Сборник АРГО 2020_compressed. Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея
 Скачать 7.5 Mb.
|
|
Сведения об авторе: Безруков Леонид Алексеевич – доктор географических наук, заведующий лабораторией георесурсоведения и политической географии Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, E-mail: bezrukov@irigs.irk.ru, контактный телефон : 8 914 914 44 20. УДК 913; 332.1 Водичев Е.Г. Vodichev E.G. РИСКИ И ВОЗМОЖНОСТИ ТРАНСГРАНИЧНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ НА ЮГЕ СИБИРСКОГО РЕГИОНА RISKS AND OPPORTUNITIES OF THE CROSS-BORDER INTERACTIONS ON THE SOUTH OF THE SIBERIAN REGION Статья посвящена выявлению рисков и ограничений трансграничных взаимодействий в точке схождения границ четырех стран на юге Западной Сибири. На основе геосистемного подхода предлагается интерпретация Алтае-Саянского экорегиона (АСЭР) как международной трансграничной территории, даётся характеристика концепта «Большого Алтая». Делается вывод, что пока существуют лишь ограниченные возможности для его использования в качестве институциональной платформы многостороннего трансграничного сотрудничества. The paper is devoted to identifying risks and limitations of cross-border interactions at the convergence point of the four countries on the south of Western Siberia. Based on the geosystem approach, the characteristics of the Altai-Sayan ecoregion as an international transboundary territory and the concept of the Greater Altai are analyzed. It is concluded that so far there are 31 only limited opportunities for using it as an institutional platform for multilateral cross-border cooperation. Ключевые слова: Алтае-Саянский экорегион, «Большой Алтай», международная трансграничная территория, трансграничные взаимодействия, институциональные риски. Keywords: Altai-Sayan Ecoregion, Big Altai, international transboundary territory, cross-border interactions, institutional risks. Введение. В контексте трансграничной проблематики особое внимание привлекает проблема международных трансграничных территорий (МТТ), имеющих основу для развития трансграничных взаимодействий в виде природно-экологических и хозяйственных комплексов с соответствующим этно-демографическим потенциалом. В азиатской части страны одним из таких регионов является Южная Сибирь в точке пересечения границ России, Казахстана, Китая и Монголии. Целью работы – выявление предпосылок и рисков трансграничных взаимодействий в АСЭР. Данная территория будет представлена как МТТ; будут определены институциональные возможности для развития трансграничных взаимодействий. Исследование опирается на типологию трансграничных регионов О.Мартинеса [1]. Методологическое значение также имеют концепты «новой экономической географии» и «новой институциональной экономики» П. Кругмана и Э. Острём [2; 3]. Результаты. Под АСЭР понимается единая экосистема площадью более 1 млн км 2 , расположенная в центре Евразии на стыке четырех государств – России, Монголии, Казахстана и Китая. В России и Казахстане в АСЭР входят территории с развитым промышленным потенциалом и городскими поселениями. В Китае к нему приближен бурно развивающийся центр нефтехимии в Синцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). На территории Монголии в этой части страны производственный потенциал развит слабо. Фактически весь АСЭР представляет собой единую эко- и геосистему со стыкующимися приграничными территориями четырёх стран. Одной из реперных точек в рамках геосистемы является Обь- Иртышский речной бассейн. Будучи типичной трансграничной рекой, Иртыш может быть представлен в качестве оси данной МТТ, а анализ взаимодействий в трансграничном речном бассейне (ТРБ) – информативным кейсом для понимания имеющихся проблем. 30 Кутском, Катангском и Киренском районах Иркутской области произошел резкий сдвиг на север ее промышленного производства. Таким образом, благодаря увеличению масштабов производства, значительному расширению сферы влияния действующих и формированию новых ТПК внутриобластного ранга, на постсоветском этапе продолжилось индустриальное освоение обширных, в первую очередь северных, территорий Сибири. Её ТПК представляют собой те основные ядра концентрации промышленного потенциала страны, на основе продукции которых она заслуженно занимает передовые места в мире по экспорту топлива и сырья. Сведения об авторе: Безруков Леонид Алексеевич – доктор географических наук, заведующий лабораторией георесурсоведения и политической географии Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, E-mail: bezrukov@irigs.irk.ru, контактный телефон : 8 914 914 44 20. УДК 913; 332.1 Водичев Е.Г. Vodichev E.G. РИСКИ И ВОЗМОЖНОСТИ ТРАНСГРАНИЧНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ НА ЮГЕ СИБИРСКОГО РЕГИОНА RISKS AND OPPORTUNITIES OF THE CROSS-BORDER INTERACTIONS ON THE SOUTH OF THE SIBERIAN REGION Статья посвящена выявлению рисков и ограничений трансграничных взаимодействий в точке схождения границ четырех стран на юге Западной Сибири. На основе геосистемного подхода предлагается интерпретация Алтае-Саянского экорегиона (АСЭР) как международной трансграничной территории, даётся характеристика концепта «Большого Алтая». Делается вывод, что пока существуют лишь ограниченные возможности для его использования в качестве институциональной платформы многостороннего трансграничного сотрудничества. The paper is devoted to identifying risks and limitations of cross-border interactions at the convergence point of the four countries on the south of Western Siberia. Based on the geosystem approach, the characteristics of the Altai-Sayan ecoregion as an international transboundary territory and the concept of the Greater Altai are analyzed. It is concluded that so far there are 31 only limited opportunities for using it as an institutional platform for multilateral cross-border cooperation. Ключевые слова: Алтае-Саянский экорегион, «Большой Алтай», международная трансграничная территория, трансграничные взаимодействия, институциональные риски. Keywords: Altai-Sayan Ecoregion, Big Altai, international transboundary territory, cross-border interactions, institutional risks. Введение. В контексте трансграничной проблематики особое внимание привлекает проблема международных трансграничных территорий (МТТ), имеющих основу для развития трансграничных взаимодействий в виде природно-экологических и хозяйственных комплексов с соответствующим этно-демографическим потенциалом. В азиатской части страны одним из таких регионов является Южная Сибирь в точке пересечения границ России, Казахстана, Китая и Монголии. Целью работы – выявление предпосылок и рисков трансграничных взаимодействий в АСЭР. Данная территория будет представлена как МТТ; будут определены институциональные возможности для развития трансграничных взаимодействий. Исследование опирается на типологию трансграничных регионов О.Мартинеса [1]. Методологическое значение также имеют концепты «новой экономической географии» и «новой институциональной экономики» П. Кругмана и Э. Острём [2; 3]. Результаты. Под АСЭР понимается единая экосистема площадью более 1 млн км 2 , расположенная в центре Евразии на стыке четырех государств – России, Монголии, Казахстана и Китая. В России и Казахстане в АСЭР входят территории с развитым промышленным потенциалом и городскими поселениями. В Китае к нему приближен бурно развивающийся центр нефтехимии в Синцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). На территории Монголии в этой части страны производственный потенциал развит слабо. Фактически весь АСЭР представляет собой единую эко- и геосистему со стыкующимися приграничными территориями четырёх стран. Одной из реперных точек в рамках геосистемы является Обь- Иртышский речной бассейн. Будучи типичной трансграничной рекой, Иртыш может быть представлен в качестве оси данной МТТ, а анализ взаимодействий в трансграничном речном бассейне (ТРБ) – информативным кейсом для понимания имеющихся проблем. 32 В пределах этого ТРБ расположена значительная часть приграничных территорий. Приграничье понимается как «определённая территория, которая является частью геосистемы региональной размерности, разделённой государственной границей и одновременно природно-хозяйственным районом (или их сочетанием), политическая, экономическая, социальная, культурная и экологическая ситуация в пределах которого в существенной мере зависит от границ прилегающей территории соседнего государства и в свою очередь оказывает влияние на неё» [4]. Представляется, что возможности трансформации территорий в трансграничные регионы зависят от сочетания контактных или барьерных функций границ. В качестве МТТ рассматривается «территория, состоящая из взаимодействующих приграничных территорий, прилегающих к государственной границе двух или более соседних стран и обладающих сочетаниями природных ресурсов и… видов хозяйственной деятельности, основанием которой является единая геосистема или сочетание двух и более геосистем регионального уровня, взаимодействующих в зоне государственной границы» [5; 6]. Иными словами, МТТ – сложная природно-антропогенную система, включающую в себя саму геосистему, её природно-ресурсный потенциал, а также типы его хозяйственного использования. Наличие единых природных комплексов принципиально усиливает такое качество трансграничности как целостность. В этом смысле ТРБ являются типичными трансграничными территориями, обладающими потенциалом для эволюции в трансграничные регионы. Однако это может произойти лишь тогда, когда удаётся соблюсти баланс интересов ключевых акторов, согласовать общую программу развития МТТ и создать соответствующие институциональные рамки. В теории обеспечить трансформацию АСЭР и Обь-Иртышского ТРБ в трансграничный регион мог бы такой инструмент как концепт «Большого Алтая» [7]. Эксперименты по формированию институционально системы для использования потенциала трансграничности в зоне АСЭР начались еще в середине 1990-х гг. В КНР была разработана концепция, предполагавшая интеграцию экономического потенциала алтайских территорий всех стран в интересах ускорения экономического роста трансграничного региона. Она предполагала формирование на Алтае особых экономических зон, совместную разработку природных ресурсов, развитие коммуникаций и реорганизацию системы пунктов пропуска на границах. 33 Этот концепт не стал реальным проектом, но к идее трансалтайского сотрудничества не раз возвращались в ходе дальнейших дискуссий. Концепт «Большого Алтая» активно продвигался в 2000 г. в Барнауле на Алтайском горном форуме. Вновь особую заинтересованность демонстрировала китайская сторона. Интегрированный подход к развитию трансграничного сотрудничества на Алтае был поддержан и многими специалистами из России. Концепция была нацелена на формирование сети экономических акторов и политиков из всех соседствующих государств. В дальнейшем процесс опирался на ряд местных инициатив, ориентированных на разработку экологических проектов и встретивших поддержку ЮНЕСКО. Из них наиболее известным оказался проект создания Алтайской биосферной зоны. Очевидной стала необходимость институциональных механизмов для координации усилий в этом регионе, которая в 2002 г. воплотилась в формирование Международного координационного совета «Наш общий дом – Алтай». В его состав вошли представители региональных властей и местных администраций четырёх стран. Однако, спустя почти двадцать, можно заключить, что эта организация так и не стала драйвером трансграничных взаимодействий в сфере экономики, не возникло единой стратегии развития, а МТТ не трансформировалась в подлинно трансграничный регион. Выводы. Таким образом, АСЭР можно рассматривать как МТТ, в основе которой лежит единая геосистема, в теории обладающую потенциалом для трансформации в многосторонний трансграничный регион. Вместе с тем, «факторы первой природы» (по определению П. Кругмана) здесь оказались недостаточно согласованы с институциональными и политическими факторами. России до сих пор не хватает ясности при формировании своей политики в этом регионе. К тому же, ныне центральная власть и в России, и в Казахстане к трансграничным инициативам относится весьма сдержанно. Проблематичными выглядят и перспективы, связанные с СУАР в КНР из-за сложной социокультурной ситуации в этом «неспокойном» районе. Интересы и экономические стратегии сопредельных стран на Алтае существенно различаются, а «поворот России на восток» не принёс пока для региона желаемых дивидендов. Опыт «Большого Алтая» также показал, что важнейшей проблемой МТТ остаётся установление границ трансграничного пространства и их соотношения как геосистем и экосистем с политико- административным делением приграничных и трансграничных 32 В пределах этого ТРБ расположена значительная часть приграничных территорий. Приграничье понимается как «определённая территория, которая является частью геосистемы региональной размерности, разделённой государственной границей и одновременно природно-хозяйственным районом (или их сочетанием), политическая, экономическая, социальная, культурная и экологическая ситуация в пределах которого в существенной мере зависит от границ прилегающей территории соседнего государства и в свою очередь оказывает влияние на неё» [4]. Представляется, что возможности трансформации территорий в трансграничные регионы зависят от сочетания контактных или барьерных функций границ. В качестве МТТ рассматривается «территория, состоящая из взаимодействующих приграничных территорий, прилегающих к государственной границе двух или более соседних стран и обладающих сочетаниями природных ресурсов и… видов хозяйственной деятельности, основанием которой является единая геосистема или сочетание двух и более геосистем регионального уровня, взаимодействующих в зоне государственной границы» [5; 6]. Иными словами, МТТ – сложная природно-антропогенную система, включающую в себя саму геосистему, её природно-ресурсный потенциал, а также типы его хозяйственного использования. Наличие единых природных комплексов принципиально усиливает такое качество трансграничности как целостность. В этом смысле ТРБ являются типичными трансграничными территориями, обладающими потенциалом для эволюции в трансграничные регионы. Однако это может произойти лишь тогда, когда удаётся соблюсти баланс интересов ключевых акторов, согласовать общую программу развития МТТ и создать соответствующие институциональные рамки. В теории обеспечить трансформацию АСЭР и Обь-Иртышского ТРБ в трансграничный регион мог бы такой инструмент как концепт «Большого Алтая» [7]. Эксперименты по формированию институционально системы для использования потенциала трансграничности в зоне АСЭР начались еще в середине 1990-х гг. В КНР была разработана концепция, предполагавшая интеграцию экономического потенциала алтайских территорий всех стран в интересах ускорения экономического роста трансграничного региона. Она предполагала формирование на Алтае особых экономических зон, совместную разработку природных ресурсов, развитие коммуникаций и реорганизацию системы пунктов пропуска на границах. 33 Этот концепт не стал реальным проектом, но к идее трансалтайского сотрудничества не раз возвращались в ходе дальнейших дискуссий. Концепт «Большого Алтая» активно продвигался в 2000 г. в Барнауле на Алтайском горном форуме. Вновь особую заинтересованность демонстрировала китайская сторона. Интегрированный подход к развитию трансграничного сотрудничества на Алтае был поддержан и многими специалистами из России. Концепция была нацелена на формирование сети экономических акторов и политиков из всех соседствующих государств. В дальнейшем процесс опирался на ряд местных инициатив, ориентированных на разработку экологических проектов и встретивших поддержку ЮНЕСКО. Из них наиболее известным оказался проект создания Алтайской биосферной зоны. Очевидной стала необходимость институциональных механизмов для координации усилий в этом регионе, которая в 2002 г. воплотилась в формирование Международного координационного совета «Наш общий дом – Алтай». В его состав вошли представители региональных властей и местных администраций четырёх стран. Однако, спустя почти двадцать, можно заключить, что эта организация так и не стала драйвером трансграничных взаимодействий в сфере экономики, не возникло единой стратегии развития, а МТТ не трансформировалась в подлинно трансграничный регион. Выводы. Таким образом, АСЭР можно рассматривать как МТТ, в основе которой лежит единая геосистема, в теории обладающую потенциалом для трансформации в многосторонний трансграничный регион. Вместе с тем, «факторы первой природы» (по определению П. Кругмана) здесь оказались недостаточно согласованы с институциональными и политическими факторами. России до сих пор не хватает ясности при формировании своей политики в этом регионе. К тому же, ныне центральная власть и в России, и в Казахстане к трансграничным инициативам относится весьма сдержанно. Проблематичными выглядят и перспективы, связанные с СУАР в КНР из-за сложной социокультурной ситуации в этом «неспокойном» районе. Интересы и экономические стратегии сопредельных стран на Алтае существенно различаются, а «поворот России на восток» не принёс пока для региона желаемых дивидендов. Опыт «Большого Алтая» также показал, что важнейшей проблемой МТТ остаётся установление границ трансграничного пространства и их соотношения как геосистем и экосистем с политико- административным делением приграничных и трансграничных 34 территорий. Когда такие границы не совпадают, это представляется фактором, затрудняющим сотрудничество. В итоге, стратегии развития территорий Южной Сибири пока ещё не ориентированы должным образом на использование потенциала трансграничности. Частично это происходит из-за непонимания возможностей данного инструмента как драйвера регионального развития, частично – из-за сдержанного отношения властей. Сказывается и экономическая асимметрия в зоне МТТ. К тому же, часто стороны демонстрируют пренебрежение интересами партнёров. Это убедительно показывает практика взаимодействий в Обь- Иртышском ТРБ, ориентированная на извлечение сиюминутного экономического эффекта, при которой долгосрочные экономические и экологические издержки возлагаются на соседей [См.: 8; 9]. Всё это пока не позволяет с оптимизмом прогнозировать будущее институций типа «Большого Алтая» как интегратора интересов и интерфейса для развития трансграничных взаимодействий. |