Ушулууо. Анна_Лёвенхаупт_Цзин_Гриб_на_краю_света_О_возможности_жизни_на_р. Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на
 Скачать 7.46 Mb.
|
|
Часть четвертая В гуще всего В Открытом билете грибники собираются на встре- чу с Лесной службой – обсудить расовую дискрими- нацию при остановках автотранспорта и штрафова- нии. Приехали два сотрудника Лесной службы, при- шли 20 сборщиков – крошечная часть тех, кто в это время, в сезон, бродит по лесам. Организатор-кхмер улыбается, довольный. «Камбоджийский народ на со- брания не ходит, – язвит он, – они думают, что тут мо- гут кого-нибудь убить». Он имеет в виду режим «крас- ных кхмеров», при котором много кто погиб. У нашего же собрания другие трудности. Начинается оно с бод- рых пересудов, однако вскоре лесник начинает зануд- ствовать обо всяких правилах, и собрание превраща- ется в растолковывание этих правил, прерываемое краткими вопросами. Революцией тут едва ли пахнет. Но неожиданно уже то, что Лесная служба вообще встречается со сборщиками. Есть и кое-что новень- кое – по крайней мере для меня. После каждого за- явления слышатся переводы на кхмерский, лао, яо, а после некоторой неразберихи с поисками знающе- го – на гватемальский испанский. Каждый перевод – режущая слух радикально отличная последователь- ность звуков, и каждая потом висит в воздухе. Даже простые вопросы или объяснения правил занимают очень много времени. Как мне ни трудно, я понимаю, что мы сейчас учимся слушать, даже если пока не умеем вести дискуссию. Собрания среди грибников и с Лесной службой про- исходят с подачи Беверли Браун, неутомимого орга- низатора, которая решила слушать тех, кто работает в северо-западных лесах в прекарных условиях, в том числе грибников 354 . Браун собрала грибников вместе благодаря практике перевода, который не устранял различия, а позволял им заново переосмыслять при- нятые по-быстрому решения и поддерживал созида- тельное слушание. Слушание стало начальной точ- кой политической работы Браун. Она перво-наперво взялась не за языки, а за разрыв между городской и 354 Браун основала Джефферсоновский центр образования и иссле- дований в 1994 г., центр закрылся после ее смерти в 2005-м. После пер- вооткрывательских усилий Браун другие организации взялись за систе- матизированную работу с грибниками, например – Институт культуры и экологии, Институт общин и окружающий среды в Сьерре, Альянс лес- ных служащих и собирателей. Проект нанял среди сборщиков «грибных кураторов». Их задачи сводились к выявлению потребностей сборщи- ков, работе с их видами знания и к помощи в создании программ право- вой и гражданской защиты. Даже когда кураторам перестали платить, некоторые продолжили работать волонтерами. К этому проекту прило- жили усилия многие люди и организации. сельской жизнью. Как Браун объясняла в мемуарах, записанных незадолго до ее кончины, она росла, по- нимая, что городские элиты никогда не слушают сель- скую публику, и думала, чтó она сама намерена с этим делать 355 . Она начала слушать бесправных лесору- бов и прочих провинциальных белых 356 . Но попутно познакомилась с коммерческими собирателями гри- бов, ягод и цветущей растительности. Эти люди ока- зались куда многообразнее лесорубов. Ее работа де- лалась все более масштабной: она взялась слушать людей, между которыми пролегают гораздо более ши- рокие пропасти. Браун была поборницей политического слушания, и оно же вдохновляет мой ум превозмогать помехи в наших устремлениях. Что есть борьба, когда нет про- гресса? У маргиналов была общая программа – в той же мере, в какой наша программа – прогресс. Именно определенность политических категорий вроде клас- са – и его неудержимое движение вперед – дала нам уверенность, что борьба поведет нас туда, где лучше. А теперь как? Политическое слушание Браун отвеча- 355 Peter Kardas, Sarah Loose, eds., The making of a popular educator: The journey of Beverly A. Brown (Portland, OR: Bridgetown Printing, 2010). 356 Beverly Brown, In timber country: Working people’s stories of environmental conflict and urban flight (Philadelphia: Temple University Press, 1995). ет как раз на этот вопрос. Оно предполагает, что каж- дое собрание содержит в себе много зачаточных по- литических фигур и что политическая работа состоит из помощи хотя бы кому-то из них состояться. Неопре- деленность – не конец истории, а скорее узел, в ко- тором ждут своего рождения многие начала. Слушать политически означает выявлять следы пока еще не оформившихся общих интересов. Если приложить эту осознанность, взятую из фор- мальных собраний, к повседневной жизни, возникнут новые задачи. Как, например, выбрать цель, общую с другими живыми существами? Слушания тут недо- статочно, потребуется включить и другие формы осо- знанности. А сколь громадны различия! Как и Браун, я бы признала их и не стала бы прикрываться благи- ми намерениями. И все же, как мы знаем из полити- ки человечества, нам нельзя полагаться на уполномо- ченных экспертов. Чтобы распознавать потенциаль- ных союзников, нам нужно много разных видов осо- знанности. Хуже того, намеки на единство интересов недоразвиты, чахлы, обрывочны и неустойчивы. Мы в лучшем случае выискиваем призрачное сияние. Од- нако для жизни в неопределенности эти сияния – по- литика. В этом последнем припадке грибной лихорадки, в последнем порыве перед разнообразными засухами и зимами, посреди ведомственного отчуждения я ищу мимолетные миги переплетений. Здесь и следует ис- кать союзников. Можно было бы мыслить о них как о скрытых общностях. Скрыты они в двух смыслах: во- первых, хоть они и вездесущи, мы их едва замечаем, а во-вторых, они недоразвиты. Они бурлят нереали- зованными возможностями, они неуловимы. Они – то, что мы улавливаем в политическом слушании Браун и смежных с ним навыках приметливости. Они требуют растяжения понятий об общинности. Ниже я характе- ризую ее через отрицание. Скрытая общность не сводится к анклавам людей. Принятие в общину других существ смещает все. Сто- ит нам включить сюда вредителей и болезни, гармо- нии не жди: лев с агнцем не возляжет. И организмы не только едят друг друга: они еще и создают расхо- дящиеся в разных направлениях экосистемы. Скры- тая общность – симбиотическое и неантагонистичное переплетение, какое случается во взаимодействии в пределах этой путаницы. Скрытая общность хороша не для всех. Каждый отдельный случай сотрудничества создает простран- ство для одних, а других оставляет в стороне. В некоторых сотрудничествах проигрывают целые ви- ды. Остается лишь стремиться к «в общем пригод- ным» мирам, где «в общем пригодное» всегда несо- вершенно и подлежит пересмотру. Скрытые общности не слишком хорошо формали- зуемы. Попытки превратить общность в стройную по- литическую систему похвально смелы, однако они не ухватывают мимолетности скрытых общностей. Скрытые общности живут в зазорах законодатель- ства, их питают несоблюдения, нездоровье, невнима- ние – и браконьерство. Скрытые общности нас не спасут. Некоторые ра- дикальные мыслители надеются, что прогресс приве- дет нас к спасительным утопическим общинам. Скры- тые общности же, напротив, – здесь и сейчас, в гуще неурядиц. И люди никогда не владеют ситуацией це- ликом. С учетом этих отрицаний нет смысла кристаллизо- вать базовые принципы или искать естественные за- коны, порождающие наилучшие исходы. Я упражня- юсь в искусстве приметливости. Я прочесываю кавар- дак рождающихся миров, выискиваю сокровища, каж- дое из них – особенно и вряд ли найдется повторно. 18. Рыцари мацутакэ: в ожидании грибного похода «Пошли отсюда». – «Нельзя». – «Почему?» – «Мы ждем Годо». – Сэмюэл Беккет, «В ожидании Годо» 357 Удовлетворение от жизни приходит с пониманием, что сатояма требует человеческого вмешательства. Это человеческое вмешательство должно, однако, уравновешиваться дальнейшим действием природных сил. – Нобору Курамото, «Гражданская защита ландшафтов сатоямы» Люди не умеют контролировать мацутакэ. Дожи- даться, пока гриб возникнет – если возникнет вооб- ще, – задача экзистенциальная. Грибы напоминают о нашей зависимости от природных процессов: не все нам под силу починить, даже то, что сами же и сломали. Однако это не означает паралича. Несколь- ко японских волонтеров участвуют в – возможно – полезном возмущении и ждут, что произойдет даль- ше. Они надеются, что их действия простимулируют 357 Пер. О. Тархановой. – Примеч. пер. некую скрытую общность, то есть подтолкнут всплеск разделенного единства, хотя понимают, что создать общность им не под силу. Сихо Сацука познакомила меня с волонтерскими группами, возмущающими ландшафт ради стимуля- ции изменений в многовидовых собраниях – и в самих волонтерах. Киотские «Рыцари мацутакэ» – одна из таких группа. Девиз «Рыцарей» таков: «Восстановим лес, чтобы все могли есть сукияки». Трапезу – мясо и овощное рагу – лучше всего подавать с мацутакэ, оно напоминает о чувственных радостях, доступных в восстановленном редколесье. И все же «Рыцари» мне признались, что при их жизни мацутакэ могут и не появиться. «Рыцари» могут лишь внести в лес возму- щение – и надеяться, что мацутакэ сюда придут. Как работа с ландшафтом способна пробудить ощущение новых возможностей? Как может она изме- нить самих волонтеров – и среду, в которой они тру- дятся? Эта глава рассказывает историю групп восста- новления редколесья, которые надеются, что неболь- шие возмущения способны помочь и лесам, и людям превозмочь отчуждение, построить мир, где способы жить переплетены, где симбиотическое преобразова- ние, подобное микоризе, все еще возможно. Стояла солнечная июньская суббота, мы с Сихо Сацукой отправились поглядеть, как «Рыцари мацу- такэ» вмешиваются в жизнь леса. На работу вышло десятка два волонтеров. Когда мы приехали, они уже рассыпались по холму, выкапывая корни широколист- венных деревьев, захвативших когда-то укрытый сос- нами склон. Натянули веревку, приладили лебедку и принялись спускать громадные тюки кореньев и пере- гноя в кучу у подножья холма. Оставили только крас- ные сосны – одинокие, выжившие на голом склоне. Я поначалу растерялась. Лес исчезал, а не возрождал- ся. Доктор Ёсимура, руководитель группы, не поску- пился на объяснения. Он показал мне непролазные широколиственные заросли, расплодившиеся на хол- ме после того, как эти земли забросили местные кре- стьяне. Заросли до того плотные, что и руку-то ед- ва просунешь, не говоря уже о том, чтобы сквозь них продраться. В густой тени никакого подроста возник- нуть не могло. Светолюбивые виды здесь вымерли, а из-за недостатка подстилки склон стал уязвим. Пока крестьяне ухаживали за этим склоном, отметил док- тор Ёсимура, заметной эрозии не возникало. Доро- га у подножья холма за несколько столетий, соглас- но местным записям, не изменилась. Ныне местным почвам угрожал густой непотревоженный лес – в сво- ем упрощенном виде 358 358 Беспокойство доктора Ёсимуры об эрозии на склоне этого холма Для сравнения он показал мне другую сторону хол- ма, где «Рыцари» завершили свой труд. Сосны зеле- нели на склоне, а весенние цветы и живность верну- лись сами собою. Группа уже нарабатывала способы использования этого леса. Они выстроили печку для обжига древесины до угля и обустроили компостные кучи, чтобы разводить жуков, которых любят собирать японские мальчишки. Были здесь и фруктовые дере- вья, и огороды, удобренные перегноем, который «Ры- цари» собрали; намечены у них и многие другие про- екты. Многие волонтеры – пенсионеры, но имеются также и студенты, и домохозяйки, и служащие, гото- вые пожертвовать своими выходными днями. У неко- торых есть в собственности леса, и они учатся обра- щаться со своими соснами. Один показал мне фото- графии своей сатоямы, выигравшей несколько призов за красоту. Весной склоны его холма изобилуют цве- тущими дикими вишнями и азалиями. Даже если не появятся мацутакэ, пояснил он, ему радостно участ- вовать в восстановлении таких лесов. «Рыцари» не стремятся создать безупречные сады, они трудятся ради зарождающихся лесов, которые сами обустра- противоположно попыткам Като-сана оголить минеральные почвы по- средством эрозии, о чем говорилось во вступлении к третьей части этой книги. иваются согласно возможностям, возникающим бла- годаря скромному вмешательству человека. Сатояма становится пространством, где могут расцвести отно- шения превыше общественных человеческих, хотя и включающие их. В обед собравшимся волонтерам раздают указа- ния, все перешучиваются и участвуют в праздничной трапезе. Они приготовили ее сами: нагаси сомэн 359 – плывущий сомэн, «лапша в потоке». Соорудили бам- буковый акведук, и я вместе со всеми принялась ло- вить плывущую мимо лапшу. Всем весело, все учатся, а попутно спасают лес. Спасение заброшенных лесов? Как я уже говорила раньше, в американском представлении «заброшен- ный лес» – оксюморон. Леса процветают, когда им не мешают люди. Озеленение Новой Англии после того, как здешние крестьяне двинулись на Запад, – повод для местной гордости. Заброшенные поля превраща- ются в леса, заброшенность дает лесам волю вновь занять свое место. Что же случилось в Японии, что люди видят в заброшенности утрату живости и много- образия леса? Здесь переплетается несколько исто- рий: вытеснение леса, пренебрежение лесом, болез- ни леса и человеческая неудовлетворенность. Рас- 359 Очень тонкая длинная пшеничная лапша белого цвета. – Примеч. пер. смотрю каждую. После Второй мировой войны оккупационные си- лы США урезали земельные наделы, расширив при- ватизацию общинных редколесий (и так сокративших- ся в пору реформ Мэйдзи). В 1951 году началось госу- дарственное регулирование лесных угодий, а это зна- чило стандартизацию лесозаготовительной промыш- ленности – чтобы лесозаготовки сделались масшта- бируемыми. Пролегли новые дороги, позволив более активную вырубку. Японская экономика наращивала обороты, строительство требовало все больше мас- штабируемых теперь лесозаготовок. В главе 15 при- ведены последствия. Разрешили полную вырубку, а на землях, где леса свели полностью, деревьям не да- вали вырасти. К началу 1960-х то, что когда-то было крестьянскими лесами, по всей центральной Японии превратилось в посадки суги и хиноки. Группы воз- рождения сатоямы откликнулись на общее чувство от- чужденности от леса, возникшее из-за повсеместно- сти искусственных посадок. По краям процветающих городов застройщики оглядели оставшиеся крестьянские ландшафты и прибрали их к рукам – под пригородные жилые рай- оны и поля для гольфа. Некоторые группы сохране- ния сатоямы возникли в борьбе с застройщиками. Как ни парадоксально, кое-кто из этих пылких волонтеров – дети мигрантов из села, отказавшихся от крестьян- ской жизни. Это они, защитники сатоямы, опираются на память своих предков как на модели реконструк- ции сельских пейзажей. Даже в провинции все менялось, и это – вторая ис- тория о том, что случилось с лесами. В 1950–1960-е Япония пережила период быстрой урбанизации. Фер- меры покидали провинцию, и она, когда-то – источник существования крестьян, превратилась в простран- ство заброшенности и запустения. У тех, кто остал- ся, причин ухаживать за сатоямой было все меньше. Внезапная японская «топливная революция» означа- ла, что даже самые глухие деревни перешли к концу 1950-х на ископаемое топливо, чтобы согревать дома, готовить еду и заправлять трактора. Дрова и древес- ный уголь перестали быть нужны. (Уголь хоть сколь- ко-то употребляли по старинке, в ритуальных целях – для чайных церемоний, например.) Вот так исчезли важнейшие применения крестьянского леса. За рез- ким уменьшением надобности дров и угля обрезку за- бросили. Сбор зеленой подкормки урожаям тоже при- шел в упадок – из-за введения удобрений, изготавли- ваемых на ископаемом топливе. Уход за лугами и по- косы ради сена перестали быть нужны – кровель из травы больше не делали. Заброшенные леса измени- лись, заросли кустами и пришедшими сюда широко- лиственными деревьями. Поперли растения-захват- чики – бамбук мосо, например. Светолюбивое мелко- лесье заглохло. Сосны удавило тенью. Фермер-активист Кокки Гото рассказывает обо всем этом в своих мемуарах 360 Леса, деятельно использованные селянами Исимусиро, – сатояма, как мы их именуем, – были от нас недалеко, мы могли по четыре раза на дню сходить туда пешком, дважды с утра и дважды вечером, и таскали оттуда до 60 кг, на спине. Если углублялись в лес, носить оттуда дрова было тяжко, поэтому пережигали их на уголь там же… В Исимусиро у нас было примерно тысяча гектаров ириаи [общинных] лесных угодий, покрывавших большую часть сатоямы. Леса ириаи совместно использовали 90 дворов, входивших в Ассоциацию общинных лесов Исимусиро… В давние времена источников дохода у нас было немного, и для крестьян права ириаи были совершенно необходимы для жизни. На леса вокруг хуторов нам приходилось полагаться почти во всем жизненно нужном. Если б кому- 360 Kokki Goto (dited, annotated, and with an introduction by Motoko Shimagami), «“Iriai forests have sustained the livelihood and autonomy of villagers”: Experience of commons in Ishimushiro hamlet in northeastern Japan», working paper № 30, Afrasian Center for Peace and Development Studies, Ryukoku University, 2007. P. 2–4. то было отказано в праве использовать дрова на растопку или добывать дичь в лесах ириаи, в деревне они бы не выжили… Для боковой семейной ветви вроде нашей, располагавшей крошечным участком сатоямы, лес ириаи был незаменим – и дрова заготавливать, и дерн, и прочее необходимое для жизни. Где-то в 1950-е до Исимусиро докатилась волна модернизации и стала все быстрее менять жизнь хутора. Селяне начали пользоваться керосином и электричеством, заменять соломенные крыши на оцинкованные железные и обзавелись тракторами, а потому дрова, дерн, дичь и солома постепенно перестали быть нужны. В итоге многие бросили ходить в сатояму – ну, может, иногда только… Сбор грибов – единственная экономически целесообразная деятельность в наши дни. С тех пор как благословение лесов ириаи значило для общины многое, все резко изменилось. Далее он рассказывает о своих усилиях – и об уси- лиях других людей – оживить сельский ландшафт. Он растолковывает, к чему сводятся попытки очистить водяные русла и сделать лес проходимым. «Когда лю- ди говорят, мол, в старину все было лучше, они, ду- маю, имеют в виду радость делать что-то вместе со многими другими. Нет больше той радости» 361 Ни сосны, ни фермеры более не процветали. Как я уже рассказала в главе 11, нематода убила бóльшую часть красных сосен в центральной Японии. Отчасти это случилось потому, что сосну ослабили упадок и запустение. Гуляя по заброшенным лесам сатоямы, видишь сплошь мертвые и умирающие сосны. Эти чахлые деревья свели на нет и урожай мацу- такэ: без хозяйского дерева грибам не выжить. Имен- но истощение мацутакэ ярче всего выявило утрату японских сосновых боров. В первой половине ХХ ве- ка в лесах сатоямы было полно мацутакэ. Местные жители воспринимали их как должное, это была часть съестного, что можно собрать в лесу осенью, приме- та времени года, в дополнение к весенним продуктам. Шум поднялся гораздо позже, когда этот гриб стал ре- док и дорог, то есть в 1970-е. Угасание было стре- мительным и резким. Сосны вымирали. В 1980-е бум японской экономики продолжался, а японские мацу- такэ почти исчезли – и стали очень ценны. Рынок заполонили ввозные мацутакэ, но даже они стоили бешеных денег – все 1990-е. Те, кто вошел в возраст между 1970-ми и 1990-ми, помнит аромат хлипкого дорогого кусочка у себя в супе – и этих людей ошарашивает и восхищает самая мысль об изобилии 361 Goto, «Iriai forests». P. 16. этого гриба. Мацутакэ помогают крестьянским лесам оставать- ся частью рабочего ландшафта. При высоких ценах одни только продажи грибов покрывают налоги на землю и расходы на содержание леса. В местах, где права ириаи все еще действуют, деревни собирают доход от мацутакэ на общинные нужды, продавая на аукционе право собирать (и продавать) грибы. Аукци- оны проходят летом, прежде чем все узнают, хорош ли сезон; селяне устраивают праздник, на котором, подогретые выпивкой, подначивают друг друга делать ставки повыше. Победитель платит деревне немалую сумму, но потом возвращает вложенное – со сбора грибов 362 . И все же, несмотря на финансовый прибы- ток общине, ухаживают за лесом не постоянно, осо- бенно если селяне состарились. В заброшенных ле- сах сосны вымирают, мацутакэ исчезают. Активисты возрождения сатоямы пытаются восста- новить утраченную общинность сельской жизни. Они придумывают поводы собрать вместе стариков, моло- дежь и детей, соединить образование и укрепление общинности – трудом и досугом. Дело не только в по- мощи крестьянам и соснам. Работа в сатояме, по сло- 362 Из беседы с Харуо Саито, 2005; Haruo |