фрейд. А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
Глава 5. Патологическое детское развитие 195 Лишь несколько позднее и без такого же отношения к объекту появляется: отвращение к определенным блюдам, которое исходит из воспитания опрятности, т.е. из защиты от анальных побуждений; предпочтение питания без мяса, которое соответствует (там, где вегетарианство не обусловлено взрослым окружение) вытеснению каннибалистских, садистских фантазий; или отказ от приема пищи, который восходит к отвергаемым фантазиям беременности. Нередко родители боятся, что эти безобидные сложности являются предвестниками угрожающих жизни отказов от еды (невротическая анорексия, отсутствие аппети-. та) и без лечения могут в них перейти. Описанные нарушения не являются признаками патологических изменений, а генетически обусловлены и как таковые недолговременны. Они только тогда дают повод для опасения, когда каждое неприятное окрашивание процесса питания ослабляет удовольствие от еды и тем самым содействует осложнениям на следующей ступени. Чем обширнее детские нарушения питания, тем основательнее подготавливается также почва для невротических желудочных и кишечных нарушений взрослой жизни. Архаические страхи Страх с самого начала принадлежит к эмоциональной жизни ребенка, еще раньше, чем разовьются специфические формы страха, которые, с одной стороны, соответствуют состоянию его объектных отношений, с другой стороны, формированию его внутреннего мира (см. гл IV). Буйные, так назьшаемые "архаические" страхи маленького ребенка возникают спонтанно и не могут быть сведены к предшествующим опасным ситуациям или неприятным переживаниям. Внешне они выражаются как страх перед темнотой, страх оставаться одному, страх перед чужими, перед новыми впечатлениями, перед громкими шорохами (перед громом, ветром и т.п.). Внешне есть сходство между ранними архаическими страхами и поздними фобиями, которое, однако, нельзя подтвердить метапсихологи-чески. Фобии фаллической фазы являются результатом высокоразвитых психических процессов (регрессии, смещения, конфликты); в противоположность им архаические страхи являются отличительными признаками незрелости и слабости Я, в распоряжении которого существует еще мало средств преодоления страха и которое, кроме того, 196 А. Фрейд реагирует паническим состоянием на раздражения, с пониманием и преодолением которых оно не справляется. Чем более увеличивается зрелость Я, тем более уходит на задний план эта форма страха. Проверка реальности, логическое мышление, возрастание разумности, уменьшение проекций и магического мышления делают окружающий мир менее угрожающим. Нарушенное поведение маленьких детей Когда сложности некоторых маленьких детей увеличиваются до пика, матери не могут больше с ними справляться. На вершине аяально-садистической фазы проявляются свои инстинктивные стремления либо непосредственно в виде удовольствия от грязи, удовольствия от разрушения и моторного беспокойства, либо реактивно в виде неспособности расставаться, в виде мучительного обращения, жалоб, неудовлетворения, хаотичного излияния чувств. Не смотря на эти тяжело переносимые окружающим миром, квазипатологические явления, не следует очень серьезно воспринимать состояние в целом. Оно объясняется недостатком возможностей отвода, которые находятся в распоряжении детей этого возраста, и картина изме» нится с увеличивающимся развитием функций Я, таких как мышление, речь (А.Катан, 1961), игра, возможности сублимации и т.д. Проходящая навязчивая фаза С одной стороны, мы привыкли приписывать любовь к порядку, опрятность, магическое мышление и церемонии засыпания навязчивому неврозу или навязчивому характеру, однако, с другой стороны, наблюдаем их проявления почти у всех детей на вершине или перед спадом анальной прегенитальности. То в результате воспитания опрятности, то на основе развития Я, которое временами (если даже не регулярно) сочетается с преодолением анальных побуждений (Г.Гартман, 1950), дети ведут себя, как будто они навязчиво неврсшгчны, не являясь такими в метапсихологичес-ком смысле. Очевидная патология этой возрастной ступени вновь исчезает, как только развитие инстинкта и Я продвигается к фаллически-эдипальной фазе. Связь этой генетически обусловленной навязчивой фазы с более поздним навязчивым неврозом, с другой Глава 5. Патологическое детское развитие__________197 стороны, нельзя проглядеть. Происходящие в ней переживания создают точку фиксации, к которой позднее сходятся регрессии (возвращаясь от фаллической фазы). Даже если ранняя навязчивая фаза сама еще не может быть названа невротической, возврат к ней, защита от ее воз- -рождения, возникающие из этого конфликты и компромиссные образования в конце концов становятся причиной навязчивого невроза. Генетически обусловленные нарушения на фаллической фазе предпубертатности и пубертатности То что генетические сдвиги не только ответственны за нарушения, то также за спонтанное излечение, становится особенно ясно там, где генетически обусловленные изменения являются качественными, т.е. касаются экономических отношений в инстинктивной жизни или в организации Я. На фаллической фазе, например, увеличивается инстинктивная сила, а с ней защита от страха кастрации, страха смерти, желания смерти и пр., которая создает клиническую картину смещения задержек, сверхкомпенсаций, регрессивных и пассивных действий. В целом угрожающий возникнуть синдром может, однако, ни во что не вылиться, если сила Эдипова комплекса снижается и ребенок делает биологически предписанный шаг в латентный период. С ослаблением инстинктивной интенсивности инфантильный невротик становится относительно беспроблемным. Обратное наступает со следующим генетическим сдвигом, который знаменует собой переход от латентного периода к предпубертатности. Здесь вновь появляются усилившиеся оральные и анальные побуждения, предэдипаль-ного прошлого, угрожающие многим появившимся в латентном периоде достижениям (социальное приспособление, сублимации). Полная видимость психического здоровья и внутреннего равновесия вновь исчезает; остаются, с одной стороны, невротические, с другой стороны, диссо-циальные действия, которые придают предпубертатности ее противоречивый характер. Далее следует хорошо известная аналитику из многих исследований картина пубертатности (см. Айслер, 1958; Гелеерд, 1958; также А.Фрейд, 1936). Вновь всплывающие генитальные побуждения помогают утвердить мужественность и скорее покончить с привнесенными из негативно- 198 А. Фрейд го эдипова комплекса пассивно-феминистическими стремлениями и другими прегенитальными остаточными проявлениями. С другой стороны, пубертатный сдвиг создает свою собственную симптоматологию, которая при неблагоприятных обстоятельствах равносильна психическим и юридическим нарушениям и начинает отступать лишь с вступлением во взрослость. (Г.Нагера в работе "Инфантильные неврозы", 1966, предлагает следующую хронологическую последовательность ступеней: а) нарушения развития (посредством внешнего воздействия на процесс развития); б) генетически обусловленные конфликты (как нормальные сопутствующие явления генетических продвижений); в) невротические конфликты (между инстинктивными требованиями и осознанными требованиями внешнего мира); г) инфантильные неврозы.) Диссоциальность и криминальность как диагностические категории в детской клинике Социальное приспособление и хронологический возраст. Юридическая и психологическая точки зрения. Обсуждавшаяся выше неуверенность, когда мы вправе сказать, что ребенок "врет" или "ворует", становится сильнее, когда мы распространяем вопрос на целую область социального приспособления и его неудачи. Начиная с какого возраста несовершеннолетний может быть привлечен к суду (суду для несовершеннолетних) и отвечать перед законом за свои действия, по-разному решается в различных государствах и на различных континентах. В центральноевропейских странах средний возраст 13-14 лет. В Англии и Америке мы находим постепенную градацию юридических мер, начиная с 8 лет до полной ответственности с 16, 18 или 21 года. Европейские криминологи солидарны в том, что "желательно вводить полную ответственность перед законом не раньше 18 лет". Воспитатели и аналитики чувствуют себя в этой области не более уверенно,'чем криминологи. Мы лишь счи таем, что нецелесообразно характеризовать детей асоциальными, диссоциальными или преступными прежде, чем их развитие достигнет уровня, который связан с социальным приспособлением. Мы пытаемся утвердить эту точку зрения даже там, где действие и поведение нарушают все предписания и моральные требования семьи или Глава 5 Патологическое детское развитие 199 социального сообщества. Социальному приспособлению очевидно должно предшествовать эмоциональное и интеллектуальное понимание таких предписаний и идентификация с социальными требованиями, которая следует за идентификацией с родителями как их представителями. Мы солидарны с юридическим миром в том, что такое приспособление наступает медленно, в соответствии с хронологическим возрастом. Но мы ожидаем его в целом раньше, чем криминологи. С наступлением Эдипова комплекса, по нашему мнению, должны, как минимум, появиться основы для социального приспособления. Теория и практика в этом отношении идут рука об руку. Мы понимаем теоретически, что ребенок на предэдипальной фазе ни в юридическом, ни в метапсихологическом смысле не может быть адаптированным членом человеческого общества. Несмотря на это, мы используем в клиническом исследовании и для этих ранних возрастных категорий такие термины, как асоциальные, запущенные, общественно неприспособленные или, как минимум, "латентно запущенные (беспризорные)" дети (Айхорн, 1925). В этих случаях мы имеем ввиду не окончательное социальное приспособление созревшего индивида, а много промежуточных ступеней и частичных успехов, которые характерны для пути к социализации. Там, где ребенок, подрастая, не делает соответствующих продвижений по этой ступенчатой лестнице, он вызывает нашу озабоченность в том, что ожидаемый конечный результат не появится или будет существовать лишь в ограниченном размере. Мы не сомневаемся, что окончательное социальное приспособление основывается на целом множестве условий, т.е. что генетические продвижения в каждом пункте и со всех сторон психического аппарата должны сочетаться друг с другом, чтобы достичь этого действия. Чем больше мы знаем об этих отдельных условиях, тем лучше мы можем предсказывать более позднюю диссоциальность, даже если ко времени установления диагноза в клинической картине можно увидеть лишь едва заметный намек на рассогласование между генетическими линиями, расхождение в темпе развития инстинкта и Я или недостатки и слабости в объектных отношениях. Такое расщепление социального приспособления на его генетически-исторические элементы кладет конец также и заблуждению, что диссоциальность или криминальность, как назологические понятия, едины, что их можно свес 199 200 А. Фрейд TII к специфическим внутренним причинам, таким как духовная и моральная неполноценность, либо к специфическим влияниям окружающего мира, таким как разлучение с родительским домом, распад семьи и т.п. Чем меньше мы говорим о специфических причинах диссоци-альности, тем более становится для нас само собой разумеющимся рассмотрение социального приспособления как конечного результата инстинктивной судьбы, т.е. припи-сьтание его модификации стремлений, которые естественным образом существуют в каждом нормальном ребенке. теоретическая позиция такого рода облегчает сопоставление генетических линий, которые ведут к рассматриваемым здесь патологическим результатам. Как и следовало ожидать, такое движение в .сторону аномалий является более туманным, спутанным и труднее прослеживаемым, чем приведенные выше нормальные линии развития. Новорожденный под господством принципа удовольствия Новорожденный знает лишь один закон, а именно, принцип удовольствия, которому слепо подчинены все его проявления. Под господством этого принципа приветствуются приятные переживания, отвергается неприятное и на как можно более низком уровне удерживается напряженность. Для будущей жизни новорожденного имеет значение то, что он может самостоятельно регулировать удовольствие и неудовольствие только тогда, когда удовлетворение осуществляется на собственном теле (т.е. аутоэротика). Ухаживающая мать как первая законодательница Для осуществления телесных потребностей ребенка, таких как голод, сон, температурная регуляция, младенец полностью предоставлен ухаживающему за ним лицу; насколько сильно поиск удовольствия является внутренним принципом, настолько сильно зависит удовлетворение желаний от значений внешнего мира. Мать исполняет и отвергает желания ребенка и благодаря этой роли, становится не только его первым объектом любви (по типу примыкания, опоры), но также и его первым законодателем. Первые правила и законы внешнего мира, которые становятся ощутимы для ребенка, относятся к частоте и количеству предоставляемых ему удовлетворении. Решающим здесь является то, как различные методы ухода за груд- Глава 5. Патологическое детское развитие 201 ным ребенком (или сама мать и ее советчики) настроены к установленному самим ребенком принципу удовольствия: действуют ли они ему наперекор или руководствуются им в своих действиях. Некоторые целиком ставят уход за ребенком на службу инстинктивной и потребнос-тной регуляции на основе условных рефлексов и для этой цели используют отказы, ограничивают удовлетворения и следуют пути диаметрально противоположному устремлениям желаний ребенка (мрачный деспот). Другие действуют противоположным образом, избегают подвергать ребенка неприятным переживаниям и как только возможно больше подготавливают ему приятных удовлетворении (кормление по потребности и пр.). Грудной ребенок, поддерживание жизни которого зависит от материнской заботы, безысходно подвержен возло-женнь1М на него правилам, предписаниям и режиму. Он воспринимает режим как враждебную силу, пока он готовит ему неприятности, и как дружественную, пока он приносит ему удовлетворения. Несмотря на свою беспомощность ребенку, однако, удается сформировать на основе заботы о нем определенные действия по отношению к матери. Матери начинают уже в этом раннем возрасте различать два рода детей: послушных, "хороших", легко управляемых и нетерпимых, своевольных, тяжелых, которые буйно протестуют против каждого требуемого от них ограничения. Внешнее ограничение инстинктивного удовлетворения Чем самостоятельнее подрастающий маленький ребенок в отношении приема пищи, сна и т.д., тем более отходят на задний план телесные потребности в борьбе с внешним миром и уступают свое место инстинктивным желаниям. Ребенок преследует далее удовлетворение своих эгоистических, прегенитальных или агрессивных желаний с тем же самым рвением, как прежде стремился к насыщению своего чувства голода, и сталкивается — так же, как и прежде, — с ограничениями, которые налагает на него внешний мир. Для ребенка естественно желание осуществить свои инстинктивные цели без отлагательства, не учитывая окружающие обстоятельства; взрослый мир должен, хочет он этого или нет, сдерживающе вмешиваться, чтобы предохранить самого ребенка от вреда или чтобы защитить других людей и вещи от его крайностей. Вследствие этой несогласованности между внутренним и 202 А. Фрейд внешним, стремлением к удовольствию и учетом реальности все дети этого возраста запутаны в постоянных сложностях со своим окружением и естественным образом непослушны, нелюбезны, упрямы, т.е. "плохие". Осознание внешних ограничений Мы характеризуем индивида как незрелого до тех пор, пока инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением следующим образом: желание на его стороне, решение об удовлетворении или отказе на стороне внешнего мира. От этой моральной зависимости, которая для детства является нормальной, идет далее длинный и трудный путь развития к нормальному взрослому состоянию, в котором зрелый человек в состоянии быть судьей в собственном деле, т.е. на основе составленных в себе самом ожиданий и внутренних идеалов контролировать свои намерения, подвергать их рассудительному анализированию и самостоятельно решать, нужно ли побуждение отклонить, отложить или превратить в действие. Такая моральная независимость является результатом многочисленных внутренних столкновений между про-* изводными ОНО, с одной стороны, и способностями и функциями Я, с другой стороны. Некоторые из противоречащих друг другу влияний, которые ведут то в направлении к социализации, то к диссоциальности, приводятся далее. Роль "принципов психического события " для социализации индивида Принцип удовольствия в его исходной форме и его более поздняя трансформация в принцип реальности оба являются присущими психическому аппарату законами, овладевающими каждый в свое время психическими процессами. Принцип удовольствия господствует, как описано выше, в раннем детстве без внутреннего сопротивления и после этого времени также владеет еще всеми психическими достижениями, которые тесно связаны с ОНО, такими как бессознательная и (в незначительной степени) сознательная жизнь фантазий, жизнь сновидений, симп-томообразование при неврозе и психозе. Оба принципа соответствуют теоретическим психологическим понятиям, т.е. намерению охарактеризовать определенные виды психического события и отличить их друг от друга. Они не Глава 5. Патологическое детское развитие 203 содержат в своем исходном значении никакой моральной или социальной оценки. Однако в их применении к социализации индивида такие оценочные суждения нельзя обойти. Кто находится под властью принципа удовольствия, руководствуется в своих действиях исключительно и без учета внешних отношений своим стремлением к удовольствию. Лишь принцип реальности создает пространство для отсрочки, задержки и учета социального окружения и его требований. Это может обозначать лишь то, что принцип удовольствия и диссоци-альное или асоциальное поведение сплетены так тесно, как принцип реальности и состоявшаяся социализация. С другой стороны, в этой области необходима осторожность, потому что отношение между принципом реальности и социализацией не так ясно, как кажется на первый взгляд. Август Айхорн (1925) первым указал на то, что беспризорные и юные преступники могут достичь высокой степени принципа реальности, не ставя эту способность на службу социализации. Предположение, что переход от принципа удовольствия к принципу реальности является предварительньш условием социализации индивида, сохраняет свое значение. Однако обратное не верно: продвижение к принципу реальности само по себе не дает никакой уверенности, что индивид будет следовать социальным требованиям. Формирование принципа реальности прежде всего определяет растущую способность переносить инстинктивные отказы и отсрочки, переносить инстинктивные цели и довольствоваться ограниченными замещающими удовольствиями, т.е. понижениями качества удовольствия. Многие авторы рассматривают эту способность как решающую для социализации, а существование неограниченного получения удовольствия как решающее для неудачи приспособления. Против такого мнения, несмотря на его частичную правильность, говорит то обстоятельство, что в нем могут быть не учтены другие столь же важные воздействия. Роль развития функции Я для социализации Продвижение ребенка от принципа удовольствия к принципу реальности (и тем самым к возможности социализации) не может наступить прежде чем различные функции Я не достигнут определенных ступеней развития. Лишь когда в психическом аппарате будут заложены сле- 204 А. Фрейд ды воспоминаяий, стало быть возникнет память, действия ребенка смогут осуществляться на основе опыта и предвидения, следовательно реально направленны. Без контроля реальности нет никакого различия между внутренним и внешним, фантазией и реальностью стало быть также нет никакого основания для замены галлюцинаторных осуществлении желаний приспособленными действиями. Лишь приобретение речи делает ребенка членом человеческого общества. Связанные с речевой способностью вторичные процессы, такие как логика, разумное мышление, способствуют пониманию взаимосвязи между причиной и следствием, не делая каждое приспособление к требованиям окружающего мира лишь слепым подчинением. Рука об руку с этим развитием идет продвижение от импульсивного поведения к ориентировочному продумыванию действий, посредством которого между желанием и удовлетворяющим действием включаются интеллектуальные процессы. Одним из важнейших шагов к социализации является возможно овладение двигательной сферой посредством Я, которое кладет конец инстинктивным действиям. Наконец, социальная позиция человека основывается также на его синтетической функции, не оставаясь хаотически разрозненной работой импульсов, желаний, настроений, склонностей и пр., не соединяясь в едином лице с чувством ответственности за себя самого и за окружающий мир. То, что человек должен вырасти из пределов первичного процесса, прежде чем вопрос встанет о социальном приспособлении, настолько само собой разумеется, что возможно именно из-за того обстоятельства не принимаются во внимание другие направления. Мы не ожидаем, что маленький ребенок будет вести себя социально, прежде чем он сможет вспоминать, говорить, думать и разумно анализировать. Мы не удивимся, если умственно отсталый и органически дефективный ребенок не будет иметь никакого социального приспособления (кроме основанного на дрессуре) или если патологические регрессии Я в более поздней жизни вновь разр\тцат сделанные в этом направлении приобретения. Роль механизмов Я для социализации Посредством становления принципа реальности, с одной стороны, и вторичных мыслительных процессов, с другой, начинают сближаться друг с др)том внутренние оценки |