Сборник АРГО 2020_compressed. Ассоциация российских географовобществоведов тихоокеанский институт географии дво ран xi научная Ассамблея
 Скачать 7.5 Mb.
|
|
Заключение. Экономико-географические измерения и оценки необходимо использовать для характеристики пространственных структур разных уровней от макрорегиона до отдельного поселения. В то же время эти измерения и оценки могут рассматриваться в виде факторов, во многом определяющих как имеющийся потенциал пространственных структур и их инерционность, так и их изменения, динамику, в том числе – тенденции их долгосрочного развития. Уровень обобщения подобных измерений и оценок минимален у поселений и возрастает к макрорегиону. Геополитические измерения и оценки в наиболее полном виде применимы к стране и макрорегиону в целом. На низших пространственных уровнях они могут быть представлены лишь фрагментарными характеристиками. Благодарность. Работа выполнена при финансовой поддержки гранта РГО-РФФИ, проект № 06-2019. 25 Литература 1. Тихоокеанская Россия в интеграционном пространстве Северной Пацифики в начале XXI века: опыт и потенциал регионального и приграничного взаимодействия / под ред. чл.-корр. РАН, профессора В.Л. Ларина. – Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН. 2017. 386 с. 2. Синтез научно-технических и экономических прогнозов: Тихоокеанская Россия – 2050 / под ред. П.А. Минакира, В.И. Сергиенко ; Рос. акад. наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т экон. исследований. – Владивосток : Дальнаука, 2011. – 912 с. : ил. 61, табл. 112, библ. 528, 11 отд. л. карт. 3. Тихоокеанская Россия: страницы прошлого, настоящего, будущего / колл. авторов; отв. ред. академик РАН П.Я. Бакланов. – Владивосток: Дальнаука, 2012. 406 с. 4. Бакланов П.Я. Географические измерения: виды, шкалы, параметры // Информатизация географических исследований и пространственное моделирование природных и социально- экономических систем. М.: Товарищество научных изданий КМК. 2013. С. 13–23. 5. Шувалов В.Е. Районирование в трудах экономико-географов // Социально-экономическая география в России / под общей редакцией П.Я. Бакланова и В.Е. Шувалова. Русское географическое общество. Владивосток: Дальнаука, ‒ 2016. С. 103-116. 6. Бакланов П.Я. Территориальная организация и пространственное развитие: соотношение понятий и процессов // Геосистемы восточных районов России: особенности их структур и пространственного развития. Владивосток: ФГБУН Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, 2019. С. 10-16. 7. Бакланов, П.Я., Романов М.Т. Направления долгосрочного развития Дальневосточного региона России // Вестник ДВО РАН. 2019. № 4. С. 6-18. 8. Бакланов П.Я. Территориальные социально-экономические системы в региональном развитии // Изв. РАН. Сер. геогр. 2017. № 4. С. 7-16. Сведения об авторе: Бакланов Петр Яковлевич, доктор географических наук, профессор, академик РАН, Вице-президент Русского географического общества. Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, г. Владивосток, ул. Радио, 7. pbaklanov@tig.dvo.ru , (423)2320672. 24 На основе всех этих измерений и оценок, в том числе картографических и количественных может быть достаточно полно описано исходное, современное состояние макрорегиона, а также – оценки географических и геополитических факторов его долговременного развития. Изменения макрорегиона, его разноуровневых пространственных структур во многом определяются инерционностью сложившихся структур и возможными вариантами их динамики под воздействием географических и геополитических факторов. Для определения этих тенденций предлагается следующий подход. Для каждого из пространственных уровней выделяются ведущие, основные виды деятельности. Затем проводится их анализ на основе метода «включения-исключения». Для каждого основного вида деятельности осуществляются вариантные оценки структурных изменений и последствий при росте и снижении объемов деятельности, например, на 10, 25, 50% и т.п. На основе подобных расчетов и оценок определяются инерционность пространственных структур, а также более эффективные на перспективу виды деятельности – как приоритетные. Природно-ресурсные факторы, включая морские ресурсы, существующие основные виды деятельности и развитие цепочек добавленной стоимости, достижения в научно-технической сфере, трансграничность и интеграционные процессы в АТР – это основа для выделения приоритетных видов деятельности на долгосрочную перспективу. Их последующее уточнение возможно также с использованием метода «включения-исключения». Заключение. Экономико-географические измерения и оценки необходимо использовать для характеристики пространственных структур разных уровней от макрорегиона до отдельного поселения. В то же время эти измерения и оценки могут рассматриваться в виде факторов, во многом определяющих как имеющийся потенциал пространственных структур и их инерционность, так и их изменения, динамику, в том числе – тенденции их долгосрочного развития. Уровень обобщения подобных измерений и оценок минимален у поселений и возрастает к макрорегиону. Геополитические измерения и оценки в наиболее полном виде применимы к стране и макрорегиону в целом. На низших пространственных уровнях они могут быть представлены лишь фрагментарными характеристиками. Благодарность. Работа выполнена при финансовой поддержки гранта РГО-РФФИ, проект № 06-2019. 25 Литература 1. Тихоокеанская Россия в интеграционном пространстве Северной Пацифики в начале XXI века: опыт и потенциал регионального и приграничного взаимодействия / под ред. чл.-корр. РАН, профессора В.Л. Ларина. – Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН. 2017. 386 с. 2. Синтез научно-технических и экономических прогнозов: Тихоокеанская Россия – 2050 / под ред. П.А. Минакира, В.И. Сергиенко ; Рос. акад. наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т экон. исследований. – Владивосток : Дальнаука, 2011. – 912 с. : ил. 61, табл. 112, библ. 528, 11 отд. л. карт. 3. Тихоокеанская Россия: страницы прошлого, настоящего, будущего / колл. авторов; отв. ред. академик РАН П.Я. Бакланов. – Владивосток: Дальнаука, 2012. 406 с. 4. Бакланов П.Я. Географические измерения: виды, шкалы, параметры // Информатизация географических исследований и пространственное моделирование природных и социально- экономических систем. М.: Товарищество научных изданий КМК. 2013. С. 13–23. 5. Шувалов В.Е. Районирование в трудах экономико-географов // Социально-экономическая география в России / под общей редакцией П.Я. Бакланова и В.Е. Шувалова. Русское географическое общество. Владивосток: Дальнаука, ‒ 2016. С. 103-116. 6. Бакланов П.Я. Территориальная организация и пространственное развитие: соотношение понятий и процессов // Геосистемы восточных районов России: особенности их структур и пространственного развития. Владивосток: ФГБУН Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, 2019. С. 10-16. 7. Бакланов, П.Я., Романов М.Т. Направления долгосрочного развития Дальневосточного региона России // Вестник ДВО РАН. 2019. № 4. С. 6-18. 8. Бакланов П.Я. Территориальные социально-экономические системы в региональном развитии // Изв. РАН. Сер. геогр. 2017. № 4. С. 7-16. Сведения об авторе: Бакланов Петр Яковлевич, доктор географических наук, профессор, академик РАН, Вице-президент Русского географического общества. Тихоокеанский институт географии ДВО РАН, г. Владивосток, ул. Радио, 7. pbaklanov@tig.dvo.ru , (423)2320672. 26 УДК 911.3 (571) Безруков Л.А. Bezrukov L.A. СТРУКТУРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ СИБИРИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ЭТАПЕ STRUCTURAL CHANGES IN THE INDUSTRY OF SIBERIA AT THE POST-SOVIET STAGE Установлены ведущие постсоветские тенденции изменений в основных структурах промышленности Сибири. Главным итогом трансформации ее отраслевой структуры стали переориентация на внешний рынок и усиление ресурсно-сырьевой специализации, институциональной структуры – перераспределение собственности базовых предприятий между частными общероссийскими компаниями и госкорпорациями страны, территориальной структуры – резкий сдвиг промышленного производства в периферийные северные районы. The leading post-Soviet tendencies of changes in the basic industrial structures of Siberia are established. The main result of the transformation of its sectoral structure was a reorientation to the foreign market and the strengthening of resource and raw material specialization, the institutional structure – the redistribution of ownership of base enterprises between private all-Russian companies and state corporations of the country, the territorial structure – a sharp shift in industrial production to the peripheral northern regions. Ключевые слова: отраслевая, институциональная и территориальная структуры промышленности, ресурсно-сырьевая специализация, экспортная ориентация, территориально- производственный комплекс (ТПК). Key words: sectoral, institutional and territorial structures of industry, resource and raw material specialization, export orientation, territorial- production complex (TPK). На постсоветском этапе Сибирь, как и страна в целом, оказалась под воздействием радикальных рыночных преобразований и процессов глобализации, резко изменивших многие тенденции предыдущего развития. В связи с этим нужны оценки масштабов и направленности трансформационных сдвигов, произошедших в экономике макрорегиона. Согласно общегеографическому подходу, Сибирь рассматривается в составе 16 субъектов РФ от Тюменской области (с 27 автономными округами) на западе до Республики Саха (Якутия) и Забайкальского края на востоке включительно. Важнейшей отраслью экономики Сибири на постсоветском этапе осталась промышленность: в 2017 г. ее доля в валовом региональном продукте макрорегиона превышала половину (52,7 %), что в 1,6 раза превосходит аналогичную долю для страны в целом. Под воздействием радикальных реформ 1990–2000-х гг. резкие сдвиги произошли во всех основных структурах промышленности – отраслевой, институциональной и территориальной. Сдвиги в отраслевой структуре. К общей тенденции относится переориентация на внешний рынок с увеличением доли видов продукции экспортной направленности. Отрасли, работающие преимущественно на внешний рынок или обеспечивающие функционирование экспортоориентированных предприятий, сохранили или даже увеличили объемы производства, тогда как отрасли, выпускающие продукцию для сжимающегося внутреннего рынка, испытали значительный или даже катастрофический спад. К первым из них относятся топливно-энергетический комплекс, цветная и черная металлургия, отдельные производства лесного комплекса; ко вторым – легкая, стройматериалов, пищевая, машиностроение. Промежуточное положение занимают нефтеперерабатывающая, химическая и некоторые другие отрасли. Объемы видов продукции, предназначенных в значительной мере для внешнего рынка, в 2017 г. относительно 1990 г. в Сибири выросли или остались стабильными – добыча нефти, природного газа, угля и золота, производство электроэнергии, алюминия, целлюлозы, синтетических смол и пластмасс. В то же время виды продукции, ориентированные почти исключительно на внутренний рынок, отличались максимальным падением объемов производства. Другой тенденцией трансформации отраслевой структуры является сильный сдвиг в сторону усиления ресурсно-сырьевой специализации с увеличением доли «добычи полезных ископаемых». Примером может служить Иркутская область, где еще в 2005 г. эта доля составляла 8,4 %, а в 2017 г. она увеличилась до 43 %, т. е. в 5,1 раза. Отраслевая структура промышленности Сибири имеет сейчас выраженный ресурсно-сырьевой характер: доля ее добывающих отраслей в общем объеме промышленного производства (54 %) в 2,3 раза превышает долю этих отраслей в России в целом (24 %). В индустриальных сибирских регионах соответствующая доля еще выше – 62 %, составляя в Красноярском крае – 32 %, Томской области – 47, 26 УДК 911.3 (571) Безруков Л.А. Bezrukov L.A. СТРУКТУРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ СИБИРИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ЭТАПЕ STRUCTURAL CHANGES IN THE INDUSTRY OF SIBERIA AT THE POST-SOVIET STAGE Установлены ведущие постсоветские тенденции изменений в основных структурах промышленности Сибири. Главным итогом трансформации ее отраслевой структуры стали переориентация на внешний рынок и усиление ресурсно-сырьевой специализации, институциональной структуры – перераспределение собственности базовых предприятий между частными общероссийскими компаниями и госкорпорациями страны, территориальной структуры – резкий сдвиг промышленного производства в периферийные северные районы. The leading post-Soviet tendencies of changes in the basic industrial structures of Siberia are established. The main result of the transformation of its sectoral structure was a reorientation to the foreign market and the strengthening of resource and raw material specialization, the institutional structure – the redistribution of ownership of base enterprises between private all-Russian companies and state corporations of the country, the territorial structure – a sharp shift in industrial production to the peripheral northern regions. Ключевые слова: отраслевая, институциональная и территориальная структуры промышленности, ресурсно-сырьевая специализация, экспортная ориентация, территориально- производственный комплекс (ТПК). Key words: sectoral, institutional and territorial structures of industry, resource and raw material specialization, export orientation, territorial- production complex (TPK). На постсоветском этапе Сибирь, как и страна в целом, оказалась под воздействием радикальных рыночных преобразований и процессов глобализации, резко изменивших многие тенденции предыдущего развития. В связи с этим нужны оценки масштабов и направленности трансформационных сдвигов, произошедших в экономике макрорегиона. Согласно общегеографическому подходу, Сибирь рассматривается в составе 16 субъектов РФ от Тюменской области (с 27 автономными округами) на западе до Республики Саха (Якутия) и Забайкальского края на востоке включительно. Важнейшей отраслью экономики Сибири на постсоветском этапе осталась промышленность: в 2017 г. ее доля в валовом региональном продукте макрорегиона превышала половину (52,7 %), что в 1,6 раза превосходит аналогичную долю для страны в целом. Под воздействием радикальных реформ 1990–2000-х гг. резкие сдвиги произошли во всех основных структурах промышленности – отраслевой, институциональной и территориальной. Сдвиги в отраслевой структуре. К общей тенденции относится переориентация на внешний рынок с увеличением доли видов продукции экспортной направленности. Отрасли, работающие преимущественно на внешний рынок или обеспечивающие функционирование экспортоориентированных предприятий, сохранили или даже увеличили объемы производства, тогда как отрасли, выпускающие продукцию для сжимающегося внутреннего рынка, испытали значительный или даже катастрофический спад. К первым из них относятся топливно-энергетический комплекс, цветная и черная металлургия, отдельные производства лесного комплекса; ко вторым – легкая, стройматериалов, пищевая, машиностроение. Промежуточное положение занимают нефтеперерабатывающая, химическая и некоторые другие отрасли. Объемы видов продукции, предназначенных в значительной мере для внешнего рынка, в 2017 г. относительно 1990 г. в Сибири выросли или остались стабильными – добыча нефти, природного газа, угля и золота, производство электроэнергии, алюминия, целлюлозы, синтетических смол и пластмасс. В то же время виды продукции, ориентированные почти исключительно на внутренний рынок, отличались максимальным падением объемов производства. Другой тенденцией трансформации отраслевой структуры является сильный сдвиг в сторону усиления ресурсно-сырьевой специализации с увеличением доли «добычи полезных ископаемых». Примером может служить Иркутская область, где еще в 2005 г. эта доля составляла 8,4 %, а в 2017 г. она увеличилась до 43 %, т. е. в 5,1 раза. Отраслевая структура промышленности Сибири имеет сейчас выраженный ресурсно-сырьевой характер: доля ее добывающих отраслей в общем объеме промышленного производства (54 %) в 2,3 раза превышает долю этих отраслей в России в целом (24 %). В индустриальных сибирских регионах соответствующая доля еще выше – 62 %, составляя в Красноярском крае – 32 %, Томской области – 47, 28 Кемеровской области – 58, Тюменской области с округами – 72, Республике Саха (Якутии) – 86 %. Еще одна постсоветская тенденция заключается в том, что после глубокого спада 1990-х гг. в макрорегионе шел более быстрый экономический рост, чем в стране в целом. Например, Сибирь превзошла достигнутые в конце советского периода максимальные объемы производства электроэнергии в 2006 г. и добычи угля – в 2007 г., тогда как вся Россия – лишь в 2016 и 2017 г. соответственно, т. е. на 10 лет позже. Та же закономерность (только с меньшим разрывом) отмечается по добыче газа и золота, производству целлюлозы и алюминия. Сдвиги в институциональной структуре. Главным итогом трансформации институциональной структуры промышленности Сибири с первой половины 2000-х гг. стало перераспределение собственности ее базовых предприятий между частными общероссийскими компаниями и госкорпорациями страны. Экстерриториальность доминирующего в Сибири крупного капитала ведет к перераспределению доходов компаний и госкорпораций из регионов их непосредственной производственной деятельности, как правило, в российские столицы (Москву и Санкт-Петербург) и/или зарубежные офшоры. Это происходит вследствие учета значительной части стоимости продукции и доходов по месту расположения штаб- квартир холдингов, контролирующих сибирские предприятия, а также применения специальных финансовых схем и механизмов. О масштабах изъятия финансовых средств из промышленности Сибири наглядно говорят размеры чистой прибыли экстерриториальных компаний и госкорпораций, расходуемой в значительной мере на выплату дивидендов акционерам (главным образом столичным и зарубежным). Суммарная чистая прибыль (2497 млрд руб.) в 2015 г. семи таких крупнейших компаний и госкорпораций, эксплуатирующих сибирские ресурсы, как «Газпром», «ЛУКойл», «Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Транснефть», «Русал» и «Норильский никель», даже в 1,4 раза превышала совокупный объем консолидированных бюджетов всех регионов Сибири (1764 млрд. руб.) и в 7,4 раза – общую величину получаемых ими трансфертов из федерального бюджета (338 млрд. руб.). Сложившиеся институциональные условия, резко сократившие бюджетно-финансовую отдачу для индустриальных регионов, закрывают путь к дальнейшему комплексному развитию производства, в том числе к формированию средних и высоких переделов. Почти весь экономический рост связан сейчас в Сибири с интересами холдингов 29 общероссийского масштаба, направленными главным образом на увеличение производства и экспорта сырья и полуфабрикатов – нефти, газа, угля, металлов, древесины, целлюлозы и пр. Сдвиги в территориальной структуре. На постсоветском этапе (особенно в 2000–2010-е гг.) произошел резкийсдвиг территориальной структуры промышленного производства Сибири в периферийные северные районы. Оценка этого сдвига осуществлена на основе сопоставления контуров территориально-производственных комплексов (ТПК) внутриобластного ранга, выделенных на начало постсоветского этапа и на 2017 г. Непосредственная делимитация ТПК проведена по такому ключевому показателю, как объем промышленной продукции муниципальных образований. К настоящему времени часть северных ТПК – Северо-Тюменский, Среднеобский и Западно-Якутский – обнаружила намного более широкий территориальный состав, чем в начале 1990-х гг., а в число действующих выдвинулись новые ТПК – Нижнеангарский и Верхнеленский. На севере Западной Сибири коренным образом расширилась сфера влияния Северо-Тюменского ТПК. Центр тяжести в реализации крупных проектов по добыче и транспортировке природного газа и нефти сместился из Пуровского и Надымского районов Ямало-Ненецкого округа в его арктические районы (п-в Ямал, Обская губа и др.). В восточном направлении сфера влияния Северо- Тюменского ТПК охватила близлежащие территории Красноярского края (Ванкорский нефтегазовый кластер в Туруханском и Таймырском районах). В Среднеобском ТПК падение нефтедобычи в районах первоначального освоения (Сургутский, Нижневартовский и Нефтеюганский Ханты-Мансийского округа) было компенсировано ее интенсивным развертыванием в прилегающих районах: с запада (Ханты-Мансийский, Октябрьский и Советский того же округа), с юга (Уватский Тюменской области) и востока (Александровский, Каргасокский и Парабельский Томской области). В Восточной Сибири заметно расширилась сфера влияния Западно-Якутского ТПК: добыча алмазов ведется не только в Мирнинском районе Республики Саха (Якутия), но и началась также в Нюрбинском, а нефте- и газодобыча быстрыми темпами растет в Ленском районе. Толчок к формированию Нижнеангарского комплекса на территории пяти северных районов Красноярского края дан вводом в действие Богучанской ГЭС и возведением Богучанского алюминиевого завода. За счет активного формирования Верхнеленского ТПК на базе освоения месторождений нефти в Усть- 28 Кемеровской области – 58, Тюменской области с округами – 72, Республике Саха (Якутии) – 86 %. Еще одна постсоветская тенденция заключается в том, что после глубокого спада 1990-х гг. в макрорегионе шел более быстрый экономический рост, чем в стране в целом. Например, Сибирь превзошла достигнутые в конце советского периода максимальные объемы производства электроэнергии в 2006 г. и добычи угля – в 2007 г., тогда как вся Россия – лишь в 2016 и 2017 г. соответственно, т. е. на 10 лет позже. Та же закономерность (только с меньшим разрывом) отмечается по добыче газа и золота, производству целлюлозы и алюминия. Сдвиги в институциональной структуре. Главным итогом трансформации институциональной структуры промышленности Сибири с первой половины 2000-х гг. стало перераспределение собственности ее базовых предприятий между частными общероссийскими компаниями и госкорпорациями страны. Экстерриториальность доминирующего в Сибири крупного капитала ведет к перераспределению доходов компаний и госкорпораций из регионов их непосредственной производственной деятельности, как правило, в российские столицы (Москву и Санкт-Петербург) и/или зарубежные офшоры. Это происходит вследствие учета значительной части стоимости продукции и доходов по месту расположения штаб- квартир холдингов, контролирующих сибирские предприятия, а также применения специальных финансовых схем и механизмов. О масштабах изъятия финансовых средств из промышленности Сибири наглядно говорят размеры чистой прибыли экстерриториальных компаний и госкорпораций, расходуемой в значительной мере на выплату дивидендов акционерам (главным образом столичным и зарубежным). Суммарная чистая прибыль (2497 млрд руб.) в 2015 г. семи таких крупнейших компаний и госкорпораций, эксплуатирующих сибирские ресурсы, как «Газпром», «ЛУКойл», «Роснефть», «Сургутнефтегаз», «Транснефть», «Русал» и «Норильский никель», даже в 1,4 раза превышала совокупный объем консолидированных бюджетов всех регионов Сибири (1764 млрд. руб.) и в 7,4 раза – общую величину получаемых ими трансфертов из федерального бюджета (338 млрд. руб.). Сложившиеся институциональные условия, резко сократившие бюджетно-финансовую отдачу для индустриальных регионов, закрывают путь к дальнейшему комплексному развитию производства, в том числе к формированию средних и высоких переделов. Почти весь экономический рост связан сейчас в Сибири с интересами холдингов 29 общероссийского масштаба, направленными главным образом на увеличение производства и экспорта сырья и полуфабрикатов – нефти, газа, угля, металлов, древесины, целлюлозы и пр. Сдвиги в территориальной структуре. На постсоветском этапе (особенно в 2000–2010-е гг.) произошел резкийсдвиг территориальной структуры промышленного производства Сибири в периферийные северные районы. Оценка этого сдвига осуществлена на основе сопоставления контуров территориально-производственных комплексов (ТПК) внутриобластного ранга, выделенных на начало постсоветского этапа и на 2017 г. Непосредственная делимитация ТПК проведена по такому ключевому показателю, как объем промышленной продукции муниципальных образований. К настоящему времени часть северных ТПК – Северо-Тюменский, Среднеобский и Западно-Якутский – обнаружила намного более широкий территориальный состав, чем в начале 1990-х гг., а в число действующих выдвинулись новые ТПК – Нижнеангарский и Верхнеленский. На севере Западной Сибири коренным образом расширилась сфера влияния Северо-Тюменского ТПК. Центр тяжести в реализации крупных проектов по добыче и транспортировке природного газа и нефти сместился из Пуровского и Надымского районов Ямало-Ненецкого округа в его арктические районы (п-в Ямал, Обская губа и др.). В восточном направлении сфера влияния Северо- Тюменского ТПК охватила близлежащие территории Красноярского края (Ванкорский нефтегазовый кластер в Туруханском и Таймырском районах). В Среднеобском ТПК падение нефтедобычи в районах первоначального освоения (Сургутский, Нижневартовский и Нефтеюганский Ханты-Мансийского округа) было компенсировано ее интенсивным развертыванием в прилегающих районах: с запада (Ханты-Мансийский, Октябрьский и Советский того же округа), с юга (Уватский Тюменской области) и востока (Александровский, Каргасокский и Парабельский Томской области). В Восточной Сибири заметно расширилась сфера влияния Западно-Якутского ТПК: добыча алмазов ведется не только в Мирнинском районе Республики Саха (Якутия), но и началась также в Нюрбинском, а нефте- и газодобыча быстрыми темпами растет в Ленском районе. Толчок к формированию Нижнеангарского комплекса на территории пяти северных районов Красноярского края дан вводом в действие Богучанской ГЭС и возведением Богучанского алюминиевого завода. За счет активного формирования Верхнеленского ТПК на базе освоения месторождений нефти в Усть- 30 Кутском, Катангском и Киренском районах Иркутской области произошел резкий сдвиг на север ее промышленного производства. Таким образом, благодаря увеличению масштабов производства, значительному расширению сферы влияния действующих и формированию новых ТПК внутриобластного ранга, на постсоветском этапе продолжилось индустриальное освоение обширных, в первую очередь северных, территорий Сибири. Её ТПК представляют собой те основные ядра концентрации промышленного потенциала страны, на основе продукции которых она заслуженно занимает передовые места в мире по экспорту топлива и сырья. |