызывающим возражений, Торан почти кричал: – Я не верю. Посмотри на это жалкое создание. МУЛ! Он даже не слышит, о чем мы говорим. Но когда он повернулся к Магнифико, тот стоял прямой и напряженный и темными сверкающими глазами пристально смотрел на них. Он заговорил, и от прежнего акцента не осталось ни следа: – Я слышу все, друг мой. Я просто сидел и размышлял о том, что, несмотря на весь мой ум и проницательность, я не могу не делать ошибок и поэтому так много теряю. Торан попятился назад, словно испугавшись: вдруг клоун сможет дотронуться до него или обжечь своим дыханием. Магнифико больше не казался смешным, его худые руки, ноги, огромный нос перестали бросаться в глаза. В нем не было больше страха, осанка стала твердой. Клоун исчез, появился Мул, ощутивший себя хозяином положения с привычной легкостью. Он повелительно махнул рукой. – Садитесь и не бойтесь. Теперь вам нечего терять, поэтому располагайтесь поудобнее. Игра сыграна, и я расскажу вам одну историю. Это моя слабость. Я хочу, чтобы люди понимали меня. Мул смотрел на Бейту взглядом усталым и печальным карих глаз клоуна Магнифико. – В моем детстве нет ничего особенного, – начал он быстро и нетерпеливо. – И мне почти нечего вспомнить. Моя худоба – результат нездоровых гланд, с таким носом я и родился. Мое раннее детство трудно назвать нормальным. Мать умерла, так и не увидев меня. Отца я не знаю. Вероятно, случайность явилась причиной того, что я не погиб. Но жизнь не была мне в удовольствие. Душа моя разрывалась от жалости к себе и ненависти к другим. Окружающие называли меня странным ребенком и избегали: многие, потому что не любили, некоторые – из страха. Странные вещи происходили… ну, да не важно. Хватило разных случаев, которые помогли в свое время капитану Гану Притчеру понять, что я мутант. А мне это стало ясно лишь на двадцатом году жизни. Торан и Бейта слушали, и им обоим казалось, как будто это происходит не с ними. Они сидели на траве, а клоун Мул ходил перед ними маленькими шагами, скрестив на груди руки. – Понимание моего превосходства далось мне не сразу, оно приходило ко мне медленно, неуверенными шагами. Я все никак не мог в это поверить. Людской мозг мне казался циферблатом, стрелки которого указывали на преобладающую эмоцию. Это бледное, конечно, сравнение, но как еще я могу вам объяснить. Не сразу и не скоро, но я все‑таки понял, что могу проникать в эти умы, поворачивать стрелки, куда хочу, более того, оставлять в этом положении навечно. А когда я убедился, что другие не могут этого, меня охватило желание власти, а вместе с тем сознание, что я могу расквитаться за то жалкое существование, которое я вел до сих пор. Может быть, вам трудно понять меня. Нелегко быть уродом, умным, все понимающим, но уродом. Надо мной смеялись, со мной поступали жестоко. Но я не хотел быть аутсайдером. Я решил стать другим. Вы никогда не испытывали подобного. Магнифико посмотрел на небо, слегка приподнялся на носки, затем снова твердо встал на землю. – И вот я понял, что к чему, и решил – смогу править Галактикой. Они делали со мной все, что хотели. Я страдал и терпел все 24 года. Теперь моя очередь, терпеть будут все окружающие. Причем шансов у Галактики больше! Я один – их триллионы! Честная игра! Он замолчал и быстро посмотрел на Бейту. – Но у меня есть одна слабинка. Сам по себе я ничего не значу. Если мне и суждено завоевать Галактику, то только с помощью других. Первый успех пришел ко мне благодаря среднему классу в обществе. Все произошло так, как говорил вам Притчер. Воспользовавшись пиратами, я устроил себе базу на астероиде. Дальше мне «помог» один промышленник: стал контролировать планету. Потом при помощи других я добрался до наместника Калгана, завоевал Калган, а вместе с ним и флотилию звездолетов. После этого пришел черед Основания, и тут появились вы. Основание, – продолжал он, – было самой трудной задачей, что мне пришлось решать. Слишком многое требовалось преодолеть, чтобы победить и уничтожить его. Можно было сделать это постепенно, но мне хотелось побыстрее, и я стал искать выход. В конце концов, если сильный человек может поднять пятьсот фунтов, это не значит, что он будет с удовольствием делать это постоянно. Мой эмоциональный контроль не такая уж и легкая работа. Я предпочитаю не пользоваться им, если в этом нет необходимости. Поэтому я завел себе союзников при первой же атаке на Основание. Превратившись в своего собственного клоуна, я решил найти агента или агентов Основания, которых неизбежно должны были прислать на Калган исследовать мою жалкую личность. Сейчас я знаю, что тогда мне нужен был капитан Притчер. Но по иронии судьбы я нашел ВАС! Действительно, я телепат, но частично. Вы, миледи, родом с Основания, и это ввело меня в заблуждение. Правда, ничего страшного не произошло, потому что Притчер присоединился к нам впоследствии. Фатальная моя ошибка была в другом. В первый раз за все время Торан пошевелился. Он заговорил с плохо скрываемой яростью: – Подождите. Вы хотите сказать, что, спасая вас, когда я стоял перед лейтенантом с парализующим пистолетом в руке, я с моими эмоциями находился у вас под контролем?! От гнева у Торана начали трястись руки: – Значит, все это время я был игрушкой?! Тонкая улыбка заиграла на губах Магнифико. – А почему бы и нет? Вы думаете, что это невозможно? Спросите себя сами: будучи в здравом уме, разве рискнули бы вы жизнью ради странного урода, которого никогда не видели раньше? Я думаю, вы сами – поразились тому, как разворачивались события, когда немного остыли и имели возможность подумать над всем происшедшим. – Да, – спокойно вмешалась Бейта. – Так оно и было. Он никак не мог понять, что же произошло. Это очевидно. – Как бы то ни было, – продолжал Мул, – Торану ничего не угрожало. У лейтенанта был строгий приказ отпустить вас. Поэтому я, вы и Притчер отправились на Основание. Дальше вы сами знаете, как происходила моя кампания. Когда Притчера предали трибуналу (мы при этом присутствовали), я не терял времени даром. С судьями, председательствовавшими на этом процессе, я расквитался попозже. Они командовали войсками во время войны и очень легко сдались в плен, в результате мой флот выиграл битву при Хорлеггоре и другие мелкие стычки. Благодаря Притчеру я встретил Эблинга Миса. Психолог принес мне Визи‑Сонар. Он сделал это из своих собственных побуждений и немыслимо упростил мне задачу. Разве что только ЭТО не было его собственным желанием. Бейта перебила его. – Концерты! Я все пыталась понять, зачем они были нужны. Теперь все ясно. – Да, – кивнул Магнифико. – Визи‑Сонар прекрасно фокусирует излучение. Грубо говоря, он сам по себе является простым устройством для контролирования эмоций. С этим прибором на руках я был в состоянии с легкостью управлять эмоциями масс и еще легче отдельных индивидуумов. Концерты, которые я давал на Основании и потом на Убежище, очень сильно приблизили их конец. Приложив некоторые усилия, я сделал бы принца на Неотранторе почти идиотом, но я не мог убить его без Визи‑Сонара. Теперь понимаете? Конечно, самой важной моей находкой был Эблинг Мис. Он мог бы… Чувство досады не давало Магнифико говорить, но он все‑таки продолжил: – Есть одна особенность в моем эмоциональном контроле, о которой вы пока еще не знаете. Интуиция, или внутреннее зрение, называйте это как хотите, для меня та же эмоция. По крайней мере, у меня это получается. Вы не понимаете, о чем я хочу сказать? Он не стал ждать отрицательного ответа. – Человеческий мозг работает с малой эффективностью. Обычно приводится цифра в 20 %. Иногда происходят вспышки большой силы, и тогда их называют интуицией, или внутренним зрением. Я очень рано понял что могу поддерживать эту вспышку… в мозгу, заставляя его работать долго и на пределе. Правда, человек после этого умирает, но приносит при этом огромную пользу. Атомный гаситель, например, использованный мной в войне против Основания, – результат эффективной работы мозга одного инженера с Калгана. Как видите, снова я использовал в своих целях других. Эблинг Мис как психолог был удивительным упрямцем. Его потенциальные возможности ученого были колоссальными. И он был мне нужен. Еще до того как началась война с Основанием, я послал своих делегатов договариваться со старой Империей. Именно тогда я начал свои поиски Второго Основания. Естественно, я его не нашел, но знал, что должен это сделать, и Эблинг Мис мог сказать, где искать. При возбуждении его мозга он, возможно, оказался бы в состоянии повторить работу Хари Сэлдона. Частично ему это удалось. Я довел его до полного самоизнеможения. Возможно, процесс был безжалостен, но его следовало завершить. Мис умирал в конце, но он дожил… Вновь досада помешала ему говорить. – И он дожил до того, чтобы все сказать. Вместе, втроем, мы могли бы отправиться на Второе Основание. Это была бы последняя битва, если бы не моя ошибка. Торан заговорил стараясь, чтобы голос его звучал твердо: – Почему вы так на это упираете… что же это за ошибка?.. И кончайте скорее. – Ну что же, я скажу: моя ошибка – ваша жена. Она необыкновенная. Я никогда не встречал такой женщины, такого человека в своей жизни. Я… я… Внезапно голос Магнифико прервался. С большим трудом он взял себя в руки. Весь какой‑то угрюмый, он продолжал: – Я нравился ей, несмотря на то, что мне ни разу не пришлось вмешаться в ее эмоции. Я не вызывал в ней отвращения, и она не смеялась надо мной. Она жалела меня. Я ей НРАВИЛСЯ! Неужели вы не понимаете? Неужели вы не видите, что это для меня значило? Никогда еще до сих пор, никто… Ну, да ладно… Я лелеял эту мечту… Мои собственные эмоции подвели меня, несмотря на то, что я управлял эмоциями всех остальных. Я опасался забираться к ней в мозг и ничего не делал с ней. Для меня слишком дорого было ее ЕСТЕСТВЕННОЕ чувство. Обидно, но… Это моя первая ошибка. – Так были и другие? Клоун, не отвечая, продолжал: – Вы, Торан, находились под контролем. Вы ни разу меня не заподозрили, не задавали вопросов, никогда не видели во мне ничего странного или непонятного. Вспомните «филийский» звездолет, который остановил нас. Там знали мои координаты, между прочим, потому что я был с ними в постоянном контакте так же, как и со всеми моими генералами. Когда нас остановили, меня взяли на борт, чтобы я обратил Гана Притчера. Его взяли в плен. Когда я уходил, он уже был полковником, командиром звездолета и человеком Мула. Все, что произошло, было очевидным даже для вас. И тем не менее вы приняли мое объяснение, полное неувязок. Понимаете, о чем я хочу сказать? Торан скривился и ответил вопросом на вопрос: – А как же вы поддерживали все это время связь с вашими генералами? – Это было нетрудно. Портативный ультракоротковолновый передатчик легко управляем. Да меня и невозможно было поймать. Уж если бы кто‑то и встрял в мою передачу, он тотчас же забыл бы об этом. Так, кстати, один раз и произошло. Но речь не об этом. Мои глупые эмоции подвели меня еще раз на Неотранторе. Бейта не была под моим контролем, но даже и тогда она не заподозрила бы меня, если бы я сдержался и не убил принца. Но его намерения по отношению к Бейте слишком раздражали меня. Это было глупо, конечно. Небольшая драка сослужила бы ту же службу. И все равно ваши подозрения никогда не превратились бы в уверенность, если бы я вовремя остановил болтовню Гана Притчера или обращал больше внимания на вас, а не на Миса. Он пожал плечами. – Значит, теперь этому конец? – спросила Бейта. – Конец. – Что же дальше? – Буду продолжать свою программу. Сомневаюсь, что удастся найти такого другого человека, как Мис. Придется искать Второе Основание как‑то иначе. В определенном смысле вы победили меня. И тут Бейта вскочила и заговорила как никогда свободно. – В определенном смысле?! Нет, Мул. Мы победили тебя ПОЛНОСТЬЮ!!! Все эти победы над Основанием ничто, так как Галактика сейчас – вакуум варварства. Тебе надо победить Второе Основание – ВТОРОЕ ОСНОВАНИЕ, слышишь? – но именно оно победит тебя. Да, у тебя был шанс, один‑единственный: узнать, где находится Второе Основание, и напасть первым. Теперь ты этого не сможешь сделать. С каждой минутой им все легче и легче отразить нападение. В конце концов твой короткий отрезок власти кончится и в истории ты займешь место на очередной кровавой странице всего лишь как еще один бывший завоеватель. Бейта тяжело дышала, почти задыхаясь в своем неистовстве. – Мул, мы победили тебя – Торан и я. Теперь можно умереть спокойно. Но Бейта не видела, что сейчас на нее смотрел не Мул, а Магнифико своими печальными темными глазами. – Я не убью ни тебя, ни твоего супруга. В конце концов, вас всего лишь двое и вы больше не сможете принести мне вреда, а то, что я вас убью, не вернет мне Эблинга Миса. Свои ошибки я делаю сам и сам полностью несу за них ответственность. Ты и твой муж свободны! Идите с миром во имя нашей дружбы. Но вот внезапно исчез Магнифико и Бейта с Тораном услышали слова, произнесенные с гордостью: – А тем временем я все еще Мул – самый могущественный человек во всей Галактике! И я сокрушу Второе Основание! Бейта холодно выпустила свою последнюю стрелу: – Никогда! Я верю в мудрость Сэлдона. Ты – первый и единственный представитель своей династии, у тебя нет и не будет наследников. Что‑то дрогнуло в Муле‑Магнифико. – Мои наследники?.. Династия?.. Да, я часто думал об этом, хотелось верить, что дело мое не умрет вместе со мной, что у меня будет достойная наложница… Бейта вновь поймала на себе взгляд Магнифико, но одновременно и Мула. И в ужасе замерла, внезапно уловив страшный смысл его слов. Он покачал головой и медленно произнес: – Я чувствую твое отвращение, но это глупо с твоей стороны. Искусственный экстаз не показался б ненастоящим. Но ты меня не поняла. Я называю себя Мулом не из‑за своей силы… это очевидно. Он повернулся и ушел, ни разу не оглянувшись. |