Ушулууо. Анна_Лёвенхаупт_Цзин_Гриб_на_краю_света_О_возможности_жизни_на_р. Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на
 Скачать 7.46 Mb.
|
|
Yang. P. 194–195 (New York: Routledge, 2011). тут-то самая работа для общественно-сознательных юньнаньских исследователей. Эта работа – превра- тить многообещающие местные практики сохранения капитала в деревнях и маленьких городках в модель общества и консервации. Впрочем, самая лукавая часть этого уравнения – консервация, поскольку жажда личной наживы лесу на пользу далеко не всегда. Она зачастую, напротив, содействует неожиданному разрушению. Один выиг- равший на аукционе показал мне, как он научился вы- даивать больше барышей из леса мацутакэ, в кото- ром получил право собирать грибы. Он отправил сво- их людей выкапывать редкие виды цветущих дере- вьев с доставшегося ему по грибному договору участ- ка. То, что это редкие малоизвестные виды, сказал он, сделало их еще ценнее. Поскольку городские прави- тели Куньмина, столицы Юньнаня, возжелали, чтобы голые прежде улицы города внезапно украсили взрос- лые деревья, он и другие предприниматели выслали полностью зрелые деревья в Куньмин. Большинство выкопанных деревьев погибло – от выкапывания и пе- ревозки. Но те, что выжили, принесли хорошенькие деньги. А лесу что? А лес потерял по меньшей мере часть своего многообразия – и красоты цветущих де- ревьев. Подобные предпринимательские выходки – часть стремления к наживе в современном Китае. На этом примере мы видим преобразование человека в со- единении с утилизацией и истощением ландшафтов. «Боссы» мацутакэ в юньнаньской провинции – люди премного обожаемые. Они – первопроходцы нового поиска личного капитала; многие, с кем мне довелось разговаривать, желают быть «боссами» – если не ма- цутакэ, так какого-нибудь еще продукта, добываемо- го в сельской местности. У одного «босса» мацутакэ в гостиной висела табличка, врученная ему местным правительством, в которой его отмечали как лидера в деле зарабатывания денег 376 . Сельские «боссы» – замена социалистическим героям: они – образец че- ловеческих устремлений. Воплощение предпринима- тельского духа. В отличие от того, как это было в преж- них социалистических грезах, им полагается обога- щаться самим, а не обогащать общину. Они мыслят себя людьми, сделавшими себя самостоятельно. Од- нако их изолированные самости подобны мацутакэ: это зримые плодовые тела непризнанной, ускользаю- щей, неосязаемой общности. Воротилы приватизируют богатство от совмест- но организованного процесса выращивания и сбора грибов. Такая приватизация общинного капитала – 376 Я в долгу перед Майклом Хэтэуэем и его наблюдательностью: это он заметил табличку. характеристика любого предпринимательства. Юнь- наньская провинция в этот исторический момент – хо- рошая модель для осмысления, поскольку интерес к управлению практическим использованием природ- ного ресурса распространяется лишь на закон о соб- ственности и на учет. Приватизация осуществляется всего лишь присвоением плодов собирательства, а не организацией труда или ландшафта. Я не пытаюсь доказать, что подобная рационализация лучше: мацу- такэ она точно жизни не улучшает. Однако есть нечто странное и пугающее в этой приверженности «утили- зационному» накоплению: конец света близок, и всяк словно стремится урвать себе хоть что-то, добыть бо- гатства, пока не сгинули последние. И этой чертой сельский Юньнань не выделяется, не особенен. Не рассматривать любые наши предприятия в таком вот апокалиптическом свете затруднительно. В «боссах» сельского Юньнаня мы близко видим модель того, как сколачивать состояния на разрухе. Большинство комментаторов китайского нового благосостояния – и китайских, и прочих – пишет о мил- лионерах в городах, однако стремление к частным активам не менее сильно и в провинции. Фермеры, безземельные мигранты, «боссы» маленьких город- ков и причудливые фирмы участвуют в распродаже «Все за бесценок». Как в таком общественном клима- те мыслить себе консервацию, не очень понятно. Од- нако мы начнем: не думаю, что нам позволительно за- бывать о связи между стоимостью и скрытой общно- стью. Без мимолетных взаимосвязей не бывает мацу- такэ. Без этих связей нет никаких активов. Даже ес- ли предприниматели сколачивают личный капитал че- рез отчуждение всего подряд до товара, они все рав- но опираются на непризнанные взаимные переплете- ния. Восторг, вызываемый частной собственностью – плод подземной общности. 20. Антиконец. С кем я познакомилась на своем пути Когда я навещала Мацимена в 2007 году, он, его девушка и великое множество котов жили в малень- ком домике на макушке холма. («Маци» – американ- ское жаргонное название мацутакэ.) Я хотела посмот- реть, как растут мацутакэ в цуговом лесу прибрежно- го Орегона, и он показал мне кое-какие свои места, где пни когда-то пышной пихты Дугласа, снесенной лесозаготовками, создали привлекательную для гри- бов среду обитания. Листья цуги укрывали землю ков- ром, и казалось, что проросший гриб под ним и вооб- разить-то трудно. Но Мацимен показал мне, как ощу- пывать листья руками, пока не наткнешься на обна- деживающую выпуклость, бугор. Мы искали грибы ис- ключительно на ощупь, и для меня это был новый спо- соб постигать лес. Такой способ пригоден, только если знать места, где в принципе могут быть мацутакэ. Нужно знать осо- бенные отдельные растения и грибы, а не их типы в целом. Это сочетание подробного знания и чуткого ощупывания подстилки сосредоточивает мое внима- ние на здесь-и-сейчас, я – в гуще событий. Мы слиш- ком доверяем глазам. Я вглядывалась в землю и ду- мала: «Тут же нет ничего». Но нет, было – Мацимен нашел, руками. Чтобы обойтись без прогресса, нужно упорно ощупывать все вокруг. В таком ключе я и позволю этой главе еще раз побродить по местам моих исследований, вспомню мгновения, когда я замечала разнообразные размы- тые границы, определяющие отчуждение – и поэтому, возможно, скрытые общности. Выкарабкиваться вме- сте с другими – это всегда быть в гуще событий и ни- когда толком не добираться до конца. И пусть я пыта- юсь подвести какую-то черту, надеюсь, дух несконча- емого приключения все равно чувствуется. Мацимен взял себе такое имя, воодушевившись грибами мацутакэ. Он – коммерческий сборщик, и, как ученый-любитель, пылко все изучает. Исследуя свои участки, он составил поразительный график плодо- ношения мацутакэ в зависимости от температуры и объема осадков. Его вебсайт тоже называется «Маци- мен», и там полно сведений о мацутакэ, собранных из многих источников; там же образовалось и простран- ство обсуждения, в особенности среди белых сбор- щиков и скупщиков 377 . Страстью Мацимена порожде- но и его общение с Лесной службой, которая исполь- зует его знания в своих исследованиях мацутакэ. Хотя Мацимен привержен своим грибам, он не счи- тает, что грибная охота обеспечит все его нужды. У него множество других увлечений и предприятий. Ко- гда я его навещала, он показал мне золотой песок, который намыл на реке, и порошок копченых мацута- кэ, который пытался продавать как приправу. Он экс- периментировал с выращиванием лечебных грибов. Собирал дрова на продажу. Мацимен прекрасно по- нимает, что выбрал стиль жизни на самой окраине ка- питализма. Он надеется, что ему больше никогда не придется работать за зарплату, и что он сможет жить в лесу, не владея жильем и не снимая его. (Он был смотрителем частной горы, на которой жил, а позд- нее стал бесплатным смотрителем лагерной стоян- ки.) Как и многие сборщики, он исследовал ограни- ченные пределы капитализма, не оставаясь ни внутри него, ни снаружи, то есть там, где особенно очевидна 377 www.matsiman.com/matsiman.htm неспособность капиталистических форм дисциплины полностью охватить действительность. Мацимен обитает в возможностях – и в трудностях – прекарного мира. Прекарность означает жизнь без планов. Однако питает приметливость: работать при- ходится с тем, что есть. Чтобы сживаться с другими, потребны все чувства, вплоть до возни с лесной под- стилкой на ощупь. Вот что Мацимен сам говорит о приметливости у себя на сайте – и, по-моему, очень точно: «Кто он такой, Мацимен? – спрашивает он. – Мацимен – всякий, кто любит охотиться, учиться, по- нимать, защищать, просвещать других и чтить гриб мацутакэ и его среду обитания. Те из нас, кому вечно мало понимания, кто постоянно пытается разобрать- ся, из-за чего случилось – или не случилось – то или это. Нас не определяют ни национальность, ни пол, ни образование, ни возрастная группа. Мацименом мо- жет быть любой». Мацимен обращается к скрытым общностям любителей мацутакэ. Народ маци объеди- няют утехи приметливости. Я посвятила основную часть этой книги живым су- ществам, однако полезно вспомнить и о мертвых. Мертвые – тоже часть общественных миров. Лу-Мин Ваарио подтолкнула меня в этом направлении, по- казав слайды с гифами мацутакэ (это нитеобразные клетки тела грибницы) – как они оплетают кусочки древесного угля. Хотя мацутакэ знамениты своими отношениями с живыми деревьями, пищу они могут добывать и из мертвых, как показывает ее исследо- вание 378 . Эта находка вдохновила ее взяться за про- ект изучения «добрых соседей» мацутакэ – и живых, и мертвых. Древесный уголь связывает между собой деревья, грибы и почвенные микробы. Лу-Мин Ваарио исследует, как соседство – то есть социальные свя- зи между и биологически, и витально очень разными предметами – необходимо для всеобщего благополу- чия 379 Доктор Ваарио много думала о соседстве в этом смысле – в смысле взаимной поддержки очень раз- ных соседей – и применительно к людям. Хотя она родилась и воспитывалась в Китае, ее исследования охватывают многие важные для науки о мацутакэ ме- ста, и ради своего изучения мацутакэ ей приходилось иметь дело и со скрытыми, и с явными национальны- ми укладами. Она училась в аспирантуре при солид- 378 Lu-Min Vaario, Alexis Guerin-Laguette, Norihisha Matsushita, Kazuo Suzuki, Frédéric Lapeyrie, «Saprobic potential of Tricholoma matsutake: Growth over pine bark treated with surfactants», Mycorrhiza, № 12 (2002). P. 1–5. 379 См.: Lu-Min Vaario, Taina Pennanen, Tytti Sarjala, Eira-Maija Savonen, Jussi Heinonsalo, «Ectomycorrhization of Tricholoma matsutake and two major conifers in Finland – an assessment of in vitro mycorrhiza formation», Mycorrhiza, 20, № 7 (2010). P. 511–518. ной лаборатории Кадзуо Судзуки, в Токийском уни- верситете. Там она впервые проверила сапробность мацутакэ – способность употреблять в пищу мертвое – в надежде нащупать способ культивации гриба. (Ги- фы действительно прорастают сквозь неживую мате- рию, однако никто пока не видел, чтобы плодовое те- ло грибницы возникло без живого хозяина.) Заняв ис- следовательскую должность в Китае, она с восторгом ухватилась за возможность исследовать иной ланд- шафт мацутакэ, хоть ее и удручал недостаток понима- ния ее работы. Через несколько лет она вышла замуж и уехала с супругом к нему на родину, в Финляндию, где получила финансирование от Финского институ- та лесных исследований на проект изучения «добро- соседства». Изучение соседских связей превращает различия в ресурс для сотрудничества. Представлять себе взаимодействия между корнями, гифами, дре- весным углем и бактериями – а заодно между китай- скими, японскими и финскими учеными – вполне се- бе хороший способ по-новому воспринять выживание как сотруднический проект. Доктору Ваарио повезло с финансированием: как у странствующего ученого у нее нет гарантированной институтской работы. Задача выживания без постоян- ной работы куда сложнее для тех, у кого нет больших ученых степеней. Взять, к примеру, Тиию, живущую в финской провинции за Полярным кругом. Пока мы ехали к ней, она показала мне перекресток, где болта- лись нетрудоустроенные – выпивали, дожидаясь по- собия по безработице. Поскольку Евросоюз поставля- ет дешевую еду, пожаловалась она, сельское хозяй- ство на севере Финляндии пришло в полный упадок, а другой работы нет. Но Тиия предприимчива. Она по- участвовала в создании кооперативного магазинчика, где продаются местные продукты, в том числе варе- нье из местных ягод, деревянные сувениры, вязаные шарфы – и мацутакэ. Она узнала о мацутакэ на вы- ездном семинаре, где людям показывали, как опреде- лять и собирать эти грибы, и она ждала хорошего го- да, чтобы собрать побольше. Ей интересны и возмож- ности грибного туризма. Кто-то в этих местах выучился на проводников – во- дит горожан по лесам в порядке спортивного туризма и отдыха, в том числе и ради сбора грибов 380 . Мне до- велось собирать грибы с одним жизнерадостным мо- лодым человеком, пообещавшим, что он будет «коро- лем мацутакэ» в следующий же удачный год. Грибно- му делу его учили на занятиях, это не наследственное 380 Хейкки Юссила и Яри Ярвилуома рассказывают о туризме в небла- гополучной современной Лапландии: Heikki Jussila, Jari Jarviluoma, «Extracting local resources: The tourism route to development in Kolari, Lapland, Finland», в: Local economic development, eds. Cecily Neil, Markku Tykkläinen. P. 269–289 (Tokyo: United Nations University Press, 1998). знание. В грибной охоте он увидел надежду, возмож- ность, воодушевление, на котором он сможет катить- ся, как волне, если грянет шторм. Если появляются грибы, он собирает ночью с фонариком, говорит он. Мацутакэ – его мечта не просто на выживание, а на жизнь с огоньком. Вот он вновь, этот край, и внутри, и снаружи капита- лизма. Когда возникает новая товарная цепочка, есть люди, которые цепляются за нее не только посред- ством промышленной дисциплины, но и личных даро- ваний – и как за одну из многих прекарных возможно- стей. С одной стороны, это и есть капитализм: все хо- тят быть предпринимателями. С другой – предприни- мательству придают форму ритмы финской глубинки с ее смесью молчаливой обездоленности и стремле- ния изменить жизнь к лучшему. Любой товар, движу- щийся вниз по товарному течению, придется изъять из путаницы его связей – в непростом процессе пе- ревода. И здесь есть пространство воображать иные миры 381 381 Другой мир, несомненно, рождается. Наймом тайских женщин, со- стоящих в браке в неблагополучной финской глубинке, тайские сбор- щики проникли в лес и собирают здесь ягоды, а с недавнего времени – и грибы. Сборщики трудятся независимо друг от друга. Подобно оре- гонским сборщикам они продают, что собрали, и покрывают свои расхо- ды сами. Они собираются в заброшенных школьных зданиях в увядаю- щей сельской Финляндии, сами блюдут свой способ выживать, иногда Воображать другие миры – значимая задача защит- ников сатоямы, с которыми я познакомилась в Япо- нии. В особенности памятен мне Танака-сан, который, как и Тиия, создал местный центр ознакомления с природными продуктами и ремеслами. В отличие от Тиии, впрочем, ему обеспечивать себе пропитание не нужно. У него хорошая пенсия, и земля эта – его. Его личный природный центр – попытка выстроить куль- туру заботы о ландшафтах сатоямы и подарить что-то соседям и посетителям. В его городе, говорит он, дети начали ездить в школу на автобусе и, поскольку ма- ло гуляют, почти перестали выбираться на улицу. Он привел детей на свои земли, чтобы показать им, как примечать лес – и как играть. Мы прошлись по особым местам его леса, которые, надеется он, обнаружат и дети: вот два дерева (разных видов!) растут вместе, сплетенные в единый ствол, а вот полуразрушенные буддийские статуи виднеются в подлеске, который он расчистил сам, а вот природный камень, распавший- ся надвое, похож на женщину. Он отвел нас посмот- реть сосны, за которыми ухаживает, – они бы зачахли приводят с собой своих поваров – и даже свою еду. В отличие от тех, кто их нанимает, сами сборщики – не из Бангкока, а с северо-востока нищего лаоговорящего Таиланда. Вероятно, это дальние родственники сборщиков-лао в США. Сходство наводит на мысли: как финские лес- ники и активисты общины разговаривают с этими новыми сборщиками? Станет ли их опыт и знания частью диалога? от нематоды, что захватила эти места. Лечение доро- го, и его жена не одобряет эти расходы. Но такова его приверженность лесу. Танака-сан выстроил на склоне холма хижину, там он подал нам с Сихо Сацукой чай, пока мы сидели и любовались деревьями ниже по склону. В хижине нашлось много чего удивительного из того, что он об- наружил в лесу – от лакированных древесных грибов до необычных диких плодов. Чуть погодя заглянул его зять-лесник, рассказал всякого о том, как лес когда-то валили, нагибая деревья тросами. То было еще до того, как гору бросили без внимания, зарастать под- леском. Семья Танаки-сана жила в этих местах пять поколений, работала в горах, но он пошел госслужа- щим на почту. Кругленькую сумму из своей пенсии он потратил на покупку этой земли. Вопреки расходам, он чувствует, что работа в лесу влияет на него благо- творно. Никаких денег не приносит, зато лес вдохнов- ляет гостей, и это для Танаки-сана очень важно. Ес- ли освежать чувство людей к природе, сказал он, мир делается пригодным для жизни. Если появятся мацу- такэ, вот это будет неожиданный подарок. Многие из нас неосознанно учатся не обращать внимания на многообразный мир вокруг. Проекты по восстановлению пытливости, подобно тому, который устроил Танака-сан, – ключевая работа жизни с дру- гими людьми. Конечно, хорошо бы для этого распола- гать временем и средствами. Но это не единственный способ быть пытливым. С Сяомей 382 я познакомилась, когда ей было де- вять, а ее мать работала в провинциальной гостини- це в центральном Юньнане, где останавливались мы с Майклом Хэтэуэем. Она была смелой, обаятельной и смышленой девчонкой – и любила показывать нам все вокруг. Ее родители были в хороших отношениях с одним из «боссов» мацутакэ, владевшим той гости- ницей, и ее семья время от времени ходила в горы – за грибами и на пикник. Однажды я и Майкл отправи- лись с ними, и мы с Сяомей отвлеклись на крошечную землянику, у которой вкус до того яркий, что я, кладя ягоды в рот, закрывала глаза. Сяомей носилась вокруг и собирала красношляпые сыроежки – бестолковые, но красивые грибы. Восторг Сяомей оказался зарази- тельным, и я тоже их полюбила. Вернувшись через пару лет, я с удовольствием об- наружила, что Сяомей своего восторга к жизни не рас- теряла. Она потащила нас с Майклом в огород выше по дороге, а потом и еще дальше, на пустынную око- лицу, где растут дикие растения потревоженной зем- ли. То были скрытые общности сорняков, «пустыри» нарратива прогресса, какие столь часто считают ник- 382 Маленькая девочка (кит.). – Примеч. пер. чемными. Но для нас здесь все было интересно. Мы налопались ягод, что росли на кустах, и набрали ма- люсеньких грибов. Бродили тропами коз, разглядыва- ли цветы. Сяомей объяснила, что тут как называется и как люди этим пользуются. Как раз такую любозна- тельность Танака-сан и хотел вскормить в городских детях. От этого зависит многовидовое выживание. Вне сказов прогресса мир сделался устрашающим местом. Разруха прет со всех сторон – это кошмар за- брошенности. Как выживать – не очень понятно, не говоря уже о том, как избежать полного уничтожения планеты. К счастью, здесь по-прежнему есть теплая компания – и людей, и не людей. Мы все еще исследу- ем заросшие околицы наших убитых ландшафтов – и околицы капиталистической дисциплины, масштаби- руемости и заброшенных плантаций ресурсов. До нас все еще доносится дух скрытых общностей – и неуло- вимый аромат осени. |