Политология_Эндрю Хейвуд_Учебник_2005 -544с. Эндрю хейвуд перевод с английского под редакцией профессора Г. Г. Водолазова
 Скачать 41.99 Mb.
|
|
(Robert (см. с. 340). В книге «Кто правит? Демок ратия и власть в американском городе» (Who Democracy and Power in an American City, 1961) Даль предпринял эмпирический ана лиз проблемы распределения власти в городе Нью-Хэвен, штат Коннектикут, США. Он об наружил, что хотя политически привилегирован- система — разделение законодательной власти на две равно правные палаты в законодательном со брании; такой институт призван стать одной из гарантий свободы общества от возможного произвола властей. 4. Демократия 97 ные и экономически наиболее сильные слои пользовались в городе куда большим поли тическим весом, чем рядовые граждане, в об щем политическом процессе не было замет но превосходства какой-либо одной правя щей группировки к ду, что «при всех своих несовершенствах Нью- Хэвен является образцом демократической системы», Даль констатировал и то, что ны нешние демократические системы разитель но отличаются от классических демократий Древней Греции. В этой связи он и ввел (со вместно с Чарльзом Линдбломом) термин «полиархия», буквально означающий «власть многих» в отличие от «демократии» — «влас ти всех». Здесь речь идет о системе, демокра тичность которой обеспечивается конкурен цией между партиями в ходе избирательных кампаний и возможностями для групп влия ния свободно выражать свои взгляды, — так и формируется тот канал коммуникации меж ду властью и обществом, которой необходим для поддержания всей совокупности отноше ний между ними. Разумеется, эта система как небо от земли далека от классических идеа лов народного самоуправления; по мнению ее сторонников, однако, она обеспечивает до статочно высокий уровень, с одной стороны, подотчетности политиков в отношении об щества, а с другой, — общественной активности, чтобы называться демократией. Вместе с тем между плюрализмом и демократией могут быть свои противоре чия. Уже для Мэдисона, например, задача заключалась в том, как сделать так, чтобы демократия стала угрозой для собственности. Сегодня можно задаваться вопросом, не является ли власть «многих» своего рода уловкой, чтобы закрыть пути к власти «большинству», то есть массам, лишенным собственности. Еще одна про блема — опасность «плюралистической стагнации» — ситуации, наступающей, когда группы давления становятся столь сильными, что создают «пробку», из-за чего власть работает в режиме «перегрузки». В таких случаях плюралистская система может стать попросту неуправляемой. Наконец, в более поздних своих работах, например, в «Предисловии к экономической демократии» {Preface to Economic Democracy, 1985), Даль указал на еще одну проблему: неравное распределение эко номических ресурсов в тенденции ведет к тому, что политическая власть из рук «многих» постепенно переходит к немногим. Такого рода наблюдения, вполне со звучные марксистской критике плюралистической демократии, дали толчок станов лению неоплюрализма. понятийному аппарату Понятие «плюралистическая демократия» часто употребляется наряду с понятием «ли беральная демократия» для характеристики демократической системы, основанной на выборах в представительные органы; при чем в предвыборной гонке должны участво вать несколько партий. Более конкретно, этот термин относится к демократическому правлению, при котором общественные зап росы формулируются группами лиц, объе диненных общими интересами. В таком виде плюралистическая демократия может рас сматриваться как альтернатива парламен тарной демократии и любой форме мажо- ритаризма. Условия, при которых плюрали стическая демократия функционирует дол жным образом, следующие; • факт распределения политической власти между соперничающими груп пами; особенно важно отсутствие при вилегированных групп; • высокий уровень внутренней ответ ственности, при котором лидеры по литических групп подотчетны их рядо вым членам; • нейтральный аппарат правительства, внутренне достаточно структурирован ный, чтобы предоставить политичес ким группам поле для непосредствен ной политической деятельности. 98 I. Политические теории К понятийному аппарату У термина «плюрализм» два значения, узкое и широкое. В широком смысле плюрализм — это приверженность идеалам многообразия и множественности мнений. Как описательный термин он может использоваться для констатации многопартийности (политический плюрализм), разнообра зия нравственных ценностей (этический плюрализм) или культурных норм (культурный плюрализм). Как термин нормативный он подразумевает, что само по себе многообразие есть фактор жела тельный и свидетельствующий о здоровом развитии общества, так как он способствует защите личности и предоставляет поле для дискуссий. В более узком смысле плюрализм — это концепция распределения политической власти. Ее суть состоит в том, что власть должна быть, а не концен трироваться в руках элиты или правящего класса. В этом случае плюрализм обычно рассматрива ется как теория «групповой политики», предполагающая, что интересы индивидов в значительной степени должны проявляться через их участие в общественных организациях, причем последние в равной степени могут влиять на политические процессы. Элитизм с самого начала был собственно ничем иным как критикой эгалитар ных идей — демократии и социализма. Его идеологи стоят на том, что власть в обществе так или иначе принадлежит элитам, считают это нормальной и даже по ложительной чертой общественного бытия или явлением нежелательным, но по правимым. Теоретики классического элитизма — Вилфредо Парето Pareto, 1848—1923), Гаэтано Моска (Gaetano Mosca, 1857—1941) и Роберт Михельс (Robert 1876—1936) — склонялись к первой позиции. Для них демократия была не более чем глупым заблуждением, поскольку политическая власть всегда принадле жит привилегированному меньшинству — элите. В книге «Правящий класс» (The Ruling Class, [1896] 1939), например, Моска утверждал, что во всех обществах «су ществует два класса людей — класс, который управляет, и класс, которым управля а также что возможности, способности и качества, необходимые для управле ния, в обществе всегда распределены неравномерно, сплоченное же меньшинство всегда найдет возможность манипулировать массами и держать их под контролем, даже при парламентарной демократии. Парето выделил два психологических типа людей, способных управлять: «лис», которые правят хитростью и манипулированием, и «львов», достигающих своих целей насилием и принуждением. Михельс, однако, предложил другой подход, учи тывающий тенденцию любых организаций, сколь бы демократичными они ни ка зались, концентрировать власть в руках небольшой группы людей, способных до минировать, организовывать деятельность и принимать решения, — и все это в противовес остальным членам организации, зачастую совершенно пассивным. Михельс назвал это «железным законом олигархии». Позже Джеймсом Бернхемом было разработано понятие бюрократической власти. В «Революции управляющих» (The Managerial Revolution, 1941) он утверждал, что благодаря своим научно-техни ческим знаниям и административному искусству «управляющий класс» господ ствует во всех индустриальных обществах — как капиталистических, так и социа листических. Если классики элитизма стремились доказать, что демократия всегда была не более чем мифом, современные его теоретики больше говорят о том, сколь далеко отдельным политическим системам до демократического идеала. Пример такой по- 4. Демократия зиции мы находим в известном исследова нии Райта Миллса (Wright Mills) о структуре власти в США. В противовес представлениям о широком и де мократичном распределении власти, Миллс в книге «Властвующая элита» {The Power Elite, 1956) показал, что в США господствует очень узкий круг из нескольких групп — «властная элита», образованная триумвиратом большо го бизнеса (в особенности отраслей военно- промышленного комплекса), армии и поли тических группировок вокруг президента. Используя сочетание экономической власти, бюрократического контроля и доступа к наи высшим уровням исполнительной ветви пра вительства, властная элита имеет возможность принимать «воистину исторические» реше ния, особенно в оборонной и внешней поли тике, а также в экономической стратегии. Из модели властной элиты естественно следует вывод, что в действительности об американ ской демократии говорить не приходится. Ка ким бы ни было давление со стороны изби рателей, оно в любом случае погашается «про межуточными уровнями власти» (Конгрессом, правительствами штатов и т.д.), а профсою зы, малое предпринимательство и потреби тельское лобби сохраняют какое-то свое вли яние разве что на периферии политического процесса. На это теоретики отвеча- К понятийному аппарату Элита, Изначально слово «элита» относилось к высшему, лучшему, превосход ному рангу общества. В нейтральном, эм пирическом смысле, этот термин обознача ет меньшинство, на законных или незакон ных основаниях сконцентрировавшее в сво их руках власть, богатство или привилегии. Элитизм — это формулировка принципа, со гласно которому у власти должна быть эли та (меньшинство), или же практическое при менение этого принципа. Нормативный эли тизм предполагает, что правление элиты же лательно: политическая власть должна быть передана в руки мудрого или просвещенно го меньшинства. Классический элитизм (уче ние, развитое Парето и Михельсом) претендовал на эмпиричность своей концеп ции (хотя и нередко заимствовал идеи, ха рактерные для нормативного учения), рас сматривая правление элиты как неизбежную и неизменную данность социального разви тия. Современный элитизм также построен на эмпирическом анализе, однако, содер жит больше критических замечаний в адрес причин, приведших элиту к власти. После дователи этого направления, например К. Райт Миллс (1916—1962), стремились вы явить характерные черты элитарного прав ления, надеясь не только объяснить его, но и подвергнуть его критике. ют, что эмпирические исследования только потому приносят выводы, по-видимо му, работающие на плюралистскую модель, что Даль и близкие к нему теоретики игнорируют такой важный аспект власти, как непринятие решений. Некоторые теоретики вместе с тем утверждают, что в каких-то случаях власть элиты не исключает принципа политической подотчетности. Речь идет о концеп ции конкурентного элитизма (иногда называемого демократическим элитизмом), исходящей от факта соперничества элит (рис. 4.1) — нечто противоположное моде ли властвующей элиты, где она предстает единым целым, изнутри связанным об щими интересами. Другими словами, элита, вбирая в себя наиболее видных пред ставителей из самых разных, подчас конкурирующих групп, всегда внутренне рас колота. Эту концепцию часто связывают с «реалистической» моделью демократии Иосифа Шумпетера (см. с. 286), предложенной им в книге «Капитализм, социа лизм и демократия» (1942): Демократический метод — это, в сущности, институциональный механизм движения к политическим решениям, в рамках которого люди получают властные полномочия принимать эти самые решения в результате конкурентной борьбы за голоса избирателей. 100 I. Политические теории К понятийному аппарату Демократизация означает переход от ав торитарного режима к либеральной демок ратии. Наиболее существенными чертами этого процесса являются предоставление основных свобод и особенно политических прав, введение альтернативных и общедос тупных выборов и, особенно это касается посткоммунистических режимов, начало рыночных реформ. Демократизация включа ет в себя три, иногда пересекающихся, про цесса: (7) падение старого режима; обычно это предполагает утрату легитимности вла сти. Этот процесс часто связан с провалом экономической политики и отсутствием ло яльности строю в военных кругах и у сил пра вопорядка; (2) «демократический переход», подразумевающий строительство новых ли берально-демократических структур; (3) «де мократическую т.е. укоре нение новых структур и процессов в созна нии элиты и масс в такой степени, что они уже не могут быть разрушены. Избиратели вполне могут решить, какой элите править, — они не могут изме нить лишь того факта, что власть всегда принадлежит какой-нибудь элите. На ос нове модели конкурентного элитизма Энтони (Anthony Downs, 1957) разра ботал «экономическую теорию демократии», предлагая следующую концепцию: со перничество на выборах создает своего рода политический рынок, где политиков можно представить как предпринимателей, стремящихся получить власть, а изби рателей — как потребителей, голосующих за ту партию, политическая линия кото рой лучше всего отражает их предпочтения. По Даунсу, система открытых и состя зательных выборов гарантирует демократичность тем, что отдает власть в руки партии, философия, ценности и политика которой более всего соответствуют предпочтени ям численно наиболее сильной группы избирателей. Как выразился Шумпетер, «демократия — это власть политика». Концепции конкуренции элит как модель демократической политики в общем- то верно объясняет действительные механизмы либерально-демократической по литической системы. Похоже, при своем возникновении она и была попыткой скорее описать, как работает демократический процесс, нежели предписать какие- то ценности и принципы — политического равенства, политического участия, сво боды и тому подобного. Демократия в таком объяснении предстает, собственно говоря, как политический метод — как средство политических решений в обществе «со ссылкой» на результаты избирательного процесса. В той степени, в какой эта модель верна, она адекватно отражает действительное значение политической эли ты то, что власть здесь находится в руках наиболее информированных, способ ных и политически активных членов общества. С другой стороны, хотя соперниче- 4. Демократия 101 ство за власть и в самом деле не противоречит принципу подотчет ности, конкуренция элит в лучшем случае являет собой слабую форму демократии. Элиту в этой модели можно сместить, лишь заменив ее на другую элиту, но обще ству здесь отводится весьма и весьма скромная роль — раз в несколько лет решать, какой элите править от его имени, а это порождает в нем пассивность, равнодушие и даже отчуждение. Корпоративистский подход Истоки корпоративизма восходят к тем временам, когда в фашистской Италии пытались создать так называемое «корпоративное государство», где решения при нимались бы совместно управляющими и рабочими. Теоретики корпоративизма, однако, указывают на то, что в развитии ведущих индустриальных государств мира прослеживается нечто общее. Речь идет о становлении целого спектра идей «трех стороннего правительства», в котором управление осуществлялось бы через орга низационные структуры, напрямую связывающие между собой государственное чиновничество, деловые круги и профсоюзы, — на этой основе сложился неокорпо ративизм, или либеральный корпоративизм. Прямое привнесение экономических интересов в государственное управление (явление достаточное типичное для пос левоенного периода вообще и, в частности, для таких стран, как Швеция, Норве гия, Голландия и Австрия) во многом шло от общего сдвига государства в сторону управления и регулирования экономики. По мере того как государство стремилось к прямому управлению экономической жизнью и обеспечению все более широкого круга услуг, оно осознавало и необходимость каких-то институциональных схем, в рамках которых различные категории общества сотрудничали бы друг с другом и вместе поддерживали бы общую экономическую стратегию страны. И напротив, там, где целью было сократить государственное вмешательство в экономическую жизнь и расширить роль рынка (как, например, в Великобритании после 1979 г.), от корпоративизма отказывались. Для понимания демократических процессов корпоративизм имеет не после днее значение. Скажем, идеологи гильдейского социализма 1 в Великобритании стоят Гильдейский социализм socialism) — социалистическое движение в Великобритании в первой четверти XX в. Положив в основу модель средневековых гильдий, его приверженцы пропа гандировали децентрализованный социализм, опирающийся на рабочий контроль и индустриаль ную демократию. (Прим. пер.). Неокорпоративизм — тенденция, на блюдаемая в западных Ее основная черта — предоставление груп пе лиц, имеющей общие интересы, при вилегированного и законного доступа к процессам формирования политическо го курса. на том, что корпоративизм создает основу для своеобразного функционального представитель ства: интересы и взгляды людей адекватнее вы ражаются группами, к которым эти люди при надлежат, нежели механикой состязательных выборов. Здесь возникает своего рода «корпора тивный плюрализм» — трехсторонние отноше ния, в рамках которых большие общественные I. Политические теории группы соревнуются между собой за влияние на государственную политику. Боль шинство теоретиков, однако, усматривают в корпоративизме явную угрозу демок ратии. Прежде всего, корпоративизм приносит выигрыш только тем группам, кото рые уже обеспечили себе свободный доступ в правительство. голос здесь заведомо принадлежит не «аутсайдерам», а «инсайдерам», тем, кто находится внутри системы. Корпоративизм служит не частным экономическим интересам, а общему благу государства лишь тогда, когда те «пиковые объединения» (peak association), с которыми имеет дело правительство, как-то дисциплинируют своих членов и не дают хода требованиям радикального характера. Наконец, корпорати визм до известной степени подрывает и основы парламентарной демократии: по литикой становится то, что осуществляется в переговорах между правительством и представителями наиболее влиятельных экономических интересов, но отнюдь не то, что происходит в законодательном собрании страны. Лидеры экономических группировок, таким образом, могут набирать громадный политический вес, — и это при том, что они совершенно не подотчетны обществу и вообще находятся за пределами какого бы то ни было контроля с его стороны. |