Майкл Льюис - Большая игра на понижение. Тайные пружины финансов. Большая играна понижениемайкл ЛьюисТайные пружины финансовой катастрофыМайкл ЛьюисБ

• Название: Большая играна понижениемайкл ЛьюисТайные пружины финансовой катастрофыМайкл ЛьюисБ
• Дата: 14.12.2022
• Размер: 2.94 Mb.
• Имя файла: Майкл Льюис - Большая игра на понижение. Тайные пружины финансов.pdf
• Тип: Документы; #844748
• страница: 7 из 12

Г л а в а 6
Человек-паук в шикарной гостинице
Айсман играл в гольф совсем не так, как другие обитатели
Уолл-стрит. Партия обычно начиналась с всеобщей неловко- сти на первой площадке «ти», когда Айсман появлялся, всем своим видом нарушая правила приличия гольфиста с Уолл- стрит. На игру в клуб Bali Hai в Лас-Вегасе 28 января 2007 года он пришел в спортивных шортах, футболке и кроссовках. Не- знакомые оборачивались; Винни и Дэнни не знали куда деться.
«Брось, Стив, — умолял Дэнни человека, формально являвше- гося его боссом, — здесь же свой этикет. Ты должен хотя бы на- деть рубашку с воротником». Айсман направил свой карт к зда- нию клуба и купил там толстовку с капюшоном. Толстовка при- крывала футболку, но вид у него был точь-в-точь как у человека, надевшего толстовку, чтобы прикрыть футболку. В толстовке, спортивных шортах и кроссовках Айсман приготовился сделать первый удар. Как и все остальные удары Айсмана, этот первый удар представлял собой скорее намек, нежели категорическое заявление. Недовольный местом приземления мяча, он достал из сумки другой и бросил его в новом, более удобном направ- лении. Винни направил мяч на фервей, Дэнни — на раф; мяч
Стива попал в бункер, Стив протопал по песку, схватил мяч

152 Большая игра на понижение и швырнул его к мячу Винни. Его сложно было обвинить в мо- шенничестве, поскольку он не предпринимал ни малейшей по- пытки скрыть свои действия. Казалось, он даже не заметил ни- чего необычного в своей манере играть. В девятый раз выта- скивая мяч из песчаной ловушки или делая вид, что не заметил, как тот плюхнулся в воду, Айсман действовал все с той же не- возмутимой уверенностью, продемонстрированной им вначале.
«Благодаря избирательной памяти у него не остается и следа от прежнего опыта», — замечает Винни. Он играл, как ребенок или как человек, решивший пародировать священный ритуал, что в общем-то одно и то же. «Самое странное, что человек он, в сущности, неплохой», — говорит Дэнни.
После партии в гольф они направились на обед в гости- ницу Wynn, устроенный Deutsche Bank. Айсман, впервые оказавшийся на конференции для участников рынка облига- ций, не знал, что нужно делать, и предпочел полностью по- ложиться на Грега Липпманна. Липпманн снял отдельный зал в каком-то ресторане и пригласил Айсмана вместе с партнерами на обед, который, как они предполагали, не ограничится одним поглощением пищи. «Даже если у него были честные намере- ния, за ними обязательно что-то крылось», — говорит Винни.
Любой обед, организованный по инициативе Липпманна, пре- следовал некую скрытую цель — только вот какую?
Как оказалось, у Липпманна возникла очередная проблема: цены на дома в США падали, число дефолтов по низкокаче- ственным кредитам росло, но низкокачественные ипотечные облигации, равно как и стоимость их страховки, держались на одном уровне. В настоящий момент он держал короткую позицию на $10 млрд в низкокачественных ипотечных обли- гациях, которая обходилась в $100 млн в год. И конца этому не было видно. По словам Дэнни, «у него определенно ехала крыша». До сих пор гигантская ставка Липпманна финанси- ровалась инвесторами вроде Стива Айсмана, которые при по- купке и продаже дефолтных свопов выплачивали ему возна- граждение. Однако инвесторы стали терять терпение. Неко- торые последователи Липпманна подозревали, что Уолл-стрит просто манипулирует рынком низкокачественных ипотечных

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 153
облигаций с тем, чтобы дефолтные свопы никогда не окупи- лись. Кое-кто поговаривал, что инвесторы на другой стороне сделки знают нечто, что им неведомо. Третьи просто устали платить страховую премию в игре на понижение облигаций, замерших на одном месте. Липпманн задумал это масштабное перетягивание каната и собрал команду, которая помогала ему тянуть веревку, но теперь члены команды разбегались в разные стороны. Он боялся потерять еще и Айсмана.
В зале теппаньяки ресторана Okada было четыре своеобраз- ных подиума с большой чугунной жаровней-хибати и своим поваром. У каждого подиума Липпманн усадил по менеджеру хедж-фонда — из тех, кого он втянул в короткую продажу низ- кокачественных облигаций, и инвесторов, имевших длинные позиции в тех же самых облигациях. Его расчет был таков: ме- неджеры хедж-фондов должны были увидеть, насколько глупы инвесторы на противоположной стороне, и перестать думать, будто те располагают тайными знаниями. Ловкий ход: Дэнни и Винни не могли отделаться от мысли, уж не они ли дураки за столом Липпманна. «Мы понимали суть рынка низкокаче- ственных кредитов и знали, что эти кредиты становятся про- блемными, — говорит Винни. — Но вот механизм рынка обли- гаций не давал нам покоя. В Вегас мы поехали только потому, что хотели понять, как нас могли наколоть, если бы захотели это сделать».
Айсману было отведено место между Грегом Липпманном и молодым мужчиной, который представился как Вин Чау, управляющий инвестиционной фирмы Harding Advisory. Когда
Айсман уточнил, в какой именно сфере консультирует Harding
Advisory, Вин Чау пояснил, что он менеджер по CDO. «Я и по- нятия не имел, что есть менеджеры по CDO, — говорит Айс- ман. — Не думал, что там есть чем управлять». Впоследствии
Айсман не мог вспомнить, как выглядел тот управляющий, во что был одет, что ел и пил, откуда был родом, но вот фи- нансовая идея, которую представлял Чау, крепко засела у него в голове. Дэнни Мозес, сидевший напротив, по другую сторону хибати, пристально рассматривал человека, которого Липп- манн усадил рядом с Айсманом. Невысокого роста, с типичным

154 Большая игра на понижение для Уолл-стрит брюшком — не огромный барабан, а аккурат- ное необходимое утолщение, как у белки перед зимой. Он окончил Университет Род-Айленда, получил степень по биз- несу в колледже Бабсона и большую часть трудовой жизни по- тратил на скучную работу в скучных компаниях по страхова- нию жизни — но все это осталось в прошлом. Сейчас он был, без сомнения, богатым человеком. Дэнни так отозвался о нем:
«Эта его самодовольная ухмылочка словно говорила: “Мне из- вестно больше, чем вам”». Дэнни не был знаком с Вином Чау, но, узнав, что тот является конечным покупателем низкокаче- ственных CDO, сразу определил его для себя как простофилю.
«На самом деле я не жаждал общения с ним — боялся его ис- пугать».
Увидев, что Липпманн усадил Айсмана рядом с простофилей,
Дэнни и Винни сразу подумали: добром это не кончится. Айс- ман не умел держать себя в руках. Он раскусит подсаженного к нему дурака и обязательно заявит об этом во всеуслышание, и что тогда прикажете делать? Им нужны дураки; только дураки могут находиться на другой стороне их сделок. А останавли- ваться пока рано. «Мы не хотели, чтобы другие пронюхали о на- ших делах, — говорит Винни. — Мы были шпионами, собираю- щими сведения». В ожидании взрыва они наблюдали, как Айс- ман дважды обмакивал зеленые бобы в общую миску с соевым соусом — обмакивал и обсасывал, обмакивал и обсасывал. Им ничего не оставалось, как расслабиться и наслаждаться пред- ставлением. Айсман обладал своеобразной манерой слушать: он не внимал вашим словам, а отправлял их в какой-то дальний уго- лок мозга для оценки того, стоят ли они внимания, а сам в это время занимался своими мыслями. Поэтому он никогда с пер- вого раза не слышал, что ему говорили. Если ментальный ана- лизатор засекал нечто интересное в словах собеседника, то по- сылал сигнал на базу, и та сразу же наводила фокус. «А ну-ка, повторите» — так он обычно говорил. И вы повторяли! Потому что теперь Айсман проявлял неподдельной интерес, и это, учи- тывая избирательность его внимания, льстило вам. «Я наблюдал за ним и слышал, как Стив без конца твердил: “А ну-ка, повто- рите, а ну-ка, повторите”», — вспоминает Дэнни.

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 155
Когда впоследствии Айсман принимался объяснять причины финансового кризиса, то всегда начинал с обеда с Вином Чау.
Только теперь он в полной мере осознал роль так называемых мезонинных CDO — CDO, состоявших преимущественно из низкокачественных ипотечных облигаций с рейтингом «три
В», — и их синтетических аналогов, CDO, состоявших исклю- чительно из дефолтных свопов на низкокачественные ипотеч- ные облигации с рейтингом «три В». «Вы должны понять, — го- ворил он. — Это же настоящая адская машина». Затем он при- нимался рисовать башни, обозначающие долги. Первая башня символизировала первоначальные низкокачественные кредиты.
На вершине башни располагались транши «три А», под ними транши «два А» — и так вплоть до самых рискованных тран- шей «три В», как раз тех, против которых и играл Айсман. Фир- мы с Уолл-стрит использовали эти самые ненадежные транши
«три В» для возведения еще одной башни из облигаций: CDO.
Обли гаций, обеспеченных долговыми обязательствами. Причи- на, по которой это делалось, заключалась в том, что рейтинговые агентства, оценивая кучу облигаций, обеспеченных сомнитель- ными кредитами, присваивали 80% из них рейтинг «три А». Те- перь эти облигации можно было продавать инвесторам — пен- сионным фондам и страховым компаниям, которые имели право инвестировать только в ценные бумаги с высокими рейтингами.
Айсман с удивлением узнал, что у руля рокового корабля стоял
Вин Чау и ему подобные. Этот малый контролировал пример- но $15 млрд, вложенных исключительно в CDO, обеспеченные траншами класса «три В», или, по определению самого Айсма- на, «собачьим дерьмом по сравнению с исходными облигация- ми». Год назад в качестве основного покупателя траншей «три
А» низкокачественных CDO — к которым, кстати сказать, отно- силось большинство CDO — выступала компания AIG. Теперь, когда AIG покинула рынок, основными покупателями стали ме- неджеры вроде Вина Чау. Один только Чау создавал огромный спрос на самые рискованные низкокачественные ипотечные об- лигации, которые раньше были практически никому не нужны.
Высокий спрос неизбежно вел к выбросу новых ипотечных кре- дитов, служивших строительным материалом для облигаций.

156 Большая игра на понижение
Соевым соусом, в который Айсман обмакивал зеленые бобы, лакомился и человек, позволивший десяткам тысяч заемщиков получить кредиты, которые им были попросту не по карману.
Основатели фонда FrontPoint, собаку съевшие на этих кре- дитах, прекрасно понимали, что уровень дефолтов уже достиг той черты, за которой портфель Вина Чау может со свистом вылететь в трубу. «Думаю, вам нелегко сейчас приходится», — обратился к нему Айсман.
«Нет, — ответил тот, — я уже все распродал».
А ну-ка, повторите!
Ситуация складывалась абсурдная. Задача менеджера по
CDO состояла в поиске фирмы с Уолл-стрит, которая будет снабжать его низкокачественными облигациями, служащими обеспечением для инвесторов в CDO, и в проверке этих обли- гаций. Затем он должен контролировать сотни отдельных низ- кокачественных облигаций в составе каждой CDO и заменять плохие облигации более надежными, до того как те превратят- ся в проблемные. Но это в теории. На практике инвесторы, до- верившие деньги Вину Чау, и следовательно покупающие тран- ши CDO с рейтингом «три А», — немецкие банки, тайваньские страховые компании, японские союзы фермеров, европей- ские пенсионные фонды и прочие организации, которые обя- заны инвестировать в облигации класса «три А», — выбирали их именно потому, что те считались надежными, защищенны- ми от убытков и беспроблемными во всех смыслах. В действи- тельности менеджеры по CDO не делали практически ничего из вышеперечисленного, именно поэтому в управляющие шли все кому не лень. «Компания Two Guys и терминал Bloomberg в Нью-Джерси» — так на Уолл-стрит называли типичного ме- неджера по CDO. Чем менее сообразительными оказывались эти ребята и чем меньше вопросов они задавали об ипотечных облигациях с рейтингом «три В», которые включали в состав
CDO, тем больше их опекали крупные фирмы с Уолл-стрит.
Роль CDO сводилась к маскировке огромного риска, связанного с низкокачественными ипотечными кредитами, которые фирмы не могли продать в открытую. Менеджер по CDO, задающий слишком много каверзных вопросов, был никому не нужен.

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 157
Порождением рынка облигаций стала своеобразная фигу- ра — двойной агент, который вроде бы представлял интересы инвесторов, хотя на деле защищал интересы отделов облига- ций с Уолл-стрит. Дабы у крупных инвесторов, доверивших ему управление своими миллиардами, не возникло сомнений в том, что он блюдет их интересы, менеджер по CDO остав- лял в своем распоряжении так называемый остаточный транш
CDO, или транш «первого убытка». В случае дефолта по низ- кокачественным кредитам, обеспечивающим CDO, этот транш превращался в дым в первую очередь. Но менеджеру по CDO выплачивалось вознаграждение в размере 0,01% с принятой в управление суммы еще до того, как инвесторы видели хотя бы
10 центов дохода, и такое же вознаграждение при возврате де- нег инвесторам. Кажется, немного, но если распоряжаешься десятками миллиардов долларов, то без особых усилий и затрат на выходе получается солидная сумма. Всего несколькими года- ми ранее Вин Чау зарабатывал $140 000 в год, управляя порт- фелем New York Life Insurance Company. За год работы менед- жером по CDO он положил в карман $26 млн — столько в New
York Life он не получил бы и за несколько жизней.
Сейчас Чау беспечно рассказывал Айсману, что просто пере- кладывает на крупных инвесторов риск дефолта ипотечных кре- дитов, лежащих в основе облигаций, хотя инвесторы нанимали его как раз для оценки этих самых облигаций. Считаясь «экс- пертом» по CDO, он не особо утруждался выяснением их ре- ального состава. Его задача, как пояснял Чау, — максимально приумножить вверенные ему денежные средства. И он так хо- рошо с ней справлялся, что с января 2007 года до сентябрь- ского краха рынка Harding Advisory занимала позицию круп- нейшего в мире менеджера низкокачественных CDO. Но ком- пания могла похвастаться не только этим достижением. Она считалась ключевым покупателем CDO, непрерывно выпуска- емых Merrill Lynch. Банк пользовался дурной славой не толь- ко из-за объема выпущенных бумаг (он выпускал их в два раза больше, чем следующая по размерам фирма с Уолл-стрит), но и из-за их качества (впоследствии его CDO были признаны наихудшими). «Он вроде бы “управляет” CDO, — возмущается

158 Большая игра на понижение
Айсман, — но чем здесь можно управлять? Потрясающе! Струк- турированный финансовый рынок настолько безрассуден, что позволяет управлять портфелем CDO тому, кто не прини- мает на себя ни малейшего риска, связанного с CDO. Люди пла- тят ему за “управление” их CDO, как будто этот кретин может сделать что-то полезное. Вот сволочь! Да ему же глубоко пле- вать на своих инвесторов!» На самом деле Чау выступал в каче- стве своего рода подставного лица фирм с Уолл-стрит, которые он «нанимал»: покупая CDO, выпущенные Merrill Lynch, инве- сторы чувствовали себя спокойнее, если думали, что управляет ими не Merrill Lynch.
Грег Липпманн не просто так посадил Вина Чау рядом с Айсманом. Если Вин Чау почувствует неодобрение Айсма- на, то не подаст виду, а, наоборот, заговорит снисходительным тоном, дескать, мне-то лучше знать. «И тут он выдал такое, что просто убило меня наповал, — вспоминает Айсман. — Он заявил: “Мне нравятся такие, как вы, кто играет на понижение на моем рынке. Не будь вас, что бы я покупал?”»
А ну-ка, повторите!
«Чем больше вы радуетесь своей правоте, — говорил он, — тем больше заключаете сделок. А чем больше вы заключаете сделок, тем больше продукта для меня».
И вот тогда-то Айсман увидел все безумие ситуации.
До сих пор он с Винни и Дэнни делал ставки в Goldman Sachs и Deutsche Bank на судьбу траншей низкокачественных ипо- течных облигаций «три В», не понимая до конца, почему эти банки так охотно принимают их. Теперь же, оказавшись лицом к лицу с человеком с другой стороны дефолтных свопов, он понял: дефолтные свопы, пропущенные через CDO, использо- вались для тиражирования облигаций, обеспеченных реальны- ми ипотечными кредитами. Число неплатежеспособных аме-
риканцев, берущих кредиты, не удовлетворяло спрос инвесто-
ров на конечный продукт. Его ставки были нужны Уолл-стрит для синтезирования новых бумаг. «Им было мало реальных за- емщиков, покупающих в кредит дома, которые они не могли себе позволить, — рассказывает Айсман. — Уолл-стрит созда- вала их из воздуха. Множила и множила! Вот почему реальные

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 159
убытки финансовой системы оказались во много раз больше объема низкокачественных кредитов. Именно в тот момент я понял, что мы просто подпитывали этот процесс. Я все удив- лялся, разве это законно?»
Пусть Вин Чау и не подозревал, что Грег Липпманн вы- брал его на роль кретина на другой стороне дефолтных сво- пов, но справился он с ней блестяще. В паузах между приемом сакэ Чау поведал Айсману, что предпочел бы иметь $50 млрд в паршивых CDO, чем вообще ничего, поскольку платили ему с объема. Он признался, что больше всего боится усиления аме- риканской экономики и отговаривает хедж-фонды от крупных ставок против рынка низкокачественных ипотечных кредитов.
Айсман слушал и силился уразуметь, почему инвестор с про- тивоположной стороны надеется на то же, на что надеется он сам, и как страховые компании и пенсионные фонды вообще ре- шились доверить свои деньги Вину Чау. На ум приходил лишь один ответ: рейтинги «три А» служили отличным оправданием для игнорирования любых рисков.
Сквозь поднимающийся над хибати дым за ними пристально наблюдали Дэнни и Винни. Насколько они могли судить, Айс- ман и Чау прекрасно поладили. Но как только трапеза завер- шилась, Айсман схватил Липпманна в охапку и, тыча пальцем в Вина Чау, заявил: «Я хочу продавать в короткую все, что этот друг будет покупать». Липпманн подумал, что тот шутит, но Айсман говорил серьезно. Он вознамерился сделать ставку конкретно против Вина Чау. «Грег, я хочу продавать его бума- ги в короткую, — повторил он. — Не глядя». До сих пор Айс- ман покупал только дефолтные свопы на низкокачественные ипотечные облигации; теперь же он хотел покупать дефолтные свопы на CDO Вина Чау. «Наконец-то он встретился с врагом лицом к лицу», — заметил Винни.
Пытаясь представить себя другим человеком, Чарли Ледли вы- брал беретту, обрез и узи. Незадолго до отъезда в Лас-Вегас он отправил своим партнерам, Бену Хокетту, который плани- ровал поехать вместе с ним, и Джейми Маю, который остался

160 Большая игра на понижение дома, короткое электронное письмо следующего содержания:
«По-вашему, нас водят за нос, если никуда не приглашают за- ранее?» Уже не в первый раз основатели Cornwall Capital слу- чайно узнавали о масштабном мероприятии и сами набивались на него. «Если ты соизволяешь появиться на подобном меро- приятии, — говорит Джейми, — тебя практически всегда про- пускают». В Вегасе у Чарли была всего пара знакомых — со- трудники Bear Stearns, занимавшиеся низкокачественными ипо- течными кредитами, да и их он знал заочно. Тем не менее после приземления в Лас-Вегасе он получил от них e-mail с предло- жением встретиться не на конференции, а на крытом стрель- бище, в нескольких милях от аэропорта. Сообщение начина- лось словами «В воскресенье мы собираемся пострелять…»
Чарли ужасно удивился и перезвонил, чтобы уточнить смысл их послания. «Я такой-то: “Вы собираетесь стрелять в букваль- ном смысле — из пистолетов?”»
В воскресенье, 28 января, в людях, пришедших на стрель- бище в Лас-Вегасе, было трудно узнать продавцов CDO из Bear
Stearns. Их, одетых в брюки цвета хаки и рубашки поло, окру- жали крепкие мужчины в обтягивающих черных футболках, которые, казалось, пришли сюда, чтобы отдохнуть от охоты на нелегальных иммигрантов. На стене за кассовым аппаратом красовалась потрясающая коллекция пистолетов, дробовиков и автоматов. Справа висели мишени: фотография Усамы бен Ла- дена, карикатура на Усаму бен Ладена в виде зомби, портреты террористов из «Аль-Каиды», молодой негр, нападавший на при- влекательную белую девушку, гангстер-азиат, размахивающий пистолетом. «Предъявив корпоративную кредитную карту Bear
Stearns, они принялись затариваться боеприпасами, — вспоми- нает Чарли. — И я тоже стал выбирать оружие». Наибольшее впечатление на него произвел узи. Он остановил свой выбор на нем и на гигантской фотографии Саддама Хусейна в качестве мишени. Дробовик каждый раз давал отдачу и оставлял синяки на плече, а узи, куда более смертоносный, стрелял непрерывно, стирая связь между чувством боли и наносимым вредом. «Стре- лять из беретты было прикольно, но узи вызывал благоговейный ужас». Чарли покидал стрельбище, чувствуя себя нарушителем

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 161
законов природы. Зачем же его все-таки пригласили? С ребя- тами из Bear Stearns было здорово, но никто из них ни сло- вом не обмолвился о низкокачественных ипотечных кредитах или CDO. «Ситуация казалась очень странной, ведь я никогда прежде не встречался с ними лично, к тому же я был там един- ственным клиентом Bear Stearns, — не переставал удивляться
Чарли. — Они платили за эти боеприпасы и за все, что мне хотелось. Я мог бы заплатить и сам, но они настояли — ведь я их клиент». Понятно, что фирме с Уолл-стрит для списания стоимости дня игры в морских пехотинцев на затраты нужно пригласить каких-нибудь клиентов. А самый безобидный кли- ент — тот, чей бизнес настолько мелок, что его мнение о спосо- бах развлечения не имело никакого значения. Подобные мысли никогда не приходили Чарли в голову, и это многое о нем го- ворило. Ему не хватало циничности. Но вскоре все изменится.
На следующее утро Чарли и Бен бродили по коридорам го- стиницы Venetian. «Все, кто пытался там что-то продать, носили галстук, — вспоминает Бен. — Все, кто собирался что-то ку- пить, обходились без него. Мне не с кем было поговорить. Мы бродили туда-сюда, два незваных гостя». Во всей гостинице у них нашелся только один знакомый — Дэвид Берт, бывший сотрудник BlackRock: в настоящий момент он получал от них
$50 000 в месяц за оценку CDO, против которых они делали ставки. Но это знакомство не считалось, поскольку им хоте- лось присутствовать на открытых заседаниях, круглых столах и докладах для широкой аудитории. «Непонятно было, зачем мы туда приехали, — говорит Бен. — Мы пытались завязать знакомства. После выступлений докладчиков Чарли цеплялся ко всем, кто находился на подиуме. Мы хотели найти хоть кого-нибудь, кто объяснил бы, в чем наша ошибка». Они искали убедительное зеркальное отображение самих себя. Кого-то, кто разъяснил бы, почему то, что рынок считал невозможным, было по меньшей мере маловероятным.
Чарли горел желанием втянуть ничего не подозревающих инсайдеров в дискуссию прежде, чем те опомнятся и начнут интересоваться, кто он и чем занимается. «Все реагировали аб- солютно одинаково: “Подождите-ка, как вы сказали, откуда вы?”

162 Большая игра на понижение
И очень удивлялись, — рассказывает Чарли. — А потом спра- шивали: “А вы здесь, собственно, зачем?”»
Один из сотрудников рейтингового агентства, на котором
Чарли решил проверить инвестиционную схему Cornwall, странно посмотрел на него и спросил: «Вы уверены, что пони- маете, что делаете?» Участники рынка не соглашались с их по- зицией, но не могли убедительно возразить. Главный аргумент в защиту низкокачественных CDO звучал так: «Покупате- ли CDO никогда не переведутся». В качестве главного аргу- мента в защиту базисных кредитов приводилось утверждение: за их короткую историю масштабы дефолтов никогда не были значительными. Над столами с рулеткой обычно устанавли- вают экраны, показывающие результаты последних 20 раун- дов. Игроки видят, что последние восемь раз выпадало черное, удивляются такому невероятному обстоятельству и с абсолют- ной уверенностью полагают, что уж в этот раз маленький сере- бряный шарик точно остановится на красном. Именно с этой целью казино и устанавливает экраны с результатами послед- них раундов — чтобы помочь игрокам обманывать самих себя.
Чтобы вселить в них ложную уверенность, без которой они не станут выкладывать фишки на стол. Вся цепочка посредни- ков на рынке низкокачественных ипотечных кредитов попалась на ту же удочку — использование статистически бессмыслен- ного прошлого с целью прогнозирования будущего.
«Обычно при заключении сделки на противоположной сто- роне всегда есть умные люди, — говорит Бен. — В данном слу- чае таковые отсутствовали».
«Ни у кого из тех, с кем мы говорили, не было веских осно- ваний считать, что ситуация не обернется большой пробле- мой, — замечает Чарли. — Но никто над этим не задумывался».
На вопрос Чарли о том, что произойдет с CDO через семь лет, один из сотрудников Bear Stearns, работавших с этими об- лигациями, заявил: «Семь лет? Семь лет меня не интересуют.
Мне нужно, чтобы они продержались еще пару лет».
Тремя месяцами ранее, когда Cornwall купила первые
$100 млн в дефолтных свопах на транши CDO с рейтин- гом «два А», партнеры полагали, что делают дешевую ставку

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 163
на маловероятное событие — страховую премию в размере
$500 000 в год за шанс заработать $100 млн. Рынок и рейтин- говые агентства оценивали вероятность дефолта как 1 : 200.
В Cornwall же считали, что шансы были намного выше: по- рядка 1 : 10. И все же эта ставка, как и большинство других, была рискованной. Продуманной, но все равно рискованной.
Чем больше они беседовали с игроками рынка низкокачествен- ных ценных бумаг, тем больше укреплялись во мнении: крах облигаций с рейтингом «два А» не маловероятное, а весьма ре- альное событие. У Бена мелькнула мысль: люди считали круше- ние рынка низкокачественных ипотечных кредитов маловеро- ятным как раз потому, что это было бы настоящей катастрофой.
Такой ужас просто невозможен.
В первый день конференции они вышли за тысячной тол- пой из казино и последовали в просторный главный танцеваль- ный зал, где должна была состояться церемония открытия. Она задумывалась как общее заседание, однако участники группы предпочитали не обсуждать, а обмениваться друг с другом за- готовленными осторожными репликами. За последующие три дня Чарли и Бен присутствовали на десятке подобных меро- приятий, одно скучнее другого. Правда, одно из мероприятий выделялось на фоне остальных, поскольку его ведущий то ли перебрал спиртного, то ли малость тронулся рассудком. Его звали Джон Девейни, он был менеджером хедж-фонда United
Capital Markets, который инвестировал в низкокачественные ипотечные облигации. Девейни вот уже 10 лет спонсировал данную конференцию — Американский форум по секьюрити- зации, ASF, отчасти потому, что это название звучало солид- нее, чем Ассоциация по рискованному кредитованию. Если у рынка низкокачественных ипотечных облигаций были духов- ные лидеры, то Джона Девейни можно считать одним из них.
К тому же он со знанием дела выставлял напоказ свое богат- ство. Ему принадлежали картина Ренуара, самолет Gulfstream, вертолет плюс, разумеется, яхта. В этом году он выложил беше- ные деньги за развлекательное выступление Джея Лено.
Выглядя так, словно всю ночь провел в ночном клубе и не успел отоспаться, Джон Девейни, импровизируя, нес

164 Большая игра на понижение какую-то ахинею относительно состояния рынка низкокаче- ственных ценных бумаг. «Я не верил своим ушам, — вспоми- нает Чарли. — Поток сознания. Затем он обозвал рейтинговые агентства продажными, а ценные бумаги ничего не стоящими бумажками. Заявил, что все присутствующие об этом знают. Он облекал в слова наши подозрения. Он словно выкладывал кор- поративные секреты. После его выступления воцарилась гро- бовая тишина. Никто не попытался выступить с опровержени- ем. Все продолжали болтать как ни в чем не бывало, делая вид, что ничего такого не слышали»*. С одной стороны, послушать откровения инсайдера было интересно; с другой стороны, если рынок начинает понимать, что к чему, его безумства не про- длятся долго. Чарли, Джейми и Бен полагали, что могут особо не торопиться с покупкой новых дефолтных свопов на транши низкокачественных CDO «два А», что у них есть время на раз- думья. «Та речь напугала нас, — признается Бен. — Получа- лось, что на проведение операций у нас есть не полгода, а все- го неделя».
Перед ними стояла извечная проблема: найти фирмы с Уолл- стрит, готовые сотрудничать. Их единственный поставщик сво- пов, Bear Stearns, ни с того ни с сего стал от них прятаться.
Все остальные просто насмехались над ними. Cornhole Capital.
Но здесь, в Лас-Вегасе, их ожидала удача. С превеликим удив- лением они узнали, что их консультант по CDO Дэвид Берт имеет вес в данной сфере. «В Вегасе Дэвид Берт считался кем-то вроде Бога, — рассказывает Чарли. — Мы начали хо- дить за ним по пятам. “Послушайте, парень, с которым вы гово- рили. Мы ему платим. Может, вы поговорите и с нами?”» Этот арендованный Бог представил Чарли сотруднице Morgan Stanley по имени Стейси Страусс. В ее задачу входил поиск инвесторов,
* Когда грянул кризис, Девейни обанкротился. Ему пришлось продать яхту, самолет и Ренуара (с хорошим наваром) и отбиваться от нападок злоб- ных газетчиков. «Честный человек может признать свою неправоту, — при- знавался он в одном из своих бессвязных писем в сети PR Newswire. —
В 2007 году я играл на повышение и ошибся». «Он демонстрировал порази- тельно циничное отношение к рынку. И потерял все деньги. Я так и не смог понять, что произошло», — говорит Чарли.

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 165
желавших приобрести дефолтные свопы. Чарли так и не понял, почему при ведении дел с компанией Cornwall она согласи- лась поступиться обычными стандартами Morgan Stanley. По- том Чарли взял в оборот сотрудника Wachovia Bank, который занимался анализом рынка низкокачественных ипотечных об- лигаций. По чистой случайности тот оказался на заседании, где председательствовал возмутитель спокойствия Джон Де- вейни. На открытии заседания он, как и все прочие, притво- рился, что не слышал Девейни, а потом выступил с коротким докладом о стабильности рынка низкокачественных ипотечных облигаций. Стоило ему сойти со сцены, как на него набросился
Чарли с предложением доказать свои слова делом и продать им толику дефолтных свопов.
На следующее утро после обеда с Вином Чау Айсман полу- чил возможность лицезреть как рынок облигаций во плоти, так и множество фальшивых потолочных фресок в стиле ба- рокко. Гостиница Venetian — Дворец дожей снаружи и «Бо- жественная комедия» внутри — была до отказа забита белы- ми мужчинами в неформально-деловой одежде, которые так или иначе зарабатывали деньги на низкокачественных обли- гациях. Как и всё в Лас-Вегасе, гостиница Venetian представ- ляла собой мешанину кажущихся случайными эффектов, при- званных усиливать и эксплуатировать иррациональность. Дни, походившие на ночи, и ночи, походившие на дни; торговые ав- томаты, глотавшие монеты, и банкоматы, выплевывавшие со- тенные купюры; роскошные, но дешевые номера, повышавшие самооценку. Все это было призвано изменить ваше представ- ление о своих шансах и деньгах, и все это угнетало Айсмана.
Он терпеть не мог азартные игры. «Я не смог бы просчитать свои шансы, даже если бы от этого зависела моя жизнь», — признается он. В конце каждого дня Винни отправлялся сы- грать партию в покер с низкими ставками; Дэнни вместе с Липпманном и многими другими, кто был связан с облига- циями, усаживался за стол для игры в кости, а Айсман укла- дывался спать. Следует отметить, что пристрастие трейдеров

166 Большая игра на понижение по облигациям к такой игре, как кости, весьма показательно.
Она дарит игрокам иллюзию контроля — ведь кости-то они кидают сами — и сложности, под которой скрывается абсурд- ность игры. «По какой-то причине люди, которые играют в ко- сти, действительно уверены в том, что могут на них повли- ять», — говорит Винни.
Тысячи и тысячи серьезных профессиональных финанси- стов, большинство из которых всего несколько лет назад зани- мались совсем другим делом, теперь играли в кости на деньги, заработанные на низкокачественных ипотечных облигациях.
Индустрия низкокачественных ипотек, в которой Айсман был докой, когда-то занимала крошечный уголок рынков капитала.
Всего за несколько лет она волшебным образом, без всякого экономического основания, превратилась в самый обильный на Уолл-стрит источник прибыли и рабочих мест. «Это словно неразумная машина, которая не может остановиться», — го- ворит Айсман. Он чувствовал себя как человек, который пе- реехал в новый дом, открыл дверь, думая, что там маленький чулан, а увидел за ней целое крыло. «Мне доводилось бывать на конференциях, посвященных акциям, — рассказывает Айс- ман. — Там все иначе. Хорошо, если удается собрать 500 чело- век. На этом же мероприятии собралось 7000 человек. На нем не было никого из тех, кто занимается акциями, и это говорит о том, что они ни о чем не догадывались. Мы никого не знали.
И думали, что одни играем на понижение».
Его не интересовали выступления, круглые столы и заранее заготовленные комментарии. Он хотел пообщаться с инсайде- рами с глазу на глаз. Липпманн представил его сотрудникам
Deutsche Bank, продающим CDO инвесторам, и те помогли
Айсману и его партнерам встретиться с посредниками рынка облигаций: ипотечными кредиторами, банками, упаковывав- шими ипотечные кредиты в ипотечные облигации, банкирами, переупаковывавшими облигации в CDO, и рейтинговыми агент- ствами, благословлявшими процесс на каждом этапе. На кон- ференции не было места единственной по-настоящему заин- тересованной стороне — конечным заемщикам, покупателям домов, но они все же присутствовали в лице тех, кто разносил

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 167
напитки, крутил рулетку и бросал кости. «В Вегасе наблюдался настоящий бум, — говорит Дэнни. — За всеми столами были домовладельцы». Приятель Дэнни, тусовавшийся ночью в го- роде, рассказал, что познакомился со стриптизершей, получив- шей пять отдельных кредитов под залог жилья*.
Продавцу CDO из Deutsche Bank по имени Райан Старк было поручено присматривать за Айсманом и не позволять ему выходить за рамки. «Еще до конференции я начал получать от него электронные сообщения, — рассказывает Дэнни. — Он нервничал. Все они сводились к одному и тому же: “Мне хоте- лось бы прояснить цель нашей встречи” и “Просто чтобы по- нять, зачем мы встречаемся”. Он хотел удостовериться, что мы помним, зачем едем туда — покупать облигации». Deutsche
Bank даже разослал покупателям низкокачественных бумаг официальные материалы в качестве руководства. «Конференция должна была убедить людей в том, что выпускать и продавать это дерьмо абсолютно безопасно, — замечает Дэнни. — Никто не мог представить себе инвестора в акции, играющего на пони- жение облигаций, который приехал на конференцию в поисках информации. Чтобы нам не отказывали в личных встречах, при- ходилось прикидываться покупателями. Повсюду нас сопро- вождали сотрудники Deutsche Bank, следившие за тем, чтобы мы не навредили им. На встречи банк засылал своего продавца присматривать за нами».
Пытаться контролировать Айсмана, разумеется, было бес- полезно. Он считал себя крестоносцем, чемпионом среди аут- сайдеров, врагом злобных авторитетов, кем-то вроде Человека- паука. Он прекрасно понимал, насколько, к примеру, абсурдно звучат слова его жены: «Мой муж считает, что он и Человек- паук живут одной жизнью». Айсман не рассказывал всем подряд про шокирующее количество параллелей между ним и Питером
Паркером — время учебы в колледже, набор изучаемых пред- метов, время женитьбы и т. д. Не распространялся он и о том, что, учась в школе права, покупал очередной номер комикса
* Два года спустя Лас-Вегас вышел на первое место по количеству обра- щений взыскания на заложенное жилье.

168 Большая игра на понижение про Человека-паука в надежде обнаружить в нем следующий поворот в своей жизни. Но Айсман всегда мыслил и опериро- вал историями, и это была одна из историй, с помощью кото- рой он выражал себя.
Первые признаки отсутствия у Человека-паука интереса к темным делишкам Deutsche Bank появились во время высту- пления генерального директора Option One — компании, вы- дававшей ипотечные кредиты и принадлежавшей H&R Block.
Радар Айсмана засек Option One семь месяцев назад, в июне
2006 года, когда компания объявила о неожиданных убытках по портфелю низкокачественных ипотечных кредитов. Неожи- данность была связана с тем, что компания выдавала кредиты и продавала их Уолл-стрит, т. е. она, по идее, не должна была нести никакого риска. В сделках, однако, была оговорка, в со- ответствии с которой Уолл-стрит имела право вернуть креди- ты Option One, если заемщики не произведут вовремя пер- вые выплаты. «Кто берет ипотечный кредит и не делает пер- вый платеж?» — удивляется Дэнни Мозес, глядя на ситуацию с одной стороны. «Кто, черт возьми, дает деньги людям, кото- рые не в состоянии внести первый платеж?» — удивляется Айс- ман, глядя на нее с другой стороны.
Подойдя в своей речи к описанию портфеля низкокаче- ственных кредитов Option One, генеральный директор заявил, что компания справилась с трудностями и ожидает (скром- ный) уровень убытков по этим кредитам не более 5%. Тут Айс- ман поднял руку, а Мозес и Дэниел вжались с кресла. «Время для вопросов еще не наступило, — поясняет Мозес. — Доклад- чик не закончил выступление. Он увидел поднятую руку Стива и произнес: “Слушаю вас”».
«По вашему мнению, 5% — это реальная или теоретическая вероятность?» — обратился к нему Айсман.
«Реальная», — ответил генеральный директор и продолжил выступление.
Айсман снова поднял руку и помахал ею в воздухе. Только не это, подумал Мозес, и еще сильнее вжался в кресло. «Стив постоянно повторял, что при общении с этими людьми нужно исходить из того, что все они всегда и во всем лгут», — поясняет

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 169
Дэниел. И Дэнни, и Винни знали, как Айсман относится к тем, кто выдает низкокачественные кредиты, но считали, что в дан- ных обстоятельствах лучше держать свое мнение при себе.
Стив поднял руку не для того, чтобы задать вопрос. Он сло- жил большой и указательный пальцы в круг. Этот жест говорил красноречивее любых слов: «Ноль!»
«Да? — раздраженно обратился к нему генеральный дирек- тор. — У вас есть еще вопросы?»
«Нет, — ответил Айсман, — она равна нулю. Вероятность
5%-ного уровня дефолтов равна нулю». Убытки по низкокаче- ственным кредитам будут намного, намного больше. Доклад- чик не успел и рта раскрыть, как у Айсмана зазвонил телефон.
Вместо того чтобы сбросить звонок, он достал телефон и прило- жил его к уху. «Прошу прощения, — произнес он, поднимаясь с кресла. — Мне нужно ответить на звонок». С этими словами он вышел из зала. Звонила его жена.
«Какой-то пустяковый был разговор, — со вздохом поясняет жена. — Меня использовали как прикрытие».
После этого на Айсмана что-то нашло, он больше не ввя- зывался в споры, а пытался проникнуть в самую суть ситуа- ции. Он разгуливал по казино Лас-Вегаса, поражаясь разы- грывавшемуся перед ним представлению: 7000 человек, вполне довольных тем миром, какой они видели. Общество с серьез- ными экономическими проблемами делало вид, что не заме- чает их, и больше всех на этом обмане наживались финансо- вые посредники. Как такое могло случиться? На какой-то миг
Айсману даже показалось, что он чего-то недо понимает. «Он твердил: “Что за чертовщина здесь творится? Кто все эти люди?”» — вспоминает Дэнни Мозес. Краткий ответ на этот вопрос звучал так: оптимисты. Рынок низкокачественных ипо- течных бумаг в своем нынешнем воплощении двигался толь- ко в одном направлении — он рос. Успешными на нем счита- лись те, кто всегда говорил «покупать». Теперь им нужно было сказать «продавай», но они не знали, как это сделать. «Игроки долгового рынка всегда считали себя умнее других, — замеча- ет Айсман, — и обычно так и было. Это не моя сфера, но я по- ставил против их индустрии, и мне интересно, знают ли они

170 Большая игра на понижение нечто такое, что неизвестно мне. Может ли все быть настоль- ко очевидным? Может ли все быть настолько простым?» Он приватно встречался с кредиторами, представителями бан- ков и рейтинговых агентств, пытаясь выудить у них хоть какие-нибудь сведения. Винни так комментирует его поведе- ние: «Он учился. Стоит ему увлечься тем или иным вопросом, и его любознательность перевешивает стремление к конфрон- тации. Он утверждает, что это результат многолетнего обуче- ния хорошим манерам, но реально дело было в том, что впер- вые в жизни ему удалось сложить все кусочки головоломки».
Айсман был готов к худшему, что в 2007 году давало ему гигантское тактическое преимущество на финансовом рынке
США. Но в глубине души он до сих пор оставалась таким же доверчивым, как тот мальчик, который одолжил новый вело- сипед незнакомцу. Его все еще можно было шокировать. Слу- чай с Household Finance лишил Айсмана последней надежды на то, что правительство вмешается и запретит богатым ком- паниям обирать бедняков. Но ведь на свободном рынке должен существовать авторитетный орган, способный удерживать его от крайностей. Теоретически роль такого органа могли играть рейтинговые агентства. По мере усложнения ценных бумаг уча- стие рейтинговых агентств становилось все более необходи- мым. Любой участник рынка мог оценить казначейские обли- гации, но вряд ли кто разбирался в CDO, обеспеченных низко- качественными ипотеками. Возникла естественная потребность в независимом арбитре, который мог высказать мнение о горах рискованных кредитов. «В Вегасе я окончательно удостоверился в том, что вся индустрия полагалась на рейтинги, — говорит
Айсман. — Все верили в рейтинги, стало быть, ни о чем не бес- покоились».
Айсман работал на Уолл-стрит почти два десятилетия, но ему, как и многим другим участникам фондового рынка, ни разу не удавалось пообщаться с представителями Moody’s или Standard & Poor’s. Участники фондового рынка вспоми- нали о рейтинговых агентствах, только когда дело касалось страховых компаний, которые не могли больше продавать свой продукт, поскольку их способность выполнять обязательства

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 171
ставилась под сомнение. Теперь у Айсмана появилась возмож- ность познакомиться с ними. Аура их собственной значимо- сти — вот первое, что потрясло его, а также Дэнни и Винни.
«Ну вот, знаете, вы заходите на почту и сразу чувствуете раз- ницу между простыми людьми и госслужащими, — говорит
Винни. — Сотрудники рейтинговых агентств очень напоминали госслужащих». Вместе взятые, они обладали большей властью на рынке облигаций, чем кто бы то ни было, но по отдельности не представляли собой ровным счетом ничего. «Им мало пла- тят, — поясняет Айсман. — Самые умные переходят в фирмы с Уолл-стрит и помогают им манипулировать компаниями, где когда-то работали. Работа аналитиком в Moody’s должна быть пределом мечтаний (“Как аналитику выше мне уже не под- няться”.) На самом деле это полный тупик! Никому нет дела до того, что Goldman высоко ценит бумаги General Electric.
Если Moody’s понижает рейтинг бумаг GE, вот это серьезно.
Так почему кто-то из Moody’s хочет работать в Goldman Sachs?
Аналитик Goldman Sachs должен хотеть перейти в Moody’s.
Оно должно быть элитарным местом».
Вся отрасль держалась на спинах рейтинговых агентств, однако людей, в них работавших, вряд ли можно было при- нять за представителей этой индустрии. Столкнувшись с ними в коридоре, вы вполне могли принять их за рядовых сотруд- ников Wells Fargo или ипотечных кредиторов вроде Option
One — из тех, что вкалывают с девяти до пяти. В Вегасе они ходили в строгих костюмах, что наполовину характеризовало их. Дополняла характеристику стоимость этих костюмов. Все остальные придерживались делового неформального стиля; несколько действительно важных шишек носили итальян- ские костюмы за $3000. (Загадка обитателя Уолл-стрит муж- ского пола: он совершенно не разбирается в тонкостях высо- кой моды, зато с первого взгляда может определить стоимость костюма другого обитателя Уолл-стрит.) Ребята из рейтинго- вых агентств носили синие костюмы из магазинов J. C. Penney, слишком тщательно подобранные галстуки и накрахмаленные чуть жестче, чем следовало, рубашки. Они не были настоя- щими игроками и не знали настоящих игроков. Им платили

172 Большая игра на понижение за оценку облигаций Lehman, Bear Stearns и Goldman Sachs, но они не могли назвать ни имен, ни каких-либо иных важных сведений о шишках из Lehman, Bear Stearns и Goldman Sachs, которые зарабатывали состояния на прорехах в моделях рей- тинговых агентств. Они знали ровно столько, чтобы оправдать свою работу, и производили впечатление застенчивых, боязли- вых и осторожных. Как выразился Дэнни: «Их не встретишь за столом, где играют в кости».
Именно в Вегасе Айсман осознал: «Все, что меня беспокои- ло, совершенно не волновало рейтинговые агентства. Помню, как сидел там и думал, Боже, какое все-таки жалкое зрели- ще! Разглядеть человека с мощным интеллектом можно сра- зу: ты просто его узнаешь. Когда ты сидишь рядом с Ричар- дом Поз нером [профессором права], то понимаешь, что это
Ричард Познер. Когда ты сидишь с сотрудником рейтингово- го агентства, то понимаешь, что это сотрудник рейтингово- го агентства». Если судить по их поведению, то рейтинговые агентства заботило только увеличение количества сделок, ко- торые они оценивали для инвестиционных банков Уолл-стрит, и получение комиссионных. Moody’s, бывшее когда-то част- ной компанией, стало публичным в 2000 году. С тех пор его доходы возросли с $800 млн в 2001 году до $2,03 млрд в 2006 году. Существенная доля прироста — более полови- ны, (насколько более, Айсману отказались сообщить) — при- ходилась на загадочный сегмент жилищного кредитования, известный как структурированные финансы. Гарантирован- но привлечь структурированные финансы можно было, толь- ко согласившись с допущениями индустрии структурирован- ных финансов. «Мы задавали всем два вопроса, — говорит
Винни: — Каковы ваши ожидания относительно цен на жи- лье и каковы ваши ожидания относительно убытков по креди- там?» Оба рейтинговых агентства ожидали роста цен на жилье и 5%-ные убытки по кредитам, иными словами, будь оно так на самом деле, инвестировать стоило даже в низкокачествен- ные ипотечные облигации с рейтингом «три В». «Создавалось впечатление, будто все заранее сговорились на 5%, — замеча- ет Айсман. — Все уперлись в 5%. Это была партия со своим

Глава 6. Человек-паук в шикарной гостинице 173
политическим курсом»*. Айсмана потряс тот факт, что никто из встреченных им в Лас-Вегасе не желал ничего менять. Они делали свое дело, не особенно утруждаясь размышлениями.
Именно в Лас-Вегасе отношение Айсмана и его партнеров к американскому рынку облигаций приняло окончательную форму. Как выразился Винни: «В тот момент мы сказали себе:
“Черт возьми, дело не просто в кредитах. Это же самая на- стоящая финансовая пирамида”». В Вегасе они перестали ло- мать голову над тем, нет ли у участников рынка облигаций какого-то секрета. Этот вопрос сменился другим: следует ли их просто выгнать или посадить в тюрьму? Они заблужда- ются или действуют сознательно? Дэнни полагал, что боль- шинство участников слепо руководствовались собственными интересами и не замечали риск, порождаемый их действиями.
Винни, всегда более пессимистичный, говорил: «Придурков больше, чем мошенников, но последние занимают более вы- сокое положение». Рейтинговые агентства опозорились дальше некуда и все равно продолжали функционировать, а работаю- щие в них даже не догадывались, что крупные фирмы с Уолл- стрит попросту обвели их вокруг пальца. Особенно сильно в память Винни врезалась встреча с третьим по размерам рейтинговым агентством Fitch Ratings. «Я понимаю, вы вроде как в стороне, — заметил он, стараясь казаться вежливым. —
Все сначала смотрят на этих двух гигантов и уж только потом на вас. Если вы хотите выделиться и привлечь к себе вни- мание, почему бы вам не пойти своим путем и не поступить честно?» Он-то рассчитывал, что люди из Fitch Ratings про- никнутся его словами и, может быть, даже нервно хихикнут.
Но они почти обиделись. «На меня уставились так, словно вообще не понимали, о чем я толкую».
* В Лас-Вегасе они также познакомились с Дэвидом Уэллсом, который ру- ководил направлением низкокачественного кредитования в компании Fremont
Investment & Loan. По заверениям Уэллса, ожидаемые убытки не превышают
5%. В сентябре, девять месяцев спустя, Fremont объявила о 30%-ном уровне дефолтов по своим низкокачественным кредитам. Убытки по пулам кредитов превысили 40%, другими словами, даже после продажи конфискованного дома она выручала примерно половину предоставленных денег.

174 Большая игра на понижение
В Лас-Вегас они уезжали с короткой позицией в низкокаче- ственных ипотечных облигациях почти на $300 млн. По возвра- щении эта сумма была доведена до $550 млн, к тому же сюда до- бавились ставки против CDO, созданных Вином Чау. Учитывая, что в их распоряжении имелось всего $500 млн, короткая по- зиция теперь превышала их портфель. Но они на этом не оста- новились. В первый же рабочий день они продали в короткую акции Moody’s Corporation по $73,25 и продолжили поиск ком- паний и людей, подобных Вину Чау.