Айзек Азимов Основание и Империя
 Скачать 0.56 Mb.
|
11. Интерлюдия в космосеБлокаду удалось удачно прорвать. В огромном космосе даже в десять раз большее количество звездолетов не могло контролировать все пространство. И маленький корабль, имевший умелого пилота и полагавшийся на свое счастье, всегда мог проскочить куда нужно. С полным хладнокровием Торан вел свой звездолет от одной звезды к другой. Если слишком большие звездные массы делали космический прыжок невозможным или трудным, то и детекторы вражеских кораблей в таком тяготении были практически ненужными и бесполезными. И когда кольцо блокады было прорвано и они вышли из сферы мертвого космоса, куда не могло дойти ни одно сообщение, ни одна депеша, впервые за три месяца Торан перестал чувствовать одиночество. Целая неделя прошла, в течение которой программы вражеского радио говорили о все возрастающем контроле над Основанием. Это была та самая неделя, когда вооруженный торговый корабль Торана быстрыми межзвездными прыжками двигался из периферии Галактики. Эблинг Мис позвал его из каюты пилота, и Торан оторвался от своих схем и звездных карт. – В чем дело? Торан зашел в маленькую центральную каюту, которую Бейта превратила в гостиную. Мис покачал головой. – Понятия не имею. Комментатор Мула будет зачитывать специальное сообщение. Я думал тебе интересно его послушать. – Хорошо. А где Бейта? – Накрывает на стол, занята придумыванием меню и еще чем‑то по хозяйству. Торан уселся на кровать, которая служила постелью Магнифико, и стал ждать. Пропаганда «Специальных бюллетеней» Мула была утомительно однообразной. Музыкальный марш. Затем слащавый голос комментатора вещал пустячные события одно за другим. Потом – пауза. И в конце победно звучали трубы и раздавались приветственные крики в честь Мула. Торан терпел. Мис бормотал себе что‑то под нос. Появился комментатор и короткими фразами принялся передавать о звуках битвы, скрежете металла и победах. – Быстрая атака эскадры под началом генерал‑лейтенанта Самнина принесла победу, выбив из Имссс… Ничего не выражающее лицо комментатора на экране померкло. И появилось изображение космического боя: множество звездолетов обменивались залпами. Голос продолжал греметь: – Самым поразительным в этой битве была схватка крейсера «Созвездие» с тремя вражескими звездолетами типа «Нова»… Изображение на экране вновь поменялось. Большой крейсер находился рядом с маленькими звездолетами, один из которых вдруг вспыхнул и взорвался. Крейсер «Созвездие» кинуло в сторону, и он едва успел уйти от второго залпа противника. Комментатор не останавливаясь говорил, и экран непрерывно показывал, пока от маленьких звездолетов ничего не осталось. Затем опять была пауза, и на экране появились картины старой битвы при Мнемоне, причем было добавлено длинное описание опасного приземления и показан горящий город с усталыми пленными. Вновь пауза – и на этот раз ожидаемые звуки литавр. Но вот на экране появился длинный коридор, по обе стороны которого стояли солдаты, и перед ними начал выступление правительственный оратор в форме советника. Раздавшийся голос был тяжелым, медленным и торжественным. – По приказу нашего суверена объявляется, что планета Убежище, до сих пор сопротивляющаяся, капитулировала. В настоящий момент силы нашего суверена оккупируют планету. И можно заключить, что оппозиция сломлена. Сцена исчезла. Комментатор сообщил, что о дальнейших событиях объявит особо. Затем раздалась танцевальная музыка, и Эблинг Мис выключил экран. Торан поднялся на негнущихся ногах и вышел. Психолог даже не пытался удержать его. Когда Бейта вышла из кухни, Мис сделал ей знак, чтобы она молчала. – Они взяли Убежище, – пояснил он. – Уже? Глаза у Бейты округлились, ей не хотелось верить. В шоковом состоянии она смотрела на Миса. – Без борьбы, без дурацкой борь… – Мис не договорил, ком стоял у него в горле. Он помолчал, сглотнул, потом сказал: – Лучше не трогайте сейчас Торана. Ему не по себе. Давайте поедим без него. Бейта вглянула в сторону рубки, потом безнадежно посмотрела на психолога. – Хорошо. Магнифико, незамеченный, уселся за стол Он не говорил и не ел, и на лице его был написан такой страх, что казалось, в его теле не осталось больше жизненной силы. Эблинг Мис бездумно ковырял вилкой десерт из замороженных фруктов. Хриплым голосом он произнес: – Два торговых мира еще воюют. Они воюют, истекая кровью, но не сдаются. Только на Убежище, как на Основании… – Но почему, почему? Психолог покачал головой. – Это всего лишь небольшая часть общей проблемы. Каждое странное действие – намек на природу Мула. Во‑первых, как он смог завоевать Основание практически без отражения? Одним‑единственным ударом, в то время как независимые торговые миры продолжали борьбу. То, что у него был прибор, гасящий атомное поле, ровным счетом ничего не значит – это слишком маломощное оружие, и мы обнаруживали его уже столько раз, что меня тошнит. Но это оружие срабатывало только против Основания. – Ренду предположил, – продолжал Мис, нахмурив брови, – что у Мула должен быть излучатель, который подавляет волю. Может быть, он и прав: это сыграло свою роль на Убежище. Но тогда почему такой излучатель не был использован на Мнемоне и Иссе, которые даже сейчас продолжают сопротивляться так яростно, что Мулу пришлось бросить на них не только весь свой флот, но и половину флота Основания, чтобы добиться победы. Да, я узнал корабли Основания, когда по телевизору показывали сражение. – Основание, теперь Убежище, – прошептала Бейта. – Кажется, что несчастье следует за нами по пятам и никак не может настигнуть. Мы всегда успеваем ускользнуть, когда стоим на волосок от гибели. Неужели так будет продолжаться вечно? Эблинг Мис не слушал ее, про себя он обдумывал одну мысль. – Но существует и вторая проблема. Бейта, вы помните выступление в новостях о том, что шут Мула не был обнаружен на Основании и предполагают, что он скрылся на Убежище? Или был взят туда теми, кто похитил его в самом начале. Этому клоуну, Бейта, придают какое‑то большое значение, и мы еще не в состоянии установить какое. Магнифико должен знать что‑то такое, что окажется роковым для Мула. Я в этом уверен. Магнифико, бледный и заикающийся, запротестовал: – Сир… благородный лорд… клянусь… что не могу понять, чем угодить желаньям вашим. Сказал я все, что знал, а вашей пробой вы взяли еще и то, что я знал не зная. – Да… да… Видимо, это настолько незначительно, что ни ты, ни я не придаем этому значения. И все же я должен понять, в чем тут дело, потому что Мнемон и Исс долго не продержатся, а когда они падут, мы будем последними каплями, оставшимися от старого Основания. К центру Галактики звездные скопления стали гуще. Гравитационные поля теперь уже нельзя было не учитывать при межзвездных прыжках. Торан особенно хорошо понял это, когда после очередного прыжка корабль оказался в угрожающей близости к красному гиганту, гравитационное поле которого удалось пробить только после 24 часов напряженной работы. При отсутствии многих звездных карт, не имея достаточного опыта ни как пилота, ни как математика, Торан целыми днями торчал в рубке, пытаясь планировать каждый межзвездный прыжок как можно аккуратнее. Они действовали сообща. Эблинг Мис проверял математические выкладки, а Бейта рассчитывала маршруты различными общими выкладками в поисках единственного возможного решения. Даже Магнифико пристроили работать на счетную машину, производившую простые вычисления. Когда ему все объяснили, он сразу заинтересовался и заработал с необыкновенной находчивостью и удовольствием. И примерно в конце месяца или несколько раньше Бейте удалось проложить красную линию в трехмерной модели Галактики к самому ее центру. Иронически посмотрев на нее, Бейта сказала: – Знаете, на что это похоже? На огромного красного червяка, который страдает от несварения желудка. Кончится тем, Тори, что ты высадишь нас обратно на Убежище. – Так оно и будет, – проворчал усталый и расстроенный. Торан, шурша звездной картой, – если ты не замолчишь. – И наверняка, – продолжала Бейта, – есть другой маршрут, который привел бы нас к цели в тысячу раз скорее. – Да? Может быть, тысячи звездолетов и разработали бы этот маршрут за пятьсот лет путем быстрых проб и ошибок, но в моих проклятых картах он не указан. Кроме того, может быть, нам как раз и следует избегать прямых маршрутов. Они могут кишеть вражескими звездолетами. И еще… – Ох, ради всей Галактики, хватит разговоров на эту тему. – Она подняла руку, чтобы погладить Торана по голове. – Пусти, – закричал он, схватил ее за руки, дернул, и они оба вместе со стулом очутились на полу. Дело кончилось шутливой дракой и смехом. Торан отпустил Бейту, когда в каюту вбежал запыхавшийся Магнифико. – В чем дело? Клоун казался очень бледным и взволнованным. – Приборы ведут себя как‑то странно, сэр. Я со всей осторожностью, я ничего не трогал, но… Мгновенно Торан очутился в рубке и обратился к Магнифико: – Разбуди Эблинга Миса. Пусть немедленно идет сюда. Затем посмотрел на Бейту, которая пыталась привести в порядок свою прическу, и сказал ей: – Мы обнаружены, Бей. – Обнаружены? – руки у Бейты опустились. – Кем? – Одна Шаровая Галактика знает, – прошептал Торан, – но я думаю, теми, чьи бластеры давно готовы и поджидают нас. Он сел в кресло, а в приемнике уже слышался низкий голос, требовавший регистрационный код звездолета. И когда вошел Эблинг Мис в халате и с заспанным лицом, Торан относительно спокойным голосом, пытаясь не обнаруживать своего отчаяния, проговорил: – Оказывается, мы пересекли границу местного королевства, которое называется Автократия Филии. – Никогда о таком не слышал, – резко отозвался Эблинг Мис. – Я тоже, – ответил Торан, – но тем не менее нас остановил филийский звездолет, и понятия не имею, чем все это кончится. Капитан‑инспектор филийского звездолета вошел на борт их корабля с шестью вооруженными охранниками. Он был небольшого роста, почти лысый, с тонкими губами и сухой кожей. Резко откашлявшись, он уселся по‑хозяйски и открыл толстенный том на чистой странице. – Ваши паспорта и разрешение на вылет, пожалуйста? – У нас ничего нет. – Нет, вот как? Он резко достал из‑за пояса микрофон и быстро заговорил в него. – Трое мужчин и одна женщина. Документы не в порядке, – и сделал соответствующую запись в своем томе. – Откуда вы? – Сивенна, – слабым голосом ответил Торан. – Это еще где? – Что‑то около ста тысяч парсеков, восемьдесят градусов к западу от Трантора, сорок градусов… – Неважно! Неважно. Торан увидел, как его инквизитор записал: «Пункт отправления – периферия». – Куда вы направляетесь? – продолжал допрос филиец. – Сектор Трантора. – Цель? – Путешествие для удовольствия. – Есть ли на борту какой‑нибудь груз? – Нет. – Гм‑м‑м, проверим. Он кивнул головой, и двое вскочили с места и начали обыск. Торан не сделал никакой попытки вмешаться. – Что привело вас на территорию Филии? Глаза филийца недружелюбно блеснули. – Мы понятия не имели, что находимся на чужой территории. У меня нет нужных звездных карт. – Вам придется заплатить за это сто кредиток и, конечно, обычную плату по тарифным ставкам за услуги. Он снова начал говорить в микрофон, но вдруг замолк и стал слушать. Затем вновь повернулся к Торану. – Понимаете ли вы что‑нибудь в атомной технологии? – Немного, – ответил Торан. – Вот как? Филиец закрыл свой том и добавил: – Говорят, что люди периферии хорошо в этом разбираются. Надевайте скафандр и следуйте за мной. Бейта сделала шаг вперед. – Что вы собираетесь с ним делать? Торан мягко отстранил ее и спросил: – Куда вы хотите, чтобы я пошел? – Наш звездолет, работающий на атомной энергии, требует небольшого осмотра. Он тоже пойдет с нами. Его палец упрямо уперся в Магнифико, карие глаза которого широко раскрылись от отчаяния. – А он‑то здесь при чем? – требовательно спросил Торан, свирепо глядя на филийца. Офицер измерил его холодным взглядом. – Я информирован об активности пиратов в этой области. Описание одного из убийц нам известно. Это самая обычная проверка. Торан заколебался, но шесть мужчин и шесть бластеров – достаточно веский аргумент. Ни слова не говоря, он полез в шкаф за скафандром. Часом позже он разогнул спину в машинном отделении филийского корабля и, взбешенный тем, что не владеет ситуацией, произнес: – С вашими моторами все в порядке. Я не вижу ни одного дефекта. К Л‑трубкам поступает достаточно горючего, анализы реакций положительны. Кто здесь главный? Инженер спокойно ответил: – Я. – Тогда выпустите меня отсюда. Его провели в офицерскую кают‑компанию и через нее в небольшую комнатку, на стене которой неотчетливо был виден герб. – Где тот человек, который пришел со мной? Прошло 15 минут, прежде чем к нему вывели Магнифико. – Что они с тобой делали? – быстро спросил Торан. – Ничего. Вообще ничего. Голова Магнифико медленно, отрицая всяческие подозрения, закачалась из стороны в сторону. Им пришлось заплатить 250 кредиток, чтобы удовлетворить требования Филии, пятьдесят из них за немедленное освобождение. И скоро они вновь были одни в космосе. Бейта натянуто рассмеялась. – Разве мы не заслуживаем эскорта? И нас не проводят фигурально пинком в зад через границу? Тут Торан хмуро сказал: – Это не корабль филийцев, и мы никуда не летим. Идите сюда. Они окружили его. Он продолжал: – Это корабль Основания, а на его борту находятся люди Мула. От неожиданности Эблинг выронил сигару и наклонился, чтобы поднять ее. – Здесь? – проговорил он. – Мы же в 30 тысячах парсеков от, Основания… – Но мы оказались здесь. Почему они не могли проделать такой же путь? Великая Галактика, Эблинг, неужели вы думаете, что я настолько не разбираюсь в звездолетах. Я видел их моторы, и этого мне более чем достаточно. Говорю вам, это моторы и звездолет Основания. – Ну, хорошо, а как они сюда попали? – Бейта всегда мыслила логично. – Каковы шансы на случайную встречу двух звездолетов в космосе? – Но при чем здесь случайность? – запротестовал Торан. – Я уверен, что за нами следили. – Следили? – вспыхнула Бейта. – В гиперкосмосе? Эблинг Мис слабо кивнул. – Это тоже возможно, если иметь хороший звездолет и толкового пилота. Но вероятность слежки ничтожно мала. – Я не маскировал свои следы, – настаивал Торан. – Я довольно долго шел в обычном космосе по прямой перед прыжками. Даже слепец мог бы после этого рассчитать мой курс. – Ничего подобного! – горячилась Бейта. – Мы следуем такими немыслимыми выкрутасами, что наблюдение за нашими прыжками ничего не даст. Ты и сам говорил, что мы часто выходили из гиперкосмоса совсем не там, где намеревались. – Мы теряем время, – проговорил Торан сквозь зубы. – Это корабль Основания под командованием Мула. Он остановил и обыскал нас. Они захватили одного Магнифико, а меня держали как заложника, чтобы вы не сбежали, если что‑либо заподозрите. И мы превратим этот звездолет в небольшое атомное облачко, не теряя ни секунды. – Подождите! – Эблинг Мис схватил его за руку. – Вы что, собираетесь погубить нас из‑за одного корабля, который считаете вражеским? Подумайте, неужели они проследили нас по всей Галактике, чтобы, остановив, обыскать и отпустить? – Их все еще интересует, куда мы направляемся. – Тогда к чему нас останавливать и тем самым показывать свои намерения? По‑моему, вы немного запутались, Торан. – И все‑таки я сделаю по‑своему. Отпустите меня, Эблинг, или мне придется вас ударить. Внезапно Магнифико выпрямился в своем любимом кресле, в котором всегда сидел скрючившись. Его большие ноздри раздувались от возбуждения. – Прошу простить меня за то, что я вмешиваюсь, но мой бедный ум внезапно поразила одна мысль. Бейта мягко положила руку на плечо Торана, находившегося в состоянии крайнего раздражения. Эблинг тоже держал его за руку. – Говори, Магнифико, мы все тебя слушаем. – Когда я остался на корабле один, меня охватил такой страх, что я почти ничего не запомнил. Я даже не могу сказать, что там произошло. Много людей смотрели на меня и говорили, но я не мог понять о чем. Но в самом конце, как луч солнца пронизывает облака, появилось лицо, которое я узнал. Он посмотрел на меня мельком, но я запомнил его навсегда. – И кто же это был? – спросил Торан. – Тот капитан, которого мы встретили давным‑давно, когда спасли меня от рабства. Это явно входило в намерения Магнифико – создать сенсацию, и довольная улыбка на его лице показывала, что он достиг чего хотел. – Капитан… Ган Притчер? – требовательно спросил Мис. – Ты уверен в этом? – Абсолютно уверен. И Магнифико ударил маленькой рукой себе по впалой груди. – Я эту истину сказал бы Мулу, в лицо бы ее кинул, хотя бы всею силою он отрицал ее. – Но тогда что же все это значит? – удивлению Бейты не было предела. Клоун смотрел на нее с обожанием. – Миледи, я тут кое‑что надумал. Ко мне все это пришло внезапно, словно Галактический дух вложил знания мне в голову. Он даже повысил голос, перекрикивая начавшего было возражать Торана. – Миледи. Он обращался только к одной Бейте. – Если этот капитан, как и мы, совершил побег на корабле, если он, как и мы, путешествовал с какой‑то своей целью, значит, когда он наткнулся на нас, то мог заподозрить, что это МЫ преследуем его. Тогда нечего удивляться той комедии, которую он разыграл, чтобы попасть на наш корабль. – Зачем тогда мы понадобились ему на ЕГО корабле? – требовательно спросил Торан. – Нет, не получается. – Все получается, – воскликнул клоун в приливе вдохновения. – Он послал подчиненного, который не знал нас, но описал в свой микрофон. Капитан, наверное, поразился такому совпадению, потому что мало в Галактике похожих на меня. И доказательством того, что вы – это вы, был я. – И поэтому он оставил нас в покое? – Что знаем мы о его миссии и секретности? Он выяснил что мы не враги, а зачем ему рисковать и ненужные знания давать нам? – Не упрямься, Тори, – медленно сказала Бейта. – Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все объясняет. – Вполне возможно, – согласился Мис. Перед лицом такой объединенной настойчивости Торан почувствовал себя беспомощным. Что‑то неуловимое в объяснении клоуна тревожило его. Что‑то было не так, но он был расстроен и гнев его уже прошел. – Некоторое время, – прошептал он, – я думал, что нам удастся уничтожить хотя бы один корабль Мула. И взгляд его темных глаз выражал боль и отчаяние при воспоминании о потере Убежища. Остальные поняли его. |