био. Assassins Creed Братство. Assassins Creed. Братство И. Иванов, перевод, 2016
 Скачать 1.71 Mb.
|
|
– Центурион! Мертв ли Иисус? – Да, господин прокуратор, – решительно ответил Микелетто. Эцио видел, как «центурион» вынул из-под плаща кинжал. Клинок, впрыскивающий яд, сейчас был бесполезен, поскольку в эфесе не осталось ни капли яда. Аудиторе заменил его старым, надежным отцовским клинком и ударил Микелетто в бок. Подхватив «центуриона» под мышки, Эцио быстро потащил его за кулисы. Там он опустил Корелью на пол. Помощник Чезаре, однако, не потерял присутствия духа. – Ха-ха! – презрительно рассмеялся он, сверкая глазами. – Тебе все равно не спасти Пьетро. Уксус на губке был отравлен. Я обещал Чезаре, что расправлюсь с этим актеришкой наверняка. – Он шумно и тяжело глотнул воздуха. – Лучше добей меня. – Я пришел сюда не затем, чтобы тебя убивать. Ты помогал своему хозяину подняться. С ним ты и падешь. Я тут ни при чем. Ты сам движешься к гибели. Если ты выживешь, это будет даже хорошо. Пес всегда возвращается к хозяину, и ты приведешь меня к моему главному противнику. Эцио было некогда говорить с Микелетто. Требовалось срочно спасать Пьетро. Вернувшись на сцену, он застал там хаос. Пьетро свесился набок. Его тошнило. Кожа актера приобрела землистый оттенок. Зрители находились в полном замешательстве. – Что случилось? Что происходит? – вопрошали Лонгин и другие актеры. – Снимите его с креста! – крикнул своим Эцио. Несколько новобранцев метнули кинжалы, чтобы перерезать веревки, державшие Пьетро на кресте. Другие встали, готовясь поймать его. Остальные отбивались от солдат Борджиа, появившихся из ниоткуда. – Этого не было в моей роли! – прохрипел Пьетро, упав в руки добровольцев. – Он умрет? – с надеждой спросил Лонгин. Актерское ремесло не располагало к сочувствию. Одним соперником меньше – это всегда хорошо. – Задержите солдат! – крикнул Эцио. Сам он вместе с добровольцами, которые несли Бенинтенди, побежал к центру Колизея, где был мелкий бассейн. Десятки голубей, слетевшихся на водопой, сердито поднялись вверх. Последние лучи заходящего солнца окрасили Эцио и Пьетро в тускло-красный цвет. Эцио хорошо подготовил своих новобранцев. Пока одни успешно отбивали натиск солдат Борджиа, другие, выбежав из Колизея, двинулись по лабиринту улочек на север. Ассасин, бежавший впереди, вел их к знакомому врачу. Оказавшись возле нужной двери, он торопливо постучал. Ему нехотя открыли. Пьетро внесли в кабинет и уложили на соломенный матрас. Как и в кабинетах многих врачей, здесь тоже с потолка свисали пучки сухих трав, наполняя помещение терпким ароматом. На полках стояли и лежали предметы, назначение которых Эцио представлял себе с трудом или вообще не представлял. В стеклянных банках, заполненных мутной жидкостью, плавали какие-то существа или их части. Своим людям Эцио приказал оставаться снаружи и наблюдать за обстановкой. Интересно, о чем подумают прохожие, увидев древнеримских солдат? Наверное, решат, что это призраки, и бросятся наутек. Ассасин негромко усмехнулся про себя. Сам он еще в Колизее сбросил костюм еврейского рабби. – Кто вы? – шепотом спросил Пьетро. Видя посиневшие губы актера, Эцио насторожился. – Я ваш спаситель, – ответил ассасин и, повернувшись к врачу, сказал: – Доктор Брунеллески, его отравили. Врач быстро осмотрел актера. – Судя по характерной бледности, ему дали кантареллу. Любимый яд наших нынешних хозяев… А вы лежите смирно, – велел он Пьетро. – Спать хочется, – признался Бенинтенди. – Я вам сказал: лежите смирно! Его рвало? – спросил у Эцио доктор. – Да. – Это хорошо. Брунеллески быстро взял склянку куда плеснул из нескольких разноцветных бутылок. Чувствовалось, он хорошо знаком с последствиями кантареллы. Полученную смесь врач перелил в кружку, затем приподнял Пьетро голову и поднес кружку к губам актера. – Выпейте. – И побыстрее, – добавил Эцио. – Пусть немного полежит. Ассасин с тревогой наблюдал за состоянием Пьетро и, когда через несколько минут (Эцио они показались вечностью) тот сел, облегченно вздохнул. – Мне чуточку получше, – сообщил актер. – Miracolo![99] – выдохнул Эцио. – Не совсем, – возразил врач. – Просто ваш приятель уже исторг из себя основную часть отравы. Да и я, старый грешник, имею некоторый опыт в спасении жертв кантареллы. Со временем я сумел найти достаточно сильное противоядие. А теперь… – врач умолк, приглядываясь к лежащему Пьетро, – я поставлю несколько пиявок, которые довершат процесс выздоровления. Вы отдохнете у меня и будете как новенький. Врач принес банку с черными извивающимися червяками, откуда вытащил несколько штук. – Наверное, я не смогу должным образом вас отблагодарить, – сказал Пьетро склонившемуся над ним Эцио. – Сможете, и должным образом, – резко возразил ассасин. – У вас есть ключик от незаметного бокового входа, через который вы попадаете в замок Сант-Анджело, на свидания к Лукреции. Отдайте мне этот ключ. Немедленно! – О чем вы говорите? – встревожился Бенинтенди. – Я всего лишь бедный актер, жертва обстоятельств… Я… – Послушайте, Пьетро! Чезаре знает о вас с Лукрецией. – Боже мой! – теперь уже по-настоящему испугался несчастный любовник. – Но я вам помогу, если вы отдадите мне ключ. Пьетро молча сунул руку в набедренную повязку и извлек ключ. – Я всегда ношу его с собой. – Разумно с вашей стороны, – одобрил Эцио, убирая ключ. Он сразу почувствовал себя увереннее. Теперь он мог пробираться в замок беспрепятственно. – Мои люди сходят за вашей одеждой и отведут вас в безопасное место. Я попрошу двоих из них, чтобы присматривали за вами. На время вам придется затаиться и не высовывать носа. – Но… мои зрители! – сокрушенно воскликнул актер. – Им придется довольствоваться игрой Лонгина, пока опасность для вас не минует, – улыбнулся Эцио. – На вашем месте я бы не волновался. Тот актер – не знаю, как его зовут, – он вам и в подметки не годится. – Вы всерьез так думаете? – Мне незачем вам врать. – Ой! – закричал Пьетро, когда в него впилась первая пиявка. Эцио быстро покинул дом врача. Своим людям он приказал: – Как можно скорее снимите с себя этот маскарад. Термы Траяна отсюда недалеко. Надеюсь, ваша одежда еще лежит там, где вы ее оставили. Больше ему здесь делать было нечего. Эцио успел пройти совсем немного, когда заметил, что кто-то крадется за ним по пятам, прячась в тени. Он постарался не подать вида, однако шпион понял, что разоблачен, и со всех ног кинулся прочь. Человек этот был ассасину хорошо знаком – Паганино, бывший венецианский вор. Он еще тогда насторожил Эцио своим нежеланием покинуть осажденный Монтериджони. – Эй! – крикнул Эцио, пускаясь вдогонку. – Un momento![100] Вор прекрасно знал, куда бежит, и уверенно петлял по улочкам. Несколько раз Эцио почти терял его из виду и был вынужден забираться на крышу, вглядываясь в сумрак. Волшебная перчатка Леонардо пришлась как нельзя кстати. Наконец Аудиторе удалось опередить Паганино и отрезать тому путь к отступлению. Вор схватился за оружие – жуткого вида чинкуэду[101], однако Эцио быстро вывернул ему руку, и кинжал с лязгом упал на камни мостовой. – Почему ты убегал? – спросил ассасин, пригвоздив вора к земле. Через мгновение он понял причину. Из сумки на поясе Паганино торчал краешек письма. Печать на письме Эцио не спутал бы ни с какой другой – знак папы Александра VI… Родриго… Испанца! Ассасин облегченно вздохнул. Загадка, давно мучившая его, наконец разрешилась. Впервые с Паганино он встретился двадцать лет назад, в венецианской гильдии воров под предводительством Антонио де Магианиса. Должно быть, Борджиа сыграл на алчности воришки и деньгами переманил на свою сторону. Сначала Паганино оказался в Монтериджони, а потом сумел затесаться в гильдию Ла Вольпе – таким образом у Борджиа появился крот в братстве ассасинов. Вот кто был предателем, а вовсе не Макиавелли! Эцио отвлекся на какое-то мгновение. Паганино этого хватило, чтобы вывернуться из его хватки и подобрать упавшую чинкуэду. Глаза вора безумно блестели. – Да здравствует семейство Борджиа! – выкрикнул он и глубоко вонзил чинкуэду себе в грудь. Эцио молча смотрел, как Паганино бьется в предсмертных судорогах. Что ж, лучше так, чем медленно, мучительно умирать от рук хозяев. Аудиторе знал, что приспешники Борджиа дорого платили за свои провалы. Он запихнул письмо внутрь камзола и быстро зашагал прочь. «Проклятие, – думал Эцио. – Я оказался прав. А теперь нужно остановить Ла Вольпе, пока он не добрался до Макиавелли». 37 По пути на Тиберину Эцио встретилась Сарагина – куртизанка из «Цветущей розы». – Идемте к нам, – сказала она. – Ваша мать срочно желает вас видеть. Эцио закусил губу – Мария просто так посылать за ним не стала бы. Придя в бордель, ассасин увидел, что та уже ждет его. Давно он не видел мать настолько встревоженной. – Спасибо, что пришел так скоро, – сказала Мария. – Судя по твоему лицу, у вас что-то случилось. – Да. Выяснились некоторые… обстоятельства. – Говори. – Прежняя владелица заведения… – Ты говоришь про госпожу Солари? – Да. – Усилием воли Мария подавила волнение. – Оказалось, она была обманщицей и лгуньей. Мы выяснили, что она вела il doppio gioco[102] и была тесно связана с Ватиканом. Что еще хуже, кое-кто из нынешних куртизанок тоже может… – Не беспокойся, madre[103]. Я вырву эти сорняки. У меня есть надежные люди. Пошлю их сюда, пусть побеседуют с девицами. Под руководством Клаудии они очень скоро узнают правду. – Спасибо, Эцио. – Мы позаботимся, чтобы здесь остались только преданные нам куртизанки. Что же касается остальных… Он не договорил, но по его лицу Мария поняла все. – У меня есть и другие новости. – Какие? – Стало известно, что в Рим приехали посланники испанского короля Фердинанда и императора Священной Римской империи Максимилиана. Похоже, они ищут союза с Чезаре. – Мама, ты ничего не путаешь? Зачем им понадобился Чезаре? – Этого я не знаю, figlio mio[104]. Эцио сжал зубы: – А это необходимо узнать, чтобы потом не кусать локти. Попроси Клаудию добыть сведения. Я дам ей всю полноту власти над моими новобранцами. Пусть командует ими. – Ты настолько доверяешь сестре? – Мама, после истории с Банкиром я готов вам обеим вверить свою жизнь. Мне стыдно, что я этого не сделал раньше, но тогда мною двигал страх за вашу безопасность, и я… – Не надо оправдываться, – перебила его Мария. – И прощения просить не надо. Мы снова друзья. Семья. Это главное. – Спасибо, мама. Дни Чезаре сочтены. Даже если послы и заручатся его поддержкой, очень скоро они убедятся в ее никчемности. – Надеюсь, твоя уверенность основана не на пустом месте. – Не на пустом. Верь мне. Сейчас для меня главное – уберечь Макиавелли от необоснованных подозрений Ла Вольпе. 38 Взяв лошадь в конюшне, владельца которой он когда-то избавил от власти Борджиа, Эцио поспешил к «Спящему лису». Он торопился попасть туда раньше, чем с Макиавелли случится непоправимое. Если Никколо не станет, братство сильно поглупеет. Час был еще не слишком поздний, однако двери постоялого двора оказались запертыми. Эцио насторожился. У него был свой ключ, и он вошел через боковую дверь. Сцена, представшая перед его глазами, лишь подтвердила, что появился он как нельзя вовремя. Собрались все члены воровской гильдии. Ла Вольпе стоял в окружении своих помощников. Чувствовалось, они обсуждали что-то очень важное и теперь пришли к окончательному решению. Свирепо глядя на Макиавелли, Лис шагнул к нему, сжимая в руке базелард. Никколо был на редкость спокоен и не имел ни малейшего представления о происходящем. – Стойте! – крикнул Аудиторе, выбегая вперед. Он тяжело дышал после сумасшедшей скачки. Глаза собравшихся повернулись к нему. Ла Вольпе застыл как вкопанный. – Джильберто, опусти руку! – скомандовал Эцио. – Я нашел настоящего предателя. – Что? – спросил потрясенный Лис. Воры зашептались, обсуждая услышанное. – Он… был одним из твоих людей. Паганино – вот кто нас предавал! Меня его поведение насторожило еще при нападении на Монтериджони. Теперь понятно, почему у нас в последнее время было столько провалов. – Ты в этом уверен? – Он признал свою вину. Глаза Ла Вольпе потемнели. Он убрал базелард в ножны. – Где он сейчас? – Там, где уже никто не сможет до него дотянуться. – Мертв? – Покончил с собой у меня на глазах. Он нес вот это письмо. Эцио поднял руку с зажатым письмом, показывая его всем, затем передал письмо Ла Вольпе. Макиавелли подошел к предводителю воровской гильдии – тот сломал печать и развернул письмо. – Боже милосердный! – бормотал Ла Вольпе, пробегая строчки. – Позволь взглянуть, – осторожно попросил Никколо. – Смотри, – выдохнул ошеломленный Лис. Макиавелли быстро читал письмо. – Это послание Родриго, адресованное Чезаре. Среди прочего здесь излагаются наши замыслы по поводу французского генерала Октавиана. – Надо же… один из моих! – Ты принес хорошую новость, – сказал Макиавелли, поворачиваясь к Аудиторе. – Мы подменим это письмо другим, с ложными сведениями, и собьем им след… – Новость и впрямь хорошая, – отозвался Эцио, но голос его был холоден. – Джильберто, напрасно ты не прислушивался к моим словам. – Эцио, я опять перед тобой в долгу, – растерянно произнес Ла Вольпе. Аудиторе не сдержал улыбки: – Какие долги могут быть между друзьями, которые доверяют… которые должны доверять друг другу? Ла Вольпе хотел что-то сказать, но Макиавелли его опередил: – А тебя, Эцио, можно поздравить. Оказывается, три дня назад ты воскресил Христа. Эцио засмеялся, вспомнив, как спасал Пьетро. Но откуда Макиавелли так быстро об этом узнал? Ла Вольпе хмуро глянул на свою братию: – Ну чего глазеете? Двери отпирайте, не то мы всех постояльцев растеряем. Макиавелли ушел, унося с собой перехваченное письмо. Ла Вольпе отозвал Эцио в сторону. – Я рад, что ты здесь, – сказал он. – И не только потому, что не позволил мне выставить себя полнейшим дураком. – Я еще кое-что добавлю, – небрежно бросил ему Эцио. – Ты знаешь, что я сделал бы с тобой, если бы ты убил Никколо? – Эцио… – проворчал Ла Вольпе. Аудиторе похлопал его по спине: – К счастью, я поспел вовремя. Отныне – никаких ссор. Мы не можем допустить распри внутри братства. А теперь… ты ведь хотел мне что-то сказать. Никак тебе понадобилась моя помощь? – Ты попал в точку. Гильдия сильна, но большинство моих людей – зеленые и неопытные. Помнишь поганца, который стибрил у тебя кошелек? Да и малыш Клаудио не многим лучше… – Что именно тебе надо от меня? – Я как раз к этому подхожу. Римские воры в большинстве своем – молодые парни и девицы. В ремесле своем они искусны – этого у них не отнимешь. А по молодости лет излишне горячи и склонны к соперничеству К опасному соперничеству. – Постой, так твоя гильдия – не единственная в городе? – Увы, нет. Есть другая… даже не гильдия, а шайка, но она представляет нешуточную угрозу. И мне нужна помощь, чтобы их устранить. – Мои новобранцы? Ла Вольпе выдержал тягостную паузу. – Я понимаю… когда мои подозрения насчет Никколо выросли до небес, я отказал тебе в помощи. Но теперь… – Кто они такие? – Себя они именуют Cento Occhi – «Сотня глаз». Их создал Чезаре Борджиа, и они доставляют нам немало бед. – Где их логово? – спросил Эцио. – Мои шпионы его нашли. – Так где оно? – Подожди немного. Они сейчас злы, эти «глазки». У них руки чешутся. – Тогда мы должны застать их врасплох. – Прекрасная мысль! – Но мы должны быть готовы к ответному удару. – Мы ударим первыми и лишим их возможности нанести ответный удар. К Ла Вольпе вернулась его прежняя самоуверенность. Он потирал руки, предвкушая битву. – Нам самое важное – убрать главарей этой «Сотни глаз». Ведь с Борджиа якшались только они. Не будет их, и все остальные «глазки» мигом ослепнут. – И тебе действительно требуется моя помощь? – Ты же сломал хребет людям-волкам. – Кстати, без твоей помощи. – Знаю. – И человеком, помогавшим мне расправиться с людьми-волками, был… – Да знаю я! – Послушай, Лис. Мы объединим силы и ударим по этой шайке вместе. Можешь не сомневаться. И тогда, полагаю, твоя гильдия станет главенствующей в Риме. – Получается, что так, – неохотно согласился Ла Вольпе. – Я помогу тебе, но при одном условии, – медленно, делая паузы между словами, произнес Эцио. – При каком? – Впредь ты больше не станешь угрожать единству братства. Ла Вольпе опустил голову. – Я получил хороший урок, – как нашкодивший мальчишка, сказал он. – Вне зависимости от того, сумеем мы расправиться с той шайкой или нет. – Вне зависимости от того, сумеем мы расправиться с той шайкой или нет, – согласился Ла Вольпе. – Но только у нас… – Что «но только у нас»? – У нас никакого «или нет» не будет, – дьявольски усмехнувшись, ответил Ла Вольпе. 39 Число новых ополченцев братства ассасинов постоянно росло, как и их выучка. Собрав отряд наиболее подготовленных бойцов для помощи Ла Вольпе в его войне с «Сотней глаз», Эцио отправился в свое жилище на Тиберине. Там он залил новую порцию яда в эфес клинка, которую получил от Леонардо, затем вычистил пистолет и двойной клинок. Аудиторе уже принялся было проверять отравленные дротики и новый арбалет, как вдруг его занятия были прерваны появлением посланца от Бартоломео. Старый друг и соратник просил Эцио как можно скорее приехать в лагерь кондотьеров. До сих пор ассасин надеялся, что Бартоломео и его солдатам удается сдерживать натиск французов. Но если такой человек, как д’Альвиано, просил о помощи, значит его положение было тяжелым. Все оружие, изготовленное Леонардо, Эцио торопливо уложил в седельную сумку и направился к конюшне. Там он взял свою любимую лошадь и выехал из города. День выдался погожим. Дождей не было уже почти неделю, и потому дорога встретила его сухостью и пылью. Эцио старался, чтобы его передвижение осталось незамеченным для солдат Борджиа. Он то и дело сворачивал с дороги в леса и поля, провожаемый удивленными взглядами коров, меланхолично жующих траву. К лагерю Бартоломео Эцио добрался во второй половине дня. Издали все казалось тихим и спокойным. На стенах виднелись следы разрушений, нанесенных французской артиллерией, но ущерб был невелик. Солдаты Бартоломео, забравшись в люльки, старательно заделывали трещины и проломы. Эцио спешился, отдав поводья лагерному конюху. Тот сразу же отер с лошадиных боков редкие капли пота. Аудиторе старался не утомлять свою любимицу. Погладив лошадиную морду, Эцио миновал плац и направился прямиком к жилищу Бартоломео. Его мысли были заняты очередным шагом в борьбе с Борджиа. Что предпримет Чезаре, чтобы убийство Банкира не повлияло на постоянный приток денег? Поглощенный раздумьями, Эцио едва не ткнулся носом в острие Бьянки – громадного меча Бартоломео. – Кто там? – проревел верзила. – И тебе привет, – ответил Эцио в тон старому другу. Бартоломео громко расхохотался: – Попался! – Спасибо за урок. Бдительность нельзя терять нигде и никогда. – Вообще-то, я ждал свою жену, – подмигнул ему Бартломео. – Ладно, будет оправдываться. Бартоломео отложил меч и заключил Эцио в свои медвежьи объятия. Когда он разомкнул руки, лицо бравого вояки стало серьезным. – Эцио, я рад, что ты так скоро приехал. |