учебник по цифровому праву. блажеев учебник. Цифровое право Введение

• Название: Цифровое право Введение
• Анкор: учебник по цифровому праву
• Дата: 21.02.2022
• Размер: 1.01 Mb.
• Имя файла: блажеев учебник.docx
• Тип: Документы; #368835
• страница: 29 из 70

§ 3. Блокчейн-технология в сфере разрешения трансграничных споров

Сетевое информационное общество переопределяет многие правовые процессы, заставляя их эволюционировать сообразно меняющемуся базису. Развитие информационно-коммуникационных технологий и формирование киберпространства приводит к необходимости конструирования его правовой надстройки. Новые технологии уже проникли в юридическое пространство. Трансграничная торговля смещается в область киберпространства и в значительной степени локализуется вокруг компаний платформенного типа, появление которых стало признаком нового экономического устройства мира. Автоматизация и цифровизация договорных форм регулирования трансграничных частноправовых отношений привела к уже довольно растиражированному явлению, получившему наименование смарт-контракта*(447).

Изменения происходят и в сфере разрешения споров в русле поиска и развития технологий "эффективной юстиции" (effi cient justice), позволяющих "потребителям правосудия" обойти неэффективность государственного регулирования и юстиции*(448). Сообразно "совместной экономике" ("the peer-to-peer economy" (P-2-P)*(449) в иностранной литературе обосновывается концепт "совместного правосудия" ("peer-to-peer justice")*(450).

Разрешение растущего числа трансграничных споров осложняется тем, что при относительно незначительной цене иска потребуются существенные судебные издержки, если задействовать традиционные методы, применимые к регулированию трансграничных отношений, которыми располагает международное частное право. Например, дорогостоящий и трудоемкий трансграничный судебный процесс вряд ли будет соотносим со стоимостью спорного домена. Все чаще высказываются небезосновательные мнения, что существующие механизмы разрешения споров слишком неповоротливы, слишком дороги и слишком ненадежны для глобальной экономики, перестраиваемой на основе децентрализации.

Технологии смарт-контрактов, мобильная коммерция, платформенная экономика стимулируют развитие досудебных систем онлайн-разрешения споров (Online Dispute Resolution, ODR), онлайн-медиации (e-mediation), онлайн-арбитража, блокчейн-арбитража и пр., формируя новую информационно-правовую реальность. Чем больше сам контракт делокализуется, тем слабее становится необходимость обращения к той или иной юрисдикции для целей его администрирования. Эта связь пока до конца не утрачивается, но перемещение все большего пула в киберпространство актуализирует поиск новых способов разрешения споров.

Очевидно, следует провести различие между онлайн-системами разрешения споров (ODR) и блокчейн-технологиями в сфере разрешения споров. Первые используются уже почти повсеместно, там, где применяются те или иные цифровые технологии коммуникации.

Существуют исследования, подтверждающие, что асинхронное онлайн-посредничество является наиболее популярной формой онлайн-посредничества, поскольку оно позволяет сторонам гибко и быстро решать вопрос по сравнению с офлайн-посредничеством, которое может быть отложено на отдаленную дату из-за конфликтующих графиков сторон. Такая форма посредничества также дает сторонам время выработать свой ответ, поскольку немедленная реакция при синхронном посредничестве не всегда приводит к наилучшим результатам*(451). Однако одновременно с преимуществами онлайн-посредничество имеет и недостатки, связанные с размыванием ключевых особенностей медиации, обусловленной природой человеческой коммуникации лицом к лицу.

Онлайн-арбитраж может быть определен как арбитраж, в котором все аспекты разбирательства проводятся в режиме онлайн*(452): при организации слушаний используется видеоконференцсвязь, стороны передают свои доказательственные документы в электронном виде и пр. Это приводит к более низким издержкам и большой гибкости разбирательства. Недостатки онлайн-арбитража, в сравнении с онлайн-медиацией, менее значительны, поскольку арбитражное разбирательство в меньшей степени зависит от взаимодействия сторон, но в большей степени - от доказательственной силы документов.

Онлайн-арбитражи широко используются для споров о доменных именах в интернете и обычно регулируются Единой политикой разрешения споров о доменных именах (Uniform Domain Name Dispute Resolution Policy, UDRP) Корпорации по управлению доменными именами и IP-адресами (ICANN). Например, Центр ВОИС по арбитражу и посредничеству предлагает широкий спектр внесудебных онлайн-процедур, направленных на урегулирование споров (в терминологии Центра - eADR)*(453), в том числе на основе процедуры UDRP. Решения, принятые в рамках административной процедуры UDRP, не обладая обязательной юридической силой, являются весьма эффективными ввиду их обязательности для регистратора доменных имен. В ряде случаев, однако, решения по спорам о доменных именах квалифицируются как юридически обязательные и приводятся в исполнение на основании Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. (далее - Нью-Йоркская конвенция 1958 г.), что характерно, например, для процедуры, администрируемой Гонконгским международным арбитражным центром (HKIAC) на основании Гонконгской политики разрешения споров в отношении доменных имен (HKDRP).

Однако онлайн-арбитраж в отношении споров с участием потребителей не столь популярен сегодня ввиду того, что отсутствует единообразие в вопросе об арбитрабельности потребительских споров, а содержащиеся в пользовательских соглашениях арбитражные оговорки нередко квалифицируются как препятствующие доступу к правосудию, в частности, путем подачи коллективных исков.

В ходе ODR возможна также определенная алгоритмизация спора, например, если речь идет о включении программного обеспечения, которое иногда именуется "четвертой стороной" после спорящих сторон и посредника/арбитра. Четвертая сторона может занимать место и третьей стороны, автоматизируя переговорный процесс, например, применяя технологию "слепых торгов".

ODR становятся особенно востребованы в связи с масштабированием компаний платформенного типа. Мир переживает ускоренные темпы глобализации и цифровизации. Экспоненциально растущее число транзакций проводится в интернете между субъектами, принадлежащими к разным юрисдикциям. Пользователи eBay могут утверждать, что продавцы не отправили товар в срок, указанный в договоре, клиенты Airbnb могут предъявлять претензии относительно того, что арендованный дом не такой, как на фотографии, а участники краудфандинговой платформы могут требовать возмещения, поскольку обещанный результат не был достигнут.

В случае возникновения конфликтов между пользователями, например, eBay еще в 1999 г. рекомендовала использовать систему онлайн-разрешения споров, которая была смоделирована eBay в тандеме с Центром информационных технологий и разрешения споров Массачусетского университета. Позже поставщиком ODR-услуг для eBay стала площадка SquareTrade. Однако с 2008 г. eBay преимущественно использует ODR-системы, встроенные непосредственно в сервисы разрешения споров с клиентами eBay и PayPal: в случае, когда спор не может быть решен непосредственно между покупателем и продавцом через ODR-платформу eBay, такой спор перенаправляется в Службу разрешения споров*(454). Готовность пользователей участвовать в ADR-процедурах во многом продиктована тем, что это влияет на дальнейший статус пользователя eBay, его "репутацию" или рейтинг на платформе*(455). В рамках системы разрешения споров eBay решается более 60 млн. конфликтов в год среди пользователей из самых разнообразных юрисдикций*(456). Схожим образом выстроены механизмы разрешения споров на иных платформах, таких как PayPal, Amazon, Alibaba и пр.*(457)

Рост сектора электронной (e-commerce) и мобильной (m-com-merce) торговли акцептируется и государствами. Например, в Китае создано уже три "киберпространственных суда" (cyberspace courts), обладающих юрисдикцией в отношении дел о киберпространстве и имеющих реальную связь (например, место причинение вреда и др.) с Пекином, Ханчжоу и Гуанчжоу. Такие суды рассматривают споры об электронной торговле, об авторском праве в интернете, о диффамации в интернете, о доменных именах и пр. Особенностями этих судов являются использование различных технологических средств (блокчейна, электронных подписей и др.), возможность осуществления большого числа процессуальных действий онлайн через платформу соответствующего суда*(458).

Наряду с различными видами ODR сегодня все чаще говорят о смарт-арбитраже, блокчейн-арбитраже и иных механизмах разрешения споров, не требующих физического привлечения правоприменительных органов отдельных государств*(459). Возможным триггером развития блокчейн-арбитража называется в литературе тот факт, что международным коммерческим арбитражем не был акцептирован экспоненциальный рост низкой стоимости трансграничных потребительских споров эпохи цифровых технологий, в связи с чем арбитражная система имеет очевидные недостатки для разрешения такого рода споров. Кроме того, несмотря на известную представительность Нью-Йоркской конвенции 1958 г., процедура признания и исполнения иностранных арбитражных решений не является простой и совершенной. И в качестве одного из вариантов преодоления этих сложностей предлагается механизм принудительного исполнения смарт-контрактов, сопряженный с блокчейн-арбитражем.

Можно условно выделить два подхода к разрешению споров из смарт-контрактов. Первый подход допускает, что смарт-контракты могут работать в рамках существующих договорно-правовых рамок, а споры, вытекающие из них, могут быть решены судами или с применением ADR. В рамках второго подхода смарт-контракты квалифицируются как автономные правовые инструменты, не являющиеся цифровыми аналогами традиционных договорных форм. С этой точки зрения, блокчейн-технологии и смарт-контракты могут создавать новые правовые системы, примером чего может стать Lex Cryptographia (прообразом которого может служить Lex mercatoria), а существующая правовая инфраструктура не может решать юридические проблемы, связанные с криптографическими транзакционными спорами. Последние нуждаются в "распределенном правосудии", управляемом на основе блокчейна*(460). Собственно, в рамках второго подхода и родился концепт блокчейн-арбитража как результат синергии арбитражного разбирательства и современных технологий.

Алгоритм блокчейн-арбитража достаточно популярно представлен на платформе Kleros, которая представляет собой децентрализованное приложение, построенное на основе Эфириума (Ethereum). Kleros работает как пул рассредоточенных третьих сторон для арбитрирования споров, вытекающих из любого типа контрактов. Этот проект опирается на теоретико-игровые стимулы для правильного разрешения дел арбитрами. Результатом становится система разрешения споров, позволяющая принимать окончательные решения быстро, с небольшими затратами, надежно и рассредоточенно*(461). Kleros призван решить проблему роста споров глобального масштаба в условиях цифровой и децентрализованной экономики с помощью блокчейна и краудсорсинга, когда они не могут быть урегулированы государственными судами и существующими ADR.

Принцип деятельности на платформе Kleros таков: пользователи создают смарт-контракт и выбирают Kleros в качестве протокола по вынесению арбитражного решения. При возникновении спора соответствующая информация в зашифрованном виде отправляется в Kleros. С помощью метода генерации случайных чисел назначаются члены жюри, которые избираются из числа пользователей, зарегистрированных в системе и использующих токены, называемые пинакионами [pinakion (PNK)]*(462). При регистрации в качестве арбитра пользователь выбирает конкретное подразделение суда, наиболее соответствующее его знаниям и навыкам. Путем краудсорсинга формируется глобальный пул жюри. Блокчейн-технологии гарантируют достоверность и прозрачность выбора жюри. Вероятность быть привлеченным в качестве члена жюри по конкретному спору пропорциональна сумме токенов, депонированных арбитром*(463). То есть формируется определенный рейтинг арбитров. В некотором смысле это сравнимо с получением заказов таксистами Uber. Жюри оценивает доказательства и отдает свой голос за то или иное решение. При этом варианты разрешения споров (опции) заранее встроены в смарт-контракт. Решение исполняется с помощью смарт-контракта. Возможна апелляция, когда дело рассматривается новым составом жюри, число членов которого увеличивается вдвое плюс один. Теория игр обеспечивает стимул для честных решений*(464). Таким образом, Kleros опирается на криптографию, блокчейн и теорию игр для формирования состава жюри, обеспечения доказательств и стимулирования арбитров к принятию честных решений*(465) соответственно. Kleros является примером моделирования блокчейн-арбитража, в рамках которого разработчики создают целую квазисудебную систему с общим судом и следующими за ним двумя уровнями специализированных судебных (подсудебных) подразделений, например, подразделение транспорта, а затем подразделение воздушного транспорта. Здесь также разработана система обжалования решений и даже механизмы борьбы со взяточничеством*(466).

В настоящее время, наряду с Kleros, разработано уже достаточно много разнообразных "цифровых" механизмов урегулирования споров. К числу таких проектов относятся Confi deal, CodeLegit, SAMBA и др.

Confi deal представляет собой анонимный сервис (комплексную платформу), основывающийся на технологии смарт-контрактов на блокчейне Ethereum*(467). Это сближает его с сервисом Kleros. Confideal создан в целях разрешения проблем, связанных с контрактами, и предоставляет полный функционал для заключения, сопровождения и исполнения международных сделок, а также разрешения споров в рамках единой целостной среды*(468). Одним из разделов сервиса Confi deal является арбитраж, который подразделяется на два модуля: 1) третейский суд (Arbitration), предполагающий, что арбитры подчиняются национальному арбитражному законодательству и учитывают положения об арбитраже, разработанные Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). При этом так же, как и в случае обычного арбитражного разбирательства, признание и приведение в исполнение решений, вынесенных таким арбитражем, задействует государственные суды; 2) медиация (Equation), в рамках которой по соглашению сторон избирается третья сторона (независимый посредник), которая принимает решение и приводит его в исполнение в рамках сервиса Confi deal*(469). Арбитрами и медиаторами выступают при этом высококвалифицированные специалисты, зарегистрированные в системе и прошедшие специальную процедуру, предполагающую необходимость создания аккаунта арбитра, в котором указываются все данные, такие как знание иностранных языков, местонахождение, специализация, опыт работы и др. После этого все кандидатуры проходят процедуру утверждения Confi deal и допускаются к использованию платформы в качестве арбитров. Важной особенностью процедуры арбитражного разбирательства, проводимой в рамках Confi deal, является тот факт, что арбитры не имеют информации о личности сторон, им известны лишь адреса криптовалютных кошельков сторон, между которыми был заключен контракт.

При этом мотивацией арбитров выступает комиссия, которую они получают за разрешение каждого спора (до 10% суммы контракта, в отношении которого возник спор)*(470). Список арбитров также рейтингуется разными способами, в том числе путем системы голосования с помощью "лайков" и "дизлайков".

Еще один цифровой сервис, основанный на технологии блокчейн и применимый к спорам, вытекающим из смарт-контрактов, - это проект CodeLegit*(471). По своей сути он близок к разбирательству, осуществляемому в международном коммерческом арбитраже. Процедура рассмотрения споров с помощью CodeLegit регулируется Правилами блокчейн-арбитража (Blockchain Arbitration Rules), разработанными компанией Datarella в сотрудничестве с IT-юристами и блокчейн-экспертом доктором Маркусом Кауларцем (Dr. Markus Kaulartz), которые сходны с обычным арбитражным регламентом и основаны на нормах Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ. Основанием для передачи спора в блокчейн-арбитраж выступает арбитражная оговорка, включенная в контракт, типовой вариант которой содержится в Правилах блокчейн-арбитража CodeLegit: "Все споры, разногласия или требования, возникающие в связи с настоящим контрактом, его нарушением, расторжением или действительностью, разрешаются путем арбитража в соответствии с Правилами блокчейн-арбитража"*(472). Сама платформа выступает как администрирующий споры орган.

Компания-разработчик сервиса CodeLegit также предлагает арбитражную блокчейн-библиотеку (Blockchain Arbitration Library), которая может быть включена в код смарт-контракта. Преимущество этой библиотеки заключается в том, что она предоставляет сторонам своего рода аварийный тормоз, который может быть применен при необходимости быстрой приостановки исполнения смарт-контракта, если сторона(ы) желает(ют) передать дело в арбитраж. После запуска библиотека приостановит дальнейшее выполнение смарт-контракта, и стороны выиграют некоторое время, чтобы урегулировать свой спор*(473). Алгоритм работы арбитражной блокчейн-библиотеки сводится к следующему: стороны заключили юридическое соглашение и выполняют смарт-контракт; юридическое соглашение содержит арбитражную оговорку, а смарт-контракт включает арбитражную блокчейн-библиотеку; одна сторона запускает арбитражную блокчейн-библиотеку, если считает, что другая сторона нарушает юридическое соглашение, или считает, что смарт-контракт работает неправильно; смарт-контракт приостанавливает свою работу и инициирует арбитражное разбирательство; далее смарт-контракт исполняется, изменяется или приостанавливается, в зависимости от решения*(474). CodeLegit провел первое арбитражное разбирательство спора из смарт-контракта на основе блокчейна в июле 2017 г.*(475)

Еще одним проектом, основанным на технологии блокчейн, является приложение The Smart Arbitration & Mediation Blockchain Application (SAMBA)*(476). Процедура рассмотрения спора в рамках SAMBA во многом сходна с правилами CodeLegit. SAMBA предоставляет платформу для администрирования споров, ведет запись истории разбирательств и кодирует правила процедуры.

Существуют и иные цифровые сервисы, моделирующие блокчейн-инфраструктуру для трансграничной коммуникации бизнес-акторов, такие как Enigma*(477), Mattereum*(478), LTO Network*(479), Sagewise*(480) и пр., в рамках которых применимы те или иные механизмы разрешения споров.

Блокчейн-арбитраж по своей сути есть система разрешения споров, действующая "по подписке" (opt-in), когда оговорка о таком арбитраже прописана в смарт-контракте. Стороны контрактов выбирают число арбитров и специализацию состава арбитража сообразно типу контракта самостоятельно, или состав арбитража формируется системой в рандомном и децентрализованном порядке. Для расчетов в экосистемах блокчейн-арбитражей применяется токен. Нормы, регулирующие алгоритм разрешения споров, как правило, прописываются в человекочитаемой форме в документах, именуемых "Белыми книгами".

Блокчейн-арбитраж можно рассматривать как эволюционирующую форму международного арбитража, одной из ключевых особенностей которой выступает децентрализованное автоматическое исполнение, альтернативное судебному исполнению решения, осуществляемое на основании технологии смарт-контракта. Блокчейн трансформирует наше понимание ODR, отличаясь принципиальным образом возможностью обеспечения автоматического исполнения решения*(481). При блокчейн-арбитраже речь, соответственно, идет об автоматизации исполнения арбитражного решения, что особенно привлекательно для контрагентов в том случае, если они имеют риск возникновения сложностей применения норм Нью-Йоркской конвенции 1958 г.

Остановимся на некоторых сугубо правовых, а не технических, аспектах блокчейн-арбитража. С одной стороны, смарт-контракт или блокчейн-арбитраж, будучи технологизированными формами контракта и арбитража, не трансформируются с точки зрения их правовой природы. А потому к ним в той же степени относимы институты автономии воли сторон (выбор применимого права) и арбитражной оговорки. С другой стороны, заслуживает внимания ракурс проблемы, который усмотрела Гизела Рюль (Giesela Rühl), профессор международного частного права Йенского университета Фридриха Шиллера, задаваясь вопросом, регулирует ли избранное сторонами смарт-контракта право такие технологии?*(482) Иными словами, к каким правовым последствиям для технологий приведет применение "в нетехнологичных" коллизионных норм? Предположим, что одна из сторон оспаривает действительность смарт-контракта и содержащейся в ней оговорки о передаче спора на разрешение путем блокчейн-арбитража. На основе норм права какого государства должны будут решаться эти вопросы?

Видится возможным спрогнозировать два пути развития коллизионной практики. Первый условно можно именовать как "осознанный выбор юрисдикции с технологичным законодательством". Мы можем ожидать, как пишет Г. Рюль, что стороны будут все чаще использовать свое право на выбор применимого права в соответствии со ст. 3 Регламента Рим I и принимать решение путем голосования "ногами". Таким образом, в долгосрочной перспективе международное частное право будет не только определять право, применимое к смарт-контрактам, но и способствовать правовой определенности. Оно также покажет, право какого государства предпочтительнее для решения проблем цифровизации в глазах сторон. А это, в свою очередь, может способствовать процессам реформирования внутреннего законодательства и в конечном итоге приведет к совершенствованию законодательства о смарт-контрактах*(483). И в этом смысле мы будем наблюдать формирование пула юрисдикций, которые будут становиться традиционными для регулирования смарт-контрактов, что соответствует логике "правового рынка", который фрагментирует правовой ландшафт трансграничных сделок*(484). И так же, как мы сегодня можем наблюдать, "американизацию" платформенного права, обусловленную тем, что в подавляющем большинстве пользовательские соглашения, размещенные компаниями платформенного типа, содержат оговорку о выборе права того или иного штата США*(485), в области регулирования смарт-контрактов те или иные правовые системы окажутся наиболее предпочтительными. В литературе уже встречаются мнения, что такие юрисдикции, как Аризона, Теннесси и Делавэр в настоящее время считаются самыми дружественными юрисдикциями для смарт-контрактов*(486). В этих юрисдикциях принято законодательство, которое обеспечивает признание юридических последствий смарт-контрактов. То же может быть экстраполировано и на блокчейн-арбитраж, так как он неразрывно связан со смарт-контрактом. При этом стоит помнить, что арбитражная оговорка - суть автономный контракт, и споры, связанные с ней, не детерминированы правом, применимым к контракту. В реальном мире, коему в контексте работы, противостоит виртуальное киберпространство, они могут решаться на основе права места администрирования арбитража (lex arbitri), что, однако, крайне затруднительно применительно к блокчейн-арбитражу. Осложнение вопроса определения применимого права к смарт-контрактам и блокчейн-арбитражу может быть обусловлено ситуацией, когда распределенный реестр имеет узлы сети, расположенные в нескольких юрисдикциях.

Второй путь - это развитие негосударственных норм в части регулирования смарт-контрактов и выбор сторонами соответствующих неофициальных кодификаций в качестве применимого права. Это обусловлено тем, что крайне затруднительно регулировать отношения по смарт-контракту на основе норм права той юрисдикции, которой не регулируются соответствующие технологические инновации. То же касается и блокчейн-арбитража в тех случаях, когда предметом оспаривания, например, станут вопросы действительности арбитражного соглашения, арбитрабельности спора, процедуры, а также основания для отмены арбитражного решения, которые традиционно определяются по праву места арбитража (lex arbitri).

Сообразно двум подходам к вопросу выбора права при использовании технологии смарт-контрактов, П. де Филиппи выделяет два подхода в части прогнозирования развития блокчейн-арбитража или иных децентрализованных платформ, в рамках которых разрешаются трансграничные споры. Первый сводится к тому, что блокчейн-арбитраж "адаптируется" к праву, а именно к нормам Нью-Йоркской конвенции 1958 г. Второй подход - the beyonder's approach - это спозиционировать себя полностью вне сферы действия закона, взаимодействуя с правовой системой через специально разработанные правовые и технические артефакты. Например, компания Mattere-um работает над созданием своего рода маршрутизатора, который бы действовал как шлюз между блокчейн-пространством и юридическим миром*(487).

Несмотря на появление сервисов, способных администрировать блокчейн-арбитраж, существует целый ряд фундаментальных правовых проблем, препятствующих повсеместному и широкому развитию блокчейн-арбитража. В литературе к числу таких проблем относят: во-первых, сложности с признанием юридически действительными полностью закодированных смарт-контрактов ввиду их несоответствия формальным требованиям в отношении договоров. Во-вторых, неопределенность в части соответствия арбитражной оговорки, включенной в смарт-контракт, требованиям п. 2 ст. 2 Нью-Йоркской конвенции 1958 г. относительно письменной формы. Проблема, характерная для блокчейн-арбитража типа Kleros, заключается в том, что этот сервис позволяет арбитрам решать спор на основе доказательств о транзакции на блокчейн, не учитывая каких-либо аргументов спорящих сторон. В результате в признании и приведении в исполнение такого арбитражного решения может быть отказано в соответствии с п. 1 b ст. 5 Нью-Йоркской конвенцией 1958 г. в связи с тем, что спорящая сторона не могла представить свои объяснения. Таким образом, внедрение блокчейн-арбитража может потребовать значительного обновления модели нормативного регулирования арбитража или, напротив, адаптации блокчейн-арбитража к нормам Нью-Йоркской конвенции 1958 г.*(488)

Примером "адаптации" цифровых сервисов к традиционным правовым институтам является сервис Cryptonomica как некий сплав технологичных инноваций и традиционного правопонимания. Cryp-tonomica - это онлайн- и офлайн-сервис идентификации лица и глобальная база данных верифицированных лиц с ключами для подписания электронных документов, проведения блокчейн-транзакций и KYC. Сервис также предоставляет возможности онлайн-разрешения споров, вытекающих из контрактов, подписанных с использованием верифицированных ключей, через базирующийся в Лондоне постоянно действующий арбитраж (Cryptonomica), с вынесением решений, имеющих юридическую силу по международному праву почти во всех странах*(489).

Cryptonomica определяет свою миссию как построение на основе современных технологий, криптографии, блокчейна, децентрализованных приложений и международного права глобального безграничного пространства для контрактов и электронного обмена документами, где применимое право может быть выбрано и даже создано пользователями, но контракты по-прежнему остаются признаваемыми и легитимными в национальных правовых системах*(490).

В Правилах арбитража, разработанных компанией Cryptonomica для онлайн-арбитража (Cryptonomica Arbitration Rules), в ст. 33 говорится о применимом праве к спору: "1. Арбитраж принимает решение ex aequo et bono, если стороны не договорились об ином. 2. Во всех случаях арбитраж принимает решение в соответствии с условиями договора, если таковые имеются, и принимает во внимание любой торговый обычай, применимый к сделке"*(491). То есть здесь не идет речь о выборе в качестве применимого права того или иного государства, но существуют реальные возможности для применения норм негосударственного регулирования, что ведет нас к e-merchant как электронной проекции lex mercatoria. На странице Cryptonomica приводится перечень компаний, пользующихся сервисом, при кликании на наименования которых можно открыть типовые контракты, предлагаемые к заключению этими компаниями. В структуру этих контрактов "зашиты" оговорки о применимом праве к возникающим спорам, предписывающие разрешать споры ex aequo et bono*(492).

Что касается механизма признания и исполнения вынесенного решения, то сервис Cryptonomica опирается на нормы Нью-Йоркской конвенции 1958 г. Для приведения в исполнение арбитражного решения пользователь получает арбитражное решение в виде бумажного документа в традиционно признанной форме и копию арбитражного соглашения на бумажном носителе с апостилем*(493). При этом существуют мнения о целесообразности адаптации Нью-Йоркской конвенции 1958 г. к блокчейн-арбитражу, например, путем разработки рекомендаций ЮНСИТРАЛ, которые, однако, являются лишь нормами "мягкого права"*(494).

Следует отметить, что в настоящее время появляются еще более амбициозные проекты, нежели онлайн- или блокчейн-арбитраж, которые направлены на формирование "квазисудебной" системы, функционирующей в цифровом пространстве. Примером тому служит платформа CrowdJury, позиционируемая ее разработчиками как система правосудия для эпохи интернета*(495). Данный проект представляет собой особую онлайн-платформу для судебных процессов, сочетающую в себе преимущества краудсорсинга и технологии блокчейн в целях создания прозрачной и самодостаточной системы правосудия*(496). Crowdjury стремится заложить принципы для глобальной судебной системы Р2Р, основанной на коллективном интеллекте*(497). В основе системы поиска истины о фактах должны лежать принципы распределенного поиска и обнаружения знаний, распределенного человеческого анализа фактов и поиска объективного ответа относительно того, произошло или не произошло правонарушение. Crowdjury, по мнению ряда зарубежных исследователей, может оказаться наиболее востребованным сервисом в отправлении правосудия в глобальных сообществах, простирающихся через юрисдикционные границы. Так, Facebook - это, по сути, политическое сообщество со своими законами и системой правосудия. Такие компании, как Facebook, Google, Twitter и другие, начинают выглядеть как глобальные утилиты и выполнять функции, которые традиционно принадлежали правительствам. И предполагается, что Crowdjury может быть органом судебной системы для таких глобальных сообществ*(498). Crowdjury позиционируется как ядро, которое будет использоваться в краудсор-синговых судебных системах. Еще одним проектом подобного рода может стать платформа блокчейн-арбитража Jury.Online*(499).

Появляющиеся цифровые механизмы разрешения трансграничных споров, основанные на достижениях в области краудсорсинга, блокчейна и криптовалют, позволяют разработать алгоритмы, где участие пользователей системы, выступающих членами жюри, коррелирует с финансовым вознаграждением и рейтингованием. Технология блокчейн, по заверениям специалистов, применительно к арбитражному разбирательству обеспечивает безопасную транспортировку данных, возможность их хранения и почти 100% гарантию того, что они не будут потеряны. Объективность принимаемого в ходе разрешения спора вердикта детерминирована коллективным интеллектом и присущей социуму высокой степенью разумности. Использование краудсорсинга, позволяющего аккумулировать коллективную мудрость, оправдавшее себя при создании энциклопедии мирового класса (Википедия), может быть заложено в основу создания глобальной судебной системы*(500). Кроме того, идеологическую основу децентрализованной системы разрешения споров составляет принцип pacta sunt servanda, общепризнанность и разумность которого имеет исторические и эмпирические корни. Однако, несмотря на многочисленные преимущества инкорпорации технологий в процесс разрешения трансграничных споров, нельзя недооценивать возникающие в связи с этим проблемы и риски. Вопросы конфиденциальности, соблюдения надлежащей процедуры разрешения споров, форма и содержание вынесенного решения, согласованность краудсорсинговых решений, риск редукционизма и узурпации роли младших юристов*(501) - это отдельные сложности, называемые в иностранной литературе.

Все анонсированные выше проекты демонстрируют синергетическую связь между арбитражем и технологиями, соразвитие которых видится закономерным и неизбежным процессом. В некотором смысле между международным арбитражным произво

дством и блокчей-ном есть общность, выражающаяся в децентрализованной природе этих явлений. Согласно исследованиям Лондонского университета королевы Марии наиболее заметными атрибутами международного арбитража являются его децентрализация (64%), гибкость (38%) и простота приведения в исполнение арбитражных решений (65%)*(502). Такие свойства арбитража, в сумме с особенностями формирования состава арбитража, а также с компетенцией последнего в части определения применимого права, дают ему преимущества в спорах, возникающих из смарт-контрактов, которые также имеют децентрализованную природу.

Перед международным коммерческим арбитражем сейчас должна стоять задача интеграции в технологическую отрасль, для чего арбитражным учреждениям или международным организациям (типа ЮНСИТРАЛ) следует вести работу по подготовке руководящих принципов разрешения споров в It-индустрии*(503). При этом нельзя не учитывать значительную волатильность новых технологий, многие из которых эволюционируют или вовсе устаревают до принятия соответствующего законодательства. В этой связи у судебной системы просто недостаточно гибкости, чтобы "тестировать" те или иные технические новации. Арбитраж же способен акцептировать тот факт, что цифровой мир трансформируется быстрее аналогового.

Наряду с развитием блокчейн-арбитража, стоит также отметить еще одно возможное направление эволюционирования системы разрешения споров, связанное с применением технологий искусственного интеллекта на основе агрегирования больших данных (Big Data) в области юриспруденции. Современные технологии открывают новые возможности для автоматизированного анализа фактов, законодательства, правоприменительной практики и принятия решений. Примером аккумуляции больших данных является Dispute Resolution Data (DRD) - первая глобальная база данных по вопросам международного коммерческого арбитража и посредничества*(504), в которой собираются сведения по спорам, вытекающим из договоров, строительным спорам, нефтегазовым спорам, спорам в области фармацевтики и биотехнологий, спорам из франчайзинговых и лицензионных соглашений и многих других. Данные в рамках сервиса классифицируются в зависимости от типа спора (28 типов)*(505) и географического региона. Самое главное, что DRD представляет собой платформу, позволяющую спрогнозировать наиболее благоприятное место для арбитража и выбрать наиболее удачную стратегию.

"Обучаемый" на основе больших данных искусственный интеллект, несомненно, начнет преобразовывать институт международного коммерческого арбитража. Уже существует ряд продуктов и услуг на базе искусственного интеллекта, помогающих юристам анализировать документы. Искусственный интеллект, вероятно, будет все более широко применяться при подготовке арбитражных решений. Согласно некоторым футуристическим прогнозам однажды председательствующим арбитром может быть выбран арбитр с искусственным интеллектом (artifi cially intelligent arbitrator)*(506). Существуют, впрочем, и более скептические взгляды относительно перспектив неограниченной зависимости от цифровых технологий и результатов их применения в виде агрегированных искусственным интеллектом знаний. Высказываются серьезные опасения относительно того, что применение свободного от когнитивных ограничений искусственного интеллекта может остановить использование интуитивного чувства справедливости при разрешении споров*(507). Кроме того, нельзя игнорировать имеющиеся сегодня правовые ограничения в части автоматизированного процесса принятия решения, установленные, например, нормами ст. 22 Общего Регламента о защите персональных данных (GDPR), принятого в рамках ЕС, но обладающего экстерриториальным действием*(508), совместимость которых с технологией блокчейн также не является абсолютной.