Асламова190стр. Дарья Асламова Записки сумасшедшей журналистки
 Скачать 7.96 Mb.
|
|
– А с первой женщиной как все получилось? – Просто. Скакал на ней и ликовал: "Я мужчина". – То есть как на тренажере? – Если бы так было на тренажере, я бы с него не слезал. – Ты первый раз съел мороженое, прочитал первую книжку, пошел в школу, первый раз был с женщиной… – Да, все в первый раз, но такого нокаута, как с первой любовью, не было. – And with the first woman, how did it work out? – Simple. He rode her and rejoiced: "I'm a man." – That is, like on a simulator? – If it was like that on the simulator, I wouldn't get off it. – You ate ice cream for the first time, read the first book, went to school, was with a woman for the first time... – Yes, it's the first time, but there was no such knockout as with the first love. Вообще, в детской любви бывает много смешных и трогательных моментов. Я помню, как пошел провожать девочку в пионерлагере. Мне было 15 лет, и я мечтал девочку поцеловать. Она тоже была не против, чтоб я ее чмокнул. И вдруг я страшно захотел на горшок. Чувствую, еще пара минут, и будет поздно. Я ей торопливо помахал ручкой и бросился в заросли малины. И там, с наслаждением, под шум прибоя, задрав голову и с судорогой смотря на звезды, я понял, какой это большой кайф, если долго терпел. Господи, как я был счастлив тогда! Молодой организм. Запах моря, сосны шумят, луна. И такие спазмы в животе. Это было сильнее, чем любовь. Сильнее, чем оргазм. Оргазм можно было хоть чуть-чуть приостановить. (Смеется.) In general, there are many funny and touching moments in children's love. I remember going to see the girl off at the pioneer camp. I was 15 years old, and I dreamed of kissing a girl. She didn't mind me kissing her either. And suddenly I really wanted to go to the potty. I feel like a couple more minutes and it will be too late. I hurriedly waved to her and rushed into the raspberry thicket. And there, with pleasure, under the sound of the surf, lifting my head and looking at the stars with a spasm, I realized what a great thrill it was if I endured for a long time. God, how happy I was then! A young organism. The smell of the sea, the pines are noisy, the moon. And such cramps in the stomach. It was stronger than love. Stronger than an orgasm. The orgasm could be stopped at least a little. (Laughs.) – Тебе подарили медаль "Одному из последних представителей сексуального большинства на российской сцене". Как ты относишься к гомосексуалистам? – Нормально. Нам, мужикам, больше баб достанется. Но я бы не хотел, чтобы мой сын стал голубым. – А он уже мужчина? – Да, и не только в физическом, но и в моральном плане. Я как-то решил с ним провести серьезную беседу о сексе. "А что бы ты хотел узнать, папа?" – спросил он меня и показал следы от ногтей на своей спине. – Твое отношение к групповому сексу? – Неинтересно. Не фига себе, я девушку завоевал, а кто-то пристроился третьим на халяву. – You were presented with a medal "One of the last representatives of the sexual majority on the Russian stage." How do you feel about homosexuals? – It's fine. We men will get more women. But I wouldn't want my son to turn blue. "Is he a man already?" – Yes, and not only physically, but also morally. I somehow decided to have a serious conversation with him about sex. "What would you like to know, Dad?" he asked me and showed me the nail marks on his back. – Your attitude to group sex? – Not interesting. Not a fig to myself, I won a girl, and someone got attached to the third for free. – Тебе нравится дорогое белье на женщине? – Лучшее платье – женская нагота. Но на самом деле есть женщины, которые умело используют состояние полураздетости. Эротика – тонкое искусство обольщения, не всякому дано. ¦- Почему богемная среда порождает разврат и легкомысленное отношение к вопросам Морали? – Я не уверен в правомерности вопроса, потому что нет реальной статистики. Может быть электрик Петя больше имеет женщин, чем koмпозитор Газманов. Может быть, он в каждой квартире, где лампочку ввинчивает, тут же и хозяйку окучивает. И потом, что такое мораль? Понятие относительное. Клеопатра, чтобы получить! трон, вышла замуж за своего родного брата и даже родила от него ребенка, а потом задушила своего мужа подушкой. В те времена это считалось нормальным. – Do you like expensive underwear on a woman? – The best dress is female nudity. But in fact, there are women who skillfully use the state of semi-undress. Eroticism is a subtle art of seduction, not everyone is given. ¦- Why does the bohemian environment generate debauchery and a frivolous attitude to moral issues? – I am not sure of the validity of the question, because there are no real statistics. Maybe electrician Petya has more women than composer Gazmanov. Maybe he screws in every apartment where he screws in a light bulb, and immediately hogs the hostess. And then, what is morality? The concept is relative. Cleopatra to get! throne, married her own brother and even gave birth to a child from him, and then strangled her husband with a pillow. In those days it was considered normal. – С годами ты стал более разборчив с женщинами или спортивный интерес остался? – Для меня теперь важнее все, что до постели, интереснее предварительная игра, романтические отношения. Я как-то был в круизе "Мисс пресса". Атмосфера самая раскованная, количество сперматозоидов в воздухе достигало такой концентрации, что у девушек уже токсикоз начался. Я там тут же получил положительный ответ почти от всех "мисс" и очень горжусь, что этим ответом не воспользовался. У меня тогда в крови было 90% алкоголя. Там всем выдавали купоны на спиртное, которые быстренько закончились. Меня сильно возлюбил начальник всех баров за песню "Морячка", и я получил безграничный карт-бланш на алкоголь. Я стал самым модным человеком в круизе. Девчонки за мной гуськом ходили. А я был такой важный: "Девчонки, ты, ты и ты, пойдем шампанским угощу"-(Смеется.) – Have you become more picky with women over the years, or have you remained interested in sports? – Everything before bed is more important to me now, the preliminary game, romantic relationships are more interesting. I was on a Miss Press cruise once. The atmosphere is the most relaxed, the number of spermatozoa in the air reached such a concentration that the girls already had toxicosis. I immediately received a positive response from almost all the "miss" there and I am very proud that I did not use this answer. I had 90% alcohol in my blood at that time. There, everyone was given coupons for alcohol, which quickly ran out. I was greatly loved by the boss of all the bars for the song "Sailor Girl", and I received unlimited carte blanche for alcohol. I became the most fashionable person on the cruise. The girls followed me in single file. And I was so important: "Girls, you, you and you, let's go buy champagne" - (Laughs.) – Ты встречаешься иногда с женщинами, с которыми был близок много лет назад? – Яне люблю такие встречи. Мне жалко женщин, природа к ним несправедлива. Они так рано увядают, так быстро становятся нежеланными для большинства мужчин, это больно. Я вижу не то что своих ровесниц, а женщин, которые моложе меня на 15 лет, которые с грустью говорят: "Мы уже не девочки". Я встречаю на гастролях женщин, с которыми не виделся 10-15 лет. Некоторые из них в форме, прекрасно держатся, изысканно себя подают, но они не востребованы мужчинами. А я тут общался с девчушками шестнадцати лет, они мне строили глазки, и я чувствовал себя равным им, хотя их отцы младше меня. – Do you sometimes meet women with whom you were close many years ago? – I don't like such meetings. I feel sorry for women, nature is unfair to them. They fade so early, they become unwanted so quickly for most men, it hurts. I see not just my peers, but women who are 15 years younger than me, who say with sadness: "We're not girls anymore." I meet women on tour who I haven't seen for 10-15 years. Some of them are in shape, they keep themselves well, they serve themselves exquisitely, but they are not in demand by men. And I was talking to sixteen-year-old girls here, they made eyes at me, and I felt equal to them, even though their fathers are younger than me. – Ты в цвете лет, на вершине успеха, в блеске славы, купаешься в женском внимании. Все у тебя есть, не за что бороться. Тебе не скучно? – Я знаю знаменитых и богатейших людей, у которых миллиарды на счетах. Кажется, что им уже не за что бороться, но они борются всегда с самими собой. Это борьба за вкус жизни. Вопросы дрянной девчонки: Юрию Сенкевичу Юрий Сенкевич. Ведущий популярной телепередачи "Клуб кинопутешественников". – You are in the prime of life, at the peak of success, in the splendor of fame, basking in female attention. You have everything, nothing to fight for. Aren't you bored? – I know famous and richest people who have billions in their accounts. It seems that they have nothing to fight for anymore, but they are always fighting with themselves. It is a struggle for the taste of life. Trashy girl's questions: To Yuri Senkevich Yuri Senkevich. The host of the popular TV show "The Club of film travelers". Принадлежит к старинному племени кочевников, и кочевая страсть его еще не насыщена. Вид бывалого человека, который знает подлинную цену вещам. Манеры отличаются благородной выдержанностью старого коньяка. Обладает прекрасно Развитым чувством паузы. Полковник медицинской службы в отставке, офицер династии марокканского короля. Вместе с норвежским ученым Туром Хейердалом совершил сказочные путешествия – в 1969 и 1970 годах проплыл на папирусных лодках "Ра" от Африки до островов Центральной Америки и в 1978 году на тростниковой лодке "Тигрис" по Аравийскому морю. В качестве врача-исследователя проходил подготовку для полета в космос, год зимовал в Антарктиде. Считает, что в жизни ему дивно везло. He belongs to an ancient tribe of nomads, and his nomadic passion has not yet been sated. The kind of seasoned person who knows the true value of things. Manners are distinguished by the noble endurance of old cognac. Possesses perfectly A developed sense of pause. Retired colonel of the medical service, an officer of the Moroccan king's dynasty. Together with the Norwegian scientist Thor Heyerdahl made fabulous trips – in 1969 and 1970 he sailed on papyrus boats "Ra" from Africa to the islands of Central America and in 1978 on a reed boat "Tigris" on the Arabian Sea. As a research doctor, he was trained for space flight, wintered in Antarctica for a year. He thinks he's been wonderfully lucky in his life. – Вы провели год на станции "Восток", подолгу плавали на судах исключительно в мужском обществе. Как в таких условиях удовлетворялись мужские потребности? – Естественным путем – спишь и видишь сон. Другого способа нет, поскольку все мы были нормальными мужчинами. На станции "Восток" в Антарктиде нас было шестнадцать мужиков, полностью изолированных от мира. – You spent a year at the Vostok station, sailed for a long time on ships exclusively in male society. How were men's needs satisfied in such conditions? – In a natural way – you sleep and see a dream. There is no other way, because we were all normal men. There were sixteen of us at the Vostok station in Antarctica, completely isolated from the world. Все мы существовали в тесном, маленьком помещении и не имели возможности побыть наедине с собой. Все время кто-то рядом. Меня мучило одно желание – забиться в уголок, чтоб никого не видеть. Единственное место, где можно было уединиться, – туалет, и там было довольно прохладно. Идти некуда, вокруг голая снежная пустыня, средняя температура – минус 55 градусов, высота – 4000 метров над уровнем моря, воздух сильно разреженный, постоянная одышка. Прошел два шага, моргнул – и ресницы смерзлись. Надо вынимать руки из рукавиц и согревать веки. Далеко не уйдешь. Чтобы добыть воду, надо пилить снег и складывать его в бак, где он постепенно таял. We all existed in a cramped, small room and did not have the opportunity to be alone with ourselves. There's someone around all the time. I was tormented by one desire – to hide in a corner so as not to see anyone. The only place where you could retire was the toilet, and it was pretty cool there. There is nowhere to go, there is a bare snowy desert around, the average temperature is minus 55 degrees, the altitude is 4000 meters above sea level, the air is very thin, constant shortness of breath. He took two steps, blinked, and his eyelashes froze. It is necessary to take your hands out of mittens and warm your eyelids. You won't get far. To get water, it is necessary to cut snow and put it in a tank, where it gradually melted. – Но ведь в таких условиях у людей "едет крыша"? – Отчасти да. Я видел здоровенных мужиков, которые вдруг начинали плакать, не получив очередную радиограмму от жены. Им тут же наливали спиртику для успокоения. Секретов друг от Друга не было, все знали друг о друге все до тошноты. Мне исполнилось в ту пору тридцать лет, и я приобрел бесценный жизненный опыт взаимоотношений между людьми. – But in such conditions, people "go crazy"? – Partly yes. I have seen hefty men who suddenly started crying without receiving another radiogram from his wife. They were immediately poured alcohol to calm them down. There were no secrets from each other, everyone knew everything about each other to the point of nausea. I was thirty years old at that time, and I gained invaluable life experience of relationships between people. – А разве не было на полюсах станций, где жили и мужчины, и женщины? – Были метеостанции, где жили смешанные коллективы, это гораздо страшнее. Там происходили такие сложные коллизии, дело доходило до стрельбы, поскольку у всех есть оружие, – вокруг бродят белые медведи. Наш радист однажды рассказывал мне, как он жил на станции, где соседствовали несколько женатых пар и несколько холостяков. Там была баня, в которой женщины и мужчины мылись по очереди. Как-то радист, хулиганистый молодой парень, протянул в баню провод с микрофоном и записал женские разговоры. – Weren't there stations at the poles where both men and women lived? – There were weather stations where mixed teams lived, it's much scarier. There were such complex collisions, it came to shooting, because everyone has weapons – polar bears roam around. Our radio operator once told me how he lived at a station where several married couples and several bachelors lived side by side. There was a bathhouse in which women and men took turns washing. Once a radio operator, a hooligan young guy, stretched a wire with a microphone into the bathhouse and recorded women's conversations. У него волосы встали дыбом. Такого сленга он даже от мужиков не слышал, а уж характеристики, которые они давали своим мужьям, были просто убийственными. Он сохранил эту кассету и долго молчал, но ведь поделиться-то хочется! И однажды по пьянке он дал ее прослушать своему приятелю – тот услышал эпитеты, которыми награждала его собственная жена, и закатил ей дикий скандал. Короче, о кассете узнала вся метеостанция. Через несколько дней в Радиорубку зашли несколько женщин, одна из Ни* с карабином, и заявили радисту: His hair stood on end. He hadn't even heard such slang from men, and the characteristics they gave their husbands were simply killer. He kept this tape and was silent for a long time, but he wants to share something! And once, while drunk, he gave it to his friend to listen to – he heard the epithets that his own wife awarded him, and threw her a wild scandal. In short, the entire weather station found out about the tape. A few days later, several women came into the Radio Room, one of them with a carbine, and told the radio operator: "Здравствуй, Вова! Мы пришли тебя убивать. Только сначала ты отдашь нам пленку". Баба передернула затвор, и Вова понял, что, действительно, сейчас убьют. Он встал на колени и заголосил: "Бабоньки, милые! Пожалейте меня, я такой молодой. Не убивайте! Я вам все отдам". Сжалились, простили, но пленку отобрали. Это был поступок глупого мальчишки, вполне извинительный для 20 лет. "Hello, Vova! We've come to kill you. Only first you give us the tape." The woman pulled the shutter, and Vova realized that, indeed, they were going to kill him. He got down on his knees and began to wail: "Babonki, dear! Have pity on me, I'm so young. Don't kill! I'll give you everything." They took pity, forgave, but the film was taken away. It was the act of a stupid boy, quite excusable for 20 years. – Как вас вообще занесло в Антарктиду? – Я готовился тогда к полетам в космос (был такой проект – полет врача с животным). Нам предложили зимовку в Антарктиде. Я пришел домой и подумал: "Господи! В кои-то веки я пот паду в такие места! В космос я еще успею". Но не успел. Королев умер, и проект накрылся. – Вам не жалко целого года жизни, проведенного в снегах? – Когда сидишь на станции, думаешь – ни за что, никогда, ни за какие деньги! Но такая жизнь, как ни странно, затягивает. Во-первых, это выгодно. – How did you get to Antarctica in general? – I was preparing for space flights then (there was such a project – the flight of a doctor with an animal). We were offered winter quarters in Antarctica. I came home and thought: "My God! For once, I'll sweat in such places! I'll still have time to go to space." But I didn't have time. Korolev died, and the project collapsed. – Don't you feel sorry for a whole year of your life spent in the snow? – When you sit at the station, you think – for nothing, never, for any money! But such a life, oddly enough, is addictive. Firstly, it is profitable. Метеоролог, который в обычных условиях получал 80 рублей, на севере зарабатывал до 500. Притом он жил на всем готовом. Сначала он покупал машину, потом квартиру, потом возвращался и понимал, что надо покупать вторую квартиру, потому что жена ушла и все забрала с собой. Во-вторых, человек привыкает к определенному образу жизни, к тому, что он возвращается героем, что по приезде у него по крайней мере с год нет проблем, привыкает к вольготной жизни. |