био. Assassins Creed Братство. Assassins Creed. Братство И. Иванов, перевод, 2016
 Скачать 1.71 Mb.
|
|
– У меня есть другие сведения, куда серьезнее и печальнее. Ты знаешь, что Борджиа захватили Яблоко? – Конечно. – Они отдали Яблоко мне для изучения. Мы с тобой уже имеем представление о его возможностях. Родриго знает меньше нашего, но он умнее своего сынка, хотя за Чезаре и нужен глаз да глаз. – Много ли ты им рассказал о свойствах Яблока? – Старался говорить как можно меньше, но что-то поведать пришлось. Чезаре, похоже, это устроило. Я показал ему некоторые пустяки, и больше он не пристает. А вот Родриго знает, что Яблоко способно на большее, и теряет терпение… Я думал о том, как можно похитить Яблоко. Но его охраняют. Мне разрешается заниматься с ним только под пристальнейшим наблюдением караульных. И все же я сумел с помощью Яблока узнать твое местонахождение. Ты же знаешь, оно умеет отыскивать людей и предметы. Удивительная способность. – Надеюсь, ты не рассказал Борджиа, как это делается? – Разумеется, нет. Я всего лишь хочу вернуть Яблоко законному владельцу. – Не бойся, Лео. Со временем мы обязательно отберем у них Яблоко. А пока дурачь Борджиа насколько возможно. Если получится, сообщай мне о том, что ты им рассказываешь. – Постараюсь. – Тут есть еще один момент, – нахмурился Эцио. – Говори. – Я лишился всего оружия, которое ты мне делал по чертежам Кодекса. – Понимаю. – Уцелел только старинный клинок, доставшийся мне от отца. Пистолет, клинок, впрыскивающий яд, двулезвийный клинок и тот чудесный наруч… все пропало. – Так-так. – Леонардо сначала нахмурился, но вскоре просветлел. – Восстановить их будет не слишком сложно. – Неужели? Эцио едва верил своим ушам. – Чертежи, которые я скопировал с Кодекса, по-прежнему во Флоренции. Они надежно спрятаны у моих давних помощников Аньоло и Инноченто. Борджиа никогда не получат этих чертежей. Не дай бог, если они вдруг захватят Флоренцию или туда явятся французы, у Аньоло и Инноченто есть строгий приказ: чертежи уничтожить. Я абсолютно им доверяю, но могу сказать: самостоятельно, без меня, они не сумели бы изготовить это оружие. Кстати, я… никогда не забываю своих изобретений. Только… – Он замялся. – Тебе придется заплатить мне за материалы. И вперед. – А разве Ватикан тебе совсем не платит? – изумился Эцио. Леонардо кашлянул: – Совсем… Совсем немного. Полагаю, сохранение моей жизни они считают уже достаточной платой. Я не настолько глуп и прекрасно понимаю: как только надобность во мне отпадет, они убьют меня с той же легкостью, с какой Чезаре убивает быков. – Согласен, – сказал Эцио. – Они скорее предпочтут увидеть тебя мертвым, чем работающим на других. – Да. Я все время думаю об этом, – вздохнул художник. – Мне совсем некуда бежать. Да я и не хочу. Мне хочется увидеть крах семейства Борджиа. Ради этого я даже готов влезть в политику Но мой любимый Милан в руках французов. – Леонардо продолжал говорить, как будто размышляя вслух. – Быть может – позже, когда все это кончится, – я, наверное, попытаю счастья во Франции. Говорят, очень цивилизованная страна… Эцио вернул Леонардо к реальности. Подойдя к окованному железом сундуку, он достал кожаную сумку, туго набитую дукатами. – Вот тебе аванс и плата за изготовление моего оружия, – сказал он, протягивая деньги. – Когда оно будет готово? Леонардо задумался: – Сейчас это будет посложнее, чем в прошлый раз. Мне придется работать тайно и одному, поскольку никому из здешних помощников я не доверяю… – Он помолчал. – Я дам тебе знать. Постараюсь не затягивать. – Он положил тяжелый мешок на ладонь. – С таким количеством денег я, быть может, сделаю тебе еще что-нибудь по своим чертежам, но не менее эффективное. – Все, что ты сумеешь сделать для нас, будет принято с неизменной благодарностью. Где бы ты ни находился, я постараюсь уберечь тебя от напастей. Эцио завязал мысленный узелок: поручить своим новобранцам, когда те пройдут начальную выучку, внимательно следить за Леонардо и докладывать ему лично. – Скажи, Лео, а как мы будем поддерживать связь? – Я думал об этом. Леонардо достал кусочек мела и на столе нарисовал правую человеческую руку. Ее пальцы указывали на что-то. – Какая красота, – восхитился Эцио. – Спасибо. Это набросок к полотну, которое я собираюсь написать… если когда-нибудь снова возьмусь за кисть. Я хочу изобразить Иоанна Крестителя. А теперь иди и сядь туда, куда указывает рука. Эцио подчинился. – Вот так, – сказал Леонардо. – Накажи своим людям, чтобы внимательно смотрели по сторонам. Если где-то они увидят такой рисунок… другие не обратят на него внимания. Мало ли что нарисовано на стенах? Так вот, если они где-то увидят такой рисунок, пусть сразу же сообщат тебе. Ты пойдешь в указанном направлении, и мы встретимся. – Здорово придумано. – Ты не беспокойся. Я обязательно буду предупреждать заранее. На случай, если ты будешь занят другими делами. – Спасибо, друг. Леонардо встал: – Я должен идти, не то меня хватятся. Но вначале… – Что вначале? Леонардо улыбнулся и потряс сумкой с деньгами. – Вначале я прогуляюсь по лавкам. 28 Эцио не сиделось на месте. Вскоре после ухода Леонардо он тоже покинул остров, решив продолжить склонять горожан на сторону братства. Ему требовалось чем-то себя занять. Аудиторе с мальчишеским нетерпением ждал изготовления нового оружия взамен утраченного при штурме Монтериджони. Помня о назначенной встрече, он вернулся заблаговременно. Оказалось, Макиавелли его опередил. Рядом с Никколо сидела Катерина. Ее колени были укрыты меховой накидкой. Как всегда, Никколо был бесцеремонен. – Где ты был? Эцио не понравился его тон. – У всех нас есть свои секреты, – ответил Аудиторе, стараясь говорить спокойно. – А позволь спросить, где был ты? Макиавелли улыбнулся: – Я занимался усовершенствованием нашей голубиной почты. Теперь мы можем по всему городу рассылать приказы нашим новобранцам. – Прекрасно. Спасибо, Никколо. Они переглянулись. Макиавелли был на десять лет моложе Аудиторе, но честолюбием и стремлением к независимости превосходил его. Что таилось во взгляде полуприкрытых глаз Никколо? Может, он противился избранию Эцио предводителем братства? Может, надеялся сам занять этот пост? Аудиторе прогнал тревожные мысли. Они с Макиавелли – не соперники. Себя Эцио считал практиком. А Никколо – тот больше теоретик, дипломат, политик до мозга костей. У Аудиторе не возникало ни малейших сомнений в полезности Макиавелли для братства и его преданности делу ассасинов. Если бы еще убедить в этом Ла Вольпе! Словно по волшебству, в комнату вошли Лис и Клаудия. – Какие новости? – спросил Эцио, поздоровавшись с предводителем воров. – Бартоломео просит его извинить. Он не смог приехать. Похоже, генерал Октавиан задумал снова напасть на его лагерь. – Понятно. – Солдаты генерала остервенело атакуют, но мы держимся крепко. – Хорошо. – Эцио повернулся к сестре. – Здравствуй, Клаудия, – довольно холодно произнес он. – Здравствуй, брат, – в тон ему ответила Клаудия. Когда все расселись, Аудиторе сказал: – Я продумал наши дальнейшие действия против Борджиа. – Предлагаю или ударить по их путям снабжения, или заняться сторонниками Чезаре, – тут же встрял Макиавелли. – Спасибо, Никколо, – спокойно ответил Эцио. – Мой замысел шире. Мы ударим по обоим направлениям сразу. Если мы сумеем лишить Чезаре финансовой поддержки, он сразу потеряет свою армию и останется один. Откуда к нему поступают деньги? – Нам известно, что большая часть денег поступает к Чезаре от отца. А финансами Родриго ведает Агостино Киджи. Но у Чезаре есть и свой казначей. Кто – мы пока не знаем, хотя есть кое-какие соображения на этот счет. Эцио решил пока не высказывать свои мысли вслух. Хорошо, если люди Ла Вольпе их подтвердят. – Мне знаком один человек, – сказала Клаудия. – Он частенько навещает «Цветущую розу». Так вот, он задолжал приличную сумму казначею Чезаре. Человека этого зовут Эгидио Троке. Римский сенатор. Он постоянно жаловался на безбожные проценты по своим долгам. – Отлично, – сказал Эцио. – Мы должны проследить за ним. – Есть еще некоторые сведения, – сказал Никколо. – Мы узнали, что Чезаре собрался разместить французские войска на дороге, которая ведет к Кастель Сант-Анджело. Должно быть, ваша недавняя атака задала им жару. Чезаре собирается вернуться в Рим. Незамедлительно. Чем вызвана такая спешка – этого я пока не знаю, но обязательно выясню. В любом случае, когда Чезаре вернется, его будут охранять так, что к нему не подберешься. Наши шпионы выяснили: свое возвращение он держит в тайне. Во всяком случае, до поры до времени. – Значит, опять приготовил какую-то пакость, – сказал Ла Вольпе. – Потрясающая догадка, – усмехнулся Макиавелли. Они хмуро посмотрели друг на друга. Эцио задумался над услышанным. – Нам лучше всего было бы прижать генерала Октавиана и убить его. После этого Бартоломео надавит на французов, и тем станет не до охраны Кастель Сант-Анджело. Катерина, до сих пор только слушавшая разговор, сказала: – Эцио, учти: даже если французы уйдут, останется папская гвардия, и она будет охранять мост и главные ворота. – Да, – согласился Ла Вольпе. – Но существует боковой вход. У некоего Пьетро Бенинтенди – это актер, нынешняя игрушка Лукреции, – есть ключ. – Сведения верные? – спросил Эцио. – Я видел Пьетро с Лукрецией. В замке. – Я велю своим ребятам его разыскать, – пообещал Ла Вольпе. – Думаю, они быстро справятся с задачей. – Хорошая мысль, – улыбнулась Катерина. – Я бы рада помочь. Надо напугать этого красавчика. Он сам отдаст ключ и перестанет видеться с Лукрецией. Лишим эту суку любовных утех. – Не торопись, герцогиня, – охладил ее пыл Никколо. – Мы постараемся обойтись своими силами. – Почему? – удивилась Катерина. – Потому что мы собираемся вывезти тебя из Рима. Возможно, во Флоренцию. Побудешь там, пока мы не отобьем Форли. Твои дети в полной безопасности. – Макиавелли обвел глазами собравшихся. – Твое спасение не прошло незамеченным. По всему городу глашатаи выкрикивают обещание властей щедро вознаградить тех, кто предъявит им беглую герцогиню Сфорца. Живую или мертвую. И никакие подкупы не заткнут рты глашатаям. Собравшиеся молчали. Неожиданно Катерина встала. Накидка упала на пол. – Кажется, я злоупотребляю вашим гостеприимством, – сказала она. – Прошу прощения. – О чем это ты? – встревожился Эцио. – О том, что здесь я не в безопасности. – Мы тебя защитим! – И что более важно, я для вас обуза. Разве не так, Никколо? – спросила Катерина, глядя на Макиавелли в упор. Тот молчал. – Вот и ответ, – сказала Катерина. – Пойду готовиться к отъезду. 29 – Ты уверена, что сможешь ехать верхом? – спросил Эцио. – Сюда же я как-то добралась из Кастель Сант-Анджело, – ответила Катерина. – Но тогда у тебя не было выбора. – А разве сейчас у меня есть выбор? Эцио было нечего сказать. Две женщины помогали Катерине со сборами. Клаудия передала ей немного одежды и провизию на дорогу. Завтра, едва рассветет, герцогиня двинется в путь. Небольшой отряд сопровождающих, выделенных Эцио, позаботится о том, чтобы она благополучно покинула пределы Рима. Он хотел также сопровождать ее, но Катерина отказалась. – Не люблю прощаний, – сказала она. – И чем они длиннее, тем хуже. Эцио смотрел, как Катерина деловито отдает распоряжения своим помощницам. Ему вспоминались давние дни, проведенные с нею в Форли. Вспоминалась недавняя встреча в Монтериджони. Тогда он думал, что они воссоединились. Увы! Братство ассасинов забрало у него жизнь, оставив лишь одиночество. – Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал Эцио. – Ты знаешь, что я должна уехать. – Попроси своих помощниц уйти. – Мне надо торопиться. – Пусть уйдут. Я не отниму много времени. Катерина исполнила его просьбу но с демонстративной неохотой. Помощницам она сказала: – Заметьте время по водяным часам и через пять минут возвращайтесь. Когда они остались наедине, Эцио не знал, с чего начать. – Ну? – Ее голос немного смягчился. В глазах читалось беспокойство, хотя причину этого беспокойства Эцио не знал. – Я… я тебя спас, – сказал он, понимая всю глупость своих слов. – Да, и я тебе благодарна. Но не ты ли сказал своим соратникам, по какой причине ты это сделал? Я для вас – полезная союзница. Даже без Форли. – Мы вернем Форли. – И тогда я туда вернусь. Эцио снова молчал. На сердце у него было совсем пусто. Катерина подошла к нему и положила руки на плечи. – Эцио, ты ведь сам все понимаешь. Без Форли я никому не нужна. Если я сейчас уезжаю, то лишь затем, чтобы быть в безопасности, рядом с моими детьми. Ты же хотел, чтобы мне ничего не угрожало? – Да. – В таком случае… – Я спасал тебя не только из-за твоей ценности для дела братства. Теперь замолчала Катерина. – Я это сделал, потому что… – Эцио, не произноси таких слов. – Почему? – Потому что я не смогу ответить тебе тем же. Никакое оружие не нанесло бы ему более глубокой раны, чем эти слова. – Значит, я был для тебя только… средством для достижения цели? – Резко сказано. – А какие другие слова ты хотела бы от меня услышать? – Я уже пробовала тебе объяснить. – Ты безжалостная женщина. – Я женщина, у которой есть дело и долг. – Значит, годится все, что служит твоему делу. – Я уже пробовала тебе это объяснить, – повторила Катерина. – Ты должен это принять. Катерина убрала руки с его плеч. Эцио видел, что мыслями она уже в пути. Похоже, ей не терпелось уехать. У Эцио мелькнула шальная мысль: «К черту братство! Я знаю, чего хочу. Почему я не могу хоть немного пожить для себя?» – Я поеду с тобой, – сказал он. Катерина повернулась к нему. Ее глаза не улыбались. – Послушай меня, Эцио. Возможно, ты сейчас делаешь выбор, но ты опоздал. Быть может, и я опоздала. Ты предводитель ассасинов. Не бросай работу, которую начал. Огромную работу по восстановлению братства после кошмара в Монтериджони. Без тебя все снова распадется на куски. Кто тогда нас спасет? – По сути, я никогда не был тебе нужен. Он смотрел на нее. Катерина телом была здесь, но мысли ее явно витали где-то далеко. А было ли вообще такое время, когда она находилась рядом с ним? Этого он не знал. Возможно, это время было лишь в его воображении. Эцио вдруг почувствовал, что смотрит на труп любви. Он отказывался в это верить. Но смерть есть смерть, и, как всегда, ему не оставалось ничего иного, как свыкнуться с реальностью. В дверь постучали. – Входите, – сказала Катерина вернувшимся помощницам. Эцио молча оставил их продолжать сборы. Наутро он сначала решил не провожать Катерину но потом передумал. Утро выдалось холодным. Эцио шел к окраинному кварталу освобожденному от власти Борджиа. Там на небольшой площади стояли оседланные лошади, нетерпеливо перебирая ногами. Эцио до последнего не оставляла слабая надежда: вдруг она передумает? Она по-доброму (как когда-то) посмотрела на него. Он подумал, что справился бы лучше со своими чувствами без этой доброты. Она походила на унижение. – Удачи, герцогиня, и… прощай, – только и мог сказать Эцио. – Будем надеяться, что мы прощаемся не навсегда. – Боюсь, это напрасные надежды. Катерина еще раз взглянула на него: – В таком случае – и тебе удачи, мой принц, и – Vittoria agli Assassini![76] Катерина забралась в седло, развернула лошадь и, даже не оглянувшись, галопом понеслась впереди сопровождающих. На север, прочь из Рима и из его жизни. Эцио провожал их глазами, одинокий мужчина средних лет, которому любовь давала последний шанс, а он этот шанс упустил. – Vittoria agli Assassini, – прошептал Эцио и, повернувшись, зашагал обратно в направлении еще не проснувшегося города. 30 Скорое возвращение Чезаре заставило Эцио забыть свои личные горести и заняться делом, на которое его подвигла судьба. Чтобы лишить Чезаре денег, нужно было перво-наперво найти и вывести из игры его казначея. Имя этого человека никто не знал. Была лишь маленькая зацепка – высокопоставленный посетитель «Цветущей розы». – Чего тебе? – угрюмо спросила Клаудия. Чувствовалось, она совсем не рада была видеть брата. – На встрече ты говорила об одном сенаторе. – Говорила. И что? – Ты сказала, что он задолжал казначею, который снабжает деньгами Чезаре. Он здесь? Клаудия пожала плечами: – У тебя больше шансов найти его на Campidoglio[77]. Надеюсь, там тебе моя помощь не понадобится? – Как он выглядит? – Дай-ка подумать. Как… обычный человек. – Сестра, не играй со мной в эти игры. Клаудия немного смягчилась: – Ему лет шестьдесят. Сухощавый, вид обеспокоенный, чисто выбрит, седые волосы. Ростом с тебя или чуть ниже. Зовут Эгидио Троке. От него так и веет унынием. Но он жутко упрямый. К нему так просто не подступишься. – Спасибо. – Эцио посмотрел на сестру тяжелым взглядом. – Я собираюсь выследить и убить этого казначея. У меня есть смутные догадки насчет его личности. Осталось узнать, где он живет. Возможно, сенатор приведет меня к нему. – У казначея надежная охрана. В его положении ты бы тоже обзавелся такой. |