фрейд. А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
Глава 5 Патологическое детское развитие 231 суждения) не оставляют никакого сомнения, что нецелесообразно использовать одно и то же описание для детских и взрослых форм проявления и тем самым создавать ошибочное впечатление, что за одинаково проявляющимися поверхностями явлениями можно найти одинаковую метапсихологическую структуру. Дети и взрослые имеют здесь общую тенденцию заполнять большим количеством нарцисстического или объектного либидо определенные объекты, собственные или чужие части тела. На основе этого заполнения вещь (или часть тела) начинают играть роль частичного объекта (или объекта опорной потребности) и становится незаменимой для рассматриваемого индивида. В анализе взрослых фетишистов обычно не трудно найти бессознательное значение фетиша. Фетиш многих мужчин -это символ воображаемого пениса фаллической матери, с которым связано сексуальное возбуждение. Фетиш пассивных гомосексуалистов — это, как говорилось раньше, фаллос (пенис) отца, заменяющий собственную мужественность индивида. В последнем случае возможность сексуального возбуждения (и удовлетворения) также связана с видом фетиша, его поиски являются навязчиво-невротическими и там, где он недосягаем, гомосексуалист чувствует себя пустым, кастрированным и страдает от сексуальных лишений. Фетиш взрослых не оставляет, стало быть, никаких сомнений о его значительной роли в его сексуальной жизни: он является несомненным центром, вокруг которого сконцентрировано все сексуальное возбуждение и его отводные возможности. Иначе обстоят дела у ребенка, где объект фетиша может принимать самые различные значения и служить самым различным целям ОНО или Я в зависимости от достигнутой генетической ступени. Например, для грудного ребенка любой предмет (соска) или часть тела (палец) может быть незаменимым и переполненным либидо при условии, что они выполняют две задачи: создавать оральное удовольствие и уменьшать страхи расставания у ребенка (страх одиночества, страх потери любви) путем подтверждения ненарушимого доставления удовольствия. Согласно Вульфу (1946), значение фетиша заключается в это время в том, что он может напоминать "тело матери и в особенности материнскую грудь". Этот род фетиша замещается на следующей ступени каким-либо мягким предметом, игрушкой, подушкой, кончиком одеяла и пр., который заполняется нарцисстичес- 232 А. Фрейд ким или объектным либидо, и в качестве "переходного объекта" (Винниготг, 1953) создает мост между собственным телом ребенка и матерью как персоной внешнего мира. Согласно Винниготту, ступень переходного объекта принадлежит "нормальному эмоциональному развитию" и заложена в самом ребенке, а не в действиях матери. Согласно Мелитте Сперлинг (1963), речь здесь идет о "специфическом нарушении эмоционального развития и его патологическом проявлении", при котором вина ложится на бессознательные чувства и установки матери. "Переходные" или "фетишизированные" объекты играют особенную роль при вечернем засыпании, где они помогают ребенку отвлечь свой интерес от внешнего мира; т.е. подготавливают и делают возможным состояние сна. Многие дети не в состоянии заснуть и растеряны, если по какой-либо причине потеряны, находятся вне досягаемости и т.п. столь важные для них вещи. В таких случаях многие матери послушно идут на поиск этих вещей, чтобы положить конец плачу ребенка. Мелитта Сперлинг спрашивает, каким образом "сам по себе ненужный предмет может стать важнее, чем мать", и делает вывод, что такое смещение может происходить "не без инициативы со стороны матери". Используемый Винниготтом контраргумент более убедителен: переходный объект удовлетворяет и успокаивает ребенка на основе своего двойного заполнения, которое дает ему возможность служить одновременно аутоэротизму и любви к объекту. Кроме того, переходный объект имеет преимущество в том, что он—в противоположность матери — не имеет собственной воли, не уходит и не приходит, что за некоторым исключением не нужно бояться его потери. Утверждение Сперлинг, что "мать служит причиной фетишистского поведения и вносит свой вклад в выбор фетиша" позволяет сделать вывод, что все усилия матери в этом отношении остались бы безуспешными, если бы обусловленные развитием постоянные смбны аутоэротики, нарциссизма и любви к объекту не стремились в ребенке к такому выходу из положения. Даже не считая роль фетишизированного объекта для либидного развития, он имеет много др)тих связей с полиморфно извращенной сексуальностью ребенка. Прикосновение, ритмическое поглаживание, теребение, потирание о его мягкую поверхность создает чувство удовольствия на коже (кожная эротика). Его запах, в особенности специфический свойственный ему запах тела, доставляет удовольствие, ко- Глава 5. Патологическое детское развитие 233 торое принадлежит к анальной сфере; здесь есть также тесная связь с трансвестизмом, при котором используемые части одежды и белья другого пола служат фетишем. Во время анального садизма необходим переходный объект, т.к. полная эмоциональная амбивалентность ребенка может быть на нем вымещена. Во время фаллической фазы (Вульф, 1946) фетиш, наконец, перенимает роль пениса (собственного, отца или воображаемого пениса матери). Насколько этот инфантильный псевдо-фетишизм является предвестником последующего извращения, сказать трудно. Анализ взрослых фетишистов не оставляет сомнений в том, что их фетиш происходит из раннего детства и перенимается из этого далекого периода без каких-либо изменения во взрослую жизнь. Нога или палец, определенная часть одежды, перчатка, определенный, исходящий от матери шорох сопровождают индивида на всем его жизненном пути как непременное предварительное условие для возникновения и отведения сексуального возбуждения. Наблюдение и анализ детей показывают, однако, с такой же уверенностью, что инфантильный фетиш встречается несравненно чаще, чем взрослое извращение, что может лишь означать, что фетишизированное поведение детей связано с определенной генетической ступенью и в большинстве случаев исчезает, когда ступень преодолена ребенком, т.е. он "вырос" из нее. В качестве опорного пункта для различения между проходящими и длительными формами здесь также служит связанное только с фетишем сексуальное возбуждение, которое отсутствует там, где "переходный объект" служит Я и защитной деятельности. Фетиш, стоящий в центре инфантильной сексуальной жизни, имеет шанс сохраниться на всю последующую жизнь. Детские случаи этого рода нередко описываются в психоаналитической литературе (см. Мелитта Сперлинг, 1963; А-Фрейд и С.Дав, 1951, описавшие 4,6-летнего мальчика, потерявшего родителей и попавшего в жизнь группы, который получал удовлетворение от навязчивого сосания, навязчивой мастурбации, аутоэротики и фетишизма. "Он выработал привычку сосать мочалки других детей, которые висят на крючках в ванной комнате и концентрировал всю свою страсть на этом занятии. ... Мочалки были его фетишем. Во время сосания он имел обыкновение ритмично поглаживать мочалкой свой нос, или он брал к руки все шесть мочалок одновременно, или сжимал их между коленями. На прогулках он едва мог 234 А Фрейд дождаться возвращения домой, тут же устремлялся в ванную комнату с восторженным криком: "Мочалки, мочалки!" Его фаллическое возбуждение и фаллическая мастурбация были очевидны. Фетиш сам по себе не был однако фаллическим символом. Те же самые мочалки теряли всю свою притягательную силу, если они были свеже вымыты, т.е. не имели запаха. Можно лишь сделать вывод, что воз буждающее обстоятельство связано с запахом и, вероятно, с воспоминаниями о ранних оральных удовлетворениях при грудном вскармливании"). Прогностическое значение инфантильных извращений Исследования, о которых говорилось выше, призывают аналитика быть осторожным в своих прогнозах. Частный инстинкт, который в одном из описанных отношений (временном или по силе) отклоняется от нормы, с одной стороны, может позднее попасть еще под господство ге-нитальной зоны, а с другой стороны, может также сохранить свое центральное положение и тем самым стать ядром последующего извращения. Его окончательная судьба не решается до пубертатности и в конце концов зависит от следующих условий: 1. от соотношения сил между прегенитальными частными инстинктами и появляющимися в пубертатности гениталь-ными сдвигами; 2. от количества либидо, которое во время развития застревает на прегенитальных точках фиксации и ослабляет посредством своей притягательной силы генитальность; 3. от соотношения сил между прогрессивными и регрессивными стремлениями, т.е. является ли желание стать большим сильнее, чем удержание на инфантильных источниках удовольствия; 4. от успеха или неуспеха первьк генитальных объектных отношений пубертатных индивидов. Ненадежность наших прогнозов увеличивается тем сильнее, чем больше количество воздействий, которые нужно принимать во внимание, и чем больше количество воздействий, которые нужно принимать во внимание, тем больше значение этих воздействий зависит не от их вида, а от масштаба заполнения). (Относительная инстинктивная сила и пр.) Глава 6 Пути и возможности терапии Психоаналитическая детская амбулатория (как, например, госпиталь детской клинической терапии) дает воз "ложность увидеть психопатологию детства во всем ее объеме. Наблюдаемые в клинике случаи, с одной стороны начинаются с самых обыкновенных нарушений развития и воспитания, с плохой ) спеваемости в школе и с задержек в темпе созревания; они включают в себя травма-тизированных и совращенных индивидов, подлинно инфантильные неврозы и отсюда переходят к другим крайностям: к пограничным случаям запущенности и психозов, к детскому аутизму и т.д. В аналитическом обследовании направление работы раздваивается' на терапию и исследование. Одинаковые технические мероприятия служат обоим целям, которые в зависимости от обстоятельств идут рука об руку друг с другом, в одном русле, или попеременно вытесняются на задний план. В некоторых случаях детский аналитик чувствует, что отнимающее много времени аналитическое лечение можно было бы предотвратить, если бы своевременно были проведены воспитательная помощь и консультация родителей, т.е. если бы более оптимальные внешние обстоятельства создали более хорошие внутренние генетические возможности. В других случаях аналитик чувствует себя уверенным в диагнозе и не сомневается, что анализ ребенка является самым подходящим средством для его излечения. Еще в других случаях преобладают неизвестные и загадочные факторы. Аналитик должен тогда довольствоваться мнением, что его метод лучше, чем какой-либо другой, под ходит для прояснения неопределенности. Только когда получено представление о генетических, динамических и либидо-экономических отношениях таких форм болезни, можно попробовать организовать их в систему инфантильной психопатологии и, на основе диагноза и прогноза, проводить наиболее подходящий метод лечения. 236 А. Фрейд Где детский анализ не приводит к ожидаемой цели, мы склонны приписывать неудачу неблагоприятным внешним условиям: как, например, недостаточное терапевтическое мастерство со стороны аналитика; недостаточное сотрудничество со стороны родителей; короткая продолжительность лечения; угнетенность телесной болезнью; удары судьбы и травматические события в семье; чередование терапевтов; и т.д. Где анализ удается, мы рассматриваем результат как само собой разумеющийся и не спрашиваем, как получается, что один и тот же метод, создавая строго неизменные условия, может быть применим к такому большому количеству самых различных форм болезни. Классический психоанализ взрослых. Область пр1шенения и определение Исходной областью применения психоанализа были взрослые неврозы, а соответствующей областью применения детского анализа — инфантильные неврозы. (Иначе у Мелании Клейн и ее учеников, которые с самого начала детского анализа обращались также к тяжелым нарушениям Я и психозам.) С возрастанием познаний о взрослых увеличивалось также поле деятельности аналитика (см. симпозиум 1954 г. "Расширение сферы психоанализа"), которое стало включать в себя, с небольшими техническими изменениями, одержимость страстью и различные формы преступлений. Аналогичное развитие можно проследить с этого времени в области детского анализа. Поскольку рассмотрению подвергается взрослый анализ, в психоаналитической литературе последних тридцати лет отмечается растущее число работ по теории и практике психоаналитического метода и по изучению приведенного в движение анализом процесса исцеления. (Вместо того, чтобы приводить отдельных авторов и их мнения, далее приводится список симпозиумов, которые сконцентрированы вокруг этой темы. 1936 г. — XIV Международный психоаналитический конгресс в Мариенбаде. "Симпозиум по теории терапевтических результатов" (Гловер, Фенихель, Страчи, Бер-гель, Нунберг, Э.Бибринг), Межд. психоан. жур. XXIII, 1. 1952 г. — Американская психоаналитическая ассоциация, зимнее заседание, Нью-Йорк. "Традиционная психоаналитическая техника и ее разновидности" (Орр, Греенак-ре, Александер, Вейгерт), Ж. амер. психоан. асе. 2. Глава 6. Пути и возможности терапии 237 1953 г. — Американская психоаналитическая ассоциация, годичное заседание, Лос Анжелос. "Психоанализ и динамика психотерапии" (Э.Бибринг, Гилль, Александер, Формм-Рейхман, Рангель), Ж. ам. психоан. асе. 2. 1954 г. — Симпозиум в Арден Хаус, Нью-Йорк. "Расширение сферы применения психоанализа" (Стоун, Джекоб-сен, А.Фрейд), Ж. амер. психоанал. асе. 2. 1957 г. — Симпозиум, Международный психоаналитический конгресс в Париже. "Разновидности классической психоаналитической техники" (Гриинсон, Ловенштейн, Буве, Эйслер, Рейх, Нахт), Межд. психоанал. ж. 39.) Из докладов по этим дискуссиям можно выделить следующие определения цели аналитической работы: — цель анализа — изменить взаимоотношения между ОНО, Я и СВЕРХ-Я (Э.Бибринг, 1937 г.) — аналитическая терапия исходит из того, чтобы отменить или изменить защитные процессы и "действовать в качестве воспитания Я к терпимости по отношению к постоянно неизменным проявлениям" (Фенихель, Симпозиум, 1937) • — анализ понижает непримиримость СВЕРХ-Я (Страчи,* Симпозиум, 1937) — целью анализа является осуществление интрапсихических изменений в личности пациента (Жилль см. Панель, 1954) — аналитик имеет цель углубить сознание пациента, так, чтобы он смог сам находить собственные решения для своих невротических конфликтов, проводить непрерывные изменения в Я, ОНО, СВЕРХ-Я и тем самым поддерживать превосходство Я над другими инстанциями (Гри-инзон, Симпозиум, 1958). Эти и многие другие неназванные здесь авторы — все сходятся в том, что терапевтическое влияние анализа состоит прежде всего в том, чтобы изменить соотношение сил между ОНО, Я и СВЕРХ-Я, чтобы повышать взаимную терпимость к их соответствующим намерениям и таким образом создавать лучшее психическое равновесие. Такое определение цели аналитической работы основано на предположении, что нарушения рассматриваемых в анализе пациентов прежде всего обусловлены психическими конфликтами, и что все другие возможные патогенные воздействия по своему значению отстоят далеко позади патогенного воздействия конфликта. (Например, нарушения объектного отношения, Р.Вальдер, см. у Зет-зел, 1953) Для этих авторов оценка различных технических процедур зависит от того, насколько каждое отдель- 238 А*Фрейд ное мероприятие служит описанной выше цели аналитической обработки. Детский анализ. Его обоснование \ Перечисленные выше определения касаются анализа взрослых,, однако они не менее значимы для детского аналитика. Они побуждают его проверить, имеют ли силу также и в сфере его деятельности те же самые отношения между психическим конфликтом, психическим нарушением и психоаналитической обработкой. Наконец, сравнение детского анализа с классическим анализом взрослых зависит от того, имеют ли оба метода одинаковые предварительные условия и основываются ли они на одинаковых основополагающих принципах. Психический конфликт в детском анализе "нормальные " конфликты в анализе (1 диагностическая категория) Как говорилось прежде, внутренние конфликты являются нормальным явлением, без которых не может быть достигнут более высокий уровень развития личности. Они становятся заметными в ребенке лишь тогда, когда начнут отделяться друг от друга ОНО и Я, позднее Я и СВЕРХ-Я, т.е. с момента, когда каждой отдельной психической инстанции соответствуют свои особые цели и намерения. На долю Я естественным образом выпадает роль посредника между инстанциями и по созданию равновесия между ними. Однако в детстве это задание может быть осуществлено только при поддержке и содействии со стороны родителей. Где такой помощи нет, ребенок попадает в состояние замешательства и беспомощности, которое при определенных обстоятельствах требует аналитической обработки. Перед детским аналитиком встает тогда задача разъяснить, представить возникшие трудности ребенку словами, растолковать их, если они бессознательные, разрешить страхи, если они появляются, устранить бесцельные защитные реакции, пока они не развились дальше, открыть или сохранить открытыми отводные пути для инстинктивных производных. Аналитическая деятельность этого рода действует как воспитательная и развивающая помощь в лучшем смысле этого слова. В этой связи справедливо часто высказываемое утверждение, что все дети, здоровые или больные, в ранние годы могут извлечь Глава 6. Пути и возможности терапии 239 пользу или анализа. Несмотря на это, остается открытым вопрос, не свалили ли на детский анализ задачу, которая естественным образом принадлежит Я ребенка и повседневной поддержке его окружения. Нарушения развития в анализе (2 диагностическая категория) __ __ Беспомощность родителей и потребность в аналитической обработке более оправданы там, где нарушения во внутреннем равновесии ребенка основаны на том, что инстинкт и Я в развитии не идут в ногу друг с другом. Как говорилось выше (см. гл. IV), дети страдают от внутренних конфликтов, если Я и СВЕРХ-Я развиваются преждевременно и внутренние притязания со стороны этих инстанций временно совпадают с агрессивно-жестокими производными орального и анального частного инстинкта. Хотя последние проявления и соответствуют возрасту, ребенок не воспринимает их в таких случаях как оправданные со стороны Я и вынужден их отражать. В противоположном случае, когда Я развивается медленнее, чем инстинкт, преданный прегенитальным импульсам ребенок чувствует себя беспомощным. Несмотря на субъективное чувство страдания и несмотря на всплывающую симптоматологию, решение за или против аналитической обработки также является в этих случаях неокончательным. Возможно, что разрыв между развитием инстинкта и Я будет спонтанно компенсирован в последующей жизни даже без анализа; возможно также, что он продолжится и что потребуется анализ, чтобы устранить тяжелые последствия. Перед диагностиком стоит здесь сложное задание предвидеть развитие, для выправления которого нет достаточных оснований. Инфантильные неврозы как собственная сфера приложения детского анализа (3 диагностическая категория) Диагностик чувствует себя легче, если он сталкивается с инфантильным неврозом, в связи с которым не возникает подобных сомнений. Метапсихологически аналитик лучше всего знаком со строением невроза. Различие между ребенком и взрослым здесь лежит лишь в вызывающей невроз причине, которую в первом случае следу- 240 А. Фрейд ет искать в конфликтах эдипова периода. Поскольку в рассмотрение входит симптоматология, то и для инфантильного, и для взрослого невроза имеет силу одинаковая последовательность возникновения: от угрожающей опасности (отказ, инстинктивное отречение, угроза кастрации, угрожающая потеря любви) к страху (страх потери объекта, потери любви, страх кастрации, чувство вини); от страха к регрессии на какой-то точке фиксации в более ранней ступени либидного развития; на основе регрессии всплывают прегенитальные инстинктивные производные, которые невыносимы для Я; защитные процессы, имеющие цель опять исключить из Я эти производные; неудачи защиты и компромиссные образования между инстинктом и Я; появление симптома. Роль,выпадающая аналитику во время анализа, также почти совпадает с роль взрослого аналитика: он может придти на помощь детскому Я в его внутренней борьбе, и при благоприятных обстоятельствах эта помощь охотно принимается ребенком. Часто возникает вопрос, начиная с какого возраста можно считать, что Я ребенка достаточно созрело, чтобы положительно относиться к аналитической обработке. Ответ, очевидно, следует искать не в хронологическом возрасте, а в других показателях. То, что Я принимает участие во внутреннем конфликте и навязывает внутренней жизни компромиссы, т.е. симптомы, само по себе является признаком того, что оно имеет намерение утвердить себя. В этом случае мы можем, по меньшей мере теоретически, принять, что оно также будет иметь намерение образовать терапевтический союз с аналитиком. Такой союз с ребенком наступает тем скорее, чем отвратительнее кажутся ему невротические симптомы в его собственном ощущении. Субъективный фактор страдания, который, как говорилось выше, не является хорошим признаком, если речь идет об определении объективной тяжести заболевания, является тем более надежным, если мы пытаемся предсказать насколько ребенок будет сотрудничать в своем собственном анализе. Дети страдают физически от своих психо-соматических желудочно-кишеч-ных нарушений, экзем, астматических приступов, головных болей и психически обусловленных расстройств сна; они страдают психически от своих страхов и от ограничений свободы, которые возлагают на них их фобии. Навязчиво-невротические дети чувствуют себя беспомощными |