Независииост има. АБДУХОЛИҚ._ЭЛИТОЛОГИЯ. Донишгои миллии тоикистон зокиров г. Н., Исаев у. У. Элитология душанбе 2014 ббк Муарризон
 Скачать 237.41 Kb.
|
|
Лекция 9 Элитизм и демократия Элитаризм против демократии «Демократический элитизм» Элитарная и эгалитарная парадигмы. Поиск оптимума С момента своего возникновения элитаризм являлся альтернативой демократии. Элитаризм исходит из неравенства людей, тогда как демократическая теория прокламирует их равенство, пусть хотя бы только политическое, не гарантируя социального и экономического равенства. О Для демократии народ является субъектом политической власти. Для элитаризма этим субъектом является элита. Если Линкольн определял демократию как «власть народа, для народа и посредством народа», то для элитариста это определение неприемлемо, особенно два его заключительных слова, поскольку Линкольн не учел, что «техническим невозможно» осуществление правление народа, особенно в большой стране, и поэтому необходимо делегировать полномочия для политического управления элите, ибо народ некомпетентен в политике, неинформирован и дезинформирован, и если бы действительно сам управлял, то лишь навредил бы сам себе; его интересы гораздо лучше обеспечит «мудрая» и «подготовленная» элита. По конституциям демократических стран верховная власть принадлежит народу. Однако не секрет, что политическая действительность даже наиболее продвинутых демократических стран весьма далека от этого норматива. Рядовой гражданин понимает, что важные для его жизни решения принимаются помимо него, что он не только не может повлиять на эти решения, но и узнает о них пост фактум из средств массовой информации. Иначе говоря, он объект социально-политического управления, но отнюдь не субъект. Современные политсистемы не обеспечивают решающего участия большинства населения в принятии жизненно важных для него решений, часто выступая как механизм отчуждения народа от политической власти. Демократия, считают многие политологи, может быть в лучшем случае формой правления элиты, одобряемой народом. Но атаки радикальных элитаристов на демократию в наше время ыряд ли могут рассчитывать на популярность. Гораздо распространеннее иная интерпретация отношений идеологией и практикой элитаризма и демократией. В последнее время стало модным писать об «историческом примирении» элитаризма с демократией. Итальянский элитолог Н.Боббио утверждает, что последователи Моски сумели примирить элитаризм и демократию: элиты распадаются на правящую и оппозициронную. Когда этот процесс приобретает контрастный характер, мы имеем дело с диктатурой. Когда же они могут править в порядке устойчивой очередности, мы имеем дело с демократией. Теория элиты и теория демократии оказываются, таким образом, примиренными, поскольку демократия уже «не отождествляется с верховной властью народа (!), но скорее является системой, имеющей более подвижные и открытые элиты». Чтобы соединить концепцию Моски-Парето с демократической теорией, потребовалась радикальная ревизия элитаризма, которая и была осуществлена в 30-х – 50-х г.г.Дж.Шумпетером и К.Маннгеймом. Шумпетер предложил модернизирвать понятие демократии как системы, позволяющую массам делать выбор из конкурирующих элит. В его «рыночной» концепции демократии различные элиты выносят «на продажу» свои программы, а массы «покупателей» принимают или отвергают их на выборах. Близкую позицию занял и Маннгейм, ища соединение элиты и демократии. «Действительное формирование политики находится в руках элиты, но это еще не значит, что общество не демократично. Ибо для демократии достаточно, чтобы граждане, хотя они и не имеют возможности к прямому участию в управлении, по крайней мере иногда выражали свои чувства, одобряя или не одобряя ту или иную элиту во время выборов».Либеральный вариант элитизма развивался Г.Лассуэллом: «демократия отличается от олигархии не отсутствием элиты, а ее открытым, представительным, ответственным характером».Эти взгляды позже обобщил П.Бахрах в монографии «Демократический элитизм». Попытка демократического элитизма совместить элиту и демократию при условии открытости элиты представляется на первый взгляд привлекательной. Но настораживает то, что при этом искажается само понятие демократии. Важнейший вопрос демократии – участие рядового гражданина в политической жизни – становится второстепенным, а на первый план выдвигается проблема социальной стабильности, напрямую связанной со стабильностью и преемственностью элиты, готовой соблюдать демократические «правила игры». Мы сталкиваемся с еще одним парадоксом демократии. Проведенная до конца идея народовластия должна отрицать элиту, хотя политическая практика указывает на ее наличие во всех политсистемах. Обе модели – крайности, это веберовские идеальные типы (которые, однако, открывают возможность объяснения социальных процессов). Тогда, скорее, следует предположить, что демократия означает некий оптимум в отношениях элиты и масс, где наличие элиты – средство оптимального управления, а не самоцель, не самодовлеющий центр общества. Хотя теоретически возможна – пусть в весьма далекой перспективе – модель политсистемы, где все члены общества обладают настолько высокой культурой управления, что не нуждаются в особой страте элиты. И данная модель – не пустая абстракция, это – ориентир, приближение к которому и есть реализация демократии де-факто. Для политсистемы неблагоприятны обе крайности в отношениях элит и масс – как слепое следование масс за элитой, так и полное недоверие масс к элите, власть которой перестает быть легитимной. Демократию можно рассматривать как политсистему, обеспечивающую контроль масс над элитой, который не дает элите возможность лишить массы политической субъектности, а, напротив, инициирует их активность. Решение вопроса – может ли общество функционировать без элиты – возможно как на уровне политической философии, так и политической социологии. В рамках политической философии, являющейся преимущественно нормативной теорией, можно говорить об обществе без элиты как идеале демократии. В рамках же политической философии, описывающей реальный политический процесс, порой весьма далекий от нормативного, мы выявляем роль и функции элиты в современных политсистемах, в т.ч. демократических (тем самым признавая на этом уровне правомерность теорий демократического элитизма). В любом случае управляемые не должны поддаваться демагогическим обещаниям искателей власти т не терять бдительности и здоровой подозрительности в отношении властей предержащих. ОПТИМУМ (от лат. optimum – наилучшее) мера лучшего, совокупность наиболее благоприятствующих условий. Отсюда: оптимальный –благоприятнейший, лучший. Философский энциклопедический словарь. 2010. Лекция 10 Элитизм – плюрализм Структуры власти и структуры элит в США 1. Теории политического плюрализма и их критики 2. Неоэлитизм. Модели политической структуры США 3. Конец ХХ – начало ХХ1 века. Продолжение дискуссии. На протяжении всей второй половины ХХ века среди американских политологов ведутся острые дискуссии по вопросу о структуре власти в США. Кто является субъектом власти и субъектом политического управления? Наиболее известные политологи США, такие как Р. Даль, Т. Дай, У.Домхофф опубликовали книги под сходными названиями: Кто правит? Кто управляет Америкой? Ответы на этот вопрос даются не только весьма различающиеся между собой, но порой прямо противоположные. К концу века накал этой полемики не ослаб. За прошедшие десятилетия в ней лишь менялись акценты, менялись персоналии дискутантов, расширялся эмпирический материал. К концу века эта полемика институтизировалась, развиваясь внутри трех сложившихся направлений – политического плюрализма (власть плюралистична, детерминируется взаимодействием различных групп интересов), элитизма (власть концентрируется в руках небольшого числа людей, занимающих лидирующие позиции в важнейших социально-политических институтах), наконец, что эту власть не выпускает из своих рук господствующий класс США, представляющий прежде всего финансовую олигархию, владельцев и высших менеджеров крупнейших корпораций. Конфликтующие позиции можно суммировать следующим образом:
Однако эта полемика ведется в западной политологии, так сказать, не «на равных». Среди указанных точек зрения безусловно превалирует, во всяком случае, количественно, плюралистическая концепция.
В конце ХХ – начале ХХ1 в.в. в американской политологии борются три основные концепции структуры политической власти в США: плюрализм, неоэлитизм, неомарксистская концепция господствующего класса. Типология концепций политической власти США (конец ХХ – начало ХХ1 века)
Мы хотели бы предостеречь от окончательных суждений, могущих звучать как приговор. Решение вопроса о том, кто прав из дискутирующих сторон,не может быть решен абстрактным теоретизированием. Правильность любого решения может быть подтверждена эмпирическими социологическими исследованиями. И при решении исследуемой проблемы мы будем опираться, как на определенный ориентир, на понимание различий между подходом политической философии, делающей ударение на нормативности, от подходов политической социологии, в фокусе внимания которой – описание наличного социального процесса. Лекция 1 Трансформация и смена элит (на материалах истории российских элит) Дореволюционные элиты 1. Закономерности смены элит 2. Дореволюциные элиты России Столетие назад В. Парето сформулировал теорию кругооборота (циркуляции) элит, объясняющую, по его мнению, социальную динамику. Социальная система стремится к равновесию и при выводе ее из такого состояния с течением времени возвращается к нему. Процесс этот образует социальный цикл, течение которого зависит прежде всего от циркуляции элит. Они «возникают в низших слоях общества и в ходе борьбы поднимаются в высшие, там расцветают и в конце концов вырождаются и исчезают... Этот кругооборот элит является универсальным законом истории». По Парето, существуют два главных типа элит, которые последовательно сменяют друг друга. Для обозначения этих типов элит Парето использует знаменитое противопоставление Н. Макиавелли правителей - «львов» и правителей - «лис», двух методов управления ¾ c помощью изворотливости и хитрости (во втором случае). Первый тип элиты ¾ «львы», для них характерен крайний консерватизм, грубые «силовые» методы правления. Второй тип элит ¾ «лисы», мастера демагогии, обмана, политических комбинаций.. Постоянная смена одной элиты другой ¾ результат того, что каждый тип элит обладает определенными преимуществами, которые, однако, с течением времени перестают соответствовать потребностям руководства обществом. Поэтому сохранение равновесия социальной системы требует замены одной элиты другой. Общество, в котором преобладает элита «львов» – ретроградов, застойно. Напротив, элита лис динамичны. Механизм социального равновесия функционирует нормально, когда обеспечен пропорциональный приток в элиту людей первой и второй ориентации. Прекращение циркуляции элит приводит к вырождению правящей элиты, к революции. Само понятие циркуляции элит у Парето представляется весьма неопределенным и поддается различным интерпретациям, не ясно, относится ли понятие «циркуляция элит» к процессу динамики не элит в элиты или же к замене одной элиты другой. Парето не различает понятий смены (т.е. радикального изменения социальной базы элиты, смены правящих классов), и трансформации элит (резкого повышения уровня мобильности в элиту представителей низших страт общества). Мы введем это различение. Закономерности трансформации и смены элит четко просматриваются на более чем тысячелетней истории России. На ее примере мы можем выявить зависимость качества элиты и стабильности социально-политической системы от степени ее открытости. Попытаемся коротко описать ранние российские элиты. Г. Моска писал, что в обществах, находящихся на ранних стадиях развития, «индивиды, проявляющие больше способностей в войне, легко добиваются превосходства над своими товарищами». Характерным примером военной элиты как исторически первой он прямо называет Россию. В.О.Ключевский также считал, что «высшим классом.... русского общества, которым правил князь киевский, была княжеская дружина». Она делилась на высшую (княжих мужей или бояр), и низшую (отроков). Что касается норманской теории происхождении государства на Руси, то следует заметить, что процесс складывания государственности восточнославянских племен начал происходит еще до Рюрика, а, главное, приглашение «на царство» вообще было достаточно распространено в Европе (особенно в случае внутренних разногласий в процессе конкуренции за власть) и часто было более похоже на «наем» князя (монарха). В «Русской правде» Ярослава Мудрого фиксируется социальное расслоение населения, права и привилегии элитного слоя. В ней четко обозначено, что по отношению к князю люди делятся на два сословия ¾ на княжих мужей и простолюдинов. Первые служили князю составляли его дружину, высшее привилегированное сословие, посредством которого князья правили своими княжествами, обороняли их от врагов; это была, так сказать, княжеская элита. Не случайно, что жизнь «княжа мужа» оберегалась двойною вирою. В среде княжих мужей возникает класс крупных земельных собственников ¾ бояр, пользовавшихся широким кругом привилегий. Старших представителей княжеской дружины князь наделял административными функциями, оставлял в областях, волостях своего княжества «на кормление», ввиду отсутствия в казне денег для их оплаты. Эти люди становились все менее зависимыми от центра. Это особенно относится к удельным князьям, которые чувствовали себя независимыми царьками в своих вотчинах. Причем характерно было дробление уделов от одного княжеского поколения к другому. Феодальное дробление Руси привело к ее ослаблению и стало одной из главных причин поражения в битвах с Золотой ордой. В период возвышения Москвы, ставшей центром, собиравшим российские земли, определенным образом изменяется состав, структура, менталитет политико-административной элиты Руси. Собирание Руси сопровождалось вступлением на московскую службу множества князей, бояр из присоединенных к Москве княжеств, а также поступлением на службу московскому государю знатных иностранцев из Литвы, немецких княжеств, Золотой орды. Великий князь, а начиная с Ивана IV царь назначал наместников, управлявших отдельными регионами, назначал бояр и других представителей элиты на доходные должности, обеспечивающие «кормление» их обладателей. Нужно сказать, что традиции «кормления», которые глубоко укоренились в российской элите и представляли по существу узаконенную коррупцию, оказывали разлагающее влияние на эту элиту, да и на общество в целом. Можно объяснить (но не оправдать) причины этого явления ¾ как объективные (необходимость разветвленной административной элиты в огромной стране и недостаток денег для вознаграждение за их службу ввиду прежде всего огромных расходов на непрерывные войны), так и субъективные (живейшая готовность членов элиты извлечь максимум выгод из занятия своего административного поста). С созданием централизованного русского государства меняется роль монарха; он уже не первый среди других князей, он – самодержец, «помазанник божий», осуществляющий авторитарное правление, ломая сопротивление своевольных князей и бояр. Меняется и роль, да и самосознание политико-административной элиты, которая все активнее стремится править Русской землей не по частям и не в одиночку, как поступали их предки, а совокупно, через центральную власть. Страна с огромной территорией, вынужденная постоянно обороняться от набегов кочевых племен на Востоке (и осуществляющая приращение своей территории также преимущественно на Востоке) и от экспансии Запада, страна, развитие которой было заторможено татаро-монгольским игом, страна, хронически отстававшая от западных стран, была вынуждена постоянно догонять Запад, чтобы выжить, вынуждена была прибегать к мобилизационному, форсированному типу развития, к модели модернизации, требовавшей огромного напряжения всех сил народа, причем в условиях постоянного отсутствия в казне денег. Этот тип развития предполагал авторитарную, милитаризованную политическую систему, которая делала ставку на принудительные методы решения проблем, систему с вертикальной иерархической системой управления. Эта авторитарная власть предполагала и авторитарную элиту, являющуюся проводником этой власти. Династия Романовых продолжает курс на укрепление самодержавного правления. При Михаиле и особенно при Алексее создается аппарат служилой бюрократии, неуклонно теснившей элиту аристократии. Соборное уложение 1649 г. упорядочивает систему централизованного управления государством через систему приказов, управляющих делами государства. Радикальные изменения в системе государственного управления и, соответственно, в системе политико-административной элиты произошли при Петре I. Петр осознавал тупиковость системы традиционной закрытой элиты, которая не давала ему возможности осуществить свои смелые модернизаторские замыслы. Ему нужны были способные и энергичные модернизаторы, нужна была управленческая элита, способная преодолеть инерцию традиционализма. И он умел находить организаторские таланты, поднимая в элиту наиболее способных, проявивших себя представителей более низких страт общества. Процесс модернизации общества с необходимостью оказывается и процессом модернизации элиты. . Курс Петра I на модернизацию страны требовал замены традиционной элиты элитой модернизации. И Петр I создавал разветвленную бюрократическую систему управления страной, во многом опираясь на модели управления западноевропейских стран. Эта бюрократия призвана была быть проводником абсолютистской внутренней и внешней политики. Политика модернизации требовала отказа от принципов местничества при формировании элиты, создания единой иерархизированной структуры чиновничества. Документом, определявшим правовое закрепление этой иерархии, был «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных» 1722 года. Он устанавливал, что основным принципом формирования административной и военной элиты должен быть не знатность происхождения, а квалификация, служебная пригодность, личные заслуги. Строя элиту по принципу вертикальной иерархизации, государство и получает важнейший механизм осуществления его централизованной абсолютистской власти. Реформы Петра I, проводимые сверху (как, впрочем, и все реформы в России), насильственно, требовали элит авторитарного типа, элит, всецело зависящих от власти монарха, осуществлявших централизованную, жесткую власть, получавших награды и привилегии за службу. Дворянство становится основой элиты Этой наградой гораздо чаще, чем деньги были имения, которые жаловались государем. Кстати, тут с неизбежностью возникает противоречие, которое со всей силой обнаружилось чуть позже. Наследование пожалованный за службу усадеб освобождало значительную часть дворянства от необходимости поступать на государственную службу и ускоряла процесс создания бюрократической прослойки, той самой, которую в ХIХ веке стали называть «разночинцами». На протяжении 300-летнего правления династии Романовых состав и структура российской политико-административной элиты существенно видоизменялись. При первых Романовых (ХVII в.) важнейшие государственные вопросы решались на Земских соборах, на которых была представлена центральная и местные элиты, верхушку боярства составляли члены Боярской думы, выполнявшей совещательные функции при царе; но в ХVIII в., как констатирует Ключевский, боярство разрушается. Россия становится империей; император наделен неограниченной властью, система органов государственного управления строится на принципах бюрократической централизации. При Петре I на смену Боярской думе приходит Сенат, который решает административные, законодательные и судебные вопросы. В ХVIII веке, по мнению Ключевского, место боярства «заняла новая чиновность знать, состоявшая из выслужившихся административных дельцов... это чиновничество усвоило себе некоторые политические замашки аристократии и стремилось из простого правительственного орудия превратиться в правительственный класс, в самобытную политическую силу, поэтому и можно назвать чиновной аристократией». .После подавления восстановления декабристов, которых можно считать контрэлитой, попытавшейся свергнуть самодержавие и крепостничества, утверждается военно-бюрократический абсолютизм Николая I., бюрократия окончательно превратилась в самодовлеющую касту, стремившуюся подчинить себе все стороны человеческой жизни. Поражение России в Крымской войне продемонстрировало отсталость ¾ социальную и техническую, гнилость военно-бюрократической системы. На наш взгляд, вызывают уважение попытки Александра II либерализировать систему управления Россией, модернизировать ее элиту. Крупнейшая из реформ ¾ отмена крепостного права, значительны и такие реформы, как реформа местного самоуправления (земства), судебная реформа, означавшая начальный шаг в направлении к правовому государству. Начавшиеся реформы были прерваны убийством царя и превалированием консервативной элиты, препятствовавшей процессу либерализации. Разрыв между народом и элитой возрастал и достиг своего апогея в царствование Николая II и вылившись в революции ХХ века. В ходе революции 1905-1907 гг. Николай был вынужден пойти на существенные уступки в направлении конституционного ограничения самодержавия, на созыв Государственной думы. Тем не менее правящая элита сохранила свой сословный характер; дворянство, несмотря на свое несомненное ослабление и оскуднение, сохранило в элите основные позиции. Эта элита не могла приспособиться к изменившейся ситуации, к требованиям индустриального общества и бесконечно конфликтовала с Думами. К этому добавились внутренние противоречия в элите при слабом (скажем иначе, мягком) нерешительном царе, противостояние правящей элиты и той части политической элиты, которая рекрутировалась по новому для России каналу ¾ через выборы в Государственную Думу. Усилия думской оппозиции и нападки либеральной и социалистической прессы, стремящимися скомпрометировать власть (во многом эта критика была справедливой) увенчались успехом. Властвующая элита полностью исчерпала доверие народа, утратила легитимность в его глазах, и в февральской революции не нашлось серьезных социальных сил, которые бы поддержали разваливающийся режим. Попытаемся дать общую оценку дореволюционным элитам. Оценка эта будет явно невысокой, несмотря на некоторые, пусть нечастые, взлеты этой элиты - будь то «сыны гнезда Петрова», военная и дипломатическая элиты Екатерины II, либеральная административная элита и диплома-тическая элита (во главе с будущим канцлером А.М. Горчаковым) Александра II. В целом же эта элита представляла собой замкнутую касту, пропуском в которую был не ум, а знатность, где процветал непотизм, клановость, мздоимство, коррупция. Конечно, по сравнению с последующей элитой, например, с головорезами Сталина, эту элиты многие российские политологи ныне видят в розовом свете. Однако если мы будем оценивать ее по мировым критериям, оценка, повторяем, будет невысокая. Именно в начале ХХ века обнаружился глубочайший кризис политической элиты царской России, которая потеряла всякий авторитет в глазах масс. Трагедия России ¾ в том, что в условиях тяжелейшего кризиса, вызванного войной, разрухой победителем среди гетерогенной контрэлиты оказались наиболее экстремистские силы. Несомненно, что смена элит происходит, когда старые оказываются неспособными ответить на вызов истории. Предреволюционная Россия переживала жесточайший кризис¾ экономический, социальный, военный, и значительная доля ответственности за него падает именно на правившую элиту, которая оказалась неспособной решить задачи модернизации страны. На их решение претендовала контрэлита, которая, придя к власти и превратившись в правящую элиту, попыталась решить эту проблему самыми жестокими, порой террористическими методами, выбрав мобилизационно-милитаристский путь развития страны. |