Главная страница

фрейд. А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов


Скачать 2.19 Mb.
НазваниеДетская сексуальность и психоанализ детских неврозов
Анкорфрейд
Дата02.03.2023
Размер2.19 Mb.
Формат файлаdoc
Имя файлаА.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность.doc
ТипДокументы
#964301
страница25 из 47
1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   47
Глава 6. Пути и возможности терапии

241

по отношению к незнакомым силам, которые вынуждают их совершать изнуряющие и бессмысленные действия. Случается, что дети бывают в состоянии открыто вы­разить такие чувства, как показывают следующие при­меры. Т^ак, один 4,6-летний пациент говорит своему ана­литику, после того как он в его присутствии осуществ­лял навязчивые действия: "Теперь ты, по крайней мере, видишь, что я вынужден делать, хочу я этого или нет". Или одна б-летняя девочка со школьной фобией гово­рит своей маме: "Ты не должна думать, что я не хочу идти в школу. Я хочу, но я не могу". Один тяжелый латентный ребенок, старший среди более младших бра­тьев и сестер, мучимый угнетающей ревностью и пени-совой завистью, бормочет про себя: "Все другие дети хорошие, только я плохой. Почему я должен быть пло­хим?" Все эти дети в таком случае выражали именно то чувство, что они не такие, какими они хотят быть, и что их собственное Я ничего не может сделать, чтобы осу­ществить их собственные СВЕРХ-Я-требования. (См. также Борнштейн, 1951) С другой стороны, от такого отношения к собственным трудностям мы не можем ожидать больше, чем оно делает ребенка доступным для знакомства с анализом. Оно ис­чезает в анализе само, как только начинают играть роль сопротивление и перенос; оно является, в отличие от взрос­лых, недостаточно постоянным и недостаточно прочным, чтобы противостоять смене эмоций во время аналитичес­кой обработки и неминуемым в анализе отказам, разоча­рованиям, чувствам страха и пр. Я анализируемых взрослых имеет двойственную роль. Оно расщепляется при аналитической обработке на на­блюдающую и наблюдаемую части. Позиция, которая по­могает преодолеть многие трудности и смывается одоле­вающими чувствами только на вершине переноса невро­за. Как подробно описал Рихард Штерба ("Судьба Я в терапевтическом процессе", Межд. психоанал. журнал, XX, 1934), наблюдающая часть Я идентифицирована с ролью аналитика, разделяет его растущее понимание внут­ренних процессов и принимает действенное участие в те­рапевтической работе. Мы не имеем никакого основания ожидать от ребен­ка соответствующего понимания своих внутренних про­цессов. Так называемая интроспекция является способ­ностью взрослых, которая в детстве еще не сформиро-

242

А. Фрейд

вана. Где есть предрасположенности в этом направле­нии, они принадлежат не нормальному развитию, а па­тологическим расщеплениям, например, расщеплению между любовью и ненависть, как оно имеет место в по­вышенной эмоциональной амбивалентности, или уси­ленному расщеплению'между Я и СВЕРХ-Я, которое проявляется в качестве чувства вины, самокритики и са­моистязания при инфантильных навязчивых неврозах и навязчивых характерах. Не считая такие случаи, дети не имеют обыкновения давать себе отчет, что с ними происходит. Их любопыт­ство и интерес остаются на долгие годы целиком направ­ленными на внешний мир. Лишь в пубертатности мы на­ходим у определенных шизоидных типов чрезмерное и обычно мучительное занятие собственной персоной и внут­ренними процессами. Отсутствие понимания собственной внутренней жизни заключается в склонности детей превращать каждый внут­ренний конфликт в конфликт с внешним миром. Если дети в своих действиях идут против своей совести, они скорее дадут родителям наказать себя за какое-нибудь, часто давно случившееся непослушание, вместо того, что­бы испытывать чувство вины, исходящее из собственного СВЕРХ-Я. Например, латентные дети, которые охраняют свои сексуальные фантазии и занятия, делают после каж­дого акта мастурбации все, что только возможно, чтобы настроить против себя внешний мир (учителей, родителей и пр.). Преступное поведение детей во многих случаях можно тем же самым образом свести к поиску наказания. ("Нарушитель из-за чувства вины"). Большинство известных нам механизмов защиты пре­следует такую же цель. При инфантильных неврозах вы­зывающие страх оральные и анальные побуждения, же­лание смерти родителям, братьям и сестрам и т.п. сме­щаются из внутреннего мира на персоны внешнего мира (проецируются). Тем самым внутренняя борьба против запретного инстинктивного желания превращается во внешнюю борьбу против мнимого соблазнителя или пре­следователя, и ребенок может чувствовать себя не винов­ным. Таких смещений особенно много при инфантиль­ных фобиях. В этом случае аналитик должен обратно превратить кажущуюся исходящей извне опасность опять в лежащий в ее основе внутренний конфликт между ин­стинктом, Я и СВЕРХ-Я.

Глава 6 Путч и возможности терапии

243

Для детского аналитика важно уяснить себе, как весь­ма прямое бегство от внутреннего конфликта воздейству­ет на все отношение ребенка к лечению. Ребенок ожида­ет для своего облегчения не внутренних изменений, а из­менений во внешнем мире. Он хочет сменить школу, чтобы покинуть учителя, который является для него не чем иным, как внешним представителем его внутренней совести; или покинуть товарища по классу, который по­средством проекции своих собственных инстинктивных желаний воспринимается как соблазнитель; или усколь­знуть от агрессивных друзей, чьи устрашающие выпады . на самом деле лишь исполняют его собственные пассив-но-мазохистические желания. Терапевт, который спра­ведливо возражает против таких "попыток исцеления", превращается в глазах ребенка из ожидаемого помощ­ника в новую и увеличивающуюся опасность. К сожалению аналитика родители слишком часто встают на сторону ребенка. Они также верят скорее в эф­фективность изменений в окружающем мире (смена школы, устранений от "плохого общества" и пр.), чем в изменения самого ребенка. Технически говоря, важно не смешивать трудности этого рода с сопротивлением, проистекающем в самом анализе из вытеснении и переносов, которое можно раз­решить при помощи разъяснений. Недостаток понима­ния болезни и бегство от внутренних конфликтов явля­ются препятствием при аналитической обработке. Од­нако эти явления сами по себе принадлежат к нормаль­ным средствам, с помощью которых слабое Я борется в детстве против большого количества страха и непри­ятностей. Лишь там, где доверие к взрослому достаточ­но большое, ребенку хватает мужества подвергнуть себя при его помощи без какого-то либо отречения опаснос­ти внутреннего мира. Здесь легко возразить, что многие взрослые невро­тики также проявляют похожий недостаток понимания болезни и соответствующую склонность к отречению от внутренних конфликтов. Различие для терапии несмот­ря на это значительнее. Взрослые, у которых крайне сильна эта точка зрения, избегают не только восприя­тия своих конфликтов, они избегают также аналитичес­кую терапию и вместо этого ищут свое спасение в бес­конечных действиях во внешнем мире. Лишь детский аналитик имеет дело с пациентами, которые не добро-

244

А Фрейд

вольно, не следуя своим собственным намерениям, при­няли решение подвергнуться аналитической обработке, методы которой причиняют им неприятность, страх и отказы всех видов. Видоизменения инфантильных неврозов в детском анализе (4 диагностическая категория) Отношение ребенка к аналитику также другое там, где речь идет не об инфантильном неврозе в собствен­ном смысле слова, а об описанном выше видоизменении, при котором инстанции Я не противостоят деградирован-ным инстинктивным производным, а приспосабливают­ся к ним тем, что сами деградируют, т.е. снисходят на более низкую ступень развития, чтобы таким образом устранить любую возможность конфликта между ОНО и Я. (Инфантильные, атипичные нарушения, явления запущенности и пр.) Целостная личность ребенка тем самым сведена на более низкий уровень. Любое терапев­тическое вмешательство является нежелаемым, потому что оно угрожает созданному равновесию. Если аналитик в этих случаях хочет быть лицом более важным, чем нарушитель спокойствия, он должен работать над тем, чтобы воссоздать внутренние противоречия между Я и ОНО, т.е. он должен покровительствовать или даже вы­зывать те же самые конфликты, от которых он пытает­ся освободить настоящих невротиков. В технике детского анализа эта очевидно парадоксаль­ная терапевтическая задача была впервые введена дву­мя авторами. Август Айхорн первым описал (1925), что он чувство­вал себя при лечении юных беспризорньис беспомощным, пока их Я делало общее дело с их инстинктивными же­ланиями и находилось в оппозиции к нему и к социаль­ному окружению. Он старался привязать (нарцисстичес-ки) ребенка к себе, побудить его к идентификации со своей персоной и ее ценностями и, таким образом, внедрить в ядро его личности конфликты. Чем больше беспризорник превращался (или обратно превращался) таким образом в невротика, тем более доступным находил он его для проводимой по нормальным правилам аналитической об­работке. Для Айхорна, как и для многих других авторов, существование внутренних конфликтов было равнознач­но анализируемое™ индивида.

Глава 6 Пути и возможности терапии

245

Предложенная мною в 1926 году вводная фаза для дет­ского анализа служила той же самой цели. (А не достиже­нию, как часто ошибочно думают, слепого эффекта-пере­носа.) Наряду с первыми пробными попытками проникнуть в личную жизнь и тайны ребенка аналитик имеет задачу направить взгляд ребенка в себя самого и противодейство­вать его отречению. Так же, как Айхорн, я придерживалась мнения, что восприятие и возрождение внутренних конф­ликтов должно предшествовать их толкованию и поиску новых разрушений. В сегодняшней нашей технике, где ввод­ная фаза больше не играет никакой роли, мы ожидаем того же разъяснения противоречий между ОНО и Я от вскры­тия и толкования защитных механизмов и стоящего за ними бессознательного содержания. Обобщая, можно сказать, что детский анализ лучше всего выполняет свою роль терапии'там, где психическое нарушение основывается на конфликтах во внутренней жизни ребенка, все равно являются ли такие конфлик­ты преходящими и генетически обусловленными или длительными и невротическими. Не считая поверхност­ных улучшений, которые мы приписываем положитель­ному эмоциональному отклонению ребенка к аналитику (эффект переноса), частичный или полный результат из­лечения обычно можно свести в отдельности к осознанию вытесненного материала и к толкованию сопротивления и переноса, т.е. к аналитической работе в самом строгом смысле слова. При генетических нарушениях (2 диагностическая ка­тегория) это прежде всего толкование и проработка опас­ных ситуаций и страхов, которые оказывают терапевтичес­кое влияние, устраняют регрессии и вновь возобновляют дальнейшее развитие там, где оно застревает. При инфан­тильных неврозах (3 диагностическая категория) исчеза­ют приступы страха, церемонии засыпания, навязчивые действия и пр., если их бессознательное содержание дела­ется осознанным, навязчивые прикосновения или страхи прикосновения отвергаются, если ребенок научается пони­мать их связь с мастурбацией или со своими агрессивны­ми фантазиями; фобии реагируют на толкование эдипо-ва комплекса, на котором они основаны; фиксации на травматических переживаниях можно разрешить, пока сама травма может быть обратно вызвана в сознательном воспоминании или пока она может быть воссоздана при переносе и истолкована.

246

А Фрейд

Как показано выше, невротическое симптомообразова-ние вредит ребенку в двух отношениях, с одной стороны, посредством ограничения его достижений Я В соответствии с этим терапевтическая задача детского анализа двойствен­на. Толковательная работа, которая направлена то на защи­ту, то на защищамое, приносит попеременно облегчение, с одной стороны, запуганному Я, с другой стороны, недоста­точно удовлетворенным и лишенным своего отведения ин­стинктивным побуждениям. Мы ожидаем, наконец, от ана­лиза невротических детей удовлетворение, обогащение и ненарушенное дальнейшее развитие их личности Терапевтические мероприятия при нарушениях у невротических натур

Чем дальше удаляемся мы от обусловленных конфлик­тами нарушений (1-4 диагностические категории), тем больше отличаются детали лечебного процесса даже там, где методы детского анализа еще применимы и достига­ют значительных улучшений Терапевтические элементы в психоаналитическом методе Особенностями аналитических методов, на которые прежде всего возлагают свои надежды аналитики, явля­ются толкование сопротивления и переноса, расширение со­знания за счет бессознательных частей ОНО, Я и СВЕРХ-Я и вытекаюшее из этого расширение господства Я над другими частями личности. Наряду с этими важнейшими элементами существуют далее, как повсеместно признано, целый ряд других особенностей, которые более или менее преднамеренно или непреднамеренно проявляются попут­но. В детском анализе большую роль играет занятие с пред-сознательным. содержанием. Если аналитик воплощает его в слове и проводит полностью в сознание, он уменьшает тем самым страхи, которые вызываются посредством каж­дого прямого толкования бессознательного Суггестивные (внушающие) элементы нельзя целиком исключить из анализа, особенно из детского В глазах ребенка аналитик в качестве взрослого постоянно является авторитетной фигурой. Так называемые, "воспитательные" эффекты детского анализа нужно относить на этот счет. Пока дети воспринимают аналитика как действительно новый объект (а не как объект переноса), они используют эмоциональ-

Глава 6 Пути и возможности терапии

247

ное отношение к нему не для разъяснения прошлого, а для коррекции и компенсации разочарований в объектах люб­ви из предшествующих времен. В детском анализе успо­коение страха (вместо его анализа) также более или менее неминуемо. Уже одно лишь присутствие надежного взрос­лого действует успокаивающе на инфантильные состояния страха, абсолютно несмотря на дружественное участие, проявляемое аналитиком, на отсутствие упреков и^крити ки в аналитической ситуации и т.д Аналитик, который хочет проводить настоящую обра ботку, делает все, чтобы отделить последние, неаналити­ческие средства от участия в анализе Он должен, одна­ко, осознавать, что его усилия не всегда успешны. Как бы прочно не лежали в его руках выбор метода обработки и его осуществление, природа процесса излечения в конце концов зависит не от него, а от индивидуальной природы, личности и специфической формы болезни пациента. Ференци цитирует (1909) высказывание Фрейда, которое сводится к тому, что невротики постоянно сами себя обра­батывают посредством переносов, всегда, когда аналитик хочет осуществить свою обработку. В другом месте (отчас­ти по устному сообщению) Фрейд излагает похожие поло­жения, как, например: что пациенты попадают в анализ не на основании усилий аналитика, а сами цепляются за ана­литическую ситуацию на основании своих индивидуальных форм болезни: истерик посредством переноса своих страс­тных побуждений любви и ненависти, которые хотят удов­летвориться на аналитике; навязчивый невротик посред­ством проекции своих желаний всемогущества над анали­тиком, в фантастическом осуществлении которых он затем участвует при переносе; мазохист ради страдания, которые он извлекает из анализа, садист, чтобы проявить во всей полноте мучения персоны аналитика; одержимый страстью, поскольку он замещает персоной аналитика цель своей стра­сти (алкоголь, наркотики) и т д. Сходным образом К.РАйслер (1950) пишет в связи с патологией Я, что каждый отдельный пациент исходя из своей индивидуальной патологии навязывает аналитику из­менения технического действия, и что исходя из вида этих изменений (параметров) можно извлечь выводы о харак­тере нарушения Я пациента. Высказывания обоих авторов можно применить с оп­ределенными поправками к детскому анализу. В качестве аналитиков мы открываем находящемуся в обработке

248

А. Фрейд

ребенку доступ ко всем содержащимся в методе терапев­тическим элементам. Далее мы открываем, что даже там, где наша техника не изменяется, процесс излечения в ре­бенке идет самыми различными путями, т.е. что те тера­певтические элементы оказываются самыми эффективны­ми, которые лучше всего соответствуют специфической форме болезни ребенка. Отношения между формой болезни, терапевтическим средством и лечебным процессом Наши диагностические категории, которые стремятся создать новый порядок в психопатологии детства (см. гл. IV), одновременно ведут также к новому пониманию в области теории и техники лечебного процесса в детском анализе. Как показывают следующие рассуждения, каж­дое отдельное нарушение имеет свое характерное влияние не только на цель обработки, но также на эффективность ее средств и на природу лечебного процесса. Как показано выше, терапевтический процесс бесспор­нее всего при различных предварительных ступенях инфан­тильных неврозов и при самих инфантильных неврозах (1-3 диагностические категории). Здесь аналитические сред­ства представлены в собственном смысле слова, запуская процесс изменений и улучшений. Пока аналитик соответ­ственно выполняет свою роль, ни внушение, ни коррекция старых эмоциональных отношений, ни поверхностное успо­коение страха не играют достойной внимания роли. Ребе­нок может обратиться к ним, если он находится в непови­новении и делает все возможное, чтобы избежать настоя­щего анализа, т.е. понимания своего собственного конфлик­та. Однако, аналитик может быть убежден, что действи­тельные изменения могут быть вызваны не этими основа­ниями. Детские терапевты и воспитатели-консультанты осу­ществляют таким образом при различных детских психо­терапиях не изменения во взаимоотношениях между ОНО, Я и СВЕРХ-, а лишь изменения в симптоматологии или в поведении ребенка, т.е. улучшения, основывающиеся на совершенно других и более поверхностных процессах, ос­тавляющих незатронутыми сами неврозы. Совершенно другие отношения при не невротических нарушениях (5 диагностическая категория). Здесь на пере­дний план выступают вторичные терапевтические сред­ства, отдельно или в соединении друг с другом, в то вре-

Глава 6. Путч и возможности терапии

249

мя как толкование бессознательного, материала переноса или сопротивления, даже где нет сомнения в его правиль­ности, или остается неэффективным, или в некоторых случаях имеет даже неожиданные последствия. Ухудшения, как следствие толкования, можно наблю­дать, например, при пограничных случаях инфантильного психоза. У таких детей обычно наблюдается пышная жизнь фантазий. Результаты их силы воображения проявляются не в таких же искажениях, как сознательные фантазии не­вротических детей; они легко доступны аналитику, легко понятны и дают надежные сведения о страхах и о содер­жании ОНО, которые преследуют ребенка. Если, однако, эти фантазии будут истолкованы таким же образом, как у невротика, не последует такое же заметное снижение стра­ха и внутреннего напряжения. Напротив, к разочарованию аналитика ребенок использует само толкование в смысле своей патологии. Он воспринимает дословный текст и де­лает сказанное аналитиком основанием для все более рас­ширяющейся (и вызывающей все больший страх) деятель­ности фантазии. Чем корректнее ведет себя аналитик в смысле аналитической техники, тем неожиданнее ведет себя ребенок; он охотно и без обычного сопротивления де­лает аналитика посвященным в свои фантазии, однако, у него при этом существует намерение не избавиться от пос­ледних, а воссоздать их при помощи аналитика, по мень­шей мере установить с ним " " ("безумие вдвоем"). Эта цель, хотя и соотаетствует патологии ребенка, но не соответствует ее возникновению. На таких случаях аналитик учится, что для их терапии нецелесообразно толковать содержание фантазий, и что его аналитическая работа должна ограни­чиваться тем, чтобы обозначать словом для ребенка пред-сознательные опасные ситуации и страхи и помочь ему по­нять их, воспринять их в своих мыслительных процессах и постепенно подчинить своему сознательному Я. В случа­ях, где трудно различать тяжелые инфантильные неврозы и пограничные случаи психозов, этот отрицательный тера­певтический эффект толкования бессознательного может служить диагностическим указателем. У детей с сильно нарушенной эмоциональной жизнью раз­личия лежат прежде всего в области толкования переносов. Эти пациенты проявляют в их установке к аналитику все признаки либидоносной стадии, на которой их развитие в этом отношении застревает. Они не различают свою соб­ственную персону и персону аналитика, т.е. они переносят

250______________________________А.Фрейд на него изначальное единство матери и ребенка (симбиоз); или рассматривают аналитика лишь как средство к удов­летворению своих желаний (любовь по типу потребности в опоре и поддержке); или они извлекают обратное свое либидное заполнение, когда аналитик запрещает им что-либо или ставит перед ними какие-либо требования к Со­трудничеству (недостаточная константность в объектном отношении). Толкование переноса действует здесь только в тех случаях, когда нарушение восходит или к травмати­ческим переживаниям (разочарованиям и т.д.), или регрес­сиям от высших ступеней развития либидо. Там где повреж­дения основываются на значительных лишениях и отказах со стороны первых объектов любви в начале жизни, тол­кование переноса остается без заметного эффекта. С дру­гой стороны, в анализе улучшаются также и эти состояния, и дети делают отчетливые продвижения от более низких к более высоким ступеням либидного развития. Здесь ана­литику важно понимать, что не следует относить улучше­ния на счет собственного анализа. Для этого пациента те­рапевтически эффективно терпеливое, сочувствующее, не­нарушенное ничем потворство взрослых, которое отзыва-ется в ребенке, если оно не приходит слишком поздно, и побуждает к дальнейшему развитию остатки от нормаль­ных либидных установок. В рамках детского анализа мы видим здесь перед собой, стало быть, действительно коррек­цию прошлого, а не анализ прошедшего. (Улучшения или излечения этого рода отличаются от аналитических резуль­татов тем, что они обусловлены временем. Мы находим их скорее всего там, где терапия находится еще в такой же фазе развития, в которой происходит повреждение, или во всяком случае не намного позже. Очень ранние поврежде­ния не позволяют в более поздние годы таким образом ис­правлять их, т.е. развитие нельзя наверстать, если подхо­дящее для него время прошло, за исключением случаев, когда еще остаются неповрежденными достаточные осно­вания для дальнейшего развития.) У детей с сильными интеллектуальными нарушениями рассматриваемые здесь различия лежат в области преодо­ления страха. Такие пациенты обычно страдают в большой степени от их архаических страхов (см. гл. V). Из-за отста­вания их функций Я они дольше, чем другие, не в состоя­нии ориентироваться во внутреннем и внешнем мире. При­ходящие с обоих сторон побуждения не могут быть преодо­лены и создают страхи, которые, со своей стороны, привле-

1   ...   21   22   23   24   25   26   27   28   ...   47


написать администратору сайта