Сбориник. МР_второй сборник. Е. А. Бондаренко Е. В. Дубровская Киноуроки в современной школе
 Скачать 3.97 Mb.
|
|
ПСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ - ШКОЛАМ РОССИИ РАССКАЗ «ЛОШАДКА ДЛЯ ГЕРОЯ» Всё случилось в тот момент, когда Евгений Александрович в школьном музее рассказывал ребятам из 4 «а» класса о детях-партизанах Псковской области, и кто-то громко запел, причем запел какие-то несвязные междометия. Класс расступился, и все увидели Оксану Колесову, которая с большой самоотдачей подпевала кому-то, певшему в её наушниках. Под хихиканье одноклассников Оксана провизжала последнюю ноту и открыла глаза. Оценив обстановку, она спокойно вынула наушники и убрала их в карман. - Оксана, если тебе не интересно слушать о твоих же ровесниках, которые воевали наравне со взрослыми, то ты должна хотя бы вести себя на уроке подобающим образом. -А я вам ничего не должна. Это вы должны вызвать у меня интерес к своей истории. Евгений Александрович - один из немногих, кто после недавнего окончания педагогического университета вернулся в родной Псков и пошел работать в обычную общеобразовательную школу преподавателем истории. Потому что он точно знал, что все начинается с детей, и верил, что у него получится зажечь в них любовь к истории. И вот он, человек с красным дипломом, истинный патриот, глубоко изучающей историю родного края, стоит и не знает, что ответить этой одиннадцатилетней девочке. «Сколько их, маленьких и больших, кто считает, что им все должны? И что тогда для нас чувство долга? Его не объяснить, его нужно найти в своем сердце: там и Любовь к Родине, и Мужество, и Сила, и Сострадание, и Вера. Но разве я сразу всё понимал? Разве мне, мальчишке, не помогли, когда я все отрицал и ни во что не верил? Тётя Люба! Конечно, только она сможет помочь!» - эти мысли пронеслись в голове Евгения Александровича так быстро, что пауза не казалась долгой, но пауза была. Стояла исключительная тишина, в которой 25 пар детских глаз ждали ответа. - Понимаешь, Оксана, о вопросе «кто и кому должен» можно рассуждать, только если все здесь знают, что такое долг. Вот ты ходишь в школу и, конечно, должна соблюдать правила и нормы поведения, принятые в школе. А есть ещё один долг, который не ограничен правилами, который живет внутри человека, он живет рядом с его совестью. Вот эти мальчишки и девчонки, - Евгений Александрович показал на стенд с фотографиями маленьких партизан, -не думали о том, что они ещё не подросли, что ещё рано идти защищать Родину, что и без них справятся. Они просто шли и защищали, хотя от них никто этого не требовал, кроме их собственного чувства долга.Они не могли поступить иначе, а если потребуется, они готовы были отдать свою жизнь за Родину,– Евгений Александрович замолчал и посмотрел на ребят. Кто-то слушал с широко открытыми глазами, в которых читалось понимание, а кто-то наигранно изображал интерес. - Все свободны. А ты, Оксана, пожалуйста, задержись. Для тебя есть дополнительное задание… -Почему мне? Теперь мстить будете? - Что в твоей голове? Учителя не мстят своим ученикам, это противоестественно. Учителя помогают, заботятся и направляют. Поэтому пойдешь в военно-исторический музей и найдешь там Любовь Петровну Золотарёву, она поможет собрать весь необходимый материал… -А если я не пойду? - А я думаю, что из-за своего характера портить четвертную оценку неразумно, – Евгений Александрович встал и вложил в руки Оксаны сложенный лист бумаги, на котором написал, к кому ей надо обратиться в музее и тему презентации. – Любовь 177 Петровне скажешь, что я попросил помочь. А через неделю ждем твои истории о детях- партизанах. В музее её направили через все залы в какой-то отдаленный кабинет, где работала Любовь Петровна Золотарева. Она оказалась старшим научным сотрудником музея и к тому же очень доброй пожилой женщиной. На столе, за которым она сидела, стояла довольно большая деревянная лошадка – качалка, но не новая, а очень древняя, с большой трещиной посередине. - Вы что в музее старые игрушки собираете? Любовь Петровна внимательно посмотрела на скучающую Оксану и ответила с доброй улыбкой: -Это не простая игрушка, эта игрушка особенная. Я её назвала «лошадка для героя». Но об этом позже. Я сейчас пойду, поищу для тебя материал, а ты, чтобы не скучать, прочитай пока вот эту тетрадку, это как раз по твоей теме. - Я не скучаю, мне есть чем заняться, – Оксана вытащила из портфеля телефон и наушники. - Понимаешь, я что-то старая стала, наверное, на пенсию пора, некоторые слова разобрать не могу. А ты молодая, глазки у тебя хорошие. Помоги, пожалуйста. Смотри, тетрадка тонкая, много времени не займет. А как слово, подчеркнутое карандашиком, увидишь, на листочек его выпиши. Оксана с неохотой придвинула к себе тетрадку. - Спасибо тебе. Постараюсь не задерживаться, – Любовь Петровна взяла с собой пару книг и вышла за дверь. Оксана вяло открыла тетрадку. Страницы темные, почти коричневые, написано карандашом, но подчерк ровный, красивый, поэтому читалось легко. Она не думала, что тетрадь заберёт её полностью, а эта история десятилетнего Феди Белозерова изменит и её жизнь, и её саму. ТЕТРАДЬ ФЕДИ БЕЛОЗЕРОВА Сегодня мне исполнилось десять лет, и мне в партизанский госпиталь принесли в подарок кусочек сахара. Обещаю, что это будет моим самым дорогим подарком на всю жизнь. Доктор сказал, что ноги обморозило сильно, но он попробует их спасти, только пальцы на одной ноге придется ампутировать. Зато теперь я могу разговаривать. Последний месяц я не мог этого делать… Когда в деревню вошли каратели, мужиков уже почти не было: кто на фронт ушел, как мой батя, а кто в партизаны подался... Старики рассказывали, что деревни горят, детей заживо жгут, гады! Маму мою расстреляли, старшего брата повесили, а нас с Матвеем бабка Евдокия спрятала в погребе. Каждый день мы слышали выстрелы и крики. Сидели три дня, было очень холодно, страшно и хотелось есть. Но тогда я ещё не знал, что такое холод и голод. Потом, когда каратели ушли и только полицаи остались, мы вылезли. Как же я хотел партизанить! И как завидовал мальчишкам, кто ушел в партизаны вместе со своими братьями и отцами. А я в течение двух лет с начала войны был лишь проводником партизанских диверсионных групп, проходивших через нашу деревню, но кое-чему за это время я у них научился. И вот я решил, что пора мне на задание. Главное было выбраться из деревни и добежать до леса. Матвей совсем маленький, бабка Евдокия его прокормит, а мне надо нашим помочь, чтобы этих фашистов ни одного на Земле не осталось. Решил, что стану разведчиком, но просто так взять и прийти в партизанский отряд я не мог: «Здрасьте! Возьмите меня в разведчики». Я должен был доказать, что достоин им стать. Должен принести сведения, необходимые нашей армии. Пока я шёл по лесу, поставил себе задачу: прийти в поселок, пробраться в управу, выкрасть бумаги, а по пути считать по деревням сколько где немцев, полицаев и орудия. Память у меня хорошая, поэтому буду все наизусть учить, а чтобы не вызывать подозрения, надо немым дурачком сделаться. У нас в деревне был такой глухонемой Ефимушка, мы его с ребятами 178 передразнивали, теперь вспоминать стыдно. Ефимушку немцы в первый день, как в деревню зашли, расстреляли. Он по дороге шёл, а фриц его окликнул. А как же Ефимушка обернется, он же глухой, вот фашист по нему пулеметной очередью и прошелся. Как вести себя, как Ефимушка, я знал, а чтобы не проговориться и чтобы чего не выдать, если немцы меня поймают и пытать будут, решил себе посильнее язык прикусить. Кусать было очень страшно, и не получалось долго. Тогда я поглубже засунул язык между зубами, подошел к ветке, что покрепче и пониже росла и со всей силы прыгнул на неё подбородком. Боль такая, что не рассказать, а кровищи натекло целое море. Чтобы её остановить, язык в снегу держал. Зато во рту так распухло, что я ни говорить, ни есть уже не мог. Мне того и надо было. В поселок С. я пришел уже затемно. Надо было проскочить через улицу и найти незакрытый сарай, чтобы переночевать. Это я сделал быстро и бесшумно, но вот только ночью у меня начался сильный жар и озноб. Уже смутно помню перед собой доброе лицо женщины, помню, как она мне давала пить какой-то отвар травы, чтобы спал жар. Звали её тетя Катя, и её мне никогда не забыть. Я очнулся от того, что в меня тыкали автоматом, и немец на плохом русском кричал мне в лицо. -Партизан?! Говори! Партизан?! Подбежала тетя Катя и стала говорить, что какой я партизан? Я её племянник, немой Егорка, что деревню мою сожгли, и теперь я у неё жить буду, а сейчас болею шибко, могу и заразить. Немец ушёл, а тетя Катя подошла ко мне, поправила одеяло и поцеловала меня в лоб. Она сказала: «Спи, Егорка! Не бойся, они сюда часто приходят, привыкнешь». И в эту минуту у меня созрел план, как собрать сведения. Через неделю я стал для них незаменимым. У тети Кати они обедали и за травами приходили, если болели. Фашист только подумает, что ему соль нужна, а я уже рядом с солью стою. Обувь вычищу, газеты принесу, за кем надо сбегаю, а сам всё считаю, считаю. В управу зайду, а на меня там уже внимания не обращают, знают. Хожу, мычу, а они ржут, передразнивают. Полицай Акимов меня подозревал, все смотрел, выслеживал. Однажды я шел домой, а он меня около дома поймал, за шиворот схватил и давай трясти. Я свалился, так он ногами бьет и говорит: «Заговоришь у меня, партизанское отродье, все вы у меня заговорите». И тут мне отец привиделся, как он меня маленького на лошадку сажал да приговаривал: «Ты, Федя, помни, что побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто идет до конца». Вот Акимов меня бьёт, а я всё мычу и мычу. Поэтому, когда язык заживать стал, я в рот соли набрал и ходил с ней, чтобы рана раскрылась, ведь уходить ещё рано было, нужно было все на станции пересчитать. Да еще две деревни соседние остались. Вот я и ждал удобного случая, чтобы меня кто-нибудь туда с поручением послал: или фриц, или тетя Катя с травами к больному. Иногда тетя Катя садилась и смотрела на меня внимательно так, как будто догадывалась, зачем я здесь. А я не мог ей открыться, чтобы её не тронули, если меня поймают. Раз я бежал из редакции с листовками, а меня соседская бабушка остановила и сказала, чтобы я домой не шёл, расстреляли тетю Катю. Слышу шум мотоцикла, крики, плач. Я за угол дома спрятался, а они мимо проезжали, а в люльке тетя Катя лежит, глаза мертвые, открытые, все лицо в крови, а в руки табличка вставлена: «Сегодня утром я оскорбила немецкого офицера». Не помню, как до леса добрался, уже темно было, мороз. Бегу, слезы лицо заливают, ничего не вижу, а сам повторяю: поселок - солдат 250, офицеров - 38, пулеметов - 10, машины большие – 3, мотоциклов 15…станция- солдат 40…И тут нога в проталину провалилась. Упал, ногу не вытащить, защемило, а холодно так, что все тело сводит. Чувствую, что здесь и помру. Лежал и думал, неужели все? И к нашим не доберусь, и целый месяц зря сведения собирал, а ведь мог бы помочь нашим. А смерть тети Кати? Неужели все зря? И я просто умру в этом лесу один?! И тут все в глазах туманом заволокло, батя сидит рядом и говорит: «И один в поле воин, если по-русски скроен». Вот я и зашевелился. Главное было тогда дотянуться до палки покрепче, чтобы 179 лед пробить и ногу вытащить. Смерть- она что там, в поселке, что здесь, в лесу- всегда рядом ходила. Не поймешь, где ближе. Ногу я вытащил тогда, только она была уже обморожена и не ходила совсем. В лесу не попрыгаешь на одной ноге, вот я и решил ползти. Буду ползти, пока наших не найду, или пока они меня не найдут. Очнулся уже здесь, в госпитале. Сразу попросил бумагу и подробно написал все, что высчитал, что каждый день твердил и уже никогда не забуду, как не забуду этот кусочек сахара, тётю Катю и батю. Не забуду сожженные деревни, людей на виселице, детский плач, крики женщин, пулеметные очереди и этот запах смерти… А сейчас ко мне заходил сам командир партизанского отряда. Он обнял меня и сказал: «Спасибо сынок. Все сведения, что ты принес, нам очень помогут. Теперь у нас полная картина. Так что поздравляю, разведчик Федор Белозеров. Считай, что две жизни себе заработал – эту и в памяти людской. А с такими мальчишками, как вы, мы фашистов обязательно победим. И придет время, когда дети будут ходить не под пули, а в школу. И обязательно будут счастливы!». Когда Любовь Петровна вернулась в кабинет, Оксана стояла у окна и смотрела на город, в который возвращалась весна. - А он жив? -Несколько дней назад умер. -Значит, это его лошадка? - Да. Из поколения в поколение, когда в семье Белозеровых рождался мальчик, его сажали на эту лошадку и говорили, что родился богатырь, защитник Земли русской. Такое посвящение в настоящего мужчину... А тут жена его сына решила её выбросить, потому что к новым обоям не подходит. Вот он и принес в музей эту лошадку и тетрадь, чтобы сохранились. - А его сын? -Знаешь, дети не всегда похожи на своих отцов. У меня к тебе большая просьба: я договорилась с реставрационной мастерской, что они её приведут в порядок, подремонтируют. Видишь, какая трещина. А отнести надо сейчас. Не поможешь? Это близко. - Хорошо. Это была другая Оксана, совсем не та эгоцентричная девочка. Сейчас это был маленький удивленный человечек, который открыл для себя что-то новое и очень важное. Оксана шла по улице, а в руках у неё была деревянная лошадка, завернутая в пленку. И в тот момент, когда она думала, что эта лошадка и вправду придает силы и храбрости, позади раздался противный голос Саши Кротова из 6 «б». -Ой, а кто это здесь идет?! И что это нам несет?! Саша Кротов любил поиздеваться над началкой. Сам по себе хилый и трусоватый мальчик, он чувствовал свою силу среди малышей. За ним, словно собачка, бегал Кирилл и 4 «б» и делал все, что тот скажет. Оксана, как девочка независимая и не имеющая авторитетов, с ними никогда напрямую не сталкивалась. Она и сейчас решила этого не делать. Не оборачиваясь, она прибавила шаг, но эти двое через секунду уже стояли перед её лицом. А в следующее мгновение он вырвал из рук Оксаны лошадку и стал разрывать пленку. - Отдай! – Оксана кричала, вырывая свой драгоценный груз, - Отдай! Это не моя! - А что же ты чужие вещи не бережешь? Отними? – Саша поставил лошадку на землю и попытался на неё сесть. Оксана чувствовала, что её сердце сжимается в комок, а в голове зазвучали слова папы маленького Феди, которой, сажая на лошадку смешного мальчугана, приговаривал: «Расти сынок, героем будешь!». Оксана подбежала к Саше и с какой-то не девчачьей силой толкнула его с оглушительным криком: 180 - Не смей! Не смей на неё садиться!!!! Ты не герой!!!! Ты никогда не будешь героем!!!! Саша, не ожидавший такого толчка, полетел на землю, но нога зацепилась за старую треснувшую деревянную игрушку, и он свалился на неё. От удара лошадка разлетелась на множество частей. - Ты чего?! Ненормальная?! – Саша поднялся и теперь вместе Кириллом недоуменно смотрел, как Оксана вся в слезах на коленках собирает деревянные кусочки. Саша подобрал одну из разлетевшихся деталей и протянул её сидящей посередине тротуара плачущей девочке. Но он не понимал, что для неё этот кусочек - символ отваги, смелости, чести и достоинства. -Возьми. - Он хотел её сохранить! Он её в музей принес, чтобы сохранить. Унего сын не такой, как он. И мы не такие. Оксана сидела, всхлипывала и причитала, а Сашка застеснялся сам себя, ив его маленьком сердце зашевелилось что-то очень похожее на совесть. Он махнул рукой и ушел. Кирилл постоял, помялся, не зная, что теперь ему делать, и решил убежать домой. Через час у кабинета Евгения Александровича стояла Оксана, держа в руках все части старой игрушки, завернутые в пленку. -Простите, я не знала. Я не знала… Солёные, горькие слезы не давали говорить. Она плакала, потому что ей было жалко Федю Белозерова и всех мальчишек-партизан; потому что у него вырос такой сын, который не смог стать героем и защитить отца; потому что она не уберегла лошадку, и теперь ей стыдно перед Любовью Петровной; но самое главное, что в сердце просыпалось что-то совершенно новое для Оксаны, и это было так больно, что только слёзы помогали ей пережить эту боль. Они вместе поехали к реставратору. Тот обещал сделать все возможное. А ещё Евгений Александрович позвонил своему другу, резчику по дереву, и через месяц в школьном музее стояла точная копия той Фединой лошадки, под которой была очень простая и трогательная надпись: «ЛОШАДКА ДЛЯ ГЕРОЯ». Был прекрасный весенний денёк, когда Евгений Александрович шел из школы домой и увидел Оксану с Сашкой Кротовым, которые замазывали на доме черные некрасивые надписи. Они были так увлечены делом, что вздрогнули, когда учитель их окликнул. -Молодцы! Хорошее дело делаете! И кто вам дал такое нужное поручение? -Евгений Александрович, почему сразу поручили? Что же мы сами не можем? Оксана так радостно заулыбалась, что заулыбался и Сашка Кротов, и Евгений Александрович, и весь город… КОНЕЦ 181 КОСТРОМСКАЯ ОБЛАСТЬ - ШКОЛАМ РОССИИ РАССКАЗ «ЧЕСТЬ ИМЕЮ» -Гри-и-ша! Ты скоро?! Иринке исполнилось уже 4 года, и в манере появились те нетерпеливые нотки, которые присущи девчонкам постарше. А вот Гришке было не до игр. В свои 11 он отлично справлялся с работой по дому, воспитанием младшей сестры и учебой в школе. Еще он подрабатывал на конюшне. И даже сейчас, пока Иринка скучала в ожидании брата у входной двери, Гришка собирал для мамы обед. Светлана Викторовна работала экскурсоводом в Сусанинском краеведческом музее и не всегда успевала приходить домой пообедать. У входа стоял большой автобус. "Экскурсия, опять маме не поесть нормально", - заворчали Гришкины мысли, но буквально через минуту он заворожено смотрел на довольно большую группу мальчишек в красивой военной форме. Они приехали со своим учителем. Мужчина в костюме, но с военной выправкой и поставленным голосом заканчивал свое повествование, как вдруг обратился к ребятам: - Итак, простой крестьянин, Иван Сусанин, ценой своей жизни спас честь и достоинство юного царя и показал врагу мощь русского патриотизма. Он отдал свою жизнь бескорыстно. Вот вы решили связать свою жизнь с военной службой. Спросите себя, готовы ли вы на подвиг, когда потребуется? И вдруг в музейной тишине раздался звонкий голос Гришки. - Я готов! - Все обернулись и недоумённо посмотрели на рыжего мальчугана. Кто-то хихикнул. А вот Светлане Викторовне уже в какой раз было не до смеха. Она бросила на Гришку выразительный взгляд, приложила палец к губам и угрожающе зашептала: -Ты чего?! Опять?! Давай на улицу. -Он сам спросил! -Ну не у тебя же спросил... -Так они же молчали... Светлана Викторовна, зная, что этот разговор не приведет ни к чему, сдержалась. И ещё раз, и более строго, она сказала: "Бегом на улицу". Экскурсия закончилась, и все пошли к выходу. А на улице цвела весна, и было неописуемо красиво! Неудивительно, что когда-то именно сюда, в Сусанино. приехал Саврасов писать главную картину своей жизни! Пока все фотографировались, пытаясь запечатлеть историю и себя, Анатолий Петрович - а именно так звали педагога, приехавшего с юными кадетами - подошел к Светлане Викторовне. -Бойкий паренёк. Ваш сын? -Да. Только не подумайте, что он болтун. Просто всегда говорит, что думает. -И как же вы с ним справляетесь? -Я?... Вы знаете, что кошка думает, что не она у хозяина живет, а он у неё. Вот и Гришка думает, что это он с нами справляется. -С кем это "с нами"? - Со всем поселком. — Вот как. Интересно. На улице Анатолий Петрович и Светлана Викторовна наблюдали, как Гришка что-то очень активно объясняет пожилому мужчине, по виду местному конюху. Увидев, что его ждут, Гришка торопливо попрощался и подошёл к ним . - Ну что? Парень ты боевой, поедешь учиться в кадетский корпус? -Боевых в бою проверяют! - Ну вот и проверим, - за суровыми усами Анатолия Петровича скрывалась добрая улыбка. 182 Они сидели у кабинета директора костромского кадетского корпуса. Ирина липла к маме, а Гришка первый раз в своей жизни волновался не на шутку. Стать военным — была его мечта, но он даже не думал, что она может осуществиться так скоро. Но то, что было мечтой для него, для Марка Переделова было каторгой. И сейчас в кабинете директора ухоженная молодая женщина пыталась всеми способами устроить в кадетский корпус своего "неразумного" сына. - А Вы уверены, что это призвание Марка связать свою жизнь с военной службой? – Владимир Иванович уже минут сорок сдерживал себя, чтобы не попросить их уйти. -Ну что вы говорите? Кто из мальчишек в шестнадцать лет знает, кем хочет стать? -К нам со всей области едут. Многие из ребят уже в одиннадцать и знают, и стремятся. Владимир Иванович понимал, что говорить бесполезно. Слишком велико было желание отдать своего непослушного сына на пятидневку. Гришка видел, как из кабинета вышла довольная женщина и безразличный ко всему подросток. Светлана Викторовна внимательно посмотрела на взволнованного сына. -Пойдем? Навстречу судьбе... И вот для Гришки началась совсем другая жизнь! Все, как мечтал, даже лучше. Как никто другой он готовился давать клятву курсанта. Всю ночь Григорий повторял слова, размышляя, что каждое слово клятвы - это один удар его сердца. И если нарушить из неё хоть слово - все равно, что сердце остановить. От этих мыслей Гришка казался себе очень умным, поэтому наполнялся силой и гордостью. Уснул он только под утро и чуть не опоздал на построение. Но этот день был самым лучшим днем в его жизни. А дальше понеслось. Строевая подготовка, учеба, рукопашный бой, фехтование, танцы, хор. Но главное - конюшня! Здесь ему не было равных даже среди старшеклассников. Поначалу за излишнюю прямоту его прозвали Деревня. Небольшого роста, рыжеволосый, с кучей веснушек и немного оттопыренными ушами, Гришка и впрямь смахивал на деревню, но после первого посещения конюшни ребята стали по-другому смотреть на своего товарища. И звали его теперь строго по имени. Светлана Викторовна регулярно получала по электронной почте письма от своего сына с подробными поручениями и всевозможными уточнениями. «Мама, гречневую кашу Иринке не вари, она её выбрасывает. Лучше вари рис и макароны. В воскресенье ко мне приезжать не надо. Пусть дядя Миша, когда поедет, захватит из Северного маму Кости Володина. Она ждет ребенка, и ей безопаснее ехать на машине. Конюху скажи, чтобы Стрелу чесал почаще и на морковке не экономил, приеду на каникулы, проверю. У меня все отлично. Пока!" Однажды на ужине Гришка заметил, что у Кости на тарелке один гарнир. -А где курица? Костя куда-то махнул рукой и улыбнулся. -Первый раз решил поставить и проиграл. -О чем спорили? -Что будет на ужин. Уверен был, что сосиски. -Кто выиграл? -Марк. У него нюх на еду. Ребята говорят, ни разу не промахнулся. Гришка заулыбался, представив, как большой, толстый Марк играет на курицу с тощим Костей. -Слушай, а зачем тебе ещё курица? Еды же хватает. Костя серьёзно посмотрел прямо Гришке в глаза, как бы оценивая, можно ли ему доверять. -Пойдем, я тебе кое-что покажу. Они вышли из корпуса и, завернув за угол, подошли к доскам, из которых собирались что- то достраивать во дворе. За ними на подстилке из полотенца лежал восхитительный 183 щенок. Когда он увидел ребят, то сразу вскочил и признательно завилял хвостом. Гришка аж присвистнул. -Откуда?! Тебя же выгонят вместе с ним, если узнают! -Я знаю. Мама за мной на выходные приедет, и я его увезу. Только бы до субботы продержаться. -Где ты его нашёл? -Помнишь, на соревнования ездили? Слышу, под водосточной трубой кто-то скулит. Голодный весь, ободранный. Вот взял с собой. -Ты ему дал имя? -Дал. Буран. -Ну ты даешь, - Гришка засмеялся, - так коней называют. -А собак как? - Костя выглядел совсем растерянным. -Смотри, какие у него глаза. Верный его зовут. -Точно! Верный! -Может воспитателю скажем? - Гришка гладил щенка, а тот смотрел на ребят такими преданными и признательными глазами, что сердце сжималось от сострадания к этому маленькому одинокому существу. -Я хотел, - Костя совсем сник, - но тогда его точно заберут, а так я его домой маме передам. Гришка шёл на кухню с планом, как раздобыть поесть маленькому другу. План был простой - сказать повару правду. Он всегда так делал, и это всегда срабатывало. Перед тем, как открыть дверь, Гришка вздохнул поглубже, и тут отчетливо услышал голос Марка. — Значит сегодня вечером точно плов? Как у вас так вкусно получается готовить, тёть Юль! До свидания, я завтра зайду. Дверь открылась, и Марк очутился лицом к лицу с Григорием, по виду которого было понятно, что он в курсе ставок на ужин. Марк нагнулся к Гришке, который был ниже его на целую голову, и прошептал угрожающим шёпотом: -А рот свой откроешь, завтра же эта вонючая собака будет на улице. Ясно выражаюсь, Деревня? -Я никогда с такими людьми, как ты, ни на какие сделки не иду, ни в какие игры не играю и не о чем договариваться никогда не буду. - Вообще не соображаешь, с кем разговариваешь!? Рассказать никому не успеешь, я тебя урою. -А зачем мне им рассказывать, что подлость существует? Придет время, узнают. А с тобой я и сам справлюсь, – Гришка отвернулся от Марка и пошел по коридору. Здоровяк смотрел в спину этого мальчишки, который в этом разговоре имел явное преимущество. И тут губы Марка растянулись в неприятной улыбке. – Тебе здесь не учиться. Собирай вещи, Деревня. Гришке было о чем подумать. Марк знает про щенка, а ещё он обманывает ребят. Как правильно поступить, Григорий пока не знал. "Уговорю Костю с утра пойти к Анатолию Петровичу. Он офицер, а значит примет правильное решение. Расскажем всё как есть: и про Костину маму, и про щенка. Только про то, что Марк поступает нечестно, говорить не буду. Пусть он сам разбирается со своей совестью". Но утром его вызвали в кабинет директора. Он сидел за столом, а у окна стоял Анатолий Петрович. Владимир Иванович говорил, как всегда, спокойно и сдержанно. -Григорий, тут на тебя жалуются. С самого утра мама одного курсанта телефон сорвала, рассказывая, как ты, злостный нарушитель дисциплины, сам не учишься и другим спокойно учиться не даёшь. Так вот она не только нам позвонила, а ещё в отдел образования. Сказала, что мы тут развели бардак и антисанитарию. Он сделал небольшую паузу и внимательно посмотрел на Гришку. 184 – Ну, по лицу вижу, знаешь, о ком говорю? Вот я хочу спросить тебя, как человека, давшего клятву курсанта. Это правда, что ты прячешь собаку? -Да, правда. Только не забирайте Верного. Его в субботу уже здесь не будет. -Его уже сегодня не будет. А до субботы тебе надо очень постараться самому здесь остаться. И вот после небольшой паузы прозвучал второй вопрос. -А на ужин играешь? Ставки делаешь? Что творилось сейчас с Гришкиным сердцем! Оно так громко и сильно стучало, что казалось, что сейчас выпрыгнет. В первый раз жизнь столкнула Гришку с такой вещью, как клевета. -Нет. -Ну, хорошо. Предположим, мы тебе верим. А ты знаешь, кто это придумал, зачем? -Кто придумал, пусть сам за себя ответит. -Понимаешь, - Алексей Петрович оторвался от окна, – жалобы родителей, собака, казино… не многовато для младшего курсанта кадетского корпуса? Ты вот хотел в бою себя проверить. А вот попробуй в обычной жизни себя и проверить, и не потерять. Алексей Петрович подошел к Гришке близко, как тогда у музея Сусанина, посмотрел ему в глаза и сказал очень тихо, но строго: -Свободны, курсант. Как только за Григорием закрылась дверь, лицо Алексея Петровича вновь посетила добрая улыбка, пробивающаяся сквозь суровые усы офицера. -Хороший мальчишка. Смелый, честный. -Думаете, он один справится? – Владимир Иванович выглядел более озабоченным, чем его заместитель. - Один -то? Его мама рассказывала, как он с целым поселком справляется, а тут Марк Переделкин. Ну а если что - подстрахуем. У входа в столовую Гришка встретил Костю, который смотрел на него, как на предателя. -А я тебе ещё поверил. -Они про тебя не знают. Думают, что это я Верного спрятал. А на ужин больше не ставь, и ребятам скажи, чтобы не ставили. В столовой Марк сидел и ухмылялся. А Гришка ловил косые взгляды и спрашивал себя, как он должен поступить? Встать и всем сказать, что меня оклеветал Марк, потому что я его застукал на кухне? Но что-то внутри не давало ему покоя, и он решил пока промолчать. Гриша шёл по коридору и вдруг остановился перед портретами великих полководцев, русских офицеров. Как поступил бы в этой ситуации Суворов или Нахимов? И как ответом на все вопросы над портретами висел девиз кадетского корпуса: "Честь превыше всего". В пятницу всех кадетов повезли на конюшню. Перед соревнованиями хотели выбрать тех, кто уверенно держится в седле. Перед входом стояла машина для перевозки лошадей, и в неё заводили красивую серую кобылу. Начали со старших. Когда дошли до 9 класса, все с изумлением смотрели, как большой Марк боится лошадей, а ему к тому же непокорный Капрал достался. Все были в седле. И только тренер дал сигнал по кругу рысью, как раздался шум отъезжающей машины и ржание кобылы. И трагедией это стало именно для Капрала. Он рванул с места и, не замечая криков ошарашенного Марка, понесся догонять машину. Реакция Гришки была мгновенной. Он подлетел к ближайшему парню на лошади и с криком "Слезай!" сам вскочил в седло и поскакал наперерез Капралу, который словно взбесился и нес Марка к реке. Гришкина лошадь перескакивала через пни, а ветки деревьев царапали его лицо. "Только бы успеть", -пронеслось в Гришкиной голове. Он ещё больше пришпорил своего коня и рванул на обгон. Перед самым берегом реки Гриша развернул коня и резко затормозил. Его лошадь встала на дыбы, скинув своего рыжего 185 седока. Зато Капрал сразу сбавил ход и спокойно пошёл вдоль берега. Трясущийся Марк спрыгнул с Капрала и подошёл к лежащему Гришке. Но к ним уже мчались тренер и ребята. Около медицинского кабинета стояла толпа курсантов, которые разными способами пытались уговорить врача пустить их навестить Гришку. Но врач был непреклонен. -С вашим Гришкой всё в порядке, небольшой ушиб. Завтра уже придет на учебу. -А чего тогда не пускаете? – чувствующий свою вину Костя очень хотел увидеть своего друга. -А не пускаю, потому что не положено. Доктор оценил обстановку, и видя, что уговоры бесполезны, сказал тоном, не принимающим возражений: – А ну, разойдись! Марк, можешь войти к своему спасителю, но только один. Марк стоял у кровати Гришки и выглядел куда менее уверенным, чем во время их последнего разговора. -Там… Костя к директору ходил. Сказал, что это он собаку прятал. Марк сделал паузу в надежде, что Гришка поддержит разговор. Но этого не произошло, и неловкость возросла ещё больше. - Его выходных лишили. -Зачем ты здесь? – Гришка смотрел на своего посетителя с открытой жалостью. - Да, куда не пойду, все только и говорят: «А ты уже навестил своего спасителя?» -Я не о том. Зачем ты поступил в кадетский корпус? - Гришка не сводил глаз с окончательно растерявшегося Марка, – неужели нет ничего, что ты делаешь с удовольствием? Марк неожиданно для себя выпалил: - Печенье. Гришка был доволен. Теперь все встало на свои места. - Знаешь, может я и Деревня, но точно знаю, что хороший повар стране нужен больше, чем плохой военный. Владимир Иванович вместе с чашкой чая пододвинул маме Марка Переделкина тарелку с песочными печеньями. -Угощайтесь? Нравится? Ваш сын делал. -На что вы намекаете? – она выглядела на редкость растерянной. -А я не намекаю, а прямо говорю. Мы подготовили документы Марка о переводе в обычную школу, можете сегодня его забрать домой. Владимир Иванович вытащил папку с бумагами и положил её перед расстроенной женщиной. - Я буду жаловаться… -На кого? Вот объяснительная записка вашего сына, где он подробно рассказывает, как заставлял младших курсантов делать ставки на ужин, как их обманывал. Здесь же описано, как свалил всю вину на курсанта нашего корпуса Григория Свирина. Хотите почитать? Радостный Гришка в форме кадета шел по своему родному поселку Сусанино. А навстречу ему бежали взволнованные мама и Иринка. -Гриша?! Что случилось? Выгнали?! – Светлана Викторовна подбежала к сыну и взяла его за плечи. -Мама, почему выгнали? Поощрили! Объявили внеочередное увольнение за спасение товарища! Да и у вас тут, я смотрю, пора порядок навести… КОНЕЦ |