био. Assassins Creed Братство. Assassins Creed. Братство И. Иванов, перевод, 2016
 Скачать 1.71 Mb.
|
|
– Так я сказал, – с оттенком угрозы ответил он. Затем, по-видимому, ему в голову пришла новая мысль. – Может, у тебя есть сестра? – Нет, но у меня есть дочка. Банкир призадумался. – Триста дукатов. Идет? – Семьсот. – Надо же, какая ты алчная, но… ладно. С тобой приятно иметь дело. 33 Празднество продолжалось. Эцио вслушивался в голоса, раздававшиеся со всех сторон. – Я хочу еще! – Нет! Нет! Ты делаешь мне больно! – Нет, так нельзя! Я этого не позволю! Слова сопровождались вздохами и стонами наслаждения и боли. Боль была настоящей, а наслаждение – наигранным. Хуана, как назло, охватила неистовая страсть. Не сумев справиться с застежками, он попросту разорвал на куртизанке платье. Девушка по-прежнему глазами умоляла Эцио не вмешиваться. «Я справлюсь», – как бы говорила она. Эцио вновь оглядел зал. Женщины из числа приглашенных соблазняли слуг и караульных, призывая и их присоединиться к оргии. В руках нескольких гостей он заметил деревянные и костяные фаллосы и маленькие черные плетки. Уже скоро… – Давай же, дорогая. – С этими словами Хуан повалил куртизанку на кушетку. Затем залез на девушку, придавив собой, и грубо вошел в нее. Его руки сомкнулись вокруг ее шеи, и он принялся душить куртизанку. Она закашлялась, пытаясь сопротивляться, потом потеряла сознание. – О да! Так хорошо, – прошептал Банкир, на шее которого вздулись все жилы. Его пальцы еще сильнее сдавили шею несчастной девушки. – Это усилит твое наслаждение. Мое уже усиливает. Через минуту он кончил и, тяжело дыша, повалился на куртизанку. Их тела были липкими от пота. Девушка не умерла. Эцио заметил, что она все еще дышит. Потом Борджиа встал. Куртизанка к тому времени наполовину сползла с кушетки. Щелкнув пальцами, он подозвал двух слуг, находившихся поблизости. – Избавьтесь от нее. Банкир двинулся к главной оргии, а Эцио со слугами глядели ему вслед. Дав ему отойти подальше, слуги осторожно уложили куртизанку на кушетку, прикрыли меховой накидкой и поставили рядом графин с водой. Один из слуг заметил Эцио – ассасин поднес палец к губам. Слуга улыбнулся и кивнул. В этой вонючей дыре еще оставались нормальные люди. Эцио тенью следовал за Хуаном. Поддергивая кальсоны, тот переходил от группы к группе, бормоча слова восхищения, словно ценитель искусства в картинной галерее. – О, bellissima[91], – время от времени повторял он. Путь его лежал к окованной железом двери, из которой он и появился. Добравшись до нее, Банкир постучал. Ему открыл второй слуга, все это время проверявший новые денежные поступления. Эцио не позволил им закрыть дверь. Прыгнув, он втолкнул Банкира и его слугу внутрь. Задвинув засов, ассасин приступил к тому, ради чего сюда явился. Невысокий слуга был без ливреи, в одной рубашке. Он успел лишь что-то пробормотать и рухнул на колени. Между ног расплывалось темное пятно. Бедняга лишился чувств. Однако Хуан не растерялся. – Это ты! – крикнул он. – Assassino![92] Вот ты и попался! Рука Борджиа потянулась к шнурку звонка, однако Эцио был проворнее. Блеснуло лезвие скрытого клинка, и казначей Чезаре отдернул искалеченную руку. Три отсеченных пальца упали на ковер и покатились в разные стороны. – Остановись! – крикнул он. – Если ты меня убьешь, тебе тоже не жить. Чезаре не выпустит тебя отсюда живым. Но… – Что «но»? – Если ты меня пощадишь… – лукаво начал Банкир. Эцио улыбнулся. Хуан все понял. Он прижал к себе искалеченную руку. – Ну что ж. – Глаза Борджиа были полны слез боли и гнева. – Я столько увидел, почувствовал и попробовал в жизни! И я ни о чем теперь не жалею… – Ты наигрался с блестящими побрякушками, которые дает власть. Тот, кто обладает ею, должен презирать наслаждения. – Но… но я дал людям то, чего они хотели! – Это самообман. – Пощади меня. – Настало время платить по своим долгам, ваше преосвященство. Незаслуженное удовольствие уничтожает самого себя. Банкир упал на колени, бормоча полузабытые молитвы. Эцио занес над ним скрытый клинок. – Requiescat in pace, – произнес он привычные слова. Выйдя, он оставил дверь открытой. Оргия сменилась храпом на разные голоса. Удушливо воняло потными телами. Двое гостей, поддерживаемые слугами, блевали в подставленные лоханки. Пара слуг выносила какой-то труп – чье-то сердце не выдержало бурных наслаждений. Караульных не было. – Мы готовы, – послышалось рядом. Обернувшись, Эцио увидел Клаудию. В разных концах из-под мужских тел вылезали ее куртизанки. Ассасин увидел и ту, что была с Банкиром. Девушка успела одеться. Чувствовалось, она пережила потрясение, но старалась держаться. Рядом с ней стояли помогавшие ей слуги. Новые союзники. – Тебе надо уходить, – сказала брату Клаудия. – Деньги мы соберем. С процентами. – А ты сможешь… – Эцио, хотя бы раз… просто поверь в меня. 34 Разум Эцио был полон опасений и дурных предчувствий по поводу Клаудии, которую он оставлял во дворце Хуана Борджиа-старшего. Но не кто иной, как он сам, просил сестру проделать для него эту работу Если Клаудия просила не вмешиваться, нужно отмести все свои страхи и поверить ей. Утро нового дня встретило его сумраком и холодом. Надвинув капюшон поглубже, Эцио проскользнул мимо дремлющих караульных и вышел за пределы казначейского дворца. Факелы почти догорели, а сам дворец, больше не сиявший огнями, казался старым, серым и ветхим. Ассасин подумал было расквитаться заодно и с Родриго, но его нигде не было видно. Скорее всего, они с Чезаре покинули празднество. Эцио вспомнил, как рассержен был папа, слушая хвастливые речи сына… Нет, с Родриго он разберется не сейчас. Глупо и опасно являться в Ватикан одному, да еще уставшим. Аудиторе вернулся на Тиберину, чтобы вымыться и привести себя в порядок. Однако задерживаться там не стал. Ему хотелось узнать, как Клаудия справилась со своей задачей. Только убедившись, что сестра благополучно вернулась в бордель, он сможет вздохнуть спокойно. Солнце потихоньку поднималось над горизонтом, золотя римские крыши, по которым Эцио пробирался к «Цветущей розе». Внизу на разных улицах, он видел солдат Борджиа, находящихся в крайнем возбуждении. Однако бордель был надежно скрыт от посторонних глаз. Те, кто посещал заведение, старались не разглашать его местонахождение. Они заботились не о куртизанках, а о собственных шкурах. Никому не хотелось отвечать перед Чезаре. Эцио не удивился, что на окрестных улицах не было ни одного солдата Борджиа. Спрыгнув вниз, остаток пути он проделал пешком, стараясь идти неторопливо. При виде борделя сердце ассасина сжалось от страха – на подходах к заведению были видны следы сражения. На каменных плитах темнели пятна крови. У Эцио заколотилось сердце. Выхватив меч, он бросился к чуть приоткрытой двери. Вся мебель во внешней гостиной была опрокинута. Чувствовалось, здесь шел настоящий бой. На полу валялись осколки ваз. Картины на стенах, изображавшие наиболее пикантные эпизоды из новелл Боккаччо, висели вкривь и вкось. Но сильнее всего Эцио насторожили тела троих убитых солдат Борджиа, валявшиеся у входа. Повсюду виднелись брызги успевшей застыть крови. Стараясь не хрустеть осколками, Аудиторе двинулся дальше. Ему навстречу вышла та самая девушка, которую чуть не задушил Банкир. Ее платье и руки были перепачканы кровью, но глаза сияли. – Эцио! Слава богу, что вы здесь. – Что случилось? – спросил он, сразу подумав о матери и сестре. – Мы благополучно выбрались из дворца, но солдаты Борджиа, должно быть, организовали слежку… – Я тебя спрашиваю, что случилось?! – Они попытались устроить нам засаду… – Где Клаудия и Мария? – Идемте со мной, – ответила куртизанка со слезами на глазах. Она повела Эцио во внутренний двор борделя. Аудиторе по-прежнему был обеспокоен судьбой сестры и матери, но его глаза привычно оценивали обстановку. Он заметил, что у куртизанки нет оружия и, несмотря на подавленное состояние, она шла, не испытывая страха. Что же здесь могло произойти? Бойня?.. Вдруг солдаты Борджиа убили всех, кроме нее? Как же ей удалось уцелеть? Если солдаты вломились в бордель, значит они забрали деньги? Девушка толкнула дверь во двор. Там Эцио ждало новое жуткое зрелище, однако совсем не то, какое он рассчитывал увидеть. Повсюду валялись трупы солдат Борджиа. Живые были либо тяжело ранены, либо находились на последнем издыхании. Возле фонтана стояла Клаудия. Ее платье было мокрым от крови. В одной руке она держала рондель[93], в другой – стилет. Сестру окружали почти все куртизанки, которых Эцио видел во дворце Хуана Борджиа. Чуть поодаль стояла Мария. Ее охраняли трое куртизанок. Приглядевшись, Эцио понял, что они охраняют не столько его мать, сколько семь металлических ящиков вроде того, который он нес казначею. Клаудия по-прежнему находилась в боевой готовности, ее куртизанки – тоже. Чувствовалось, они ждут повторения атаки. – Эцио! – воскликнула сестра. – Да, – рассеянно ответил он, продолжая смотреть на последствия кровавой резни. – Как ты сюда добрался? – Как обычно, по крышам. – Солдат в городе много? – Слишком много, но они бегают по кругу. Вблизи борделя никого нет. Его ответ немного успокоил Клаудию. – Хорошо. Тогда нужно убрать трупы, вымыть полы и закрыть дверь. Потом решать, что делать со всем этим бардаком. – С вашей стороны есть… потери? – Двое: Лючия и Аньелла. Мы их перенесли на кровати. Девочки храбро сражались. Произнося это, Клаудия даже не вздрогнула. – Ты… нормально себя чувствуешь? – осторожно спросил Эцио. – Вполне. – Сестра не лгала. – Но нам понадобится помощь, чтобы избавиться от… незваных гостей. Ты бы мог позвать своих добровольцев? Наши новые друзья – слуги Борджиа – остались во дворце. Мы поручили им сбивать со следа всех, кто будет нас искать. – Кому-нибудь из солдат удалось спастись? Клаудия нахмурилась. Ее руки по-прежнему сжимали оружие. – Никому. Так что Чезаре ничего не узнает. Эцио вслушался в окружающие звуки. Ничего, кроме журчания фонтана и щебетания утренних птиц. – Это давно случилось? – Все самое интересное ты пропустил, – почти улыбнулась Клаудия. Эцио тоже улыбнулся: – Моя помощь не понадобилась. Оказывается, моя сестра умеет обращаться с оружием. – Умею. И готова снова пустить его в ход. – Ты говоришь как настоящая Аудиторе. Прости, что сомневался в тебе. – Тебе нужно было меня проверить? – Я хотел тебя защитить. – Как видишь, я и сама могу защитить себя. – Вижу, и очень хорошо. Клаудия бросила оружие на землю и махнула рукой в сторону ящиков. – Ну как, хватит процентов? – Смотрю, ты способна переиграть меня по всем пунктам. Я немею от восхищения. – Рада слышать. Наконец они сделали то, что обоим хотелось сделать с той самой минуты, когда Эцио появился во дворе, – брат и сестра крепко, по-родственному, обнялись. – Замечательно, – сказала Мария, подходя к ним. – Приятно видеть, что мои дети наконец-то взялись за ум! 35 – Эцио! Ассасин не ожидал так скоро услышать знакомый голос. Часть его разума, всегда готовая к худшему боялась, что уже никогда его не услышит. Он очень обрадовался, когда на Тиберине прочел записку с указанием места встречи – оно было хорошо ему знакомо и находилось вблизи «Спящего лиса», гнезда римской гильдии воров, возглавляемой Ла Вольпе. Эцио шел, оглядываясь по сторонам. Улицы были пусты. Ни одного солдата Борджиа. Впрочем, в этих местах за порядком следили люди Лиса. – Леонардо? – Иди сюда! Голос раздавался из полутемной арки. Эцио подошел ближе, и Леонардо буквально втащил его в тень. – За тобой следили? – Нет. – Слава богу. Я аж весь вспотел. – Тебя… – Нет, меня оберегает мой друг, господин Салаи. Ему я могу доверить свою жизнь. – Твой друг? – Мы очень близки. – Будь осторожен, Лео. Ты всегда мягкосердечно относишься к молодым людям, и это может стать трещиной в твоей броне. – Пусть я и мягкосердечен, но не дурак. А теперь идем. Оглянувшись по сторонам, Леонардо вывел Эцио из арки. Пройдя несколько метров, он нырнул в узкий переулок, змеящийся между домами без окон и неприметными стенами других строений. По переулку они прошли еще около двух сотен метров и добрались до места, от которого в разные стороны кривились три похожих переулка. Да Винчи пошел по левому и вскоре остановился перед приземистой узкой дверью, выкрашенной в темно-зеленый цвет. Художник отпер дверь. Они протиснулись внутрь и вдруг оказались в большом помещении со сводчатым потолком. Свет давали несколько окон, расположенных значительно выше обычного. Взору Эцио предстали длинные столы на козлах, заваленные всякой всячиной. Здесь же стояли мольберты, скелеты животных и, конечно же, повсюду громоздились пыльные книги и свитки карт: редких, а потому особенно драгоценных. Братство ассасинов собрало в Монтериджони бесценную коллекцию карт, но Чезаре Борджиа, по своему невежеству, обстрелял хранилище карт из пушек, безвозвратно уничтожив все раритеты. Как и в прежних мастерских Леонардо, в этой было изобилие карандашей, перьев, кистей и красок. Стопки листов с рисунками, чертежи, прикрепленные к стенам… От всего этого веяло чем-то знакомым и успокаивающим. – Моя собственная мастерская, – с гордостью сообщил Леонардо. – У меня есть и другая, официальная. Та находится вблизи Кастель Сант-Анджело. Но здесь бываю только я. И естественно, Салаи. – А разве за тобой не следят? – Первое время следили. Но когда мне надо, я умею быть льстивым и угодливым. Я усыпил их бдительность. Это место мне любезно сдал кардинал Сан-Пьетро ин Винколи. Он умеет хранить тайны и не входит в число друзей Борджиа. – Стало быть, ты решил немного подстраховаться на будущее? – Ты всегда поражал меня своей проницательностью, друг Эцио! А теперь – к делу. Не знаю, найдется ли у меня чем тебя угостить. Вроде должна была остаться бутылочка вина. – Не беспокойся об угощении. Лучше расскажи, зачем позвал. Леонардо подошел к одному из столов, порылся в куче предметов и извлек деревянную шкатулку, обтянутую кожей. Освободив пространство на столе, он водрузил туда шкатулку. – Прошу, – театрально произнес Леонардо, открывая крышку. Внутри шкатулка была отделана пурпурным бархатом. – Идея Салаи, да благословит его Господь, – пояснил художник. Но Эцио не волновали ни цвет, ни материя внутренней обивки. Внутри лежали точные копии того, что он считал безвозвратно потерянным: металлический наруч для левой руки, маленький пистолет, двулезвийный клинок и клинок, впрыскивающий яд. – Труднее всего было изготовить наруч, – продолжал Леонардо. – Я искал сплав, подобный тому удивительному древнему сплаву. Судя по необыкновенной прочности, прежний наруч должен был уцелеть. Ты не пробовал его разыскать? – Даже если наруч и уцелел, он погребен под грудами обломков, – ответил ассасин. – Это все равно что искать на дне моря. Он надел наруч. Новый был потяжелее прежнего, но Эцио чувствовал, что со временем привыкнет. – Даже не знаю, как тебя благодарить, – растерянно произнес Аудиторе. – Проще простого. Деньгами, – ответил да Винчи. – Но это еще не все. Художник нырнул под стол и достал вторую шкатулку, побольше первой. – Это новое оружие. Думаю, и оно тебе иногда пригодится. Он открыл крышку. Внутри лежал легкий арбалет с набором стрел, несколько дротиков и кожаная кольчужная перчатка. – Дротики смазаны ядом, – предупредил Леонардо. – Так что не вздумай трогать их острия голыми руками. Если сумеешь их вытащить из тела жертвы, убедишься, что каждый можно метать не менее дюжины раз. – А перчатка? – Это моя гордость, – улыбнулся художник. – Перчатка поможет тебе легко взбираться на стены. Ты становишься почти что ящерицей. – Он умолк и нахмурился. – Мы не испытывали перчатку на стекле, но я сомневаюсь, что тебе когда-нибудь понадобится лезть по столь гладкой поверхности… Арбалет – он без всяких секретов. Просто очень маленький и легкий. Особенно удобен, когда невозможно применить обычные арбалеты. Правда, их сейчас вытесняют мои колесцовые пистолеты… Прости, я уже объяснял тебе, почему был вынужден их создать. Но зато арбалет стреляет гораздо тише, а это иногда немаловажно. – Мне будет не унести с собой весь арсенал, – сказал Эцио. – И не надо, – пожал плечами Леонардо. – Мы сами доставим его тебе. Куда? На Тиберину? Эцио задумался. – Нет. Пусть оружие доставят в бордель под названием «Цветущая роза». Он находится в квартале Монтиум-и-Бибератиче, близ старого форума. – Мы найдем. – Оставите у моей сестры Клаудии. Я напишу ей записку. Можно взять у тебя лист бумаги? Эцио быстро написал несколько фраз и сложил записку. – Отдай это ей. Пожалуй, я нарисую тебе, как туда добираться. Это место найти непросто. Деньги передам при первой же возможности. – Пять тысяч дукатов. – Сколько-сколько?! – Эти штуки недешевы… Эцио поджал губы: – Хорошо. – Развернув записку, он добавил туда еще несколько слов. – Мы недавно… совсем неожиданно разбогатели. Моя сестра тебе заплатит. И еще, Лео. Я должен быть в тебе уверен. Никому ни слова. |